Подъезжая сюда, я видел толпу у входа. Там, знаете ли, деятели из «Союза друзей животных», активисты «Гринписа» и представители «Защитников прав животных». Если им станет известно о решении Совета уничтожить редкое животное, поднимется такой шум, что… Совет будет немедленно переизбран. А я, со своей стороны, обещаю, что поспособствую тому, чтобы это безжалостное решение, если оно будет принято, стало достоянием гласности.
И Теодор Романеску мило улыбнулся.
— Доктор прав, — повторил Михаил Ильиченко. — У меня нет возражений.
— У меня — тоже, — кивнул Майкл Феррис.
— Возражений не имею, — отозвался Ганс Либель.
Так же, один за другим, высказались остальные члены Совета. Геймор Сноу запоздало понял, что остался в меньшинстве, то есть в одиночестве, и буркнул что-то невнятное.
— Заседание окончено, — провозгласил секретарь.
Наташа с Бертом выглядели одинаково подавленными. Генерал Макаров удовлетворенно улыбался. Несмотря на то что его положение было, мягко говоря, неутешительным, он явно остался доволен. Римла избежала смерти, а «мышка» в Совете Безопасности наконец опознана.
Арестованных вывели из зала под охраной. Ряды амфитеатра начали пустеть. Члены Совета поднимались из кресел, обмениваясь впечатлениями. Геймор Сноу, ни на кого не глядя, быстро покинул зал.
Лесли, проводив его взглядом, не обещавшим ничего хорошего, повернулась к Теодору Романеску. Тот, стоя по другую сторону силового колпака, внимательно разглядывал римлу.
К нему подошел офицер охраны.
— И как же, доктор, вы намерены выводить отсюда эту тварь? Может, не снимать ошейник?
Романеску недовольно посмотрел на него:
— Во-первых, это не тварь. А во-вторых, ошейник ей не нужен. Я все-таки кое-что понимаю в животных. Любое из них прекрасно чувствует отношение к себе. Хотите в этом убедиться?
— Да ну вас, доктор! — Офицер поспешно отошел в сторону. — Это вы — знаток психологии разных тварей, а не я. Разбирайтесь с ней сами. Только потом не жалуйтесь.
Романеску, пожав плечами, присел перед римлой на корточки.
— Ну что, дорогая, поехали? — проговорил он. — Послушай меня: сейчас силовой колпак уберут, и мы с тобой отправимся в машину и… поедем подальше от этих кровожадных тварей, называемых «людьми». Пожалуйста, веди себя прилично. Договорились?
Большой желтый зверь наклонил голову, явно выражая согласие.
Глава 11. Похищение
Вольер по земным меркам был достаточно просторен. Собственно, до недавнего времени это помещение было внутренним двориком в здании лаборатории доктора Романеску. Здесь росли трава и деревья — тоже земные, запахи которых доставляли римле массу неприятных ощущений. Но выбора не было, и приходилось терпеть.
Негромко пропищал цифровой замок.
Дверь только-только начала отъезжать в сторону, а Лесли уже почувствовала, что к ней пришел друг.
Романеску быстро вошел в вольер, проверил, хорошо ли закрылась дверь, и, потирая лицо ладонями, направился к сохранившейся скамье.
Доктор имел обычный, не слишком презентабельный вид: старые джинсы и рубашка под распахнутым халатом, на ногах — нечто среднее между домашними тапочками и стоптанными туфлями.
Делая большие прыжки по направлению к скамье, на которую опустился Романеску, Лесли уже знала, что тот устал и раздражен.
— Как они меня достали! — с чувством произнес доктор, глядя на усевшуюся перед ним римлу.
«Сочувствую, Тео. Говорят, кошки снимают напряжение? Тогда можешь меня погладить».
— Еще бы неплохо быть уверенным в том, что римлы действительно относятся к кошачьим! — вздохнул Романеску, в поисках сигарет хлопая себя по карманам.
«Пожалуйста, — попросила Лесли, наблюдая за его действиями, — покури у себя в кабинете. Мой нос совершенно не переносит запаха табака».
— Да, извини, забыл. Что-то меня сегодня дергают со всех сторон… Представляешь, после моего выступления на Совете Безопасности все организации, связанные с защитой животных, объявили меня отцом-благодетелем и теперь, едва у них возникают проблемы, требуют, чтобы я вмешался и помог… А после случая с тобой я уже и не знаю, что думать. Вдруг в каком-нибудь камышовом коте обнаружится разум очередного офицера Десанта?»
«Вряд ли. По-моему, я такая — одна. Пробный шар — и, ко всему прочему, результат ошибки».
