Более того, я почти уверена, что все в доме знают, что происходит, и в той или иной степени стараются это скрыть.
– Ты считаешь, и Сюзан Травнер знает, что там такое?
Рианон пожала плечами:
– Не исключено.
– А ты-то сама что думаешь? У тебя наверняка есть предположения.
Рианон покачала головой:
– Как ни странно, нет. Ни единой зацепки, ничего такого, чтобы можно было сказать: вот что тут творится, вот какие тут проблемы. Все актеры исполняют свои роли безупречно, но почему-то сразу видно, что они притворяются.
– Да, ты меня заинтриговала, – отозвалась Лиззи. – Прямо Стивен Кинг. Обязательно расскажи мне все, что узнаешь от Сюзан. А как тебе вообще Лос-Анджелес?
Рианон улыбнулась. У нее вдруг стало легко на душе.
– Знаешь, мне тут нравится, – ответила она. – Понятно, я еще мало что видела, но понимаешь, Лиз, вся эта суета – как наркотик. Эти люди электризуют тебя. Весь мир – шоу-бизнес, и это затягивает. На самом деле страшновато – совершенно теряется чувство реальности. По крайней мере я его теряю. Кажется, что все важное на свете происходит здесь, а остальной мир вообще никому не нужен. Люди здесь живут как в кино. Летят миллионы баксов, реальность состоит из фантазий. Это настолько захватывает и кружит голову, что при мысли о возвращении в Лондон мне делается дурно. Тем более там теперь не будет тебя. Прости, я не то говорю, – поспешно перебила себя Рианон. – Мне не нужно, чтобы ты чувствовала себя виноватой, я просто хочу сказать, что не вижу смысла возвращаться.
– Я поняла, – мягко сказала Лиззи. – Все нормально. Послушай, если все так, как ты говоришь, то, может, останешься?
Рианон засмеялась.
– Хочешь верь, хочешь не верь, но я об этом задумывалась. Дело в том, что едва ли мне удастся получить разрешение на работу.
– А почему бы не попытаться? – возразила Лиззи. – Если ты получишь разрешение, чем займешься?
Рианон вздохнула:
– Понятия не имею. Телепрограммы моего жанра делают в основном в Нью-Йорке и в Вашингтоне. Кстати, здесь ужасно жарко. Сегодня больше ста градусов*! А какая у вас погода?
* 100 градусов по шкале Фаренгейта – около 38 градусов по Цельсию.
– Жарко, хотя и не настолько, – ответила Лиззи. – Интересно, а где Макс с Галиной собираются проводить медовый месяц?
– Я пока не знаю. Честно говоря, о свадьбе еще почти ни с кем не говорила. Мне даже иногда приходит в голову, что это какая-то мистификация. Ладно, в субботу все станет ясно.
Раздался стук в дверь.
– Странно, – пробормотала Рианон. – Ведь нельзя войти в дом, охранник позвонил бы снизу.
– Ты о чем?
– Кто-то стучится в дверь, – пояснила Рианон. Ее охватило знакомое чувство тревоги.
– Открой дверь, посмотри, кто там, и немедленно скажи мне, – велела Лиззи, по-видимому, уловив неуверенность Рианон. – Иначе я дико испугаюсь.
– Этим ты мне очень поможешь, – проворчала Рианон.
Неизвестный посетитель постучал еще раз. Рианон попросила Лиззи не вешать трубку, бросила телефон на диван и глянула в глазок. Когда она увидела, кто стоит за дверью, сердце ее забилось. Женщина отпрянула от двери и зажала рот ладонью. Ее била дрожь. Глубоко вздохнув, она мысленно приказала себе не терять хладнокровия и отперла дверь.
Макс уверенно и в то же время с любопытством смотрел на нее. Рианон подумала, что он, наверное, догадывается, какое смятение вызвало у нее это неожиданное появление.
– Привет.
Она улыбнулась.
– Надеюсь, я вас не побеспокоил? – сказал Макс. – Хотел позвонить из машины, но у вас было занято.
– Ах да, да. – Рианон посторонилась, давая ему войти. – Я разговаривала с… с подругой. Извините, сейчас закончу разговор.
Мужчина кивнул, подошел к окну и стал смотреть на набережную. На улице сгущались сумерки.
Справившись с волнением, она взяла телефон.
– Рианон! Ты меня слышишь? – взывала Лиззи.
– Да-да, слышу, – откликнулась Рианон, отвернувшись от Макса.
– Кто приходил? – спросила Лиззи. – Я слышала голоса. Они уже ушли?
– Нет, – сказала Рианон. – Я не могу сейчас разговаривать. Пока.
Она почти не слышала собственных слов – так гулко колотилось сердце.
