А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

[Тут] все трое посмотрели друг на друга и рассмеялись. [Ни у кого из них] в сердце не возникло возражений, и [они] стали друзьями.Но вот Учитель с Тутового Двора умер. Еще до погребения Конфуций услышал об этом и послал Цзыгуна им помочь. [Цзыгун услышал, как] кто-то складывал песню, кто-то подыгрывал на цине , и вместе запели: Ах! Придешь ли, Учитель с Тутового Двора.Ах! Придешь ли, учитель!Ты уже вернулся к своему истинному,А мы все еще люди! Поспешно войдя, Цзыгун сказал:— Дозвольте спросить, по обряду ли [вы] так поете над усопшим?— Что может такой понимать в обряде? — заметили [оба], переглянулись и усмехнулись.Цзыгун вернулся, доложил Конфуцию и спросил:— Что там за люди? Приготовлений [к похоронам] не совершали, отчужденные от формы, пели над усопшим и не изменились в лице. [Я] даже не знаю, как их назвать! Что там за люди?— Они странствуют за пределами человеческого, — ответил Конфуций, — а [я], Цю, странствую в человеческом. Бесконечному и конечному друг с другом не сблизиться, и [я], Цю, поступил неразумно, послав с тобой [свое] соболезнование. К тому же они обращаются с тем, что творит вещи, как с себе подобным, и странствуют в едином эфире неба и земли. Для них жизнь — [какой-то] придаток, зоб; смерть — прорвавшийся чирей, освобождение от нароста. Разве такие люди могут понять, что такое смерть и что такое жизнь, что сначала, а что в конце? [Они] допускают, что тело состоит из различных вещей {27} {27} 27. Комментарии перечисляют такие элементы, как земля, ветер (воздух?), вода, огонь или вода, огонь, металл, дерево. Почему здесь пропущены металл или земля и представлены четыре элемента вместо пяти по «Ян Чжу» (см. гл 7, <стр. 115,> прим. 24), не ясно

. Забывая о собственных глазах и ушах, о печени и желчи, [они твердят] все снова и снова о конце и начале, не зная границ. [Они] бессознательно блуждают за пределами пыли и праха, [странствуют] в беспредельном, в области недеяния. Разве станут они себя затруднять исполнением людских обрядов? Представать перед толпой зрителей, [говорить] для ушей [толпы слушателей]?— Почему же тогда [вы], учитель, следуете обрядам? — спросил Цзыгун.— На [мне], Цю, кара Небес! {28} {28} 28. Ср. гл. 3, стр. 148, прим. 10. Признание Конфуцием несостоятельности своего учения, осуждения его Небом — полемический прием Чжуанцзы.

И все же я разделяю ее с тобою, — ответил Конфуций.— Осмелюсь ли спросить про их учение?— Рыба создана для воды, а человек — для пути, — ответил Конфуций. — Тот, кто создан для воды, кормится, плавая в пруду. Тот, кто создан для пути, утверждает [свою] жизнь в недеянии. Поэтому и говорят: «Рыбы забывают друг о друге в [просторах] рек и озер, люди забывают друг о друге в учении о пути».— Осмелюсь ли узнать, [что за человек] тот, кто чуждается людей? — спросил Цзыгун.— Тот, кто чуждается людей, равен природе, — ответил Конфуций. — Поэтому и говорится: «Человек ничтожный для природы — благородный муж [царь] для людей {29} {29} 29. По даосской концепции «благородный муж (царь)... человек ничтожный».

; благородный муж для людей — человек, ничтожный для природы».
Янь Юань сказал Конфуцию:— Когда у Мэнсуня Талантливого {30} {30} 30. Мэнсунь Талантливый (Цай) — фамилия Мэнсунь принадлежала одному из трех самых знатных родов в Л у (см. «Изречения», комм. к гл. 3, I, 43).