Романеску задумчиво покачал головой и проговорил:
— Слушай, до сих пор не могу поверить, что так все получилось… Я-то сунулся в игры силовых ведомств, будучи уверен, что получу редкий экземпляр инопланетной фауны… Ха, больной, но очень опасный, как утверждал один твой… приятель. И что я получил? Получил опального офицера, за которым охотятся…— Заметив, что римла склонила голову набок, Теодор протестующе взмахнул рукой: — Нет. Ты опять меня неправильно понимаешь! Я чистосердечно чихал на всех членов Совета, вместе взятых. Твой приятель Сноу может издавать любые указы, но сюда ему не добраться. Я сумею ударить его по рукам. Так что не волнуйся: тебе ничто не грозит.
«А тебе?»
— Мне? — Доктор поморщился. — Единственное, что мне грозит, это симпозиум в Австралии. Там я, конечно, мог бы встретиться кое с кем из моих старых приятелей, но… я послал симпозиум подальше. Я не могу оставить тебя.
«Подожди, Тео… Если я правильно поняла, тебя почти заставляют лететь в Австралию?»
— Ну, только что руки не заламывают. Да Бог с ними, Лесли! Какие могут быть симпозиумы?
«А вот в этом ты не прав, Тео. Послушай, сегодня утром я почувствовала… Вот там, в углу, где щит на окне косо приделан…»
— И что там было? — поинтересовался Романеску, взглянув в угол бывшего дворика.
«Там кто-то был, и он очень интересовался мной».
— Я сейчас уволю всю техническую службу! — воскликнул доктор, вскакивая со скамьи. — За что я им плачу, если они не могут даже плотно закрыть окно! Уволю!! Всех!!!
Однако у Лесли имелись свои соображения. Подойдя к взволнованному доктору, она лапой мягко пихнула того обратно на скамейку.
«Ты же не дослушал, Тео. Я знаю, кто там был».
— Тебе виднее. — Доктор пожал плечами. — Но, учитывая общую нервозность, естественную в столь критической ситуации, и памятуя о том, что тобой интересуются столь могущественные люди, — он ткнул пальцем в потолок вольера, — я бы принял все меры предосторожности.
«Еще раз повторяю: подожди. И скажи мне, не брал ли вчера или позавчера твой отдел кадров на какую-нибудь низкооплачиваемую должность новых людей?»
— Брал, — сразу же ответил доктор, — знаю об этом, потому что вчера вечером имел беседу с начальником отдела кадров. Они взяли двоих уборщиков, молодых парней. Ты думаешь, что это — люди Сноу? Если так, то…
«Не был ли один из этой пары высоким, худощавым, смуглым, с черными волосами и шрамом на руке?»
— Был. Я его лично видел. Такой молчаливый, старательный парень. Так это он ошивался у того окна?
«Да, Тео. Это и есть Тим Роч».
— Бог мой! — заорал доктор зоопсихологии. — Тот самый Тим Роч? Бандит — в моей лаборатории?! Хорошо, что предупредила! Я сейчас же вызову полицию, а до их появления сам набью морду этому проходимцу!
Римла, как человек, покачала головой: «Нет, Тео. Во-первых, ты не будешь вызывать полицию. А во-вторых, тебе не удастся набить ему морду. Если ты хотя бы покажешь, что знаешь, кто он, то все испортишь».
— Что это я испорчу? — подозрительно спросил доктор.
«Мой план».
— Боже, я и забыл, что имею дело с офицером Десанта! Теперь подожди ты, Лесли. У тебя, понятное дело, есть план. Какой же офицер Десанта — без плана? У тебя относительно Роча свои соображения, а у меня — свои. Этот человек опасен, а если учитывать, что он связан с Геймором Сноу, то опасен вдвойне. Он попросту убьет тебя!
«Нет. У него уже была такая возможность, и он ею не воспользовался».
— Слушай меня, — Романеску наклонился и легонько стукнул указательным пальцем по носу римлы, — слушай внимательно. Сдается мне, что ты все-таки клюнула на его показное сочувствие. Я прекрасно понимаю, что в твоем положении любые знаки внимания ты рассматриваешь словно бы через увеличительное стекло. К тому же он — парень красивый, насколько я могу судить…
Прервав его, римла рыкнула и продемонстрировала два ряда сверкающих в пасти клыков.
