Никто никогда не узнает. Хотя нет, огонь в камине еще как следует не разгорелся, поленья почти нетронуты, их явно положили совсем недавно. Видно, хозяин вышел на минутку и скоро вернется.
Элисон смотрела на тяжелые жалюзи; судя по их виду, открывали их нечасто.
— Есть кто-нибудь дома? — повторила она в последний раз, подбадриваемая разгоравшимся огнем. Отблески его весело заплясали на черном экране, стоящем перед камином.
Никакого ответа не последовало. Эдисон повернулась, чтобы уходить.
Прямо перед ней стояла женщина. Ростом примерно пять футов пять дюймов. Ни грамма косметики на; поразительно красивом, с идеально правильными чертами лице, Элисон не могла удержаться от восхищения. В дверях показалась еще одна женщина. Она была на один-два дюйма повыше первой. Густой слой грима покрывал остренькое личико. Кожа так обтягивала кости, словно она перенесла пластическую операцию. Но женщина не выглядела настолько старой. Элисон решила, что ей лет тридцать пять. Может, тридцать всеем"». Но не больше. Если от первой так и веяло нежностью, эта являла собой воплощение суровости.
Элисон была озадачена. Как им удалось неслышно подкрасться? Она осторожно разглядывала хозяек, отметив, что одеты они скромно, но со вкусом. Затем взгляд ее упал на ноги женщин. Обе носили балетные тапочки. Элисон снова посмотрела на стены комнаты. Повсюду висели картины с изображением балерин и афиши, возвещавшие о представлениях Королевского Балета. Элисон вновь опустила глаза на тапочки. Танцовщицы? Возможно, именно поэтому она не расслышала их шагов. В смущении она забормотала:
— Я.., э…
— Чем можем вам служить? — сухо спросила та, что повыше.
Элисон смешалась.
— Говорите же! — приказала женщина. Она говорила, почти не разжимая губ; создавалось впечатление, будто слова за нее произносит спрятавшийся в комнате чревовещатель.
— Я шла домой с покупками… Я недавно переехала… Увидела, что дверь открыта и решила зайти представиться. — Элисон помолчала и, поняв, что ответа не дождется, продолжала: — Уверяю вас, никаких других намерений у меня не было.
Она с трудом выдавливала из себя слова. Женщины по-прежнему с неприязнью смотрели на нее.
— Меня зовут Элисон Паркер, — представилась она, поразившись, что сумела вспомнить свое имя в столь напряженной обстановке.
Высокая женщина приблизилась на шаг и уставилась ей прямо в глаза. Затем криво усмехнулась:
— Вы уж простите нас, — сказала она, проходя мимо Элисон в гостиную.
Дивясь неожиданной перемене, Элисон следила, как обутые в тапочки ноги мягко ступают по ковру. Без сомнения, она танцовщица или, по крайней мере, была ею когда-то.
— У нас нечасто бывают гости. Я — Герда. Имя норвежское. А это, — она указала на вторую женщину, — Сандра.
Элисон кивнула Сандре, которая хранила молчание и не двигалась с места.
— Проходите, пожалуйста. Увидите, как у нас славно. — Герда размотала красный шарф и положила его на каминную полку. — Особенно я люблю камин. С ним так тепло и уютно. И вы непременно выпьете с нами кофе. — Она обернулась, ожидая ответа.
— Честно Говоря, я…
— Нет. Я настаиваю!
Элисон раскрыла было рот, чтобы отказаться: она чувствовала себя здесь не в своей тарелке. Даже слова приглашения были произнесены отнюдь не гостеприимным тоном. Но несмотря на все свое желание, она не могла уйти. Что-то заставляло ее остаться и познакомиться поближе с этими не особо располагающими к себе людьми. Хотя бы для того, чтобы избежать подобных неприятных ситуаций в будущем.
— В Нью-Йорке редко предоставляется возможность проявить гостеприимство, — сказала"Герда. — Такой уж это город. Жители его слишком подозрительны и ревнивы. И эгоистичны. — Она замолчала, достала с серебряного блюда сигарету и предложила Элисон.
— Я не курю. : Герда кивнула, выражая свое одобрение.
— Кладите пакеты на стол и присаживайтесь, — пригласила она, направляясь в кухню. — Я недавно поставила вариться кофе, должно быть, он уже готов. Если хотите чаю, я могу вскипятить воды.
— Я с удовольствием выпью кофе, — сказала Элисон, садясь наискосок от Сандры, которая переместилась на потертую коричневую софу.
— Познакомились уже с кем-нибудь в нашем доме? — донесся с кухни голос Герды.