– Не клади трубку! – крикнула Лиззи. – У тебя странный голос. Кто с тобой?
Рианон оглянулась через плечо. Макс все еще стоял у подоконника и разглядывал яхты.
– Рианон!
– Все в порядке, – проговорила Рианон. – Просто Макс зашел.
Произнеся его имя вслух, Рианон вдруг успокоилась, улыбнулась Максу, когда он повернул голову в ее сторону, сказала Лиззи, что скоро позвонит ей, и отключила связь.
В комнате было очень тихо, с улицы не доносилось ни звука. Рианон почувствовала, что его враждебность испарилась. Более того, темные глаза Макса потеплели, а уголки рта тронула улыбка. А она уже не могла улыбаться, пытаясь справиться со страстным, неодолимым желанием. Если бы все это не происходило с ней самой, Рианон бы не поверила, что можно смотреть на мужчину и испытывать такой зуд. Она быстро отвела взгляд, но щеки уже вспыхнули.
– Я обязан принести вам извинения, – проговорил Макс. Рианон кивнула и с трудом заставила себя вновь посмотреть ему в лицо. “Как ему удается так на меня действовать? – думала она. – И знает ли он об этом?”
– В субботу я разговаривал с вами непозволительно, – продолжал Макс. – Но надеюсь, не совсем непростительно.
Выслушав этот изящный пассаж, Рианон почувствовала, как затвердели под майкой ее соски. Наверное, он тоже видит их, пронеслось у нее в голове. Но почему-то она не смутилась и, когда Макс улыбнулся, непроизвольно улыбнулась в ответ.
– Это было непростительно, – отозвалась она. – Впрочем, мои намерения были не лучше.
Мужчина продолжал смотреть на нее, наклонив голову, и она убедилась, что он в самом деле видит ее соски.
Потрогай их, мысленно взмолилась она, пожалуйста, потрогай их.
Он протянул ей руку, и щеки Рианон немедленно вновь залила краска. Стараясь скрыть смущение, она торопливо пожала ему руку.
– Попробуем все начать сначала? – предложил он.
– Конечно. – Рианон жестом указала на бар с напитками. – Могу я вас чем-нибудь угостить?
Она сама поразилась тому, как ровно звучит ее голос. Макс кивнул.
– Пожалуй, я бы выпил виски. Вы сегодня разговаривали с Галиной? – поинтересовался он, когда она подошла к бару.
– Нет. А вы?
– Разумеется, да. Она мне звонит через каждые два часа, если есть возможность.
Рианон с удивлением обернулась. Макс усмехнулся.
– Это у нас давно вошло в привычку, – пояснил он. – Ей хочется знать, что я делаю, и я люблю знать, чем она занимается.
– Разбавить вам? – спросила Рианон, наливая в стакан щедрую порцию виски.
Ей стоило труда свыкнуться с хорошим настроением гостя, его непринужденной любезностью. В прошлый раз она видела перед собой совершенно иного человека.
– Нет, я выпью чистого, – отозвался он и расположился в кресле, вытянув перед собой длинные ноги. – Чем же вы тут в одиночестве занимаетесь?
Рианон протянула ему стакан и села на диван напротив.
– Болтаю с друзьями, – ответила она, – знакомлюсь с городом. Кстати, благодарю вас за машину, но я должна сама оплатить прокат.
– Должны? – Романов иронически прищурился. Рианон засмеялась.
– Должна, – повторила она, чувствуя, что спорить этот человек не станет, но в конце концов платить за машину ей не придется.
– Квартира вас устраивает?
Рианон кивнула, окидывая взглядом комнату.
– Просто прелесть, – подтвердила она.
Макс закусил нижнюю губу и посмотрел в окно.
– Надеюсь, – сказал он, – вам ясно дали понять, что вы желанный гость и в доме.
– Яснее некуда, – подтвердила Рианон.
Макс ухмыльнулся, и снова она невольно ответила улыбкой. В памяти всплыли слова Улы о силе обаяния Макса, и Рианон едва удержалась от смеха.
– Мне кажется, вас что-то беспокоит, – произнес Макс. Сердце Рианон опять забилось сильнее. Господи, неужели он в самом деле читает ее мысли?
– Магир? – спросил Макс.
Рианон недоуменно посмотрела на него, потом с улыбкой покачала головой:
– Нет.
– Тогда что? – настаивал он. Рианон все еще улыбалась.
– Почему вы решили, что меня что-то беспокоит? – ответила она вопросом на вопрос.
– Вы же на грани срыва, – заявил Макс. – Это всякому видно. Вы уверены, что вам хорошо в этой квартире?
Рианон нахмурилась:
– Конечно.
