Можешь не слишком
спешить.
- Перестань дразнить меня, Франни.
- Нет, Джесс, не перестану. Ведь ты немало дразнил меня, - в ее
голосе прозвучали истерические нотки, и тогда он несильно ударил ее по
щеке тыльной стороной ладони.
Раскаяние наступило немедленно.
- Прости, Франни.
- Ерунда, - бесцветным голосом сказала она. - Заводи машину.
Всю обратную дорогу ни Джесс, ни Франни не проронили ни звука. Как и
недавно, на звук мотора вышел Гас и помахал рукой. Они сделали ответный
жест.
- Прости, что я ударил тебя, Франни, - сдавленным голосом сказал
Джесс. - Я этого не хотел.
- Я знаю. Ты возвращаешься в Портленд?
- Я переночую здесь и перезвоню тебе завтра утром. Решай, как знаешь,
Фран. Если выберешь аборт, я готов оплатить счет.
- С удовольствием?
- Нет, - ответил он. - Вовсе нет. - Он притянул ее к себе и нежно
поцеловал. - Я люблю тебя, Фран.
Не верю, думала она. Потому-что я не могу тебе больше верить.
- Все в порядке, - тихо сказала она вслух.
- Я остановился в мотеле "Лайтхауз". Позвони, если захочется.
- Хорошо. - Она пересела за руль, почувствовав себя вдруг очень
усталой. Ее язык все еще болел.
Джесс вразвалку направился к лежащему мотоциклу, но на полдороги
оглянулся:
- Я буду рад, если ты позвонишь, Фран.
Она натянуто улыбнулась:
- Посмотрим. Пока, Джесс.
Заведя мотор "вольво", она развернулась и направилась к шоссе.
Боковым зрением она все еще видела Джесса, стоявшего у мотоцикла и
смотревшего ей вслед. Ей стало немного грустно. Чтобы развеяться, она
открыла окно и вдохнула свежий морской ветер. Она почувствовала в воздухе
капельки морской соли, которые смешались с солью ее слез.
3
В четверть десятого утра Норма Брюта разбудил шум детских голосов и
звуки музыки, исторгаемые на весь дом радиоприемником в кухне.
В мятых трусах он прошаркал к задней двери и выглянул во двор. Шум не
прекращался. Тогда он крикнул:
- Эй вы, там, сейчас же прекратите!
Шум стих. Люк и Бобби выглянули из-за старого грузовика, в котором он
любил играть в прятки. Как всегда, когда он видел своих детей, Нормом
овладевали одновременно два чувства - нежность к ним и желание выпороть.
- Да, папа, - отозвался девятилетний Люк.
- Да, папа, - вторил ему Бобби, которому недавно исполнилось семь.
Норм мгновение постоял, глядя на них, и с силой захлопнул дверь.
Придерживая ее рукой, он посмотрел на стул, на котором горой была свалена
его одежда. Вот стерва, подумал он. Даже брюки не могла повесить как
следует!
- Лила! - позвал он.
Ответа не последовало. Он сделал движение к двери, намереваясь
спросить Люка, куда подевалась его чертова мамаша, но передумал.
Не стоит спрашивать об этом детей. И потом, после вчерашнего у него
раскалывалась голова. А ведь он и выпил-то всего ничего - какие-нибудь три
кружки пива с Хапом! Во всем виновато вчерашнее происшествие. Женщина с
ребенком в машине, мертвые, и этот парень Кампион, умерший по дороге в
больницу. К моменту возвращения Хапа полиция успела приехать и уехать и
гробовщики забрали трупы. Вик Палфрей дал показания за всех пятерых
присутствовавших. Коронер, внимательно выслушавший его, сказал в конце
допроса:
- Ни в коем случае не холера. И не нужно пугать людей рассказами о
случившемся. Они погибли от отравления, и именно так сообщат об этом
газеты.
Норм принялся одеваться. Головная боль не утихала. Эти дети могли бы
играть потише! И кто только придумал каникулы?
Он заправил рубашку в брюки и босиком прошел в кухню. Из окна лился
яркий солнечный свет.
Радио надрывалось на полную громкость:
Детка, неужели ты смогла бы убить своего парня?
Ведь он так предан тебе?!
Неужели ты смогла бы сделать это, детка?
Когда передают "кантри-мьюзик" в исполнении этих чертовых негров,
настроение всегда улучшается, подумал Норм. Внезапно он заметил лежащую на
приемнике записку. Он взял ее в руки и прочел:
Дорогой Норм,
Салли Ходжес попросила меня посидеть утром с ее малышами и пообещала
заплатить доллар. К обеду я вернусь. Если захочешь есть, возьми в
холодильнике сосиски. Люблю тебя, милый.
