Предположения оказались верны – просыпающиеся воды озера хлестал магическим спиннингом третьекурсник из клана ветмагов Мак-Дин.
Что с них, с третьекурсников, возьмешь! – усмехнулся про себя Алесандро. – Как только освоят маго-ловлю, сразу стремятся самую крупную рыбу поймать. Эх, молодо-зелено! Разве в крупных рыбах счастье?
Остановив лодку неподалеку от лодки Мак-Дина, Алесандро задал провокационный в данной ситуации вопрос:
– Давно ловишь?
– Согласно факультетским правилам – как только ночная темень сложила свои полномочия, – не поддался на провокацию тот.
– Ну, и как, докторишка, зацепил крупняка?
– Пока еще нет. – Мак-Дин мельком глянул на Алесандро. – Но две поклевочки были. Стопроцентные!
– Завираешь, как всегда, – усмехнулся бака лавр. – Любите вы в своем клане докторишек пыль в глаза пускать.
Алесандро был прав – клан ветмагов славился своим, мягко говоря, фантазерством. Мак-Дин тоже любил пустить пыль в глаза. Но студентом он считался далеко не из последних, обладал завидной тягой к знаниям во всех областях, упорством (чем очень импонировал Алесандро) и, что самое главное, несомненным магическим талантом в области лечения. Его способности к ветеринарии и медицине были выше всяких похвал.
– Есть, на-ик! – вдруг выкрикнул заклинание подсечки Мак-Дин.
Резко дернув спиннингом, он быстро завращал ручку катушки и почти сразу прекратил суету, – леска спиннинга безвольно провисла.
– Обырвалк, – прокомментировал ситуацию Алесандро Б. Зетто. – Так и должно было произойти. Вместо того чтобы фантазии в своей голове выстраивать, надо было хотя бы среднее «Нерушимое заклинание подсечки» накладывать, моментально переходящее в заклинание «Успешного вываживания».
– Да знаю, знаю, – проворчал Мак-Дин, – проворонил я камнеедика знатного…
– Смотри, на очередном экзамене так не проворонь, – сказал Алесандро.
Развернув лодку, он приналег на весла, глядя, как Мак-Дин торопливо привязывает к леске новую приманку. Фигура спиннингиста сгорбилась и сейчас напоминала ворона, клюющего добычу. Вскоре этот ворон скрылся в тумане, сквозь который изредка мелькали желтые искорки.
Туман заметно сгустился, окончательно скрыв очертания берега, и Алесандро был вынужден прибегнуть к заклинанию «Безупречного ориентирования на воде». Но, хотя теперь он был на сто процентов уверен, что не собьется с курса, плыть, когда вокруг ничего не видно, не хотелось. Да и необходимых ему лещей на поверхности воды в такой ситуации обнаружить можно было лишь у самого борта лодки.
Алесандро перестал грести и, чтобы не терять времени, решил перекусить. Нехитрый завтрак составили булочка с курагой и бутылка молока. Головная боль начала отступать. Убирая пустую бутылку обратно в рюкзак, бакалавр, как всегда, наткнулся на плоскую коробочку ЛМЭ – Лакмо-Маго-Элементов. И привычно вспомнил, как почти пять лет назад эту коробочку и еще два десятка подобных ЛМЭ ему и всем другим студентам, только что зачисленным на первый курс факультета рыболовной магии, вручал вместе со студенческой грамотой лично декан Эразм Кшиштовицкий. А на самом первом уроке декан, опять же самолично, показал, как пользоваться находящимися в коробочках лакмусовыми ленточками и для чего это нужно. Как потом выяснилось, тот первый урок был еще одним экзаменом. Экзаменом после экзаменов. И тот студент, который сразу же после объяснений Эразма Кшиштовицкого не смог бы ответить, для чего предназначается ЛМЭ, как им правильно пользоваться и как себя вести в соответствии с показаниями лакмусовых ленточек, моментально отчислялся с факультета.
В тот памятный для Алесандро день таким невнимательным студентом, не удосужившимся запомнить слова декана и из-за этого проучившимся на факультете всего один урок, оказался Мак-Дин…
Поднявшийся легкий ветерок постепенно разрывал туман в крупные клочья, те, в свою очередь, распадались на более мелкие, быстро таявшие, а с ними у Алесандро рассеивалась и головная боль. Он вновь взялся за весла и направил лодку вдоль изломанного берега, прямиком в Премудрый. Достигнув поворота в залив, развернул лодку и теперь плыл кормой вперед, внимательно осматривая поверхность воды, надеясь заметить горбики больных лещей.
