Всё будет хорошо, обещаю тебе!
Он повернулся и поспешил вслед за носилками. Мастер Грин хмуро смотрел, как он уходит.
— Надо рассказать жене Оуэна, — вздохнул он наконец и тоже покинул часовню. Гвинет и Гервард остались вдвоём.
— Не может быть! — заявил Гервард. — Монахи ни на кого не нападают!
Гвинет поёжилась. Как бы ей хотелось согласиться с братом! Но окружавший её уютный мир внезапно сделался жутким и полным опасностей. Разве аббатство не мирное пристанище, созданное, чтобы славить Господа? Как же так случилось, что именно здесь человека бьют по голове и пропадают реликвии, что могли бы спасти от нищеты всю округу?
— Дядюшка Оуэн сказал: «Спроси монаха», — напомнила она. — Он не говорил, что его ударил монах.
Но Герварда это не утешило.
— Если это не монах, — сказал он хмуро, — значит, кто-то из деревни.
— Нет! — воскликнула Гвинет. Сердце её затрепыхалось, как у испуганной птицы. — Не может быть! Это, наверное, разбойник! Пришёл откуда-нибудь из леса и…
— Подумай, Гвинет! — нетерпеливо перебил Гервард. — Какие ещё разбойники? Все знают, что в аббатстве красть нечего! А слух об останках короля Артура не мог разойтись так быстро. Да и заметили бы тут незнакомого человека…
Гвинет подозревала, что он прав. Гервард всегда умел глядеть правде в глаза. Сама она предпочитала видеть все в розовом свете, но, похоже, сейчас не тот случай, когда можно утешать себя детскими отговорками.
— Что ж теперь делать?
— Не знаю, — покачал головой Гервард. И добавил, чуть резче:
— Ты никого не видела возле часовни, когда шла относить дядюшке завтрак?
— Нет, — сразу поняла его Гвинет. — К тому времени вор уже успел уйти.
— Недалеко. Утреня закончилась не так давно, а в это время все монахи были в часовне, и заметили бы, если бы кости исчезли.
Гвинет вздрогнула. Возможно, она лишь на мгновение разминулась с вором! Что если один из монахов немного отстал, стукнул дядюшку Оуэна по голове и украл кости?
— Интересно, кто-нибудь из них опаздывал к завтраку? — спросила она вслух.
— Не вижу, как бы нам удалось задать кому-нибудь подобный вопрос, — заметил Гервард.
— Но мастер Грин и брат Патрик оба слышали, что сказал дядюшка!
Дверь часовни снова отворилась. Вошёл брат Тимоти с кожаным ведёрком и охапкой тряпок.
— Шли бы вы лучше домой. Мне надо прибраться — скоро опять служба.
— Мы поможем, — поспешно предложила Гвинет, сообразив, что это лишний шанс поискать следы вора. Она твёрдо решила сделать все, чтобы найти преступника и вернуть кости в часовню. Ради дядюшки, ради аббатства и всей деревни.
Она подобрала хлеб и рог, а брат Тимоти вытер разлившийся эль. Гервард, стоя на коленях, подбирал разлетевшиеся черепки. Гвинет стала помогать ему, стараясь не притрагиваться к пятнам крови.
— Бутыль или кувшин, — сказал Гервард задумчиво, складывая два осколка. Он повертел их в руках и вдруг воскликнул:
— Смотри, что это?
Гвинет посмотрела. На черепке отчётливо виднелось клеймо — отпечатанный глубоко в глине рисунок в виде звезды.
— Если мы узнаем, у кого была такая бутыль, это может оказаться полезным. Хотя кто знает, сколько их тут таких?
Гервард нахмурился, но всё же спрятал оба черепка в кошель у себя на поясе.
Звон колокола возвестил о начале службы первого часа. Пора уходить. Гвинет выпрямилась, и впервые за сегодняшнее утро взгляд её упал на алтарь…
— Гервард, смотри!
Белый льняной покров на алтаре оставался таким же гладким и незапятнанным. Но крест исчез. Тот самый крест, что был захоронен над гробом и служил единственным доказательством подлинности найденных останков.
— У меня идея, — сказал Гервард.
Они с Гвинет шагали через монастырский двор к воротам. Позади них монахи собирались в часовню. Интересно, отец Генри уже знает о краже?
— Какая идея? — спросила Гвинет.
— Я ведь сказал, что вор — это либо кто-то из аббатства, либо из деревни? Так вот, я ошибался.
Он, похоже, ожидал, что сестра сразу поймёт, в чём дело. Но Гвинет ответила ему непонимающим взглядом.
— Мы забыли ещё кое о ком. Он тоже сейчас в аббатстве, и у него больше прав находиться здесь, чем у обычных посетителей.