Несколько секунд Макс молча смотрел на нее, после чего проговорил:
– Я не хочу, чтобы Галина бывала здесь, и, говоря откровенно, не хотел бы, чтобы вы здесь жили.
Рианон нервно хихикнула:
– Да в чем дело? Внизу надежная охрана. Если вас, конечно, беспокоит моя безопасность.
– А вы чувствуете себя в безопасности? – осведомился Макс. Она растерялась, но сочла, что лгать незачем.
– Скорее нет. Во всяком случае, не всегда. Не могу как следует объяснить, но как будто здесь кто-то умер. Или случилось что-то страшное.
Макс пожевал губами, обдумывая ее слова, сделал глоток виски и сказал:
– Мне ничего не известно о том, чтобы здесь кто-нибудь умер. – Он посмотрел на дно стакана и, помолчав, добавил: – Эта квартира нужна Галине для того, чтобы сбегать от меня. Так она говорит.
– Это вас расстраивает?
– Нет. Расстраивает меня то, чем она здесь занимается.
Рианон была обескуражена.
– Здесь она развлекается с мужчинами, – объяснил Макс. Рианон не сразу обрела дар речи.
– Если вы это знаете, то почему не прекратите?
Он подался вперед, поставил стакан на столик и сказал:
– Могу я пригласить вас поужинать со мной? Мне нужно общество и… – Он пожал плечами. – Просто нужно общество.
Рианон была поражена и одновременно тронута тем, что этот человек проявил признаки чего-то, хотя бы отдаленно напоминающего слабость, и сама удивилась спокойствию, с которым произнесла:
– Если вы сможете чуть-чуть подождать, я отменю назначенные на сегодня дела.
Полчаса спустя они сидели у окна в дальнем углу просторного и роскошного зала “Кафе дель рей”, расположенного примерно в миле от квартиры Галины. Ужинали здесь, как правило, молодые бизнесмены, одетые в джинсы от Армани и дорогие сорочки в полоску, вооруженные мобильными телефонами.
– Макс, вас не утомляет всеобщее внимание? – спросила Рианон, поймав несколько бесцеремонных взглядов, от которых ей немедленно захотелось скрыться.
– Конечно, – ответил он. Рианон подняла на него глаза.
– И вы ничего не можете с этим поделать?
Он покачал головой, но вдруг заботливо поинтересовался:
– Вам это неприятно? Может быть, вы хотели бы пойти в другое место?
– Есть такое место, где вас не будут узнавать? – не без иронии спросила Рианон. Макс промолчал, и тогда она заключила: – Давайте останемся здесь. Через минуту им надоест глазеть.
Макс кивнул и глянул на подошедшую официантку.
– Здравствуйте, меня зовут Синди, я буду сегодня вас обслуживать, – начала она. Хорошенькое, почти детское лицо излучало радушие, а глаза буквально пожирали Макса. – Пол, метрдотель, сейчас расскажет вам об имеющихся у нас фирменных блюдах, а если будет что-то непонятно в меню, я с радостью помогу вам.
Макс посмотрел на Рианон. Та явно была довольна.
– Хорошо, Синди, принесите нам бутылку шардоннэ, – сказал Макс и только после этого взглянул на Синди: – Какая у вас марка? “Шато Сен-Жан”?
Он произнес название на французский манер, быстро сообразил, что девушка его не понимает, и повторил название вина с чисто английским произношением. Утвердительный ответ не заставил себя ждать.
Когда официантка отошла, Рианон спросила со смехом:
– Это калифорнийское вино?
– Угу.
Макс взял лежавшую на углу стола упаковку спичек и зажег свечи. Рианон проследила за движением его рук, потом опустила глаза, почувствовав, что за соседними столиками все таращатся на него. Макс бросил спичку в пепельницу и спросил:
– Понравился вам Лос-Анджелес? Хотя вы, конечно, еще не так много видели.
– Очень понравился, – ответила Рианон.
– Вы как будто удивлены, – заметил Макс. – Не ожидали этого?
– В общем-то нет, – искренне призналась она. – Во всяком случае, не думала, что мне сразу здесь понравится. Восприятие очень обостряется, когда приезжаешь куда-то ненадолго. Люди хотят встречаться, расспрашивают, что нового, демонстрируют, как они довольны жизнью… Уверена, что вы меня понимаете. А вы что скажете? Вы любите этот город?
Появилась Синди с бутылкой вина. Макс откинулся на спинку стула, глубоко вздохнул и сказал:
– Я здесь живу всю жизнь и потому особенно не задумывался об этом.
Рианон подождала, пока Макс насладится запахом вина, потом заметила:
– Наверняка вы многих здесь знаете.