Он продвигался дальше и дальше, но, как ни странно, не видел ни одной рыбины, да и вообще все вокруг было каким-то не таким. Алесандро не слышал всплесков, у поверхности воды не копошилась рыбья мелочь…
Не иначе как крупная щука, а то и несколько зубастых в залив на охоту вышли, – подумал он. – А может… здесь без магии не обошлось, а может, кто-нибудь эксперименты незаконные ставил?!
Подозрения бакалавра усилились, когда на поверхности воды обнаружились крупицы бледно-желтой пыльцы. Чем дальше в залив продвигалась лодка, тем желтее становилась вода. Стали попадаться и вовсе ярко-оранжевые пятна. Все они были примерно одинаковых размеров, круглые, с чуть размытыми краями. После каждого взмаха весел в воде образовывалось облачко отвратительной мутной взвеси.
Что же это такое? – хмурился Алесандро Б. Зетто. – У кого же это ума хватило превратить чистейшее озеро в загаженный пруд?!
Он оставил весла, перегнулся через борт, закрыл глаза и сосредоточился, применяя заклинание «Локального осмотра дна». И сразу же отогнал его прочь. То, что он сумел различить магическим зрением, потрясло: весь осматриваемый им участок дна был усыпан скелетами подводных обитателей!
Слегка дрожащими руками Алесандро развязал тесемки рюкзака и достал коробочку Лакмо-Маго-Элементов. Примерно половина из лежащих там приборчиков представляли собой прозрачные полые поплавки, в которых наподобие серпантина были свернуты длинные голубоватые лоскутки, покрытые бесцветными магическими рунами. Конец каждого лоскутка был выведен наружу, и к нему крепился грузик, быстро растворяющийся в воде. Сам же поплавок, наоборот, был сверхпрочный, не поддающийся химическим и магическим воздействиям. Произнеся подобающе слова заклинания, бакалавр бросил приборчик за борт. Лоскуток моментально раскрутился, поплавок наполовину Притопился, но не прошло и тридцати секунд, как освобожденный от исчезнувшего грузика лакмус свернулся обратно в поплавке. За это время Алесандро успел надеть перчатки и теперь, не мешкая, схватил поплавок, стряхнул с него воду, насухо протер салфеткой и убрал в еще один герметично закрывающийся поплавок, а тот – в коробочку ЛМЭ. Уже закрывая коробочку, он успел заметить, что цвет лакмуса, надежно спрятанного в поплавке, из голубоватого начал превращаться в розовый.
– Только бы красным не стал! – взмолился Алесандро. – Только бы не…
О лодку что-то глухо стукнулось. Бакалавр перегнулся через борт и увидел в полуметре от себя широко раскрытые глаза на прекрасном чуть-чуть зеленоватом русалочьем лице. Он знал этих подводных обитательниц озера Зеро как неисправимых шалуний, любящих подурачить студентов факультета. И при других обстоятельствах первым делом подумал бы, что его просто разыгрывают. Но только не сейчас. Остекленевшие глаза подводной красавицы не оставляли сомнений, что она мертва. И, кроме того, Александр с ужасом увидел, что широкий русалочий хвост на одну треть превращен в скелет. Еще мгновение – и бедняжка погрузилась в желто-мутные воды озера, а на ее месте покружились и исчезли два водоворота.
* * *
Третьекурсник факультета семинара ветмагов Мак-Дин строго придерживался принципа: если во время рыбалки у него происходило три обрыва подряд и еще не было поймано ни одной рыбы, он прекращал ловлю и сматывал снасти. Такое редко, но случалось, и сегодняшняя рыбалка оказалась именно такой несчастливой – три обрыва, а на кукане ни одной рыбы.
Теперь Мак-Дин сидел на пирсе, побалтывая ногами в прохладной воде (он считал, что такие ежедневные процедуры очень полезны для здоровья), и уже раз в пятый рассказывал Рожоксу, как эти обрывы у него произошли. Рожокс – неопределенного возраста щупленький курносый гном с редкой бороденкой – сидел рядом на табуретке (которая, кстати, была у него привязана на специальном поясе и находилась сзади) и время от времени спрашивал: И что ты сам себе при этом подумал?. Всякий раз Мак-Дин оставлял этот вопрос без ответа, но в то же время все больше увлекался повествованием. Рыбы, так немилосердно откусывавшие у него блесны, с каждым повторением истории становились все больших размеров. Если сначала это были просто пару матерых камнеедищ и мамочка мохнорылого судака весом по шесть-семь килограммов, то теперь они уже превратились в монстров по два пуда каждый. Все шло к тому, что на самом деле Мак-Дин этих камнеедов и мохнорылых судаков поймал, но тут же и отпустил, как очень редких по весу экземпляров…
– Мак-Дин, – внезапно перебил рассказчика гном, – а ты с русалкой смог бы это… того?
