Здесь выложена электронная книга Идеальный друг автора по имени Сутер Мартин. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Сутер Мартин - Идеальный друг.
Размер архива с книгой Идеальный друг равняется 150.05 KB
Идеальный друг - Сутер Мартин => скачать бесплатную электронную книгу
OCR Busya
«Мартин Сутер «Идеальный друг», серия «The Best of Иностранка»»: Иностранка; Москва; 2007
ISBN 978-5-94145-419-8
Аннотация
Швейцарский писатель Мартин Сутер сделался мировой литературной звездой после выхода его блестящего дебютного романа «Small World» (1997 г.) Теперь признанный мастер психологического письма неожиданно обратился к сюжету, напряжение и динамичность которого превращают его новую книгу в настоящий детектив. Герой «Идеального друга» – журналист, принявшийся за расследование крупного криминального скандала: в шоколаде, который производит известная фирма, обнаружены смертельно опасные белковые примеси, вызывающие тяжелые поражения мозга, вроде «коровьего бешенства». Вскоре репортер подвергается нападению, получает жестокий удар по голове – и в результате из его памяти стираются события последних пятидесяти дней жизни. Шаг за шагом восстанавливая их, журналист вдруг оказывается в центре драматических событий с самоубийствами и подменами, неумолимо ведущих сюжет к трагической развязке.
Мартин Сутер
Идеальный друг
Посвящается маме
1
Его рука коснулась лица, но лицо не ощутило прикосновения.
Фабио Росси уронил руку на простыню и попытался вернуться туда, где только что обретался. Туда, где не было ни чувств, ни шорохов, ни мыслей, ни запахов.
Запах – вот из-за чего ему так не хотелось открывать глаза. Пахло больницей. Стоит открыть глаза – и он узнает, почему он здесь.
А потом сквозь тьму пробился голос. «Господин Роооосси!» Как будто его окликали с другого берега реки. Настолько издалека, что можно было не отзываться, не рискуя оказаться невежливым.
Шорохи удалились, но запах остался. С каждым вдохом он становился все назойливее. Фабио попытался дышать ртом. Но, похоже, рот открывался только наполовину. Фабио ощупал рот: так и было. Пальцы коснулись губ, но губы не ощутили прикосновения. Зубы были на месте. Они тоже ничего не чувствовали. Во всяком случае, справа.
Левая половина лица сохранила нормальную чувствительность. И верхняя часть тела – тоже. А еще он мог двигать ступнями и чувствовать простыню пальцами ног. Он ощупал руку. На левом предплечье обнаружился пластырь и трубка от капельницы.
Фабио охватила паника. Но он все еще не решался открыть глаза. Сначала нужно вспомнить, почему он оказался в больнице.
Он потрогал голову. Волосы с онемевшей стороны были какие-то странные. Как шапка. Может, это бинт? Но и с левой стороны что-то не в порядке. На затылке больное место, заклеенное пластырем. Операция на черепе?
Удалили опухоль? А заодно и воспоминание об этой самой опухоли?
Он собрался с духом и открыл глаза. В помещении было сумрачно. Он с трудом различил капельницу, висевшую рядом с кроватью на хромированной стойке. У стены стол, на нем букет цветов, над столом распятие. Над изголовьем – рама для подтягивания, по раме идет провод со звонком. И Фабио, охваченный паникой, надавил на кнопку.
Прошла целая вечность, прежде чем дверь отворилась. Какая-то тень появилась в неоновом свете коридора, приблизилась и зажгла ночник.
– Да, господин Росси?
Подушки и приподнятое изголовье высокой кровати удерживали Фабио в полусидячем положении. Глаза тоненькой женщины, стоявшей у его постели, оказались почти вровень с его глазами. На ней была свободная голубая блуза из хлопка и такие же брюки. На пришпиленном к блузе бейджике значилось имя, которое Фабио не сумел разобрать. Она пощупала его пульс и спросила, не отрывая взгляда от своих часов:
– Где вы находитесь?
– Об этом я хотел спросить у вас.
– А сами вы не представляете?
Фабио осторожно покачал головой. Женщина отпустила его запястье, сняла со спинки кровати карту больного и что-то записала.
– Университетская клиника, отделение нейрохирургии.
– Почему?
– У вас травма головы. – Она бросила хозяйский взгляд на капельницу.
– Какая травма?
– Черепно-мозговая. Вы получили удар по голове.
– Как это?
Она усмехнулась:
– Об этом я хотела спросить у вас.
Фабио закрыл глаза:
– Сколько времени я здесь?
– Пять дней.
Фабио открыл глаза.
– Я пять дней находился в коме?
– Нет, вы уже три дня как очнулись.
– Но я ничего не помню.
