А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

На палубе валялось множество канатов, на редкость удобная причина для несчастного случая, к тому же все на борту знали, что двеллер плохо спит и поэтому вполне мог выйти прогуляться по палубе. Чувствуя, как у него сводит желудок, Джаг сказал волшебнику, что он против этого не возражает.Краф набрал две полные миски рыбной похлебки, наполнил две тарелки недавно испеченными плюшками и налил два высоких бокала вина из ягод резалистин. Вино это не слишком подходило к их трапезе, но двеллер и против этого возражать не стал.Вот кок, тот явно подумывал о том, чтобы выразить на этот счет свое мнение. Джаг ясно видел это по глазам пирата, которые только и были видны на его лице, поскольку остальную его часть скрывала маска. Однако кок все же счел за лучшее промолчать и, не произнеся ни слова, откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.Старый волшебник прошествовал вслед за двеллером на нос корабля. На трапе он поинтересовался:– А что у кока с лицом?– Криттер откусил ему нос, – объяснил Джаг.– Почему?– Потому что он сломал Криттеру ногу – именно с тех пор у роудора нога деревянная.Когда пираты рассказывали двеллеру эту историю, они украсили ее множеством живописных подробностей. Джаг все это сократил: ему не хотелось делиться этим с Крафом.– Кок с Криттером играли в карты на последний кусок пирога с огненной грушей. Один из них передергивал, хотя Халекк мне сказал, что, скорее всего, жульничали оба, да еще не очень ловко. Эти двое – известные шулера, поэтому никто на борту с ними и не садится играть.– Они покалечили друг друга из-за плутовства в карты?– Нет. Просто им надоело спорить по поводу того, кто из них жульничает, или кто жульничает больше, или о чем там еще. Так что они переключились на выпивку.Двеллер не мог поверить, что так спокойно повествует о том давнем происшествии, хотя его самого грыз подсознательный страх, что волшебник ведет его на смерть.– Выпивку? – переспросил Краф, явно делая вид, что его страшно занимает эта история.– Ну да. Набравшись хорошенько, они снова начали ругаться по прежнему поводу, и все завершилось жуткой ссорой, и в драке кок сломал Криттеру ногу, а роудор откусил ему нос, так что тому теперь стыдно на людях показываться.Волшебник фыркнул.– Какая глупость.– Да. Но это не помешало им остаться друзьями, и в каждом порту они по-прежнему пьянствуют вместе.– Странно, правда? Обстоятельства делают товарищами в путешествии людей, у которых нет между собой ничего общего.– Да, я тоже нередко об этом думал, – кивнул Джаг.«Особенно сейчас», – добавил он про себя.На носу стояли на вахте два гнома. Краф отослал их отдохнуть, пообещав, что они с двеллером будут внимательно следить за всем, что происходит вокруг. Те ушли, оставив им свой фонарь.– Садись, – махнул рукой старый волшебник и сам уселся на бухте свернутого каната.С годами Джаг стал отмечать, что Краф может прекрасно чувствовать себя даже при минимуме удобств. Волшебник принялся за еду, не произнося больше ни слова. Посох он положил рядом.Хотя двеллера переполняли тревога и любопытство, зачем все-таки волшебник предложил ему разделить с ним трапезу, он тоже молчал. Годы с киркой в гоблинских шахтах научили его, кроме всего прочего, терпению.Он тоже приступил к трапезе; для двеллера это был поступок неудивительный, но мотивы его отличались от большинства других сородичей. Гоблины редко кормили рабов вовремя, а иногда и вовсе забывали покормить. И за годы рабства Джагу часто приходилось засыпать на полу пещеры голодным.А похлебка была густая и вкусная. Теплая миска приятно грела руки, плюшки были свежими и удивительно вкусными, а вино…– Знаешь, это ведь любимое вино Вика, – проговорил Краф, держа в руке бокал.Лунный свет, вырвавшийся на мгновение из непроницаемого тумана, заставил темную жидкость заблестеть.– Да, – сказал двеллер, снова ощутив раздражение.Он узнал секрет волшебника, не известный до сих пор никому, даже Великому магистру, и Краф ждал, что Джаг ничего ему и не расскажет. Разногласия между ним и Великим магистром по поводу того, что делать с Библиотекой – или тем, что осталось от Библиотеки, поправил себя Джаг, – теперь, из-за тайны Крафа, станут еще серьезнее.