– Для меня не составит сложности пользоваться МозгоДругом.– Вы не сможете поддерживать связь, – объяснил майор Крик. – Ваш мозг настроен на связь с одной скоростью, а наш – с другой. Связываться с живорождённым – то же самое, что говорить на половинной скорости. Когда вы пообщаетесь с кем-нибудь из нас более или менее долго, мы покажемся вам резкими и изрядно грубоватыми. Это побочный эффект наших различий. Вероятно, примерно такие же ощущения вы испытываете, разговаривая с не совсем умственно полноценным ребёнком. Только прошу вас, не обижайтесь.– Не беспокойтесь, сэр, – с готовностью отозвался я. – Но ведь мы с вами, по-моему, разговариваем вполне нормально.– Дело в том, что мне, как командиру, приходится много общаться с представителями неспециальных сил, – объяснил Крик. – К тому же я постарше, чем большинство моих подчинённых, и успел поднатаскаться по части этикета.– А сколько вам лет, сэр? – не удержался я от вопроса.– На следующей неделе исполнится четырнадцать, – ответил он. – Завтра в шесть ноль-ноль у меня будет совещание со всеми офицерами. Пока что располагайтесь, поешьте и отдыхайте. Утром поговорим о делах. Можете идти.Отсалютовав, я вышел.В моей каюте сидела Джейн.– Снова вы, – улыбнулся я.– Снова я, – просто согласилась она. – Зашла узнать, как у вас дела.– Прекрасно, – сказал я. – Учитывая, что я пробыл на корабле всего пятнадцать минут.– Мы все говорим о вас.– Наверно, я могу дать поводы для бесконечных обсуждений.Джейн открыла было рот, чтобы возразить, но я остановил её жестом.– Это шутка. Майор Крик рассказал мне о том, что нам будет трудно общаться через МозгоДруга.– Поэтому мне и нравится говорить с вами голосом. Ни с кем другим я так не разговариваю.– Мне кажется, что вы разговаривали вслух, когда спасли меня.– Тогда мы опасались, что нас засекут по радиоизлучению. Говорить тогда было безопаснее. Мы также разговариваем вслух, когда бываем на людях. Зачем привлекать к себе лишнее внимание, если этого можно избежать.– Зачем вы выхлопотали мне назначение на «Ястреб»?– Вы полезны нам, – сказала Джейн. – У вас есть опыт, который может пригодиться на Коралле, а также и для некоторых других аспектов нашей подготовки.– Что вы имеете в виду?– Майор Крик будет говорить об этом завтра на совещании. Я тоже там буду. Я командую взводом и возглавляю разведку.– Это единственная причина? Что я могу пригодиться?– Нет, – сказала Джейн, – это причина, по которой вы находитесь на корабле. Знаете, я смогу проводить с вами очень немного времени. У меня прорва дел по подготовке к операции. Но есть ещё кое-что: я хочу знать о ней. О Кэти. Какой она была. Как она выглядела, как вела себя. Я хочу, чтобы вы рассказывали мне о ней.– Я расскажу вам о ней, – согласился я. – Но при одном условии.– Каком же?– Вы должны рассказать мне о себе.– Зачем?– Потому что целых девять лет я жил, зная, что моя жена мертва. Теперь я встретил вас, и у меня внутри всё перевернулось. Чем больше я буду узнавать о вас, тем лучше буду привыкать к мысли, что вы – не она.– Во мне нет ничего интересного. И мне всего лишь шесть лет. Вряд ли за это время можно успеть сделать что-нибудь выдающееся.– За минувший год я натворил больше, чем за предыдущие семьдесят пять, – возразил я. – Можете мне верить: шесть лет – это совсем не мало.
