»
– В первую очередь – в габаритах. Эспозито выше меня чуть ли не на голову, весит около 120 килограммов. А Гретцки – это худенький мальчик, едва 76 весит. В характере у них тоже много различий. Эспозито так и не смог перебороть до конца высокомерия по отношению к советскому хоккею, а Гретцки, напротив, везде подчеркивает, что он стал великим благодаря «школе Тарасова».
«Был ли у Вас идеал, пример для подражания?»
– Если вы имеете в виду хоккей, то да, был. Виктор Коноваленко – вот кому я всегда хотел подражать.
«Сколько времени Вам требуется, чтобы облачиться в хоккейную амуницию?»
– Если не спеша, то 10 – 12 минут.
«Как Вы относитесь к парашютному спорту?»
– Я не ошибся? Именно к парашютному? Вот уж никогда об этом не думал… Но если он полезен, если делает человека лучше, то почему бы его не уважать?…
«Правда ли, что Вам было сделано предложение играть в одной из канадских профессиональных команд?»
– Такие предложения делались не раз, причем канадцы предлагали миллионные гонорары. Но они сами прекрасно понимают, что все это из области фантастики. Я – советский спортсмен и всегда буду защищать честь своей Родины.
«Какая команда, по Вашему мнению, является самой популярной в стране?»
– Больше всего болельщиков конечно же у «Спартака»… Не успеваю я закончить фразу, как зал взрывается бешеными аплодисментами. Спартаковские болельщики ликуют. Надо бы их немного остудить.
– …но было бы хорошо, если бы «Спартак» пореже огорчал своих поклонников.
Смех, аплодисменты.
«Сколько писем Вы получали до свадьбы?» – читаю вслух следующую записку.
– Ох, много… Гораздо больше, чем сейчас. «Можно ли Вас вывести из равновесия?»
– Наверное, можно, только что для этого надо сделать – я не знаю.
«Почему Вы играете в проволочной маске, а не в фибергласовой?»
– Она значительно безопаснее. В такой маске легче дышать. Словом, ее преимущества очевидны. Сейчас все вратари наших ведущих команд играют в проволочных масках.
«Устаете ли Вы сейчас от хоккея сильнее, чем прежде?»
– Раньше, когда я был помоложе, матчи не так изматывали меня. Теперь в некоторые моменты трудных и длительных турниров я, бывает, чувствую себя так, будто вот-вот потеряю сознание. Тут уж доктора выручают: нашатырь, валидол под язык – и снова на лед.
«Следите ли Вы во время матча за действиями вратаря соперников?»
– Да. Подмечаю и его ошибки, и его удачную игру.
…Наша встреча продолжается уже больше двух часов, а вопросам, кажется, не будет конца. Меня просят рассказать о личной жизни, интересуются планами на будущее, спрашивают, почему плохо играет «Спартак», чем занимается Константин Локтев, как я отношусь к Александру Якушеву и в чем причины неудач футбольной команды ЦСКА. Приятно, что люди так горячо интересуются спортом, так близко воспринимают удачи и промахи любимых команд.
Хотя, должен признаться, с годами выступать перед болельщиками мне стало труднее. Особенно когда покинул лед. Люди ждут от меня не поверхностной информации, не только пересказа событий из собственной биографии, но и серьезных оценок состояния современного хоккея, размышлений о жизни. Хочу заметить, что информированность любителей спорта в последние годы резко выросла и выступать перед такой аудиторией непросто. Поделюсь свежими впечатлениями о недавней поездке в Череповец, к молодежи металлургического комбината. Она состоялась в конце 1985 года. Там меня особенно пристрастно расспрашивали о причинах неудачи нашей сборной на чемпионате мира-85 в Праге.
Спорт есть спорт, объяснял я, от спадов и осечек никто не застрахован. Я был в Праге в те невеселые для наших любителей хоккея дни. Прилетел в столицу Чехословакии, когда на мировом первенстве был сыгран предварительный турнир, который, как известно, наши хоккеисты прошли без единого сбоя.
– Поздравляем, Владислав, – сказали встречавшие в аэропорту чехословацкие друзья. – Поздравляем с победой ваших. Равных им здесь нет.
И действительно, каждому было ясно, что сборная Советского Союза по всем показателям превосходит соперников. Для того чтобы в этом убедиться, даже не требовалось разбираться в тонкостях игры. Мышкин в предварительном турнире меньше всех пропустил, Макаров больше всех забил. Сборная СССР единственная из всех команд не потеряла ни одного очка. Она выглядела грозно.
Правда, меня насторожило то, что команда ЧССР заняла четвертое место, а это автоматически делало ее нашим соперником в первом же финальном матче. Два раза подряд чехословацкие хоккеисты почти никогда не проигрывают. Я мигом вспомнил мировое первенство 1983 года в ФРГ, когда в предварительном турнире они нам уступили, а в финале матч завершился вничью – 1:1. Я опять недобрым словом помянул систему проведения турнира, которая не выявляет сильнейшую сборную, а выгодна тем, кто играет нестабильно, со срывами.
Но, впрочем, эта мимолетная озабоченность быстро уступила место оптимизму, когда я увидел ребят – жизнерадостных, полных сил и веры в успех. Только Тихонов пожаловался на плохое судейство. Других проблем не было.
Что касается плохого судейства, то я и сам еще в Москве, наблюдая за матчами по телевидению, обратил на это внимание. Уровень работы арбитров был не просто низким – безобразно низким. Такого я еще не видел. Тон задали американский и канадский арбитры, разрешившие захваты соперника руками. Этим грязным приемом тут же воспользовались те хоккеисты, у кого не хватало мастерства. Пострадала же от такого «либерализма» прежде всего наша сборная.
– Тяжело, Владик, – сказал Виктор Васильевич, – но когда нам было легко? Ты же знаешь, что против нас все играют с утроенной энергией.
На следующий день произошло то, чего, кажется, никто не ожидал. Проиграв команде ЧССР со счетом 1:2, советские хоккеисты сразу оказались в очень сложном положении.
Драматически складывался этот матч. Уже на 7-й минуте Мышкин далеко, очень далеко выкатывается из ворот на Ружичку, потом начинает пятиться назад, вдруг почему-то падает и… Ружичке не остается ничего другого, как забросить шайбу в пустые ворота. Досадно, конечно, но бывает. «Вперед! Всем – вперед, на штурм соперника!» – такую команду, вероятно, отдали наши тренеры. Однако спустя пять минут – еще один удар. Из-за оплошности защитников шайба вновь влетает в сетку ворот нашей команды. Фора в два гола в такой встрече? Непростительно…
Чехословацкие тренеры мгновенно перегруппировали силы, построив все дальнейшие действия своих спортсменов по системе 1 – 4, то есть хоккеисты ушли в глубокую и надежную защиту. Они поняли, что теперь требуется только одно: во что бы то ни стало удержать счет. Любой ценой.
Наши же стали спешить. Время таяло. А когда спешишь, то невольно делаешь ошибки. Отыграли второй период – ничего не получилось. Пошел третий, и тут наконец Хомутов забивает ответную шайбу. Чехословацкие хоккеисты к этому времени уже не играли в хоккей, а только разрушали атакующие построения наших, не давали им играть. Что ж, их можно было понять. Еще вчера не имея, по существу, шансов на победу, они сейчас почувствовали себя совсем рядом с золотыми медалями.
Так со счетом 1:2 и закончился этот матч в Праге.
А мне припомнилась Вена, мировое первенство 1977 года. Как похоже все! Восемь лет назад нас тоже досрочно поздравляли и уверяли, что достойных соперников у нас нет. Оставалось в четырех предстоящих матчах взять всего три очка и – чемпионы. Подсознательно каждый игрок уже чувствовал себя победителем, уже примерял золотую медаль. Это и подвело нас…
Так что же, забыт тот урок? Похоже, забыт. В Праге проиграли хозяевам, затем проиграли канадцам и с позиции лидера откатились на третье место. Опять парадокс: явно сильнейшая сборная, самая сильная из всех, довольствуется «бронзой».
Я не хочу заниматься разбором причин, которые привели к неудаче, – об этом довольно подробно писалось в периодической печати. Ограничусь несколькими замечаниями. Во-первых, что бы там ни говорили, а неудача носит все-таки случайный характер, третье место отнюдь не отражает реальную силу советского хоккея. Во-вторых, я категорически не согласен с теми, кто критиковал наших тренеров за неумение подстроиться к существующей системе розыгрыша, призывая их выгадывать очки, беречь силы, не во всех встречах играть на победу. Нет, это не в духе советского хоккея. Не наш это принцип. Да, верно, не хватило пороху, не все хоккеисты в решающих матчах показали максимум возможного, не чувствовалось в игре команды на финише былой свежести. Но это проблемы, относящиеся скорее к организации тренировочного процесса, чем к соревновательной стратегии. Нет слов, печально: в 1984 году уступили Кубок Канады, теперь отдали «золото» мирового первенства. Но спорт есть спорт, и не для того тренируются наши соперники, чтобы вечно быть вторыми и третьими.
В Череповце я услышал от одного болельщика: «Хорошо, что наши проиграли. Теперь интереснее будет смотреть хоккей. А то все в одни ворота». Да, хоккеисты и вправду избаловали наших болельщиков своими победами… Вспоминаю такой случай. После одного ответственного турнира, где мы, выиграв в решающем поединке со счетом 3:1, стали победителями, мне пришлось выступать в одном из военных подразделений. И вот там поднимается седой подполковник, ветеран войны, и говорит с обидой в голосе:
– Нет, ребята, так нельзя. До последней секунды было неизвестно, станете вы чемпионами или нет. Я несколько раз валидол принимал, чтобы успокоиться, пока вы играли. Давайте 5:0 в первом периоде, тогда нам можно будет наслаждаться игрой.
И что вы думаете! В следующем году на чемпионате мира в Москве мы выигрываем у чехословацких хоккеистов первый период со счетом 5:1, а затем еще больше увеличиваем разрыв и уверенно побеждаем. Через несколько недель на встрече с болельщиками мне приходит записка: «Ну что это за хоккей! 5:1 в первом периоде – смотреть дальше не интересно, борьбы нет».
Вот и угоди всем…
Но давайте вернемся в Череповец. Одно из самых ярких впечатлений этой поездки осталось от посещения Череповецкого металлургического комбината. Я видел, как варят чугун, сталь, делают прокат. Мы ходили по огромным, как стадионы, цехам, где почти не было людей – работали автоматы. А гигантская домна! Я даже не представлял, что варить чугун можно сидя в уютной, чистенькой аппаратной, уставленной различными приборами и телемониторами. Металлурги с таким увлечением и подробностями рассказывали о своей работе, будто хотели поделиться со мной частью своего опыта.
Дольше всего мы задержались на домне № 3. И не только потому, что мастер доменной печи Владимир Степанович Макаров оказался болельщиком ЦСКА. У рабочих из его бригады Геннадия Гетманова и Виктора Емеличева возникли вопросы чисто спортивные. Они – лыжники и поэтому долго расспрашивали меня, как лучше готовиться к соревнованиям.
– Ну, а теперь – за работу, – сказал мастер. – Чугун сварен, пора разливать.
Конечно, можно было сидеть у пульта управления и наблюдать за этим процессом по телемонитору, но это все равно что прийти на стадион и смотреть матч по телевизору в подсобном помещении. Доменщики разобрали свои рабочие инструменты. Первый горновой Геннадий Васильевич Пенин выдал мне для работы у домны специальные рукавицы – вачеги и спросил, сильно ли они отличаются от вратарских. А потом пошел чугун. Ярко-желтый ручеек постепенно превращался в мощную огненную реку, над которой праздничным фейерверком зажигались и гасли миллионы маленьких искр. Невольно вырвалось:
– Ух как красиво!
Плавка закончилась. Чугун, как сказали специалисты, получился высшего качества, и доменщики отлили из него медаль, которой на прощание наградили меня. Эта награда мне так же дорога, как медали мировых чемпионатов.
…Как офицеру, члену армейского спортивного клуба с 20-летним стажем, мне доставляют особенную радость встречи с воинами. На них бывает какая-то особая, теплая, доверительная атмосфера. Здесь все – твои болельщики, твои заочные друзья. Прямо чувствуешь, что зал излучает импульсы дружелюбия, признательности, неподдельного интереса. Люди слушают затаив дыхание, ловят каждое слово. А потом сотни рук тянутся за автографами, и встреча кончается только тогда, когда я удовлетворю все просьбы.
Больше всего я ценю в болельщиках не безудержный темперамент, не рьяность, а умение разглядеть в хоккее подлинную красоту, оценить тонкую комбинацию, хитрый пас, благородство в игре.
Есть болельщики, вниманием которых я особенно дорожу.
Одним из таких людей был Герой Советского Союза полковник Василий Архипович Гелета. Штурман пикирующего бомбардировщика, фронтовик, он самозабвенно любил хоккей и часто бывал на матчах. Мы познакомились давно, когда я только начал играть в команде ЦСКА. Какой человек! Бывая у него дома, любил слушать его рассказы о воздушных боях, рассматривать ордена, медали. Еще тогда я глубоко осознал одну святую истину: мы все в неоплатном долгу у тех, кто отстоял свободу Родины.
Есть у меня и еще одна причина относиться к полковнику В. А. Гелете с особой теплотой и благодарностью. Сугубо, так сказать, личного свойства. В 1972 году он познакомил меня со своей соседкой, которая ровно через месяц стала моей женой.
Василия Архиповича уже нет, он не дожил до моего прощального матча. Но я и сейчас, бывая в этом доме, захожу к его родным, вспоминаю этого прекрасного человека.
Интересно, что мое отношение к болельщикам несколько изменилось, когда я, закончив вратарскую карьеру, сам сел на трибуне. Во-первых, мне пришлось… учиться болеть, то есть наблюдать за хоккейными матчами со стороны. Не удивляйтесь, именно учиться, потому что раньше я всегда видел игру либо из своих ворот, либо – это было редко – со скамейки запасных. Это разные вещи: быть участником, даже запасным, и быть зрителем.
Впрочем, просто зрителем мне, по-видимому, никогда не стать: все время по привычке анализирую действия игроков, особенно вратарей и защиты, вижу ошибки, думаю, как сам бы сыграл в тех или иных ситуациях. Страшно переживаю, когда на льду ЦСКА или сборная. С таких матчей ухожу больным, даже если наши побеждают с крупным счетом. Мне говорят: чего волноваться, смотри и радуйся, как другие. Пробовал – не могу. Во всяком случае, пока не могу.
Сидя на трибуне, я, кстати, делаю для себя некоторые открытия. Раньше, к примеру, воспринимал шум зрителей как нечто однородное, безликое. Вслушиваться в какие-то отдельные голоса или выкрики я не мог, это исключалось абсолютно. Попросту говоря, я «выключал» все, что не относилось непосредственно к игре, все, в том числе и гул трибун. Теперь, когда я сам нахожусь в гуще зрителей, слышу их реплики, возгласы, мнения, лучше понимаю, насколько они разные – болельщики хоккея. По темпераменту разные, по культуре «боления», по видению игры. Да, да, из одного сектора два болельщика могут видеть два совершенно разных хоккея. Один впитывает в себя всю игру целиком, а переживая за свою любимую команду, не упустит случая порадоваться и удачной комбинации соперников, по достоинству и объективно оценить их меткие броски, грамотные действия в защите, азарт в атаке. Другой болельщик будто бы видит не весь хоккей, а только ту его часть, которая связана с игрой «его» клуба. У него словно шоры на глазах. Арбитр у такого болельщика всегда свистит только в пользу соперника, грубит только соперник, а весь хоккей сводится лишь к одному – победе его любимцев.
Не по душе мне этот второй зритель. Надо уметь радоваться игре – ведь это именно игра и ничто другое. Когда мы в Канаде красиво обыгрывали хозяев, местные болельщики устраивали нам овации – они понимали толк в первоклассном хоккее и, как ни обидно было им за своих, отдавали должное мастерству гостей.
В Москве болеть вообще, по-моему, разучились. Бывает, трибуны переполнены, а тишина во время матча стоит такая, будто не хоккей пришли смотреть, а балет. Порядок порядком, и эмоции через край, конечно, не должны выплескиваться, но хоккеистам скучно играть, когда их не поддерживают.
Самые лучшие болельщики это, без сомнения, дети. Во-первых, дети выгодно отличаются от взрослых тем, что сами играют в хоккей. Во-вторых, и это главное, они видят смысл игры не в добыче каких-то там очков, а прежде всего в проявлении мастерства, благородства, отваги и силы. Я всегда стараюсь поскорее ответить на письма, которые приходят от мальчишек. Знаю, как это для них важно.
Болельщики… Сколько разных воспоминаний с вами связано!… Как-то мы встречались с воскресенским «Химиком». Счет был 3:2 в пользу армейцев, когда Вячеслав Фетисов с шайбой проехал за мои ворота и на какое-то время остался там. Соперников поблизости не было, и я немного расслабился. Вдруг… Невероятно – шайба попадает прямо мне на ногу, а от нее влетает в ворота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28