– Вик жив, – продолжил между тем Краф. – Я зашел к Халекку, прежде чем отправиться тебя искать. Он смотрел в глаз чудовища. Если учитывать курс гоблинских кораблей и их нынешнюю скорость, завтра они уже будут в Имарише.Хотя двеллер не был абсолютно в этом уверен, но он считал, что волшебник не стал бы от него скрывать, если бы Великого магистра убили. Однако от этих слов гнев его снова вспыхнул, и Джаг даже потерял аппетит.– Ты ничего не ешь, – заметил Краф.– Расхотелось что-то.– Почему?– Да я, в общем-то, не голоден.– Ерунда. Голоден, конечно, – двеллеры не могут не быть голодными.– Вовсе нет.– Тебя, я полагаю, что-то тревожит?Так значит, старик называет это «тревожит», когда ты узнаешь, что тот, кого ты считал другом, на самом деле, возможно, отнюдь им не является? Джаг заставил себя дышать ровно.– Да.– Знаешь, мы с Виком этого не предвидели, – сказал Краф. – Я имею в виду, того, что его могли похитить именно в Рассветных Пустошах. Мы как раз планировали, что его похитят, но не там, – мы таким образом собирались получить необходимую информацию от Альдхрана Кемпуса. Так что, когда сработала ловушка и Альдхран Кемпус явился на остров вместе с гоблинами, мы постарались по мере сил и возможностей этим воспользоваться. – Волшебник помедлил. – Конечно, мы все равно не могли помешать похищению. Альдхран Кемпус приложил массу усилий, чтобы заполучить Вика.– Зря вы мне этого раньше не говорили.Краф обтер миску изнутри последним кусочком плюшки и положил его в рот.– Мы не могли рассказать тебе, что мы задумали.Двеллер впервые посмотрел на старого волшебника в упор. После того как месяц назад Великого магистра похитили в Рассветных Пустошах, Джаг немедленно спросил, откуда Великий магистр знал, что его собираются похитить. Краф тогда отмахнулся от его вопросов и сказал, что лучше сосредоточиться на том, что нужно будет сделать, а не на том, что уже свершилось.– Почему? – спросил Джаг.– Ты собирался покинуть Рассветные Пустоши, подмастерье. Уже во второй раз. – Краф нахмурился. – Что, хочешь сказать, не так дело было?– Я ведь этого не отрицаю…Двеллер не мог больше оставаться на острове. Когда он окончательно убедился в том, что книги надо было снова сделать доступными остальному миру, а Великий магистр не поддержал его в этом, Хранилище Всех Известных Знаний, да и весь остров, на котором оно находилось, стали слишком для него тесными.А еще меньше они стали казаться, когда Библиотека и большинство книг погибли вследствие того, что он привез туда книгу-ловушку. Джаг не мог избавиться от чувства страшной вины. Хотя он и знал, что Великий магистр был занят спасением всех возможных книг и внутренними проблемами двеллеров, бунтовавших по поводу возложенных на них Великим магистром обязанностей, Джаг все равно чувствовал, будто Великий магистр преднамеренно его избегает. Он был не просто готов уехать; он уже был на борту, когда узнал о том, что Великий магистр присутствует на заседании совета старейшин Рассветных Пустошей.– Прекрасно, – уронил Краф. – Хоть по этому поводу нам не придется спорить.– Если б я знал, что Великий магистр затеял что-то подобное…– Ты бы остался? – Волшебник бросил на Джага проницательный взгляд. – По-моему, ты был только рад покинуть остров даже после того, как Жуткие Всадники, огнебыки и гриммлинги сровняли Хранилище Всех Известных Знаний с землей.– Вы ко мне несправедливы.– Ну хорошо, а ты бы позволил Альдхрану Кемпусу или кому-нибудь вроде него похитить Вика? – осведомился Краф.– Нет.И в этом различие между ним и старым волшебником, хоть и не единственное, решил Джаг. Он врагам не доверял. И еще он подозревал, что именно Краф всякими красивыми словами убедил Великого магистра рискнуть жизнью. Такой вывод был неизбежен, но двеллер все равно почувствовал себя виноватым, что предположил такое.– И мы тоже так рассудили.– А зачем Великому магистру надо было давать захватить себя в плен? Ради каких-то ваших целей?– Не только моих, – отозвался Краф сердито. – Это, между прочим, как раз Вик придумал, а я согласился. Так мы бы смогли узнать то, что известно Альдхрану и остальным.«Может, эхо и Великий магистр придумал, но я в это поверю, когда рак на горе свистнет», – мрачно подумал двеллер.