Для этого спущусь вниз, в ущелье. Мне нужен помощник, который подождет меня наверху, с костром, с факелом, внутри защитного круга, как угодно, и поднимет оружие наверх. Кто-нибудь хочет мне помочь?— Ты с ума сошел, принц! — раздался испуганный голос.— Призраки убивают все живое! — добавил другой.— Да он просто слишком много выпил! — заметил третий.Ко мне направилось сразу несколько человек, но не для того, чтобы предложить свою помощь, а, по-видимому, чтобы под руки увести за крепкие двери зала охраны.— Не смейте ко мне прикасаться! — выкрикнул я. — Вы видели, как я владею мечом, так что предупреждаю: первый, кто дотронется до меня, останется без руки!Я пару раз для острастки взмахнул мечом, люди расступились и остановились в нерешительности. Что может сделать горстка безоружных людей против острого меча? Кое-кто еще пытался меня вразумить, напоминая, что скоро ночь, что призраки погубили не одного человека и что я недостаточно твердо стою на ногах для того, чтобы лазать по ущельям. Но недаром наемники в Черном замке говорили, что легче уговорить кабана прийти на кухню, снять с себя шкуру и лечь под нож кухарки, чем заставить пьяного Рикланда отказаться от очередной бредовой идеи. Я решил спуститься в ущелье во что бы то ни стало, и остановить меня могло только чудо.— Эх вы, трусы! — презрительно протянул я. — Может, у вас и было когда-то что-то похожее на смелость, но, видно, ее выбили из вас кнуты орков. И вы думаете, мне нужны такие воины? Я все равно спущусь в ущелье, хотя бы для того, чтобы посмотреть, чего же вы так боитесь. А вы можете возвращаться по домам, прятаться за женские подолы! Раз среди вас не нашлось хотя бы одного человека, не боящегося теней, я пойду один! — С этими словами я повернулся и пошел к ущелью.— Погибнет парень! — с вздохом сказал кто-то, но его тут же заглушили выкрики:— Постой, Рикланд, я с тобой!— Моя жизнь в твоем распоряжении!— Что надо делать?На этот раз сопровождать меня вызвалось не менее десятка человек, почти все, кто слышал мои слова.— Вот так бы сразу! — довольно улыбнулся я.— Стой! — внезапно раздался знакомый голос, и из стоявшей поодаль кучки людей отделился Гунарт.— А-а, храбрый Гунарт решил составить нам компанию! — сказал я с издевкой.— Пойди проспись, Рикланд! — не особенно любезно посоветовал Гунарт.— Кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать?! — разозлился я.— Я не позволю тебе вести людей на смерть! — решительно заявил Гунарт. Он преградил нам путь, несокрушимый, как скала, со своим огромным молотом в руках, пусть не боевым, но все равно достаточно смертоносным. — Никто не пройдет к ущелью! — грозно сказал он.— Это мы еще посмотрим! — выкрикнул я и кинулся на Гунарта с обнаженным мечом, собираясь раскроить ему череп и раз и навсегда покончить с этим занудой, будь он хоть трижды другом Ленсенда и героем моего детства.Но не зря Гунарта прозвали Сильным. Тяжеленный молот, как пушинка, взлетел в его руках и обрушился на мой видавший виды меч из дрянной стали. Меч сломался, как сухая ветка, оставив в моих руках лишь рукоятку, обтянутую потертой кожей. Следующего удара молота я дожидаться не стал, а врезал Гунарту кулаком куда-то в каменный живот, отскочил за его спину и стремглав бросился в сторону ущелья.Я слышал, как Гунарт приказал моим людям дожидаться нас в зале охраны, как пообещал им привести меня целого и невредимого, и разозлился еще больше. Меч мой был сломан, убить Гунарта голыми руками я вряд ли смог бы, если бы он, конечно, второй раз не свалился, как подрубленное дерево, от того самого приема, которым я уложил его в замке Урманда. Но интуиция подсказывала мне, что такие, как Гунарт, не попадаются два раза на один и тот же трюк. И я решил не связываться с ним, а попросту удрать и самому спуститься в ущелье. Интересно же все-таки, что там внизу?