Молочный дом недоступен для плесени, копоти, сырости и гнили. Некоторым его частям уже три тысячи лет, а на вид все как новое — или очень старое, но не тронутое временем. И ни одного подземного помещения. Брим не знал, что об этом и думать, пока Гай Морлок не объяснил ему, в чем состоит оборонительная стратегия Молочного Камня. Молочный дом стоит в мелкой ложбине, в двухстах ярдах от реки. Целая система насосов и цистерн, устроенная великим вождем Гаксло, позволяет затоплять нижний этаж в случае нужды. Молочный камень хорошо держит воду, а все наиболее важные помещения расположены на верхних двух этажах. Кланники поднимаются туда, вода преграждает путь врагу, а когда опасность минует, ее выкачивают.Брим счел, что это умно придумано, но почему Гай так охотно об этом рассказывает? Гай — присяжный воин Молочного Камня и перешел к Робби совсем недавно. Как умудрился Робби добиться от него такой беззаветной преданности?Брим, впрочем, не слишком стремился найти ответ на этот вопрос, да и некогда сейчас этим заниматься. Он и так уже отстал от других и боялся потерять их из виду. Робби еле дождался этой встречи и наверняка будет вне себя, если что-то выйдет не так, как задумано.С собой он взял лишь немногих избранников: Яго Сэйка, Дугласа Огера, Гая Морлока и Джорди Сарсона, только что перебежавшего к ним от Скиннера Дхуна. Брим и Джесс Блэйн, как пажи, шли последними.Был закат, и солнце каким-то непонятным образом проникало в круглый дом, порождая причудливые длинные тени и переливаясь, как вода, на молочном камне. Гай показывал дорогу; только он и Робби шли без даров. Брим не знал, что находится в мешках и корзинах, которые несли остальные, но догадывался, что Робби добивается чего-то от вождя Молочного и хочет ее задобрить.Поднимаясь все выше, Брим заметил, что молочный камень начал перемежаться с песчаником. Два этих камня, светлый и темный, уживались плохо. В более мягкий песчаник были вделаны бронзовые светильники, и молочанский ламповщик как раз наполнял их наилучшим рапсовым маслом.В этот час кланники обычно пьют эль и ужинают у своих очагов, и Робби с его спутниками на пути в Дымчатый Чертог почти никто не встретился. Гай, одетый, как и все, в голубой, до полу, дхунский плащ с застежками в виде репейников, шел скорым шагом. Плащ Робби в отличие от других был оторочен золотисто-черным мехом рыболова, как мантии дхунских королей.Взойдя по крутой скошенной лестнице, они оказались у дверей, охраняемых двумя молочанскими копейщиками. Те скрестили копья перед пришельцами, и старший осведомился:— Кто идет и по какому делу?Гай собрался было ответить, но Робби удержал его, положив руку на плечо.— Робби Дан Дхун по делу королей и вождей.Это все делалось для порядка: о встрече условились заранее, и часовые должны были знать об этом — но слова Робби придали церемонии особую важность. Всего лишь восемь недель назад он помещался на нижнем этаже этого самого круглого дома в качестве то ли гостя, то ли просителя. Теперь он стоит около Устричных Дверей Дымчатого Чертога, собираясь встретиться с вождем на равных.Часовые стали навытяжку, безотчетно откликаясь на властные ноты в голосе Робби. Старший постучал в дверь древком копья.— Открывайте! Робби Дан Дхун желает видеть вождя. — В ответ на его слова двери распахнулись, и посольство вошло в Дымчатый Чертог.Он, как и Усыпальница Дхунов, славился как одно из чудес клановых земель. Чертог располагался на самом верху круглого дома, под куполом, и был сложен из самого лучшего молочного камня, известного также как дымчатый. «Дымчатый», как сказали Бриму, по-старинному все равно что «туманный». Бриму и правда показалось на первых порах, что стены и крыша этого зала сотканы из тумана. Сквозь них хоть и смутно, но виднелось темнеющее небо и бледный круг восходящей луны. Над крышей мелькнула тень — это ночной ястреб летел на свою охоту вдоль Молочной. Брим преисполнился трепета. Глыбы, из которых сложен купол, должны быть не менее трех футов толщиной, а видно через них, как через матовое стекло.— Ганратти Молочный Камень, Вождь-Созидатель, строил этот купол всю свою жизнь. Один только крепящий состав отнял у него десять лет.Враэна Молочный Камень, вождь Молочного, поднялась с Устричного Трона и вышла навстречу гостям в сопровождении воинов-мечников. На ней было простое, но красивое платье из бледно-голубой шерсти, и ее знаменитая, медная с серебром коса, перекинутая на грудь, свисала, как цепь. После смерти Спини Орля она стала вторым по длительности правления вождем в клановых землях, уступая только Собачьему Вождю.— Добро пожаловать, Робби, — наклонив голову, сказала она. — Я вижу, ты привел ко мне Гая.— Он соскучился по дому, — с простодушной, чуть ли не глуповатой улыбкой ответил Робби.Враэна запрокинула голову и от души расхохоталась, сразу разрядив этим напряжение первых минут встречи.— Дуглас, Яго, Брим — здравствуйте.Брим подивился, что она знает его по имени. Он учтиво, как учил его отец, склонил голову. Враэне это почему-то понравилось, и улыбка задержалась у нее на лице.— Я вижу, ты восхищен нашим куполом, — сказала она. — Замысел принадлежал Ганратти, это верно, но нельзя сказать, что это его рук дело.— Суллы?Она кивнула.— У тебя очень смышленый брат, Робби. Мне понятно, почему ты не отпускаешь его от себя.Брим, вспыхнув, бросил взгляд на Робби и увидел, что тот в замешательстве. Враэна тоже это заметила — не помогла и улыбка, которую изобразил наконец Робби.— Камни для купола привозили из Руин, — продолжала она, обращаясь к Бриму. — Брали их из развалин здания, которое, по нашему разумению, было когда-то храмом. Теперь уж от него ничего не осталось — все поглотил лес. — Враэна остановила на Бриме свой глубокий карий взгляд, как бы оценивая его по достоинству, и тут же занялась другими гостями.В немногих словах она освободила их от обременительной ноши, рассадила вокруг вделанного в пол очага, распорядилась подать эль с молоком и немного пригасить огонь, чтобы легче было разговаривать. Брим полагал, что об этом она могла бы распорядиться и раньше — но тогда она лишилась бы преимущества отдавать приказания.Всего вокруг огня расположилось пятнадцать человек, так что одна сторона ненамного превышала другую, и Враэна опять удивила Брима, позаботившись о стульях для него и для Джесса. Пока кланница обходила круг, добавляя в рога с элем традиционную каплю молока, Враэна, опершись на спинку своего сиденья, обратилась к Робби:— Итак, Робби Дхун, что нужно тебе от меня?Робби был к этому готов. Держа руки на коленях, он глубоко вздохнул и сказал:— Я хочу отвоевать Дхун.Враэна и бровью не повела. Она правила кланом около тридцати лет, и мало что могло ее удивить.— Пора Бладду убраться с нашей земли, — продолжал Робби. — Он стал слишком силен, и кланы вокруг него рушатся один за другим. Без Дхуна у кланов не стало сердца, и они сделались уязвимы — в особенности срединные. Колодезь, Визи, Гнаш, Крозер... да и Молочный Камень.Губы Враэны плотно сжались — то ли в знак согласия, то ли наоборот.— Продолжай.Робби подался вперед.— Власть должна вернуться к Седалищу Дхунов — ты знаешь, Враэна, что это так. Давно ли ты спала спокойно с тех пор, как Бладд оказался у самых твоих дверей?Враэна с неожиданной мягкостью улыбнулась ему.— Ты еще молод, Робби, и потому не знаешь, что вожди редко спят спокойно. Ты говоришь о Бладде, стоящем у моих дверей, но не забывай, что Молочный Камень с севера хорошо защищен. Наши плотины стоят на Быстрой не зря. Тебе, думаю, известно, — она бросила взгляд на Гая Морлока, — что Молочный дом никому еще не удалось взять.Гай покраснел до ушей, но Робби остался спокоен и даже весел.— Знать как можно больше — мой прямой долг.— А мой долг — это защита своего клана.Брим понял, что это предупреждение, и у Робби достало мудрости принять его к сведению. Он помолчал немного, придав своему татуированному лицу выражение глубокой серьезности, и заговорил снова:— Мне нужна твоя помощь, Враэна. Ты была мне другом, когда я порвал со Скиннером и нуждался в поддержке, чтобы собраться с силами. Ты предоставила мне свой дом, взяла под защиту, дала мне свое благословение... и тебя не должно удивлять, что я задумывался о причине всего этого.В чертоге настала полная тишина. Воздух между Робби и вождем колебался от жара горячих углей. Со стороны Враэны здесь присутствовали закаленные в боях воины, большей частью немолодые. У одного из них Брим заметил на поясе стеклянный флакон, где плескалось что-то серое. Стало быть, это правда. Воевода Молочного растворяет свою меру священного камня в воде, чтобы выпить ее перед тем, как отправиться на войну — или перед смертью.Враэна и ее военачальник обменялись быстрыми, понимающими взглядами. Расправив плечи, Враэна сказала:— Наш клан помогал тебе по причине нашей веры в то, что Дхун должен иметь сильного вождя, если хочет вернуть себе отнятый дом. Скиннер для этого не годится. Я сама послала ему весть, когда вождь Бладда со своим войском двинулся на юг, чтобы занять Ганмиддиш. Дхунский дом оставался без должной защиты в течение пятнадцати дней, но Скиннер не сделал ничего, чтобы забрать его назад. Никогда ему этого не прощу. Я управляю этим кланом двадцать восемь лет. Время научило меня многому, и самый суровый из всех усвоенных мною уроков таков: нерешительный вождь несет гибель своему клану.Это она о Среднем ущелье, понял Брим. В тот день от руки черноградцев пало пятьсот воинов-молочан — из-за того, что тогдашний вождь Альбан, брат Враэны, промедлил с выбором позиции.Враэна смотрела на него и видела, что он все понимает. Брим поспешно отвел глаза. Ему почему-то не хотелось, чтобы Робби заметил ее интерес к нему.Робби расстегнул застежку-репейник, сбросив плащ на спинку стула.— Когда время придет, ты можешь не сомневаться в моей решимости. Я молод, это верно, и многие сочли бы меня неопытным. Но Дхун я все равно отвоюю. Седалище Дхунов мое, и с твоей помощью я могу занять его быстрее. Твой отказ только задержит меня, но не остановит.Спутники Робби, слыша эту речь, выпрямили спины и вздернули подбородки, а могучий топорщик Дуглас Огер, дождавшись, когда Робби договорит, пробурчал: «Точно».Воины Враэны беспокойно ерзали на сиденьях, но сама она будто ничего и не слышала. Брим понял вдруг, почему она не пригласила на эту встречу мужчин помоложе. Молодым трудно устоять перед Робби: каждое его слово обещает воинскому сердцу честь и славу.Робби помолчал, оправляя рукава рубашки. Ему единственному, как самозваному вождю, позволили войти в Дымчатый Чертог с оружием, и он в ожидании ответа опустил руку на рукоять меча. Глядя на брата, Брим сообразил, что Враэне выбирать особенно и не из чего. Гай Морлок и еще двадцать ее кланников уже перебежали к Робби, а за ними, глядишь, и другие потянутся.Враэна, тоже понимавшая это, спросила довольно резко:— Так чего же ты от меня хочешь?— Две сотни воинов с топорами и молотами и вдвое больше с мечами.Люди Враэны заволновались еще пуще. Шестьсот человек — слыханное ли дело? Даже спутники Робби были удивлены. Дуглас Огер разинул рот, Гай Морлок попросту остолбенел. Только Робби Дан Дхун и Враэна Молочный Камень сохраняли спокойствие, глядя друг на друга через огонь, словно два поединщика.— Это невозможно, Робби. Попроси еще раз.— Я думаю, что возможно, и ты поступишь мудро, удовлетворив мою просьбу.— Отчего так?Робби снова подался вперед.— Ты даешь мне потребное число людей, а я принимаю их к себе согласно Ленному Праву. В этом случае, как тебе известно, они поступят в мое распоряжение лишь на время. Присяга, данная ими Молочному Камню, останется нерушимой, и по окончании войны они вернутся в твой дом. — Блуждающий по комнате сквозняк раздул угли, и Брим увидел холод в голубых дхунских глазах Робби. — В случае же отказа ты вынудишь меня взять тех, кто придет ко мне сам, и связать их присягой, и сделать их дхунитами, которые больше уж не вернутся в Молочный.Враэна встала, шумно отодвинув свой стул.— Ты играешь с огнем, Робби Дхун.— Мне приходится это делать, чтобы отнять свой дом у врага.Она медленно кивнула, признавая правоту его слов.— Как я понимаю, ты уже говорил кое с кем из моих людей?Улыбке Робби при всем ее очаровании недоставало тепла.— Ты хорошо меня знаешь, Враэна. Не стану скрывать, что около ста твоих воинов заверили меня в своем согласии. Не проклинай их за это. Они молоды и хотят сражаться.Враэна взялась за кончик своей косы, где на кожаной тесемке висел отросток лосиного рога — ее амулет. Она задумалась, держа его на ладони, а Брим между тем размышлял, много ли правды в том, что сказал Робби. Возможно ли, что целых сто молочан готовы примкнуть к нему, нарушив свою клятву?