– Сэр, позволите составить вам компанию? – спросил красивый молодой (вероятно, не старше четырёх лет) солдат Специальных сил. Они впятером стояли передо мною, держа в руках подносы с едой.– Стол свободен, – ответил я.– Некоторые предпочитают есть в одиночестве.– Я не из их числа. Прошу вас, присаживайтесь все.– Спасибо, сэр. – Солдат опустил поднос на стол.– Я – капрал Сэм Мендель Мендель, Грегор Иоганн (1822-1884) – основоположник учения о наследственности, на базе которого зародилась генетика
. Это рядовые Джордж Линней, Вилл Гегель, Джим Бор и Жан Ферми.– Лейтенант Джон Перри, – в свою очередь представился я.– Что вы думаете о «Ястребе», сэр? – спросил Мендель.– Здесь спокойно и тихо, – ответил я.– Вы правы, сэр, – сказал Мендель. – Я только что говорил Линнею, что не думаю, чтобы я говорил больше десяти слов в месяц.– В таком случае вы только что побили свой рекорд.– Вы не разрешили бы наш спор, сэр? – обратился ко мне Мендель.– Мне придётся сделать для этого что-нибудь сложное?– Нет, сэр. Мы всего лишь хотим узнать ваш возраст. Видите ли, Гегель поспорил, что ваш возраст больше, чем удвоенная сумма возрастов всего нашего отделения.– И какова же эта сумма?– В отделении десять человек, считая меня, – принялся объяснять Мендель, – и я старше всех. Мне пять с половиной. Остальным – от двух до пяти. В сумме получается тридцать семь лет и примерно два месяца.– Мне семьдесят шесть, – сказал я. – Так что Гегель прав. Хотя он выиграл бы, поспорив о любом новобранце. Землян вербуют лишь после того, как им исполняется семьдесят пять. И позвольте мне сознаться: быть вдвое старше, чем все ваше отделение, не очень-то приятно.– Да, сэр, – согласился Мендель. – Но, с другой стороны, в этой жизни мы участвуем по крайней мере вдвое дольше вас. Так что то на то и выходит.– Пожалуй, вы правы.– Это, наверно, интересно, сэр, – вступил в беседу Бор, сидевший чуть поодаль от меня. – Перед этой вы уже прожили целую жизнь. На что это было похоже?– Что вы имеете в виду? – переспросил я. – Моя жизнь или то, что я живу второй жизнью?– И то и другое.Внезапно я осознал, что ни один из пятерых моих сотрапезников даже не взял вилки, чтобы приступить к еде. И во всей просторной столовой, где только что слышалось обычное лязганье подносов и негромкий стук вилок, наступила едва ли не мёртвая тишина. На память мне пришли слова Джейн о том, что все очень интересуются мною. Несомненно, так оно и было.– Мне нравилась моя жизнь, – сказал я. – Не знаю, могло ли в ней найтись что-нибудь захватывающее или даже просто интересное для любого, кто не прожил её. Но для меня эта жизнь была хорошей. Что касается мысли о том, что у меня перед этой жизнью была ещё одна, то, честно говоря, я пока что не думал об этом. И никогда не думал о том, какой будет новая жизнь, перед тем как её начать.– В таком случае почему же вы так поступили? – спросил Бор. – Ведь должно же было у вас иметься хоть какое-то представление о том, как это будет.– Нет, я этого совершенно не знал, – честно сознался я. – И не думаю, чтобы знал хоть кто-нибудь из нас. Большинство никогда не было на войне или даже на военной службе. Никто из нас не знал, что здесь заберут наше сознание и пересадят его в новое тело, которое лишь частично является тем, чем мы были прежде.– Мне это кажется глупостью, сэр, – заявил Бор, и я сразу вспомнил о том, что на Земле люди даже вдвое-втрое старше, чем он, считаются самыми бестактными. – Не пойму, почему кто-то может захотеть ввязаться в историю, о которой не имеет ни малейшего понятия.– Вам ведь никогда не приходилось быть стариком, – вздохнул я. – Неизмененный человек семидесяти пяти лет может вести себя куда опрометчивее, чем вы.