- Почему бы тебе не включить телевизор? - перебила она с
несвойственной ей поспешностью; губы матери были плотно сжаты. - Может
быть, как раз показывают кого-нибудь из этих дерьмовых проповедников. Сядь
и смотри, и чувствуй себя их братом во Христе.
- Извини, - выдавил он с трудом.
Тогда это был всего лишь Карлтон. Капустные листья. Но сейчас это
"Тэрритун" - сигареты, где нижняя часть мундштука окрашена под фильтр, но
это не фильтр. Он припомнил, как отец рассказывал кому-то, что курит
"Винстон", а жена - "Черные легкие".
- Тебе что-то померещилось, Джек? - спрашивала она его сейчас, смешно
зажав сигарету между вторым и третьим пальцами правой руки. Он должен был
отважиться и сказать: "Мама, я вижу, ты опять куришь "Тэрритун", - ты
вернулась к старому?"
Ужасная боль пронзила его сердце, и ему захотелось плакать.
- Нет, - ответил он. - Кроме этого места. Оно немного загадочное.
Она огляделась и улыбнулась. Два других официанта - один толстый,
другой худой, - оба в красных пиджаках с желтой эмблемой-омаром на спине,
- стояли у входа в кухню, тихо беседуя. Вельветовые шторы над входом в
обеденный зал отделяли кабинку, где сидели Джек с матерью. Перевернутые
стулья украшали пустые столы. На дальней стене висела готическая гравюра,
которая натолкнула Джека на воспоминание об "Умершем любимом" - фильме с
участием его матери. Она играла молодую, очень богатую женщину, вышедшую
замуж за темную подозрительную личность вопреки воле родителей. Ее
избранник привез ее в большой дом на берегу океана и попытался довести до
безумия. "Умерший любимый" был более или менее типичным для Лили фильмом -
она снялась во многих черно-белых фильмах, где неплохие, но давно забытые
актеры разъезжали в "Фордах", не снимая шляп.
Неоновая надпись над вельветовыми шторами гласила: "Это отделение
закрыто".
- Мрачновато здесь, верно? - спросила она.
- Как в преисподней, - ответил Джек, и она засмеялась своим
заразительным смехом.
- Ох, Джекки, Джекки! - она ласково поправила его чересчур длинные
волосы.
Он отвел ее руку, также улыбаясь (Боже, ее пальцы состояли из кожи и
костей. _О_н_а _п_о_ч_т_и _м_е_р_т_в_а_, _Д_ж_е_к_!..).
- Не трогай меня без разрешения.
- Почему так строго?
Они еще раз улыбнулись друг другу. Джек не помнил, когда бы еще ему
так хотелось плакать или когда бы он так сильно любил ее. Что-то новое
открылось сейчас мальчику... возвращение к "Черным легким" - часть этого.
Принесли напитки. Она легонько коснулась его бокала своим.
- За нас.
- Хорошо.
Они выпили. Официант принес меню. Лили небрежно просмотрела его.
- Что бы вы предложили?
- Рекомендую морской язык.
- Принесите два.
Джек был немного смущен, заказывая за них обоих, но он знал, что мать
хочет именно этого - после ухода официанта он взглянул матери в глаза и
увидел одобрение своему поступку.
Принесли еду. Морской язык с лимоном был горячим и вкусным. Но Лили
едва прикоснулась к содержимому своей тарелки.
- Занятия в школе начались две недели назад, - Джек успел съесть
половину порции. Глядя на большие желтые автобусы с надписью "Районная
школа Аркадии", он почувствовал себя слегка виноватым, хотя причиной этому
были обстоятельства.
Лили выжидающе смотрела на него. Она уже выпила второй бокал, и
официант принес третий.
Джек передернул плечами.
- Подумай, что я имею в виду.
- Ты хочешь в школу?
- Что? Нет! Не здесь.
- Хорошо, - согласилась она. - Потому что у меня нет этих твоих
чертовых справок, а без свидетельства о рождении они тебя в школу не
примут, приятель.
- Не называй меня так, - сказал Джек, но Лили даже не улыбнулась
старой шутке.
"Мальчик, почему ты не в школе?"
Он оглянулся, как будто этот голос прозвучал где-то рядом, а не в его
сознании.
- Что-нибудь не так? - спросила она.
- Нет. Впрочем... в этом чудесном парке, Стране Чудес, есть старый
черный чудак. Славный малый... Он спрашивал, почему я не в школе.
Она выпрямилась. Улыбка пропала с ее лица.
- Что ты ему сказал?
Джек пожал плечами.