Для человека, который время от времени занимался тем, что лазал по совершенно отвесным стенам замков, спуститься в ущелье по склону скалы, испещренному выступами и трещинами, было легче легкого. Единственную трудность представлял самый край ущелья, нависавший над довольно острыми с виду камнями, среди которых подозрительно белели кости. Долго думать было некогда, ко мне бежал Гунарт с веревкой в руках, явно предназначенной не для того, чтобы помочь мне спуститься, и я прямо там, где стоял, повис на руках над пропастью. Висеть так я мог долго, наверное, целый день, если, конечно, никто не вздумает наступать сапогами мне на пальцы, но я провисел всего несколько мгновений, которые мне понадобились для того, чтобы рассмотреть склон. Потом я раскачался и прыгнул вперед, под нависающий край ущелья, зацепился за узкий выступ, нашел ногами опору и перевел дух.— Тьфу ты, сорвался, шальной! — услышал я где-то над собой растерянный голос Гунарта.— Если бы сорвался, вскрикнул бы, наверно, — возразил ему кто-то.— Призраки его забрали, вот и не вскрикнул! — заявил еще один голос.Наверху разгорелся спор, а я начал осторожно спускаться. Странно, но спускаться почему-то всегда труднее, чем подниматься. Может, потому что плохо видно, куда поставить ногу?Я уже почти достиг подножия скалы, когда меня заметили сверху. Голоса были едва слышны, но крик Гунарта: «Держи веревку, придурок, вытащу!» — разнесся по всему ущелью. «За придурка ответишь!» — проворчал я, продолжая спускаться.Чем ниже я спускался, тем чаще мне попадались изуродованные скелеты сброшенных в ущелье людей. На кого-нибудь другого это, наверное, произвело бы гнетущее впечатление, но у меня в Закатной башне стоял скелет какого-то древнего слуги, который в свое время умер от ужаса при виде моего доброго Роксанда. Я частенько использовал бедолагу в качестве вешалки, так что скелеты я воспринимал исключительно как предметы интерьера. На некоторых из разбросанных здесь сохранилась кое-какая одежда. На одном, застрявшем между двумя острыми каменными клыками, даже болтались какие-то белые, расшитые золотом лохмотья, похожие на мантию Керниуса. «Наверное, это и есть колдун, про которого говорил старик, напоивший меня волшебным зельем», — подумал я. И тут увидел сумку. Она зацепилась за выступ скалы и почти сливалась с ней по цвету. Наверное, я не обратил бы на нее внимания, но слова Рила, услышанные во сне, никогда нельзя пропускать мимо ушей.Достать сумку для меня особого труда не составило. Она оказалась достаточно крепкой, мягкая кожа совсем не испортилась от дождей и ветров, но, к моему разочарованию, пустой. В подкладке была изрядная дыра, и, как видно, все содержимое вывалилось сквозь нее и затерялось где-то внизу. Все-таки я повесил ее на плечо и спустился на дно ущелья Потерянных Душ. Глава 18УЩЕЛЬЕ ПОТЕРЯННЫХ ДУШ Несмотря на то что солнце еще не скрылось, в ущелье Потерянных Душ царили холод и мрак. Высоко наверху на фоне заходящего солнца маячил силуэт Гунарта, который, убедившись, что я вылезать не собираюсь, сбросил мне связку факелов, да неподалеку три лысых стервятника дрались из-за омерзительно пахнущих орочьих потрохов. И это было все, что связывало меня с миром живых.Кругом была земля мертвых. Трава здесь не росла, каменистое дно было сплошь усыпано белыми и желтыми костями и человеческими, эльфийскими и лошадиными черепами с пустыми глазницами. Стояла мертвая тишина, изредка нарушаемая пронзительными криками стервятников. Наверное, можно было бы сказать, что вокруг ни души, если бы не постоянное ощущение, что тысячи глаз смотрят на меня со всех сторон.«Уютно, как в склепе», — поежившись, пробормотал я, пнул валявшийся поблизости череп орка и побрел в ту сторону, где, по моему мнению, была когда-то самая гуща сражения. С каждым шагом на душе становилось все тоскливее и тоскливее, и в конце концов до моего не совсем трезвого рассудка дошло, что лезть в ущелье Потерянных Душ на ночь глядя было по меньшей мере опрометчиво. Тем более что от стального оружия предков за двести лет под открытым небом не осталось ничего, кроме ржавых огрызков с золотыми или серебряными рукоятками. Целыми остались только черные длинные мечи темных эльфов, но и они были в основном сломаны или зазубрены до безобразия. После того как я с трудом разыскал несколько более-менее приличных мечей, стало ясно, что для того, чтобы вооружить всех моих людей, мне понадобится скорее всего провести в ущелье всю ночь.