А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Я бы хотел узнать вас поближе.Августа отвела глаза и вздохнула, убирая руки под стол.— Тут нечего особенно узнавать, мистер… Скотт.— Почему вам так трудно называть меня Скотти?Теперь Августа взглянула на сестру и явно пришла к тому же заключению, что и Скотти.— Это будет звучать так, словно мы близкие друзья. А я не хочу больше заводить друзей. Кажется, я уже говорила вам об этом.— Хорошо. Уж не хотите ли вы сказать, что заинтересованы в дружбе Говарда больше, чем в моей?Гасти нахмурилась:— Нет. Вовсе нет. Он скорее друг Алана и Лидии.— Но вы называете его Говард. Почему же меня так трудно называть Скотти?Девушка поглядела на него так, словно собиралась возразить, но вдруг усмехнулась и пожала плечами.— Хорошо, — сказала она, потянувшись к стоящей перед ней тарелке. — Я сдаюсь. Пусть будет Скотти.Почувствовав себя победителем, Скотт завладел рукой Августы, твердо намереваясь не отпускать ее до тех пор, пока девушка не улыбнется, и тут пальцы его нащупали рубец шрама на гладкой коже запястья.Не подумав, что делает, он перевернул руку Августы ладонью вверх. Как метка отчаяния, контрастируя с бледной матовой кожей, на запястье виднелся ярко-розовый шрам. Должно быть, изумление Скотти отразилось на его лице, потому что Августа поспешила отдернуть руку и посмотрела на него так, словно над ней совершили насилие.— Простите, — чуть растерянно пробормотал Скотти, не зная, что еще сказать. — Я…— Не торопитесь с выводами, — сказала Августа, снова протягивая руку к тарелке. — Вы ведь ничего обо мне не знаете.Но он очень хотел узнать об этой девушке все и непременно сказал бы ей об этом, если бы Августа не избегала его весь остаток вечера. Она играла с детьми, беседовала с Аланом и Говардом, а потом с Лидией о приближении нового учебного года.Покачиваясь на качелях, Скотт потер ладонью занывшую грудь. Как ему хотелось снова быть рядом с этой загадочной женщиной!Если бы это было в его власти, то он снес бы забор между их участками, а потом взломал дверь ее дома, чтобы между ними не было никаких преград.Он ворвался бы в ее дом и ее душу. Он сжал бы ее в объятиях и не отпускал долго-долго. Целовал бы эту упрямую женщину до тех пор, пока ей не надоест сопротивляться, а потом целовал бы еще и еще, пока не заставил бы забыть о боли и сожалении, о тех страданиях, которые заставили ее перерезать себе вены. Если бы это только было в его власти!Тяжело вздохнув, Скотт снова качнул качели и уставился в темноту. Тяжело быть влюбленным в беспомощную, ранимую женщину!В беспомощную? Да она упрямее любого мула!Августа была словно китайская головоломка без конца и начала. Он не мог постичь ее умом, но сердце его было полно ею. Новый учебный год должен начаться всего через три недели. Надо было готовиться к новой работе, приводить в порядок дом, организовывать жизнь для себя и своей дочери. Совершенно некогда было влюбляться.Но он был влюблен. И прекрасно сознавал это.Скотт снова посмотрел на соседний дом. Музыка стихла. Последнюю ноту, плывущую в воздухе, подхватили сверчки и цикады, начинавшие свою ночную песню. Скотти почувствовал странное облегчение, словно ему вернули на секунду его сердце.Он попытался составить в уме список того, что надо сделать, нахмурился, когда в голову пришла мысль выкрасить спальню Хлои в розовый цвет. Или лучше разрешить ей самой выбрать краску для своей комнаты? И все же мысли упрямо возвращались к женщине в соседнем доме со скрипкой в руках. Он почти видел ее, тихо стоящую у окна и молча любующуюся звездами.Наконец он встал и направился внутрь дома. Может быть, стоит покрасить еще пару стен, прежде чем лечь и ворочаться в постели, мечтая о том, как будет касаться ее тела, ласкать, целовать ее, слыша, как она стонет в темноте от страсти.— Черт побери, — выругался он, открывая дверь, и услышал, как захлопнулась дверь на соседнем участке.