Макс кивнул и жестом попросил Синди наполнить бокалы.
– Пожалуй, даже слишком многих, – протянул он и сощурился, улыбаясь. – Хотя не сказал бы, что в последнее время у меня много друзей.
Они подождали, пока Синди, одетая в облегающие черные брюки и белую блузку, удалится, покачивая бедрами, к другому столику.
– Вам это неприятно? – спросила Рианон, продолжая разговор.
Макс задумался на мгновение.
– Нет. Вроде бы нет. К тому времени, как погибла Каролина, мы уже оказались почти в изоляции из-за нашего образа жизни, так что я не много потерял, когда наши так называемые друзья стали предпочитать посещать другие дома и находить для своих “грандиозных проектов” другие источники финансирования.
Рианон удивилась:
– Вы хотите сказать, что когда-то финансировали кино?
Макс улыбнулся и поднял бокал.
– Было такое, – подтвердил он. – Да и сейчас есть проекты, просто все дела ведут Морис с Эллисом. Можно тост?
Рианон тоже подняла бокал.
– Хочу выпить за вас, – сказал Макс, пристально глядя Рианон в глаза. – Рад приветствовать вас в Лос-Анджелесе.
– Спасибо.
Она улыбнулась в ответ и коснулась его бокала краешком своего. Оставалось только надеяться, что влечение к нему не отражается явно в ее глазах.
Подошел метрдотель и принялся подробно повествовать о фирменных блюдах. Рианон внимательно слушала его, но когда он закончил, в памяти не удержалось ни слова. Макс, даже не заглянув в меню, заказал копченую меч-рыбу. Рианон, быстро пробежав глазами перечень блюд, выбрала семгу со шпинатом. Она совершенно не чувствовала голода, но голова после вина слегка кружилась.
– Вы меня заинтриговали, – сказала она, решившись посмотреть в глаза спутнику.
Макс засмеялся, слегка наклонился над столом и, указывая легким кивком на прочих посетителей, сказал:
– Если спросить их, они бы ответили, что вы интересуете их значительно больше, чем я.
– Лишь потому, что пришла с вами, – возразила Рианон.
– А это дает мне известные преимущества, – парировал Макс. – Например, я могу просто спросить, кто вы.
– Вы уже знаете, кто я.
От нее не укрылось, с какой легкостью Макс перевел разговор с себя на нее. А тот улыбался:
– Я считал, что англичане любят недоговаривать.
– Верно, – заметила Рианон, – но с вами, американцами, ни в чем нельзя быть уверенными.
Макс опять рассмеялся и отхлебнул вина.
– Мне говорили, в Лондоне вы делаете неплохую программу на телевидении, – сказал он.
– Это уже в прошлом, – поправила его Рианон. – Меня уволили как раз перед отъездом.
Его удивление, как и сочувствие, казалось неподдельным. Он кивнул и сказал:
– Это объясняет кое-что из того, что я слышал в ваших телефонных переговорах. Как по-вашему, будет сложно найти новую работу?
Она пожала плечами:
– Не знаю. Когда-то я занималась музыкальными конкурсами, но вообще-то это не мой профиль. Честно говоря, я надеялась подыскать что-нибудь здесь. Господи, что я болтаю… – Она вдруг смутилась и усмехнулась, чтобы скрыть это. – Понимаете, всем на свете хочется создать в Лос-Анджелесе что-нибудь грандиозное, вот и я не исключение. Дело в том, что, когда ты здесь, все проекты почему-то кажутся возможными. Но, конечно, все это пустые мечты, ведь разрешения на работу у меня нет и шансов получить его – никаких.
– А вы пытались? – спросил Макс. Она покачала головой:
– Даже не знаю, с чего начать.
– Тогда я попрошу, чтобы Ула связала вас с юристами, которые занимаются вопросами иммиграции. Посмотрим, может, добыть разрешение не так сложно, как вы думаете.
Рианон удивленно поблагодарила его.
Ей показалось, что Романов хочет что-то добавить, но потом как будто передумал и уставился на собственные пальцы, сжимавшие бокал.
Его лицо было близко-близко. Длинные ресницы, славянский нос, тяжелая челюсть, полные губы. Она вдруг так захотела его, что почти почувствовала вкус его губ, тепло его дыхания, тяжесть его тела, мощь его пениса… Рианон с трудом остановила разгулявшееся воображение и приказала себе сменить тему.
Прошло несколько минут. Наконец она нарушила молчание:
– Я чем-то обидела вас?
Он поднял глаза, но лицо оставалось непроницаемым. Свет свечей отражался в зрачках.
– Извините меня, – сказал он. – Я…
– Ну как дела, господа? – прервала его Синди, явившаяся, чтобы извлечь бутылку из стоявшего у столика ведерка со льдом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Ты считаешь, и Сюзан Травнер знает, что там такое?
Рианон пожала плечами:
– Не исключено.
– А ты-то сама что думаешь? У тебя наверняка есть предположения.
Рианон покачала головой:
– Как ни странно, нет. Ни единой зацепки, ничего такого, чтобы можно было сказать: вот что тут творится, вот какие тут проблемы. Все актеры исполняют свои роли безупречно, но почему-то сразу видно, что они притворяются.
– Да, ты меня заинтриговала, – отозвалась Лиззи. – Прямо Стивен Кинг. Обязательно расскажи мне все, что узнаешь от Сюзан. А как тебе вообще Лос-Анджелес?
Рианон улыбнулась. У нее вдруг стало легко на душе.
– Знаешь, мне тут нравится, – ответила она. – Понятно, я еще мало что видела, но понимаешь, Лиз, вся эта суета – как наркотик. Эти люди электризуют тебя. Весь мир – шоу-бизнес, и это затягивает. На самом деле страшновато – совершенно теряется чувство реальности. По крайней мере я его теряю. Кажется, что все важное на свете происходит здесь, а остальной мир вообще никому не нужен. Люди здесь живут как в кино. Летят миллионы баксов, реальность состоит из фантазий. Это настолько захватывает и кружит голову, что при мысли о возвращении в Лондон мне делается дурно. Тем более там теперь не будет тебя. Прости, я не то говорю, – поспешно перебила себя Рианон. – Мне не нужно, чтобы ты чувствовала себя виноватой, я просто хочу сказать, что не вижу смысла возвращаться.
– Я поняла, – мягко сказала Лиззи. – Все нормально. Послушай, если все так, как ты говоришь, то, может, останешься?
Рианон засмеялась.
– Хочешь верь, хочешь не верь, но я об этом задумывалась. Дело в том, что едва ли мне удастся получить разрешение на работу.
– А почему бы не попытаться? – возразила Лиззи. – Если ты получишь разрешение, чем займешься?
Рианон вздохнула:
– Понятия не имею. Телепрограммы моего жанра делают в основном в Нью-Йорке и в Вашингтоне. Кстати, здесь ужасно жарко. Сегодня больше ста градусов*! А какая у вас погода?
* 100 градусов по шкале Фаренгейта – около 38 градусов по Цельсию.
– Жарко, хотя и не настолько, – ответила Лиззи. – Интересно, а где Макс с Галиной собираются проводить медовый месяц?
– Я пока не знаю. Честно говоря, о свадьбе еще почти ни с кем не говорила. Мне даже иногда приходит в голову, что это какая-то мистификация. Ладно, в субботу все станет ясно.
Раздался стук в дверь.
– Странно, – пробормотала Рианон. – Ведь нельзя войти в дом, охранник позвонил бы снизу.
– Ты о чем?
– Кто-то стучится в дверь, – пояснила Рианон. Ее охватило знакомое чувство тревоги.
– Открой дверь, посмотри, кто там, и немедленно скажи мне, – велела Лиззи, по-видимому, уловив неуверенность Рианон. – Иначе я дико испугаюсь.
– Этим ты мне очень поможешь, – проворчала Рианон.
Неизвестный посетитель постучал еще раз. Рианон попросила Лиззи не вешать трубку, бросила телефон на диван и глянула в глазок. Когда она увидела, кто стоит за дверью, сердце ее забилось. Женщина отпрянула от двери и зажала рот ладонью. Ее била дрожь. Глубоко вздохнув, она мысленно приказала себе не терять хладнокровия и отперла дверь.
Макс уверенно и в то же время с любопытством смотрел на нее. Рианон подумала, что он, наверное, догадывается, какое смятение вызвало у нее это неожиданное появление.
– Привет.
Она улыбнулась.
– Надеюсь, я вас не побеспокоил? – сказал Макс. – Хотел позвонить из машины, но у вас было занято.
– Ах да, да. – Рианон посторонилась, давая ему войти. – Я разговаривала с… с подругой. Извините, сейчас закончу разговор.
Мужчина кивнул, подошел к окну и стал смотреть на набережную. На улице сгущались сумерки.
Справившись с волнением, она взяла телефон.
– Рианон! Ты меня слышишь? – взывала Лиззи.
– Да-да, слышу, – откликнулась Рианон, отвернувшись от Макса.
– Кто приходил? – спросила Лиззи. – Я слышала голоса. Они уже ушли?
– Нет, – сказала Рианон. – Я не могу сейчас разговаривать. Пока.
Она почти не слышала собственных слов – так гулко колотилось сердце.
