Живо!— За твою голову? — ошеломленно переспросил лжеколдун. Пастухи, застывшие над мисками с кашей, изумленно заморгали. — То есть как это?… Я хочу сказать… Причем здесь твоя голова?— Я уверена, что вам приказали заманить меня в ловушку. Учтите: когда мой сын узнает об этом, вы позавидуете мертвым. Он станет преследовать вас и обрушит на ваши головы всю мощь Короля магов. Он иссушит ваши души и отправит их в преисподнюю. ОммуллуммО не сумеет вас защитить. Что бы этот злодей ни наобещал вам, он не сдержит слова. Уж поверьте. Я знаю его лучше, чем вы.— ОммуллуммО? Ох… — Казалось, Ридделстем лишился дара речи. Он в отчаянии заломил руки. На лице младшего из пастухов застыло выражение ужаса. — О нет. Я не заключал с ним никаких сделок…— Тогда зачем понадобился такой маскарад? Для чего все это? — проворчала Утеллена, не сомневаясь, что ее обманывают. — Отвечай. Немедленно!Старший из пастухов расплакался и прорыдал ответ, поскольку бледный и дрожащий Ридделстем по-прежнему не мог сказать ни слова:— М-мы прихлопнули нашего мага, потому что он разобижал нас так и этак. Ридделстем сел заместо него, чтобы кто другой не заявился.Утеллена недоуменно обвела взглядом троих мужчин.— Что-что? Ридделстем, говори ты. Я не понимаю этого жуткого диалекта. Что значит «прихлопнули»?— Мы… мы убили его, — выдавил Ридделстем. — Скинули камень ему прямо на голову, и он умер… А что? — продолжал старик, точно защищаясь. — Что нам было делать? Злыдень губил наши урожаи. Овцы худели и околевали. Детишки болели, а женщины не могли рожать. Он терпеть нас не мог и сам говорил: дескать, ему нравится наблюдать, как мы страдаем. Соседи вечно ссорились меж собой, потому что он натравливал нас друг на друга. Мы здесь жили, будто в яме с гадюками… Будто в аду!— И вы его убили. Незаконное, преступное действие, которое я не могу одобрить. Ну ладно, допустим. Но зачем ты занял его место?— Чтобы не пришел кто-нибудь другой. Все странствующие волшебники знали, что в этом краю уже живет могучий чародей АммА, и проходили мимо. Когда в наши земли являлись чужаки, я бежал в пещеру, надевал балахон и изображал колдуна. Со временем деревенские жители вроде этих двоих начали мне подыгрывать. — Старик помедлил, затравленно глядя на Утеллену. — Конечно, если б пришел настоящий волшебник, он бы мигом меня разоблачил. Но маги предпочитают не конфликтовать друг с другом, а с обычными людьми вроде тебя проблем не возникало. Вдобавок, узнав, что здесь живет великий колдун, странники разносили об этом весть — и никакой чародей не желал к нам соваться…Ридделстем замолчал и опустил взгляд.— Я знаю, что мы совершили преступление и должны понести наказание.— Ну, лично я вас наказывать не стану, — отозвалась Утеллена.Она понимала, что покойный волшебник держал всю округу в ежовых рукавицах, а избавиться от него законным путем было попросту невозможно. Ни один барон не станет посылать вооруженный отряд, чтобы защитить от негодяя-мага несколько жалких деревенек. Проще уж оставить их вариться в собственном соку. Да и как обычный человек может противостоять магу? Если ты засадишь его в тюрьму, он моментально освободится и будет при этом очень, очень зол… Если же попытаешься его изгнать, он рассмеется тебе в лицо и превратит в тритона.— Как вы это провернули? — спросила Утеллена.— Вон оттуда, сверху, — сказал Ридделстем, показывая утес над пещерой. — Мы подкараулили его однажды утром и спустили ему на голову булыжник. Камень раздавил АммА в лепешку, тот и пикнуть не успел — не то, что воспользоваться магией… Так что ты собираешься делать? Позовешь странствующих судей, дабы преследовать нас по закону?— Нет. У меня нет времени. И я понимаю, что вы оказались в безвыходном положении. Но как вы теперь собираетесь выпутываться?Ридделстем самодовольно улыбнулся:— До сих пор нам это удавалось. Вот уже двадцать лет, как мы избавились от АммА. Волшебники сюда не приходят, и мы живем счастливо. Маги — это язвы на теле человечества, — добавил он. — Нужно их всех топить в младенчестве, а потом сжигать останки.— Хочу тебе напомнить, что мой сын — тоже маг.Ридделстем округлил глаза.— Правда? Я хочу сказать, он действительно маг? Ты не просто так болтала?— Нет. Он ИксонноксИ, правомочный Король магов.— О боги! Теперь ты все ему расскажешь, и он явится сюда со своими огненными бурями, землетрясениями, извержениями вулканов и все такое. Да?Утеллена улыбнулась:— Нет. Я ничего ему не скажу. А если б даже и сказала… Навряд ли его заинтересует ваша маленькая деревушка. Живите в мире. Нехорошо отбирать жизнь — даже если речь идет о злобном волшебнике. Но я понимаю: у вас не было выбора…На следующий день Утеллена оставила за спиной пещеру «колдуна» и вступила в Темные Чертоги — огромный подземный лабиринт. Она знала, что, путешествуя под землей, сумеет срезать сотни миль, поскольку не придется огибать высокий горный хребет. Знала Утеллена и другое: в лабиринте обитают странные и опасные твари.— Слезай оттуда!Маскет восседал на низкой ветке, словно по-прежнему был вороном и обладал когтистыми лапами. При окрике Солдата мальчик заморгал. Ему было удобно на ветке… А что? Еще не так давно эта поза была для него более чем естественной.Маскет с трудом отходил от старых привычек. Временами птичьи повадки все еще управляли его сознанием. Иногда он делал попытки клевать еду, вместо того чтобы положить ее в рот. Зачастую паренек рефлекторно подпрыгивал, когда слышал хлопанье крыльев над головой. Жизнь не так-то проста для мальчика, который совсем недавно был птицей.— Давай, парень, слазь, — велел Солдат. — Надо собрать сена для кобылы.— Пусть сама собирает.— Она не может, она лошадь. Бедное животное рассчитывает на нас. Спускайся с дерева и собери траву, пока она не подмокла. А мне надо помыть кобылу. Такое дело — не для грубых рук мальчишки. Наша Молния — очень привередливый и благородный зверь.Наконец Маскет повиновался, не переставая ворчать и жаловаться. Он сетовал на свой человеческий облик: мол, в виде ворона он был избавлен от грязной монотонной работы.— Тогда-то мне не приходилось заниматься всей этой ерундой. Что за наказание — быть мальчишкой! Ты обязан вскакивать, когда к тебе обращается старший, и выполнять его приказы. Это нечестно. Каждый человек должен делать свою собственную работу. Я совсем немного проехал на крупе этой кобылы, вот за ним я и буду ухаживать. Круп кормить не надо. Пусть Солдат кормит голову, а я почищу круп. Я вовсе не против.— Ты замолчишь, или зашить тебе рот?Солдат и Маскет обихаживали кобылу, когда внезапно в сгустившихся сумерках появилось существо, пролагавшее для них белый путь, — огромный белый дракон с размахом крыльев не менее чем в сотню ярдов. Разинув рот, Солдат следил за диковинным созданием, бесшумно летевшим над долиной. Необъятная тень скользила по земле, и там, куда она падала, тотчас появлялись снег и лед. Пока белоснежное существо двигалось вдоль долины, за ним оставалась льдистая белая дорога. Чем ниже спускался дракон, тем холоднее становилось вокруг. Это создание несло с собой мороз, проникающий до самого сердца.Деревья, трава и цветы — все было покрыто инеем. Реки и ручьи, замерзая, превращались в сверкающие полосы. В одном месте замер вмороженный в лед олень, спустившийся к водопою; чуть поодаль застыли утки и гуси, пойманные в ловушку. Крупные звери вроде медведя останавливались, смотрели вверх и сотрясались от холода. Маленькие животные превращались в куски льда, промерзая до самого нутра, и лежали в траве, будто миниатюрные статуэтки.— Айсвинг! — в восторге крикнул Маскет и начал говорить — словно цитировал книгу: — Айсвинг, белая драконица! Дочь тринадцати лунных драконов. Королева снегов из северных земель. Гляди, как она скользит по небу подобно белому воздушному змею, сотворенному из горных снегов! Как она прекрасна! Ее дыхание — белый хлад. Она парит между землей и небом, оставляя иней и лед там, куда отбрасывает тень. Сердце ее — айсберг. Северный ветер — ее душа. Глаза — кристаллы застывшей воды!— А мне помнится, ты говорил, что не знаешь, кто оставляет снежную дорогу, — укоризненно произнес Солдат.— Да? Ну, видно, позабыл, когда был вороном. Разумеется, я слышал об Айсвинг. О ней каждый знает. Она — героиня множества сказок. Ты ведь не был мальчиком в этом мире, да? Ты пришел уже взрослым.— Ну да, — пробормотал рыцарь. — Гляди-ка, она летит сюда! Надо поскорее найти укрытие.