– Это связано с вашей травмой.
– Плохи мои дела?
– Да нет. Ни перелома, ни кровотечения.
– А пластырь на голове?
– В реанимации вам ввели зонд для измерения внутричерепного давления.
– Зачем?
– Компьютерная томограмма показала ушиб мозга, и врач решил подержать вас под наркозом, чтобы проследить за внутричерепным давлением. Если бы оно поднялось, это означало бы отек мозга или кровотечение.
– И что тогда?
– Нет у вас отека.
– Я был в искусственной коме?
– Под длительным наркозом. Два дня.
У Фабио слипались глаза.
– Где моя подруга?
– Я полагаю, дома. Сейчас начало первого.
– Давно она ушла?
– Не знаю. Я ночная сестра, – ответил голос. Теперь снова с того берега реки.
Норина обтирала ему живот мягкой тряпкой. Он чувствовал ее легкую руку и тепло ткани. Он лежал без движения, слегка раздвинув ноги и притворяясь спящим. Когда она выжимала тряпку, он прислушивался к звуку капающей воды и нетерпеливо ждал нового прикосновения.
Она намылила лобок и пах. Наконец он ощутил ее пальцы на своем пенисе. Она приподняла его – и Фабио пронзила острая боль. Он вскрикнул.
– Пардон. – Голос был мужской.
Он открыл глаза. У кровати стоял мужчина примерно его возраста. Светло-русые волосы, очень короткая стрижка, голубые брюки, голубая блуза с короткими рукавами, бейджик на груди. В знак сожаления мужчина поднял руки вверх.
– Катетер в мочевом пузыре. Sorry. Вы знаете, где вы находитесь?
Фабио оглянулся. Рядом с кроватью капельница, у стены стол с букетом, над ним распятие.
– Похоже на больницу.
– Вы знаете, в какой вы больнице?
– Понятия не имею.
Мужчина взял со спинки кровати карту больного и что-то записал.
– Университетская клиника, нейрохирургия.
– Почему?
– У вас травма головы.
Фабио ощупал свою голову. Правая половина лица казалась онемевшей. На затылке то ли пластырь, то ли бинт.
– Как это случилось?
– А вы не помните?
Фабио подумал.
– Нет. Скажите мне.
– Вам нанесли удар в затылок. Это все, что мы знаем.
– Когда это было?
– Шесть дней тому назад.
Фабио испугался:
– Я так долго был в коме?
Санитар открыл ящик тумбочки, вынул из него блокнот. Записи были сделаны рукой Фабио. Там, куда указывал санитар, было написано: У меня посттравматическая амнезия.
– Когда я это написал?
– Вчера. – Санитар перелистнул страницы назад и показал ему другую запись: У меня посттравматическая амнезия. – А это позавчера.
Фабио прочел другие записи. В реанимации меня два дня держали на искусственном дыхании под наркозом. В затылке пробурили дыру и вставили зонд. Поэтому и пластырь. Или: Зонд измеряет внутричерепное давление. Если происходит ушиб мозга или возникает кровотечение, давление поднимается. Или: Пока я спал, мама приходила пять раз.
– Где сейчас моя мать?
– Я полагаю, дома.
– Моя мать живет в Урбино, отсюда до Урбино шестьсот пятьдесят километров.
Санитар что-то себе записал.
– Что вы пишете?
– Запись для доктора Бертода. О том, что вы вспомнили, где живет ваша мать.
– Я все помню, кроме самого несчастного случая.
Санитар кивнул, но Фабио его кивок не понравился. Он снова принялся листать блокнот: Кажется, здесь была Норина. Цветы, конечно, от нее.
– Я был в сознании, когда сюда приходила моя девушка?
– Иногда.
Фабио умолк.
– Запишите вопросы, которые вы хотели бы задать доктору Бертоду, – предложил санитар и продолжил гигиеническую процедуру.
В темноту проник запах жасмина, розы, ландыша, иланг-иланга, амбры и ванили. Левая сторона его губ ощутила прикосновение чего-то мягкого. Рот? Фабио открыл глаза. Перед ним было женское лицо, так близко, что черты расплывались.
– Норина?
Лицо отодвинулось. Теперь он смог его рассмотреть. Высокие скулы, большие голубые глаза, маленький полногубый рот. Короткие светлые волосы. Лет двадцати пяти.
– Привет, Фабио, – сказала она и улыбнулась.
Какая смелая, подумал Фабио.
– Привет, – сказал Фабио. Он никогда не видел эту женщину.