— Да, с мистером Чейзеном сверху. Он зашел ко мне вечером, пару дней назад, с кошкой и птицей.
— Приятный человек.
«Приятный человек?» — удивилась Элисон. — «Они явно не слышали, как он отзывается о них».
— Он говорил мне о вас, — произнесла она вслух.
— Конечно, что-нибудь хорошее?
— Разумеется, — ответила Элисон.
— Мы не часто общаемся с соседями. Сказывается то самое нью-йоркское негостеприимство. Люди, живущие в соседней квартире, с тем же успехом могли бы жить где-нибудь в Сибири. Я вовсе не оправдываю себя: мы тоже грешны.
— Не думаю, что все так уж мрачно. Визит мистера Чейзена это доказывает, и не где-нибудь, а здесь, в нашем доме. — Элисон улыбнулась.
— Надо просто активно искать общения.
— Какая вы отважная, — заметила Герда с ноткой сарказма в голосе.
Элисон нахмурилась и обернулась к Сандре.
— Вы давно живете здесь? — В ожидании ответа она заерзала на стуле. Девушка не шелохнулась.
— Пусть вас не смущает молчание Сандры, — раздался голос с кухни. — Она никогда не разговаривает — только со мной и лишь когда мы одни.
Элисон переварила эту информацию и решила больше не пытаться наладить общение с девицей. Обернувшись, она увидела Герду с подносом в руках.
— Угощайтесь, — сказала та, ставя поднос на стеклянный столик.
— Спасибо.
Герда вынула сигарету изо рта и затушила ее в пепельнице.
— Хотела вас спросить, — начала она, откашлявшись.
— Да, — отозвалась Элисон.
— Вы носите распятие. Откуда оно у вас? Элисон опустила глаза. Так и есть: крест выбился из-под свитера. Обычно она старалась прятать его под одеждой.
— Из дома моих родителей, — отвечала она.
— Где оно сделано?
— Не знаю. Это подарок. — Она засунула распятие под свитер.
— Похоже на французское.
— Вполне возможно. Как я сказала, я не знаю.
— Ясно, — коротко ответила Герда. — Обожаю красивые вещи, особенно распятия. — Она достала из-под блузки свое, побольше, чем у Элисон. Судя по всему, оно было очень древнее и принадлежало эпохе большого религиозного подъема. — Я приобрела его в Венгрии. Одиннадцатый век. Работа славянских монахов. Элисон подалась вперед.
— Оно, должно быть, стоит целого состояния.
— Возможно, но не в денежном выражении, если вы понимаете, о чем я. Вы религиозны? Помолчав, Элисон ответила:
— Нет.
— А мы — да. Так что нам трудно переводить знак Христовой веры в доллары и центы. Сандра медленно кивнула.
— Извините, — сказала Элисон.
— Ничего страшного. В наш век, в Нью-Йорке религиозные чувства ценятся так же, как гостеприимство и понятие «соседи». Постепенно выходят из употребления. — Герда пристально смотрела на нее. Крест свисал с ее шеи.
— Можно кофе? — спросила Элисон, нервно облизывая губы.
— Естественно. Для этого он здесь и стоит. Элисон наклонилась вперед, выбрала себе чашку, налила кофе, добавила чуть-чуть сливок и три кусочка сахара. Краешком глаза она продолжала следить за хозяйками.
— Мы здесь живем уже несколько лет, — заговорила Герда, отвечая на вопрос, который Элисон задавала Сандре.
— Как хорошо, — отозвалась Элисон.
— Да. Как хорошо, — повторила Герда с расстановкой.
— А где вы жили раньше?
— В Европе. Девять фантастических лет в Париже, а до этого — в Осло, где я и родилась.
— Я тоже люблю Париж, — вставила Элисон.
— Да что вы? Вот удивительно. Обычно американцы его не любят.
— Почему?
— Они признают, что город красив, еда восхитительна, но им не нравятся французы. — Герда помолчала, водя кончиком языка по губам. — И наоборот. Французы, со своей стороны, тоже не в восторге от американцев. С тех пор, как де Голль возродил французский национализм, скрытая прежде неприязнь к американцам прорвалась наружу. Все это происходило на моих глазах. — Герда явно была горда, тем, что ей довелось стать свидетелем исторических событий. Склонившись над столом, она налила себе чашку кофе
— без молока, без сахара. — Но, с другой стороны, я понимаю, почему вам понравился Париж. Вы красивая женщина, а французы так галантны. — Герда сделала глоток из чашки и улыбнулась. — Кофе удался, — заключила она.
— Вы познакомились с Сандрой там? — поинтересовалась Элисон.