Пока они рассуждали, драконица спикировала вниз и схватила в зубы здоровенного матерого оленя. Она заглотила зверя целиком, вместе с рогами и копытами. По прошествии некоторого времени дракон принялся хрипеть и кашлять. Солдат решил, что на этот раз тварь пожадничала и, чего доброго, подавится. Но не тут-то было. На миг живот драконицы невероятно раздулся, она оглушительно кашлянула, и что-то вылетело у нее изо рта. Такие исходящие паром кучи Маскет называл совиными катышками — шкура, рога, копыта и кости оленя, утрамбованные в единый огромный шар.Дракон рыгнул. Этот звук, напоминающий мычание исполинской коровы, эхом разнесся по долине.Солдат ухватил лошадь за поводья и поспешил под прикрытие деревьев. Они с Маскетом отыскали густые заросли кустов и спрятались среди них, ожидая, пока чудище не пролетит мимо. Что-то выпало из-под правого крыла, а затем дракон выдохнул струю морозного воздуха, да так, что у Солдата захолонуло сердце. Маскет чувствовал себя не лучше. Зубы мальчика выбивали частую дробь. Солдат забеспокоился, как бы они не переломались…Наконец белый ящер улетел, направляясь к следующей долине и оставляя за собой знакомую льдисто-снежную полосу замороженной земли.— Может, она ищет нас? — пробормотал Солдат. — То есть не для того, чтобы сожрать… Но возможно, она хочет показать нам дорогу? — Он обернулся к Маскету. — Как ты узнал об Айсвинг? Ты родился здесь, в Неведомых Землях?— Да нет. — Мальчик пожал плечами. — За пределами этих земель Айсвинг — просто сказка. Я помню, что кто-то — может, мать, — рассказывал мне о белом драконе.Внезапно что-то ударило Солдата по ноге. Он опустил глаза и увидел странную тварь: ящерицу, похожую на варана, но полупрозрачную, длиною не меньше ярда. Никогда и нигде Солдат не встречал таких тварей и поспешно отдернул ногу. Варан прошмыгнул мимо него и отскочил в сторону. Похоже, именно эта ящерица и выпала из-под крыла дракона, она была такой же белой и оставляла за собой след из ледяных кристалликов.— Что это? — спросил Маскет. — Ребенок драконицы?— Хм… Скорее похож на паразита, — отозвался Солдат. — Вроде тех, что проживают у тебя в волосах, только побольше.Ящерица побежала по белой дороге, будто стремясь догнать своего крылатого товарища. Солдату подумалось: это существо упало с Айсвинг не случайно. В конце концов, если оно жило на драконе, с какой стати ему вдруг падать? Он окликнул варана и попросил его подождать. Существо тут же остановилось и село, нетерпеливо оглядываясь на Солдата и его спутника. Теперь Солдат окончательно убедился, что ящерица способна привести их к цели. Белая дорога скоро исчезнет под солнцем, но варан поведет людей за собой.— Спасибо, — сказал Солдат, подойдя к новому проводнику. — Мы готовы следовать за тобой.Ящерица затрусила вперед. Солдат и Маскет взобрались на лошадь и отправились в том же направлении.День выдался ясным и теплым, и вскоре солнце растопило снежный путь, оставленный Айсвинг. Вдалеке виднелись темно-красные холмы, сложенные, похоже, из песчаника. Лучи солнца падали на них, и холмы сверкали, как бронзовые купола. Приблизившись, путники увидели, что холмы состоят из слоистого камня, отторгающего свои верхние пласты, как змея, сбрасывающая кожу. Холмы напоминали огромные красные яйца с разбросанными вокруг скорлупками. Солдат и Маскет миновали их, сидя на спине кобылы и любуясь этой красотой.За красными яйцевидными холмами начиналась пустыня. Ящерица побежала по каменистой земле, прикрытой тонким слоем песка. Время от времени она оглядывалась, дабы удостовериться, что люди не отстали. Солдат старался не терять варана из поля зрения: если Айсвинг и пролетала через пустыню, белая дорога ненадолго сохранится под палящим солнцем. Рыцарь промедлил всего один раз, чтобы наполнить водой бурдюки. Затем он направился вслед за белой тварью, которая неутомимо бежала вперед.Когда настала ночь, Солдат велел ящерице остановиться. На рассвете он поднялся с первыми лучами солнца и дождался, пока ящерица немного полежит на солнцепеке. Он знал, что холоднокровные создания должны некоторое время провести на солнце, дабы согреться после ночи. Когда ящерица впитала достаточно энергии от солнечного света, она готова была двигаться дальше, а Солдат и Маскет — следовать за ней.