«Четыре времени года» Вивальди всегда нагоняли на нее меланхолию — хотя это и была ее любимая вещь. Наверное, потому, что эта музыка напоминала о течении времени, о бренности всего земного. Августа вышла на задний двор, чтобы привести в порядок свой сад после визита назойливых соседей с их собаками.Августа невольно улыбнулась, вспоминая, как мальчики играли с Бертом. Каким ласковым и терпеливым оказался этот огромный зверь. Складывая и убирая в гараж шезлонги, она вспоминала, как первое время боялась Берта.У крыльца валялась банка из-под содовой. Подняв ее, Августа едва поборола искушение перебросить банку через забор, чтобы… да просто перебросить. Поквитаться со Скоттом Хэммондом за то, что он заставил ее пережить. Она до сих пор не может прийти в себя, стала чудовищно рассеянной, постоянно испытывает беспокойство и волнение… Августа поборола искушение и бросила банку в мусорный мешок.Скотт Хэммонд. Скотти. Имя вертелось в голове, словно назойливый припев популярной песенки.— Вы любите детей? — спросил он ее, запыхавшись от игры с мальчишками Лидии. Августа только что была вознаграждена полным любви поцелуем за то, что завязала шнурочки Джейку, и вопрос застал ее врасплох.— Конечно, — сказала она. — В большинстве случаев… Смотря какие дети, конечно.— У меня есть дочь. Ей пять лет.— Эрику почти шесть, — сказала Августа, вспоминая свой опыт общения с пятилетними. — Мне нравится заниматься с детишками из детского сада и начальной школы. Они такие трогательно доверчивые…Скотти кивнул, внимательно наблюдая за Августой. Он не сводил с нее глаз весь день, и это все больше действовало ей на нервы. Она для него что, подопытный кролик? Почему Скотти не может смотреть на нее, когда она отвернется, как делала это она сама? Августа успела внимательно изучить его фигуру и прийти к выводу, что никогда еще не видела такого широкоплечего, длинноногого и вообще отлично сложенного мужчины. Но она же не изучает его так открыто и нагло!— Дочка приезжает ко мне на выходные раз в две недели, — продолжал Скотти.— Должно быть, это тяжело для вас обоих, — Августа вспомнила собственное детство без отца. Он устал сражаться с ее матерью, когда Августе исполнилось семь, и с тех пор избегал контактов с бывшей семьей.— Да, тяжело, — признал Скотти, глядя на приближающегося к ним Говарда. — Очень тяжело. Мне хотелось бы, чтобы она все время была рядом. А самое ужасное, что она, кажется, переживает разлуку куда легче, чем я.Теперь и Августа невольно посмотрела на Скотти в упор. Он говорил так просто и искренне, казался таким уязвимым. Было ясно, что это все его сильно тревожит, и ему хочется с ней поделиться…— Наверное, женщины переносят развод легче мужчин, — вступил в разговор подошедший Говард. — Я имею в виду в общем и целом. Это болезненно для всех, но я заметил, что женщины приходят в себя гораздо быстрее.Скотти покачал головой. Насколько он мог судить из собственного опыта, все это очень болезненно для обеих сторон.— Я говорил о Хлое. Жена не возражает, чтобы мы виделись по выходным. Ей кажется, что так и надо. Только я знаю, что на самом деле все должно быть иначе. Я мучаюсь все то время, что не могу видеть дочь рядом.— Видимо, это еще одна причина твоего переезда сюда, не так ли? — спросил Говард. — Чтобы быть поближе к дочери. Мы все тут гадали, что ты будешь делать, когда узнали, что Дженис переехала в Спрингфилд.Скотти пожал плечами, и Августа вдруг прочла в его глазах что-то вроде… смущения? Он сам завел этот разговор, но, видимо, вовсе не собирался обсуждать подробности своего развода с Говардом.— Я ничего не мог поделать.— А что будешь делать теперь? — спросил Говард.Скотти вяло улыбнулся — ему явно не хотелось отвечать.— Мы с Дженис встречаемся на нейтральной территории — в часе езды от каждого из нас — по пятницам и воскресеньям.— У вашей девочки нет аллергии? — спросила Гасти, не понимая, почему ей вдруг захотелось помочь Скотти, защитить от лишних переживаний.— Нет, — Скотти недоуменно пожал плечами.— О, не скажи, тут никогда нельзя ответить с уверенностью. — Говард сел на своего любимого конька, и теперь его уже больше ничего не интересовало. — Аллергия у ребенка может развиться за одну ночь. На лекарства. На пищу. Процесс протекает скрытно довольно долго, а потом — бац! — и ходи дважды в месяц к аллергологу. В легких случаях педиатры прописывают лекарства, но иногда без больницы не обойтись…Уже через минуту Скотти смотрел на девушку с благодарностью. Она улыбнулась и тут же отвела глаза, чувствуя, что между ними словно возникла невидимая связь.