– Речи идет о Книге Времени?– Разумеется.– Вы сказали: «Альдхран и остальные». О каких еще остальных идет речь?– Мы сами пока точно не знаем. Это одна из основных причин, по которым мы задумали этот план. Я согласился – с большой неохотой, смею тебя заверить, – потому что что-то надо было сделать. Я надеялся, что Великий магистр тем временем придет в себя или что у нас появится другой след, ведущий к нашим противникам.Джаг нахмурился.– Похищение Великого магистра не кажется мне особо удачной идеей.– Почему же? Другого выхода у нас просто не оставалось, настолько отчаянной была ситуация. Альдхран и его приспешники… они хитроумны и крайне опасны. – Волшебник отложил в сторону миску и тарелку. – И похищение Вика было всего лишь отвлекающим маневром.– Этот факт, конечно, поможет мне окончательно успокоиться.– Мы были куда предусмотрительнее, чем ты думаешь, – разве ты забыл о глазе чудовища на «Одноглазой Пегги»? Мы знали, что сможем проследить за Альдхраном и его людьми.– Вы могли использовать свое могущество.Краф покачал головой.– Нет, Альдхран сразу узнал бы об этом. Он может чувствовать магию такого рода, какую я использую. А магические силы чудовища иного рода, они ближе к земле и воздуху, которым мы дышим. Альдхран не в состоянии проследить связь между глазом чудовища и Виком, который был в свое время членом экипажа «Одноглазой Пегги».– Так вас, значит, не удивляет, что Великий магистр завтра прибудет в Имариш? Поскольку вы с ним это запланировали?Волшебник недовольно вздохнул.– Довольно болтовни.– Болтовни? – Джаг ушам своим не верил. – Вы же сами знаете, что Великий магистр послал меня в Имариш забрать то, что он там для меня оставил. А если он скажет об этом и Альдхрану Кемпусу? Уж конечно, вы должны были учесть, что Великого магистра могут подвергнуть пыткам!– Дерзость тебе не к лицу, подмастерье, – утомленно заметил Краф.– Если б я знал, что происходит, то вел бы себя в тех обстоятельствах совсем по-другому, – воскликнул двеллер.– В каких обстоятельствах? – Старик насмешливо приподнял бровь.Джаг не ответил.– Ты правда считаешь, что так уж хорошо повел себя, бросая Великого магистра после разрушения Библиотеки и гибели почти всех книг?Немало раздраженный, двеллер вскочил на ноги.– Да сиди ты, – сердито велел ему Краф. – Ты говоришь обо всем, кроме того, о чем на самом деле хочешь спросить. Я это только затем помянул, чтобы показать, что мне-то все ясно.– Меня не было с Великим магистром, когда он во мне нуждался, – сказал Джаг тихо. – Но это не я много лет назад пытался заполучить Книгу Времени. Это не я разделяю ответственность за то, что она попала в этот мир.Его страшил гнев волшебника, но еще больше он хотел, чтобы вина пала на плечи того, кто ее заслуживал.Краф вздохнул.– Ах, как же я завидую уверенности, свойственной юности. До сих пор помню, каково, столкнувшись с любой проблемой, воображать, что твое решение является единственно верным. Ни сомнений, ни страхов.Джаг гневно посмотрел на волшебника, не в силах больше сдерживаться.– Я не желаю с вами разговаривать.– А придется, – резко ответил Краф. – Мы с тобой должны действовать сообща. Потому что Великий магистр может погибнуть только потому, что нам не удалось договориться.– На то есть причины.– Причины, которые могут оправдать гибель Вика? – Голос старого волшебника был хриплым от гнева.Двеллер, вздохнув, покачал головой. От этих слов его гнев утих, хотя пламя праведной убежденности в своей правоте погасить было далеко не так просто.– Нет, не на это. На это, конечно же, нет.Краф достал и раскурил свою трубку. Несколько минут он спокойно пыхтел ею. Джаг не тронулся с места – волшебник пока не выражал готовности его отпустить. И ответов на свои вопросы он тоже от него пока еще не получил.– Нам нужно научиться действовать совместно, – сказал Краф. – Что для этого потребуется?– Не знаю, – честно признался двеллер.– Тогда скажи, о чем ты хочешь меня спросить? Не правда ли, ты хочешь знать, почему тогда, много лет назад, я отправился на поиски Книги Времени?