Глава 17 Однако в ту счастливую минуту Коди не мог предположить, что его будет преследовать прошлое.Ленора Уиттьерс пришла в ярость. Она заплатила этому пустоголовому дураку немыслимую сумму денег, и только для того, чтобы узнать, что она и так уже знала. Квин Хьюстон стала неотъемлемой частью жизни Коди, и он решил жениться на ней. Только убив Квин, Ленора могла предотвратить этот брак. К счастью для всех заинтересованных лиц, она отмела эту мысль.Неделя шла за неделей, и ей все чаще приходила в голову мысль как-то дискредитировать женщину, которая пытается занять место Клер.— Я этого не допущу! — говорила Ленора, меря шагами спальню, окнами выходящую на террасу, и не замечая всей красоты вокруг ее дома во Флориде. — Должно быть, я что-то упустила. Как может совершенно незнакомая женщина влезть в семью моей дочери?..И тут ее осенило. Она взялась за дело не с того конца. Ей не следовало устанавливать слежку за этой женщиной, надо было узнать, откуда она родом… каково ее воспитание и что она делала до прибытия в Сноу-Гэп.Ленора подбежала к телефону, схватила телефонную книгу и, щурясь, стала искать номер конторы «Морроу инвестигейшн». Даже дома, когда никто ее не видел, она не позволяла себе надевать очки.— «Морроу инвестигейшн»… Говорит Уолли Морроу. — Откинувшись на спинку кресла и водрузив ноги на стол, Уолли плечом прижал трубку к уху.— Мистер Морроу, это Ленора Уиттьерс. Уолли машинально поставил ноги на пол и вытер пыль, оставшуюся от ботинок, хотя женщина на другом конце провода не могла видеть, в каком состоянии его офис,— Да, миссис Уиттьерс. Чем могу быть полезен? — спросил Уолли, от всей души желая, чтобы она сгорела в аду. Прошли недели с тех пор, как он закончил это дело в Колорадо, но он до сих пор подкладывал под зад подушку, и все из-за того пинка, которым наградил его сумасшедший Боннер. Несмотря на уверения трех специалистов, что с ним все в порядке, Уолли был убежден, что у него сломан кобчик. Ленора изложила суть дела.— Это будет дорого стоить, — ответил Уолли. — Дорожные расходы… ну и, конечно, плата за риск. Насколько я понимаю, это задание относится к разряду опасных.— Меня не волнует, сколько это будет стоить. Я хочу иметь информацию. Причем в ближайшие три дня.— Ничего не получится, — ответил Уолли. — Хорошо еще, если я успею купить билет на самолет. Сейчас каникулы, скоро День благодарения, и тариф на билеты повышен.— И без вас знаю, что сейчас каникулы! По-моему, вы меня не поняли: вы отправляетесь не развлекаться, а собирать информацию. Надеюсь, вы очень скоро дадите о себе знать.Ленора бросила трубку, оборвав Уолли на полуслове.— Чертова ведьма! — чертыхнулся он, вешая трубку. — Она хочет, чтобы все произошло как по мановению волшебной палочки. Поеду в Теннесси тогда, когда мне это будет удобно.Но это были лишь слова. Морроу уже набирал номер туристического агентства и мысленно составлял список вещей, которые ему понадобятся в Кредл-Крике, штат Теннесси.
Квин не могла заснуть и утром проснулась с чувством щемящей тревоги. Она терзала ее душу и никак не проходила. Пересилив себя, Квин встала и оделась. Шумные разговоры мальчиков за столом во время завтрака немного отвлекли ее, после их ухода в школу беспокойство снова стало почти невыносимым.Она скверно провела утро, не в силах ни на чем сосредоточиться, и желала лишь, чтобы Коди поскорее вернулся с базы. На сердце у нее было тяжело.Но когда он, уставший, но счастливый, улыбаясь, вошел в дверь и радостно сообщил, что выпустил первую группу стажеров, Квин с трудом сдержалась, чтобы не убежать и не спрятаться. Она молча выслушала его рассказ о преимуществах тренинга, который он собирался опробовать в понедельник, после Дня благодарения, с очередной группой стажеров.Она еле дождалась возвращения мальчиков из школы. Дети влетели в дом в радостном возбуждении от предстоящих двухдневных каникул.