- Я сказал, что болен. Помнишь, так было с Ричардом? Доктор сказал
дяде Моргану, что Ричард не должен ходить в школу шесть недель, но может
гулять на улице. - Джек слегка улыбнулся. - Я думаю, ему повезло.
Лили немного расслабилась.
- Я не люблю, когда ты разговариваешь с незнакомыми людьми, Джек.
- Мама, он...
- Мне неважно, _к_т_о_ он. Я не хочу, чтобы ты разговаривал с
незнакомыми людьми.
Джек подумал о чернокожем друге; он представил себе его стальные
волосы, изборожденное морщинами темное лицо; умные, светящиеся глаза. Он
вспомнил их встречи в Аркадии, где не было никого, кроме них, да еще
поодаль два чудака играли в крокет, сохраняя глубокомысленное молчание.
Но сейчас, сидя с матерью в этом ужасном ресторане, - не чернокожий
мужчина, а он сам задал себе вопрос.
Почему я не в школе?
"Все так, как она сказала, сынок. Нет ни справок, ни свидетельства.
Ты думаешь, она захватила сюда твое свидетельство о рождении? Ты так
думаешь? Она слишком торопится, и ты торопишься вместе с нею. Ты..."
- Ты что-нибудь получал от Ричарда? - обронила она, и когда она
закончила фразу, то к нему пришло это, и оно поразило, как удар молнии.
Его руки задрожали, стакан упал со стола и разбился.
"Она почти мертва, Джек".
Голос из песчаной воронки. Он звучал в голове Джека.
Это был голос дяди Моргана. Не возможно, не почти, не как будто. Это
был настоящий голос. Голос отца Ричарда.

По пути домой, в машине, она спросила:
- Что произошло с тобой там, Джек?
- Ничего. Мне почудился последний хит Джейн Круппа.
- Не смейся надо мной, Джекки, - она выглядела усталой и измученной.
Между вторым и третьим пальцами правой руки была зажата сигарета. Она вела
машину очень медленно - чуть больше сорока миль в час - как всегда, когда
выпивала лишнее. Лили сидела прямо, юбка не прикрывала колени, а
подбородок, казалось, нависал над рулевым колесом. На мгновение она стала
похожа на ведьму, и Джек быстро отвернулся.
- Совсем нет, - промямлил он.
- Что?
- Я не смеюсь. Это было что-то вроде судороги. Мне очень жаль.
- Все в порядке, - ответила она. - Я думала, это связано с Ричардом
Слоутом.
- Нет.
"Его отец говорил со мной из воронки в песке на берегу, вот и все! Он
говорил со мной в моих мыслях, как в фильме, где ты слышала голос свыше.
Он сказал мне, что ты почти мертва!.."
- Тебе его не хватает, Джек?
- Кого? Ричарда?
- Нет, папы Римского. Конечно, Ричарда.
- Иногда. - Ричард Слоут ходил в школу в Иллинойсе - одну из тех
частных школ, учиться в которых очень престижно.
- Ты увидишься с ним. - Лили взъерошила его волосы.
- Мама, с тобой все в порядке? - Эти слова сами собой слетели с
языка. Он почувствовал, как его пальцы впились в колени.
- Да, - ответила она, прикуривая другую сигарету (она притормозила до
двадцати миль, делая это, и едущий сзади старый грузовичок нетерпеливо
посигналил). - Все как нельзя лучше.
- На сколько ты похудела?
- Джекки, можно никогда не быть слишком худым, или слишком полным. -
Она помолчала и улыбнулась ему. Это была усталая, грустная улыбка,
сказавшая ему все, что он хотел знать.
- Мама!..
- Хватит, - оборвала она. - Все нормально, и не будем об этом.
Попробуй найти мне какой-нибудь би-боп по приемнику.
- Но...
- Поищи би-боп, Джекки, и закрой рот.
Радиостанция Бостона передавала что-то джазовое в исполнении
альт-саксофона. А над всем этим царил океан. Позже Джек увидел гигантский
скелет из металлических конструкций на фоне неба. И очертания гостиницы
"Альгамбра".
Если это был их дом, то они были дома.

3. СМОТРИТЕЛЬ ТЕРРИТОРИЙ
На следующий день показалось солнце - тяжелое и яркое, осветившее
пляж и крыши. Волны сверкали в лучах света. Джеку показалось, что
солнечный свет здесь не такой, как в Калифорнии - менее яркий, более
холодный. Волны набегали и вновь возвращались в океан, потом опять
набегали, окаймленные золотой полоской. Джек отошел от окна, привел себя в
порядок и оделся; он чувствовал, что пора идти на остановку школьного
автобуса. Семь-пятнадцать. Но, конечно, в школу он сегодня не пойдет;
жизнь все еще не нормализовалась; он и его мать, при желании, могли бы
спать по двенадцать часов в сутки. Ни уроков, ни домашних заданий...