2
Постепенно к Фабио возвращалась память. По крайней мере, он мог вспомнить, что было вчера. Он просыпался и знал: я лежу в больнице, потому что кто-то двинул меня по черепу. Меня доставил сюда полицейский патруль, а его вызвали прохожие, потому что я был не в себе, правый глаз подбит, на голове кровь. У меня черепно-мозговая травма средней тяжести, с левой стороны разрыв кожного покрова, ушиб правой лобной доли, гематома типа «монокль» на правом глазу, трещина в дне правой глазницы, отчего защемляется лицевой нерв и немеет правая половина лица. Вероятно, это следствие падения от удара. Я страдаю антероградной и ретроградной амнезией, молодая женщина, которая меня целует и приносит цветы, не Норина. Ее зовут Марлен. Она моя подруга. Вот уже пять недель.
Днем еще было терпимо. Завтрак, умывание, физиотерапия, томография, электроэнцелография. Врачи тестировали функции его мозга («Когда я подниму вверх палец, поднимите два, когда я подниму два – поднимите один»); клали на язык сладкие и соленые ватные тампоны, чтобы проверить реакцию вкусовых нервов; кололи булавками, определяя чувствительность тройничного нерва; проверяли рефлексы резиновым молоточком; проводили тесты на горячее и холодное, острое и тупое; просили запоминать слова и повторять их в обратном порядке, отвечать на вопросы о своей биографии, профессии и о несчастном случае; ему предлагали: пусть он вспомнит имена трех последних американских президентов и пусть скажет, какое сегодня число, и как зовут его главного редактора, и как он провел последний летний отпуск.
Фабио увлеченно включался в эксперименты. Он хотел узнать, каково его положение. Он хотел узнать, что с ним случилось. Он хотел узнать то, что он забыл.
В перерывах между диагностическими, терапевтическими и гигиеническими процедурами он дремал, немного читал (что очень его утомляло) и принимал краткие визиты.
Но едва заканчивался ранний ужин и дневная сестра опускала жалюзи, скрывавшие еще светлое летнее небо, паника возвращалась.
Это чувство было ему знакомо. На свадьбе матери три года назад, в Урбино, он выпил столько граппы, что ни о чем больше не мог вспомнить. И он не знал, что с ним произошло. Матери было сорок шесть лет, когда умер его отец. Отцу было под семьдесят. Через три года она вышла замуж за друга своей юности, и Фабио ничего не имел против их брака. Ходили слухи, что она сошлась с Альдо еще при жизни отца, но Фабио ее не винил. Красивая женщина, она была создана не для того, чтобы коротать вечера с хворым стариком, который только и делал, что постоянно твердил наизусть фамилии футболистов, игравших в итальянской сборной последние сорок лет.
Однако же на свадьбе матери Фабио напился, как отвергнутый любовник: целеустремленно и демонстративно. Он проснулся голым на бабушкиной кровати для гостей и обнаружил рядом с собой на голом матраце узел со своим постельным бельем, своей одеждой и содержимым своего желудка. Бабушка жила в Салюдечио, на полпути между Урбино и Римини. Он понятия не имел, как там оказался.
Целые сутки он боролся с похмельем и переваривал отчеты других гостей о подробностях своей эскапады. Паника возникла только тогда, когда он установил, что примерно четырнадцать часов его жизни не оставили в памяти никакого следа. Он мог их реконструировать, он мог их изучить, он мог их исследовать как историю, произошедшую с кем-то другим. Но своей версии у него не было. Его собственный, личный опыт бесследно, необратимо исчез. Как однажды наутро исчез его молочный зуб, оставленный вечером на подоконнике.
Это приключение так напугало Фабио, что он два года вообще не прикасался к спиртному и до сей поры больше никогда не напивался.
На этот раз прошло пятьдесят дней.
Его последим воспоминанием – свежим и живым – было интервью с машинистом локомотива. Казалось, он расспрашивал его только вчера. Фабио уже довольно давно работал над репортажем о машинистах, под чьи поезда бросались самоубийцы. Он хотел знать, что они испытывают, как воспринимают событие, какую получают психологическую помощь. Это была одна из тех историй, которые на редакционном совещании звучат лучше, чем в ходе расследования. Все рассказывали одно и то же, все были одинаково огорчены, потрясены, повторяли одни и те же фразы, как и тот психолог железнодорожной компании, который их опекал. Исключением оказался двадцатипятилетний Эрвин Штоль, машинист с двухлетним стажем.
Штоль был в ярости. Он считал, что самоубийца, сорокалетний отец семейства, которого бросила жена, нанес ему личную обиду. «Что я ему сделал, этому подонку? Какого черта он кинулся под мой поезд? Пусть бы повесился, или сиганул с моста, или нажрался таблеток! Вы знаете, сколько весит суперэкспресс «Интерсити»? Шестьсот двадцать тонн! А на этом участке, перед поворотом на Фельдау, я иду со скоростью сто двадцать пять. Видимость не больше трехсот метров, а тормозной путь – шестьсот пятьдесят! И этот мерзавец выскакивает из кустов в двухстах метрах передо мной и становится на рельсы. У меня же нет ни малейшего шанса! Подонок! Неудивительно, что жена его бросила!»