Она знала, что не стоило этого делать. Однако, поразмыслив над отношением Скотти к дочери, к своим сестрам, к родному городу, Августа вдруг подумала, что, возможно, в этом мужчине есть что-то еще, кроме неотразимой улыбки и самодовольства. И очень жаль. Куда проще было представлять его себе легкомысленным самовлюбленным эгоистом, чем серьезным человеком с глубокими чувствами, принципами и идеалами.Стол для пикника оказался очень тяжелым, Августа с трудом тащила его к гаражу, переступая маленькими шажками.— Подождите! — От неожиданности она чуть не подпрыгнула на месте. — Я вам сейчас помогу.Она и сама не могла бы объяснить, почему так удивилась, услышав этот голос! Ведь весь вечер он слышался ей в темноте пустого дома — рассказывающий о дочери, о сестрах, о планах на школьный год. Несколько раз Августа оборачивалась, чтобы посмотреть, не стоит ли Скотти рядом с ней. И вот теперь он действительно был рядом.Перейдя через двор, Скотти взялся за противоположный конец стола, и они быстро водворили его на место.— Спасибо, — сказала Августа и улыбнулась, но тут же поспешно отвела глаза, чтобы не видеть довольного выражения на лице Скотти. Он был в восторге оттого, что снова смог привлечь ее внимание.Ну уж нет! Ничего у него не выйдет! Но отчего так пересохло в горле? Как глупо! Августа уже не помнила, когда последний раз так волновалась.— Рад был помочь. Возможно, мой дом нуждается в покраске, а мы с Бертом напрашиваемся к соседям обедать, но от нас тоже есть кое-какой толк.— Пожалуй, иногда. — Августа попыталась снова улыбнуться, но мышцы лица отказывались повиноваться. — Говорят, вы еще можете одним мановением руки возводить дворцы и обращаете в золото все, к чему прикоснетесь.— Да, — кивнул Скотти. — А еще я зажигаю месяц в небе — по крайней мере, так я говорю Хлое.Августа нервно рассмеялась. Пожалуй, Говард был прав. Этот человек просто не может не нравиться.— Наверное, она тоже вам верит.— Конечно. Если очень сильно хотеть, можно поверить во что угодно. — Августа взялась за скамейку, и Скотти тут же подхватил ее за другой край. — Разве нет таких вещей, в которые вы верите, какими бы невероятными они ни казались?— Нет. Больше уже нет, — печально произнесла Августа.— Полное разочарование в жизни, мисс Миллер? — Подняв глаза, она увидела, что Скотти внимательно изучает ее лицо. — Очень жаль. — Августа не могла понять, что прозвучало в его голосе — неодобрение или сочувствие.Но в любом случае ей это не понравилось.— Почему? Почему жаль? Люди вовсе не обязаны верить в сказки и супергероев. Притворяться, что жизнь лучше, чем она есть на самом деле. Что плохого в том, чтобы быть реалистом? Жизнь несправедлива, а люди — всего лишь люди. Вот и все.Скотти не испытывал ни сочувствия, ни раздражения, но им владело любопытство. Перед ним была вовсе не жалкая неудовлетворенная женщина, обиженная на весь мир, — нет, перед ним была женщина, испытавшая боль. Измученная и побитая жизнью, но сильная женщина, цепляющаяся, чтобы выжить, за негативные стороны жизни, потому что они были ясными и понятными, и еще потому, что они не могли принести разочарования.— А как же мечты? — спросил Скотти, прекрасно понимая, что их скорее всего не осталось.— А что мечты?— Разве мечты не дают пищу человеческому воображению? Разве люди могут жить, не мечтая? Пусть мечты эти подчас несбыточны, они нужны, чтобы двигаться вперед. Придавать жизни смысл.— Зачем же для этого мечты? Можно просто иметь четко поставленные цели — реальные цели — и двигаться к ним постепенно, шаг за шагом. А мечты часто уводят от действительности. Глупо верить в то, что никогда не сбудется.— Глупо или больно?Августа уже собралась было ответить, но передумала. Зачем? Он и так все знает. Прошло лишь два дня, а он уже понял, что она — неудачница. Ну и что же? Она и не собиралась этого скрывать.— Да, — кивнула Августа. — Это и глупо, и больно. — Она отвернулась, чтобы продолжить уборку, но, к сожалению, на дворе уже царил образцовый порядок. Однако мысль о том, чтобы снова взглянуть в глаза Скотти, казалась просто невыносимой.Августа так и стояла, отвернувшись, обхватив себя за плечи руками, когда теплая ладонь Скотти коснулась ее плеча. Августа вздрогнула.