Господи, ну почему же он так долго молчит! Неужели он и вправду ее не любит?
Джоуэл наконец обнял ее за талию и притянул ее к себе. Со стороны, возможно, он выглядел спокойным, чуть ли не равнодушным, но Фиона видела, что его глаза потемнели от желания, и ей даже показалось, будто она услышала, как сильнее забилось его сердце.
— Извините нас, — внезапно громко сказал он, мило улыбаясь. — Но мы вынуждены вас покинуть. Фиона обещала мне помочь подобрать цветы для моего нового дома. А кроме того, если мы хотим блеснуть отточенной танцевальной техникой, пора начинать тренировки: до конкурса осталось совсем мало времени.
Было видно, что братья Фионы отчаянно пытались придумать предлог, чтобы не отпускать младшую сестру с Джоуэлом. Она же взглянула на него, хитро прищурившись. Вот так неожиданный поворот! Целый вечер с ней не разговаривал, а теперь как ни в чем не бывало заявляет на нее свои права и решает, что ей делать и куда идти. Увозит из дома, даже не спросив ее мнения, словно она не человек, а, скажем… вишневый пирог!
— Действительно, потренироваться нам не помешает! — воскликнула Фиона, мечтая о моменте, когда они останутся с Джоуэлом наедине, чтобы поумерить его пыл и проучить за высокомерие.
— Неужели тебе не стыдно? Никакого галантного обхождения. Привез к себе домой и сразу затащил в постель, — прошептала Фиона, когда Джоуэл отнял от ее лица свои губы.
Он тяжело дышал, лицо его раскраснелось.
— А разве не замечательная была идея, моя королева? Рад, что и тебе она пришлась по душе.
Хотя на улице было холодно, они оба не замечали этого — разгоряченные тела, страстные объятия… Время пролетело незаметно. Судя по густому сумраку за окном, прошло несколько часов, а по внутренним ощущениям — несколько минут. Фионе даже казалось, что они целовались слишком мало, ей бы еще хотелось столько же!
Они долго неподвижно лежали и молча смотрели на огонь, пылавший в восстановленном камине.
Наконец Джоуэл нежно прижал Фиону к себе, несколько раз поцеловал ее в щеку и медленно провел языком по подбородку. Затем немного отодвинулся от Фионы и снова замер, глубоко о чем-то задумавшись. Улыбка исчезла с его лица, он словно забыл о ее присутствии. Фиона поняла, что он снова попал под власть своих обычных страхов.
Она взяла его руку и сжала:
— Коди здесь понравится, он быстро ко всему привыкнет.
— А я никак не могу отделаться от сомнений. Вдруг ему здесь будет скучно со мной, — Джоуэл покосился на Фиону. — Мне трудно в этом признаваться, но я не знаю собственного сына, а он не знает меня. У нас с ним ужасные отношения, вернее, никаких отношений. Я неоднократно пытался сблизиться с ним, но он не делает никаких шагов мне навстречу. Вот ты говоришь, что я все время устанавливаю какие-нибудь правила. Да, я действительно люблю порядок, но сказать, что у меня все расписано от и до, нельзя. Частенько чувства оказываются сильнее логики. А когда я и устанавливаю правила, то они, признаться, не всегда идут мне на пользу. Мне кажется, что Коди не хватает мужской руки, дисциплины. Патрис предоставляла ему слишком много свободы, а я был с головой погружен в дела компании, и у меня вечно не хватало времени. Никогда не прощу себе этого. А один раз я даже накричал на него… Как я мог! Стыдно… — печально добавил Джоуэл.
В его голосе прозвучало столько боли, что Фионе стало не по себе: как тяжело, наверное, иметь такую чувствительную и ранимую душу, тем более когда прошлое все время довлеет над тобой.
— Джоуэл, ты совершенно не похож на своего отца, — убежденно сказала она, стараясь поймать его взгляд.
— Ты так в самом деле думаешь? Или просто стараешься меня утешить? — резко воскликнул он, сжав руки в кулаки.
Вместо ответа Фиона положила голову ему на грудь, словно хотела сказать: видишь, я полностью доверяю тебе. Но Джоуэл горестно вздохнул и вновь отстранился от нее.
— Не надо мне сочувствовать. Единственно, чего я хочу, чтобы мы с тобой были предельно честны друг перед другом. Именно поэтому я и делюсь с тобой своими проблемами. Не хочу, чтобы между нами оставались хоть какие-нибудь недомолвки. Ты с этим согласна?