Доктор Романеску фыркнул:
— Значит, я не столь уж далек от истины, раз ты сердишься. Он может быть трижды красивым и трижды заботливым, но при этом все равно остается бандитом. Ты понимаешь, что означает его появление здесь? Его хозяин в сильнейшем беспокойстве. Ты жива, а до суда осталось всего два дня. Макаров при всех обещал рассказать на суде интересную историю. Й я думаю, что он так и сделает. Знаешь, что будет дальше? Тебя начнут проверять и обнаружат, что ты разумна. Тогда и ты тоже сможешь кое-что рассказать. В таком случае Сноу — крышка, и он это знает… Тебя хотят убить, Лесли. Ты — слишком опасный свидетель!
«Спасибо, Тео, а то я и не догадывалась… Теперь слушай меня. Я помню о том, сколько дней осталось до суда, и об обещании Макарова тоже помню. Но ты же понимаешь, что любое заявление генерала, даже если я попытаюсь подтвердить его слова, останется просто фантастической сенсацией. Ведь мне все равно никто не поверит! Необходимы доказательства вины Сноу — такие, в которых никто не смог бы усомниться, Тео. И у меня есть последний шанс «.
— Только не говори, что твой шанс — это Тим Роч, — кисло сказал Романеску.
«Именно он, Тео. Тим пришел за мной, и я с ним уйду. А ты, Тео, отправишься в Австралию. Ведь не случайно тебя так настойчиво туда отправляют… Но перед тем, как мы отправимся в разные стороны, ты дашь мне одну штучку «.
— Никуда я не отправлюсь и никаких штучек тебе не дам! — решительно заявил Романеску.
«Я знаю, у тебя есть такие штучки, с помощью которых ты наблюдаешь за жизнью животных… так сказать, в естественной среде обитания. Передающие камеры, Тео!»
Доктор, озабоченно почесывая подбородок, наклонился поближе к животному. Лесли почувствовала, что Романеску заинтересовался.
«Прицепишь камеру мне на ухо, а сам сделаешь вид, будто отправился в Австралию. Потом быстренько вернешься и начнешь записывать все, что зафиксирует камера. Я уверена, что там будет кое-что интересненькое».
— Фильм о Тиме Роче?
«Не только. Я уверена, что Тим встретится со Сноу. Скорее всего, он потребует что-нибудь в обмен на меня. А перед этим я постараюсь прицедить камеру на его одежду. Ну, как?»
— Не очень.
«Мой обожаемый защитник животных. Мы теряем время. А я не намерена всю жизнь прятаться от Сноу и его прихвостней. Я должна его остановить. И потом, Тео, разве ты хочешь заполучить еще какое-нибудь животное с человеческим разумом — вроде меня? Разве хочешь, чтобы кто-нибудь еще пережил то же, что и я? Нет? Ну тогда принеси мне камеру, надежную и чувствительную, а сам выметайся в Австралию. Ну давай, Тео! Неподчинение офицеру Десанта карается тюремным заключением сроком от одного до шести месяцев».
— Вот напугала-то…— пробормотал Романеску, нехотя вставая с лавочки.
Некоторое время он смотрел на римлу, затем быстро направился к выходу.
Через десять минут на кончике уха животного доктор Романеску прикрепил крохотную, чуть больше булавочной головки, камеру. А еще через час он отправился на симпозиум в Австралию.
Теперь Лесли оставалось только ждать.
Она была уверена, что Роч не замедлит воспользоваться отсутствием Романеску. Но время шло, а вольером, по которому беспокойно бродила римла, никто не интересовался.
Еще через два часа подошло время кормления животных.
Лесли поняла, что есть ей совершенно не хочется. Она была готова к действиям и не могла дождаться, когда начнут разворачиваться предполагаемые события.
И вот снова запищал цифровой замок.
Сделав гигантский прыжок, римла оказалась в трех шагах от двери. Та медленно приоткрылась.
В дверном проеме показался силуэт высокого мужчины, облаченного в зеленый комбинезон работника лаборатории.
Римла оскалилась.
— Надеюсь, что это — приветствие, — проговорил Тим Роч, шагая через порог. — Рад тебя видеть живой и… даже немного поправившейся.
«Что ты здесь делаешь?» — поинтересовалась Лесли, делая шаг ему навстречу.
— Пришел на свидание, — глядя ей прямо в глаза, ответил Тим. — Между прочим, вовремя. Хочу тебе сразу сообщить, что твой покровитель выбрал для отъезда неподходящее время. Минут через сорок за тобой придут другие люди и… с другими намерениями. Так что, если хочешь сохранить свою жизнь, пошли!
«И куда же, Роч? На скотобойню? Или к твоему шефу? Прямо в его объятия?»
— Тьфу, черт! Пойдешь ты или нет? Или мне тебя пинками выгонять из этого вольера?
«Интересно, как у тебя это получится… И каким образом ты собрался вывезти меня за пределы лаборатории?»
