– Создадим новую память, Ангел?
Она вскинула голову. А он улыбнулся ей так, словно не было у него в мире заботы важнее. Но она не могла не заметить фальши. Дэн мрачен и готов к прыжку.
Доктор подмигнул Дэну.
– Ей нужно как следует расслабиться и отдохнуть, тогда все к ней вернется, я совершенно уверен.
Ангел поднялась, Дэн взял ее за руку.
– Это замечательно. Ну что, солнышко, что я тебе говорил?
– Привезите ее через неделю, – предложил доктор.
Дэн пожал ему руку.
– Спасибо вам, доктор, мы обязательно приедем.
Едва оказавшись на улице, Дэн наклонился к уху Ангела и прошептал:
– Быстро идем.
– Но ты должен знать…
– Не сейчас, – отрезал он, – иди за мной.
Они продвигались настолько поспешно, насколько им позволяла тяжелая поклажа. Только на границе города Дэн позволил Ангелу остановиться и перевести дух.
– Куда мы? – спросила она.
– Обратно в дом.
– Ничего не понимаю. Дэн, что происходит?
Он весь подобрался, оглянулся по сторонам.
– Некогда объяснять. Если ты в норме, нам надо срочно убираться отсюда.
Он потянул ее за руку, но она заупрямилась.
– Ты же хотел оставить меня в городе, а теперь тянешь обратно в свою хижину. Объясни хотя бы, в чем дело.
Он отпустил ее руку, вздохнул.
– Твой вчерашний сон – отнюдь не только сон. За тобой кто-то охотится.
Его слова вошли в нее, проникли в грудь, защемили сердце.
– Повтори еще раз.
– Ангел, кто-то за тобой охотится.
– Откуда ты знаешь?
– Я видел этих людей.
– Людей?
– Их двое. Явные подонки из Европы.
– Из Европы?
Из ниоткуда в ее мозгу возник образ двух темноглазых и темноволосых созданий. Она моргнула и пробормотала:
– Они большие?
У Дэна округлились глаза, и в них появилась тревога.
– Да. Ты что-нибудь еще вспоминаешь? Ты знаешь, кто эти парни? Откуда они и…
– Дэн, пожалуйста… – Она неуверенно, устало пожала плечами. Представшее видение бесследно исчезло. Темное облако растерянности окутало ее, но она сделала усилие, чтобы удержать разум. – Как ты узнал, что они охотятся именно за мной?
– Они показывают твою фотографию, задают вопросы…
– Это еще не означает, что они меня преследуют, – возразила она. – Может быть, это мои родные или друзья семьи.
– Нет.
– Откуда ты знаешь? – взмолилась она.
Ветер усиливался, взметая в воздух сосновые иглы и листья. Один листок скользнул по щеке Дэна.
– Между прочим, Ангел, я – полицейский, офицер полиции Соединенных Штатов. Я чую неладное за милю. Эти парни не члены семьи и не друзья, и ты сама это прекрасно знаешь, черт возьми!
Она совсем растерялась, устав разрываться между фантомами и реальностью, не зная, как быть.
– Дэн, ты достаточно для меня сделал. Если меня ждут неприятности, ты не должен заниматься ими.
Он снова взял ее за руку и провел большим пальцем по ладони.
– Это необходимо.
– Но полиция наверняка справится…
– Нет.
Зачем она сопротивляется? Она же хочет оставаться с ним, возле него, под его надежным крылом. Усталость и тоска ответили за нее:
– Хорошо. Что мы будем делать?
– Пойдем назад, ко мне.
Бросив на город последний взгляд, Дэн повлек Ангела в свое лесное убежище.
Когда они углубились в горы, Ангел присела на бревно и сжала руками грудь. Ее бросало в дрожь от беспокойства, у нее холодела спина.
Итак, ситуация прояснилась.
Кто-то ее преследует.
Точнее, какие-то двое. И у нее нет ни малейшей догадки, кто они и что им от нее нужно. Она только чувствовала, остро и определенно, что ей необходимо избежать встречи с этими людьми.
Вечернее солнце уже приобрело красноватый оттенок, скоро стемнеет. По коже побежали мурашки. Когда она заснет, не приснится ли ей прошлое, те люди, что пытаются ее найти? Когда она заснет, будет ли Дэн рядом, защищая ее, согревая?
Нелепо, но что-то внутри у нее сжалось. Страх неожиданно уступил место влечению. Они с Дэном перекусили на ходу и, не останавливаясь, шли до тех пор, пока Дэн не решил, что они достаточно далеко отошли от города. Конечно, он тащил бы Ангела за собой и при свете луны и своих любимых звезд до самой хижины.