— Что с вами случилось? — тихо спросил он, и в голосе его прозвучала такая нежность, что на глаза Августы навернулись слезы. — Кто обидел вас?Хотелось развернуть ее к себе лицом сжать в объятиях, но все тело девушки так напряглось от его прикосновения, что Скотти понял: он может все испортить. Снова заныло в груди от щемящего чувства нежности и желания защитить ее.— Никто, — пробормотала Августа, которой явно не хотелось касаться этой темы и было неловко оттого, что он находился так близко. Она попыталась отойти, но Скотти мягко развернул ее к себе, чтобы видеть лицо.— Скажите мне, — прошептал он, глядя на нее бездонными темными глазами.Если бы голос его не звучал так нежно, так сочувственно, Августа не оттолкнула бы его так резко.— Послушайте, я ценю вашу помощь, но это не дает вам права вмешиваться в мою жизнь. Почему бы вам не пойти превратить что-нибудь в золото? А меня оставьте в покое.Августа снова попыталась отойти от Скотти, но он успел схватить ее за запястье. — Я не могу уйти просто так, — сказал он. — Видит бог, мне давно следовало бы это сделать. Вы — капризная злючка, но… я не могу оставить вас в покое.Она считала этого человека странным? Да он просто сумасшедший. Неужели он не видит, что она пытается спасти его от проклятия, тяготеющего над ее жизнью. Неужели не понимает, что лучшее, что он может сделать, это уйти и никогда не возвращаться больше.— Я причиню вам боль, — попыталась объяснить Августа.— Так давайте. Я все равно не уйду.Августа сокрушенно покачала головой. Ничего-то он не понимает.— Нет. Это будет настоящая боль.Скотти нахмурился, заметив, как серьезно она это произнесла, и отпустил ее руку. Августа сделала несколько шагов в сторону.— Оставайтесь, если хотите, Скотти, но я иду в дом. И поверьте, я оказываю вам этим большую услугу. Когда-нибудь вы это оцените.Что ж, прекрасно! Единственное, что ему остается, это мысленно похвалить девушку за оригинальный ход и молча смотреть, как она скрывается за дверью.Так, значит, она делает ему одолжение, отказавшись раскрыть перед ним душу? Она боится причинить ему боль, а не наоборот? Что ж, это что-то новенькое. Неужели они поменялись ролями?Фонарь на ее крыльце не гас, пока он не вышел за ворота. Значит, Августа продолжала наблюдать за ним. Но когда Скотти обернулся, во всем доме было темно, и он не мог понять, за каким же окном притаилась девушка.— Я вас не боюсь! Вы слышите меня, мисс Миллер? — прокричал он в темноту. — Вы не испугали меня. Я все равно вернусь. Глава 4 В понедельник Скотти решил дать Августе день на обдумывание своего поведения. Пусть пожалеет, что оттолкнула его, пусть с волнением ждет его следующего шага. Он дал ей этот понедельник, чтобы разобраться в себе, а еще потому, что и сам не знал, что же ему дальше делать.Когда Скотти был мальчиком, домашние часто шутили, что отцу надо называться не директором школы, а мистером На-все-руки-мастером. «Директор должен уметь все, — часто говорил отец. — Тебя называют директор Хэммонд независимо о того, в школе ты или нет, и ждут от тебя решения самых неожиданных вопросов».Скотт во многом походил на своего отца и с возрастом понял, что должность директора школы была для того настоящим призванием. Работа не ограничивалась часами, проведенными Джо Хэммондом на службе. Она была частью его личности.Поэтому, принимая должность директора высшей школы Тайлервилла, Скотти хорошей представлял, на что идет. Он знал, какую важную роль играет высшая школа в развитии и воспитании подростков. Он знал, что у школ в небольших городках ограниченный бюджет, не хватает персонала и множество: других проблем. И все это придется решать ему, не рассчитывая на чью-нибудь помощь.— Я обнаружил, что в школе совершенно не уделяется внимания спорту. Школьная газета скучна и официозна. Драмкружок закрылся, клуб дебатов и хор влачат жалкое существование благодаря мистеру Кингсли, который думает только о том, чтобы уложиться в бюджет. В общем, все, что может хоть как-то заинтересовать детей, привлечь их к школе, уничтожено, — сообщил Скотти настороженно разглядывающей его группе сотрудников во время своего первого совещания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16