— Самым примитивным. Запихну в ящик и вывезу.
«А почему я должна тебе верить?»
— Потому что ты мне и так веришь. Шевелитесь, мэм. Средство передвижения ожидает вас за порогом.
И, сделав шаг в сторону, Тим указал на пластиковый контейнер для мусора, водруженный на тележку.
Римла принюхалась, сделала шаг, другой и, скользнув мимо Роча, оказалась внутри контейнера.
Облегченно вздохнув, Тим подошел к тележке вслед за ней и, намереваясь закрыть крышку, сказал:
— Приношу свои извинения. Это не слишком подходящее место для… офицера. Но, мэм, придется потерпеть.
Крышка захлопнулась. Лесли слышала, как звякнули замки. Затем тележка двинулась с места и плавно покатилась по гладкому полу.
Скорчившись в тесном контейнере, Римла чутко прислушивалась к звукам, доносившимся снаружи. Кроме этого она улавливала и отголоски мыслей Тима. Тот был очень доволен, что ему удалось умыкнуть важного свидетеля из-под носа людей Геймора Сноу.
Вскоре он отвлекся. Нужно было преодолеть небольшое препятствие: на выходе стоял охранник. Однако тот, зная, что смуглый молодой человек работает уборщиком, беспрепятственно выпустил его с территории лаборатории вместе с тележкой и контейнером.
Затем контейнер подняли и переместили. Услышав шум мотора, Лесли сделала вывод, что ее путешествие продолжается.
Поездка заняла минут двадцать.
Когда Тим откинул крышку контейнера, Лесли, оглядевшись, увидела, что находится в подземном гараже какого-то дома.
Роч стоял рядом, засунув руки в карманы зеленого комбинезона,
— Вас не укачало, мэм? И не растрясло? Я старался ехать поаккуратнее.
Ничего не ответив, Лесли выпрыгнула из контейнера и принюхалась. Ничто не говорило о наличии опасности.
Заметив дверь в глубине помещения, римла направилась к ней.
Тим поспешил следом.
— Прошу вас, мэм, — церемонно провозгласил он, распахивая дверь. Усмехнулся и добавил себе под нос: — Высшая степень воспитанности.
Обернувшись, Лесли посмотрела на него снизу вверх и подумала: «Ты мне надоел».
— А вот и неправда, мэм. Я же вам нужен. Вы же хотите жить, не правда ли?
«Слушай, ты можешь забыть про „мэм“? Меня просто тошнит, когда я это слышу. И бесит. А тебе невыгодно меня злить. Очень невыгодно».
Улыбаясь, Тим присел перед ней на корточки.
— Но я же не могу позволить себе называть вас по имени?
«У меня нет имени, нет тела, нет должности. Ничего нет, и ты прекрасно это знаешь. Ты приложил руку к тому, чтобы лишить меня всего!»
— Вот я и исправляюсь, — серьезно ответил Роч.
Из горла римлы вырвалось зловещее шипение. Усы зверя, напряженно смотревшего в глаза человека, подергивались, мышцы то вздувались, то опадали.
Лесли пыталась обуздать свой гнев. Человек, находившийся перед ней, никак не поддавался ее пониманию. И это, равно как и ее относительная беспомощность, едва не доводило Лесли до белого каления.
— Ну, что опять не так? — спросил Тим. — Я говорю искренне, и ты это знаешь. Так что тебе не нравится?
«Как раз твоя искренность мне и не нравится».
Римла, встряхнувшись всем телом, отправилась дальше.
Миновав коридор и обширный холл, она оказалась в просторной гостиной. Окна были закрыты шторами, на полу лежал толстый ковер. Обычная гостиная — с диваном, журнальным столиком, на котором возвышался видеофон, креслами и электрокамином.
Винтовая лестница вела на второй этаж.
Осмотревшись, Лесли разлеглась на ковре. Несмотря на уверенность в том, что со стороны
Тима ей не угрожает опасность, она чувствовала себя неуютно.
Роч, уперев руки в бока, наблюдал за ней.
«Чей это дом?» — спросила Лесли.
— Одного хорошего человека, который в данный момент находится в отъезде. Очень удобное место. Ни меня, ни тебя здесь никто искать не будет.
«И что ты намерен делать дальше? Ну, ты меня увез, и что теперь?»
— Не я увез, а ты сама пошла, — поправил ее Тим, усаживаясь в кресло. — Теперь у нас есть прекрасная возможность отдохнуть и… пообщаться.
«Ты предлагаешь мне пообщаться с тобой?»