Квин старалась занять себя домашней работой, готовила еду, подавала на стол, но все валилось у нее из рук. Она уронила на пол бутылочку с кетчупом, разбила стакан, и наконец, не выдержав, чуть не плача ушла из кухни, наказав Коди проследить, чтобы мальчики помылись и вовремя легли спать.Ему хотелось посидеть с ней после ужина, поделиться планами относительно своей работы, поговорить о будущем и предстоящей свадьбе, а она ушла, сославшись на головную боль.Уже у себя в комнате Квин внезапно стало стыдно за свое поведение. Надо бы спуститься, попросить у Коди прощения, объясниться и поделиться своими тревогами, но это было выше ее сил.Впрочем, не смогла она и заснуть. Уже в полночь, откинув одеяло, Квин встала с постели и подошла к окну. Шторы были плотно задернуты, чтобы холодный зимний ветер Колорадо не проник в комнату, и она, отодвинув их дрожащей рукой, стала вглядываться в ночь, боясь увидеть что-нибудь страшное, и в то же время не в силах отойти от окна. Опасность надо встречать лицом к лицу, а не поднимать лапки кверху.Всматриваясь в кромешную тьму, Квин вдруг вспомнила, что не так давно тоже испытывала страх, но проигнорировала его. В тот день Вирджил Стрэттон чуть было не лишил ее жизни.Однако сейчас Квин так ничего и не увидела. Луны на небе не было, а фонарь полностью не освещал двор. То, что пугало ее, по всей вероятности, было вне пределов видимости, а может, даже за несколько миль отсюда и ждало своего часа.Квин задрожала. Ей внезапно захотелось почувствовать надежные руки Коди. Из-за детей они договорились спать врозь, пока не поженятся. Сейчас ее неудержимо влекло к Коди. Если уж ей суждено встретить опасность, то по крайней мере она будет не одна.В коридоре было холодно. Хорошо, что Уилл подарил ей на день рождения фланелевый халат с длинными рукавами, теплого красного цвета. Мальчику он очень нравился, и она теперь постоянно его носила.Сейчас, когда Квин заплела на ночь длинную косу и сняла с лица всю косметику, она походила на долговязого ребенка, пытавшегося от страха спрятаться у родителей. Впрочем, если приглядеться повнимательнее, то под красной фланелью можно было заметить пышную грудь, взволнованно вздымавшуюся под кружевом ночной рубашки.Осторожно дотронувшись до ручки двери в комнату Коди, Квин быстро прошмыгнула внутрь.— Коди…Он моментально проснулся, уловил страх в ее голосе, и вспомнил о ее странном поведении накануне вечером. Сначала ему хотелось выяснить у нее, что случилось, но потом он решил, что женщины нуждаются в покое так же, как и любой из мужчин.— Что? Ты заболела, дорогая? Что-нибудь с мальчиками?— Я боюсь.Коди выскочил из постели и заключил Коди в объятия. Прижавшись щекой к груди любимого, она слушала, как бьется его сердце, и понемногу успокоилась.— Что напугало тебя, дорогая? Забирайся ко мне в постель, а я пока пойду осмотрю дом.— Нет, все в порядке, — сказала Квин, крепко обнимая любимого. — Извини, что напугала тебя. Я просто глупая и напрасно заставила вылезать тебя из постели.— Тогда ложись со мной, — предложил Коди. В его голосе звучала нежность. Квин, вздохнув, расслабилась в его объятиях. Хорошо, что она сюда пришла. Теперь ей стало гораздо лучше.— Забирайся ко мне в постель, — повторил Коди. Он чувствовал ее нерешительность и потому любил еще больше. За благоразумие. Квин, как всегда, ставила интересы мальчиков выше своих собственных. Как бы сильно ни хотел он, чтобы она делила с ним постель, она оставалась непреклонной, решив до свадьбы жить в своей комнате. Конечно, они были официально помолвлены, но мальчики уже кое-что смыслили в жизни, и необходимо было дать им достойный пример для подражания.— Ну хотя бы ненадолго, — настаивал Коди. — Ты вся дрожишь и к тому же босиком. — Он в шутку потянул ее за косу. — Тебе подарили прекрасные домашние тапочки, а ты бегаешь босиком.— Привычка, Коди. Я все время забываю про них, потому что росла без предметов роскоши.Коди нахмурился. Он и представить себе не мог, что домашние тапочки — это роскошь. Подхватив Квин на руки, он отнес ее в постель.Квин теперь согревалась в его объятиях. Прижавшись к ее спине, Коди обхватил ее руками, сунув их в то самое местечко, которое он давно для себя открыл: стоило ему только дотронуться до ее груди, и он сразу же ощущал, как, вскипает кровь в ее жилах. Приятно сознавать, что человеческое тело так отзывчиво.Жажда жить явно не покинула Квин, несмотря на то что она чуть не погибла.— Поговори со мной, милая. Тебе приснился плохой сон? — Коди гладил любимую поверх халата и все крепче прижимал ее к себе. — Поверь, я все пойму. Благодаря тебе я избавился от ночных кошмаров, но может, теперь ты стала плохо спать?— Дело не в этом.Ее голос и то, что она вдруг замерла в его объятиях, насторожили Коди. Он чувствовал слезы в ее голосе, страх, охвативший ее, и заранее ненавидел того, кто стал тому причиной.— Тогда расскажи мне, Квин. Ты можешь рассказать мне все без утайки, и я тебя пойму. Квин вздохнула.— Мне трудно объяснить. — Она вдруг понизила голос до шепота — не дай Бог, их разговор разбудит мальчиков в соседней комнате.— Я тебя слушаю.— Мне нелегко подобрать слова, чтобы выразить то, что я чувствую, — продолжала Квин. Она глубоко вздохнула, считая, что ее рассказ покажется Коди бредовым. — У меня нехорошее предчувствие.— Ты хочешь сказать, что обладаешь даром ясновидения? Так это же просто здорово! Но у меня никогда не было и не будет от тебя секретов, сколько бы мы ни прожили вместе. Пока будем живы.Именно эти слова Квин и хотела услышать. Теперь она могла выложить ему все как на духу.— Я не ясновидящая, — обиженно ответила она, думая, что Коди насмехается над ней.Он почувствовал, как Квин затрепетала.— Просто… у меня появилось предчувствие, которое я не могу объяснить и выразить словами. Я могу описать это так: временами совершенно неожиданно для меня в мире что-то меняется. Все вроде бы нормально, но у меня возникает такое чувство… Ты понимаешь, о чем я? Не знаю, как и назвать, но я всегда предчувствую беду. Так было и с Вирджилом Стрэттоном. Плохое предчувствие не покидало меня весь день.Коди замер, вспомнив, что в тот день она была одна, и крепче прижал ее к себе. И как он мог оставить ее одну?!— Милая, я бы сказал, что у тебя просто-напросто инстинкт выживания. Я знаю солдат, которые во время войны попадали в подобные ситуации. Говорят, они прекрасно чувствовали, что вот-вот начнется атака, хотя вокруг все было тихо и никто ничего не подозревал. Квин вздохнула:— В общем, что-то произойдет. — Она еще теснее прижалась к Коди, словно хотела набраться от него сил и спокойствия. — И я боюсь.— В любом случае, знай, мы будем вместе. Пока мы живы, тебе больше не придется одной встречать беду.— О, Коди!Он почувствовал, как Квин расслабилась, дыхание стало ровным, пульс успокоился, и она уснула. Коди еще крепче прижал ее к себе, согревая теплом своего тела и понимая, что его жизнь стала гораздо богаче, не только потому, что она его любит, но и потому, что доверяет. Прежде она не доверяла ни одной живой душе.Шли часы, а Коди не спал, глядя на бегущие по стенам тени. Вот и забрезжил рассвет. Беспокойство Квин передалось и ему.Он вспомнил о слежке. Человек, который шпионил за ними, похоже, уехал из города, но он так и не сказал, кто его нанимал.Неожиданно Квин потянулась во сне и перевернулась на другой бок. Теперь, когда она уткнулась ему в грудь, Коди не мог не обнять ее покрепче. Что или кто пытается проникнуть в их мир и нарушить их покой?Он держал ее в объятиях, боясь строить догадки, боясь своего собственного страха. Но вот Квин, едва проснувшись, прижалась к нему, и его страх исчез. Настало утро, и нужно было встречать новый день.Она еще не успела открыть глаза, а он уже занимался с ней любовью. Снова и снова, со всей своей страстью. На этот раз она с восторгом приняла его ласки, тихо вскрикивая от наслаждения. Когда пришел час расставаться, она ушла из его комнаты, освободившись от страха. Квин была переполнена любовью и сознанием того, что любима. День начинался великолепно.
«Ад».Только таким словом Уолли Морроу охарактеризовал бы Кредл-Крик, штат Теннесси. Он ехал по городу на взятой напрокат машине, все еще надеясь увидеть что-то более привлекательное, но надежды его не оправдались. Судя по всему, весь город именно такой, каким предстал перед ним с самого начала.Казалось, дома здесь выкопали из-под земли вместе с углем, который, как было известно Уолли, добывался в этом месте, пока запасы его не истощались. Горстка запыленных шлаком домов — это и был Кредл-Крик.Только жиденькие струйки дыма, поднимавшиеся к небу из печных и каминных труб, свидетельствовали о том, что в этой Богом забытой дыре живут люди.Тонкая корка льда с хрустом проломилась у Морроу под ногами, ботинки промокли, едва он, выйдя из машины, направился в поисках информации к заправочной станции.— Черт! — выругался он, взглянув на свои любимые ботинки, и, наклонившись ниже, понял, что грязь не единственное, что так его обеспокоило: от ботинок шел отвратительный запах.Вытащив из кармана носовой платок, Уолли очистил обувь от грязи и брезгливо выбросил его в мусорный ящик. Начало не предвещало ничего хорошего: он уже жалел, что взялся за это дело, и корил себя за жадность. Если бы не долги, он бы никогда не взялся за, такую поганую работу. Копаться в грязи и тревожить занятых людей — самое последнее дело.Уолли вошел в помещение заправочной станции и час спустя с радостной улыбкой двинулся к машине. На такое он и не рассчитывал! В общем Морроу узнал все о семье Хьюстон, которая здесь теперь не жила.Посмотрев на склон горы за заправочной станцией, он сквозь густые ветви сосен увидел кладбище, о котором упоминал осведомитель. Со слов этого человека, в городе остался единственный член семьи Хьюстон, да и тот на глубине шести футов. Его кости смешались с угольной жилой, на которой когда-то строился Кредл-Крик.Уолли сел в машину и поехал в сторону «Бара Уайтлоу».Судя по всему, Мортон Уайтлоу был самым осведомленным человеком относительно игрока и его дочерей. Все то время, что семья находилась в Кредл-Крике, они жили по соседству с баром.— Это ей наверняка понравится, — шепнул себе под нос Уолли, представив, как заблестят глаза Леноры Уиттьерс, когда она узнает о происхождении Квин Хьюстон. — По соседству с баром… через дорогу от шлюх. Черт… и это в расцвете сил!Морроу свернул за угол и увидел горевшую красными огнями вывеску: «Бар Уайтлоу».Итак, он его разыскал. Сейчас надо просто получить подтверждение тому, что он узнал на заправочной станции, и он сможет покинуть город еще засветло. Если поторопиться, то он доберется до Кноксвилла и первым утренним рейсом улетит домой. А вот если он припозднится, придется ночевать в машине. Мало приятного в том, чтобы оказаться в таком положении в разгар зимы, в затерянном где-то в горах городишке, похожем на те, что он видел в фильмах по романам Стивена Кинга… Бр-р-р!Судя по всему, люди здесь бедствуют. Удивительно, чтобы картежник — и жил в таком месте?! Впрочем, Джонни Хьюстон, как и все остальные жители Кредл-Крика, не жил, а вел полуголодное существование.Открыв дверь, Уолли вошел в бар. Ему тут же захотелось зажать нос или вообще перестать дышать. Он решил закурить. Вдыхать никотин гораздо здоровее, чем дышать вонью, которая так и била ему в нос.Первый же вопрос Уолли вызвал ответный вопрос хозяина бара.— Вы хотите знать о семье Хьюстон? — Мортон Уайтлоу заулыбался. Он не сомневался, что когда-нибудь придет час расплаты для дочерей Джонни Хьюстона за их мерзкое отношение к нему. — Как много… и почем?Уолли сморщился и полез в карман. Надо было думать, что он встретится здесь с одним из подонков. В бизнесе, которым он занимается, часто попадаются люди, готовые за деньги наплести все, что угодно.— Вот деньги за все, что знаете, — сказал он, выложив на стойку бара пять двадцаток и прижимая их рукой, пока человек с одутловатым лицом не кивнул головой в знак согласия. Только Морроу отнял руку, как Уайтлоу в мгновение ока заграбастал купюры.За беседой время пролетело незаметно. Не успел Уолли опомниться, как солнце стало скрываться за вершинами деревьев.— Мне пора, — бросил он, пряча блокнот в карман и потуже натягивая шляпу на голову. — Спасибо за информацию, мистер Уайтлоу.Мортон кивнул.— Всегда к вашим услугам. — Он улыбнулся, обнажив гнилые зубы.Уолли содрогнулся. Он хорошо знал о своих физических недостатках, но в этой дыре он чувствовал себя джентльменом и чуть ли не красавцем.Добежав до машины, Морроу сел за руль и захлопнул дверцу. Впервые за все то время, что он работал на Ленору Уиттьерс, Уолли пожалел ее жертву. Каким образом женщина в таком месте, как Кредл-Крик, осталась порядочной, было выше его понимания.Почему дочери Джонни Хьюстона не попали в находящийся рядом с их домом бордель, на что Уайтлоу прозрачно намекал, было для Уолли загадкой. Понятно, что Мортон все выдумал и никогда не был в близких отношениях ни с одной из сестер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Квин не могла заснуть и утром проснулась с чувством щемящей тревоги. Она терзала ее душу и никак не проходила. Пересилив себя, Квин встала и оделась. Шумные разговоры мальчиков за столом во время завтрака немного отвлекли ее, после их ухода в школу беспокойство снова стало почти невыносимым.Она скверно провела утро, не в силах ни на чем сосредоточиться, и желала лишь, чтобы Коди поскорее вернулся с базы. На сердце у нее было тяжело.Но когда он, уставший, но счастливый, улыбаясь, вошел в дверь и радостно сообщил, что выпустил первую группу стажеров, Квин с трудом сдержалась, чтобы не убежать и не спрятаться. Она молча выслушала его рассказ о преимуществах тренинга, который он собирался опробовать в понедельник, после Дня благодарения, с очередной группой стажеров.Она еле дождалась возвращения мальчиков из школы. Дети влетели в дом в радостном возбуждении от предстоящих двухдневных каникул.Квин старалась занять себя домашней работой, готовила еду, подавала на стол, но все валилось у нее из рук. Она уронила на пол бутылочку с кетчупом, разбила стакан, и наконец, не выдержав, чуть не плача ушла из кухни, наказав Коди проследить, чтобы мальчики помылись и вовремя легли спать.Ему хотелось посидеть с ней после ужина, поделиться планами относительно своей работы, поговорить о будущем и предстоящей свадьбе, а она ушла, сославшись на головную боль.Уже у себя в комнате Квин внезапно стало стыдно за свое поведение. Надо бы спуститься, попросить у Коди прощения, объясниться и поделиться своими тревогами, но это было выше ее сил.Впрочем, не смогла она и заснуть. Уже в полночь, откинув одеяло, Квин встала с постели и подошла к окну. Шторы были плотно задернуты, чтобы холодный зимний ветер Колорадо не проник в комнату, и она, отодвинув их дрожащей рукой, стала вглядываться в ночь, боясь увидеть что-нибудь страшное, и в то же время не в силах отойти от окна. Опасность надо встречать лицом к лицу, а не поднимать лапки кверху.Всматриваясь в кромешную тьму, Квин вдруг вспомнила, что не так давно тоже испытывала страх, но проигнорировала его. В тот день Вирджил Стрэттон чуть было не лишил ее жизни.Однако сейчас Квин так ничего и не увидела. Луны на небе не было, а фонарь полностью не освещал двор. То, что пугало ее, по всей вероятности, было вне пределов видимости, а может, даже за несколько миль отсюда и ждало своего часа.Квин задрожала. Ей внезапно захотелось почувствовать надежные руки Коди. Из-за детей они договорились спать врозь, пока не поженятся. Сейчас ее неудержимо влекло к Коди. Если уж ей суждено встретить опасность, то по крайней мере она будет не одна.В коридоре было холодно. Хорошо, что Уилл подарил ей на день рождения фланелевый халат с длинными рукавами, теплого красного цвета. Мальчику он очень нравился, и она теперь постоянно его носила.Сейчас, когда Квин заплела на ночь длинную косу и сняла с лица всю косметику, она походила на долговязого ребенка, пытавшегося от страха спрятаться у родителей. Впрочем, если приглядеться повнимательнее, то под красной фланелью можно было заметить пышную грудь, взволнованно вздымавшуюся под кружевом ночной рубашки.Осторожно дотронувшись до ручки двери в комнату Коди, Квин быстро прошмыгнула внутрь.— Коди…Он моментально проснулся, уловил страх в ее голосе, и вспомнил о ее странном поведении накануне вечером. Сначала ему хотелось выяснить у нее, что случилось, но потом он решил, что женщины нуждаются в покое так же, как и любой из мужчин.— Что? Ты заболела, дорогая? Что-нибудь с мальчиками?— Я боюсь.Коди выскочил из постели и заключил Коди в объятия. Прижавшись щекой к груди любимого, она слушала, как бьется его сердце, и понемногу успокоилась.— Что напугало тебя, дорогая? Забирайся ко мне в постель, а я пока пойду осмотрю дом.— Нет, все в порядке, — сказала Квин, крепко обнимая любимого. — Извини, что напугала тебя. Я просто глупая и напрасно заставила вылезать тебя из постели.— Тогда ложись со мной, — предложил Коди. В его голосе звучала нежность. Квин, вздохнув, расслабилась в его объятиях. Хорошо, что она сюда пришла. Теперь ей стало гораздо лучше.— Забирайся ко мне в постель, — повторил Коди. Он чувствовал ее нерешительность и потому любил еще больше. За благоразумие. Квин, как всегда, ставила интересы мальчиков выше своих собственных. Как бы сильно ни хотел он, чтобы она делила с ним постель, она оставалась непреклонной, решив до свадьбы жить в своей комнате. Конечно, они были официально помолвлены, но мальчики уже кое-что смыслили в жизни, и необходимо было дать им достойный пример для подражания.— Ну хотя бы ненадолго, — настаивал Коди. — Ты вся дрожишь и к тому же босиком. — Он в шутку потянул ее за косу. — Тебе подарили прекрасные домашние тапочки, а ты бегаешь босиком.— Привычка, Коди. Я все время забываю про них, потому что росла без предметов роскоши.Коди нахмурился. Он и представить себе не мог, что домашние тапочки — это роскошь. Подхватив Квин на руки, он отнес ее в постель.Квин теперь согревалась в его объятиях. Прижавшись к ее спине, Коди обхватил ее руками, сунув их в то самое местечко, которое он давно для себя открыл: стоило ему только дотронуться до ее груди, и он сразу же ощущал, как, вскипает кровь в ее жилах. Приятно сознавать, что человеческое тело так отзывчиво.Жажда жить явно не покинула Квин, несмотря на то что она чуть не погибла.— Поговори со мной, милая. Тебе приснился плохой сон? — Коди гладил любимую поверх халата и все крепче прижимал ее к себе. — Поверь, я все пойму. Благодаря тебе я избавился от ночных кошмаров, но может, теперь ты стала плохо спать?— Дело не в этом.Ее голос и то, что она вдруг замерла в его объятиях, насторожили Коди. Он чувствовал слезы в ее голосе, страх, охвативший ее, и заранее ненавидел того, кто стал тому причиной.— Тогда расскажи мне, Квин. Ты можешь рассказать мне все без утайки, и я тебя пойму. Квин вздохнула.— Мне трудно объяснить. — Она вдруг понизила голос до шепота — не дай Бог, их разговор разбудит мальчиков в соседней комнате.— Я тебя слушаю.— Мне нелегко подобрать слова, чтобы выразить то, что я чувствую, — продолжала Квин. Она глубоко вздохнула, считая, что ее рассказ покажется Коди бредовым. — У меня нехорошее предчувствие.— Ты хочешь сказать, что обладаешь даром ясновидения? Так это же просто здорово! Но у меня никогда не было и не будет от тебя секретов, сколько бы мы ни прожили вместе. Пока будем живы.Именно эти слова Квин и хотела услышать. Теперь она могла выложить ему все как на духу.— Я не ясновидящая, — обиженно ответила она, думая, что Коди насмехается над ней.Он почувствовал, как Квин затрепетала.— Просто… у меня появилось предчувствие, которое я не могу объяснить и выразить словами. Я могу описать это так: временами совершенно неожиданно для меня в мире что-то меняется. Все вроде бы нормально, но у меня возникает такое чувство… Ты понимаешь, о чем я? Не знаю, как и назвать, но я всегда предчувствую беду. Так было и с Вирджилом Стрэттоном. Плохое предчувствие не покидало меня весь день.Коди замер, вспомнив, что в тот день она была одна, и крепче прижал ее к себе. И как он мог оставить ее одну?!— Милая, я бы сказал, что у тебя просто-напросто инстинкт выживания. Я знаю солдат, которые во время войны попадали в подобные ситуации. Говорят, они прекрасно чувствовали, что вот-вот начнется атака, хотя вокруг все было тихо и никто ничего не подозревал. Квин вздохнула:— В общем, что-то произойдет. — Она еще теснее прижалась к Коди, словно хотела набраться от него сил и спокойствия. — И я боюсь.— В любом случае, знай, мы будем вместе. Пока мы живы, тебе больше не придется одной встречать беду.— О, Коди!Он почувствовал, как Квин расслабилась, дыхание стало ровным, пульс успокоился, и она уснула. Коди еще крепче прижал ее к себе, согревая теплом своего тела и понимая, что его жизнь стала гораздо богаче, не только потому, что она его любит, но и потому, что доверяет. Прежде она не доверяла ни одной живой душе.Шли часы, а Коди не спал, глядя на бегущие по стенам тени. Вот и забрезжил рассвет. Беспокойство Квин передалось и ему.Он вспомнил о слежке. Человек, который шпионил за ними, похоже, уехал из города, но он так и не сказал, кто его нанимал.Неожиданно Квин потянулась во сне и перевернулась на другой бок. Теперь, когда она уткнулась ему в грудь, Коди не мог не обнять ее покрепче. Что или кто пытается проникнуть в их мир и нарушить их покой?Он держал ее в объятиях, боясь строить догадки, боясь своего собственного страха. Но вот Квин, едва проснувшись, прижалась к нему, и его страх исчез. Настало утро, и нужно было встречать новый день.Она еще не успела открыть глаза, а он уже занимался с ней любовью. Снова и снова, со всей своей страстью. На этот раз она с восторгом приняла его ласки, тихо вскрикивая от наслаждения. Когда пришел час расставаться, она ушла из его комнаты, освободившись от страха. Квин была переполнена любовью и сознанием того, что любима. День начинался великолепно.
«Ад».Только таким словом Уолли Морроу охарактеризовал бы Кредл-Крик, штат Теннесси. Он ехал по городу на взятой напрокат машине, все еще надеясь увидеть что-то более привлекательное, но надежды его не оправдались. Судя по всему, весь город именно такой, каким предстал перед ним с самого начала.Казалось, дома здесь выкопали из-под земли вместе с углем, который, как было известно Уолли, добывался в этом месте, пока запасы его не истощались. Горстка запыленных шлаком домов — это и был Кредл-Крик.Только жиденькие струйки дыма, поднимавшиеся к небу из печных и каминных труб, свидетельствовали о том, что в этой Богом забытой дыре живут люди.Тонкая корка льда с хрустом проломилась у Морроу под ногами, ботинки промокли, едва он, выйдя из машины, направился в поисках информации к заправочной станции.— Черт! — выругался он, взглянув на свои любимые ботинки, и, наклонившись ниже, понял, что грязь не единственное, что так его обеспокоило: от ботинок шел отвратительный запах.Вытащив из кармана носовой платок, Уолли очистил обувь от грязи и брезгливо выбросил его в мусорный ящик. Начало не предвещало ничего хорошего: он уже жалел, что взялся за это дело, и корил себя за жадность. Если бы не долги, он бы никогда не взялся за, такую поганую работу. Копаться в грязи и тревожить занятых людей — самое последнее дело.Уолли вошел в помещение заправочной станции и час спустя с радостной улыбкой двинулся к машине. На такое он и не рассчитывал! В общем Морроу узнал все о семье Хьюстон, которая здесь теперь не жила.Посмотрев на склон горы за заправочной станцией, он сквозь густые ветви сосен увидел кладбище, о котором упоминал осведомитель. Со слов этого человека, в городе остался единственный член семьи Хьюстон, да и тот на глубине шести футов. Его кости смешались с угольной жилой, на которой когда-то строился Кредл-Крик.Уолли сел в машину и поехал в сторону «Бара Уайтлоу».Судя по всему, Мортон Уайтлоу был самым осведомленным человеком относительно игрока и его дочерей. Все то время, что семья находилась в Кредл-Крике, они жили по соседству с баром.— Это ей наверняка понравится, — шепнул себе под нос Уолли, представив, как заблестят глаза Леноры Уиттьерс, когда она узнает о происхождении Квин Хьюстон. — По соседству с баром… через дорогу от шлюх. Черт… и это в расцвете сил!Морроу свернул за угол и увидел горевшую красными огнями вывеску: «Бар Уайтлоу».Итак, он его разыскал. Сейчас надо просто получить подтверждение тому, что он узнал на заправочной станции, и он сможет покинуть город еще засветло. Если поторопиться, то он доберется до Кноксвилла и первым утренним рейсом улетит домой. А вот если он припозднится, придется ночевать в машине. Мало приятного в том, чтобы оказаться в таком положении в разгар зимы, в затерянном где-то в горах городишке, похожем на те, что он видел в фильмах по романам Стивена Кинга… Бр-р-р!Судя по всему, люди здесь бедствуют. Удивительно, чтобы картежник — и жил в таком месте?! Впрочем, Джонни Хьюстон, как и все остальные жители Кредл-Крика, не жил, а вел полуголодное существование.Открыв дверь, Уолли вошел в бар. Ему тут же захотелось зажать нос или вообще перестать дышать. Он решил закурить. Вдыхать никотин гораздо здоровее, чем дышать вонью, которая так и била ему в нос.Первый же вопрос Уолли вызвал ответный вопрос хозяина бара.— Вы хотите знать о семье Хьюстон? — Мортон Уайтлоу заулыбался. Он не сомневался, что когда-нибудь придет час расплаты для дочерей Джонни Хьюстона за их мерзкое отношение к нему. — Как много… и почем?Уолли сморщился и полез в карман. Надо было думать, что он встретится здесь с одним из подонков. В бизнесе, которым он занимается, часто попадаются люди, готовые за деньги наплести все, что угодно.— Вот деньги за все, что знаете, — сказал он, выложив на стойку бара пять двадцаток и прижимая их рукой, пока человек с одутловатым лицом не кивнул головой в знак согласия. Только Морроу отнял руку, как Уайтлоу в мгновение ока заграбастал купюры.За беседой время пролетело незаметно. Не успел Уолли опомниться, как солнце стало скрываться за вершинами деревьев.— Мне пора, — бросил он, пряча блокнот в карман и потуже натягивая шляпу на голову. — Спасибо за информацию, мистер Уайтлоу.Мортон кивнул.— Всегда к вашим услугам. — Он улыбнулся, обнажив гнилые зубы.Уолли содрогнулся. Он хорошо знал о своих физических недостатках, но в этой дыре он чувствовал себя джентльменом и чуть ли не красавцем.Добежав до машины, Морроу сел за руль и захлопнул дверцу. Впервые за все то время, что он работал на Ленору Уиттьерс, Уолли пожалел ее жертву. Каким образом женщина в таком месте, как Кредл-Крик, осталась порядочной, было выше его понимания.Почему дочери Джонни Хьюстона не попали в находящийся рядом с их домом бордель, на что Уайтлоу прозрачно намекал, было для Уолли загадкой. Понятно, что Мортон все выдумал и никогда не был в близких отношениях ни с одной из сестер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29