– А в чём тут может быть разница? – продолжал допытываться Бор.– Именно это и должен спросить двухлетний, который просто не знает, что может постареть.– Мне три, – немного обиженно возразил Бор. Я поднял руку.– Подождите, давайте попробуем по-другому. Мне семьдесят шесть, и, вступая в ССК, я действительно сделал, как это у нас называется, «прыжок веры». С другой стороны, это был мой выбор. Я не обязан был так поступать. Если вам трудно вообразить, что всё это должно было для меня значить, попытайтесь посмотреть с моей точки зрения. – Я указал на Менделя. – Когда мне было пять лет, я ещё толком не умел шнуровать свои ботинки. Если вы не можете представить себе, что такое дожить до моих лет и вступить в ССК, то подумайте, насколько трудно для меня представить себе полностью взрослого пятилетнего человека, не знающего ничего, кроме войны. Если даже отложить в сторону всё остальное, то я неплохо знаю, на что похожа жизнь за пределами ССК. А какой она кажется вам?Мендель обвёл взглядом своих товарищей, которые ответили ему такими же немного напряжёнными взглядами.– Мы мало об этом думаем, сэр, – начал капрал. – Во-первых, мы не видим в этом ничего необычного. Все, кого мы знаем, рождались совершенно одинаково. С нашей точки зрения, это вы необычные. Имели детство и прожили целую жизнь, прежде чем попасть сюда. По-моему, это довольно неэффективный подход.– Вы когда-нибудь задумывались о том, что можно жить и не состоя в Специальных силах? – спросил я.– Не могу представить себе такого, – сказал Бор, и все остальные закивали. – Мы все здесь – солдаты. Это наше единственное занятие. Это наша жизнь.– Именно поэтому вы кажетесь нам таким интересным, – пояснил Мендель. – С идеей о том, что эта жизнь может быть результатом произвольного выбора. Мысль о том, что можно жить по-другому. Это чуждо для нас.– Чем вы занимались, сэр? – спросил Бор. – В вашей другой жизни?– Я был писателем.Солдаты удивлённо переглянулись.– В чём дело? – спросил я.– Странный способ существования, сэр, – ответил за всех Мендель. – Зарабатывать деньги, составляя слова в строчки.– Бывают профессии много хуже, – заметил я.– Мы не хотим вас обидеть, сэр, – поспешно вставил Бор.– Я нисколько не обижаюсь. Просто у нас с вами различные взгляды на очень многие предметы. Но это заставляет меня задуматься о том, почему вы это делаете.– Что? – уточнил Бор.– Сражаетесь. Вы же знаете, что большинство народу в ССК похоже на меня. А большинство народу в колониях отличается от вас ещё сильнее, чем я. Так почему же вы сражаетесь за них? И вместе с нами?– Но ведь мы же люди, сэр, – с ударением проговорил Мендель. – Не в меньшей степени, чем вы.– Учитывая нынешнее состояние моей ДНК, это не очень весомый аргумент, – возразил я.– Вы же знаете, сэр, что вы человек, – сказал Мендель. – И мы тоже. Мы с вами ближе, чем вы думаете. Мы знаем, каким образом ССК набирает для себя новобранцев. Вы сражаетесь за колонистов, которых никогда в жизни не встречали, – за колонистов, многие из которых были когда-то врагами вашей родной страны. Почему вы сражаетесь за них?– Потому что они люди и потому что я обещал это делать. По крайней мере, именно поэтому я воевал вначале. Теперь я не сражаюсь за колонистов. В смысле, я, конечно, сражаюсь и за них, но, когда доходит до дела, я дерусь, или дрался, за мой взвод и моё отделение. Я заботился о них, а они заботились обо мне. Если бы я сплоховал, то подвёл бы их.Мендель кивнул:– И мы тоже сражаемся именно поэтому, сэр. Так значит, вот что делает всех нас людьми… Приятно это знать.– Верно, – подтвердил я.Мендель улыбнулся, взял вилку и принялся за еду, и следом за ним во всём зале загремели вилки. Я поднял голову и увидел, что из дальнего угла на меня смотрит Джейн.