— Ох, я понимаю, что моя персона недостойна находиться в столь изысканном обществе… Но, может, в благодарность… за спасение лейтенанта Десанта от рук бандитов… то бишь моих собратьев по профессии, лишенных сострадания и участия к представителям животного мира… мне это будет позволено?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
И Теодор Романеску мило улыбнулся.
— Доктор прав, — повторил Михаил Ильиченко. — У меня нет возражений.
— У меня — тоже, — кивнул Майкл Феррис.
— Возражений не имею, — отозвался Ганс Либель.
Так же, один за другим, высказались остальные члены Совета. Геймор Сноу запоздало понял, что остался в меньшинстве, то есть в одиночестве, и буркнул что-то невнятное.
— Заседание окончено, — провозгласил секретарь.
Наташа с Бертом выглядели одинаково подавленными. Генерал Макаров удовлетворенно улыбался. Несмотря на то что его положение было, мягко говоря, неутешительным, он явно остался доволен. Римла избежала смерти, а «мышка» в Совете Безопасности наконец опознана.
Арестованных вывели из зала под охраной. Ряды амфитеатра начали пустеть. Члены Совета поднимались из кресел, обмениваясь впечатлениями. Геймор Сноу, ни на кого не глядя, быстро покинул зал.
Лесли, проводив его взглядом, не обещавшим ничего хорошего, повернулась к Теодору Романеску. Тот, стоя по другую сторону силового колпака, внимательно разглядывал римлу.
К нему подошел офицер охраны.
— И как же, доктор, вы намерены выводить отсюда эту тварь? Может, не снимать ошейник?
Романеску недовольно посмотрел на него:
— Во-первых, это не тварь. А во-вторых, ошейник ей не нужен. Я все-таки кое-что понимаю в животных. Любое из них прекрасно чувствует отношение к себе. Хотите в этом убедиться?
— Да ну вас, доктор! — Офицер поспешно отошел в сторону. — Это вы — знаток психологии разных тварей, а не я. Разбирайтесь с ней сами. Только потом не жалуйтесь.
Романеску, пожав плечами, присел перед римлой на корточки.
— Ну что, дорогая, поехали? — проговорил он. — Послушай меня: сейчас силовой колпак уберут, и мы с тобой отправимся в машину и… поедем подальше от этих кровожадных тварей, называемых «людьми». Пожалуйста, веди себя прилично. Договорились?
Большой желтый зверь наклонил голову, явно выражая согласие.
Глава 11. Похищение
Вольер по земным меркам был достаточно просторен. Собственно, до недавнего времени это помещение было внутренним двориком в здании лаборатории доктора Романеску. Здесь росли трава и деревья — тоже земные, запахи которых доставляли римле массу неприятных ощущений. Но выбора не было, и приходилось терпеть.
Негромко пропищал цифровой замок.
Дверь только-только начала отъезжать в сторону, а Лесли уже почувствовала, что к ней пришел друг.
Романеску быстро вошел в вольер, проверил, хорошо ли закрылась дверь, и, потирая лицо ладонями, направился к сохранившейся скамье.
Доктор имел обычный, не слишком презентабельный вид: старые джинсы и рубашка под распахнутым халатом, на ногах — нечто среднее между домашними тапочками и стоптанными туфлями.
Делая большие прыжки по направлению к скамье, на которую опустился Романеску, Лесли уже знала, что тот устал и раздражен.
— Как они меня достали! — с чувством произнес доктор, глядя на усевшуюся перед ним римлу.
«Сочувствую, Тео. Говорят, кошки снимают напряжение? Тогда можешь меня погладить».
— Еще бы неплохо быть уверенным в том, что римлы действительно относятся к кошачьим! — вздохнул Романеску, в поисках сигарет хлопая себя по карманам.
«Пожалуйста, — попросила Лесли, наблюдая за его действиями, — покури у себя в кабинете. Мой нос совершенно не переносит запаха табака».
— Да, извини, забыл. Что-то меня сегодня дергают со всех сторон… Представляешь, после моего выступления на Совете Безопасности все организации, связанные с защитой животных, объявили меня отцом-благодетелем и теперь, едва у них возникают проблемы, требуют, чтобы я вмешался и помог… А после случая с тобой я уже и не знаю, что думать. Вдруг в каком-нибудь камышовом коте обнаружится разум очередного офицера Десанта?»
«Вряд ли. По-моему, я такая — одна. Пробный шар — и, ко всему прочему, результат ошибки».