– С русалкой? – взгляд Мак-Дина, слегка затуманенный перспективой своих мнимых рыболовных подвигов, прояснился. – А легко, между прочим. Я же этих шалав всех тут знаю. Могу и тебя кое с кем познакомить. Совсем недавно, третьего дня, что ли, я с одним моим хорошим приятелем, Казимиром – хозяином лавки Настоящая магическая рыбалка, – с двумя русалочками очень даже неплохо пообщался в заливчике имени Батюшки Дыка. Что там было, что там было!
– А-а-а… это… тюнь-дюрюнь? – слегка застенчиво спросил Рожокс.
– Тюнь-дюрюнь? – переспросил Мак-Дин. – И тюнь-дюрюнь было, и все такое. Мои навыки ветеринара, кстати, очень пригодились…
– Ветеринара? – не уловил связи Рожокс.
– Ну а кого же… – Мак-Дин вдруг поднял руку и, призывая лодочника к вниманию, показал ему на гладь озера. – Гляди-ка.
Рожокс встал и приставил ладонь ко лбу. Со стороны Премудрого залива прямиком к пирсу плыла лодка. Плыла очень быстро, прямо-таки неслась, однако сидящий в ней человек и не думал грести веслами.
– Ба! – выкрикнул лодочник. – А кто это разрешил нашему бакалавру заклинанием движения пользоваться? Его же только магам стареньким да увечным можно творить.
– Может, случилось что? – Мак-Дин тоже поднялся на ноги и стал следить за приближением Алесандро Б. Зетто.
Заклинаний движения лодки существовало несколько. В данном случае бакалавр применил заклинание «Вращающегося тростника». Другими словами, лодка двигалась благодаря привязанному к корме толстому пучку тростника, который под действием магических сил очень быстро вращался наподобие винта.
За несколько метров до пирса Алесандро простер руки над тростниковым винтом, тот вмиг распался и изрядно потрепанные стебли пошли на дно. Потерявшая движущую силу лодка постепенно замедлила ход и мягко ткнулась носом в замшелые бревна пирса.
– Алесандро, ты хоть и почти маг, но далеко не старенький и, конечно, не немощный, а тем более не ущербный, – подавая ему руку, сказал с некоторой ехидцей Мак-Дин.
– Ты это… Ты зачем правила нарушаешь? – недовольно пробурчал лодочник.
– Примите лодку. И уберите мои снасти в ящик, – сказал Алесандро, набрасывая на плечи рюкзачок. – Обстоятельства не терпят проволочек. Все очень, ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО!
* * *
Декан факультета рыболовной магии Эразм Кшиштовицкий, облаченный в роскошный четырехцветный (по цветам герба факультета) шелковый халат, вальяжно развалившись в кресле, завтракал в личном кабинете. Еда и питье находились на большом деревянном подносе, украшенном копией его фамильного герба, который декан пристроил у себя на коленях. Завтрак состоял из огромной чашки кофе и двух рыбных блюд: с нежнейшей соленой семгой и с копченой стерлядью. В отличие от многих профессоров факультета, ни красную, ни черную, ни любую другую икру во время завтрака декан не употреблял.
Кресло стояло посредине просторного кабинета, который располагался в верхнем ярусе Средней башни главного факультетского замка. Окна кабинета выходили на озеро Зуро. Между окнами на декоративной стойке из мореного дуба выстроились в ряд десятка три магических спиннингов. Одну из стен занимали стеллажи с фолиантами в роскошных кожаных переплетах. Противоположная стена, у которой стоял стол с письменными приборами, была сплошь увешана медалями, значками, вымпелами и дипломами Кшиштовицкого. Внушительную композицию наград венчала высушенная голова гигантского мохнорылого судака, которого декан самолично изловил на спиннинг в одном из Северошиманских соленых озер.
Прихлебывая горячий кофе и наслаждаясь тающими во рту ломтиками рыбного филе, Эразм Кшиштовицкий наблюдал за игрой солнечных бликов на его многочисленных наградах. День обещал быть прекрасным. А из намеченных дел сегодня было лишь одно – наведаться в гномьи мастерские к известному блесноделу Пименсу. Накануне тот недвусмысленно намекал, что изобрел кое-что новенькое.