На утреннем совещании майор Крик сразу приступил к сути дела.– Разведка ССК уверена в том, что рраей стараются задурить нам головы, – заявил он. – И первая часть нашей миссии состоит в том, чтобы выяснить, права разведка или нет. Мы собираемся нанести краткий визит консу.Меня подбросило на стуле. И очевидно, изумился не только я.– Какое, чёрт возьми, отношение могут иметь консу ко всей этой истории? – спросил лейтенант Тагор, сидевший по левую руку от меня.Крик кивнул находящейся рядом с ним Джейн.– По приказу майора Крика, поддержанному более высоким начальством, я провела определённое исследование истории других столкновений ССК с рраей, чтобы выяснить, насколько быстро продвигается их технологическое развитие. За последнюю сотню лет мы имели двенадцать крупномасштабных военных столкновений с рраей и несколько десятков сравнительно мелких стычек, включая одно сражение и шесть локальных конфликтов, случившихся за последние пять лет. На протяжении всего этого периода кривая, характеризующая технологический уровень рраей, находилась заметно ниже нашего показателя. Причиной тому множество факторов, включая особенности их культуры, отрицающей систематический прогресс технологии, и недостаток позитивного общения с более технологически развитыми расами.– Проще выражаясь, они тупые, необщительные фанатики, – вставил майор Крик.– В случае с технологией скачкового двигателя это особенно заметно, – продолжила Джейн. – Вплоть до сражения за Коралл скачковая технология рраей очень сильно отставала от нашей. Больше того, все их знания в области физики скачка базируются на той информации, которую им предоставили ССК чуть более ста лет назад во время прерванных торговых переговоров.– А почему их прервали? – спросил сидевший на противоположной стороне стола капитан Юнг Юнг, Карл (1875-1961) – швейцарский психолог и психиатр, создатель аналитической психологии
.– Принимающая сторона сожрала около трети прибывших делегатов, – пояснила Джейн.– Ого! – воскликнул Юнг.(Несомненно, из-за уважения ко мне все разговоры на совещании велись при помощи голоса.)– Суть всего этого исследования в том, что оно подтвердило наше мнение о самих рраей и уровне их технического развития. Они всё это время настолько сильно отставали, что никак не могли одним рывком уйти невероятно далеко вперёд, – сказал майор Крик. – Самое правдоподобное предположение – никакого рывка они не сделали, а просто получили технологию для предсказания скачкового перемещения от какой-то другой расы. Мы знаем всех, с кем знакомы рраей. Существует только одна цивилизация, которая, по нашим оценкам, обладает технологическими способностями такого уровня.– Консу, – веско произнёс Тагор.– Да, именно консу, – согласился Крик. – Эти поганцы умудрились устроить электростанцию на белом карлике. Можно с большой степенью уверенности предположить, что они могут отслеживать в пространстве перемещение скачкового двигателя и даже предсказывать его.– Но с какой стати они могли решить вести какие-то дела с рраей? – спросил лейтенант Дальтон Дальтон, Джон (1766-1844) – английский физик и химик, первооткрыватель нескольких основных закономерностей физического поведения жидкостей и газов; дал описание недостатка цветного зрения у человека (которым страдал сам), получившего в его честь название дальтонизма
, занимавший место в дальнем конце стола. – Ведь они и с нами связываются лишь в том случае, если хотят немного пострелять для развлечения, а мы имеем куда более развитую технологию, чем рраей.– Существует мнение, что консу не зациклены на развитии технологии в такой степени, в какой это присуще нам, – сказала Джейн. – Наша техника бесполезна для них точно так же, как нам не могут понадобиться профессиональные тайны создателя парового котла. Мы считаем, что у них совсем иная мотивация.– Религия, – вмешался я.Взгляды всех тут же обратились ко мне, и я внезапно понял, что должен чувствовать певчий, которому случится громко пукнуть во время церковной службы.– Когда мой взвод участвовал в сражении против консу, они перед боем долго молились. Я тогда сказал другу, что мне кажется, консу таким образом – пролитой кровью – освящают планету. Конечно, я могу и заблуждаться…– Вы не заблуждаетесь, – сказал Крик. – В ССК уже давно идут дебаты по поводу того, зачем вообще консу нападают на нас и других и сражаются, хотя совершенно ясно, что они имеют технические возможности без больших хлопот уничтожить любую другую цивилизацию в известной нам части галактики. Большинство склонялось к мысли о том, что они делают это для развлечения – как мы играем в бейсбол или футбол.– Мы никогда не играем в футбол или бейсбол, – заметил Тагор.– Другие люди играют, балда, – усмехнулся майор, но тут же снова стал серьёзным. – Однако достаточно заметная группа сотрудников разведывательного отдела ССК продолжает верить, что эти сражения имеют ритуальное значение, – как предполагает и лейтенант Перри. Рраей не обладают никакими техническими диковинками, которые могли бы заинтересовать консу, но, если исходить из этой посылки, чем-то нужным для консу они всё же обладают. Своими душами.– Но ведь рраей сами по себе дикие фанатики, – заметил Дальтон. – Ведь именно это явилось главной причиной их нападения на Коралл.– У них есть какое-то количество колоний, и некоторые из них менее привлекательны, чем другие, – сказала Джейн. – Фанатики или нет, но они могли решить, что заключили хорошую сделку, уступив консу одну из колоний, что похуже, на разграбление и истребление, ради того, чтобы получить Коралл.– Не думаю, чтобы рраей на проданной колонии были с ними согласны, – вставил Дальтон.– Может быть, вы мне ещё предложите переживать из-за них, – не без яду произнёс Крик.– Консу снабдили рраей технологией, которая дала тем огромное преимущество перед всеми остальными цивилизациями, ведущими борьбу за этот регион, – продолжала Джейн. – Даже для могущественных консу такое изменение расстановки сил не может пройти без последствий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Сэр, позволите составить вам компанию? – спросил красивый молодой (вероятно, не старше четырёх лет) солдат Специальных сил. Они впятером стояли передо мною, держа в руках подносы с едой.– Стол свободен, – ответил я.– Некоторые предпочитают есть в одиночестве.– Я не из их числа. Прошу вас, присаживайтесь все.– Спасибо, сэр. – Солдат опустил поднос на стол.– Я – капрал Сэм Мендель Мендель, Грегор Иоганн (1822-1884) – основоположник учения о наследственности, на базе которого зародилась генетика
. Это рядовые Джордж Линней, Вилл Гегель, Джим Бор и Жан Ферми.– Лейтенант Джон Перри, – в свою очередь представился я.– Что вы думаете о «Ястребе», сэр? – спросил Мендель.– Здесь спокойно и тихо, – ответил я.– Вы правы, сэр, – сказал Мендель. – Я только что говорил Линнею, что не думаю, чтобы я говорил больше десяти слов в месяц.– В таком случае вы только что побили свой рекорд.– Вы не разрешили бы наш спор, сэр? – обратился ко мне Мендель.– Мне придётся сделать для этого что-нибудь сложное?– Нет, сэр. Мы всего лишь хотим узнать ваш возраст. Видите ли, Гегель поспорил, что ваш возраст больше, чем удвоенная сумма возрастов всего нашего отделения.– И какова же эта сумма?– В отделении десять человек, считая меня, – принялся объяснять Мендель, – и я старше всех. Мне пять с половиной. Остальным – от двух до пяти. В сумме получается тридцать семь лет и примерно два месяца.– Мне семьдесят шесть, – сказал я. – Так что Гегель прав. Хотя он выиграл бы, поспорив о любом новобранце. Землян вербуют лишь после того, как им исполняется семьдесят пять. И позвольте мне сознаться: быть вдвое старше, чем все ваше отделение, не очень-то приятно.– Да, сэр, – согласился Мендель. – Но, с другой стороны, в этой жизни мы участвуем по крайней мере вдвое дольше вас. Так что то на то и выходит.– Пожалуй, вы правы.– Это, наверно, интересно, сэр, – вступил в беседу Бор, сидевший чуть поодаль от меня. – Перед этой вы уже прожили целую жизнь. На что это было похоже?– Что вы имеете в виду? – переспросил я. – Моя жизнь или то, что я живу второй жизнью?– И то и другое.Внезапно я осознал, что ни один из пятерых моих сотрапезников даже не взял вилки, чтобы приступить к еде. И во всей просторной столовой, где только что слышалось обычное лязганье подносов и негромкий стук вилок, наступила едва ли не мёртвая тишина. На память мне пришли слова Джейн о том, что все очень интересуются мною. Несомненно, так оно и было.– Мне нравилась моя жизнь, – сказал я. – Не знаю, могло ли в ней найтись что-нибудь захватывающее или даже просто интересное для любого, кто не прожил её. Но для меня эта жизнь была хорошей. Что касается мысли о том, что у меня перед этой жизнью была ещё одна, то, честно говоря, я пока что не думал об этом. И никогда не думал о том, какой будет новая жизнь, перед тем как её начать.– В таком случае почему же вы так поступили? – спросил Бор. – Ведь должно же было у вас иметься хоть какое-то представление о том, как это будет.– Нет, я этого совершенно не знал, – честно сознался я. – И не думаю, чтобы знал хоть кто-нибудь из нас. Большинство никогда не было на войне или даже на военной службе. Никто из нас не знал, что здесь заберут наше сознание и пересадят его в новое тело, которое лишь частично является тем, чем мы были прежде.– Мне это кажется глупостью, сэр, – заявил Бор, и я сразу вспомнил о том, что на Земле люди даже вдвое-втрое старше, чем он, считаются самыми бестактными. – Не пойму, почему кто-то может захотеть ввязаться в историю, о которой не имеет ни малейшего понятия.– Вам ведь никогда не приходилось быть стариком, – вздохнул я. – Неизмененный человек семидесяти пяти лет может вести себя куда опрометчивее, чем вы.– А в чём тут может быть разница? – продолжал допытываться Бор.– Именно это и должен спросить двухлетний, который просто не знает, что может постареть.– Мне три, – немного обиженно возразил Бор. Я поднял руку.– Подождите, давайте попробуем по-другому. Мне семьдесят шесть, и, вступая в ССК, я действительно сделал, как это у нас называется, «прыжок веры». С другой стороны, это был мой выбор. Я не обязан был так поступать. Если вам трудно вообразить, что всё это должно было для меня значить, попытайтесь посмотреть с моей точки зрения. – Я указал на Менделя. – Когда мне было пять лет, я ещё толком не умел шнуровать свои ботинки. Если вы не можете представить себе, что такое дожить до моих лет и вступить в ССК, то подумайте, насколько трудно для меня представить себе полностью взрослого пятилетнего человека, не знающего ничего, кроме войны. Если даже отложить в сторону всё остальное, то я неплохо знаю, на что похожа жизнь за пределами ССК. А какой она кажется вам?Мендель обвёл взглядом своих товарищей, которые ответили ему такими же немного напряжёнными взглядами.– Мы мало об этом думаем, сэр, – начал капрал. – Во-первых, мы не видим в этом ничего необычного. Все, кого мы знаем, рождались совершенно одинаково. С нашей точки зрения, это вы необычные. Имели детство и прожили целую жизнь, прежде чем попасть сюда. По-моему, это довольно неэффективный подход.– Вы когда-нибудь задумывались о том, что можно жить и не состоя в Специальных силах? – спросил я.– Не могу представить себе такого, – сказал Бор, и все остальные закивали. – Мы все здесь – солдаты. Это наше единственное занятие. Это наша жизнь.– Именно поэтому вы кажетесь нам таким интересным, – пояснил Мендель. – С идеей о том, что эта жизнь может быть результатом произвольного выбора. Мысль о том, что можно жить по-другому. Это чуждо для нас.– Чем вы занимались, сэр? – спросил Бор. – В вашей другой жизни?– Я был писателем.Солдаты удивлённо переглянулись.– В чём дело? – спросил я.– Странный способ существования, сэр, – ответил за всех Мендель. – Зарабатывать деньги, составляя слова в строчки.– Бывают профессии много хуже, – заметил я.– Мы не хотим вас обидеть, сэр, – поспешно вставил Бор.– Я нисколько не обижаюсь. Просто у нас с вами различные взгляды на очень многие предметы. Но это заставляет меня задуматься о том, почему вы это делаете.– Что? – уточнил Бор.– Сражаетесь. Вы же знаете, что большинство народу в ССК похоже на меня. А большинство народу в колониях отличается от вас ещё сильнее, чем я. Так почему же вы сражаетесь за них? И вместе с нами?– Но ведь мы же люди, сэр, – с ударением проговорил Мендель. – Не в меньшей степени, чем вы.– Учитывая нынешнее состояние моей ДНК, это не очень весомый аргумент, – возразил я.– Вы же знаете, сэр, что вы человек, – сказал Мендель. – И мы тоже. Мы с вами ближе, чем вы думаете. Мы знаем, каким образом ССК набирает для себя новобранцев. Вы сражаетесь за колонистов, которых никогда в жизни не встречали, – за колонистов, многие из которых были когда-то врагами вашей родной страны. Почему вы сражаетесь за них?– Потому что они люди и потому что я обещал это делать. По крайней мере, именно поэтому я воевал вначале. Теперь я не сражаюсь за колонистов. В смысле, я, конечно, сражаюсь и за них, но, когда доходит до дела, я дерусь, или дрался, за мой взвод и моё отделение. Я заботился о них, а они заботились обо мне. Если бы я сплоховал, то подвёл бы их.Мендель кивнул:– И мы тоже сражаемся именно поэтому, сэр. Так значит, вот что делает всех нас людьми… Приятно это знать.– Верно, – подтвердил я.Мендель улыбнулся, взял вилку и принялся за еду, и следом за ним во всём зале загремели вилки. Я поднял голову и увидел, что из дальнего угла на меня смотрит Джейн.
На утреннем совещании майор Крик сразу приступил к сути дела.– Разведка ССК уверена в том, что рраей стараются задурить нам головы, – заявил он. – И первая часть нашей миссии состоит в том, чтобы выяснить, права разведка или нет. Мы собираемся нанести краткий визит консу.Меня подбросило на стуле. И очевидно, изумился не только я.– Какое, чёрт возьми, отношение могут иметь консу ко всей этой истории? – спросил лейтенант Тагор, сидевший по левую руку от меня.Крик кивнул находящейся рядом с ним Джейн.– По приказу майора Крика, поддержанному более высоким начальством, я провела определённое исследование истории других столкновений ССК с рраей, чтобы выяснить, насколько быстро продвигается их технологическое развитие. За последнюю сотню лет мы имели двенадцать крупномасштабных военных столкновений с рраей и несколько десятков сравнительно мелких стычек, включая одно сражение и шесть локальных конфликтов, случившихся за последние пять лет. На протяжении всего этого периода кривая, характеризующая технологический уровень рраей, находилась заметно ниже нашего показателя. Причиной тому множество факторов, включая особенности их культуры, отрицающей систематический прогресс технологии, и недостаток позитивного общения с более технологически развитыми расами.– Проще выражаясь, они тупые, необщительные фанатики, – вставил майор Крик.– В случае с технологией скачкового двигателя это особенно заметно, – продолжила Джейн. – Вплоть до сражения за Коралл скачковая технология рраей очень сильно отставала от нашей. Больше того, все их знания в области физики скачка базируются на той информации, которую им предоставили ССК чуть более ста лет назад во время прерванных торговых переговоров.– А почему их прервали? – спросил сидевший на противоположной стороне стола капитан Юнг Юнг, Карл (1875-1961) – швейцарский психолог и психиатр, создатель аналитической психологии
