— спросил принц. — Разве ты не мог попросить их помочь нам, если возникнет такая необходимость?— По общему мнению короля и магов Синклита, правильнее всего было использовать «магов резерва» для того, чтобы избавить страну от охотников за кровью и вопящих гарпий, от которых могло пострадать множество людей.Тень понимания скользнула по лицу Тристана.— Хорошо. Но тогда почему вы не продумали эту «акцию спасения» так, чтобы в результате уцелели все? — внезапно вырвалось у него с болью.Старый маг, почувствовав, что принц снова теряет контроль над собой, нежно, по-отечески, обнял его и притянул к себе.— Это было невозможно, — мягко сказал он. — Как я уже говорил, ничего подобного мы никогда не совершали и точный расчет времени находился вне нашей власти. Самое большее, что мы, маги Синклита, смогли сделать, объединив свои силы, — это обеспечить срабатывание заклинания на время, отведенное на проведение церемонии. Я ведь недаром просил тебя подойти ко мне вместе с Шайлихой. Спасение распространялось только на тех людей или предметы, до которых я мог дотронуться. Если бы все, кто был на помосте, смогли оказаться в поле моего влияния, они остались бы живы.Тристан медленно провел по лицу ладонью — до него все более начинал доходить страшный смысл происшедшего. И все же многое было еще недоступно его пониманию.— Что случилось, когда заклинание подействовало? — спросил он.— По счастью, последний удар Клюге отбросил тебя ко мне. Если ты помнишь, я схватил тебя за ногу. Теперь понимаешь, для чего я это сделал?— Но что все-таки произошло?Впервые с тех пор, как принц очнулся, он увидел мелькнувшую на губах Вига легкую улыбку.— Мы стали невидимы, — бесстрастно объявил он. — Так все и было, не сомневайся, — добавил маг, заметив, что Тристан в изумлении раскрыл рот. — Это единственное, что, по нашему мнению, могло принести спасение, и то полной уверенности в том не было. Никогда прежде нам не удавалось достигнуть полной невидимости. Но мы знали, что ставка очень велика, и выложились без остатка. Припомни: в последние дни перед церемонией ни твой отец, ни маги почти не появлялись на людях. Мы готовили «акцию спасения».— Я потерял сознание… — Принц недоуменно огляделся вокруг. — Как же я очутился здесь? Ты, похоже, вытащил меня из зала на руках.— Да, не одного тебя, думаю, волнует этот вопрос. Подумай сам, ведь, произнося заклинание, я касался не только тебя, но и пола помоста…— И он тоже стал невидим! — воскликнул Тристан.— Совершенно верно, — удовлетворенно произнес Виг, так он обычно говорил во время занятий, когда принц правильно отвечал на поставленный вопрос. — И пол на мгновение стал не только невидимым, но и проницаемым, так что я смог вместе с тобой пройти сквозь него. Во время подготовки «спасения» мы впервые обнаружили этот весьма интересный феномен — два невидимых объекта, в отличие от двух обыкновенных, могут одновременно находиться в одной и той же точке пространства. Когда мы оказались под помостом, я перестал его касаться, и он вернулся в свое прежнее состояние. Все это произошло так быстро, что временное исчезновение пола под нами никто не заметил. Для всех мы просто исчезли. Я же просто сидел под помостом и ждал. Жаль, ты не слышал их голоса, Тристан. Сакку решила, что мы каким-то образом оказались далеко от дворца, и немедленно разослала Фаворитов по всей стране на наши поиски. А мы-то все это время находились прямо у нее под ногами! Не совсем понимаю, почему, но она не почувствовала нашего присутствия. Наверно, все дело в завесе невидимости. Только спустя несколько часов, когда они убрались из зала, я смог отнести тебя сюда и погрузить в глубокий сон. Пока ты спал, я залечил твои раны и ссадины, — Виг снова еле заметно улыбнулся. — Должен добавить, что, ни Сакку, ни Наташа не смогут по чувствовать нашу кровь, пока мы находимся в катакомбах.Так что определенного успеха мы все же добились, и этим обязаны погибшим магам, мой принц.«Они мертвы, а я жив…» Тристан почувствовал охвативший его стыд. Ему припомнились прощальные слова отца. «Мы о многом не успели рассказать тебе и теперь уже никогда не расскажем. Но прислушайся к тому, что я говорю сейчас — от тебя и твоей сестры зависит будущее „одаренной“ крови в Евтракии».