умерла мать, он причитал, не проливая слез, сердцем не скорбел, не горевал при погребении. При таких трех упущениях в царстве Лу считали, что он прекрасно выполнил обряд. [Мне], Хою, кажется очень странным то, что [он] приобрел такую славу, не имея [на нее права] по существу.— Этот, из рода Мэнсунь, все исчерпал! — сказал Конфуций. — [Он] продвинулся в познании. Пренебречь обрядом не сумел, но для себя [им] пренебрег. [Тот] из рода Мэнсунь не разбирает, почему [возникает] жизнь, почему [наступает] смерть; не разбирает, где начало, а где конец. Как будто, превращаясь в [другую] вещь, ожидает неведомых ему перемен. Ведь когда готов к изменениям, как узнать, что не изменишься? А когда не готов к изменениям, как узнать, что уже изменился? Только мы с тобой еще не начали просыпаться от этого сна. Ведь тот [Мэнсунь], выражая страх во внешнем, не [отягощал] утратой своего сердца. Он ощущал не смерть, а [быстротечность] пристанища на [одно] утро. Только Мэнсунь и проснулся. Причитал потому, что другие причитали. К тому же, когда общаются с другими, [есть] собственное «я». Но как знать, «я» ли то, что мы называем «я»? Вот тебе приснится, что [ты] птица и взмываешь в небеса; приснится, что [ты] рыба и ныряешь в глубину. А теперь не знаешь, говоришь [об этом] наяву или во сне? Тому, кто встречает [превращение] безропотно, далеко до [того, кто встречает его) с улыбкой; [тому, кто] изображает [на лице] улыбку, далеко до [того, кто вверяет себя] движению. Тот, кто спокойно [вверяет себя] движению, проходит через изменение [в смерти] и вступает в пустоту, естественность, единое.
Сын Ласточки встретился с Никого не Стесняющим, и тот его спросил:— Что посоветовал тебе Высочайший?— Высочайший сказал, что мне следует, склонясь, подчиниться милосердию и справедливости и [тогда я] стану верно судить об истинном и ложном, — ответил Сын Ласточки.— И зачем только ты пришел [ко мне]? — задал ему вопрос Никого Не Стесняющий. — Если Высочайший наложил на тебя клеймо своего милосердия и справедливости {31} {31} 31. Образно: конфуцианское учение закрывает путь к познанию истины так же, как наказание отрезает путь к свободе, а слепота — к восприятию внешнего мира.

, отрезал тебе нос [своим суждением] об истинном и ложном, разве сумеешь ты странствовать в области безграничного наслаждения, необузданной свободы и бесконечного развития?— И несмотря на это, я хочу вступить за ее ограду, — ответил Сын Ласточки.— Это невозможно! — воскликнул Никого не Стесняющий. — Незрячему незачем [толковать] о красоте глаз, бровей, лица; слепому не познать ни темное и желтое, ни красоты [орнамента] расшитых царских одежд.— Но, — возразил Сын Ласточки, — ведь Пренебрегшая Украшениями утратила свою красоту, Схвативший Балку {32} {32} 32. Пренебрегшая Украшениями (У Чжуан), Схвативший Балку (Цзюй Лян) — эти герои, как и Сын Ласточки (Иэрцзы), больше нигде не встречаются.

утратил свою силу, а Желтый Предок забыл о своих знаниях, — все они попали под молот на наковальне. Как знать, [быть может], то, что творит вещи, снимет с меня клеймо, восстановит мне нос, чтобы я снова, целый, смог последовать за [вами], Преждерожденный?— Ах! Заранее этого не узнаешь! — воскликнул Никого не Стесняющий. — Я расскажу тебе [лишь] об основном. О, мой учитель! О, мой учитель! {33} {33} 33. «О мой учитель!» — см. гл. 6, прим. 1. Вариант этой речи в устах самого Чжуанцзы, см. стр. 197.