— Нет, она американка. Никогда в Европе не была. — Герда взглянула на подругу, ответившую ей еле заметным кивком головы. — Мы познакомились в Нью-Йорке, вскоре после моего приезда сюда. До этого она жила с мужчиной, который ужасно с ней обращался. — Герда матерински похлопала Сандру по коленке. — Я убедила ее избавиться от него. Она послушалась. А после переехала ко мне и теперь я забочусь о ней. — Герда и Сандра обменялись загадочными полуулыбками.
Элисон потягивала кофе, внимательно наблюдая за ними и пытаясь разгадать зловещий смысл этих слов и причину их неестественной привязанности друг к другу.
— Мужчины — садисты! — прокричала Герда с яростью.
Чуть не поперхнувшись от неожиданности, Эдисон возразила:
— Вы чересчур обобщаете. Мои знакомые мужчины, в большинстве своем — добрые и милые люди.
Глаза Герды сузились, неясная улыбка заиграла на ее губах.
— Понятно, — сказала она. — Тот джентльмен в коричневой спортивной куртке, что ушел от вас вчера утром, он ваш любовник?
Элисон недоумевающе взглянула на нее.
— Он ваш любовник? — повторила Герда свой вопрос.
— Да.
Герда медленно потягивала кофе, не сводя с Элисон глаз, затем поставила чашку и скрестила руки на груди.
— Похоже, он недурен в постели.
— А это уж не ваше дело, — вспылила Элисон. Герда потупила глазки, изображая раскаяние.
— Пожалуйста, еще раз простите меня. Я сама человек очень откровенный и, увы, порой забываю об элементарных правилах приличия. — Она посмотрела на Сандру и улыбнулась, непослушные губы растянулись в странной гримасе. — Видите ли, мы с Сандрой ничего не скрываем друг от друга, и это уже вошло в привычку.
— Я.., э… Я понимаю, — с трудом подбирая слова, Элисон пыталась сменить тему. — Мне очень нравится, как обставлена ваша квартира. Я тоже предпочитаю сочетание различных стилей.
— Мы рады, что вы одобряете наш вкус, — сказала Герда, и в этот момент в спальне зазвонил телефон.
Она поспешно извинилась и вышла. Элисон посмотрела ей вслед и неохотно повернулась к Сандре.
За те несколько секунд, что она не глядела на девушку, выражение лица той совершенно переменилось. Теперь на нем читалось умиротворение. Напряжение исчезло, губы разжались, в глазах появилось подобие жизни.
Элисон скользила взглядом по лицу и телу девушки. И оторопела. Засунув руку под брюки, Сандра массировала себя легкими круговыми движениями. Ноги ее напряглись, видно было, как эйфория разливается по всему ее телу. Движения становились все более энергичными, присутствие Элисон нимало не смущало ее. Она была полностью погружена в свои сексуальные переживания. Элисон смотрела на девушку, и отвращение боролось в ней с любопытством. Дыхание той становилось все глубже, губы ее подрагивали. Она достигла оргазма.
Сандра вытащила руку, еще раз втянула носом воздух и замерла в прежней позе, словно ничего не происходило, и все лишь померещилось Элисон. Она снова была далека, холодна, неподвижна.
Элисон замутило. Она вскочила в намерении немедленно покинуть эту квартиру. Но что-то словно пригвоздило ее к месту.
В комнату возвратилась Герда и присела на софу рядом с Сандрой.
— Мы гордимся нашей квартиркой, — сказала она все еще стоявшей в оцепенении Элисон. Герда обладала забавной манерой как ни в чем не бывало продолжать незаконченные разговоры и отвечать на заданные ранее вопросы. — Мы немало потрудились, чтобы обставить ее как следует. Но зато это обошлось нам недорого.
— Это самый лучший способ, — согласилась Элисон, вновь присаживаясь. Любопытство пересилило желания бежать отсюда без оглядки.
— И что интересно, — продолжала Герда, — большинство этих предметов мы обнаружили в самых, казалось бы, неподходящих местах. Когда ваши глаза широко открыты, вы можете найти любые сокровища.
Элисон и Герда продолжали пить кофе, а Сандра время от времени глотала чай из дымящейся чашки. Но судя по всему, чай интересовал ее меньше всего. И без того не слишком оживленная беседа прекратилась вовсе. Все трое сидели и молча смотрели друг на друга.
Потихоньку Сандра придвинулась ближе к Герде и взяла ее за руку. Элисон вздрогнула с чашкой в руках, пролив при этом часть кофе в молочник. Она наблюдала, как Сандра гладит руку Герды, как переплетаются их пальцы.
Тело Сандры с упоением отдавалось очередному приливу эйфории. Глаза ее ожили, щеки порозовели. Герда оставалась бесстрастной. Сандра вновь достигла оргазма.
— Вы… Чем вы зарабатываете себе на жизнь?. — выдавила из себя Элисон.
— Ничем, — коротко ответила Герда.
— Но ведь надо что-то делать, чтобы иметь деньги. Герда покачала головой, взглянула на свою плененную кисть, снова перевела взгляд на Элисон и сжала руку, заставив Сандру содрогнуться в экстазе.
Элисон, уже не на шутку встревожившись, все еще пыталась избежать неминуемого столкновения.
— Неужели вам не скучно? Чем вы занимаетесь? — спросила она.
— Мы ласкаем друг друга.
Элисон уставилась на нее, раскрыв от удивления рот.
— Ласкаем! Гладим! — Герда говорила весьма определенно, раздраженно и резко.
Она повернулась и потрогала грудь Сандры, тело той отозвалось конвульсивными содроганиями.
Элисон вскочила на ноги.
— Полагаю, мне лучше уйти, — выдохнула она. — Надо разложить покупки, и потом у меня назначена встреча…
— А я полагаю, что это очень неприлично — поесть и сразу убегать, — сказала Герда.
— Во-первых, я не ела, я пила, — Элисон покраснела от негодования. — И о каких приличиях может идти речь! После всей этой гадости! Мастурбация и лесбиянство прямо перед моим носом. В жизни не видела ничего подобного!
Глаза Герды сузились, словно у кошки перед броском. Она медленно поднялась с места.
— Ты маленькая сучка, — процедила она сквозь зубы. Элисон прошмыгнула мимо нее и принялась собирать свои пакеты; самый большой из них упал на пол. Она наклонилась, чтобы поднять его, но Герда наступила на пакет ногой и прижимала к полу. Элисон схватила ее ногу и постаралась сдвинуть с сумки. Нога не шелохнулась. Тогда она с силой вырвала пакет, Герда упала и растянулась на полу. Поднявшись, она вцепилась Элисон в волосы, та выронила пакеты и впилась ногтями Герде в запястье. Герда сморщилась от боли и ослабила хватку.
Элисон бросилась к двери, рывком распахнула ее и вылетела в холл. Когда на пороге показалась Герда, она прижалась к перилам и приготовилась защищаться.
Неожиданно Герда остановилась, устремив взгляд на площадку третьего этажа. Элисон подняла голову. На лестнице стоял Чарльз Чейзен и поглаживал Джезебель. Мортимер, оживленно щебеча, перескакивал с одного его плеча на другое. Исчезла приятная улыбка. Сморщенное его личико было бесстрастно, выцветшие глаза странно расширились.
Герда задрожала. Быстро, не глядя на Элисон, она шагнула обратно в квартиру и закрыла дверь, Элисон пошатывало, она почти задыхалась. — Я предупреждал вас! Да-да! С этого момента вы будете остерегаться их. Они
— это зло. — Старичок спустился с лестницы и ласково взял Элисон за руку. — Теперь идемте. Я провожу вас.
Элисон пошла вслед за ним вверх по лестнице. Он ничего не говорил, она тоже. Мысли теснились у нее в голове. Почему Герда ретировалась, едва заметив маленького старичка? Она явно боится его. Почему? Элисон не знала. И не задавала лишних вопросов. — Советую вам выпить пару таблеток аспирина и лечь спать, — сказал Чейзен, наблюдая за тем, как Элисон лихорадочно пытается нащупать в сумке ключ. — Сон — лучший доктор. Что за неприятное происшествие. Надеюсь, вы извлечете из этого урок. Теперь будете слушаться Чейзена.
Элисон кивнула, вставляя ключ в замочную скважину.
— Спасибо. Прямо и не знаю, как…
— Не стоит об этом. Идите поспите.
Элисон поцеловала старика в щеку и затворила дверь.
Глава 7
— Мы готовы начинать, — объявил тощий, как карандаш, распорядитель. — Всем ясно, кто в каком порядке выходит? — Он нервно накручивал свои длинные волосы на авторучку, ожидая ответа. — В таком случае, надеюсь, вы будете точны, как часы.
Элисон расправила брюки и сделала глоток кофе из стоявшей перед зеркалом чашки. Она была готова.
— Вики, пожалуйста! Элисон, прошу!
***
Элисон и сама не ожидала, что придет сюда вовремя. Два года она не участвовала в показах моды «живьем», не хотела делать этого и сейчас. Но она пообещала, к тому же показ был благотворительным.
Прошлой ночью она почти не спала. За это надо было сказать спасибо Герде и Сандре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Элисон смотрела на тяжелые жалюзи; судя по их виду, открывали их нечасто.
— Есть кто-нибудь дома? — повторила она в последний раз, подбадриваемая разгоравшимся огнем. Отблески его весело заплясали на черном экране, стоящем перед камином.
Никакого ответа не последовало. Эдисон повернулась, чтобы уходить.
Прямо перед ней стояла женщина. Ростом примерно пять футов пять дюймов. Ни грамма косметики на; поразительно красивом, с идеально правильными чертами лице, Элисон не могла удержаться от восхищения. В дверях показалась еще одна женщина. Она была на один-два дюйма повыше первой. Густой слой грима покрывал остренькое личико. Кожа так обтягивала кости, словно она перенесла пластическую операцию. Но женщина не выглядела настолько старой. Элисон решила, что ей лет тридцать пять. Может, тридцать всеем"». Но не больше. Если от первой так и веяло нежностью, эта являла собой воплощение суровости.
Элисон была озадачена. Как им удалось неслышно подкрасться? Она осторожно разглядывала хозяек, отметив, что одеты они скромно, но со вкусом. Затем взгляд ее упал на ноги женщин. Обе носили балетные тапочки. Элисон снова посмотрела на стены комнаты. Повсюду висели картины с изображением балерин и афиши, возвещавшие о представлениях Королевского Балета. Элисон вновь опустила глаза на тапочки. Танцовщицы? Возможно, именно поэтому она не расслышала их шагов. В смущении она забормотала:
— Я.., э…
— Чем можем вам служить? — сухо спросила та, что повыше.
Элисон смешалась.
— Говорите же! — приказала женщина. Она говорила, почти не разжимая губ; создавалось впечатление, будто слова за нее произносит спрятавшийся в комнате чревовещатель.
— Я шла домой с покупками… Я недавно переехала… Увидела, что дверь открыта и решила зайти представиться. — Элисон помолчала и, поняв, что ответа не дождется, продолжала: — Уверяю вас, никаких других намерений у меня не было.
Она с трудом выдавливала из себя слова. Женщины по-прежнему с неприязнью смотрели на нее.
— Меня зовут Элисон Паркер, — представилась она, поразившись, что сумела вспомнить свое имя в столь напряженной обстановке.
Высокая женщина приблизилась на шаг и уставилась ей прямо в глаза. Затем криво усмехнулась:
— Вы уж простите нас, — сказала она, проходя мимо Элисон в гостиную.
Дивясь неожиданной перемене, Элисон следила, как обутые в тапочки ноги мягко ступают по ковру. Без сомнения, она танцовщица или, по крайней мере, была ею когда-то.
— У нас нечасто бывают гости. Я — Герда. Имя норвежское. А это, — она указала на вторую женщину, — Сандра.
Элисон кивнула Сандре, которая хранила молчание и не двигалась с места.
— Проходите, пожалуйста. Увидите, как у нас славно. — Герда размотала красный шарф и положила его на каминную полку. — Особенно я люблю камин. С ним так тепло и уютно. И вы непременно выпьете с нами кофе. — Она обернулась, ожидая ответа.
— Честно Говоря, я…
— Нет. Я настаиваю!
Элисон раскрыла было рот, чтобы отказаться: она чувствовала себя здесь не в своей тарелке. Даже слова приглашения были произнесены отнюдь не гостеприимным тоном. Но несмотря на все свое желание, она не могла уйти. Что-то заставляло ее остаться и познакомиться поближе с этими не особо располагающими к себе людьми. Хотя бы для того, чтобы избежать подобных неприятных ситуаций в будущем.
— В Нью-Йорке редко предоставляется возможность проявить гостеприимство, — сказала"Герда. — Такой уж это город. Жители его слишком подозрительны и ревнивы. И эгоистичны. — Она замолчала, достала с серебряного блюда сигарету и предложила Элисон.
— Я не курю. : Герда кивнула, выражая свое одобрение.
— Кладите пакеты на стол и присаживайтесь, — пригласила она, направляясь в кухню. — Я недавно поставила вариться кофе, должно быть, он уже готов. Если хотите чаю, я могу вскипятить воды.
— Я с удовольствием выпью кофе, — сказала Элисон, садясь наискосок от Сандры, которая переместилась на потертую коричневую софу.
— Познакомились уже с кем-нибудь в нашем доме? — донесся с кухни голос Герды.
— Да, с мистером Чейзеном сверху. Он зашел ко мне вечером, пару дней назад, с кошкой и птицей.