Принц уткнул лицо в ладони и зарыдал.— Я убил его, Виг. — В глазах Тристана металась страшная боль. — Я убил собственного отца! Почему я не умер вместе с ним?«Он больше уже никогда не будет таким, как прежде», — мелькнуло в сознании Вига, и он положил руку на плечо принцу.— Тристан, ты когда-нибудь слышал, что нельзя дважды вступить в одну и ту же реку?Принц поднял на мага взгляд влажных, покрасневших глаз.— Нет. Что это значит?— В любую реку можно вступить только однажды, потому что вода все время пребывает в движении и, значит, каждый раз, когда человек вступает в нее, это уже другая река, да и сам человек тоже другой. Постоянные изменения — неотъемлемое свойство всего, что нас окружает. Сопротивляться естественному порядку вещей бесполезно.— Какое все это имеет отношение ко мне? — спросил Тристан.— Ты сегодня совсем не тот, каким был вчера. Ты ни когда уже не будешь прежним, и я тоже. Но во всем этом нет нашей вины.— Они все погибли, Виг. Те, кто был мне дороже всех на свете, мертвы, а я жив!— Перед тем как ты опустил меч, твой отец посмотрел на меня, безмолвно прося совета, — произнес маг, в который раз бросая взгляд на свои руки. — И я ответил ему. Он кивнул, давая знать, что понял, — и в знак прощания. Потом он сказал тебе, что ты должен выполнить приказ Клюге, сколь бы ужасным это тебе ни казалось. Тристан, я любил его не меньше, чем вас с сестрой. Ты поступил правильно, тебя не должны мучить угрызения совести. Ты спас своего отца от куда более ужасной участи.Принц подошел к столу и взглянул на тарелки. Ему казалось, что он уже больше никогда в жизни не сможет проглотить ни куска.— А что будет с Шайлихой? — спросил он. — Зачем она понадобилась волшебницам?— Я не уверен в своем предположении полностью, но, думаю, все дело в качестве ее крови и в том, что она женщина. Важно, чтобы ты понял — сейчас мы ничего для нее сделать не можем. Вырвать ее из рук волшебницы, которая носит на шее Камень, не под силу никому. А ведь с ними еще и Наташа. Нет, Тристан, единственное, чем мы можем помочь Шайлихе, — это не обнаружить своего присутствия.При мысли о том, что сестра находится в руках волшебниц, принц заскрежетал зубами. И все же в глубине души он понимал, что старик, конечно же, прав.— Ты только что упомянул об особом качестве ее крови, и не раз намекал о таком же свойстве моей. Всем было известно, что по окончании своего правления я должен войти в Синклит. Но когда я задавал вопрос о причине этого, мне неизменно отвечали, что я узнаю о ней только после коронации.Тристан подошел к магу и взглянул в его глубокие аквамариновые глаза. Это был взгляд внезапно повзрослевшего человека, чье сердце покрыто свежими шрамами. Принц больше не потерпит никаких отговорок и уверток, и Виг прекрасно понимал это.— Теперь я имею право получить ответ на свои вопросы, Верховный маг?«Уже сейчас в его взгляде ощущается необычайная сила — подумал старик. — Да, я отвечу на его вопросы. По крайней мере на некоторые. Он заслуживает этого, учитывая то, что мы, весьма вероятно, можем вскоре погибнуть».— Присядь, Тристан, — сказал старик, — и я поведаю тебе истинную историю Евтракии — и некоторые удивительные моменты твоего появления на свет.Виг подбросил в камин несколько толстых сухих поленьев. Эта ночь будет долгой — и очень нелегкой.— Дым из трубы не может указать, где мы находимся? — озабоченно спросил Тристан.Виг слегка улыбнулся.— В помещениях Редута трубы не предусмотрены, — отозвался он. — С помощью заклинания, над которым в свое время немало потрудился Слайк, любые признаки того, что в катакомбах под дворцом могут находиться люди, уничтожаются, и дым в их числе.Старый маг подошел к столику, взял кувшин и налил в кубок красного вина. Повернувшись к принцу, он бросил на него вопрошающий взгляд, но Тристан покачал головой.— До сих пор мне не приходилось видеть тебя за кубком вина или кружкой эля. Я думал, маги Синклита вообще не пьют.— Синклита больше нет, Тристан, — с болью в голосе ответил Виг, — если, конечно, тебе не вздумается считать Синклитом одного меня. И если уж такой Синклит в моем лице существует, полагаю, отныне я могу устанавливать в нем собственные правила, — он медленно отпил глоток.