Она с шумом выдохнула воздух и склонилась к костру. Тревога, страх – все это очень понятно в ее положении, но – удивительное дело! – она испытывала не только страх и тревогу, а еще и освобождение, и удовлетворение.
Накануне утром она хотела только одного: остаться с Дэном в его хижине. И вот это ее желание исполнилось – благодаря тем типам, которые вышли на ее след.
Непонятная дрожь вернулась снова, но она не знала, чего теперь боялась больше: прошлого или будущего.
– Ангел, с тобой все в порядке?
Она повернула голову и невесело улыбнулась.
– Честно говоря, нет.
Забыв о пакетах с едой, Дэн опустился на бревно рядом с ней.
– У нас все будет хорошо.
– Хотелось бы верить.
– С чего это ты потеряла ко мне доверие?
Она не смогла удержаться от легкого смешка.
– Доверие? До сегодняшнего дня ты даже не сказал мне, кто ты.
– Я тебе сказал, как меня зовут.
– Ты назвал только имя, – уточнила она. – И не более.
– До сегодняшнего дня не было причин, чтобы говорить больше.
– Причины были.
– Какие же?
– Нужно было… Потому что… – Язык отказывался повиноваться. Она не могла сказать вслух. Она не станет вспоминать о том поцелуе, неимоверно восхитительном поцелуе, о мгновении близости, которое требовало от Дэна полной открытости. Он этих аргументов не воспримет. В конце концов, те минуты были проходящим наваждением, ошибкой. Она опять повернулась к костру. – Забудь.
– Ангел…
Он притронулся к ее плечу. И снова – дрожь.
Она тряхнула головой.
– Не знаю, отчего, но я никак не могу согреться.
– Ты измучена, только и всего.
– Я в порядке.
Легким движением он обнял ее за талию и помог подняться на ноги.
– Пошли, я хочу тебе кое-что показать.
Уже через несколько секунд они стояли среди буйной зелени на изогнутом берегу небольшой бухты, в которой бил горячий ключ. Ангел с изумлением смотрела на него, не веря, что ей открылась такая вот девственная красота. Лозы винограда вились между светлых осиновых стволов и терялись в водах. Бухту ограждали отшлифованные волнами камни, и чудесный пар поднимался над поверхностью, пар, зовущий всякого, кто готов в одно мгновение пропитаться влагой.
Плечи у Ангела опустились, она подумала, что увиденное слишком прекрасно, чтобы быть реальностью.
– Это мираж?
Она услышала над ухом смешок Дэна.
– Нет.
– Тогда сон?
– Ничего подобного. Я останавливался здесь на обратном пути, когда последний раз был в городе, и как следует окунулся, поэтому точно знаю, что все это существует на самом деле.
Какие-то голубые цветы проплыли по подернутой рябью воде.
– Окунись и поплавай подольше. Наша стоянка в пределах слышимости. Если что-нибудь произойдет, тебе стоит только крикнуть.
Он повернулся и зашагал обратно.
– У меня нет купальника! – закричала она ему вслед.
Он обернулся через плечо, вскинул бровь, и его глаза блеснули.
– Тебе не нужен купальник.
Щеки у нее загорелись, и она засмеялась.
– Ну да, конечно.
– Так я тебя оставляю.
Он задержался лишь на секунду, а потом скрылся.
Когда его шаги пропали вдалеке и осталась только музыка гор, стрекот сверчков, плеск воды и шелест ветра в ветвях деревьев, она стянула с себя одежду.
Раздевшись полностью и распустив волосы, она сделала глубокий вдох и вступила в дымящуюся воду.
Горячие волны, казалось, проникли ей в кровь.
О пречистое небо, шептала она, присев на гладкий камень посреди водоема. Довольно улыбнувшись, она откинула назад голову. Вода омывала ей груди, волосы рассыпались по отмели, а раздумья и страхи уплыли далеко-далеко.
Минуты утекали под шелест волн, и разум Ангела сделался чем-то вроде чистого холста. Но, как всякий холст, он требовал изображения.
Нежданные образы вспышками сменяли друг друга под прикрытыми веками. Сначала она только слышала мелодию – классическую, чрезвычайно знакомую. Она видела себя в длинном, воздушном бальном платье из серебряной материи, танцующей с неким немолодым человеком.
Но вот картинка резко переменилась, теперь океанские волны плескались у ее ног. Она сидела на теплом песчаном пляже, а солнце цветом напоминало спелую грушу. Телу ее было хорошо, а в сердце пусто, как в пещере.
Вдруг ее охватила паника, она оглянулась – на берегу никого, и нет любви в ее сердце.
За спиной послышался какой-то шум, возня. Она повернулась и увидела толпу фотокорреспондентов и зевак, которые спускались к ней наподобие муравьев или неестественно больших хлебных крошек.
Что-то мокрое и скользкое коснулось ее груди, и все видения растворились.
Ангел беззвучно ахнула и раскрыла глаза.
Жирная лягушка прыгнула ей на грудь. И квакнула.
Она вскрикнула, вскочила, стряхнула с себя липкую тварь в воду, туда, где ей полагалось оставаться.
– Ангел!
Дэн с пистолетом наготове выскочил из леса. Лицо у него было перекошено, напряжено. Он остановился на самом краю бухты, всего в нескольких футах, готовый принять бой.
– Черт, что случилось? Ты в порядке?
– Лягушка, – выговорила она, задыхаясь.
– Что?
– Мне на грудь… прыгнула… лягушка. Его взгляд скользнул вниз.
– Ангел!
– Что такое?
Он спокоен и холоден, как лунный диск на сумеречном небе.
– Я, конечно, ничего не имею против, но ты помнишь, что из одежды на тебе только с десяток капель воды?
Огонь, который зажегся в его темных зрачках, прожег ее до костей, и смысл его слов пронзил ее насквозь.
Она бросила взгляд на свое обнаженное тело, закричала в ужасе и бултыхнулась в воду.
Глава седьмая
Неужто он умер и вознесся на небеса?
Или это ад?
Дэн сунул пистолет за пояс. Когда он повернулся, то увидел, что Ангел отплыла от него на несколько футов и встала, прислонившись спиной к каменному выступу. Большие глаза сияли, а груди поднимались и опускались при каждом затрудненном вдохе и выдохе.
Неважно, что вода надежно скрывала ее, что быстро сгущалась ночная тьма, что, когда он в первый раз подбежал к ней, вода доходила ей лишь до середины бедра. Не в том дело. Ее образ – кремовая кожа, длинные ноги, маленькие, идеальной формы груди, тонкая талия, округлые бедра, внушающие мужчине неодолимое желание сжать их в ладонях, – татуировкой отпечатался в его слабеющем мозгу.
– Дэн, ты хотел что-то сказать?
– Изобретаю, что именно сказать, – проговорил он низким, севшим голосом.
Она издала легкий стон.
– По-моему, я смущена.
– Что значит – «по-моему»?
– Скажем, у меня ясное чувство, что я никогда раньше не оказывалась без одежды рядом с мужчиной.
У Дэна почти до боли что-то сжалось в груди. Разве такое возможно? Ей, наверное, лет двадцать пять. О, но если это возможно… Если до сих пор ни один мужчина не видел ее наготы, с какой стати ему становиться первым?
Чистая, сладкая пытка.
– Ангел, у тебя нет абсолютно никаких причин смущаться, – пробормотал он сквозь сжатые зубы.
Ее лицо осветилось надеждой.
– Это потому, что сейчас слишком темно и ты меня не видишь?
Он покачал головой, и перед ним опять встал ее пылающий образ.
– Нет. Я тебя видел.
– Замечательно.
– При восходящей луне ты так прекрасна, что захватывает дух. Вот что я хотел сказать.
В ее присутствии он превращался в мужчину из плоти и крови. Что до чертиков его пугало.
Сражение за контроль над собой он проиграл, дав ей понять, как сильно он ее хочет. Не лучше похотливого подростка.
Сказанного не вернуть, и ее образа уже не прогнать.
Она неловко шевельнулась, и кремовые холмики грудей вонзились в мозг Дэна.
– При восходящей луне? Это правда? – переспросила она.
Ему захотелось рассмеяться.
– Похоже, ты заинтересовалась.
Ей удалась дерзкая улыбка, которая ударила его в грудь, и он полетел вниз, глубоко-глубоко. И было больно.
– Вовсе нет. Пожалуй, я немного польщена.
– Немного?
– Ну ладно. Я очень польщена.
Эта игра сводит его с ума. Она сводит его с ума. Властью, которую она обретает над ним всякий раз, как он смотрит на нее, она угрожает разрушить все укрепления, которые он так старательно возводил целых четыре года.
– Возможно, тебе не стоило бы так реагировать.
– При такой луне мужчина может быть опасен. Особенно если его мучает вид прекрасной и совершенно обнаженной женщины.
Она подплыла к нему и вскинула голову, глядя на него. Взгляд у нее был напряженным, но искренним.
– Может, я и смутилась немножко, когда ты меня увидел… голой, но я никогда не стану тебя бояться.
– Напрасно.
Особенно когда она так близко, а в фиалковых глазах призыв, столь понятный его телу.
Она с недовольным видом села в воде.
– Дэн, почему ты со мной так разговариваешь? Зачем говоришь такие вещи? Ведь ты защищаешь меня, разве не так?
В тот же миг его рука дернулась, и пальцы нащупали рукоятку пистолета. Конечно, он ее защищает. Да он как безумец бросился к ней, когда услышал ее крик. Его грудь сжали тиски, а пульс достиг двухсот ударов в минуту.
– Я защищаю тебя. Но не только от тех.
Он поднял брови.
– И от самого себя, да?
Ее голос прозвучал грубо и мрачно.
– Вот именно.
– И если наши отношения изменятся…
Дэн тряхнул головой.
– Этого не произойдет.
Он помолчал, ожидая вопроса «почему», но она спросила совсем другое:
– Это не произойдет только со мной или ни с кем вообще?
Он попытался ответить без слов. Не потому, что так получилось бы выразительнее, а из-за того, что горло было напряжено, как и все тело.
Но безмолвный ответ ее не устроил.
– Дэн, чего ты так боишься?
Он привык к подобным вопросам, их задавали преступники, скрывавшиеся от правосудия, наркоманы. Они пытались запутать его, заставить расслабиться и совершить оплошность.
Никогда не выходило. Во всяком случае до сих пор.
Но Ангел словно выпустила пулю прямо ему в сердце, потому что в ее вопросе было такое желание, такой голод, о существовании которых он уже давно забыл.
Он покачал головой.
– Это не страх.
– Что же это?
– Мне нужно выяснить, кто ты, и помочь тебе вернуться к твоей жизни…
– И отправить меня прочь, – закончила за него она.
Дэн не ответил.
Она медленно кивнула.
– Я поняла тебя.
Черта с два она поняла. Но он не намерен просвещать ее. Ангел – хорошая, искренняя, честная, она не боится говорить то, что думает, просить то, что ей нужно. Но она поступает глупо, претендуя на него. Его обязанность – ее защитить, в этом его роль. А что до прочего – в его мире нет места для женщины, любой, и в особенности такой, как она.
Если потерпеть, дождаться возвращения памяти, возможно, окажется, что существует некий твердо стоящий на ногах мужчина, может быть, медик. Истинный герой, который ее дожидается.
Во всяком случае, не какой-то отставной полицейский, который только и умеет, что драться, как зверь.
– Ужин готов. – Дэн оттолкнулся от скалы. – Давай-ка оденься и приходи на стоянку.
Спотыкаясь, он зашагал обратно, но услышал, как Ангел выходит из воды и шелестит одеждой. И снова перед ним предстал образ этой кожи – розовой, влажной и гладкой.
Он выругался про себя, отшвырнул попавший под ногу камень. Нижняя часть его корпуса желала жизни, и желание это Дэн отказывался исполнить.
Ангел лежала на спине, накрывшись спальным мешком. Она ощущала бедро Дэна, касавшееся ее, вдыхала пряный запах, проникающий в нее и заставлявший кипеть кровь.
После ужина она заявила ему, что не хочет спать одна, что боится людей, которые за ней гонятся. Естественный предлог, чтобы быть рядом с ним: она боится. Но главная причина в том, что она хотела чувствовать его рядом, чувствовать, как его сила и тепло залечивают ее раны.
А если он прижмет ее к себе, поцелует еще раз, если притронется к тем местам, которые сам же пробудил к жизни, она охотно покорится ему.
В душе она знает, что ему препятствует не ее потеря памяти, не ее неизвестное прошлое. Как бы он ни старался уверить ее в обратном.
Что-то иное удерживает его, и не от того, что предлагает ему она, он отворачивается от того, что предлагает ему сама жизнь.
Дэн рядом с ней повернулся, протянул левую руку и неосторожно пристроил ее под грудью Ангела. И электрический ток, возникший в ней, прервал ее дыхание.
– Ох, извини, – прошептал он.
– Ничего.
– Ты наелась?
Раздосадованный, измученный, Дэн все же находил в себе силы, чтобы проявлять участие к Ангелу и заботу о ней.
– Да, спасибо тебе за ужин.
– Это те самые спагетти из банки, которые тебе понравились. Так что невелика хитрость.
– Повар по призванию?
Прохладный ночной воздух прорезал громкий смешок.
– Телохранитель по призванию.
– Точно. – Она повернулась на бок, и новая мысль мелькнула у нее в голове. – По-моему, мы утром не брали с собой никаких банок?
Дэн, не отрываясь, смотрел в небо, на столь хорошо знакомые ему звезды.
– Не брали.
– Значит, сегодня ты запасся ими в магазине?
– Надо полагать.
Она благодарно улыбнулась.
– Ты такой заботливый…
– Просто я практичен.
– А почему ты именно на них остановился?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13