Громкий стук в дверь нарушил кабинетную тишину.
– Прошу, – выкрикнул декан.
– Красный, господин декан! Лакмус красный! – выпалил ворвавшийся в кабинет Алесандро Б. Зетто. – И русалка мертвая!! И все дно в рыбьих скелетах!!!
– Что? Где? – моментально напрягся Кшиштовицкий.
– В Премудром! Вот. – Алесандро протянул ему коробочку ЛМЭ.
Кшиштовицкий поднялся с кресла, оставил на нем поднос и подошел к письменному столу, где под прозрачным стеклом была подробная карта озера Зуро. Бакалавр последовал за ним и ткнул пальцем в место на карте, где увидел русалку.
– Лакмус! – скомандовал декан.
Он действовал очень быстро. Достал из скрытого дипломами, встроенного в стену сейфа шкатулку с набором мензурок с магическими определителями и старинный фолиант в черном кожаном переплете. Закрепил на специальных растяжках переданный Алесандро лакмусовый лоскут и по очереди стал капать на него из каждой мензурки, сопровождая это заклинаниями, которые вычитывал в фолианте. Мензурки были разных размеров, и находящиеся в них жидкости были разноцветные. Реакция произошла, когда он добрался до последней, самой маленькой мензурки. Не успела единственная капля из этой мензурки коснуться лакмуса, как раздался треск, кабинет окутался желтовато-розовым дымом, а сам лоскуток моментально скукожился и рассыпался в прах.
Кшиштовицкий задержал дыхание и зажал ладонью нос и рот бакалавра. Тот догадался, что сделано это было для того, чтобы не вдохнуть быстро рассеивающийся дым и понимающе мигнул. Декан показал пальцем на дверь, и они бросились из кабинета вон.
– Кто еще… в курсе всего этого? – спросил Кшиштовицкий, когда они оказались во дворе.
– Не знаю. Меня видели Рожокс и Мак-Дин. Ветеринар тоже с самого утра ловил на озере в районе Чернокаменной ямы. Но это… явление… было только в Премудром. В остальных местах все как обычно. У Мак-Дина даже поклевки сегодня были. Я сам видел.
– Быстрей на пирс. И никому ни слова. А со свидетелями я сам все улажу, – распорядился декан.
Они оказались на пирсе как раз в тот момент, когда Мак-Дин прощался с Рожоксом. Завидев главу факультета в домашнем халате, третьекурсник, скрывая улыбку, поспешил склониться в поклоне. Лодочник прежде с беспокойством оглядел пирс, но, убедившись, что вокруг практически идеальная чистота, подбоченился и приготовился сделать доклад, но Кшиштовицкий не дал ему раскрыть рта:
– Я знаю, что вы стали свидетелями применения Алесандро Б. Зетто заклинания движения, – сказал он. – Ставлю вас в известность, что сей бакалавр действовал исключительно по моей просьбе. В связи с этим своей властью декана факультета рыболовной Магии приказываю вам, уважаемый Рожокс, и вам, Уважаемый Мак-Дин, об этом случае не распространяться. Надеюсь, вы все поняли?
– Мы все поняли, – в один голос выпалили те.
– В таком случае, вы, Рожокс, срочно подготовьте мою персональную лодку. Мы с господином бакалавром немедленно отправляемся на инспекционный контроль! – распорядился Кшиштовицкий.
Лодочник бросился выполнять приказ. И только когда лодка декана, подчиняясь заклинанию движения, увезла своего хозяина и заметно нервничающего бакалавра на приличное расстояние от берега, стоявшие на пирсе Рожокс и Мак-Дин опять же в один голос сказали:
– Ничего мы не поняли…
Сколько ни всматривались Эразм Кшиштовицкий и Алесандро Б. Зетто в поверхность воды залива Премудрый, сколько ни применяли магическое зрение, чтобы увидеть творящееся на дне озера, ничего необычного, то есть: ни плавающей бледно-желтой пыльцы с ярко-оранжевыми пятнами, ни останков подводной живности, ни тем более полуразложившейся русалки обнаружить они не смогли. Правда, не увидели они в заливе и ни одной живой рыбки, лягушки или даже пиявки. Зато на берегу Эразм Кшиштовицкий заприметил две маячившие фигуры, и еще издали узнал в них бывших студентов факультета – господина Воль-Дер-Мара и эльфа Малача. Не прошло и пары минут, как лодка декана ткнулась в прибрежный песок прямо напротив них.