Лила.
Норм положил записку на место, обдумывая ее содержание. Головная боль
в этом очень мешала. Посидеть с малышами... доллар. Жена Ральфа Ходжеса.
Постепенно эти три элемента выстроились в его сознании в единое
целое. Лила ушла сидеть с детьми Салли Ходжес, она хочет заработать
доллар, а его бросила самого с Люком и Бобби. Воистину настали тяжелые
времена, если мужчина должен сидеть дома с собственными детьми, а жена
шляться по мелким заработкам!
От злости голова разболелась сильнее. Он подошел к холодильнику и
заглянул в него. Пусто! Небольшая тарелка со скисшей фасолью, кастрюлька с
овсянкой, засохшее чили... ничего, что мог бы поесть мужчина. На нижней
полке лежали три старые сморщенные сосиски, такие крошечные, что не могли
бы насытить даже пигмея! Норму расхотелось есть. Да и вообще он слишком
плохо себя чувствовал!
Захлопнув дверцу холодильника, он подошел к плите, зажег газ и
поставил кофе. Ожидая, пока вода закипит, он присел на краешек табуретки,
слегка поеживаясь от утренней свежести. Странно, лето - и вдруг так
холодно, думал он. Потом его мысли переключились на вчерашние события, и
он стал думать, почему у этого парня Кампиона шла носом кровь.
Хап возился в гараже с машиной Тони Леоминстера. Рядом стоял Вик
Палфрей, наблюдая за работой приятеля и вяло попивая из банки пиво.
В дверь позвонили.
Вик выглянул в окно.
- Это полиция, - сказал он. - Похоже, что приехал твой кузен, Джо
Боб.
- Отлично.
Хап направился к воротам, вытирая тряпкой промасленные руки. Он
поеживался от холода. Он ненавидел летние холода. Они были для него хуже
всего.
У ворот стоял вышедший из машины Джо Боб Брентвуд, здоровяк шести с
половиной футов ростом. Это он увез вчера трупы семейства Кампионов.
- Привет, Джо Боб! - поприветствовал кузена Хап.
- Привет, старина. Слушай, я приехал к тебе по важному делу.
- Да?
Взгляд Джо Боба переметнулся на стоящего в дверном проеме Вика.
- Этот бездельник тоже был с тобой вчера вечером?
- Кто? Вик? Да, он вообще приходит ко мне каждый вечер.
- Он умеет держать рот на замке?
- Конечно, я уверен. Он отличный парень.
Пару секунд они молчали, глядя друг другу в глаза. Потом Хап не
выдержал:
- Итак? В чем дело?
- Что ж, давай-ка войдем в помещение. Парню это тоже будет интересно.
А потом, если захочешь, можешь позвонить остальным, которые были здесь
вчера.
Они вошли в контору.
- Доброе утро, офицер, - поздоровался Вик.
Джо Боб кивнул.
- Кофе, Джо Боб? - спросил Хап.
- Думаю, не стоит. - Он тяжелым взглядом посмотрел на них. - Мне
кажется, начальство будет недовольно уже потому, что я приехал сюда. Я
просто уверен в этом. Поэтому не говори остальным парням, что я заезжал к
тебе, ладно?
- Каким парням, офицер? - спросил Вик.
- Парням из департамента здравоохранения.
Вик всполошился:
- О Боже, это была холера! Я знал, что это она!
Хап переводил взгляд с одного на другого.
- Джо Боб?
- Мне ничего не известно, - сказал Джо Боб, присаживаясь на
пластиковое кресло, так, что его колени оказались на уровне подбородка. Он
достал из нагрудного кармана пачку "Честерфильда" и закурил. - Финнеган,
коронер...
- Что коронер?
- Он вызвал доктора Джеймса осмотреть этого Кампиона, а потом он
пригласил еще какого-то доктора, имени которого я не знаю. Потом они стали
звонить в Хаустон, и около трех часов ночи оттуда прилетел маленький
самолет.
- Кто там был?
- Патологоанатомы. Трое. Они провозились с трупом до восьми утра.
Потом они позвонили в Центр Эпидемий в Атланте, и парни оттуда пообещали к
обеду прибыть сюда. И еще они сказали, что послали к нам ребят из
департамента здравоохранения, чтобы они осмотрели место происшествия. Мне
показалось, что они хотят поместить вас на карантин.
- Глупее не придумаешь, - испуганно сказал Хап.
- Федеральный эпидемиологический центр в Атланте, - сказал Вик. -
Интересно, пошлют ли они людей сюда как на эпидемию холеры?