никаких дел, кроме приема пищи.
Да и был ли сегодня учебный день? Джек споткнулся о ножку кровати, и
его охватила паника: как узок стал его мир... Он _н_е _с_о_о_б_р_а_з_и_л_,
что сегодня суббота. Мальчик попытался мысленно вспомнить какой-либо
примечательный день, и стал отсчитывать дни вперед. Если допустить, что
это было воскресенье, то сегодня получается четверг. По четвергам он ходил
в компьютерный класс с мистером Бальго и занимался спортом. Но это было
тогда, когда его жизнь текла нормально. И хотя с тех пор прошло не более
месяца, мальчику показалось, что минули годы...
Из спальни он вышел в гостиную, раздвинул тяжелые шторы, и в окно
хлынул свет, озарив всю комнату и заиграв на мебели. Потом Джек нажал на
кнопку телевизора и опустился на кушетку. Прошло не менее четверти часа, а
мать все еще спала. Наверное, виной тому выпитые накануне три бокала
мартини.
Джек отвел взгляд от двери комнаты матери.
Двадцать минут спустя он тихо постучал в ее дверь.
- Мам? - В ответ прозвучало сонное бормотание. Мальчик распахнул
дверь. Лили раскинулась на подушках и из-под полуприкрытых век смотрела на
него.
- Доброе утро, Джекки! Который час?
- Около восьми.
- О, Боже. Ты голоден? - Она села и начала кулаками тереть глаза.
- Слегка. Меня тошнит от скуки. Я надеялся, что ты скоро встанешь.
- Мне бы не хотелось подниматься. Как ты полагаешь? Спустись в
столовую и позавтракай. А потом прогуляйся на пляж, ладно? Если дашь мне
еще часок поспать, то твоей маме будет значительно лучше.
- Хорошо, - сказал он. - Конечно. Увидимся позже.
Ее голова покоилась на подушке.
Джек выключил телевизор, и, проверив, есть ли в кармане ключ, вышел
из комнаты.
В лифте пахло камфорой и аммиаком - горничная разлила химикаты. Дверь
открылась: сидящий за конторкой клерк взглянул на него и с отвращением
отвернулся. Даже если ты ребенок кинозвезды, не стоит стараться
выделиться, сынок... А почему ты не в школе?
Джек вошел в столовую и увидел ряды пустых столов в полутемном зале.
Официантка в белой блузке и красной плиссированной юбке взглянула на него
и отвернулась. В другом конце зала завтракали бедные пожилые супруги.
Других желающих поесть не было. Когда Джек посмотрел на них, старик
разрезал на четыре части крутое яйцо, ухаживая за своей женой.
- Столик на одного? - позади него материализовалась официантка,
протягивая меню.
- Я передумал, прошу прощения, - Джек вышел.
Кафе, магазины - все здесь пребывало в запустении. Бармен умирал от
скуки, глядя на поджаривающиеся в гриле ломтики ветчины. Лучше он
подождет, пока проснется мать; нет, он лучше пойдет и купит в каком-нибудь
магазине пирожок и пакет молока.
Джек с усилием толкнул тяжелую дверь и вышел из гостиницы. На секунду
солнечные лучи ослепили его. Спустившись по ступенькам, он направился
через небольшой парк к выходу из гостиницы.
Что будет, если она умрет? Что будет с ним - куда он пойдет, кто
будет о нем заботиться, если вдруг произойдет ужаснейшая из вещей, - и она
умрет в этой гостиничной комнате, умрет, как все вокруг умирают???
Джек тряхнул головой, желая отогнать от себя эти мысли. Он не должен
плакать, он не должен думать о "Тэрритун" и о том, как мать похудела. Он
гнал от себя мысль о том, как, в сущности, она беспомощна и нуждается в
том, чтобы ею руководили.
Джек шел быстро, почти бежал, засунув руки в карманы. "Она все время
куда-то спешит, сынок, и ты спешишь вместе с нею". Спешит, но откуда? И
куда? Неужели сюда, в это пустынное местечко?
Он добрался до центральной улицы городка. Перед глазами мальчика
стоял водоворот, увлекающий его в бездну, в которой нет спасения. В пустом
пространстве парила чайка, широко раскрыв крылья. Она высматривала себе
добычу. Джек увидел на шоссе ее расплывчатую тень.
Где-то здесь, в Стране Чудес, был Лестер - Смотритель Территорий,
чернокожий с серебристо-седыми волосами и изборожденным морщинами лицом.