1 2 3 4 5 6
Что с них, с третьекурсников, возьмешь! – усмехнулся про себя Алесандро. – Как только освоят маго-ловлю, сразу стремятся самую крупную рыбу поймать. Эх, молодо-зелено! Разве в крупных рыбах счастье?
Остановив лодку неподалеку от лодки Мак-Дина, Алесандро задал провокационный в данной ситуации вопрос:
– Давно ловишь?
– Согласно факультетским правилам – как только ночная темень сложила свои полномочия, – не поддался на провокацию тот.
– Ну, и как, докторишка, зацепил крупняка?
– Пока еще нет. – Мак-Дин мельком глянул на Алесандро. – Но две поклевочки были. Стопроцентные!
– Завираешь, как всегда, – усмехнулся бака лавр. – Любите вы в своем клане докторишек пыль в глаза пускать.
Алесандро был прав – клан ветмагов славился своим, мягко говоря, фантазерством. Мак-Дин тоже любил пустить пыль в глаза. Но студентом он считался далеко не из последних, обладал завидной тягой к знаниям во всех областях, упорством (чем очень импонировал Алесандро) и, что самое главное, несомненным магическим талантом в области лечения. Его способности к ветеринарии и медицине были выше всяких похвал.
– Есть, на-ик! – вдруг выкрикнул заклинание подсечки Мак-Дин.
Резко дернув спиннингом, он быстро завращал ручку катушки и почти сразу прекратил суету, – леска спиннинга безвольно провисла.
– Обырвалк, – прокомментировал ситуацию Алесандро Б. Зетто. – Так и должно было произойти. Вместо того чтобы фантазии в своей голове выстраивать, надо было хотя бы среднее «Нерушимое заклинание подсечки» накладывать, моментально переходящее в заклинание «Успешного вываживания».
– Да знаю, знаю, – проворчал Мак-Дин, – проворонил я камнеедика знатного…
– Смотри, на очередном экзамене так не проворонь, – сказал Алесандро.
Развернув лодку, он приналег на весла, глядя, как Мак-Дин торопливо привязывает к леске новую приманку. Фигура спиннингиста сгорбилась и сейчас напоминала ворона, клюющего добычу. Вскоре этот ворон скрылся в тумане, сквозь который изредка мелькали желтые искорки.
Туман заметно сгустился, окончательно скрыв очертания берега, и Алесандро был вынужден прибегнуть к заклинанию «Безупречного ориентирования на воде». Но, хотя теперь он был на сто процентов уверен, что не собьется с курса, плыть, когда вокруг ничего не видно, не хотелось. Да и необходимых ему лещей на поверхности воды в такой ситуации обнаружить можно было лишь у самого борта лодки.
Алесандро перестал грести и, чтобы не терять времени, решил перекусить. Нехитрый завтрак составили булочка с курагой и бутылка молока. Головная боль начала отступать. Убирая пустую бутылку обратно в рюкзак, бакалавр, как всегда, наткнулся на плоскую коробочку ЛМЭ – Лакмо-Маго-Элементов. И привычно вспомнил, как почти пять лет назад эту коробочку и еще два десятка подобных ЛМЭ ему и всем другим студентам, только что зачисленным на первый курс факультета рыболовной магии, вручал вместе со студенческой грамотой лично декан Эразм Кшиштовицкий. А на самом первом уроке декан, опять же самолично, показал, как пользоваться находящимися в коробочках лакмусовыми ленточками и для чего это нужно. Как потом выяснилось, тот первый урок был еще одним экзаменом. Экзаменом после экзаменов. И тот студент, который сразу же после объяснений Эразма Кшиштовицкого не смог бы ответить, для чего предназначается ЛМЭ, как им правильно пользоваться и как себя вести в соответствии с показаниями лакмусовых ленточек, моментально отчислялся с факультета.
В тот памятный для Алесандро день таким невнимательным студентом, не удосужившимся запомнить слова декана и из-за этого проучившимся на факультете всего один урок, оказался Мак-Дин…
Поднявшийся легкий ветерок постепенно разрывал туман в крупные клочья, те, в свою очередь, распадались на более мелкие, быстро таявшие, а с ними у Алесандро рассеивалась и головная боль. Он вновь взялся за весла и направил лодку вдоль изломанного берега, прямиком в Премудрый. Достигнув поворота в залив, развернул лодку и теперь плыл кормой вперед, внимательно осматривая поверхность воды, надеясь заметить горбики больных лещей.