- Понятия не имею, - отрезал Джо Боб, - но я подумал, что вы, ребята,
имеете право знать обо всем. Ведь вы дотрагивались до него!
- Постарайся вспомнить, Джо Боб, - медленно произнес Хап, - что
говорили доктор Джеймс и эти другие врачи?
- Не слишком много. Но они были напуганы. Мне никогда не приходилось
видеть таких напуганных докторов.
Повисла напряженная тишина. Джо Боб подошел к автомату и, нажав
кнопку, взял оттуда бутылку колы. Хап шмыгнул носом.
- Вам удалось что-нибудь узнать о Кампионе? - спросил Вик. - Хоть
что-нибудь?
- Расследование не закончено, - напустив на себя значительный вид,
сказал Джо Боб. - Нам известно, что он из Сан-Диего, но последняя
информация о нем - двух-трехлетней давности. Его водительские права
просрочены. Кредитная карточка выписана в 1986 году и тоже просрочена.
Военный билет позволил выяснить, что он почти четыре года назад покинул
Сан-Диего.
- АВОЛ? - спросил Вик.
- Трудно сказать. Если верить военному билету, он подлежит призыву до
1997 года; сейчас он - гражданское лицо, и ясно что, его семья находилась
вместе с ним и что он проделал долгий путь из Калифорнии.
- Что ж, я свяжусь с остальными и расскажу им все, что узнал от тебя,
- сказал Хап.
Джо Боб встал.
- Обязательно. Только не называй моего имени. Мне бы не хотелось
лишиться из-за этого работы. Твоим дружкам не обязательно знать, кто
сообщил тебе, верно?
- Верно, - кивнул Хап, и Вик тоже кивнул.
Когда Джо Боб был уже почти у двери, Хап вдруг задрожал всем телом.
Заметив это, Джо Боб сказал:
- Тебе нужно поберечь себя. Нет ничего хуже, чем похолодание летом.
- Будто я этого не знаю! - огрызнулся Хап.
Внезапно Вик за их спинами пробормотал:
- Кто знает, может быть, холод здесь ни при чем!
Они испуганно обернулись к нему. Вик пояснил:
- Я проснулся утром, потому что дрожал от холода и еще у меня болела
голова. Я принял три таблетки, но они только чуть-чуть облегчили боль. А
что, если мы заразились? Тем, чем болел Кампион? Тем, от чего он умер?
Хап долгим взглядом посмотрел на него и, будто в подтверждение его
слов, вновь задрожал.
Джо Боб, какое-то время не сводящий с них тяжелого взгляда, сказал:
- Знаешь, Хап, а ведь закрыть сегодня гараж и отправиться домой вовсе
не такая плохая идея!
Хап напуганно посмотрел на него, пытаясь найти убедительные доводы
для возражений. Но ни один не приходил в голову. Теперь он вспомнил, что и
сам проснулся утром с головной болью и насморком. Что ж, любой может
простудиться. Но ведь до появления этого Кампиона он был здоров! Абсолютно
здоров!
Троим детям Ходжесов было шесть лет, четыре года и восемнадцать
месяцев. Двое младших спали, старший играл во дворе. Лила Брют сидела в
гостиной шикарно обставленного дома и смотрела цветной телевизор, который
Ральф Ходжес приобрел в лучшие для Арнетты времена. Лила очень любила
цветные кинофильмы. В них все было гораздо красивее, чем в черно-белых!
Она с наслаждением прикурила сигарету и приоткрыла окно, чтобы
убедиться, что с Бертом Ходжесом все в порядке. Потом завистливым взглядом
окинула комнату. О, если бы в ее доме было так же красиво!
Внезапно, отвлекая ее от приятных мыслей, в своей кроватке заплакала
малютка Шерил, а потом плач сменился лающим кашлем.
Лила погасила сигарету и поспешила в детскую. Четырехлетняя Ева все
еще спала, а Шерил лежала на спине, заходясь в кашле. Лицо девочки
постепенно становилось пурпурного цвета, а кашель перемежался жалобными
стонами.
Лила, после того, как оба ее сына переболели крупом, не боялась этой
болезни. Она подхватила девочку, встряхнула ее и швырнула на спину в
кроватку. Она не знала, что по поводу такого метода думает доктор Спок,
потому что никогда не читала его рекомендаций, но на малютку Шерил такое
лечение подействовало магически. Она издала квакающий звук и сплюнула на
пол желтую тягучую слюну.
- Тебе лучше? - поинтересовалась Лила.
- Д-а-а-а... - протянула Шерил. Она уже почти спала. У детей это
проще...