Именно Смотритель был нужен Джеку сейчас. Это было так же очевидно, как
внезапно прозвучавший внутри мальчика голос отца его друга Ричарда.
Кричала чайка, волны искрились под лучами солнца. Джеку показалось,
что и Смотритель, и дядя Морган - фигуры почти аллегорически
противоположные, как если бы они были скульптурами "НОЧЬ" и "ДЕНЬ", "ЛУНА"
и "СОЛНЦЕ"... свет и тьма. С тех пор, как Джек понял, что его отец нашел
бы общий язык со Смотрителем Территорий, он почувствовал к этому человеку
удивительное доверие. Ну а дядя Морган... он являлся как будто другой
ипостасью бытия. Жизнь дяди Моргана заполняли бизнес, сделки, деловые
операции; он был так самолюбив, что не мог пережить даже проигрыш в
теннис. Это целиком унаследовал его сын, тяжело страдавший, если
проигрывал хоть пенни. Джек _п_о_д_у_м_а_л_, что дядя Морган иногда
мошенничает в игре... и он не тот человек, который достойно примет
поражение.
НОЧЬ и ДЕНЬ, ЛУНА и СОЛНЦЕ, ТЬМА и СВЕТ, и светлым началом здесь был
чернокожий старик. Чем дольше Джек думал об этом, тем ближе подступал к
нему страх. Он ускорил шаг и побежал.

Мальчик увидел Смотрителя. Тот стоял на коленях позади серого здания
и соединял концы оборванного провода. Седая голова старика склонилась до
земли, спина, обтянутая зеленой рабочей курткой, сгорбилась, башмаки
напоминали два комка грязи. Мальчик вдруг понял, что вряд ли сможет
рассказать что-нибудь старому сторожу. Скорее всего он вообще ничего не
расскажет. Смотритель зачистил ножом оголенный конец провода, и соединил
его с другим. Джек наблюдал за его работой. Безумием было думать, что
Смотритель действительно способен чем-нибудь ему помочь. Чем он поможет,
старый привратник в заброшенном парке?
Потом Смотритель оглянулся и заметил присутствие мальчика. На его
лице засветилась доброжелательная улыбка. Джек почувствовал себя в
безопасности.
- Странник Джек, - сказал Смотритель. - А я-то уж было испугался, что
ты забыл ко мне дорогу, хотя мы и стали друзьями. Рад вновь видеть тебя,
сынок.
- И я, - ответил Джек. - Я тоже рад тебя видеть.
Смотритель спрятал нож в карман и с неожиданной легкостью выпрямился.
- Эта тишина давит на уши, - сказал он, окинув Джека ласковым
взглядом. - Я как раз сейчас думал об этом. Старый добрый мир становится
все хуже. Путешественника Джека это тревожит. Верно?
- Да, что-то в этом роде, - начал Джек. Он еще не продумал до конца,
как рассказать о тревожащих его вещах. Это не укладывалось в обычные
фразы, потому что в обычных фразах все выглядело имеющим смысл! Раз...
два... три... Жизнь Джека сейчас не укладывалась в обычные рамки.
Невысказанные слова рвались из груди наружу.
Он с отчаянием посмотрел на стоящего перед ним высокого седого
человека. Руки Смотритель засунул глубоко в карманы; седые брови
нахмурились, образуя глубокую вертикальную складку. Взгляд его светлых,
почти бесцветных глаз встретился со взглядом Джека - и внезапно мальчику
опять стало легче. Он не понимал, отчего именно, но Смотрителю удавалось
управлять его чувствами; как-будто они встретились не неделю, а много лет
назад, и сказали друг другу гораздо больше, чем просто несколько слов.
- Ну, на сегодня хватит работать, - сказал Смотритель, глядя в
сторону Альгамбры. - Еще немного, и я упаду от усталости. Ты ведь еще не
видел мою контору?
Джек покачал головой.
- Пора немного отдохнуть, мальчик. _Я _у_в_е_р_е_н_, _п_о_р_а_.
Они миновали волнорез и пошли по выгоревшей траве, направляясь к
строениям в дальнем конце парка. Смотритель удивил Джека: он начал
напевать песенку:
Путешественник Джек, Путешественник Джек,
Ты уедешь навек, ты уедешь навек.
Очень труден твой путь, очень долог твой путь,
Но гораздо труднее назад повернуть.
"Это не совсем пение, - подумал Джек, - а нечто среднее между пением
и речитативом". Он вслушивался не в слова, а в звуки голоса Смотрителя.
1 2 3 4 5 6 7 8