.– Принимающая сторона сожрала около трети прибывших делегатов, – пояснила Джейн.– Ого! – воскликнул Юнг.(Несомненно, из-за уважения ко мне все разговоры на совещании велись при помощи голоса.)– Суть всего этого исследования в том, что оно подтвердило наше мнение о самих рраей и уровне их технического развития. Они всё это время настолько сильно отставали, что никак не могли одним рывком уйти невероятно далеко вперёд, – сказал майор Крик. – Самое правдоподобное предположение – никакого рывка они не сделали, а просто получили технологию для предсказания скачкового перемещения от какой-то другой расы. Мы знаем всех, с кем знакомы рраей. Существует только одна цивилизация, которая, по нашим оценкам, обладает технологическими способностями такого уровня.– Консу, – веско произнёс Тагор.– Да, именно консу, – согласился Крик. – Эти поганцы умудрились устроить электростанцию на белом карлике. Можно с большой степенью уверенности предположить, что они могут отслеживать в пространстве перемещение скачкового двигателя и даже предсказывать его.– Но с какой стати они могли решить вести какие-то дела с рраей? – спросил лейтенант Дальтон Дальтон, Джон (1766-1844) – английский физик и химик, первооткрыватель нескольких основных закономерностей физического поведения жидкостей и газов; дал описание недостатка цветного зрения у человека (которым страдал сам), получившего в его честь название дальтонизма
, занимавший место в дальнем конце стола. – Ведь они и с нами связываются лишь в том случае, если хотят немного пострелять для развлечения, а мы имеем куда более развитую технологию, чем рраей.– Существует мнение, что консу не зациклены на развитии технологии в такой степени, в какой это присуще нам, – сказала Джейн. – Наша техника бесполезна для них точно так же, как нам не могут понадобиться профессиональные тайны создателя парового котла. Мы считаем, что у них совсем иная мотивация.– Религия, – вмешался я.Взгляды всех тут же обратились ко мне, и я внезапно понял, что должен чувствовать певчий, которому случится громко пукнуть во время церковной службы.– Когда мой взвод участвовал в сражении против консу, они перед боем долго молились. Я тогда сказал другу, что мне кажется, консу таким образом – пролитой кровью – освящают планету. Конечно, я могу и заблуждаться…– Вы не заблуждаетесь, – сказал Крик. – В ССК уже давно идут дебаты по поводу того, зачем вообще консу нападают на нас и других и сражаются, хотя совершенно ясно, что они имеют технические возможности без больших хлопот уничтожить любую другую цивилизацию в известной нам части галактики. Большинство склонялось к мысли о том, что они делают это для развлечения – как мы играем в бейсбол или футбол.– Мы никогда не играем в футбол или бейсбол, – заметил Тагор.– Другие люди играют, балда, – усмехнулся майор, но тут же снова стал серьёзным. – Однако достаточно заметная группа сотрудников разведывательного отдела ССК продолжает верить, что эти сражения имеют ритуальное значение, – как предполагает и лейтенант Перри. Рраей не обладают никакими техническими диковинками, которые могли бы заинтересовать консу, но, если исходить из этой посылки, чем-то нужным для консу они всё же обладают. Своими душами.– Но ведь рраей сами по себе дикие фанатики, – заметил Дальтон. – Ведь именно это явилось главной причиной их нападения на Коралл.– У них есть какое-то количество колоний, и некоторые из них менее привлекательны, чем другие, – сказала Джейн. – Фанатики или нет, но они могли решить, что заключили хорошую сделку, уступив консу одну из колоний, что похуже, на разграбление и истребление, ради того, чтобы получить Коралл.– Не думаю, чтобы рраей на проданной колонии были с ними согласны, – вставил Дальтон.– Может быть, вы мне ещё предложите переживать из-за них, – не без яду произнёс Крик.– Консу снабдили рраей технологией, которая дала тем огромное преимущество перед всеми остальными цивилизациями, ведущими борьбу за этот регион, – продолжала Джейн. – Даже для могущественных консу такое изменение расстановки сил не может пройти без последствий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37