Романеску задумчиво покачал головой и проговорил:
— Слушай, до сих пор не могу поверить, что так все получилось… Я-то сунулся в игры силовых ведомств, будучи уверен, что получу редкий экземпляр инопланетной фауны… Ха, больной, но очень опасный, как утверждал один твой… приятель. И что я получил? Получил опального офицера, за которым охотятся…— Заметив, что римла склонила голову набок, Теодор протестующе взмахнул рукой: — Нет. Ты опять меня неправильно понимаешь! Я чистосердечно чихал на всех членов Совета, вместе взятых. Твой приятель Сноу может издавать любые указы, но сюда ему не добраться. Я сумею ударить его по рукам. Так что не волнуйся: тебе ничто не грозит.
«А тебе?»
— Мне? — Доктор поморщился. — Единственное, что мне грозит, это симпозиум в Австралии. Там я, конечно, мог бы встретиться кое с кем из моих старых приятелей, но… я послал симпозиум подальше. Я не могу оставить тебя.
«Подожди, Тео… Если я правильно поняла, тебя почти заставляют лететь в Австралию?»
— Ну, только что руки не заламывают. Да Бог с ними, Лесли! Какие могут быть симпозиумы?
«А вот в этом ты не прав, Тео. Послушай, сегодня утром я почувствовала… Вот там, в углу, где щит на окне косо приделан…»
— И что там было? — поинтересовался Романеску, взглянув в угол бывшего дворика.
«Там кто-то был, и он очень интересовался мной».
— Я сейчас уволю всю техническую службу! — воскликнул доктор, вскакивая со скамьи. — За что я им плачу, если они не могут даже плотно закрыть окно! Уволю!! Всех!!!
Однако у Лесли имелись свои соображения. Подойдя к взволнованному доктору, она лапой мягко пихнула того обратно на скамейку.
«Ты же не дослушал, Тео. Я знаю, кто там был».
— Тебе виднее. — Доктор пожал плечами. — Но, учитывая общую нервозность, естественную в столь критической ситуации, и памятуя о том, что тобой интересуются столь могущественные люди, — он ткнул пальцем в потолок вольера, — я бы принял все меры предосторожности.
«Еще раз повторяю: подожди. И скажи мне, не брал ли вчера или позавчера твой отдел кадров на какую-нибудь низкооплачиваемую должность новых людей?»
— Брал, — сразу же ответил доктор, — знаю об этом, потому что вчера вечером имел беседу с начальником отдела кадров. Они взяли двоих уборщиков, молодых парней. Ты думаешь, что это — люди Сноу? Если так, то…
«Не был ли один из этой пары высоким, худощавым, смуглым, с черными волосами и шрамом на руке?»
— Был. Я его лично видел. Такой молчаливый, старательный парень. Так это он ошивался у того окна?
«Да, Тео. Это и есть Тим Роч».
— Бог мой! — заорал доктор зоопсихологии. — Тот самый Тим Роч? Бандит — в моей лаборатории?! Хорошо, что предупредила! Я сейчас же вызову полицию, а до их появления сам набью морду этому проходимцу!
Римла, как человек, покачала головой: «Нет, Тео. Во-первых, ты не будешь вызывать полицию. А во-вторых, тебе не удастся набить ему морду. Если ты хотя бы покажешь, что знаешь, кто он, то все испортишь».
— Что это я испорчу? — подозрительно спросил доктор.
«Мой план».
— Боже, я и забыл, что имею дело с офицером Десанта! Теперь подожди ты, Лесли. У тебя, понятное дело, есть план. Какой же офицер Десанта — без плана? У тебя относительно Роча свои соображения, а у меня — свои. Этот человек опасен, а если учитывать, что он связан с Геймором Сноу, то опасен вдвойне. Он попросту убьет тебя!
«Нет. У него уже была такая возможность, и он ею не воспользовался».
— Слушай меня, — Романеску наклонился и легонько стукнул указательным пальцем по носу римлы, — слушай внимательно. Сдается мне, что ты все-таки клюнула на его показное сочувствие. Я прекрасно понимаю, что в твоем положении любые знаки внимания ты рассматриваешь словно бы через увеличительное стекло. К тому же он — парень красивый, насколько я могу судить…
Прервав его, римла рыкнула и продемонстрировала два ряда сверкающих в пасти клыков.
Доктор Романеску фыркнул:
— Значит, я не столь уж далек от истины, раз ты сердишься. Он может быть трижды красивым и трижды заботливым, но при этом все равно остается бандитом. Ты понимаешь, что означает его появление здесь? Его хозяин в сильнейшем беспокойстве. Ты жива, а до суда осталось всего два дня. Макаров при всех обещал рассказать на суде интересную историю. Й я думаю, что он так и сделает. Знаешь, что будет дальше? Тебя начнут проверять и обнаружат, что ты разумна. Тогда и ты тоже сможешь кое-что рассказать. В таком случае Сноу — крышка, и он это знает… Тебя хотят убить, Лесли. Ты — слишком опасный свидетель!