Фиона легким движением повалила его на кровать и легла рядом. Все эти душещипательные разговоры пусть будут потом, а сейчас ей хотелось другого! Когда через минуту-другую Джоуэл закрыл глаза и застонал, Фиона поняла, что он временно забыл о всех своих проблемах и погрузился в волны наслаждения. Проведя пальцем по его губам, она наклонилась к Джоуэлу, нежно укусила его за ухо и прошептала:
— Если тебе хочется поговорить со мной, скажи, но я бы предпочла заняться чем-то другим.
Глава 8
— Там на улице стоит Джоуэл. Тебя, наверное, ждет. А на дворе как-никак ноябрь, ветер пронизывающий. Небось промерз как цуцик, — ухмыльнулась Лэйси, обращаясь к Фионе.
Хозяин бара Мэдди сосал леденец на палочке, хотя обычно стоял за стойкой с сигаретой в зубах. Вторники в его баре были объявлены «женскими днями», и мужчин не пускали. Менялся и привычный набор напитков: вместо крепких, горячительных подавались травяной чай, лимонады и соки.
— Как ты относишься ко всем этим изображениям полуобнаженных девиц, которые Мэдди развешивает на стенах? — спросила Талия, отбивая каблуком ритм звучавшей по радио мелодии.
— Бирку они нравятся. Он несколько раз мне об этом говорил.
— Ну-ну, Лэйси. Мы все знаем, какой тип женщин предпочитает Бирк: миниатюрные, длинноволосые и голубоглазые. А вот Джоуэл, уверена, предпочитает высоких, стройных и свободолюбивых, — усмехнулась Сибилла. — Послушай, Фиона, ты единственная из Толчифов, кто до сих пор не связал себя узами брака. Однако, наблюдая за Джоуэлом, я могу сделать вывод, что ему такое положение дел не нравится и он собирается в скором времени это изменить.
Фиона так резко поставила свою чашку на стол, что немного кофе выплеснулось и обожгло ей руку.
— Да что ты говоришь, Сибилла! Мы же практически незнакомы. От силы месяц. Конечно, мы с ним вместе готовимся к танцевальному конкурсу, но это ничего не означает. Брак — дело серьезное, надо еще получше узнать друг друга.
Конечно, Фиона хитрила. По правде говоря, у нее иногда возникало впечатление, будто они знакомы с ним всю жизнь. За последние несколько дней они с утра до вечера были с Джоуэлом вместе и большую часть времени проводили в постели, забывая обо всем на свете.
Лишь две черты характера Джоуэла продолжали раздражать Фиону: во-первых, это его стремление все время держать себя в руках. Если он вдруг терял над собой контроль, то долго потом переживал по этому поводу. Фиону огорчало то, что он не хотел отдаться ей полностью, без оглядки, будто боялся чего-то, будто не доверял ей до конца. А во-вторых, консерватизм Джоуэла в некоторых вопросах. Так, он каждый день отправлял ее на ночь домой, чтобы не дать повода для возникновения слухов. Фионе же очень не хотелось покидать его. Зачем куда-то ехать на ночь глядя, если можно лечь вместе, обняться, положить ему голову на грудь и заснуть сладко-сладко?..
Фиона выглянула в окно. Джоуэл стоял, опершись на капот машины. Он действительно поеживался от холода. Воротник его кожаной куртки был поднят, а руки он засунул в карманы. Джоуэл ждал ее, чтобы отвезти домой. Он все время заботился о ней, старался угодить ей. Но ей вполне хватало братьев, которые всю жизнь навязчиво предлагали ей свою помощь и защиту, что, по ее мнению, ограничивало ее свободу.
Фиона допила чай и отправилась за новой чашкой. Трудно сказать, сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к мании Джоуэла планировать все свои поступки. Логика, разум, точность… Ну, как можно, скажем, раскладывать рабочие инструменты рядами, направляя ручки в одну сторону. Правила, правила… Они не для нее! И не для нее мужчина, который без них не может обойтись. Есть единственное правило любви — следовать голосу сердца.
В ее жизни не должно быть никаких строгих правил. Она не потерпит, чтобы их отношения с Джоуэлом подчинялись холодной логике. Во что тогда превратятся их отношения? Недолговечный любовный роман? Просто секс? Сумеет ли она сохранить свою независимость? И опасен ли для нее Джоуэл?
— О Боже! Я уже начинаю думать столь же логично, как и он! — вырвалось вдруг у Фионы, которая вот уже несколько минут стояла у окна, вызывая удивленные взгляды своих подружек.
Но как он может контролировать себя, когда она целует его и ласкает? Фиона догадывалась, что такой самоконтроль дается ему нелегко, что он вынужден насиловать свою волю, и не понимала, зачем Джоуэл так мучается. И как она ни старалась, ей не удавалось заставить его забыться.
Фиона решила тщательно проанализировать поведение Джоуэла, в надежде найти хоть какое-нибудь слабое место в его обороне. На первый взгляд это казалось почти невозможным!
Он подарил ей слона. Открыл свою душу. Никому больше — Фиона нисколько в этом не сомневалась — он не рассказывал о своем тяжелом детстве, о страхах и переживаниях. Только с ней он был настоящим. Она слишком часто думает о Джоуэле и искренне переживает за него. Нет, он уже не просто ее любовник, ему удалось стать для нее чем-то гораздо большим.
Неожиданно Фиона поняла, что все ее опасения напрасны и, несмотря на то что Джоуэл прагматик и логик, отношения с ним могут быть интересными и непредсказуемыми. Да, он чаще выглядит строгим адвокатом, этаким одиноким волком, но она-то хорошо знает, что Джоуэл может быть веселым и немного сумасшедшим и что тогда на его губах появляется задорная мальчишеская улыбка. Вот для нее и задача на ближайшее время. Она просто обязана открыть для мира этого второго Джоуэла, который скрывается от всех под маской строгости и холодности. Кроме того, ей неплохо бы разобраться в самой себе. Слишком долго работа и заботы о других людях занимали все ее внимание, заставляя забыть о том, что она женщина. Годами у нее накапливалась нежность, которую не на кого было направить… Джоуэл подтолкнул ее к мысли о том, что она слишком глубоко погрузилась в мир чужих проблем и перестала думать о себе, о своей личной жизни. Джоуэл высвободил дремавшие в ней чувства, которые она неосознанно прятала в глубинах своей души. Он разбудил ее от глубокого сна и подарил ей новые эмоции, новые радости. Увы, никто не идеален в этом мире. Есть недостатки и у Джоуэла.
— Но из него можно, можно сделать человека! — снова забывшись, произнесла она вслух. — Вот и нужно этим заняться!
— Из кого сделать человека? Из Джоуэла Палладина? — чуть ли не хором спросили сидевшие за столом женщины, с удивлением, смешанным с радостью, наблюдавшие за Фионой.
— Из него, родимого, из кого же еще? Уж больно он тревожится за меня! Можно подумать, будто я хрустальная! Извините меня, но я пойду, нам ведь нужно готовиться к конкурсу. Джоуэл обещал обучить меня еще нескольким новым движениям. И я не могу так долго заставлять его ждать меня. В конце концов, человек подарил мне слона! — пробормотала Фиона, направляясь к выходу.
И верно, нечего ей здесь рассиживаться, когда ее ждет Джоуэл, с которым ей давным-давно пора поговорить по душам!
Фиона быстро пересекла улицу и подлетела к Джоуэлу. Тот молча смотрел на нее.
— Прости, что я заставила тебя ждать. Наверное, мне следовало раньше бросить моих подружек. Единственное, что я могу сказать в свое оправдание: я привыкла жить самостоятельно, не оглядываясь на других. Всю свою жизнь я была абсолютно независимым человеком. — Она несколько раз прошлась взад-вперед мимо Джоуэла, потом встала прямо перед ним, внимательно осмотрела его с ног до головы и произнесла, глядя ему в глаза:
— Мне не нравятся чересчур самоуверенные мужчины.
Джоуэл снова ничего не сказал. Фиона сделала вид, что их разговор ее нисколько не интересует, подошла к капоту и принялась изучать машину. Выждав несколько минут, она повернулась к Джоуэлу. Этот мужчина ворвался в ее жизнь, а теперь не хочет сказать ей ни слова.
— Расскажи мне о твоей бывшей жене. Почему ты на ней женился?
Его губы сжались.
— Судьба так сложилась. Можно сказать, что мне ничего другого не оставалось. Ее отец был близким другом Мами. Мне всегда очень нравилась ее семья… замечательные родители. Я сам работал с ее отцом. И до сих пор восхищаюсь им. Мать Патрис также была изумительной женщиной. Очень доброй, умной и заботливой. Мне очень хотелось верить, что и у меня получится такая же… хорошая семья. Для меня это было даже важнее карьеры.
— Она родила тебе ребенка, а это многого стоит.
Джоуэл отвел взгляд от Фионы и посмотрел на горы. Лицо его помрачнело. Фиона поняла, что затронула больную для Джоуэла проблему. Сколько же еще глубоких душевных ран нанесла Джоуэла жизнь?