Он продвигался дальше и дальше, но, как ни странно, не видел ни одной рыбины, да и вообще все вокруг было каким-то не таким. Алесандро не слышал всплесков, у поверхности воды не копошилась рыбья мелочь…
Не иначе как крупная щука, а то и несколько зубастых в залив на охоту вышли, – подумал он. – А может… здесь без магии не обошлось, а может, кто-нибудь эксперименты незаконные ставил?!
Подозрения бакалавра усилились, когда на поверхности воды обнаружились крупицы бледно-желтой пыльцы. Чем дальше в залив продвигалась лодка, тем желтее становилась вода. Стали попадаться и вовсе ярко-оранжевые пятна. Все они были примерно одинаковых размеров, круглые, с чуть размытыми краями. После каждого взмаха весел в воде образовывалось облачко отвратительной мутной взвеси.
Что же это такое? – хмурился Алесандро Б. Зетто. – У кого же это ума хватило превратить чистейшее озеро в загаженный пруд?!
Он оставил весла, перегнулся через борт, закрыл глаза и сосредоточился, применяя заклинание «Локального осмотра дна». И сразу же отогнал его прочь. То, что он сумел различить магическим зрением, потрясло: весь осматриваемый им участок дна был усыпан скелетами подводных обитателей!
Слегка дрожащими руками Алесандро развязал тесемки рюкзака и достал коробочку Лакмо-Маго-Элементов. Примерно половина из лежащих там приборчиков представляли собой прозрачные полые поплавки, в которых наподобие серпантина были свернуты длинные голубоватые лоскутки, покрытые бесцветными магическими рунами. Конец каждого лоскутка был выведен наружу, и к нему крепился грузик, быстро растворяющийся в воде. Сам же поплавок, наоборот, был сверхпрочный, не поддающийся химическим и магическим воздействиям. Произнеся подобающе слова заклинания, бакалавр бросил приборчик за борт. Лоскуток моментально раскрутился, поплавок наполовину Притопился, но не прошло и тридцати секунд, как освобожденный от исчезнувшего грузика лакмус свернулся обратно в поплавке. За это время Алесандро успел надеть перчатки и теперь, не мешкая, схватил поплавок, стряхнул с него воду, насухо протер салфеткой и убрал в еще один герметично закрывающийся поплавок, а тот – в коробочку ЛМЭ. Уже закрывая коробочку, он успел заметить, что цвет лакмуса, надежно спрятанного в поплавке, из голубоватого начал превращаться в розовый.
– Только бы красным не стал! – взмолился Алесандро. – Только бы не…
О лодку что-то глухо стукнулось. Бакалавр перегнулся через борт и увидел в полуметре от себя широко раскрытые глаза на прекрасном чуть-чуть зеленоватом русалочьем лице. Он знал этих подводных обитательниц озера Зеро как неисправимых шалуний, любящих подурачить студентов факультета. И при других обстоятельствах первым делом подумал бы, что его просто разыгрывают. Но только не сейчас. Остекленевшие глаза подводной красавицы не оставляли сомнений, что она мертва. И, кроме того, Александр с ужасом увидел, что широкий русалочий хвост на одну треть превращен в скелет. Еще мгновение – и бедняжка погрузилась в желто-мутные воды озера, а на ее месте покружились и исчезли два водоворота.
* * *
Третьекурсник факультета семинара ветмагов Мак-Дин строго придерживался принципа: если во время рыбалки у него происходило три обрыва подряд и еще не было поймано ни одной рыбы, он прекращал ловлю и сматывал снасти. Такое редко, но случалось, и сегодняшняя рыбалка оказалась именно такой несчастливой – три обрыва, а на кукане ни одной рыбы.
Теперь Мак-Дин сидел на пирсе, побалтывая ногами в прохладной воде (он считал, что такие ежедневные процедуры очень полезны для здоровья), и уже раз в пятый рассказывал Рожоксу, как эти обрывы у него произошли. Рожокс – неопределенного возраста щупленький курносый гном с редкой бороденкой – сидел рядом на табуретке (которая, кстати, была у него привязана на специальном поясе и находилась сзади) и время от времени спрашивал: И что ты сам себе при этом подумал?. Всякий раз Мак-Дин оставлял этот вопрос без ответа, но в то же время все больше увлекался повествованием. Рыбы, так немилосердно откусывавшие у него блесны, с каждым повторением истории становились все больших размеров. Если сначала это были просто пару матерых камнеедищ и мамочка мохнорылого судака весом по шесть-семь килограммов, то теперь они уже превратились в монстров по два пуда каждый. Все шло к тому, что на самом деле Мак-Дин этих камнеедов и мохнорылых судаков поймал, но тут же и отпустил, как очень редких по весу экземпляров…
– Мак-Дин, – внезапно перебил рассказчика гном, – а ты с русалкой смог бы это… того?
