А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Библиотека Старого Чародея, Распознавание и вычитка — Игорь
«Баневич А. Драконий коготь»: АСТ, Транзиткнига; М.; 2005
ISBN 5-17-030657-1, 5-9578-2094-6
Оригинал: Artur Baniewicz, “Smoczy Pazur”, 2003
Перевод: Евгений Вайсброт
Аннотация
Приключения чароходца Дебрена Думайского в чем-то напоминают историю любимого миллионами читателей ведьмака Геральта, а в чем-то, напротив, решительно от нее отличаются.
Но — не зря же слоганом к польскому изданию саги о Дебрене стали слова «Соскучился по Ведьмаку? Читай о Чароходце!».
История Геральта закончена.
История Дебрена только начинается!
Артур Баневич
Драконий коготь
Книга первая
ДОБРАЯ ПРЕДСКАЗАТЕЛЬНИЦА ПЛОХОГО И ТУФЕЛЬКА НА КАБЛУЧКЕ
Комната совсем не походила на жилище ворожеи. Даже с поправкой на то, что в Совро все выглядит чуть иначе.
— Будь благословен Махрус Избавитель, — вполголоса бросил Дебрен, неуверенно оглядывая скромное жилище. Если б не протянутые от стены к стене веревки, увешенные сохнущими травами, чучело совы на карнизе печи, ну и черный кот, лениво поглядывающий с другого конца карниза, то Дебрен наверняка бы тут же вышел на улицу, чтобы еще раз прочитать вывеску.
Ну и если бы не пол. Дом был старый, отсыревший, убогий. Кто бы мог подумать, что на первом этаже, сразу же за высоким порогом, вытесанным с учетом разливов Пренда, окажется пол из сосновых досок. К тому же чистых. Городские окраины утопали в грязи: мода на канавы сюда еще не дошла, от возниц никто не требовал, чтобы они следили за тем, что делает лошадь. Да и ночные горшки опоражнивались по старинке — прямо в окно. Поэтому Дебрен в первую очередь поглядывал наверх, не особо заботясь, куда ступает, и даже подумать не мог, что окажется на дощатом полу.
Выбраться незаметно Дебрен уже не мог.
Женщина лет тридцати, беззвучно появившаяся из-за полотняной завесы у дальней стены, первым делом посмотрела на его ноги. На ней было серое платье. И правый глаз, обрамленный рощицей ресниц, тоже был серый. Второго глаза не было, его прикрывала белая повязка, так тщательно выкроенная и упрятанная под светлые волосы, что ее никоим образом нельзя было счесть временной.
— Я прочел вывеску. — Дебрен указал большим пальцем себе за спину, хотя в дом ворожеи заходили со двора, а улица — и стало быть, вывеска — находилась за спиной у светловолосой. — Там написано: «Прямо и направо», то есть за воротами. Так?
Она подняла голову, посмотрела на его лицо.
— К Одноглазой Нелейке? Это здесь, господин…
На нем был зеленый кафтан и такого же цвета рейтузы, модные на Востоке, но мало популярные здесь. Одежда не слишком дорогая, да и сильно поношенная, но явно выделявшая его в толпе. Глядя на красные руки женщины, Дебрен не мог угадать, собирается ли одноглазая хозяйка незаметно вытереть их об юбку или же намерена изобразить вежливый поклон, что невозможно сделать, не приподняв юбки. Так или иначе, впечатление он произвел. Возможно, причиной тому были рейтузы, но скорее всего, пожалуй, большая, покрытая красной эмалью звезда, свисающая с шеи.
— Я Дебрен из Думайки, магун. Но в данный момент — в пути. Так что можно сказать… хм-м-м… чароходец. В смысле — странствующий чародей.
Нелейка слегка наклонила голову.
— Уже поздновато, вот-вот запрут городские ворота, так что буду краток: рассчитываю получить какое-нибудь задание.
— Я не покупаю новых заклинаний, — быстро проговорила она. — Мне вполне хватает старых…
— Я из замка, — закончил он с легким нажимом. — От князя Игона. Возвращаюсь к себе, в Лелонию, и немного звонких мне бы не помешали. Ассигнации, — усмехнулся он, — мой конь не одобряет.
— Ага, понимаю. — Она двинулась к нему. Вышла из тени, и Дебрен увидел, что она босая. Плиссированное платьице прикрывало ноги только до середины лодыжек. Работящим деревенским девушкам дозволялось показываться в столь смелой одежде. Ворожеям — наверняка нет. — Ну что ж, соблаговолите поставить обувку вон в ту бадейку. Приходящие за ворожбой клиенты в ней ноги моют. Потому как меня запах дерьма отвлекает. Если желаете воспользоваться, то вон там в жбане вода. Башмаки у вас, конечно, хорошие, но у нас тут через любые голенища грязюка может перехлестнуться. Бывало, в шапках приносили, а что уж о ботинках говорить. Да не глазейте вы так. Что? Слишком быстро говорю? Вы слабо совройский знаете? Бо-тин-ки скинь-те.
— Н-нет, нет, я понимаю. — Дебрен, слегка ошарашенный, да и не вполне уверенный в своем совройском, поднял ногу, скинул заляпанный грязью ботинок, бросил в бадейку. — Простите, госпожа. Немного нагрязнил. Но может, лучше… Небольшая телепортация — и следа не останется. Да и быстрее. Боюсь, дворцовые ворота запрут и…
— Портянки, — прервала она, спокойно поглядывая на извлеченную из башмака ногу.
Дебрен нисколько не смутился. Он мог ответить тем же — поглядеть вниз, туда, где белели ступни. Небольшие, бело-розовые, чистые, как пол вокруг, ласкающие глаз.
— Гляди-ка, совсем как у нас. А я-то думала, что лелонские чародеи только в носках разгуливают. В башмаках, конечно. Ну да так-то оно и лучше.
— Э-э-э… Ну да.
Она пахла мылом, сверкала белизной высоко приоткрытых ног, волосы распущены. Дебрену трудно было сосредоточиться. Тем более что он был занят вторым башмаком, стараясь при этом не загрязнить пол еще больше.
— У вас здесь все иначе. И наверняка поэтому… Вы не обидитесь, если… Что двор, то обычай. Может, я неверно указатель понял. — Башмак шлепнулся в бадейку. — Я должен произвести на князя хорошее впечатление.
— Произведете. — Она протянула руку. Дебрен, снова сбитый с толку, потянулся за кошельком. — Нет, это потом. Дайте-ка лучше портянки.
— Э? Неужто?.. — Он глянул на нее немного испуганно.
— Вы ж читали, — нетерпеливо выдохнула она. — Сами на вывеску сослались. А что на вывеске написано? «Лучшая в Гусянце». А значит — знаю, что делаю. Не тревожьтесь. Успеете в замок, да еще и отличное впечатление на Игона произведете. — Она усмехнулась себе под нос. — Этакий пригожий чародейчик.
Усмешка была двусмысленная. Если б не упоминание об Игоне, ее можно было даже счесть недвусмысленной. Дебрен еще раз мысленно обругал себя за невнимательное отношение к вывескам и, прислонившись спиной к бревенчатой стене, послушно смотал с ноги весьма несвежую полосу некогда белого полотна. Если он даже что-то напутал и попал к блуднице, принимающей клиентов на дому, ему не придется корить себя за грязные портянки. Собственно, он не слишком бы огорчился, если б Нелейка потребовала снять кафтан, рейтузы и кальсоны. Она была вполне даже ничего и чистенькая. Не сказать, чтобы красавица, это нет, даже тогда, когда еще глядела на свет обоими глазами. Но в том одном, что у нее остался, светилось порой нечто, заменявшее недостаток красоты. Он не мог бы сказать, что это: ум, доброта или легкая печаль. Но что бы это ни было, она ему нравилась.
Она удивила его, схватив портянки и скрывшись за занавеской по ведущей куда-то вниз лестнице.
— Посидите, господин, — донесся из-за стены ее мелодичный голос. — Я немного задержусь. Отвар остыл. Вам нравится запах сирени?
— Сирени? — Он подошел к столу, опустился на табурет. В голове было пусто.
На многочисленных веревках сохли не только травы. Висели на них рыцарский кафтан с гербом, попона, множество модных, украшенных вышивкой пеленок. Кроме того, в комнате стояла кровать. Рядом на полке поблескивала клепсидра. Судя по количеству пересыпавшегося песка, сейчас было семь и три шестых клепсидры, но на дворе стояло лето, и солнце еще не думало уходить за горизонт. Кровать выглядела точно так, как и полагается выглядеть кровати в семь с тремя шестыми — но в семь утра. Похоже, ее не застилали с ночи. А ночь, судя по сбитой постели, не была спокойной. Или одинокой. Бросив взгляд на кафтан, Дебрен остановился на втором предположении.
— Вас, — поинтересовалась Нелейка, — нанимают против высыса или, может, против василиска? Он опять кого-то сожрал?
— Я никого не убиваю, — пояснил Дебрен. — Не моя специальность. А… так князя интересуют бесяры? У вас тут сложности с чудовищами? На объявлении никаких подробностей не было. Только — что срочно требуется человек, владеющий магией. Не знаете, о чем речь?
— Я ворожея, а не телепатка. — Что-то начало постукивать — громко, быстро и ритмично. И как бы… мокро. — Откуда мне знать, чего ради Игон чародеев в город зазывает? Может, он с перепою после вчерашнего бала мается. Иль чего у баб схватил. После ихних балов у меня сразу обороты подскакивают. Ну так как, можно сирень?
— Ну… Не знаю. — Черт побери, он понятия не имел, о чем его спрашивала Нелейка.
— Я дам сирени. Недорого и красиво. Так, значит, мэтр, бесярством вы не занимаетесь. — Мокрое шмяканье упорно сопровождало ее слова. Если б она не была ворожейкой, а он бы так не спешил, то можно было подумать, что работают валки, и Нелейка забавляет его беседой не в порядке подготовки к сеансу, а чтобы он не скучал, пока продолжается стирка. — Чудно это для чароходца.
— В городских воротах тоже удивлялись, — признался он, — а может, прикидывались, холера их знает. Во всяком случае, пошлину за отсутствие оружия с меня взяли. Целых три гроша, покусай их пес.
— Пошлину? — Постукивание прекратилось. — За отсутствие оружия? О Махрусе милосердный. Так это ж не что иное, как осадное положение.
— Война? — вздрогнул Дебрен. — Ты уверена? Они ничего не сказали…
Босые ноги быстро зашлепали по мокрому полу. Вероятно, каменному — когда Нелейка выскочила из-за занавески, ноги ее были слишком чистыми для подвальной грязи.
Она бросила Дебрену белоснежный кусок льняной ткани, отодвинула табуретку, присела и взяла стоящую посреди стола шкатулку. В шкатулке лежали черепа змей и грызунов, какие-то флаконы, рунические тарелочки, свечи-моргуны, разного рода карты и прочие предметы, используемые для ворожбы. Нелейка не обратила на них внимания. Взяла три невзрачные кубические кости, прикрыла глаза, переждала малость и, перемешав кости в руках, кинула на стол.
Выпали четверка, тройка и двойка. Дебрен отметил про себя, что на покрытом капельками пота лице женщины отразилось облегчение.
— Слабый минус, — робко улыбнулась она. — Не думается мне, что тут в войне дело. Даже небольшая стычка дает более сильный минус, а тут равновесие…
— Ага. — Он ничего не понял. — Ну и хорошо. При моей профессии война — помеха. Клиенты все серебро на кнехтов спускают, а горюшка кругом столько, что на пустяки никто не обращает внимания. Значит, одной заботой меньше. Сейчас главное — контракт. — Он понизил голос, многозначительно, но и не без смущения поглядел ей в глаза. Он многому научился в Совро, но по-прежнему не умел завершать таких дел, не чувствуя легкого унижения. — Не хочу вас подгонять, но…
Она глянула на клепсидру. И тут же улыбнулась.
— Какая же я глупая! Уже собралась было вам цену сбросить. — Она указала на ленту полотна, которую Дебрен положил на стол. — Напрочь забыла, что во время осады ворота запирают на замок независимо от времени суток. Иначе говоря, — закончила она, — вы все равно не вошли бы. Плати — не плати. Так что скидку делать не надо.
Дебрен только теперь как следует рассмотрел льняное полотно. Материал был местами крепко потерт, но…
— Эта портянка, — неуверенно глянул он на Нелейку. — Мои уже не годились?
— Это ваша, — пожала она плечами, как будто тоже удивленная, но больше обеспокоенная. — Только не говорите, что нет. И что дыры понаделала я. Чародею, даже странствующему, не пристало выколачивать у одиноких женщин деньги. Хоть и по мелочи.
Дебрен медленно повторил про себя, что Совро — другое. Впрочем, он не очень-то понимал, в чем мог бы состоять обман. В его портянках, не склей их грязь, тоже было бы предостаточно дыр.
— Хватит об этом, — буркнул он холодно. — Сколько вы хотите получить за справку об удачном гадании? Она не обязательно должна быть восторженной. Достаточно просто положительной.
— Вам надо погадать? — Она подняла правую бровь и не прикрытый повязкой краешек левой. — Вы за этим пришли?..
— А за чем же еще-то? — Он отцепил от пояса кошелек, положил перед собой. — Так сколько? Включая новые портянки?
— Дать вам пергамин? — нахмурилась она.
— Можно бумагу. Или даже бересту. Ежели уж князь может объявления давать на бересте. Важно содержание.
Она нерешительно взяла кости. Дебрен пожал плечами, встал, принес на стол обнаруженный на сундуке небольшой поднос с приборами для письма. В комплект входили банка с перьями, чернильница и тетрадка, оправленная в дощечки. Открыл флакон с чернилами, сунул женщине в руку гусиное перо.
Внезапно раскрылась дверь со двора, и в комнату ввалились трое мужчин средних лет, среднего роста и внешности, которую следовало бы оценить значительно ниже средней. Все трое — в кожаных куртках и башмаках. Летом башмаки даже здесь, в стольном городе, носил вроде бы лишь каждый второй. Если они даже проезжали в ворота, это обошлось бы им не больше десяти грошей: оружия при них было предостаточно.
— Хе, похоже, мы попали в сам раз! — оскалил уцелевшую половину зубов первый, самый невысокий и самый старший. — Письменно договорились. Значит, задание серьезное. Дозвольте через плечо взглянуть, Нелея Нелеевна?
Не дожидаясь согласия, он встал у ворожеи за спиной, упершись ей в плечи. Его не слишком тщательно облизанные пальцы местами покрывал жир, с короткой бороды то и дело сыпались крошки хлеба. Этого человека явно подняли из-за стола.
— Ты же неграмотный, Юрифф, — бросила сквозь зубы хозяйка. Это прозвучало не очень дружелюбно, однако заметно было, что она не пытается стряхнуть с плеч грязные лапы.
— Ой, такая ученая, а такая недогадливая. Я ж тебе толковал: я не неграмотный, а четверть грамотный. Потому как руны числовые аккурат знаю. А они примерно четвертую часть букваря занимают. По правде говоря, самую главную. Так что можно сказать, я полуграмотный. Ну-ну, сколько ж заработала? Клиент, вижу, в рейтузах, со звездой, на коне. Богатый, значит. И наверняка из благородных. — Его маленькие, бурые, как кафтан, глазенки поискали глаза Дебрена. — Я в людях разбираюсь. По тебе видать, лелонец, человек ты добрый и рассудительный. Думаю, не пожалеешь грошика бедной ворожейке?
Дебрен глянул на спутников щербатого. Они стояли ближе, вроде бы положив руки на застежки, а в действительности ухватившись за рукояти длинных ножей. У того, что слева, за пояс был засунут солидный топорик и праща, у правого — чекан и три коротких метательных ножа. Покрытые шрамами угрюмые физиономии пришельцев подсказывали магуну, что в случае чего они поведут себя как пристало ветеранам кабацких драк и не совершат ошибки, ухватившись за менее подходящее оружие. У длинного ножа нет конкурентов, когда ведущиеся за столом переговоры неожиданно переходят в состояние войны.
— Доброта, — проворчал он, — обычно соседствует с рассудком.
— Долбануть его? — спросил владелец чекана. — Больно уж учено болтает, а может, он и верно какой-никакой чародей? Да и звезду носит.
— Помолчи, Лобка. — Щербатый улыбнулся шире. — Не видишь, какая у него звезда? Если как следует глянуть, проступает синее воронение. Дембель из армии старого режима, чтоб ты в аду жарился. Ты сюда через Староград ехал, лелонец? Ха-ха, ладно, сам вижу. Чародейский медальон тебе Пальчак Горбуха всучил. Убедив, что без него в Совро не суйся: мол, коли не ограбят, так в тюрягу кинут за занятие магией без лицензии. А-то и за шпионаж. Потому как конно, без телеги, а по стране мотается. Чего бы ради? Вот оно и видно — шпик.
— Закон не требует. — Дебрен инстинктивно потянулся к груди. — А, стервец! Головой матери клялся! И дюжиной детишек.
— У Пальчака детей нет, — сообщил тот, что с пращей и топором. — Оскопили его, потому как он монашенку изнасиловал. Да и свою старуху-матушку, стало быть, топориком тюкнул. Она все орала, что он дров не нарубил, а он в подпитии был, башка у него разламывалась, вот и не удержался и взамен тех дров ее тюкнул.
— Захлопни пасть, Муша, — проворчал самый старший. — Мы за делом пришли, а не о знакомцах сплетни распускать. Нелее Нелеевне работать надо: время — серебро. Вижу, — наклонился он к кошелю Дебрена, — ты авансом платишь. Хвалю. Сразу видать, человек культурный, с Востока. — Он высыпал монеты на руку. — Что у нас тут? Ага. Шесть серебряников навроде бы. И медяки. — Он вздохнул. — Жидковато, лелонец. Ежели б тебя с этим разбойники надыбали, то за свою профессию получил бы ты палкой по лбу. Колдовская звезда на груди, а на поясе что? Даже не три грубля. — Он отсчитал несколько медяков, добавил два серебряных гроша. Остальные высыпал в кошель и отложил на стол. — Твое счастье, что мы не разбойники. Приличных людей защищаем.
— Два серебряника? — Хозяйка попыталась вскочить с табурета. — Портянки ему выстирала. Это полскопейка за пару!
— А ежели сразу, то и два, — обрезал за старшего Лобка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39