– Не клади трубку! – крикнула Лиззи. – У тебя странный голос. Кто с тобой?
Рианон оглянулась через плечо. Макс все еще стоял у подоконника и разглядывал яхты.
– Рианон!
– Все в порядке, – проговорила Рианон. – Просто Макс зашел.
Произнеся его имя вслух, Рианон вдруг успокоилась, улыбнулась Максу, когда он повернул голову в ее сторону, сказала Лиззи, что скоро позвонит ей, и отключила связь.
В комнате было очень тихо, с улицы не доносилось ни звука. Рианон почувствовала, что его враждебность испарилась. Более того, темные глаза Макса потеплели, а уголки рта тронула улыбка. А она уже не могла улыбаться, пытаясь справиться со страстным, неодолимым желанием. Если бы все это не происходило с ней самой, Рианон бы не поверила, что можно смотреть на мужчину и испытывать такой зуд. Она быстро отвела взгляд, но щеки уже вспыхнули.
– Я обязан принести вам извинения, – проговорил Макс. Рианон кивнула и с трудом заставила себя вновь посмотреть ему в лицо. “Как ему удается так на меня действовать? – думала она. – И знает ли он об этом?”
– В субботу я разговаривал с вами непозволительно, – продолжал Макс. – Но надеюсь, не совсем непростительно.
Выслушав этот изящный пассаж, Рианон почувствовала, как затвердели под майкой ее соски. Наверное, он тоже видит их, пронеслось у нее в голове. Но почему-то она не смутилась и, когда Макс улыбнулся, непроизвольно улыбнулась в ответ.
– Это было непростительно, – отозвалась она. – Впрочем, мои намерения были не лучше.
Мужчина продолжал смотреть на нее, наклонив голову, и она убедилась, что он в самом деле видит ее соски.
Потрогай их, мысленно взмолилась она, пожалуйста, потрогай их.
Он протянул ей руку, и щеки Рианон немедленно вновь залила краска. Стараясь скрыть смущение, она торопливо пожала ему руку.
– Попробуем все начать сначала? – предложил он.
– Конечно. – Рианон жестом указала на бар с напитками. – Могу я вас чем-нибудь угостить?
Она сама поразилась тому, как ровно звучит ее голос. Макс кивнул.
– Пожалуй, я бы выпил виски. Вы сегодня разговаривали с Галиной? – поинтересовался он, когда она подошла к бару.
– Нет. А вы?
– Разумеется, да. Она мне звонит через каждые два часа, если есть возможность.
Рианон с удивлением обернулась. Макс усмехнулся.
– Это у нас давно вошло в привычку, – пояснил он. – Ей хочется знать, что я делаю, и я люблю знать, чем она занимается.
– Разбавить вам? – спросила Рианон, наливая в стакан щедрую порцию виски.
Ей стоило труда свыкнуться с хорошим настроением гостя, его непринужденной любезностью. В прошлый раз она видела перед собой совершенно иного человека.
– Нет, я выпью чистого, – отозвался он и расположился в кресле, вытянув перед собой длинные ноги. – Чем же вы тут в одиночестве занимаетесь?
Рианон протянула ему стакан и села на диван напротив.
– Болтаю с друзьями, – ответила она, – знакомлюсь с городом. Кстати, благодарю вас за машину, но я должна сама оплатить прокат.
– Должны? – Романов иронически прищурился. Рианон засмеялась.
– Должна, – повторила она, чувствуя, что спорить этот человек не станет, но в конце концов платить за машину ей не придется.
– Квартира вас устраивает?
Рианон кивнула, окидывая взглядом комнату.
– Просто прелесть, – подтвердила она.
Макс закусил нижнюю губу и посмотрел в окно.
– Надеюсь, – сказал он, – вам ясно дали понять, что вы желанный гость и в доме.
– Яснее некуда, – подтвердила Рианон.
Макс ухмыльнулся, и снова она невольно ответила улыбкой. В памяти всплыли слова Улы о силе обаяния Макса, и Рианон едва удержалась от смеха.
– Мне кажется, вас что-то беспокоит, – произнес Макс. Сердце Рианон опять забилось сильнее. Господи, неужели он в самом деле читает ее мысли?
– Магир? – спросил Макс.
Рианон недоуменно посмотрела на него, потом с улыбкой покачала головой:
– Нет.
– Тогда что? – настаивал он. Рианон все еще улыбалась.
– Почему вы решили, что меня что-то беспокоит? – ответила она вопросом на вопрос.
– Вы же на грани срыва, – заявил Макс. – Это всякому видно. Вы уверены, что вам хорошо в этой квартире?
Рианон нахмурилась:
– Конечно.