– С русалкой? – взгляд Мак-Дина, слегка затуманенный перспективой своих мнимых рыболовных подвигов, прояснился. – А легко, между прочим. Я же этих шалав всех тут знаю. Могу и тебя кое с кем познакомить. Совсем недавно, третьего дня, что ли, я с одним моим хорошим приятелем, Казимиром – хозяином лавки Настоящая магическая рыбалка, – с двумя русалочками очень даже неплохо пообщался в заливчике имени Батюшки Дыка. Что там было, что там было!
– А-а-а… это… тюнь-дюрюнь? – слегка застенчиво спросил Рожокс.
– Тюнь-дюрюнь? – переспросил Мак-Дин. – И тюнь-дюрюнь было, и все такое. Мои навыки ветеринара, кстати, очень пригодились…
– Ветеринара? – не уловил связи Рожокс.
– Ну а кого же… – Мак-Дин вдруг поднял руку и, призывая лодочника к вниманию, показал ему на гладь озера. – Гляди-ка.
Рожокс встал и приставил ладонь ко лбу. Со стороны Премудрого залива прямиком к пирсу плыла лодка. Плыла очень быстро, прямо-таки неслась, однако сидящий в ней человек и не думал грести веслами.
– Ба! – выкрикнул лодочник. – А кто это разрешил нашему бакалавру заклинанием движения пользоваться? Его же только магам стареньким да увечным можно творить.
– Может, случилось что? – Мак-Дин тоже поднялся на ноги и стал следить за приближением Алесандро Б. Зетто.
Заклинаний движения лодки существовало несколько. В данном случае бакалавр применил заклинание «Вращающегося тростника». Другими словами, лодка двигалась благодаря привязанному к корме толстому пучку тростника, который под действием магических сил очень быстро вращался наподобие винта.
За несколько метров до пирса Алесандро простер руки над тростниковым винтом, тот вмиг распался и изрядно потрепанные стебли пошли на дно. Потерявшая движущую силу лодка постепенно замедлила ход и мягко ткнулась носом в замшелые бревна пирса.
– Алесандро, ты хоть и почти маг, но далеко не старенький и, конечно, не немощный, а тем более не ущербный, – подавая ему руку, сказал с некоторой ехидцей Мак-Дин.
– Ты это… Ты зачем правила нарушаешь? – недовольно пробурчал лодочник.
– Примите лодку. И уберите мои снасти в ящик, – сказал Алесандро, набрасывая на плечи рюкзачок. – Обстоятельства не терпят проволочек. Все очень, ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО!
* * *
Декан факультета рыболовной магии Эразм Кшиштовицкий, облаченный в роскошный четырехцветный (по цветам герба факультета) шелковый халат, вальяжно развалившись в кресле, завтракал в личном кабинете. Еда и питье находились на большом деревянном подносе, украшенном копией его фамильного герба, который декан пристроил у себя на коленях. Завтрак состоял из огромной чашки кофе и двух рыбных блюд: с нежнейшей соленой семгой и с копченой стерлядью. В отличие от многих профессоров факультета, ни красную, ни черную, ни любую другую икру во время завтрака декан не употреблял.
Кресло стояло посредине просторного кабинета, который располагался в верхнем ярусе Средней башни главного факультетского замка. Окна кабинета выходили на озеро Зуро. Между окнами на декоративной стойке из мореного дуба выстроились в ряд десятка три магических спиннингов. Одну из стен занимали стеллажи с фолиантами в роскошных кожаных переплетах. Противоположная стена, у которой стоял стол с письменными приборами, была сплошь увешана медалями, значками, вымпелами и дипломами Кшиштовицкого. Внушительную композицию наград венчала высушенная голова гигантского мохнорылого судака, которого декан самолично изловил на спиннинг в одном из Северошиманских соленых озер.
Прихлебывая горячий кофе и наслаждаясь тающими во рту ломтиками рыбного филе, Эразм Кшиштовицкий наблюдал за игрой солнечных бликов на его многочисленных наградах. День обещал быть прекрасным. А из намеченных дел сегодня было лишь одно – наведаться в гномьи мастерские к известному блесноделу Пименсу. Накануне тот недвусмысленно намекал, что изобрел кое-что новенькое.