Внезапно устыдившись, принц опустил взгляд.— Ты тоже потерял друзей, Виг. Прости меня, я был способен думать только о себе. Мне известно, как сильно ты любил моих родных. И еще прошу прощения за то, что сомневался в тебе во время нападения. Если бы я внял тогда твоему призыву, может, сейчас Шайлиха была бы тут, вместе с нами.— Сядь поближе и приготовься слушать, — сказал старик. Тристан придвинул к столику кресло. Без дальнейших предисловий маг начал свой рассказ.— Во время Войны с волшебницами маги понесли очень большие потери. Одних захватили в плен, других убили, третьих превратили в охотников за кровью. К волшебницам же примыкали все новые и новые сподвижницы, а способность объединять свою мощь делала их почти неуязвимыми. Маги, эта последняя надежда Евтракии, оказались на грани вымирания. Жестокость волшебниц не знала границ. Ими была захвачена большая часть городов и местность к западу от Таммерланда.— Как им удавалось держать под контролем такую большую территорию? — поинтересовался принц.— В каждом городке находились не менее двух волшебниц, и в их распоряжении всегда был охотник за кровью. Мужчин с «одаренной» кровью они насильно заставляли вступать в свою армию — под угрозой смерти или расправы с их близкими. Четверо самых могущественных волшебниц, их предводительницы, руководили военными действиями своей армии, постоянно перемещаясь из одного населенного пункта в другой. По мере того как они захватывали город за городом, ряды волшебниц росли, а вместе с этим росла и их объединенная магическая сила. Все уцелевшие маги нашли свое убежище в Таммерланде. В глубине души мы понимали, что война будет нами проиграна.Тристан тоже налил себе вина и выпил его до дна на одном дыхании По телу разлилось успокаивающее тепло.— Война тянулась и тянулась, — продолжал Виг, — волшебницы со своей армией подходили все ближе к Таммерланду, где уже чувствовалась нехватка провианта. Приходилось посылать в Олений лес охотничьи отряды, каждый из которых сопровождал маг.Старик встал, подошел к камину и замер, погрузившись в свои воспоминания.— Именно один из таких отрядов и обнаружил Пещеру Парагона, и водопад, и озеро. Там были найдены драгоценный камень, золотой сосуд, огромный фолиант и еще несколько предметов. На каждом из них, кроме Парагона, имелись надписи на неизвестном нам языке. — Виг вернулся к столику и вновь наполнил свой кубок.— Парагон нашли совершенно случайно, удивительно, что его вообще заметили, — продолжал он. — На своей золотой цепи он висел под струей водопада. Как тебе известно, для сохранения свойств Камня его нужно держать погруженным в воду Пещеры — или носить на шее. Но мы далеко не сразу поняли, что Парагон находился там с целью продолжать свое существование. Просто счастье, что нашедший его маг догадался наполнить водой сосуд и погрузить в нее Камень. В тот же день этот сосуд с Парагоном доставили в Таммерланд. Понимая, что волшебницы уже совсем близко и другого такого случая может не представиться, маг прихватил с собой и другие найденные в Пещере предметы. — Старик умолк, словно погрузившись взором в далекое прошлое. — Этим магом был я.Все маги единодушно сошлись во мнении, что книга, или Манускрипт, как мы ее назвали, предназначена дать объяснение смысла и назначения других найденных предметов, а многие из нас, включая меня, пытались прочесть Манускрипт, но тщетно, поскольку мы не смогли понять значения символов древнего языка. Армия во главе с волшебницами была уже на ближних подступах к Таммерланду, время истекало, а мы по-прежнему практически ничего не знали о найденном драгоценном камне и окружающей его тайне. Многие из нас заплатили жизнью, делая вылазки в Пещеру за свежей водой для Парагона, но кое-кому все же удавалось вернуться.Виг печально покачал головой.— Тем временем в самом Таммерланде назревал бунт. Нехватка продовольствия и питьевой воды привела к росту преступности и болезням. Многие считали, что нужно сдать город волшебницам. Маги, категорически — возражавшие против такого исхода, прикладывали невероятные усилия, чтобы мирными средствами успокоить население и удержать его в повиновении.