Когда последний луч солнца исчез за скалой, в пустых глазницах черепов загорелись тусклые голубые огни. От земли поднимался плотный туман. Он окружил меня со всех сторон, так что я уже не видел и собственных сапог, но вскоре собрался плотными клубами над лежавшими на земле костями. Вот тогда-то я и увидел призраков. Они поднимались и двигались на меня, хотя кости оставались лежать на земле. Шедшие на меня воины были бесплотны, как туман, но звуки, разносившиеся по ущелью — топот множества ног, звон доспехов, лязг выхватываемых из ножен мечей, — были настолько реальны, что меня не покидало ощущение угрозы. Я наконец увидел, каким было человеческое оружие до того, как рассыпалось ржавой трухой, и самым неприятным оказалось то, что все оно было направлено против меня одного. Сердце мое бешено колотилось, мне страшно хотелось выхватить меч и начать крушить врагов направо и налево, чтобы даже сунуться не смели ближе, чем на длину клинка. А еще больше хотелось просто убежать и спрятаться от этих нечеловеческих взглядов, потому что призраки — не люди и не орки, для призраков мой меч не страшнее, чем для меня тень от высокого дерева, да и не было у меня никакого меча — Гунарт сломал. Мне, переставшему бояться смерти в день гибели брата, стало не по себе. Но призракам совсем не обязательно было знать, что творилось у меня на душе. Поэтому я изобразил на лице свою обычную кривую усмешку и с самым пренебрежительным видом спросил:— Ну, что столпились? Живого человека не видели, что ли?Призраки на мгновение замялись, опустили мечи, зашелестели чуть слышными голосами. Потом расступились, пропуская вперед одного из них, в богатых доспехах.— Что ты здесь делаешь, смертный? — замогильным голосом осведомился призрак. Судя по золотому нагруднику с выбитым на нем гербом и разрубленному черепу, это был один из военачальников Роксанда Второго лорд Лейнар, погибший в этом ущелье. «Надо быть с ним повежливее, — подумал я. — Все-таки герой, погибший в бою».— Приветствую тебя, лорд Лейнар! — Я поклонился со всей учтивостью, на какую только способен принц, единственный раз в жизни посетивший урок придворного этикета, да и то по ошибке. — Я, Рикланд, наследный принц Фаргорда, потомок Роксанда, преклоняюсь перед отвагой воинов, отдавших жизнь за моего великого предка!Глаза Лейнара вспыхнули ярче, и он поклонился в ответ.— Приятно, что о наших подвигах помнят потомки королей! Мы ждали твоего прихода, принц Рикланд, но не думали, что ты придешь живым. Живой не может вести армию призраков. Ты готов к смерти?— Нет! — честно признался я. — У меня еще полно дел, так что должен тебя огорчить, лорд Лейнар. Последняя битва с моим участием откладывается на неопределенное время. В данный момент мне нужно оружие темных эльфов. Надеюсь, вам оно ни к чему.— Ты не понял меня, Рикланд, — возразил Лейнар. — Ты ДОЛЖЕН умереть! Ни один смертный не выходил живым из ущелья Потерянных Душ!— Ну и что? — Я дернул плечом. — Значит, я буду первым.Но Лейнар и остальные призраки почему-то не хотели, чтобы однажды заведенное кем-то правило имело хоть одно исключение. Лорд Лейнар махнул рукой, и четверо призраков, стоявшие ближе всего к нему, бросились на меня. «Чем могут навредить эти сгустки ледяного тумана? — недоумевал я. — Бегут на меня, будто собрались пронзить меня насквозь своими несуществующими мечами, на самом деле давно превратившимися в ржавую труху». Мой страх почти прошел, и я уже начал чувствовать себя в обществе призраков не намного хуже, чем в окружении советников отца, — паршиво, но жить можно. Правда, мое тело не разделяло моего скептического отношения к опасности. С душой ему расставаться не хотелось, и, как только первый призрак замахнулся мечом, ноги сами отскочили в сторону, и призрачный меч лишь слегка задел предплечье. Руку обожгло холодом, и я явственно почувствовал, как по закоченевшей руке течет горячая струйка крови. Значит, мечи призраков совсем не безобидны. Или всему виной страх, который все еще теплился в глубине души? Я бросился на землю, уходя от следующего удара, прокатился по чьим-то костям, схватил первый попавшийся обломанный эльфийский меч и ударил ближайшего призрака. Не тут-то было! Меч рассек призрачные кости, не нанеся им вреда, как будто я сражался с воздухом.