«Спасибо, Тео, а то я и не догадывалась… Теперь слушай меня. Я помню о том, сколько дней осталось до суда, и об обещании Макарова тоже помню. Но ты же понимаешь, что любое заявление генерала, даже если я попытаюсь подтвердить его слова, останется просто фантастической сенсацией. Ведь мне все равно никто не поверит! Необходимы доказательства вины Сноу — такие, в которых никто не смог бы усомниться, Тео. И у меня есть последний шанс «.
— Только не говори, что твой шанс — это Тим Роч, — кисло сказал Романеску.
«Именно он, Тео. Тим пришел за мной, и я с ним уйду. А ты, Тео, отправишься в Австралию. Ведь не случайно тебя так настойчиво туда отправляют… Но перед тем, как мы отправимся в разные стороны, ты дашь мне одну штучку «.
— Никуда я не отправлюсь и никаких штучек тебе не дам! — решительно заявил Романеску.
«Я знаю, у тебя есть такие штучки, с помощью которых ты наблюдаешь за жизнью животных… так сказать, в естественной среде обитания. Передающие камеры, Тео!»
Доктор, озабоченно почесывая подбородок, наклонился поближе к животному. Лесли почувствовала, что Романеску заинтересовался.
«Прицепишь камеру мне на ухо, а сам сделаешь вид, будто отправился в Австралию. Потом быстренько вернешься и начнешь записывать все, что зафиксирует камера. Я уверена, что там будет кое-что интересненькое».
— Фильм о Тиме Роче?
«Не только. Я уверена, что Тим встретится со Сноу. Скорее всего, он потребует что-нибудь в обмен на меня. А перед этим я постараюсь прицедить камеру на его одежду. Ну, как?»
— Не очень.
«Мой обожаемый защитник животных. Мы теряем время. А я не намерена всю жизнь прятаться от Сноу и его прихвостней. Я должна его остановить. И потом, Тео, разве ты хочешь заполучить еще какое-нибудь животное с человеческим разумом — вроде меня? Разве хочешь, чтобы кто-нибудь еще пережил то же, что и я? Нет? Ну тогда принеси мне камеру, надежную и чувствительную, а сам выметайся в Австралию. Ну давай, Тео! Неподчинение офицеру Десанта карается тюремным заключением сроком от одного до шести месяцев».
— Вот напугала-то…— пробормотал Романеску, нехотя вставая с лавочки.
Некоторое время он смотрел на римлу, затем быстро направился к выходу.
Через десять минут на кончике уха животного доктор Романеску прикрепил крохотную, чуть больше булавочной головки, камеру. А еще через час он отправился на симпозиум в Австралию.
Теперь Лесли оставалось только ждать.
Она была уверена, что Роч не замедлит воспользоваться отсутствием Романеску. Но время шло, а вольером, по которому беспокойно бродила римла, никто не интересовался.
Еще через два часа подошло время кормления животных.
Лесли поняла, что есть ей совершенно не хочется. Она была готова к действиям и не могла дождаться, когда начнут разворачиваться предполагаемые события.
И вот снова запищал цифровой замок.
Сделав гигантский прыжок, римла оказалась в трех шагах от двери. Та медленно приоткрылась.
В дверном проеме показался силуэт высокого мужчины, облаченного в зеленый комбинезон работника лаборатории.
Римла оскалилась.
— Надеюсь, что это — приветствие, — проговорил Тим Роч, шагая через порог. — Рад тебя видеть живой и… даже немного поправившейся.
«Что ты здесь делаешь?» — поинтересовалась Лесли, делая шаг ему навстречу.
— Пришел на свидание, — глядя ей прямо в глаза, ответил Тим. — Между прочим, вовремя. Хочу тебе сразу сообщить, что твой покровитель выбрал для отъезда неподходящее время. Минут через сорок за тобой придут другие люди и… с другими намерениями. Так что, если хочешь сохранить свою жизнь, пошли!
«И куда же, Роч? На скотобойню? Или к твоему шефу? Прямо в его объятия?»
— Тьфу, черт! Пойдешь ты или нет? Или мне тебя пинками выгонять из этого вольера?
«Интересно, как у тебя это получится… И каким образом ты собрался вывезти меня за пределы лаборатории?»
— Самым примитивным. Запихну в ящик и вывезу.
«А почему я должна тебе верить?»
— Потому что ты мне и так веришь. Шевелитесь, мэм. Средство передвижения ожидает вас за порогом.