— Мне тяжело говорить о рождении Коди, — после некоторого молчания с тяжелым вздохом произнес он. — В один прекрасный день Патрис вдруг заявила мне, что хочет ребенка. Как же я, дурак, обрадовался! Мы в то время стали отдаляться друг от друга. Особых иллюзий я не питал и не надеялся на то, что ребенок сблизит нас. Любовь — штука хитрая! Ее не слепишь из добрых побуждений. Но мне хотелось верить, что рождение ребенка сделает мою жену счастливой и даст ей то, чего я не смог. Надежды, надежды… Но казалось логичным, что женщина в ее возрасте хочет ребенка от любимого мужа. — Лицо Джоула помрачнело еще больше. — Я часто видел, как радуются женщины, играющие со своими детьми. Некоторые из них просто светились от счастья. Но Патрис возненавидела Коди еще до рождения. Она тяжело переносила беременность, по утрам ей становилось плохо, и вообще ее часто и сильно тошнило. Последней каплей, переполнившей чашу терпения моей жены, как мне кажется, оказалось наше внешнее сходство с сыном. Патрис всю передернуло, когда она увидела его в первый раз… Хотя, казалось бы, какое там особое сходство может быть между мужчиной и младенцем. Дальнейшую нашу совместную жизнь и вспоминать-то не хочется. Она то и дело напоминала мне, что я незаконнорожденный и что с ее стороны, женщины из высшего общества, это была неслыханная жертва — согласиться выйти за меня замуж. А вывод был всегда один: мы разные люди, нам лучше расстаться и Коди будет гораздо лучше с ней, чем со мной. А я, по ее мнению, был плохим мужем, а значит, стану плохим отцом.
Последние слова Джоуэл произнес с горечью в голосе.
Фиона забарабанила пальцами по машине, стараясь сохранять спокойствие. Ей было безумно жалко Джоуэла. В любом другом случае Фиона постаралась бы смягчить его боль, обняла бы, сказала ласковые слова, но сегодня она держала себя в узде: ей нужно все понять в жизни стоящего перед ней мужчины, все до последней капельки…
— Скажи, ты и наши отношения пытаешься выстраивать по каким-то своим законам? — Сердце ее замерло в ожидании ответа. Фиона мысленно молила Джоуэла: «Только не говори, пожалуйста, что хочешь строить нашу совместную жизнь на основе логических выкладок. Я этого не вынесу. Не хочу, чтобы все было взвешено и просеяно сквозь сито здравого смысла. Не хочу оказаться в списке твоих дел. Не хочу заранее знать, что будет завтра, послезавтра, через неделю, всегда… Нет, ни за что!»
— В логике нет ничего дурного. И пускать все на самотек, мне кажется, нельзя. Иначе жизнь может вырваться из твоих рук. Но… это не самое необходимое условие. Гораздо важнее, что мы с тобой понимаем друг друга. Что я научился доверять тебе и надеюсь, что и ты мне тоже доверяешь. Для меня этого вполне достаточно. Большего я и не требую. А поскольку ты стала расспрашивать меня о бывшей жене, признаюсь: она считала меня холодным и чуждым всякой романтики человеком.
Пораженная его словами, Фиона перестала барабанить пальцами по капоту и с недоумением посмотрела на Джоуэла. Это не правда! Он может быть удивительно нежным, страстным и романтичным.
— А другие женщины? Хотя ты и говорил, что у тебя не слишком богатый сексуальный опыт, но все-таки… Ответь, у тебя были другие женщины?
Джоуэл поднял голову и пристально взглянул на нее:
— А ты настроена решительно, как я погляжу. Устроила допрос с пристрастием. О каких женщинах ты говоришь? Я же все время работал. Когда ты с утра до вечера занят, ты не можешь думать о всяких глупостях. Так что заруби себе на носу: если тебе нужен плейбой, то обращайся к кому-нибудь другому. Я не такой.
Фиона внимательно всматривалась в Джоуэла.
— О Боже! Никогда бы не подумала, что ты предпочитаешь хранить верность. Такой страстный мужчина. Впрочем, с другой стороны, все понятно, с твоим-то консерватизмом и любовью к порядку. Скажи, значит, ты, как и мои братья, ратуешь за серьезные отношения между мужчиной и женщиной? Чего же ты ждешь от меня?
— Я ничего от тебя не жду. Дай мне лишь то, что захочешь сама. Повторяю: большего я от тебе не требую. Ни в коем случае не хочу ограничивать твою свободу и пытаться хоть как-то изменить тебя. Пожалуйста, будь со мной искренней и естественной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14