Иеро всегда удивлялся способности народа иир'ова вот так исчезать — несмотря на то, что шкурки многих кошек были довольно светлыми. Но все иир'ова словно растворялись в ночном воздухе, оставляя за собой лишь легкий кошачий запах.
Иеро, Клуц и Горм молча ожидали ее возвращения. Через несколько минут Лэса возникла перед ними, ухмыляясь от уха до уха.
— Ты прав, никого там нет, — сообщила она. — Я даже спрыгнула на другую сторону и пробежалась до ближайших деревьев. Наверное, они уверены, что отсюда просто невозможно уйти.
— Уж конечно, уверены, — ворчливо передал Горм. — Можешь не сомневаться, где-нибудь по краю долины или ловушки устроены, или всякие твари ползают… в общем, кто-нибудь да есть.
— Наплевать! — весело фыркнула иир'ова. — Важно лишь то, что никто нас не услышит.
— Да ведь они могут подслушивать мысленную речь, — напомнил Клуц.
— Сомневаюсь, — возразила Лэса. — Мы их не слышим, так? Значит, и они нас тоже не слышат. Они мыслят на других волнах.
— На других волнах мыслят тех, с кем мы непосредственно встречались, — уточнил священник. — Но вряд ли здесь все такие.
— Все равно надо попробовать, — заупрямилась Лэса. — Ну давай же, откроем эту дверь!
— Хорошо, попробуем, — сдался наконец Иеро. — Только колотить по ней совершенно ни к чему. Я думаю, сумеем отпереть и без особого шума.
Священник, Лэса и Горм вошли в узкий коридор, а Клуц опустился перед дверью с веранды на колени и просунул внутрь рогатую голову. Ему не хотелось оставаться в стороне от событий.
Иеро внимательно осмотрел висячий замок, накладку и петлю, — в общем, всю систему запора. И решил, что надо сначала попытаться просто выдрать из двери гвозди, которыми крепилась вся эта конструкция. Он вынул из ножен кинжал и подсунул его под металл, потом нажал легонько, проверяя, насколько крепко сидят в дереве гвозди. Вроде бы шевельнулись… Тут из-за спины священника протянулась громадная черная лапа медведя. Горм вцепился в замок и дернул его изо всех сил. Гвозди наполовину выскочили из двери. Горм тихо рыкнул и дернул еще раз. Замок остался у него в лапе.
Иир'ова фыркнула:
— Да уж, крепко заперто, ничего не скажешь! Похоже, до нас сюда попадали одни слабаки.
Но как бы то ни было, преграда была устранена и священник осторожно толкнул дверь. Она открылась бесшумно, словно ее петли смазывали совсем недавно.
В комнате было совершенно темно. Иеро замер на пороге, не решаясь сделать шаг, но тут его мягко отодвинула в сторону Лэса. Кошка-иир'ова, сверкнув огромными зелеными глазами, прокралась мимо священника в комнату. Иеро улыбнулся. Хорошо, когда в команде есть кто-то, отлично видящий в темноте. Горм, правда, тоже видел ночью не хуже кошек, но он, хотя и обладал немалой гибкостью и подвижностью, все же был просто слишком большим, чтобы соваться в помещение, где его могла подстерегать любая неожиданность, — случись что, Горму не хватило бы свободы действия.
Из глубины помещения до оставшихся снаружи донеслась мысль Лэсы:
— Здесь много металлических и фарфоровых предметов, я не знаю, что это такое. Есть большой мраморный стол на железных ногах. Есть стеклянные сосуды, в которых… фу, от них ужасно пахнет! В них жидкость, в которой плавает что-то… что-то мертвое. О, поняла! Это куски плоти. А ведь тут действительно режут на кусочки людей и животных! — внезапно воскликнула Лэса и тут же пулей выскочила наружу, держа что-то в руках.
— Вот! — она сунула в руки священнику большую стеклянную колбу, закрытую стеклянной же пробкой. — Смотри! Но внутрь тебе сейчас лучше не ходить, там очень тесно. Подожди рассвета.
Иеро, крепко держа в руках колбу, вышел на веранду. В слабом свете огромных звезд, бессмысленно таращившихся на него с черного бархатного небосвода, невозможно было рассмотреть, что плавает в жидкости, наполнявшей колбу до половины. Но Лэса утверждала, что это — плоть живого существа… Иеро вынул пробку. В нос ему ударил резкий запах формалина. Священник обхватил колбу ладонями и сосредоточился. Да, это действительно была плоть. Но чья — определить было, конечно же, невозможно. Это существо (или человек) умерло уже давно, да и в любом случае формалин забивал все следы.
— Что ж, — сказал Иеро, — поставим замок на место и подождем утра. Мне кажется, в той комнате — лаборатория. Утром мы с Лэльдо вместе осмотрим ее и попытаемся понять, чем в ней занимаются слуги Нечистого.
Он отдал колбу Лэсе, и та снова скользнула в темную комнату, чтобы поставить сосуд туда, откуда она его взяла. Потом священник аккуратно воткнул на место выдранные Гормом гвозди, и замок повис на двери так, словно его никто никогда и не трогал.
После этого пленникам ничего не оставалось, как лечь спать, чтобы не растрачивать понапрасну силы. И все уснули с мыслью о побеге.
…Брат Лэльдо, войдя в маленькую спальню, уселся на лежанку, скрестив ноги, сбросил с головы коричневый капюшон и несколько минут медленно, размеренно дышал животом, положив руки на колени, ладонями вниз. Уравновесив энергии в своем теле, эливенер создал в пространстве перед собой светлую точку, на которую направилась теперь вся сила его мысли. Время исчезло для брата Лэльдо, и его тело перестало ощущать что бы то ни было. Ни тепла, ни холода, ни жесткого, ни мягкого больше не существовало. Осталось лишь пятно света в оглушающей тьме и узкий луч мысли, вливающийся в это пятно.
И вот наконец пятно начало расти, его границы все размывались и размывались, и наконец свет залил все вокруг… а вместе с темнотой исчезла и та маленькая комнатушка, в которой сидел брат Лэльдо. Стены спальни, а за ними и стены дома растворились в ослепительном золотистом свете, и в центре сияющего пространства возникло лицо Старейшины Братства Одиннадцатой Заповеди, брата Альдо, — морщинистое, с глубоко сидящими темными глазами. Брат Альдо чуть прищурился и спросил:
— Кто зовет меня?
— Лэльдо, — тихо откликнулся молодой эливенер.
— Слушаю тебя, сын мой.
— Мы в плену, — едва шевеля губами, заговорил брат Лэльдо. — На Великом Холмистом Плато. В доме с биохимической лабораторией. В подвале хранятся образцы — неудачные результаты евгенических экспериментов. Нас явно намерены использовать в качестве генетического материала. Что делать?
— Бежать, — твердо произнес брат Альдо. — Ты ни в коем случае не должен допустить, чтобы у тебя взяли образцы тканей. Ты не такой, как земные люди, хотя и родился на Земле. Если твои гены будут использованы для экспериментов, кто знает, что получится? Не исключено, что Безымянный получит слишком сильных слуг. А он и так уже набирает такую мощь, с которой нам не справиться без специального оборудования.
— Бежать — куда? — спросил молодой эливенер. — И как? Вокруг полным-полно тварей Безымянного, а нас всего пятеро. Правда, у нас не отобрали оружие.
— Кого они захватили вместе с тобой?
— Иеро, Клуца, Горма и кошку-иир'ова.
— Да, серьезный генетический набор, — покачал головой брат Альдо. — Похоже, они знали, что делали. Но вы сможете уйти с Великого Плато, если доберетесь до полусферы. В тех краях спрятана одна из них. Если же нет — вы должны умереть, и не просто умереть, а сделать все, чтобы враг не смог добраться даже до ваших мертвых тел.
— У нас есть гранаты, — спокойно кивнул молодой эливенер. — Но мы постараемся уйти. Ты можешь объяснить, где скрыта полусфера?
— Смогу завтра ночью, — ответил брат Альдо. — Мы точно определим ваше местонахождение и дадим тебе направление и приметы места, где она стоит. Ты хорошо помнишь то, чему тебя учили?
— Я ничего не забыл. Но уверен ли ты, что этих знаний достаточно?
— Знаний никогда не бывает достаточно. Однако новых мы все равно уже не сможем тебе дать. Придется обходиться тем, что есть.
— Есть ли у нас возможность уничтожить Безымянного?
Брат Альдо едва заметно усмехнулся.
— Нет, — с оттенком грусти в голосе ответил он. — Сам Безымянный слишком далеко от того места, где вы находитесь. А поблизости от вас — всего лишь ретранслятор его мысленно-энергетического потока. Но если вы сумеете до него добраться, то это уже будет отлично. Новый ретранслятор вырастет не раньше, чем через четыреста-пятьсот лет, а это значит, что часть нашего полушария будет подвергаться далеко не столь сильному ментальному давлению.
— Ты дашь мне его координаты?
— Да, завтра ночью. Надо уточнить все расстояния и подсчитать, есть ли вообще смысл вашему отряду отправляться на его поиски. Может быть, лучше будет идти прямиком к полусфере. Но ты хочешь спросить еще о чем-то, я вижу.
— Да, — кивнул брат Лэльдо. — Не знаешь ли ты способа нейтрализовать тех тварей, что обитают в этих местах? Они мыслят в недоступном для Иеро и меня диапазоне, мы не можем оглушить их ментальным ударом, не можем их загипнотизировать, не можем убедить — что нам делать?
— Сейчас не могу сказать, но возможно, мы тут что-нибудь придумаем. Завтра ночью поговорим.
— Ты уверен, что нас в ближайшее время не тронут?
— Уверен. Всех пленников, до сих пор попадавшие в лаборатории Безымянного, выдерживают сначала под наблюдением, довольно долго. Вы, конечно, отличаетесь от прочих, за вами охотились целенаправленно, именно потому, что слуг Безымянного слишком сильно заинтересовали ваши качества… ну, во всяком случае, качества священника, медведя и лорса. Но все равно не думаю, чтобы генетики Безымянного взялись за вас сразу. Дня три-четыре у вас есть, почти наверняка.
— Хорошо. Тогда свяжемся завтра ночью.
— Удачи вам всем!
Лицо старого эливенера начало понемногу бледнеть, становясь все прозрачнее и прозрачнее, и вскоре растворилось в чистом золотистом свете. Но брат Лэльдо долго еще смотрел прямо перед собой, собирая сияние в точку. Наконец и точка погасла. Эливенер глубоко вздохнул, выходя из транса, и осторожно пошевелился, а потом встал и вышел на веранду.
Его друзья давно спали. Ночь подходила к концу, небо на востоке из бархатно-черного превратилось в дымчато-синее. Брат Лэльдо спустился с веранды на подстриженную лужайку, прошелся вдоль высоких круглых клумб. Живые солнечные батареи спали, свернув мясистые разноцветные лепестки. Но даже если бы они бодрствовали, докричаться до них все равно было бы невозможно. Лэльдо в который уже раз принялся размышлять о том, как генетики Безымянного Властителя, то бишь Нечистого, могли создать тип разума, столь отличающийся от человеческого, вообще от земного. Конечно, у эливенера были кое-какие соображения на этот счет, но он никак не мог уложить свои идеи в стройную логическую систему. А потому решил подождать до тех пор, пока у него не наберется побольше данных.
Еще раз окинув взглядом едва видимые в предрассветной темноте клумбы, брат Лэльдо вернулся в дом. Нужно было подремать хоть часок, пока не навалится на них новый день с новыми проблемами.
И вот наступил второй день плена. Эливенер, памятуя о том, что говорил ему ночью Старейшина его Братства, не ждал особых событий. Однако и не намеревался тратить время понапрасну. Нужно было снова и снова пытаться найти способ проникнуть в сознание тех слуг Нечистого, которые находились неподалеку от пленников. Когда черепашки в очередной раз доставили корзины с едой, брат Лэльдо сказал им, надеясь, что через умы черепашек его вопрос дойдет до кого-то другого:
— А почему здесь нет воды для умывания? Мы не желаем зарастать грязью!
— Да, — поддержал его священник. — И к тому же и одежда у нас уже слишком грязная, мы хотели бы ее постирать! Передайте-ка это своим хозяевам!
Горм, Лэса и Клуц прекрасно поняли, зачем Иеро и Лэльдо заговорили с безмолвными черепашками. Если их требование выполнят — значит, пленники находятся под ментальным колпаком.
Когда черепашки, избавленные от корзин, уползли, Лэса мысленно сказала на общей волне:
— А знаете, что мне кажется самым странным? Количество еды! Нам дважды в день присылают по четыре полные корзины. Мы ведь даже половину этого не в состоянии съесть. Что бы это могло означать?
— Это означает, что у нас завелся тайный друг! — торжественно передал медведь. — И он догадывается, что мы хотим удрать! И помогает нам запастись едой на дорогу.
Все рассмеялись, хотя мысль Горма и выглядела весьма интересной. Но рассчитывать на тайное сочувствие в стане врага было бы по меньшей мере наивностью.
После завтрака Иеро предложил:
— А почему бы нам не заглянуть снова в ту комнату? Вряд ли кто-то станет нас останавливать. А, Лэльдо? Ты не против?
— Нет, конечно, — спокойно ответил эливенер, давно уже знавший, что именно находится и в запертой комнате, и в подвале.
Все, кроме Клуца, вошли в коридор, а лорс снова устроился у входа так, чтобы видеть как можно больше. Осторожно вынув гвозди и сняв замок, Иеро положил все на пол в сторонке и открыл дверь. Дневного света, проникавшего в комнату через коридор, вполне хватало для того, чтобы рассмотреть находившиеся внутри предметы.
Первым делом в глаза священнику бросился микроскоп — большой, около полуметра высотой. В лабораториях Северных Аббатств о таких и не мечтали. Мастера Аббатств не умели вытачивать большие линзы, ведь они все делали вручную. Поэтому микроскопы в северных научных лабораториях были маленькими и не слишком сильными. А этот должен был давать очень приличное увеличение. Иеро подошел к небольшому прямоугольному столу с мраморной столешницей, на котором стоял микроскоп, и заглянул в окуляр. Конечно, ничего он не увидел, потому что в комнате не хватало света, да и не на что было там смотреть — под микроскопом лежало абсолютно чистое предметное стекло. Стеклышко это тоже удивило священника — оно было необычайно тонким. Но тут Иеро услышал мысленный вопрос Лэсы:
— А это что за помещение? Из него очень плохо пахнет.
Иеро оглянулся. Лэса стояла возле большого шкафа с металлическими дверцами. Шкаф был заперт на простую задвижку. Иир'ова открыла дверцу — за ней оказалась еще одна, стеклянная. Священник поспешно обогнул стол и подошел к шкафу.
— Похоже, это термостат, — сказал он, увидев сквозь тонкое прозрачное стекло второй дверцы металлические полки, на которых стояли плоские стеклянные сосуды. — Но он сейчас выключен.
— Термостат? Что такое термостат? — спросил медведь.
— Это… — Иеро чуть замялся, подыскивая объяснение попроще. — Такие шкафы входят в оборудование биохимических лабораторий, — сказал он наконец. — В них поддерживается определенная температура, влажность, определенный уровень содержания углекислого газа.
— Зачем? — коротко и требовательно спросила иир'ова.
— Для выращивания живых клеток, — мрачно ответил священник, уже понявший, что это за помещение.
— А что за плоские банки с крышками стоят там на полках? — спросил Горм, прижавший нос к внутренней стеклянной дверце термостата.
— Они называются планшетами, — пояснил Иеро. — Видишь, там много маленьких углублений? В каждое из них наливается специальный раствор, это среда для выращивания клеток, — она состоит из аминокислот, солей, витаминов и других компонентов; и в нее помещаются клетки живого существа или растения. Таким способом можно создавать клоны, то есть точные копии каких-то живых организмов, а можно и…
Священник умолк, испуганный пришедшей ему мыслью.
— Что еще можно делать в этой лаборатории? — донесся с веранды мысленный вопрос Клуца. — Почему ты замолчал?
Вместо Иеро ответил брат Лэльдо.
— Методами генной инженерии можно создавать гибриды, — тихо сказал он. — Например, соединить ДНК… ну, клетки человека и жабы… а уж что из этого получится — заранее не угадаешь.
— Ох… — Горм поспешил отойти от термостата подальше. — А можно, например, соединить меня и Лэсу? И вырастет… ну и ну…
— Примерно так, — кивнул брат Лэльдо, видя, что священник слишком глубоко задумался и никого не слышит.
— А вон там что? — спросила иир'ова, показывая на полки, занимавшие противоположную стену до самого потолка.
Иеро, выйдя наконец из задумчивости, присмотрелся к разнообразным стеклянным емкостям, занимавшим все полки.
— А, это тоже для выращивания клеточных культур.
— В общем, похоже, мы влипли, — резюмировал Клуц с веранды. — Как начнут эти жабы перемешивать нас всех по-всякому — вот будет потеха! Горм, представляешь медведя с рогами, или брата Лэльдо в медвежьей шкуре, или Лэсу с головой Иеро? Ну и ну!
Эливенер расхохотался от всей души. Да, похоже, его друзья и не думали впадать в уныние. Иеро, хотя и не так оптимистично смотрел в будущее, тоже невольно рассмеялся. Но тут он вдруг заметил, что Лэса уж слишком пристально всматривается в термостат, и ее огромные зеленые глаза сверкают, постепенно наливаясь яростью.
— Эй, Лэса! — окликнул он кошку. — Ты чего?
Иир'ова обернулась к нему и злобно зашипела, но не ответила. Впрочем, священник уже догадался, о чем она думала: она ведь только теперь поняла по-настоящему, как появилось на свет ее племя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30