— Вы по-прежнему не оставляли попыток прочесть, Манускрипт?— Разумеется. — Старик потер лицо ладонью. — Драгоценный камень и все остальное, найденное в Пещере, находились в одной из библиотек в дворцовых покоях магов. Как-то раз один из них зашел туда со своей пятилетней дочерью, имевшей «одаренную» кровью. В этой девочке сосредоточился весь мир мага — все остальные его близкие погибли или умерли от болезней.Старик взял со стола яблоко и принялся методично разрезать его на части.— Занятый своими делами, он вдруг услышал, как дочь произносит какие-то слова, словно разговаривая сама с собой. Маг подошел к ней и увидел то, что стало поворотным пунктом всей нашей истории.— Что же это было? — нетерпеливо спросил принц.— Его дочь сидела в огромном кресле перед раскрытым Манускриптом. Лицо девочки напоминало каменную маску с остановившимися глазами. Не замечая присутствия отца, она произносила что-то монотонным голосом. Тот заглянул ей через плечо и едва не вскрикнул от изумления. Его дочь свободно читала символы Манускрипта, складывая из них фразы на евтракийском. С ее шеи свисал Парагон. Камень выглядел так, будто в него вдохнули новую жизнь. Впоследствии от дочери мага удалось добиться рассказа о том, как все происходило. Вытащить камень из воды и надеть себе на шею девочку подтолкнуло не только простое любопытство, но и детское тщеславие, она думала, что будет выглядеть с этим камнем как настоящая принцесса. Надев камень, она оглянулась и увидела большое кресло. У каждой принцессы должен быть трон, решила она и забралась на него. Рядом на столе лежала какая-то огромная книга, больше занять себя было нечем, вот девочка и решила поиграть, как будто читает книгу, обращаясь к своим воображаемым подданным. Однако, открыв первую страницу, она и в самом деле начала вслух читать написанное, словно знала язык древних символов с самого рождения.— Девочка? — В голосе Тристана звучала недоверчивость.— Да. Пятилетний, ничему не обученный ребенок спас, сам того не ведая, народ Евтракии от волшебниц.— И что же с ней было дальше? Почему я ничего о ней не слышал?Губы старого мага тронула странная полуулыбка; он продолжал, не отвечая впрямую на вопросы принца.— Придя в себя от изумления, ее отец рассказал нам о происшедшем. В последующие дни выяснилось, что, если кто-то надевает камень на шею, могущество и возможности этого человека усиливаются многократно и у него даже открываются новые способности. В частности, умение читать древние символы и переводить их на современный язык. В конце концов носить камень стал отец девочки как маг, обладающий самыми глубокими познаниями. Он вслух прочел два первых раздела Манускрипта, а переписчики Синклита с его слов записывали текст. Однако самые первые дни камень носила девочка, поскольку выяснилось, что никто, даже самый могущественный из нас, не может снять Парагон с ее шеи, а сама она расставаться с ним не хотела. Среди множества других удивительных вещей мы узнали, что тот, кто носит Камень, может отдать его только по собственной воле. И если перед тем, как его станет носить другой человек, не позволить Камню как бы возродиться заново, он мгновенно уничтожит своего по следующего носителя. — Виг помолчал, снова обратившись мыслями к тем далеким временам. — Знание, по крупицам полученное из Манускрипта, вкупе с использованием Парагона позволило нам одержать победу в войне и изгнать волшебниц из страны. А потом из соображений безопасности мы решили, что этот камень не будет позволено носить тому, кто обучен нашему искусству.— Почему маги теряют силу, когда Парагон погружают в воду из Пещеры? — спросил Тристан.Уголок рта Вига слегка дрогнул.— Прежде чем я отвечу на твой вопрос, необходимо, чтобы ты понял, каким образом Камень воздействует на «одаренную» кровь. — Маг взял правую руку Тристана и повернул ее ладонью вверх. — Не волнуйся, — сказал он, заметив вопросительный взгляд принца. — Я не причиню тебе вреда.Он прищурился, глядя на руку Тристана. Почти сразу же тот почувствовал покалывание в кончике указательного пальца, а его руку окружило лазурное мерцание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68