Гневная тирада машиниста могла бы стать эффектным началом репортажа. Фабио помнил, что собирался еще раз опросить своих респондентов под этим углом зрения.
Следующим его воспоминанием была сумятица забытья и пробуждений, из которой он начал потихоньку высвобождаться.
Все, что было между этими двумя воспоминаниями, исчезло в черной дыре его памяти. И когда по ночам он тщетно пытался извлечь оттуда хоть что-то, ему казалось, что он со связанными руками застрял в какой-то узкой трубе и не может продвинуться ни взад, ни вперед. Из этого состояния клаустрофобии имелся только один выход – вызвать звонком ночную сестру. Та неохотно давала ему пилюлю, погружавшую его на некоторое время в глубокий, без сновидений, сон.
– Ты говорила с Нориной, мама?
Франческа Бальди завела за голову правую руку, приподняла длинные прямые рыжие волосы, упавшие на левое плечо, и вернула их на подобающее место. Фабио помнил этот жест с детства, но до сих пор не знал, что именно он выражает: смущение, скуку, отсутствие интереса или просто потребность в прикосновении, пусть даже своей руки.
– Норина не желает со мной разговаривать.
– А ты пыталась?
– А.
– Что она говорит?
– Пусть я оставлю ей сообщение, она отзвонит.
– Ты разговаривала с автоответчиком?
– Много раз.
– И она не позвонила?
– Нет.
– Потому что ты не оставила ей никакого сообщения?
– Я не разговариваю с машинами.
– Но это же особый случай, мама.
– Она не желает со мной разговаривать.
– Откуда ты знаешь, ты же не спрашивала?
– На ее месте я бы тоже не стала со мной разговаривать.
– Потому что ты моя мать?
– Потому что между вами все кончено.
В палату заглянула сестра, кивнула матери Фабио и снова удалилась.
– Мне пора. Сейчас меня выгонят.
– Она могла бы, по крайней мере, поговорить со мной. Должен же я знать, как это произошло.
– Узнаешь. – Она поцеловала его и встала.
– Обещай, что ты попытаешься еще раз.
– Обещаю, – сказала мать. Ее правая рука снова исчезла за головой, появилась с левой стороны и поймала несколько рыжих прядей. Может быть, подумал Фабио, этим жестом она всегда прикрывала ложь.
Доктор Бертод, долговязый субъект лет сорока, был лыс, как наглядное пособие на кафедре неврологии: безволосые брови и глаза, лишенные ресниц. Но когда он улыбался, неожиданно обнаруживая ряд безупречных зубов, в его взгляде светилась ирония.
Он тыкал в лицо Фабио тупой иглой и, когда тот реагировал, что-то заносил в историю болезни. Правая половина лица от скулы до верхней челюсти все еще была онемевшей.
– Это проходит? – спросил Фабио. Теперь он почувствовал на левой стороне лица сухую костлявую руку Бертода и скорчил гримасу в ожидании укола.
– В большинстве случаев. Но не скоро.
– А если не пройдет?
– Привыкнете.
– И к провалу в памяти тоже? Я ничего не помню после машиниста.
– Всему свое время. Нужно снова найти доступ.
– Но его иногда так и не находят, – резюмировал Фабио.
– Кто вам сказал?
– Вы. Вчера.
– А не позавчера?
Фабио пожал плечами:
– Может, и позавчера.
– Нет. Подумайте: вчера или позавчера?
Фабио подумал:
– Вчера.
– Почему вы так уверены?
– Позавчера у вас был выходной.
Бертод сверкнул безупречными зубами:
– Я полагаю, что скоро смогу вас выписать. – Он бросил иглу в хромированную кювету.
– Что мне делать, если последние пятьдесят дней моей жизни так и не найдутся?
– Присовокупите их к четырем первым го дам вашей жизни. Ведь их вы тоже не можете вспомнить.
– Но они не были столь чреваты последствиями.
– Спорное утверждение.
Идеальный друг - Сутер Мартин => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Идеальный друг автора Сутер Мартин дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Идеальный друг у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Идеальный друг своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Сутер Мартин - Идеальный друг.
Если после завершения чтения книги Идеальный друг вы захотите почитать и другие книги Сутер Мартин, тогда зайдите на страницу писателя Сутер Мартин - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Идеальный друг, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Сутер Мартин, написавшего книгу Идеальный друг, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Идеальный друг; Сутер Мартин, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн