— Она с любовью улыбнулась ему. — Теперь я могу избавить тебя от твоих тревог. Я готова жить с твоей мамой.
— Ты… просто прелесть! — Озабоченное выражение исчезло с его лица, но он все же спросил еще раз: — А ты уверена? Действительно уверена?
— Если она такая же хорошая, как ты, я буду счастлива жить с ней под одной крышей.
— Я этого никогда не забуду. Это большая жертва, и я…
— Нет-нет, ничего подобного, — начала она, но Эндрю прервал ее.
— Конечно, это жертва для женщины, которая не сможет иметь свой собственный дом, окружить себя вещами по своему выбору. — Он слабо улыбнулся. — Хотя я — обыкновенный мужчина, мне все же ведомы чувства женщин, их поразительная сентиментальность. Стоит только посмотреть, как моя мама вытирает пыль с памятных безделушек лучшим носовым платочком.
— Правда?! — воскликнула Мюриел, — О, я, наверное, полюблю ее!
— Да? Ты тоже так делаешь?
— Конечно, — она только не добавила, что такой чести она удостаивает лишь маленькую фарфоровую собачку, которую он купил для нее во время круиза.
— Да, я тоже думаю, что ты полюбишь мою маму, — уверенно сказал Эндрю. — И конечно, она тоже полюбит тебя. А со временем ты полюбишь и наш дом. Когда мы съездим туда? — почти с мальчишеским нетерпением спросил он. — Сегодня?
— Не сегодня, Эндрю. Я пообещала Диль навестить ее сегодня. Я ведь говорила тебе о малыше?
— Вчера вечером ты только о нем и говорила, — сухо заметил Эндрю. — Нам надо обсудить более важные для нас вещи.
— Знаешь, как приятно быть тетей? Я чувствую себя ответственной. И малыш такой очаровательный!
— Ты бы в любом случае стала тетей. У моей старшей сестры, Салли, есть сын четырех лет. Но я уверен, ты не сочтешь его очаровательным, когда познакомишься с ним. Он ужасный проказник.
— Но у него же такой возраст, — заступилась Мюриел за своего будущего племянника. — Ты должен быть снисходительнее.
— Ну, мне это не всегда удается, — серьезно ответил Эндрю. — Я могу выносить его только после того, как отшлепаю.
— Никогда не следует бить детей, — со знанием дела заявила Мюриел. — Во всех книгах об этом пишут.
— Так ты читаешь книги по детской психологии? — весело спросил он.
— Диль дали несколько книг, и я их прочитала. Одна мне особенно понравилась и я пообещала купить ей такую.
— Не стоит, — последовал совет Эндрю. — Купи ей лучше метелку, она твоей сестре больше пригодится.
— Метелку? — Мюриел недоверчиво посмотрела на него. — А что это такое?
— А ты не знаешь? — с наигранным изумлением спросил Эндрю. — Метелка — это такая гибкая палочка с пучком перьев на конце. Они, конечно, просто для отвода глаз: ни одна уважающая себя хозяйка не станет сметать пыль вместо того, чтобы вытереть ее, правда?
— Ты хочешь сказать?.. Эндрю, ты меня разыгрываешь?
— Ничего подобного, дорогая. Метелки для этого и предназначены. Ни один родитель не может без них обойтись. Нам тоже придется купить такую. Мамина, наверное, вся износилась — ведь нас у нее было трое.
— Ни за что! Ты просто дразнишь меня. Никогда не поверю, что твоя мама хоть раз дотронулась до тебя этой… метелкой!
— Тогда спроси ее сама. Вернемся к главному: когда ты поедешь к нам?
Несколько робея перед предстоящей встречей с миссис Берк, Мюриел сказала, что могла бы поехать к нему на следующий день сразу после работы.
— Если я сначала заеду домой, будет уже очень поздно.
— Да, конечно, тебе не стоит заезжать домой, но… — Он замолчал. — Утром я должен поехать в Шеффилд и вернусь не раньше трех. Я думаю на этом закончить свой рабочий день. Ты можешь взять отгул на пару часов, а я заеду за тобой на обратном пути.
— Взять отгул, так сразу? А что скажет мистер Пикар?
— Не думаю, что он будет возражать, — ответил Эндрю с легкой усмешкой. — Особенно, если я его очень попрошу.
— Он ведь может что-нибудь подумать?
— Он и так все узнает, когда появится объявление о нашей помолвке. Мама настаивает на этом, — добавил он. — Ты не возражаешь?
— Н-нет… — Вспомнив, какой мучительной была для нее самой мысль о возможной помолвке Эндрю и Кристин, Мюриел почувствовала, что при всей своей неприязни к кузине, все же не желает той испытать подобное. — Не думаю, что сейчас это имеет какое-нибудь значение, — сказала она как бы про себя.
Угадав ее мысли, Эндрю ничего об этом не сказал.
— Я подумал, дорогая, — раз уж мы поедем к нам в пятницу, — почему бы тебе не провести с нами уик-энд… или твоя мама будет против? Она ведь совсем меня не знает.
Мюриел была почти совсем уверена, что мама не станет возражать, но все же не решилась ничего обещать.
— Я спрошу у нее и дам тебе ответ завтра утром. — Она замолчала, вспомнив свои скромный дом с дешевой мебелью и выцветшими шторами, и попыталась представить себе дом Эндрю и мысленно сравнить их. — Эндрю…
— Да, любовь моя?
— Ты приедешь к нам, правда?
— Конечно, любимая, как только ты меня пригласишь.
— У нас всего лишь маленький домик… — Она замолчала, заметив упрек в его глазах.
— Я, кажется, не давал тебе повода считать меня богатым снобом, Мюриел. — Эти слова были сказаны тем резким, властным голосом, который она не однажды слышала на корабле. Тон Эндрю, казалось, опровергал его собственные слова.
— Извини… Я только хотела объяснить… Не сердись, Эндрю. — Неужели ее всегда будет ранить малейшее изменение его тона? Эта мысль напугала Мюриел.
Ее умоляющая интонация возымела свое действие: лицо Эндрю сразу смягчилось. Глаза Мюриел счастливо блеснули; она уверилась, что он никогда не будет долго сердиться на нее.
Они решили, что Эндрю придет к Мюриел домой на следующей неделе, а она выяснит у своей матери, в какой день ей удобнее принять будущего зятя. Затем Эндрю заговорил об обручальных кольцах.
— Ты должен сам выбрать мне кольцо, — сказала Мюриел. — Мне понравится то, что понравится тебе.
Но Эндрю покачал головой.
— Один мой друг так и поступил, но его выбор, оказалось, не совпал с тем, что хотелось невесте; и теперь она не носит это кольцо. С нами такого быть не должно. Я предоставляю тебе полную свободу в этом вопросе.
Заметив секундную паузу перед последними двумя словами, Мюриел, спросила шутливым тоном:
— Означает ли это, что мне будет предоставлена полная свобода… во всем?
— Нет, дорогая моя, не будет… и ты это знала еще до того, как спросила.
— Тем не менее, ответ мне понравился.
— Твои слова успокоили меня.
— Неправда! — быстро парировала она. — Для тебя не имеет ни малейшего значения, понравился бы мне твой ответ или нет.
— Нет, моя прелесть, я сказал это совершенно искренне. — Взглянув на часы, он заметил: — Если мы сейчас же не вернемся на работу, тебя ждет выговор.
Схватив сумочку и перчатки, Мюриел поспешно встала.
— Я опаздываю? — озабоченно спросила она.
— Немного.
— О боже… Что скажет мистер Пикар?
— Ну, — насмешливо начал он, — сначала он осуждающе посмотрит на тебя, затем скажет: «Разве вы не знаете, мисс Патерсон, что на ленч у нас положен всего один час. Вам придется выучить пятьсот строк латинских стихов».
— Обманщик! — засмеялась она. — Нет, в самом деле, что он скажет?
— Ничего — сотрудникам этого отдела разрешено задерживаться минут на десять по утрам и в обеденное время.
— Только в этом отделе? А почему?
— В качестве компенсации. Несколько раз в году им приходится работать сверхурочно.
«Как много я узнала о нем», — думала Мюриел об Эндрю, идя рядом с ним по двору завода. Еще вчера в это же время — неужели это было только вчера? — она знала о нем так мало и никак не думала, что он способен на такую заботу о своих служащих.
— Ты зайдешь ко мне перед уходом? — спросил Эндрю. — Я хотел бы поцеловать тебя на прощание.
— Я… хорошо, я зайду.
— Не слышу радости в твоем голосе, — нахмурился он.
— Я хотела повидать… Питера, — робко произнесла она.
— Питера? — Эндрю нахмурился еще больше.
— Питера Томсона — ты же помнишь… Молодого человека, который… который…
— Ах да, молодого человека, который вовсе не обнимал тебя. — Он перестал хмуриться. — Ты хочешь ему сказать?
— Да, Эндрю. Я хочу рассказать ему сама. Ты не возражаешь?
— Нет, но все же хочу получить свой поцелуй. Я опять попрошу Пикара прислать мне какие-нибудь документы.
Питер сумел скрыть свои чувства, он сердечно поздравил Мюриел и пожелал ей счастья. Все же она понимала, что ему больно, и поэтому в палату к своей сестре вошла далеко не в самом радостном настроении. Однако первые же слова Диль заставили ее начисто забыть о Питере.
— Ну и скрытная же ты, Мюриел! Через месяц выходишь замуж — и никому ни слова!
— Откуда… откуда ты узнала? — Мюриел ошеломленно уставилась на сестру.
— Сегодня к маме заезжала тетя Эдит; она ехала к тете Саре. Почему ты не сказала об этом маме? Ах да, я знаю: он только вчера сделал тебе предложение. Тетя Эдит звонила ему сегодня утром.
— Тетя Эдит поехала к тете Саре?.. Только для того, чтобы рассказать о нашей помолвке? О, это ужасно!
— Почему? Они все равно вскоре узнают об этом. — Диль засмеялась. — Тетя Эдит сказала, что она проделала всю работу и уж постарается вознаградить себя. Боже, как я ей завидую! Я бы многое отдала, чтобы увидеть лицо Кристин, когда она узнает эту новость. Подумать только, ты перехватила у нее парня! Она тебе этого не простит…
— Перестань, Диль! Мне не нравится, когда ты так говоришь. — Глаза Мюриел сердито сверкнули.
— Прости. — Диль взяла ее за руку, — Я нехорошо сказала. Я все знаю, и я видела, что ты переживаешь тяжелые дни. Я поняла, что ты поделилась с тетей Эдит, потому что тебе надо было кому-то рассказать обо всем. Я ненавижу себя за то, что наговорила тебе. Ведь именно со мной ты должна была поделиться своими проблемами. Прости меня, Мюриел. Я очень рада, что ты нашла свое счастье.
Она говорила искренне. Сейчас перед ней была новая Диль сестра, которой так не хватало Мюриел, настоящая сестра. Мюриел почувствовала, что готова заплакать.
— Спасибо, Диль… о, я т-так с-счастлива…
Увидев ее слезы, Диль весело сказала:
— Ну, если ты так выглядишь, когда счастлива, то упаси меня бог увидеть тебя в отчаянии! — И слезы Мюриел тут же превратились в смех.
— Я знаю, я очень глупая, но все так добры ко мне. Эндрю… — Мюриел вздохнула. — Диль, он — необыкновенный!
— Он должен быть совершенно исключительным, — с усмешкой ответила Диль, — если самой Кристин загорелось заполучить его. Все же почему ты ничего не сказала маме? — серьезно спросила она.
— Она сказала, что вы нашли для себя дом, и я подумала, что мы с Эндрю еще долго не сможем пожениться. Я хотела сначала поговорить с ним.
— И что он сказал? — Диль с любопытством посмотрела на сестру.
— Он сказал, что позволит мне помогать маме деньгами.
— Не хочет ждать? Мне это нравится. Когда же свадьба?
— Мы еще не назначили день.
— Ты должна будешь пригласить и нашу очаровательную кузину?
— Нет, — покачала головой Мюриел, — я не смогу.
— А как же тогда тетя Сара и дядя Герберт?
— Господи! Ведь Эндрю — деловой партнер дяди Герберта. — Мюриел забеспокоилась. — Я думаю, придется пригласить их всех… но Кристин не придет, — заключила она.
— А я думаю, непременно придет, хотя бы для того, чтобы спасти свою репутацию. Она сделает вид, что ничего особенного не случилось, но сама постарается отомстить.
— Я знаю, — ответила Мюриел и рассказала сестре об угрозах Кристин. — Конечно, — добавила она, — Кристин не знала, что тетя Эдит уже все рассказала Эндрю. Я тоже этого не знала, потому и согласилась уйти с завода.
Густая краска залила щеки Диль, но в голосе ее звучала тревога, а не гнев.
— Ты абсолютно уверена, что тетя Эдит все ему рассказала? Она утверждает, что все, но, может быть, она немного приукрашивает?
— Я думаю, она представила все несколько в другом свете, чем это сделала бы Кристин, но она рассказала Эндрю обо всем, — ответила Мюриел, но сердце ее как-то странно екнуло. — Почему… почему ты так на меня смотришь, Диль? Теперь Кристин не может причинить мне никакого вреда.
— Я не знаю… — Диль на секунду замолчала. — Я скорее поверю ядовитой змее, чем Кристин. Ты уверена, что Эндрю знает обо всем? — опять спросила она. — Он знает, что ты отправилась в путешествие в надежде найти богатого мужа?..
— Да-да, — поспешно прервала ее Мюриел. — И он простил меня. Диль, ты меня пугаешь!
— Извини, но у меня какое-то странное чувство… Кристин очень злопамятна. Она пойдет на что угодно, лишь бы сорвать вашу свадьбу.
— Но что она может сделать? Кристин может только рассказать Эндрю то, что ему и без нее известно… если он еще захочет слушать ее, а он к этому вовсе не расположен. Он сказал, что воздаст ей по заслугам, если она вздумает явиться к нему со своими сплетнями.
Однако голос Мюриел все же дрогнул.
— Он знает, что она может прийти к нему? — Раскаиваясь в том, что расстроила Мюриел, Диль старалась теперь успокоить ее.
— Да.
— Ну, тогда тебе не о чем беспокоиться.
Но Мюриел вовсе не успокоилась. Наоборот, у нее появилось необъяснимое чувство вины, подсознательное ощущение, что она совершила что-то гадкое, о чем Эндрю еще не знает.
«Это просто глупо, — твердила она себе. — Ничего не было… ничего…»
XII
Все следующее утро Мюриел чувствовала, какое-то беспокойство, сама не зная почему. Снова и снова она уверяла себя, что ее кузина не сможет причинить ей никакого вреда, но, когда в половине четвертого мистер Пикар сказал ей, что Эндрю уже у себя в кабинете и что она может идти, Мюриел почувствовала, как вся дрожит. На этот раз она не бежала по коридорам. Она едва держалась на ногах, опасаясь в любую минуту упасть.
Эндрю стоял у стола, в толстом сером пальто его фигура казалась еще более внушительной. Мюриел со страхом взглянула на него; черты его лица показались ей резкими, глаза — суровыми…
— Здравствуй, моя радость. — Никакой суровости в глазах, улыбавшихся ей, а его руки уже приготовились обнять ее.
— Эндрю! — Она не помнила, как шагнула ему навстречу и оказалась в его объятьях, прижимаясь щекой к жесткому драпу его пальто. — Эндрю… — У нее вырвался вздох облегчения. Эндрю чуть отстранил ее от себя и внимательно посмотрел ей в лицо.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, замечательно, — и она снова прижалась к нему, словно ища защиты. — Позволь мне остаться так еще ненадолго.
Он крепко обнял ее и держал, пока Мюриел не перестала дрожать.
— Ну, что случилось? — мягко спросил он. — Что тебя расстроило, дорогая?
— Я подумала… Я подумала… А Кристин к тебе вчера не приходила?
— Нет. — Эндрю озадаченно посмотрел на нее. — А хоть бы и пришла, что с того?..
— Она могла бы убедить тебя, что я… очень испорченная, я хочу сказать, если бы она представила свою версию того, что было…
— И это все, что тебя беспокоит? — прервал он, легонько ее встряхнув. — Какая ты глупая, Мюриел. У Кристин не будет возможности сказать ни одного дурного слова о тебе. Если у нее хватит наглости явиться ко мне, она получит урок на всю жизнь и больше не переступит порог нашего дома. Когда эта глупость пришла тебе в голову?
— Вчера вечером.
— Выходит, — заметил он сердито, — ты не спала всю ночь?
— Не всю, — призналась она, чувствуя неимоверное облегчение.
— За это сегодня ты пойдешь спать рано. Ты останешься у нас на уик-энд?
— Да. Мама не возражает.
Час спустя Эндрю познакомил Мюриел со своей матерью. Она была такой, как Мюриел и представляла — высокой и темноволосой, с аристократическими манерами. Она пристально посмотрела на девушку, и той почему-то вспомнилась песенка, которую пела бабушка. Мюриел попыталась припомнить слова, но ей в голову пришла лишь строчка о «бедном Джоне»; она внезапно улыбнулась, её скованности как ни бывало. Миссис Берк улыбнулась ей в ответ, словно прочитав ее мысли.
— Мы все должны пройти через это, дорогая. Для каждой матери сын — самое дорогое, но рано или поздно приходится отдать его другой женщине. Но у Эндрю всегда был отличный вкус. Я одобряю его выбор.
— Спасибо, — ответила Мюриел, улыбаясь, а про себя вздохнула с облегчением.
— Где Бетти? — суровым тоном поинтересовался Эндрю. — Еще не пришла из школы? Опять она слоняется где-то со своим приятелем!
— Ну, сынок, не будь таким старомодным. Он очень хороший мальчик. Почему ты возражаешь против него? Ведь он лишь провожает её из школы.
— Я не возражаю… но на эти прогулки уходит слишком много времени. Где они пропадают?
— Бетти уже почти пятнадцать, — напомнила ему миссис Берк. — Ей можно доверять.
— Если бы ты слышала хоть часть того, что она мне рассказывала, ты бы говорила по-другому. — Он взял Мюриел за руку. — Пойдем в гостиную, Мюриел. Чай сейчас будет готов.
Пока они пили чай, Эндрю то и дело беспокойно поглядывал на часы. Потом он встал и подошел к окну.
— Опускается туман, — сердито и озабоченно сказал он. — Мне кажется, скоро в двух шагах ничего не увидишь.
Подождав еще немного, он заметил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
— Ты… просто прелесть! — Озабоченное выражение исчезло с его лица, но он все же спросил еще раз: — А ты уверена? Действительно уверена?
— Если она такая же хорошая, как ты, я буду счастлива жить с ней под одной крышей.
— Я этого никогда не забуду. Это большая жертва, и я…
— Нет-нет, ничего подобного, — начала она, но Эндрю прервал ее.
— Конечно, это жертва для женщины, которая не сможет иметь свой собственный дом, окружить себя вещами по своему выбору. — Он слабо улыбнулся. — Хотя я — обыкновенный мужчина, мне все же ведомы чувства женщин, их поразительная сентиментальность. Стоит только посмотреть, как моя мама вытирает пыль с памятных безделушек лучшим носовым платочком.
— Правда?! — воскликнула Мюриел, — О, я, наверное, полюблю ее!
— Да? Ты тоже так делаешь?
— Конечно, — она только не добавила, что такой чести она удостаивает лишь маленькую фарфоровую собачку, которую он купил для нее во время круиза.
— Да, я тоже думаю, что ты полюбишь мою маму, — уверенно сказал Эндрю. — И конечно, она тоже полюбит тебя. А со временем ты полюбишь и наш дом. Когда мы съездим туда? — почти с мальчишеским нетерпением спросил он. — Сегодня?
— Не сегодня, Эндрю. Я пообещала Диль навестить ее сегодня. Я ведь говорила тебе о малыше?
— Вчера вечером ты только о нем и говорила, — сухо заметил Эндрю. — Нам надо обсудить более важные для нас вещи.
— Знаешь, как приятно быть тетей? Я чувствую себя ответственной. И малыш такой очаровательный!
— Ты бы в любом случае стала тетей. У моей старшей сестры, Салли, есть сын четырех лет. Но я уверен, ты не сочтешь его очаровательным, когда познакомишься с ним. Он ужасный проказник.
— Но у него же такой возраст, — заступилась Мюриел за своего будущего племянника. — Ты должен быть снисходительнее.
— Ну, мне это не всегда удается, — серьезно ответил Эндрю. — Я могу выносить его только после того, как отшлепаю.
— Никогда не следует бить детей, — со знанием дела заявила Мюриел. — Во всех книгах об этом пишут.
— Так ты читаешь книги по детской психологии? — весело спросил он.
— Диль дали несколько книг, и я их прочитала. Одна мне особенно понравилась и я пообещала купить ей такую.
— Не стоит, — последовал совет Эндрю. — Купи ей лучше метелку, она твоей сестре больше пригодится.
— Метелку? — Мюриел недоверчиво посмотрела на него. — А что это такое?
— А ты не знаешь? — с наигранным изумлением спросил Эндрю. — Метелка — это такая гибкая палочка с пучком перьев на конце. Они, конечно, просто для отвода глаз: ни одна уважающая себя хозяйка не станет сметать пыль вместо того, чтобы вытереть ее, правда?
— Ты хочешь сказать?.. Эндрю, ты меня разыгрываешь?
— Ничего подобного, дорогая. Метелки для этого и предназначены. Ни один родитель не может без них обойтись. Нам тоже придется купить такую. Мамина, наверное, вся износилась — ведь нас у нее было трое.
— Ни за что! Ты просто дразнишь меня. Никогда не поверю, что твоя мама хоть раз дотронулась до тебя этой… метелкой!
— Тогда спроси ее сама. Вернемся к главному: когда ты поедешь к нам?
Несколько робея перед предстоящей встречей с миссис Берк, Мюриел сказала, что могла бы поехать к нему на следующий день сразу после работы.
— Если я сначала заеду домой, будет уже очень поздно.
— Да, конечно, тебе не стоит заезжать домой, но… — Он замолчал. — Утром я должен поехать в Шеффилд и вернусь не раньше трех. Я думаю на этом закончить свой рабочий день. Ты можешь взять отгул на пару часов, а я заеду за тобой на обратном пути.
— Взять отгул, так сразу? А что скажет мистер Пикар?
— Не думаю, что он будет возражать, — ответил Эндрю с легкой усмешкой. — Особенно, если я его очень попрошу.
— Он ведь может что-нибудь подумать?
— Он и так все узнает, когда появится объявление о нашей помолвке. Мама настаивает на этом, — добавил он. — Ты не возражаешь?
— Н-нет… — Вспомнив, какой мучительной была для нее самой мысль о возможной помолвке Эндрю и Кристин, Мюриел почувствовала, что при всей своей неприязни к кузине, все же не желает той испытать подобное. — Не думаю, что сейчас это имеет какое-нибудь значение, — сказала она как бы про себя.
Угадав ее мысли, Эндрю ничего об этом не сказал.
— Я подумал, дорогая, — раз уж мы поедем к нам в пятницу, — почему бы тебе не провести с нами уик-энд… или твоя мама будет против? Она ведь совсем меня не знает.
Мюриел была почти совсем уверена, что мама не станет возражать, но все же не решилась ничего обещать.
— Я спрошу у нее и дам тебе ответ завтра утром. — Она замолчала, вспомнив свои скромный дом с дешевой мебелью и выцветшими шторами, и попыталась представить себе дом Эндрю и мысленно сравнить их. — Эндрю…
— Да, любовь моя?
— Ты приедешь к нам, правда?
— Конечно, любимая, как только ты меня пригласишь.
— У нас всего лишь маленький домик… — Она замолчала, заметив упрек в его глазах.
— Я, кажется, не давал тебе повода считать меня богатым снобом, Мюриел. — Эти слова были сказаны тем резким, властным голосом, который она не однажды слышала на корабле. Тон Эндрю, казалось, опровергал его собственные слова.
— Извини… Я только хотела объяснить… Не сердись, Эндрю. — Неужели ее всегда будет ранить малейшее изменение его тона? Эта мысль напугала Мюриел.
Ее умоляющая интонация возымела свое действие: лицо Эндрю сразу смягчилось. Глаза Мюриел счастливо блеснули; она уверилась, что он никогда не будет долго сердиться на нее.
Они решили, что Эндрю придет к Мюриел домой на следующей неделе, а она выяснит у своей матери, в какой день ей удобнее принять будущего зятя. Затем Эндрю заговорил об обручальных кольцах.
— Ты должен сам выбрать мне кольцо, — сказала Мюриел. — Мне понравится то, что понравится тебе.
Но Эндрю покачал головой.
— Один мой друг так и поступил, но его выбор, оказалось, не совпал с тем, что хотелось невесте; и теперь она не носит это кольцо. С нами такого быть не должно. Я предоставляю тебе полную свободу в этом вопросе.
Заметив секундную паузу перед последними двумя словами, Мюриел, спросила шутливым тоном:
— Означает ли это, что мне будет предоставлена полная свобода… во всем?
— Нет, дорогая моя, не будет… и ты это знала еще до того, как спросила.
— Тем не менее, ответ мне понравился.
— Твои слова успокоили меня.
— Неправда! — быстро парировала она. — Для тебя не имеет ни малейшего значения, понравился бы мне твой ответ или нет.
— Нет, моя прелесть, я сказал это совершенно искренне. — Взглянув на часы, он заметил: — Если мы сейчас же не вернемся на работу, тебя ждет выговор.
Схватив сумочку и перчатки, Мюриел поспешно встала.
— Я опаздываю? — озабоченно спросила она.
— Немного.
— О боже… Что скажет мистер Пикар?
— Ну, — насмешливо начал он, — сначала он осуждающе посмотрит на тебя, затем скажет: «Разве вы не знаете, мисс Патерсон, что на ленч у нас положен всего один час. Вам придется выучить пятьсот строк латинских стихов».
— Обманщик! — засмеялась она. — Нет, в самом деле, что он скажет?
— Ничего — сотрудникам этого отдела разрешено задерживаться минут на десять по утрам и в обеденное время.
— Только в этом отделе? А почему?
— В качестве компенсации. Несколько раз в году им приходится работать сверхурочно.
«Как много я узнала о нем», — думала Мюриел об Эндрю, идя рядом с ним по двору завода. Еще вчера в это же время — неужели это было только вчера? — она знала о нем так мало и никак не думала, что он способен на такую заботу о своих служащих.
— Ты зайдешь ко мне перед уходом? — спросил Эндрю. — Я хотел бы поцеловать тебя на прощание.
— Я… хорошо, я зайду.
— Не слышу радости в твоем голосе, — нахмурился он.
— Я хотела повидать… Питера, — робко произнесла она.
— Питера? — Эндрю нахмурился еще больше.
— Питера Томсона — ты же помнишь… Молодого человека, который… который…
— Ах да, молодого человека, который вовсе не обнимал тебя. — Он перестал хмуриться. — Ты хочешь ему сказать?
— Да, Эндрю. Я хочу рассказать ему сама. Ты не возражаешь?
— Нет, но все же хочу получить свой поцелуй. Я опять попрошу Пикара прислать мне какие-нибудь документы.
Питер сумел скрыть свои чувства, он сердечно поздравил Мюриел и пожелал ей счастья. Все же она понимала, что ему больно, и поэтому в палату к своей сестре вошла далеко не в самом радостном настроении. Однако первые же слова Диль заставили ее начисто забыть о Питере.
— Ну и скрытная же ты, Мюриел! Через месяц выходишь замуж — и никому ни слова!
— Откуда… откуда ты узнала? — Мюриел ошеломленно уставилась на сестру.
— Сегодня к маме заезжала тетя Эдит; она ехала к тете Саре. Почему ты не сказала об этом маме? Ах да, я знаю: он только вчера сделал тебе предложение. Тетя Эдит звонила ему сегодня утром.
— Тетя Эдит поехала к тете Саре?.. Только для того, чтобы рассказать о нашей помолвке? О, это ужасно!
— Почему? Они все равно вскоре узнают об этом. — Диль засмеялась. — Тетя Эдит сказала, что она проделала всю работу и уж постарается вознаградить себя. Боже, как я ей завидую! Я бы многое отдала, чтобы увидеть лицо Кристин, когда она узнает эту новость. Подумать только, ты перехватила у нее парня! Она тебе этого не простит…
— Перестань, Диль! Мне не нравится, когда ты так говоришь. — Глаза Мюриел сердито сверкнули.
— Прости. — Диль взяла ее за руку, — Я нехорошо сказала. Я все знаю, и я видела, что ты переживаешь тяжелые дни. Я поняла, что ты поделилась с тетей Эдит, потому что тебе надо было кому-то рассказать обо всем. Я ненавижу себя за то, что наговорила тебе. Ведь именно со мной ты должна была поделиться своими проблемами. Прости меня, Мюриел. Я очень рада, что ты нашла свое счастье.
Она говорила искренне. Сейчас перед ней была новая Диль сестра, которой так не хватало Мюриел, настоящая сестра. Мюриел почувствовала, что готова заплакать.
— Спасибо, Диль… о, я т-так с-счастлива…
Увидев ее слезы, Диль весело сказала:
— Ну, если ты так выглядишь, когда счастлива, то упаси меня бог увидеть тебя в отчаянии! — И слезы Мюриел тут же превратились в смех.
— Я знаю, я очень глупая, но все так добры ко мне. Эндрю… — Мюриел вздохнула. — Диль, он — необыкновенный!
— Он должен быть совершенно исключительным, — с усмешкой ответила Диль, — если самой Кристин загорелось заполучить его. Все же почему ты ничего не сказала маме? — серьезно спросила она.
— Она сказала, что вы нашли для себя дом, и я подумала, что мы с Эндрю еще долго не сможем пожениться. Я хотела сначала поговорить с ним.
— И что он сказал? — Диль с любопытством посмотрела на сестру.
— Он сказал, что позволит мне помогать маме деньгами.
— Не хочет ждать? Мне это нравится. Когда же свадьба?
— Мы еще не назначили день.
— Ты должна будешь пригласить и нашу очаровательную кузину?
— Нет, — покачала головой Мюриел, — я не смогу.
— А как же тогда тетя Сара и дядя Герберт?
— Господи! Ведь Эндрю — деловой партнер дяди Герберта. — Мюриел забеспокоилась. — Я думаю, придется пригласить их всех… но Кристин не придет, — заключила она.
— А я думаю, непременно придет, хотя бы для того, чтобы спасти свою репутацию. Она сделает вид, что ничего особенного не случилось, но сама постарается отомстить.
— Я знаю, — ответила Мюриел и рассказала сестре об угрозах Кристин. — Конечно, — добавила она, — Кристин не знала, что тетя Эдит уже все рассказала Эндрю. Я тоже этого не знала, потому и согласилась уйти с завода.
Густая краска залила щеки Диль, но в голосе ее звучала тревога, а не гнев.
— Ты абсолютно уверена, что тетя Эдит все ему рассказала? Она утверждает, что все, но, может быть, она немного приукрашивает?
— Я думаю, она представила все несколько в другом свете, чем это сделала бы Кристин, но она рассказала Эндрю обо всем, — ответила Мюриел, но сердце ее как-то странно екнуло. — Почему… почему ты так на меня смотришь, Диль? Теперь Кристин не может причинить мне никакого вреда.
— Я не знаю… — Диль на секунду замолчала. — Я скорее поверю ядовитой змее, чем Кристин. Ты уверена, что Эндрю знает обо всем? — опять спросила она. — Он знает, что ты отправилась в путешествие в надежде найти богатого мужа?..
— Да-да, — поспешно прервала ее Мюриел. — И он простил меня. Диль, ты меня пугаешь!
— Извини, но у меня какое-то странное чувство… Кристин очень злопамятна. Она пойдет на что угодно, лишь бы сорвать вашу свадьбу.
— Но что она может сделать? Кристин может только рассказать Эндрю то, что ему и без нее известно… если он еще захочет слушать ее, а он к этому вовсе не расположен. Он сказал, что воздаст ей по заслугам, если она вздумает явиться к нему со своими сплетнями.
Однако голос Мюриел все же дрогнул.
— Он знает, что она может прийти к нему? — Раскаиваясь в том, что расстроила Мюриел, Диль старалась теперь успокоить ее.
— Да.
— Ну, тогда тебе не о чем беспокоиться.
Но Мюриел вовсе не успокоилась. Наоборот, у нее появилось необъяснимое чувство вины, подсознательное ощущение, что она совершила что-то гадкое, о чем Эндрю еще не знает.
«Это просто глупо, — твердила она себе. — Ничего не было… ничего…»
XII
Все следующее утро Мюриел чувствовала, какое-то беспокойство, сама не зная почему. Снова и снова она уверяла себя, что ее кузина не сможет причинить ей никакого вреда, но, когда в половине четвертого мистер Пикар сказал ей, что Эндрю уже у себя в кабинете и что она может идти, Мюриел почувствовала, как вся дрожит. На этот раз она не бежала по коридорам. Она едва держалась на ногах, опасаясь в любую минуту упасть.
Эндрю стоял у стола, в толстом сером пальто его фигура казалась еще более внушительной. Мюриел со страхом взглянула на него; черты его лица показались ей резкими, глаза — суровыми…
— Здравствуй, моя радость. — Никакой суровости в глазах, улыбавшихся ей, а его руки уже приготовились обнять ее.
— Эндрю! — Она не помнила, как шагнула ему навстречу и оказалась в его объятьях, прижимаясь щекой к жесткому драпу его пальто. — Эндрю… — У нее вырвался вздох облегчения. Эндрю чуть отстранил ее от себя и внимательно посмотрел ей в лицо.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, замечательно, — и она снова прижалась к нему, словно ища защиты. — Позволь мне остаться так еще ненадолго.
Он крепко обнял ее и держал, пока Мюриел не перестала дрожать.
— Ну, что случилось? — мягко спросил он. — Что тебя расстроило, дорогая?
— Я подумала… Я подумала… А Кристин к тебе вчера не приходила?
— Нет. — Эндрю озадаченно посмотрел на нее. — А хоть бы и пришла, что с того?..
— Она могла бы убедить тебя, что я… очень испорченная, я хочу сказать, если бы она представила свою версию того, что было…
— И это все, что тебя беспокоит? — прервал он, легонько ее встряхнув. — Какая ты глупая, Мюриел. У Кристин не будет возможности сказать ни одного дурного слова о тебе. Если у нее хватит наглости явиться ко мне, она получит урок на всю жизнь и больше не переступит порог нашего дома. Когда эта глупость пришла тебе в голову?
— Вчера вечером.
— Выходит, — заметил он сердито, — ты не спала всю ночь?
— Не всю, — призналась она, чувствуя неимоверное облегчение.
— За это сегодня ты пойдешь спать рано. Ты останешься у нас на уик-энд?
— Да. Мама не возражает.
Час спустя Эндрю познакомил Мюриел со своей матерью. Она была такой, как Мюриел и представляла — высокой и темноволосой, с аристократическими манерами. Она пристально посмотрела на девушку, и той почему-то вспомнилась песенка, которую пела бабушка. Мюриел попыталась припомнить слова, но ей в голову пришла лишь строчка о «бедном Джоне»; она внезапно улыбнулась, её скованности как ни бывало. Миссис Берк улыбнулась ей в ответ, словно прочитав ее мысли.
— Мы все должны пройти через это, дорогая. Для каждой матери сын — самое дорогое, но рано или поздно приходится отдать его другой женщине. Но у Эндрю всегда был отличный вкус. Я одобряю его выбор.
— Спасибо, — ответила Мюриел, улыбаясь, а про себя вздохнула с облегчением.
— Где Бетти? — суровым тоном поинтересовался Эндрю. — Еще не пришла из школы? Опять она слоняется где-то со своим приятелем!
— Ну, сынок, не будь таким старомодным. Он очень хороший мальчик. Почему ты возражаешь против него? Ведь он лишь провожает её из школы.
— Я не возражаю… но на эти прогулки уходит слишком много времени. Где они пропадают?
— Бетти уже почти пятнадцать, — напомнила ему миссис Берк. — Ей можно доверять.
— Если бы ты слышала хоть часть того, что она мне рассказывала, ты бы говорила по-другому. — Он взял Мюриел за руку. — Пойдем в гостиную, Мюриел. Чай сейчас будет готов.
Пока они пили чай, Эндрю то и дело беспокойно поглядывал на часы. Потом он встал и подошел к окну.
— Опускается туман, — сердито и озабоченно сказал он. — Мне кажется, скоро в двух шагах ничего не увидишь.
Подождав еще немного, он заметил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17