Враэна с тяжелым вздохом отпустила свой амулет.— Что ты предлагаешь взамен?— Джесс, Брим, принесите дары, — молвил Робби, поднявшись с места. — Покажем вождю, сколь высоко мы ценим ее помощь.Брим, чувствуя спиной взгляд Враэны, направился к стене, где они оставили свои приношения. Робби и Яго укладывали подарки втайне, пользуясь сундуками, вывезенными из Дхунского дома в ночь бладдийского вторжения. Брим знал только, что дары тяжелые, и молил Каменных Богов о том, чтобы не опозориться и не уронить своей ноши. Джесс Блэйн, наделенный, должно быть, шестым чувством, взял себе что полегче, а Бриму оставил какие-то каменюки.Когда дары наконец доставили к очагу, Робби кивком отпустил пажей и вынул из ножен свой меч. Молочане в мгновение ока тоже обнажили оружие, но Робби, примирительно подняв руки, сказал:— Я хотел только разрезать бечевки.Мрачные молочане снова уселись. Робби выставил их дураками — первая его ошибка, подумал Брим — и теперь спешил покончить с этим. Одним взмахом он вспорол первый сверток, и оттуда хлынули ткани: золотая и серебряная парча, багряный дамаст и янтарный шелк. Кланница, разливавшая эль и молоко, так и ахнула.— Для красавиц этого клана, — улыбнувшись ей, сказал Робби.Некоторые ткани Брим узнал: их взяли при набеге на Озерной дороге, которым командовал Дуглас Огер. В Северных Территориях таких не ткут — их возят с самого Дальнего Юга, и в клановых землях им, можно сказать, цены нет. В другом мешке оказались меха: рысь, чернобурка, норка, горностай и соболь. На блюде, которое Брим нес из башни, лежали три дюжины медвежьих желчных пузырей, пересыпанных солью.Одну из корзин наполняли медные пряжки для плащей, воинские обручи и браслеты с сапфирами, лунными камнями, алмазами и голубыми топазами. В другой помещались доспехи. Робби достал панцирь, чтобы показать вождю. Он был выкован в виде сот, покрыт серебряным тиснением, вокруг шеи щетинились колючки репейника.Враэна не утратила хладнокровия, но Брим подметил в ее глазах алчный огонек. Эти доспехи делались для королевы — и не для какой-нибудь, а для самой великой Мойры Плакальщицы. Она сражалась в них тысячу лет назад у Мушиного холма, и в кланах давно утрачен секрет сотовой ковки, делавшей металл легким и в то же время прочным, как камень.Это, однако, было еще не все. Осталась последняя корзина, длинная и такая тяжелая, что Бриму пришлось тащить ее волоком по полу. Робби, помедлив, вспорол холщовую покрышку на ней и обратился к семерым воинам Враэны:— Я принес дары вашим женщинам, вашим целителям, вашим старикам и вашему вождю. Вам я предлагаю в дар мечи.Он откинул холст в сторону. В корзине лежали двадцать мечей без ножен, сложенные рукоятью к острию. Они переливались, разбрасывая голубые искры. Все бывшие в чертоге мужчины замерли. Водная сталь, оружие дхунских королей. За нее убивали, и только один человек во всех клановых землях знал, как ее ковать.Брим смотрел на мечи, как зачарованный. Откуда у Робби столько? Ни один воин, владеющий водным мечом, не расстался бы с ним по доброй воле. Потом он заметил на самом верху эфес в виде кроличьей лапки. Тот самый, который отец велел переделать в честь второй своей жены. Точно такой, который держал сейчас в руке Робби. Его, Брима, меч.— Я вижу, слухи были верны, — сказала Враэна. — Ты и в самом деле прихватил с собой кое-какие сундуки Скиннера, покидая его лагерь.— Скорее взял то, что принадлежит мне по праву, — пожал плечами Робби.Враэна рассмеялась, но не так, как прежде, а коротко и отрывисто. Ее воины по-прежнему не сводили глаз с мечей!— Красивые вещички, отрицать не стану.— Водная сталь — не просто красивая вещичка, моя госпожа.— То, что легко приобретается, легко и раздается.— Ты отказываешься от моего дара? — с обманчивой небрежностью спросил Робби.— Я его принимаю, но прошу кое-что сверх него.— У меня не осталось больше сокровищ. Если только...— Оставь, — махнула рукой Враэна. — Речь не о мечах.— О чем же тогда?К этому все и шло с самого начала, подумал Брим. Робби при всем своем уме сидит за столом переговоров впервые, а Враэна занимается этим вот уж скоро тридцать лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65