У меня опять сбилось дыхание, начался кашель, и я получил еще несколько царапин, хотя, уклоняясь от сыпавшихся на меня со всех четырех сторон ударов, но особенно церемонился с призраками, проходя прямо сквозь них. Хорошо еще, что лорд Лейнар не послал на меня всю свою армию, так что у меня была надежда дотянуть до утра, когда призраки рассеются как дым.Вот когда мне пригодились уроки старого Роксанда, тренировки, которыми он доводил меня до изнеможения длинными зимними ночами в раннем детстве. «Ты должен быть стремителен, как стрела, и увертлив, как угорь, — говорил он. — Твои враги сильнее тебя, но их сила — ничто против твоей ловкости! Все, что тебе нужно сейчас, это научиться избегать чужих клинков и ждать, когда враг совершит оплошность, чтобы нанести свой удар. И не пытайся сражаться, как учил тебя Ленсенд. Это понадобится тебе в будущем, если останешься жив, а сейчас ты еще не можешь на равных противостоять взрослым воинам, пусть даже оркам». И Роксанд нападал на меня со своим призрачным мечом, который тоже обжигал холодом, но никогда не ранил, а я должен был отскочить, нырнуть под меч или перепрыгнуть, — что угодно, лишь бы увернуться от удара. Надо признаться, поначалу мне это плохо удавалось. Несмотря на преклонный возраст, Роксанд почти не уступал мне в ловкости и владел мечом не хуже всех четырех призраков вместе взятых. Зато сейчас я буквально кожей ощущал, с какой стороны придется очередной удар, и, будь я более трезвым и не таким больным, не получил бы ни царапинки. Интересно, что сказал бы Роксанд, узнав, что мне пришлось применять его науку против его собственной армии? Я представил себе Роксанда, величественно восседающего в моем кресле, двести лет назад служившем ему троном, его крючковатые костяные пальцы, вцепившиеся в подлокотники, будто он хочет окончательно содрать и без того довольно-таки облезлую позолоту, и скрипучий голос, презрительно вопрошающий: «Лорд Лейнар, говоришь, четырех призраков против тебя выставил? И ты не справился? А голова у тебя на что? Чтобы есть? Или чтобы вино пить? Ах, чтоб было, на что корону надеть! Этот позор нашего рода, с перепугу разучившийся думать, еще надеется дожить до какой-то короны! Мало Лейнар против тебя послал, надо было всех посылать и награду за твою голову пустую пообещать. Все равно она тебе только мешает! Это надо же, мне — чуть что: „Факел зажгу! Факел зажгу!“, а когда действительно только огонь и поможет, этот бестолковый мальчишка будет играть с призраками в кошки-мышки в полной темноте, пока с ног не свалится!» А ведь Гунарт бросил мне факелы, вспомнил я, и, проскользнув между занесенными для удара мечами призрачных воинов, опрометью бросился к веревке, все еще свисавшей со скалы.— Не дайте ему уйти! — услышал я за спиной повелительный голос Лейнара, и по разнесшемуся по ущелью топоту понял, что теперь за мной гонится призрачная армия в полном составе.Хорошо, что стен не было, а из препятствий попадались лишь разбросанные по дну ущелья камни, через которые я легко перепрыгивал, а то мне пришлось бы туго, ведь призраки умеют проходить сквозь любые препятствия, не защищенные от них магией. Легкие разрывались от кашля, но я быстро бегаю, даже когда почти совсем не могу дышать, поэтому мои преследователи сильно отстали, и я спокойно отыскал в темноте связку факелов, достал из кармана огниво и стал старательно высекать огонь. Как назло, факел не желал загораться. Призраки были уже в нескольких шагах, и мне пришлось отступать к тому месту, куда орки с рудников сбрасывали свои жертвы. Там тоже толпились призраки, но эти были безоружны, а значит, безобидны. Внезапно я замер. Мне навстречу двигалась фигура, облаченная в длинную белую мантию с надвинутым па глаза капюшоном. Колдун! О боги, только колдуна мне не хватало! Я был готов повернуть навстречу армии, только бы не иметь дело с призрачным колдуном, но тот остановился, протянул ко мне тонкую руку и тихо произнес:— Не бойся, я помогу.Факел в моей руке вспыхнул ярким пламенем, и призрачные тени отступили в темноту.— Благодарю тебя, добрый колдун, — поклонился я.— Я волшебник, — обиделся призрак. — Колдуны занимаются черной магией, и я не имею с ними ничего общего!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38