Громкий стук в дверь нарушил кабинетную тишину.
– Прошу, – выкрикнул декан.
– Красный, господин декан! Лакмус красный! – выпалил ворвавшийся в кабинет Алесандро Б. Зетто. – И русалка мертвая!! И все дно в рыбьих скелетах!!!
– Что? Где? – моментально напрягся Кшиштовицкий.
– В Премудром! Вот. – Алесандро протянул ему коробочку ЛМЭ.
Кшиштовицкий поднялся с кресла, оставил на нем поднос и подошел к письменному столу, где под прозрачным стеклом была подробная карта озера Зуро. Бакалавр последовал за ним и ткнул пальцем в место на карте, где увидел русалку.
– Лакмус! – скомандовал декан.
Он действовал очень быстро. Достал из скрытого дипломами, встроенного в стену сейфа шкатулку с набором мензурок с магическими определителями и старинный фолиант в черном кожаном переплете. Закрепил на специальных растяжках переданный Алесандро лакмусовый лоскут и по очереди стал капать на него из каждой мензурки, сопровождая это заклинаниями, которые вычитывал в фолианте. Мензурки были разных размеров, и находящиеся в них жидкости были разноцветные. Реакция произошла, когда он добрался до последней, самой маленькой мензурки. Не успела единственная капля из этой мензурки коснуться лакмуса, как раздался треск, кабинет окутался желтовато-розовым дымом, а сам лоскуток моментально скукожился и рассыпался в прах.
Кшиштовицкий задержал дыхание и зажал ладонью нос и рот бакалавра. Тот догадался, что сделано это было для того, чтобы не вдохнуть быстро рассеивающийся дым и понимающе мигнул. Декан показал пальцем на дверь, и они бросились из кабинета вон.
– Кто еще… в курсе всего этого? – спросил Кшиштовицкий, когда они оказались во дворе.
– Не знаю. Меня видели Рожокс и Мак-Дин. Ветеринар тоже с самого утра ловил на озере в районе Чернокаменной ямы. Но это… явление… было только в Премудром. В остальных местах все как обычно. У Мак-Дина даже поклевки сегодня были. Я сам видел.
– Быстрей на пирс. И никому ни слова. А со свидетелями я сам все улажу, – распорядился декан.
Они оказались на пирсе как раз в тот момент, когда Мак-Дин прощался с Рожоксом. Завидев главу факультета в домашнем халате, третьекурсник, скрывая улыбку, поспешил склониться в поклоне. Лодочник прежде с беспокойством оглядел пирс, но, убедившись, что вокруг практически идеальная чистота, подбоченился и приготовился сделать доклад, но Кшиштовицкий не дал ему раскрыть рта:
– Я знаю, что вы стали свидетелями применения Алесандро Б. Зетто заклинания движения, – сказал он. – Ставлю вас в известность, что сей бакалавр действовал исключительно по моей просьбе. В связи с этим своей властью декана факультета рыболовной Магии приказываю вам, уважаемый Рожокс, и вам, Уважаемый Мак-Дин, об этом случае не распространяться. Надеюсь, вы все поняли?
– Мы все поняли, – в один голос выпалили те.
– В таком случае, вы, Рожокс, срочно подготовьте мою персональную лодку. Мы с господином бакалавром немедленно отправляемся на инспекционный контроль! – распорядился Кшиштовицкий.
Лодочник бросился выполнять приказ. И только когда лодка декана, подчиняясь заклинанию движения, увезла своего хозяина и заметно нервничающего бакалавра на приличное расстояние от берега, стоявшие на пирсе Рожокс и Мак-Дин опять же в один голос сказали:
– Ничего мы не поняли…
Сколько ни всматривались Эразм Кшиштовицкий и Алесандро Б. Зетто в поверхность воды залива Премудрый, сколько ни применяли магическое зрение, чтобы увидеть творящееся на дне озера, ничего необычного, то есть: ни плавающей бледно-желтой пыльцы с ярко-оранжевыми пятнами, ни останков подводной живности, ни тем более полуразложившейся русалки обнаружить они не смогли. Правда, не увидели они в заливе и ни одной живой рыбки, лягушки или даже пиявки. Зато на берегу Эразм Кшиштовицкий заприметил две маячившие фигуры, и еще издали узнал в них бывших студентов факультета – господина Воль-Дер-Мара и эльфа Малача. Не прошло и пары минут, как лодка декана ткнулась в прибрежный песок прямо напротив них.
1 2 3 4 5 6