— Годфри де Массар! — воскликнула Гвинет, прозревая. И тут же смутилась — вдруг кто-нибудь услышал?
— Да, конечно, — негромко продолжила она. — Он так разозлился, когда отец Генри рассказывал нам про кости, ты бы видел его лицо!
— Не поверил, что это останки короля Артура и королевы Гвиневеры, — кивнул Гервард. — Во всяком случае, сказал, что не верит. И он из Уэллса, значит, не хочет, чтобы аббатство в Гластонбери стало богаче, чем Уэллский собор.
Гвинет вздохнула с облегчением. Ей очень не хотелось верить, будто кто-то из её добрых соседей оказался преступником. А на гордеца приезжего не жаль было свалить что угодно. Годфри де Массар наверняка на все способен, если это может принести пользу его распрекрасному собору.
— Если он украл крест, — размышляла она вслух — то отец Генри не сможет доказать, что откопал именно кости короля Артура…
— Да, но зачем тогда брать сами кости? — удивился Гервард. — Он не сможет перевезти их в Уэллс, ведь тогда все поймут, кто вор!
Гвинет задумалась.
— Может, для надёжности? Хотя, если у отца Генри не будет хотя бы чего-нибудь одного — креста или останков, он всё равно не сможет вернуть пилигримов в Гластонбери…
Она похолодела, осознав, какая нищета ожидает теперь деревню.
— В Уэллсе будут рады-радешеньки, — мрачно заметил Гервард.
— И, значит, дядюшка Оуэн имел в виду отца Годфри! — заключила Гвинет.
— Может и так. Когда он очнётся, мы будем знать точно.
Они вышли из ворот и сразу увидели небольшую толпу возле лавки Риса Фримена. У дверей лавки, расставив ноги и заткнув большие пальцы за пояс под обширным брюхом, стоял сам хозяин. Рядом торчал карлик с тусклыми глазами — помощник Риса, Осберт Теллер.
Среди собравшихся Гвинет заметила Мэтта Грина. Похоже, здесь уже знают о нападении на дядюшку. Гвинет и Гервард присоединились к толпе.
— Оуэн начал приходить в себя, и сказал: «Спроси монаха», — рассказывал мастер Грин. — И я так думаю, как раз монах его и ударил, а кости — они до сих пор в аббатстве!
— Разве можно говорить такое о святых братьях! — ахнула Марджери Карвер.
— А брат Патрик тут же велел ему замолчать, — продолжал Мэтт. — И вот что я вам скажу…
— Вот что я тебе скажу, — перебил его Рис Фримен, толстым, как сарделька, пальцем тыча мастера Грина в живот. — Нынче утром, когда я проверял верши — вдруг угорь попадётся — я видел, как кто-то выбросил в болото узел. Здоровый такой узел — уж кости-то точно влезут.
За спиной Риса Осберт Теллер несколько раз энергично кивнул, подтверждая слова хозяина.
— Кто ж это был? — спросил кто-то.
— Вот этого не скажу, — ответил мастер Фримен. — Солнце тогда ещё только встало, и туман такой был — ничего не разглядеть. Но одно я заметил — на нём был тёмный плащ с капюшоном. И шёл он быстро, будто не хотел, чтобы его видели возле болота.
Гвинет с братом переглянулись. Монахи из аббатства носили тёмные плащи, и брат Годфри тоже.
— А куда он бросил узел, ты заметил? — спросил Мэтт Грин.
Рис Фримен покачал головой.
— Когда он ушёл, я поискал в воде немного. Никаких следов.
Посыпались вопросы, но Рису было нечего ответить. Выбираясь из толпы, Гервард пробормотал:
— Но мы же не знаем, что в узле были именно кости….
— Что ж ещё? — перебила Гвинет. — Мастер Фримен видел этого типа почти сразу после того, как кости украли. И идти там всего ничего — мимо рыбных садков, и ты уже у реки. Как раз там, где у мастера Фримена верши!
Гервард подумал ещё немного и кивнул.
— Ладно, пусть кости. Но выбрасывать-то зачем? Вор мог бы продать их — пусть не здесь и не сразу, но обязательно найдётся какой-нибудь богатый любитель редкостей…
— А зачем монаху деньги? — возразила Гвинет. — Думаю, даже Годфри де Массар, хоть он и ездит верхом на таком чудесном коне, давал обет бедности. Слушай, Гервард, а ведь если в том мешке кости, значит, отец Годфри их и выбросил! Ему-то они как раз и не нужны! Он только хочет, чтобы их не было в нашем аббатстве!
Они молча дошли до угла, и тут Гвинет вновь ухватила брата за рукав.
— Гервард, слушай, я не думаю, что Рис Фримен так уж внимательно искал мешок! А что, если мы с тобой поищем? Представляешь, мы приходим и возвращаем аббатству кости короля Артура!