Крошишь [всю] тьму вещей, но не вершишь справедливости. Взращиваешь тьму поколений, а не милосерден. [Ты] старше самой отдаленной древности, а не стар. Покрывая и поддерживая и небо и землю, отливаешь и высекаешь тьму форм, а не [проявляешь] мастерства. Вот в чем [я] и странствую.Янь Юань сказал:— [Я], Хой, продвинулся вперед.— Что это значит? — спросил Конфуций.— [Я], Хой, забыл о милосердии и справедливости.— Хорошо, [но это] еще не все.На другой день Янь Юань снова увиделся с Конфуцием и сказал:— [Я], Хой, продвинулся вперед.— Что это значит? — спросил Конфуций.— [Я], Хой, забыл о церемониях и о музыке.— Хорошо, [но это] еще не все.На следующий день Янь Юань снова увиделся с Конфуцием и сказал:— [Я], Хой, продвинулся вперед.— Что это значит? — спросил Конфуций. [Я], Хой, сижу и забываю [о себе самом].— Что это значит, «сижу и забываю [о себе самом]»? — изменившись в лице, спросил Конфуций.— Тело уходит, органы чувств отступают. Покинув тело и знания, [я] уподобляюсь всеохватывающему {34} {34} 34. Всеохватывающий ( датун ) — одно из определений дао .

. Вот что означает «сижу и забываю [о себе самом]».— Уподобился [всеохватывающему] — значит, освободился от страстей; изменился — значит, освободился от постоянного. Ты воистину, стал мудрым! Дозволь [мне], Цю, следовать за тобой.
Носильщик и Учитель с Тутового Двора {35} {35} 35. Учитель с Тутового Двора (Цзы Сан) — идентичен Цзы Санху, см. гл. — 6, прим. 26.

были друзьями. Однажды, когда дождь лил целых десять дней, Носильщик [сам себе] сказал:— Как бы с Учителем с Тутового Двора не случилась беда![Он] захватил с собой еду и отправился кормить друга. У самых ворот [дома] Учителя [Носильщику послышался] то ли плач, то ли пение. За ударом [по струнам] циня последовали слова: «О отец!О мать!О природа!О люди!..» Слабевший голос спешил допеть строфу.— Почему пел ты такую песню? — войдя к нему, спросил Носильщик.— Я искал того, — ответил Учитель, — кто довел меня до такой крайности, но не знаю — кто. Неужели отец и мать желали мне такой бедности? Небо ведь беспристрастно [все] покрывает, а земля беспристрастно [все] поддерживает. Неужели небо и земля были пристрастны ко мне, сделав меня бедным {36} {36} 36. Здесь, видимо, представлена социологическая догадка о равенстве всех «вещей».

? Я искал, кто это сделал, но не мог [никого] найти. Значит, то, что довело меня до такой крайности, — судьба {37} {37} 37. Понимание судьбы здесь у Чжуанцзы ср. <стр. 59, 103, 230,> гл. 6, прим. 2.

. Глава 7ДОСТОЙНЫЙ БЫТЬ ПРЕДКОМ И ЦАРЕМ Четырежды обратившись к Наставнику Юных с вопросами {1} {1} 1. См. диалог тех же героев (стр. 144-145), в котором четырежды повторяется: «Как я могу это знать?».

и четырежды [услышав] «не знаю», Беззубый подпрыгнул от радости, пошел и сообщил об этом Учителю в Тростниковом Плаще. Тот сказал:— Теперь-то ты это понял? Ведь роду Владеющих Тигром {2} {2} 2. Из рода Владеющих Тигром (Ю Юй) — род Ограждающего (Шуня).

далеко до рода Великих {3} {3} 3. Из рода Великих (Тай) — комментарий отождествляет его с родом Готовящего Жертвенное Мясо (Фуси), но его характеристика («спал спокойно, пробуждался довольный») относится ко всем людям во времена другого мифического героя — Священного Земледельца <(см. 296)>, где более развернуто представлена та же даосская утопия.