Несколько секунд Макс молча смотрел на нее, после чего проговорил:
– Я не хочу, чтобы Галина бывала здесь, и, говоря откровенно, не хотел бы, чтобы вы здесь жили.
Рианон нервно хихикнула:
– Да в чем дело? Внизу надежная охрана. Если вас, конечно, беспокоит моя безопасность.
– А вы чувствуете себя в безопасности? – осведомился Макс. Она растерялась, но сочла, что лгать незачем.
– Скорее нет. Во всяком случае, не всегда. Не могу как следует объяснить, но как будто здесь кто-то умер. Или случилось что-то страшное.
Макс пожевал губами, обдумывая ее слова, сделал глоток виски и сказал:
– Мне ничего не известно о том, чтобы здесь кто-нибудь умер. – Он посмотрел на дно стакана и, помолчав, добавил: – Эта квартира нужна Галине для того, чтобы сбегать от меня. Так она говорит.
– Это вас расстраивает?
– Нет. Расстраивает меня то, чем она здесь занимается.
Рианон была обескуражена.
– Здесь она развлекается с мужчинами, – объяснил Макс. Рианон не сразу обрела дар речи.
– Если вы это знаете, то почему не прекратите?
Он подался вперед, поставил стакан на столик и сказал:
– Могу я пригласить вас поужинать со мной? Мне нужно общество и… – Он пожал плечами. – Просто нужно общество.
Рианон была поражена и одновременно тронута тем, что этот человек проявил признаки чего-то, хотя бы отдаленно напоминающего слабость, и сама удивилась спокойствию, с которым произнесла:
– Если вы сможете чуть-чуть подождать, я отменю назначенные на сегодня дела.
Полчаса спустя они сидели у окна в дальнем углу просторного и роскошного зала “Кафе дель рей”, расположенного примерно в миле от квартиры Галины. Ужинали здесь, как правило, молодые бизнесмены, одетые в джинсы от Армани и дорогие сорочки в полоску, вооруженные мобильными телефонами.
– Макс, вас не утомляет всеобщее внимание? – спросила Рианон, поймав несколько бесцеремонных взглядов, от которых ей немедленно захотелось скрыться.
– Конечно, – ответил он. Рианон подняла на него глаза.
– И вы ничего не можете с этим поделать?
Он покачал головой, но вдруг заботливо поинтересовался:
– Вам это неприятно? Может быть, вы хотели бы пойти в другое место?
– Есть такое место, где вас не будут узнавать? – не без иронии спросила Рианон. Макс промолчал, и тогда она заключила: – Давайте останемся здесь. Через минуту им надоест глазеть.
Макс кивнул и глянул на подошедшую официантку.
– Здравствуйте, меня зовут Синди, я буду сегодня вас обслуживать, – начала она. Хорошенькое, почти детское лицо излучало радушие, а глаза буквально пожирали Макса. – Пол, метрдотель, сейчас расскажет вам об имеющихся у нас фирменных блюдах, а если будет что-то непонятно в меню, я с радостью помогу вам.
Макс посмотрел на Рианон. Та явно была довольна.
– Хорошо, Синди, принесите нам бутылку шардоннэ, – сказал Макс и только после этого взглянул на Синди: – Какая у вас марка? “Шато Сен-Жан”?
Он произнес название на французский манер, быстро сообразил, что девушка его не понимает, и повторил название вина с чисто английским произношением. Утвердительный ответ не заставил себя ждать.
Когда официантка отошла, Рианон спросила со смехом:
– Это калифорнийское вино?
– Угу.
Макс взял лежавшую на углу стола упаковку спичек и зажег свечи. Рианон проследила за движением его рук, потом опустила глаза, почувствовав, что за соседними столиками все таращатся на него. Макс бросил спичку в пепельницу и спросил:
– Понравился вам Лос-Анджелес? Хотя вы, конечно, еще не так много видели.
– Очень понравился, – ответила Рианон.
– Вы как будто удивлены, – заметил Макс. – Не ожидали этого?
– В общем-то нет, – искренне призналась она. – Во всяком случае, не думала, что мне сразу здесь понравится. Восприятие очень обостряется, когда приезжаешь куда-то ненадолго. Люди хотят встречаться, расспрашивают, что нового, демонстрируют, как они довольны жизнью… Уверена, что вы меня понимаете. А вы что скажете? Вы любите этот город?
Появилась Синди с бутылкой вина. Макс откинулся на спинку стула, глубоко вздохнул и сказал:
– Я здесь живу всю жизнь и потому особенно не задумывался об этом.
Рианон подождала, пока Макс насладится запахом вина, потом заметила:
– Наверняка вы многих здесь знаете.
Макс кивнул и жестом попросил Синди наполнить бокалы.