В первое мгновение ей показалось, что сейчас Гервард, как всегда, начнёт возражать. Но он расплылся в улыбке.
— Точно! Пилигримы валом повалят в аббатство, и отцу не придётся закрывать «Корону»!
Солнце было уже высоко, когда Гвинет и Герварду удалось, наконец, вырваться из дома. Сначала они рассказали о нападении на дядюшку Оуэна и успокоили родителей, передав им слова брата Патрика. Раз монастырский целитель обещал, что дядюшка поправится, значит, так и будет. Потом надо было закончить работу. И только после этого они выскользнули из дома и мимо рыбных садков вышли к реке возле вершей Риса Фримена.
Мрачная громада Тора закрывала полнеба. На самой вершине виднелся силуэт небольшого храма святого Михаила. Наверху склоны холма поросли колючим боярышником, но здесь, у подножия, где склон плавно переходил в болотистый берег реки, начинались заросли осоки и камышей. Река промыла себе в них извилистое русло. Берега её поросли плакучими ивами, полоскавшими в воде длинные ветви с узкими серебристыми листьями. Часть ветвей, впрочем, была подрезана — ивовые прутья хороши для плетения корзин.
Где-то в листве перекликались невидимые птицы. По мелководью важно вышагивала цапля. С громким плеском плюхнулась в воду водяная крыса.
Тропинка шла поверху, над болотом, но Гвинет и Герварду надо было спуститься пониже, к берегу. В летнюю жару здесь бывало настолько сухо, что можно было пасти скот, но сейчас, после осенних дождей река опять поднялась. Под ногами у Гвинет чавкало и хлюпало, а в следы её ног тут же набиралась вода. Гвинет почувствовала, как холодная жидкость затекает в дырявый башмак.
— Вот здесь Рис Фримен ставит свои верши, — окликнула она брата. Гервард подобрал где-то длинную ветку и тыкал ей во все омуты и мочажины.
— Годфри выбросил узел где-то здесь.
— Мы пока не знаем, Годфри ли это был, — напомнил ей Гервард. Он подошёл к берегу и встал рядом с сестрой, вглядываясь в мутную коричневую воду.
— Ничего не вижу. Наверное, течение уже всё унесло.
— Кто бы ни выбросил этот узел, место он выбрал правильно, — заметила Гвинет. — Где угодно ещё он так и лежал бы.
— Вот именно. И откуда отцу Годфри так хорошо знать нашу реку?
Гвинет отодвинула пучок длинной травы и заглянула под берег.
— Может, он просто шёл за мастером Фрименом? — предположила она. — Все знают, что угри любят сильное течение. — Гвинет продолжала разглядывать воду и низкие берега. — Давай спустимся немного вниз по реке и поищем там, — предложила она. —Только бы кости не пострадали!
Она обернулась, услышав за спиной шаги. Кто-то шёл к ним, громко хлюпая грязью. Высокий широкоплечий человек в длинном тёмном балахоне… Лица его не было видно под низко надвинутым капюшоном.
Сердце Гвинет бешено заколотилось от страха.
Он вернулся! Тот, кто напал на дядюшку Оуэна и украл кости! Вернулся, чтобы достать их из реки…
Глава четвёртая
Гервард вдруг вскрикнул, и Гвинет обернулась, посмотреть что случилось. Её брат, размахивая руками, балансировал на скользком берегу. Она не успела ничего сделать, как Гервард поскользнулся и полетел в воду. К счастью, он ухватился за ветку ивы и устоял на ногах, по колено в стремительно несущейся воде.
Гвинет протянула руку, но Гервард замотал головой. Лицо его перекосилось от боли.
— Нога… Застряла в чём-то, — произнёс он с трудом.
Тяжёлая рука опустилась Гвинет на плечо. Сердце у неё ухнуло вниз — вот сейчас таинственный злоумышленник столкнёт её в реку вслед за братом… Она развернулась, готовая защищаться до последнего. Таинственный пришелец поднял руку и… откинул капюшон, открыв худое загорелое лицо и ярко-голубые глаза. Но — самое главное — он ей улыбался!
— Пожалуйста, помогите нам, — взмолилась Гвинет.
Не говоря ни слова, человек переставил её на твёрдую землю, а сам шагнул в реку и, преодолевая течение, подобрался к Герварду. Там он наклонился и принялся шарить рукой по дну, нащупывая что-то под ногами. Только теперь Гвинет обратила внимание на деревянный крест у него на шее и грубый перепоясанный верёвкой балахон, наподобие монашеской рясы. Только у монахов-бенедиктинцев из аббатства рясы были чёрные, а не коричневые.