. [Человек] из рода Владеющих Тигром таил в себе милосердие, чтобы привлекать людей и завоевывать [сердца], но еще не начал делать [различие между] человеческим и нечеловеческим {4} {4} 4. Речь идет о различиях между субъективным и объективным, искусственным и естественным.

. [Человек] из рода Великих спал спокойно, пробуждался довольный, мнил себя то конем, то буйволом. Знания его были достоверными, чувства — надежными, свойства — настоящими. Он даже не подошел к [различию между] человеческим и нечеловеческим.
Цзянь У встретился с Безумцем Встречающим Колесницы и тот его спросил:— Что сказал тебе Начало Полудня? {5} {5} 5. Начало Полудня (Жичжун Ши) — персонаж, по-видимому, аллегорический, хотя по комментарию он — учитель Цзянь У.

— [Он] мне сказал: «Когда сам правитель образцово выполняет правила и обряды, никто не осмелится [его] ослушаться и все преобразуются», — ответил Цзянь У.— Это свойство ложное, — ответил Безумец. — [Применить] его к управлению Поднебесной все равно, что [пытаться] перейти вброд море {6} {6} 6. Образное отрицание возможности преобразования мира с помощью конфуцианских «правил и обрядов».

, проложить русло для Реки или заставить комаров перенести гору. Разве мудрец своими знаниями [способен] управлять внешним? [Если сам он], став образцом, начал действовать, то добьется воистину лишь того, чтобы выполнялись его дела. Ведь птица, спасаясь от стрелы, привязанной на бечеве, улетает ввысь; а мышь, [когда ее] выкуривают или выкапывают, роет нору глубоко под Священным холмом. Неужто [у правителя] знаний меньше, чем у этих тварей?
Корень Неба {7} {7} 7. Корень Неба (Тянь Гэн) — название звезды, которое Чжуанцзы делает именем своего героя для отрицания воли Неба, предопределяющей все, что совершается на земле: Корень Неба сам не знает, что делать с Поднебесной. Другой герой — Безымянный, по-видимому, олицетворяет саму материю ( дао ) и ее законы. Названия горы Темнокрасной (Янь) и реки Заросшей Осокой (Ляо) на карте отсутствуют.

, прогуливаясь на солнечном склоне [горы] Темнокрасной, дошел до реки Заросшей Осокой. [Тут он] случайно встретился с Безымянным и обратился [к нему] с вопросом:— Дозвольте спросить, [что нужно] сделать для Поднебесной?— Иди прочь, невежда! — ответил Безымянный. — Что надоедаешь вопросами! Я готовился к общению с тем, что творит вещи, как с себе подобным, а пресытившись, собирался подняться на птице неведомых далей за пределы всех шести стран света, странствовать в царство небытия, пребывать в бескрайних просторах. К чему тревожишь мое сердце [вопросом об] управлении Поднебесной?[Но Корень Неба] повторил вопрос, и Безымянный ответил: — Наслаждайся сердцем в бесстрастии, соединись с эфиром в равнодушии, предоставь каждого естественному [пути], не допускай ничего личного, и в Поднебесной воцарится порядок.
Ян Чжу встретился с Лаоцзы и спросил:— Можно ли сопоставить с мудрым царем человека сообразительного и решительного, проницательного и дальновидного, который без устали изучает путь?— При сопоставлении с мудрым, — ответил Лаоцзы, — такой [человек выглядел бы] как суетливый мелкий слуга {8} {8} 8. То же начало см. ответ Лаоцзы Конфуцию (стр. 196 <191>).

, который трепещет в душе и напрасно утруждает тело. Ведь говорят: «красота тигра и барса — приманка для охотников» {9} {9} 9. В этой поговорке выражен антиконфуцианский тезис <(см. Предисловие, прим. 105, 106)>.