Вновь спустился вечер, и Маскет поглядел в небо.— Посмотри на звезды, Солдат! Они словно алмазы.Будучи вороном, мальчик весьма и весьма интересовался драгоценными камнями, но звезды его не слишком интересовали.— Многие люди говорят то же самое.— Правда? — воскликнул Маскет. — А я думал, я первый, кому пришло в голову это сравнение.— Да нет, скорее миллионный.— Ну, не важно. Я-то никогда не слышал этого раньше, поэтому можно считать, что я сам это изобрел. Ой, смотри, одна из них летит по небу. Я назову ее падучей звездой. Или это тоже не я придумал?Солдат улыбнулся и ничего не ответил.— А луна сегодня похожа на колыбель. Колыбель для младенца. Знаешь, Солдат, я стану поэтом, когда вырасту. У меня врожденный талант придумывать разные фантастические картины, правда? А вон там облако, похожее на слона, прямо под луной. Так что теперь луна — паланкин раджи или султана. Я вижу: там сидит принц в тюрбане. Правда, вижу… Ой, нет, это тоже часть облака, хотя выглядит как принц, да, Солдат? Ах, а вон там еще одна звезда несется как стрела. Она оставляет за собой путь, как… как блестящая дорожка от улитки. Я настоящий поэт, скажи, Солдат?Тот лишь вздохнул.— А луна — призрачный галеон, танцующий на облачных волнах…Солдат поднял голову.— Вот это поэтично. И, пожалуй, вполне оригинально. Да, ты сможешь стать поэтом, Маскет, — если найдешь свой стиль. Дерзай, юный рифмач! Призрачный галеон, стало быть? На облачных морях? Хорошо сказано, мой мальчик. Очень хорошо… Глава шестая Несколько дней спустя Солдат и Маскет подошли к огромной пропасти. Ящерица встала на ее краю и нерешительно оглянулась на Солдата. Маскет тоже смотрел на рыцаря вопросительно. Недавно мальчишка снова наелся червей, и теперь его подташнивало. Было совершенно очевидно, что решение придется принимать Солдату.Он подошел к краю пропасти и заглянул в нее, прикидывая расстояние до дна. Расщелина была неимоверно глубокой, аж голова закружилась. Солдат поспешно отступил назад, испытав то странное чувство, которое овладевает людьми при взгляде вниз с большой высоты: жуткое ощущение пустоты и необоримое желание прыгнуть вниз.— Давайте остановимся, мне надо подумать, — сказал он мальчику. Затем огляделся по сторонам. — Может, здесь есть какие-нибудь деревья? Тогда мы перекинем их через пропасть и сможем перебраться.Но деревьев не было. Местность, по которой они ехали, отличалась скудной растительностью. Только скалы и пыль — да случайные цветы, временами выглядывающие из трещин в земле. Не так давно они миновали водопад, где наполнили свои бурдюки. Но даже этот гремящий поток не сумел напитать влагой бесплодную землю. По крайней мере, воды в почве было недостаточно, чтобы здесь могли выжить деревья. Увы! В поле зрения не оказалось ничего пригодного для строительства моста.— Застряли, да? — сказал Маскет, подбоченившись. — И, похоже, у тебя нет никаких идей.— Что ж, возникла небольшая проблема. И нужно время, чтобы ее решить, — терпеливо сказал Солдат. — Нечего насмехаться.— Это не насмешка. Простая констатация факта.Иногда мальчишка бывал чересчур уж умен…Солдат сел на камень и огляделся по сторонам. Интересно, почему во время путешествия рано или поздно возникают гранитные утесы и преграждают дорогу искателю приключений?… Солнце выглядывало из-за скал на другой стороне пропасти, словно поддразнивая его. Слюда на камнях поблескивала озорным весельем. Горы знали: Солдат оказался в затруднительном положении, и именно они были тому причиной.Он поднял глаза к синему небу. Ни облачка.— Кто нам сейчас пригодился бы — так это гигантская птица Рух, — пробормотал Солдат. — Она перенесла бы нас через ущелье…К сожалению, поблизости только две маленькие пичужки перепрыгивали с камня на камень. Птицы… Интересно, что здесь делают птицы? Чем они питаются? Тут нет ни семян, ни даже еловых шишек. Солдат задумчиво наблюдал, как они порхают и резвятся в вышине лазурного неба. Потом он понял, что птицы, должно быть, насекомоядные. Насекомые тут и впрямь водились. Какая-то мошка впилась Солдату в бровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30