Джаг посмотрел на собеседника, стараясь угадать сквозь его видимую откровенность реальную готовность найти между ними что-то общее. Крафа в любом случае можно было назвать хитрецом и притворщиком – призвание волшебника заставило его лишь еще сильнее развить способность к изощренному обману.– Для начала, – сказал двеллер, – я хотел бы узнать, как вы обнаружили Книгу Времени.Краф обратил на Джага проницательный взгляд зеленых глаз.– Дай мне взглянуть на твой дневник, – сказал он и протянул руку.Двеллер заколебался. Может, волшебник просто хотел избавиться от всех свидетельств того, что узнал Джаг. Краф ведь знал, что он каждый день, как научил его Великий магистр, делал записи в дневнике.– Сделай такое одолжение, – добавил волшебник. Рука его слегка дрожала.К удивлению двеллера, он не заметил раздражения в тоне, не слышно было в нем и угрозы; однако выбора у него, так или иначе, не было, если ему придется – а ведь действительно придется – сотрудничать с Крафом. Так что он полез в заплечный мешок и достал оттуда тетрадку дневника. И лишь немного помедлил, прежде чем отдать ее Крафу.Быстро перелистав страницы, волшебник добрался до последних записей Джага. В основном там были рисунки – двеллер сам не знал, что написать о недавних событиях. У него не было слов, чтобы высказать все, что он видел и чувствовал.– Ну что ж, – спокойно попыхивая трубкой, заметил волшебник, – ты неплохо все описал, к тому же я вижу у тебя собственный стиль рисунка. Вику в самом деле есть чем гордиться.Удивительно, но Джагу почудилась в голосе Крафа обида. Старик молча вернул ему дневник и еще несколько раз глубоко затянулся.– Возможно, – сказал наконец он хрипловатым голосом, – разговор будет напрасной тратой времени. Полагаю, ты уже принял решение.Двеллер почувствовал облегчение. Неужели Краф его отпускает? Он снова начал было подниматься на ноги, и волшебник даже не попытался его остановить. К собственному удивлению, Джаг внезапно без какого-либо принуждения сел обратно на бухту канатов.Краф удовлетворенно приподнял брови.– Поймите меня правильно, – сказал двеллер, – я все равно вам не доверяю. Не буду вводить вас на этот счет в заблуждение, да если бы я и солгал, вы бы об этом все равно узнали. Но мне хотелось бы выслушать вашу точку зрения.– Зачем?Джаг тщательно обдумал свой ответ.– Чтобы соблюсти справедливость, наверное.Старый волшебник нахмурился и недовольно подергал себя за бороду.– Ты прямо как Вик. Вы оба считаете, что мир должен быть справедливым.– Нет, – сказал двеллер решительно, – я так не думаю. Я много лет провел, махая киркой в гоблинской шахте. И научился тому, что мир уничтожит тебя, как только ты перестанешь внимательно следить за происходящим.– В таком случае мы сходимся во взглядах.– Но я хочу быть справедливым, – продолжал Джаг.Он с трудом заставил себя посмотреть в глаза волшебнику, чувствуя укол страха. Двеллеру хотелось не обмениваться с Крафом гневными взглядами, а бежать куда глаза глядят.– Может, мир и несправедлив, но я хочу быть справедливым. – Голос Джага дрогнул от грусти, но он заставил себя продолжить: – Я всегда уважал вас, Краф. Может, вы мне не всегда нравились и далеко не всегда нравилось то, что вы делали, говорили и как вы это говорили, но я всегда вас уважал.– До сегодняшнего дня?Двеллер не ответил.Глаза волшебника недобро блеснули, но он быстро справился с собой, уставившись на очередное кольцо дыма, выпущенное им из трубки. Молчание затягивалось; обоим собеседникам было явно не по себе.– Я не стремлюсь к тому, чтобы так просто от всего этого отказаться, – произнес наконец Джаг, зная, что старый волшебник ни в жизнь не прервет первым затянувшуюся паузу. – Мудрее Великого магистра я никого не знаю. Он в вас верит. Из уважения к нему я тоже буду в вас верить.– И твоей вере не помешает даже то, что ты видел древнее чудовище, называвшее меня по имени, и столько секретов выплыло наружу?– Даже то, что вы убили ту женщину, Ладамаэ.– Ее надо было уничтожить. Она бы тебя живым не выпустила.– Но вы же меня освободили.– Она бы снова тебя поймала и на этот раз непременно бы прикончила. Или начала бы охотиться за кораблем. Я не мог этого допустить.– Если дело обстояло именно так, действительно не могли, наверное.Краф поерзал, усаживаясь поудобнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43