Лила вытерла тряпкой слюну с пола, радуясь, что ее лечение помогло.
Потом она вновь села у телевизора, где шел фильм "Молодой и
беспомощный", закурила сигарету и мысленно попросила Бога, чтобы до конца
фильма Салли домой не вернулась.
4
Час назад пробило полночь.
Старки сидел один за длинным столом, просматривая перфокарты. Он не
вдумывался в смысл содержащейся на них информации. Вот уже тридцать шесть
лет он служил своей стране. Его награждали медалями. Он встречался с
президентами и давал им советы; в некоторых случаях его советами даже
пользовались. Ему приходилось сталкиваться с трудностями, и он преодолевал
их, но это...
С удивлением он обнаружил, что чрезвычайно напуган, как никогда в
жизни. Такого с ним еще не бывало. Он почти обезумел от страха.
Следуя внутреннему импульсу, Старки встал и подошел к стене, на
которой темнели экраны пяти мониторов. Вставая, он зацепился коленом за
стол, и оттуда слетел листок, содержание которого Старки знал наизусть:
ОФИЦИАЛЬНОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
ИНДЕКС ШИФРА 848-АВ
КАМПИОН, /В./ САЛЛИ
АНТИГЕННЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ И МУТАЦИЯ.
ВЫСОКАЯ СТЕПЕНЬ РИСКА /ЛЕТАЛЬНЫЙ ИСХОД
УРОВЕНЬ ОБЩЕНИЯ 99,4%. ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКИЙ
ЦЕНТР АТЛАНТЫ ПОНИМАЕТ. НЕ РАЗГЛАШАТЬ.
КОНЕЦ СВЯЗИ
Р-Т-222312А
Старки нажал кнопку, и центральный экран внезапно засветился.
Появилась панорама калифорнийской пустыни с востока. Это здесь, подумал
Старки. Голубой Проект.
Порывшись в кармане, он извлек оттуда голубую таблетку. Как там
называла эти таблетки его дочь? Неважно; важен результат. Он с трудом
проглотил ее, чувствуя привкус лекарства на пересохших губах.
Голубой Проект.
Бегло взглянув на остальные мониторы, он включил их. Четвертый и
пятый показывали обстановку в лабораториях: четвертый в физической, пятый
в вирусобиологической. Лаборатория вирусобиологии была заполнена
разнообразными клетками, в которых сидели морские свинки, макаки резус и
несколько собак. Никто из них как будто не спал. В физической лаборатории
без остановки крутилась небольшая центрифуга. Было что-то странное в ее
непрестанном движении, не соответствующее распростертой на полу в
неестественной позе фигуре доктора Эзвика.
Старки понял, что если центрифуга остановится, то в лаборатории может
вспыхнуть пожар и тогда тело покойного нобелевского лауреата сгорит в
огне. Но сперва на него еще должны взглянуть важные шишки из Вашингтона,
поэтому центрифугу выключать нельзя. Элементарно. То, что его дочь
называет "клетка 22".
Больше всего ему не нравилось то, что изображал монитор номер два.
Никому не понравился бы мужчина, упавший лицом в суп. На этом мониторе
было видно кафе Голубого Проекта, очень популярное место среди
сотрудников. Хотя, конечно, подумал Старки, вряд ли для них имело большое
значение то, где они умерли - в кафе, в лаборатории или в собственной
постели. И все же упасть лицом в суп...
У подножья стойки лежали мужчина и женщина в синих комбинезонах.
Позади музыкального автомата виднелся человек в белом комбинезоне. За
столами вечным сном уснули девять мужчин и четырнадцать женщин, пившие в
момент гибели кофе. За вторым столиком справа сидел некто,
идентифицированный как Фрэнк Д.Брюс. Именно его лицо оказалось в супе.
Весь экран первого монитора занимал огромный индикатор. До 13 июня он
был окрашен в зеленый цвет, сейчас же излучал ярко-красный. Электронные
часы на индикаторе остановились. Они показывали 06:13:19:02:37:16.
13 июня 1990 года. Тридцать семь минут третьего. Утро. И шестнадцать
секунд.
За спиной Старки вдруг раздался легкий шорох.
Быстро выключив один за другим мониторы, Старки резко оглянулся.
- Войдите.
Это был Крейтон, Лен Крейтон, весь белый от волнения.
- Привет, Лен, - как можно доброжелательнее поздоровался Старки.
Лен кивнул.
- Билли. Это... Боже, не знаю, как и сказать тебе.
- Лучше всего начать сначала и рассказать все по порядку, солдат.
- Парней, которые нашли Кампиона, обследовали.
1 2 3 4 5