– Пожалуй, даже слишком многих, – протянул он и сощурился, улыбаясь. – Хотя не сказал бы, что в последнее время у меня много друзей.
Они подождали, пока Синди, одетая в облегающие черные брюки и белую блузку, удалится, покачивая бедрами, к другому столику.
– Вам это неприятно? – спросила Рианон, продолжая разговор.
Макс задумался на мгновение.
– Нет. Вроде бы нет. К тому времени, как погибла Каролина, мы уже оказались почти в изоляции из-за нашего образа жизни, так что я не много потерял, когда наши так называемые друзья стали предпочитать посещать другие дома и находить для своих “грандиозных проектов” другие источники финансирования.
Рианон удивилась:
– Вы хотите сказать, что когда-то финансировали кино?
Макс улыбнулся и поднял бокал.
– Было такое, – подтвердил он. – Да и сейчас есть проекты, просто все дела ведут Морис с Эллисом. Можно тост?
Рианон тоже подняла бокал.
– Хочу выпить за вас, – сказал Макс, пристально глядя Рианон в глаза. – Рад приветствовать вас в Лос-Анджелесе.
– Спасибо.
Она улыбнулась в ответ и коснулась его бокала краешком своего. Оставалось только надеяться, что влечение к нему не отражается явно в ее глазах.
Подошел метрдотель и принялся подробно повествовать о фирменных блюдах. Рианон внимательно слушала его, но когда он закончил, в памяти не удержалось ни слова. Макс, даже не заглянув в меню, заказал копченую меч-рыбу. Рианон, быстро пробежав глазами перечень блюд, выбрала семгу со шпинатом. Она совершенно не чувствовала голода, но голова после вина слегка кружилась.
– Вы меня заинтриговали, – сказала она, решившись посмотреть в глаза спутнику.
Макс засмеялся, слегка наклонился над столом и, указывая легким кивком на прочих посетителей, сказал:
– Если спросить их, они бы ответили, что вы интересуете их значительно больше, чем я.
– Лишь потому, что пришла с вами, – возразила Рианон.
– А это дает мне известные преимущества, – парировал Макс. – Например, я могу просто спросить, кто вы.
– Вы уже знаете, кто я.
От нее не укрылось, с какой легкостью Макс перевел разговор с себя на нее. А тот улыбался:
– Я считал, что англичане любят недоговаривать.
– Верно, – заметила Рианон, – но с вами, американцами, ни в чем нельзя быть уверенными.
Макс опять рассмеялся и отхлебнул вина.
– Мне говорили, в Лондоне вы делаете неплохую программу на телевидении, – сказал он.
– Это уже в прошлом, – поправила его Рианон. – Меня уволили как раз перед отъездом.
Его удивление, как и сочувствие, казалось неподдельным. Он кивнул и сказал:
– Это объясняет кое-что из того, что я слышал в ваших телефонных переговорах. Как по-вашему, будет сложно найти новую работу?
Она пожала плечами:
– Не знаю. Когда-то я занималась музыкальными конкурсами, но вообще-то это не мой профиль. Честно говоря, я надеялась подыскать что-нибудь здесь. Господи, что я болтаю… – Она вдруг смутилась и усмехнулась, чтобы скрыть это. – Понимаете, всем на свете хочется создать в Лос-Анджелесе что-нибудь грандиозное, вот и я не исключение. Дело в том, что, когда ты здесь, все проекты почему-то кажутся возможными. Но, конечно, все это пустые мечты, ведь разрешения на работу у меня нет и шансов получить его – никаких.
– А вы пытались? – спросил Макс. Она покачала головой:
– Даже не знаю, с чего начать.
– Тогда я попрошу, чтобы Ула связала вас с юристами, которые занимаются вопросами иммиграции. Посмотрим, может, добыть разрешение не так сложно, как вы думаете.
Рианон удивленно поблагодарила его.
Ей показалось, что Романов хочет что-то добавить, но потом как будто передумал и уставился на собственные пальцы, сжимавшие бокал.
Его лицо было близко-близко. Длинные ресницы, славянский нос, тяжелая челюсть, полные губы. Она вдруг так захотела его, что почти почувствовала вкус его губ, тепло его дыхания, тяжесть его тела, мощь его пениса… Рианон с трудом остановила разгулявшееся воображение и приказала себе сменить тему.
Прошло несколько минут. Наконец она нарушила молчание:
– Я чем-то обидела вас?
Он поднял глаза, но лицо оставалось непроницаемым. Свет свечей отражался в зрачках.
– Извините меня, – сказал он. – Я…
– Ну как дела, господа? – прервала его Синди, явившаяся, чтобы извлечь бутылку из стоявшего у столика ведерка со льдом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57