; «обезьяну держат на привязи за ее ловкость, а собаку за умение загнать яка». Разве можно такого сопоставить с мудрым царем?— Дозвольте спросить, как управлял мудрый царь? — задал вопрос Ян Чжу, изменившись в лице.— Когда правил мудрый царь, успехи распространялись на всю Поднебесную, а не уподоблялись его личным; преобразования доходили до каждого, а народ не опирался [на царя]; никто не называл его имени, и каждый радовался по-своему. [Сам же царь] стоял в неизмеримом и странствовал в небытии {10} {10} 10. Даосская концепция государя, являющаяся, по существу его отрицанием.

.
В Чжэн был Колдун по имени Цзи Сянь. Точно бог, узнавал [он], кто родится, а кто умрет, кто будет жить, а кто погибнет, кого ждет счастье, а кого беда, кого долголетие, кого ранняя смерть, и назначал [каждому] срок — год, луну, декаду, день. Завидев его, чжзнцы уступали дорогу.Лецзы встретился с Колдуном и подпал под его чары. Вернувшись же, обо всем рассказал учителю с Чаши-[горы]:— Ваше учение я считал высшим, а теперь познал более совершенное.— Я открывал тебе внешнее, еще не дошел до сущности, — ответил учитель. — Как же тебе судить об учении? Если рядом с курами не будет петуха, откуда же возьмутся цыплята? Думая, что постиг учение и [можешь] состязаться с современниками, [ты] возгордился, поэтому он и прочел все на твоем лице. Приди-ка вместе [с ним] сюда, пусть на меня посмотрит.Назавтра Лецзы явился к учителю вместе с Колдуном. [Когда они] вышли, [Колдун] сказал Лецзы:— Увы! Твой учитель [скоро] умрет, не проживет и десяти дней. Я видел странное — пепел, залитый водой.Лецзы вошел к учителю, зарыдал так, что слезами оросил одежду, и передал ему [слова Колдуна].— В тот раз я показался ему поверхностью земли, — сказал учитель, — без побегов, без движения. Ему, видимо, почудилась какая-то преграда в источнике моей жизненной энергии. Приди-ка снова [с ним] сюда.Назавтра Лецзы снова явился с Колдуном. [Когда они] вышли, [Колдун] сказал Лецзы:— Счастье, что твой учитель встретился со мной. [Ему] лучше, полностью появилась жизнь. Я заметил, что энергия проникает через преграду.Лецзы вошел к учителю и передал ему [все].— На этот раз я показался ему в виде неба и земли, [куда] нет доступа [таким понятиям, как] «имя» [или] «сущность». Но источник энергии исходил из пяток. Вот [ему] и почудилось, что мне лучше. Приди-ка снова [с ним] сюда.На другой день Децзы снова явился с колдуном к учителю[Когда они] вышли, [Колдун] сказал Лецзы:— Твой учитель в тревоге. Трудно читать на его лице. Успокой [его], и [я] снова его навещу.Лецзы вошел к учителю и передал ему [все]. Учитель молвил:— На этот раз он узрел во мне великую пустоту без малейшего предзнаменования [чего-либо] и принял ее за признак равновесия жизненных сил. Существует всего девять названий глубин. [Я же] появился в трех: [в виде] глубины водоворота, стоячей воды, проточной воды. Приди-ка снова [с ним] сюда.На другой день Лецзы вместе с Колдуном снова явился к учителю. Не успел Колдун занять [свое] место, как в растерянности пошел прочь.— Догони его, — велел учитель.Лецзы побежал, не смог его догнать, вернулся и сказал:— Не догнал! [Он куда-то] исчез! Потерялся!— Я показался ему зародышем, каким был еще до появления на свет, — сказал учитель. — Я предстал перед ним пустым, покорным, свернувшимся в клубок. [Он] не понял, кто [я], какой [я], видел то увядание, то стремительное течение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33