После недолгих поисков незнакомец что-то резко дёрнул. Гервард вскрикнул от боли. В следующее мгновение из воды вылетела плетёная корзина. Из дырки выскользнул длинный угорь и плюхнулся в воду.
— Так это же верша мастера Фримена! — догадалась Гвинет.
Незнакомец кинул вершу на берег и помог Герварду выбраться из реки. Из расцарапанной жёсткими прутьями лодыжки текла кровь и смешивалась с грязной водой.
— Ты идти-то сможешь? — спросила Гвинет брата.
— Не знаю, — ответил Гервард. Он поставил ногу на землю и зашипел от боли. Незнакомец подхватил его на руки и посадил на лежавшее неподалёку поваленное бревно — единственный сухой островок среди болотной грязи. Затем он развязал небольшой мешочек на поясе, достал оттуда чистую тряпицу и свёрток с сушёными травами, выбрал несколько листьев, приложил их к повреждённой ноге Герварда и замотал тканью.
Боль отступила сразу — Гвинет заметила это по лицу брата.
— Спасибо вам! — выдохнула она.
— Большое спасибо, сэр, — эхом откликнулся Гервард.
Незнакомец ласково улыбнулся, но ничего не ответил. Прошлёпав по болоту к ближайшему дереву, он отломал прямую крепкую ветку, принёс Герварду этот самодельный костыль, кивнул головой в знак прощания, и, приподняв мокрые полы рясы, зашлёпал вверх по течению.
Гвинет и Гервард недоуменно смотрели вслед своему спасителю. Когда тот скрылся в ивняке, Гвинет не выдержала:
— Кто это, а? Вытащил тебя и хоть бы слово сказал! Он что, немой?
— Наверное, отшельник, — предположил Гервард. — Они часто дают обет молчания. Надо же, почти не болит!
Он покрутил лодыжкой.
Гвинет все не могла отвести глаз от того места, где скрылся предполагаемый отшельник. Где-то там, в зарослях на склоне Тора действительно были кельи. Сложенные из необтёсанного камня или вырубленные в скале, они служили прибежищем для тех, кто хотел провести жизнь в молитвах и одиночестве. Все эти люди были старыми, и Гвинет в глубине души подозревала, что ненормальными — сама она не могла себе представить, как можно жить вдали от людей. Но незнакомец был намного моложе и бодрее тех отшельников, которых она встречала раньше. Гвинет не могла понять, почему он избрал такую жизнь. С таким знанием целебных растений… Нет, что ни говори, очень необычный отшельник.
Холодная капля упала на лоб Гвинет. Опять дождь.
— Давай-ка вернёмся, Гервард. — решила она. — Тебе надо полежать, чтобы нога отдохнула.
— Да не болит у меня нога! — Гервард даже на ноги вскочил. — Хочешь, ещё поищем?
— Нет, — отказалась Гвинет. — Нам ещё домой добираться.
Но, возвращаясь, она не могла не оглядываться в сторону реки. Её мутные воды, возможно, скрывают самую ценную в истории аббатства находку. Скоро течение утащит мешок в глубину, занесёт илом, и больше никто никогда не увидит останков короля Артура.
Когда Гвинет и Гервард подошли к «Короне», во двор трактира въехала повозка, запряжённая белым мулом. Её сопровождал высокий мужчина верхом на гнедой кобыле.
— Постояльцы! — обрадовался Гервард, ускоряя шаг. Хоть он устал и всю дорогу опирался на палку, ходьба почти не причиняла ему боли. Хорошие травки носит с собой отшельник!
Они вошли во двор, когда всадник только-только спешился. Гервард отбросил палку и поспешил принять у него поводья. Сын трактирщика, он не мог позволить себе хромать в такую минуту.
— Добро пожаловать сэр. Разрешите мне позаботиться о вашей лошади.
Гвинет с интересом разглядывала гостя. Высокий, с коротко остриженными рыжеватыми волосами, он был одет в тёмную домотканую рубаху и коричневый шерстяной плащ. На боку у него висел меч в простых кожаных ножнах. Воин, но не рыцарь. «Наверное, из людей какого-нибудь лорда», — догадалась Гвинет.
Всадник выпустил поводья, сунул руку в висящий на поясе кошель и выудил монетку.
— Спасибо, парень. — Он бросил денежку Герварду под ноги. — А где трактирщик?
— Это мой отец, сэр, — Гервард, не выпуская поводьев, наклонился за монеткой. — Сестра позовёт его.
Всадник повернулся к Гвинет, и она с изумлением увидела, что у него разные глаза — один голубой, другой карий. Она присела в вежливом поклоне.
— Сию минуту, сэр. Я приведу отца.
Гервард увёл усталую лошадь, поглаживая её по морде и стараясь успокоить. Славная лошадка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12