— Приятный человек.
«Приятный человек?» — удивилась Элисон. — «Они явно не слышали, как он отзывается о них».
— Он говорил мне о вас, — произнесла она вслух.
— Конечно, что-нибудь хорошее?
— Разумеется, — ответила Элисон.
— Мы не часто общаемся с соседями. Сказывается то самое нью-йоркское негостеприимство. Люди, живущие в соседней квартире, с тем же успехом могли бы жить где-нибудь в Сибири. Я вовсе не оправдываю себя: мы тоже грешны.
— Не думаю, что все так уж мрачно. Визит мистера Чейзена это доказывает, и не где-нибудь, а здесь, в нашем доме. — Элисон улыбнулась.
— Надо просто активно искать общения.
— Какая вы отважная, — заметила Герда с ноткой сарказма в голосе.
Элисон нахмурилась и обернулась к Сандре.
— Вы давно живете здесь? — В ожидании ответа она заерзала на стуле. Девушка не шелохнулась.
— Пусть вас не смущает молчание Сандры, — раздался голос с кухни. — Она никогда не разговаривает — только со мной и лишь когда мы одни.
Элисон переварила эту информацию и решила больше не пытаться наладить общение с девицей. Обернувшись, она увидела Герду с подносом в руках.
— Угощайтесь, — сказала та, ставя поднос на стеклянный столик.
— Спасибо.
Герда вынула сигарету изо рта и затушила ее в пепельнице.
— Хотела вас спросить, — начала она, откашлявшись.
— Да, — отозвалась Элисон.
— Вы носите распятие. Откуда оно у вас? Элисон опустила глаза. Так и есть: крест выбился из-под свитера. Обычно она старалась прятать его под одеждой.
— Из дома моих родителей, — отвечала она.
— Где оно сделано?
— Не знаю. Это подарок. — Она засунула распятие под свитер.
— Похоже на французское.
— Вполне возможно. Как я сказала, я не знаю.
— Ясно, — коротко ответила Герда. — Обожаю красивые вещи, особенно распятия. — Она достала из-под блузки свое, побольше, чем у Элисон. Судя по всему, оно было очень древнее и принадлежало эпохе большого религиозного подъема. — Я приобрела его в Венгрии. Одиннадцатый век. Работа славянских монахов. Элисон подалась вперед.
— Оно, должно быть, стоит целого состояния.
— Возможно, но не в денежном выражении, если вы понимаете, о чем я. Вы религиозны? Помолчав, Элисон ответила:
— Нет.
— А мы — да. Так что нам трудно переводить знак Христовой веры в доллары и центы. Сандра медленно кивнула.
— Извините, — сказала Элисон.
— Ничего страшного. В наш век, в Нью-Йорке религиозные чувства ценятся так же, как гостеприимство и понятие «соседи». Постепенно выходят из употребления. — Герда пристально смотрела на нее. Крест свисал с ее шеи.
— Можно кофе? — спросила Элисон, нервно облизывая губы.
— Естественно. Для этого он здесь и стоит. Элисон наклонилась вперед, выбрала себе чашку, налила кофе, добавила чуть-чуть сливок и три кусочка сахара. Краешком глаза она продолжала следить за хозяйками.
— Мы здесь живем уже несколько лет, — заговорила Герда, отвечая на вопрос, который Элисон задавала Сандре.
— Как хорошо, — отозвалась Элисон.
— Да. Как хорошо, — повторила Герда с расстановкой.
— А где вы жили раньше?
— В Европе. Девять фантастических лет в Париже, а до этого — в Осло, где я и родилась.
— Я тоже люблю Париж, — вставила Элисон.
— Да что вы? Вот удивительно. Обычно американцы его не любят.
— Почему?
— Они признают, что город красив, еда восхитительна, но им не нравятся французы. — Герда помолчала, водя кончиком языка по губам. — И наоборот. Французы, со своей стороны, тоже не в восторге от американцев. С тех пор, как де Голль возродил французский национализм, скрытая прежде неприязнь к американцам прорвалась наружу. Все это происходило на моих глазах. — Герда явно была горда, тем, что ей довелось стать свидетелем исторических событий. Склонившись над столом, она налила себе чашку кофе
— без молока, без сахара. — Но, с другой стороны, я понимаю, почему вам понравился Париж. Вы красивая женщина, а французы так галантны. — Герда сделала глоток из чашки и улыбнулась. — Кофе удался, — заключила она.
— Вы познакомились с Сандрой там? — поинтересовалась Элисон.