И, сделав шаг в сторону, Тим указал на пластиковый контейнер для мусора, водруженный на тележку.
Римла принюхалась, сделала шаг, другой и, скользнув мимо Роча, оказалась внутри контейнера.
Облегченно вздохнув, Тим подошел к тележке вслед за ней и, намереваясь закрыть крышку, сказал:
— Приношу свои извинения. Это не слишком подходящее место для… офицера. Но, мэм, придется потерпеть.
Крышка захлопнулась. Лесли слышала, как звякнули замки. Затем тележка двинулась с места и плавно покатилась по гладкому полу.
Скорчившись в тесном контейнере, Римла чутко прислушивалась к звукам, доносившимся снаружи. Кроме этого она улавливала и отголоски мыслей Тима. Тот был очень доволен, что ему удалось умыкнуть важного свидетеля из-под носа людей Геймора Сноу.
Вскоре он отвлекся. Нужно было преодолеть небольшое препятствие: на выходе стоял охранник. Однако тот, зная, что смуглый молодой человек работает уборщиком, беспрепятственно выпустил его с территории лаборатории вместе с тележкой и контейнером.
Затем контейнер подняли и переместили. Услышав шум мотора, Лесли сделала вывод, что ее путешествие продолжается.
Поездка заняла минут двадцать.
Когда Тим откинул крышку контейнера, Лесли, оглядевшись, увидела, что находится в подземном гараже какого-то дома.
Роч стоял рядом, засунув руки в карманы зеленого комбинезона,
— Вас не укачало, мэм? И не растрясло? Я старался ехать поаккуратнее.
Ничего не ответив, Лесли выпрыгнула из контейнера и принюхалась. Ничто не говорило о наличии опасности.
Заметив дверь в глубине помещения, римла направилась к ней.
Тим поспешил следом.
— Прошу вас, мэм, — церемонно провозгласил он, распахивая дверь. Усмехнулся и добавил себе под нос: — Высшая степень воспитанности.
Обернувшись, Лесли посмотрела на него снизу вверх и подумала: «Ты мне надоел».
— А вот и неправда, мэм. Я же вам нужен. Вы же хотите жить, не правда ли?
«Слушай, ты можешь забыть про „мэм“? Меня просто тошнит, когда я это слышу. И бесит. А тебе невыгодно меня злить. Очень невыгодно».
Улыбаясь, Тим присел перед ней на корточки.
— Но я же не могу позволить себе называть вас по имени?
«У меня нет имени, нет тела, нет должности. Ничего нет, и ты прекрасно это знаешь. Ты приложил руку к тому, чтобы лишить меня всего!»
— Вот я и исправляюсь, — серьезно ответил Роч.
Из горла римлы вырвалось зловещее шипение. Усы зверя, напряженно смотревшего в глаза человека, подергивались, мышцы то вздувались, то опадали.
Лесли пыталась обуздать свой гнев. Человек, находившийся перед ней, никак не поддавался ее пониманию. И это, равно как и ее относительная беспомощность, едва не доводило Лесли до белого каления.
— Ну, что опять не так? — спросил Тим. — Я говорю искренне, и ты это знаешь. Так что тебе не нравится?
«Как раз твоя искренность мне и не нравится».
Римла, встряхнувшись всем телом, отправилась дальше.
Миновав коридор и обширный холл, она оказалась в просторной гостиной. Окна были закрыты шторами, на полу лежал толстый ковер. Обычная гостиная — с диваном, журнальным столиком, на котором возвышался видеофон, креслами и электрокамином.
Винтовая лестница вела на второй этаж.
Осмотревшись, Лесли разлеглась на ковре. Несмотря на уверенность в том, что со стороны
Тима ей не угрожает опасность, она чувствовала себя неуютно.
Роч, уперев руки в бока, наблюдал за ней.
«Чей это дом?» — спросила Лесли.
— Одного хорошего человека, который в данный момент находится в отъезде. Очень удобное место. Ни меня, ни тебя здесь никто искать не будет.
«И что ты намерен делать дальше? Ну, ты меня увез, и что теперь?»
— Не я увез, а ты сама пошла, — поправил ее Тим, усаживаясь в кресло. — Теперь у нас есть прекрасная возможность отдохнуть и… пообщаться.
«Ты предлагаешь мне пообщаться с тобой?»
— Ох, я понимаю, что моя персона недостойна находиться в столь изысканном обществе… Но, может, в благодарность… за спасение лейтенанта Десанта от рук бандитов… то бишь моих собратьев по профессии, лишенных сострадания и участия к представителям животного мира… мне это будет позволено?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21