— Нет, она американка. Никогда в Европе не была. — Герда взглянула на подругу, ответившую ей еле заметным кивком головы. — Мы познакомились в Нью-Йорке, вскоре после моего приезда сюда. До этого она жила с мужчиной, который ужасно с ней обращался. — Герда матерински похлопала Сандру по коленке. — Я убедила ее избавиться от него. Она послушалась. А после переехала ко мне и теперь я забочусь о ней. — Герда и Сандра обменялись загадочными полуулыбками.
Элисон потягивала кофе, внимательно наблюдая за ними и пытаясь разгадать зловещий смысл этих слов и причину их неестественной привязанности друг к другу.
— Мужчины — садисты! — прокричала Герда с яростью.
Чуть не поперхнувшись от неожиданности, Эдисон возразила:
— Вы чересчур обобщаете. Мои знакомые мужчины, в большинстве своем — добрые и милые люди.
Глаза Герды сузились, неясная улыбка заиграла на ее губах.
— Понятно, — сказала она. — Тот джентльмен в коричневой спортивной куртке, что ушел от вас вчера утром, он ваш любовник?
Элисон недоумевающе взглянула на нее.
— Он ваш любовник? — повторила Герда свой вопрос.
— Да.
Герда медленно потягивала кофе, не сводя с Элисон глаз, затем поставила чашку и скрестила руки на груди.
— Похоже, он недурен в постели.
— А это уж не ваше дело, — вспылила Элисон. Герда потупила глазки, изображая раскаяние.
— Пожалуйста, еще раз простите меня. Я сама человек очень откровенный и, увы, порой забываю об элементарных правилах приличия. — Она посмотрела на Сандру и улыбнулась, непослушные губы растянулись в странной гримасе. — Видите ли, мы с Сандрой ничего не скрываем друг от друга, и это уже вошло в привычку.
— Я.., э… Я понимаю, — с трудом подбирая слова, Элисон пыталась сменить тему. — Мне очень нравится, как обставлена ваша квартира. Я тоже предпочитаю сочетание различных стилей.
— Мы рады, что вы одобряете наш вкус, — сказала Герда, и в этот момент в спальне зазвонил телефон.
Она поспешно извинилась и вышла. Элисон посмотрела ей вслед и неохотно повернулась к Сандре.
За те несколько секунд, что она не глядела на девушку, выражение лица той совершенно переменилось. Теперь на нем читалось умиротворение. Напряжение исчезло, губы разжались, в глазах появилось подобие жизни.
Элисон скользила взглядом по лицу и телу девушки. И оторопела. Засунув руку под брюки, Сандра массировала себя легкими круговыми движениями. Ноги ее напряглись, видно было, как эйфория разливается по всему ее телу. Движения становились все более энергичными, присутствие Элисон нимало не смущало ее. Она была полностью погружена в свои сексуальные переживания. Элисон смотрела на девушку, и отвращение боролось в ней с любопытством. Дыхание той становилось все глубже, губы ее подрагивали. Она достигла оргазма.
Сандра вытащила руку, еще раз втянула носом воздух и замерла в прежней позе, словно ничего не происходило, и все лишь померещилось Элисон. Она снова была далека, холодна, неподвижна.
Элисон замутило. Она вскочила в намерении немедленно покинуть эту квартиру. Но что-то словно пригвоздило ее к месту.
В комнату возвратилась Герда и присела на софу рядом с Сандрой.
— Мы гордимся нашей квартиркой, — сказала она все еще стоявшей в оцепенении Элисон. Герда обладала забавной манерой как ни в чем не бывало продолжать незаконченные разговоры и отвечать на заданные ранее вопросы. — Мы немало потрудились, чтобы обставить ее как следует. Но зато это обошлось нам недорого.
— Это самый лучший способ, — согласилась Элисон, вновь присаживаясь. Любопытство пересилило желания бежать отсюда без оглядки.
— И что интересно, — продолжала Герда, — большинство этих предметов мы обнаружили в самых, казалось бы, неподходящих местах. Когда ваши глаза широко открыты, вы можете найти любые сокровища.
Элисон и Герда продолжали пить кофе, а Сандра время от времени глотала чай из дымящейся чашки. Но судя по всему, чай интересовал ее меньше всего. И без того не слишком оживленная беседа прекратилась вовсе. Все трое сидели и молча смотрели друг на друга.
Потихоньку Сандра придвинулась ближе к Герде и взяла ее за руку. Элисон вздрогнула с чашкой в руках, пролив при этом часть кофе в молочник. Она наблюдала, как Сандра гладит руку Герды, как переплетаются их пальцы.
Тело Сандры с упоением отдавалось очередному приливу эйфории. Глаза ее ожили, щеки порозовели. Герда оставалась бесстрастной. Сандра вновь достигла оргазма.
— Вы… Чем вы зарабатываете себе на жизнь?. — выдавила из себя Элисон.
— Ничем, — коротко ответила Герда.
— Но ведь надо что-то делать, чтобы иметь деньги. Герда покачала головой, взглянула на свою плененную кисть, снова перевела взгляд на Элисон и сжала руку, заставив Сандру содрогнуться в экстазе.
Элисон, уже не на шутку встревожившись, все еще пыталась избежать неминуемого столкновения.
— Неужели вам не скучно? Чем вы занимаетесь? — спросила она.
— Мы ласкаем друг друга.
Элисон уставилась на нее, раскрыв от удивления рот.
— Ласкаем! Гладим! — Герда говорила весьма определенно, раздраженно и резко.
Она повернулась и потрогала грудь Сандры, тело той отозвалось конвульсивными содроганиями.
Элисон вскочила на ноги.
— Полагаю, мне лучше уйти, — выдохнула она. — Надо разложить покупки, и потом у меня назначена встреча…
— А я полагаю, что это очень неприлично — поесть и сразу убегать, — сказала Герда.
— Во-первых, я не ела, я пила, — Элисон покраснела от негодования. — И о каких приличиях может идти речь! После всей этой гадости! Мастурбация и лесбиянство прямо перед моим носом. В жизни не видела ничего подобного!
Глаза Герды сузились, словно у кошки перед броском. Она медленно поднялась с места.
— Ты маленькая сучка, — процедила она сквозь зубы. Элисон прошмыгнула мимо нее и принялась собирать свои пакеты; самый большой из них упал на пол. Она наклонилась, чтобы поднять его, но Герда наступила на пакет ногой и прижимала к полу. Элисон схватила ее ногу и постаралась сдвинуть с сумки. Нога не шелохнулась. Тогда она с силой вырвала пакет, Герда упала и растянулась на полу. Поднявшись, она вцепилась Элисон в волосы, та выронила пакеты и впилась ногтями Герде в запястье. Герда сморщилась от боли и ослабила хватку.
Элисон бросилась к двери, рывком распахнула ее и вылетела в холл. Когда на пороге показалась Герда, она прижалась к перилам и приготовилась защищаться.
Неожиданно Герда остановилась, устремив взгляд на площадку третьего этажа. Элисон подняла голову. На лестнице стоял Чарльз Чейзен и поглаживал Джезебель. Мортимер, оживленно щебеча, перескакивал с одного его плеча на другое. Исчезла приятная улыбка. Сморщенное его личико было бесстрастно, выцветшие глаза странно расширились.
Герда задрожала. Быстро, не глядя на Элисон, она шагнула обратно в квартиру и закрыла дверь, Элисон пошатывало, она почти задыхалась. — Я предупреждал вас! Да-да! С этого момента вы будете остерегаться их. Они
— это зло. — Старичок спустился с лестницы и ласково взял Элисон за руку. — Теперь идемте. Я провожу вас.
Элисон пошла вслед за ним вверх по лестнице. Он ничего не говорил, она тоже. Мысли теснились у нее в голове. Почему Герда ретировалась, едва заметив маленького старичка? Она явно боится его. Почему? Элисон не знала. И не задавала лишних вопросов. — Советую вам выпить пару таблеток аспирина и лечь спать, — сказал Чейзен, наблюдая за тем, как Элисон лихорадочно пытается нащупать в сумке ключ. — Сон — лучший доктор. Что за неприятное происшествие. Надеюсь, вы извлечете из этого урок. Теперь будете слушаться Чейзена.
Элисон кивнула, вставляя ключ в замочную скважину.
— Спасибо. Прямо и не знаю, как…
— Не стоит об этом. Идите поспите.
Элисон поцеловала старика в щеку и затворила дверь.
Глава 7
— Мы готовы начинать, — объявил тощий, как карандаш, распорядитель. — Всем ясно, кто в каком порядке выходит? — Он нервно накручивал свои длинные волосы на авторучку, ожидая ответа. — В таком случае, надеюсь, вы будете точны, как часы.
Элисон расправила брюки и сделала глоток кофе из стоявшей перед зеркалом чашки. Она была готова.
— Вики, пожалуйста! Элисон, прошу!
***
Элисон и сама не ожидала, что придет сюда вовремя. Два года она не участвовала в показах моды «живьем», не хотела делать этого и сейчас. Но она пообещала, к тому же показ был благотворительным.
Прошлой ночью она почти не спала. За это надо было сказать спасибо Герде и Сандре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26