Три смеющиеся самоуверенные девушки подошли к Саре, и она отступила.
— С забранными волосами ты выглядишь более утонченной. И очень положительной. Настоящая примерная жена, — отметила кареглазая блондинка.
— Так же, как и в этом платье, — добавила невысокая брюнетка. — Я бы предпочла, чтобы ты переоделась. По-моему, оно немного старомодное.
Что, черт возьми, происходит со всеми этими людьми и почему они нападают на ее платье?
— Пожалуйста, тишина! — приказала элегантная женщина. Очевидно, она и была распорядителем. — Священник, жених и его свита войдут с парадного входа и будут ждать появления невесты.
Мужчины, включая Лукаса, торжественно встали на свои места. Вся репетиция была похожа на прекрасную сказку.
— Мерилин поет соло. Когда орган смолкнет, Джуди начинает идти по боковому проходу. Когда она дойдет до середины, выйдет Кетти, а за ней Линда. Предположим, что Мерилин закончила петь. Ненси, заводи музыку. — Церковь заполнили звуки органа. — Джуди, как только подойдешь к передним рядам, разворачиваешься и смотришь на вход. Все ваше внимание сосредоточено на невесте. Прекрати хихикать, Джуди, и, ради Бога, не жуй жвачку, хотя бы во время церемонии.
Три девушки двигались по церковному проходу, оставив Сару одну.
Нет, они с Лукасом ошиблись — ей не справиться с этой ролью. Она трусиха. Всей ее смелости хватило только на то, чтобы продать дом после смерти матери и приехать в Бриар-Крик. О чем она сейчас глубоко сожалеет.
Сара уже повернулась, чтобы выбежать из церкви, но тут высокий крепкий мужчина подошел к ней и, улыбаясь, взял за руку.
Орган заиграл свадебный марш.
— Ну что, невеста, идем. Это твое представление. Только не беги, а иди медленно и величественно. — Мужчина подмигнул ей. — Моя малышка выходит замуж!
Сара догадалась — это был отец Эналайз. Нежность, которая исходила от него, предназначалась его дочери, а не ей. К ней никто никогда не испытывал подобных чувств.
Словно загипнотизированная, она шла по церковному проходу рядом с «любящим отцом» к алтарю, где ее ждал улыбающийся жених, и изнемогала от жгучего желания поддаться этому обману, поверить, что она действительно Эналайз Брюстер — любимая дочь и невеста, что она принадлежит этому обществу и что эта свадьба — ее.
— Кто отдает эту девушку замуж?
— Ее мать и я.
Мужчина вложил ее руку в руку Лукаса. Тот понимающе улыбнулся ей, и она перестала сопротивляться.
— Священник произносит слова клятвы. Каждый из вас соглашается, потом вы обмениваетесь кольцами.
— Согласна, — прошептала Сара, протягивая руку Лукасу, чтобы он надел ей кольцо. Потом сама надела кольцо ему на палец.
— После этого вы целуете невесту, и оба поворачиваетесь лицом к гостям. Священник объявляет вас как мистер и миссис Лукас Дениэлс.
Взгляд Лукаса на мгновение задержался на ее глазах, потом опустился к губам, и, словно в замедленной съемке, его лицо склонилось и губы коснулись ее губ. Поцелуй был нежным и властным, как будто обещал вечную любовь и преданность. Ей обещал.
— Теперь вы вдвоем идете по проходу. Решительный голос вернул Сару на землю.
Уж не сошла ли она с ума, когда согласилась на этот маскарад? Это не ее свадьба, пожилой мужчина — не ее отец, а Лукас ей вовсе не жених.
Сара оттолкнула Лукаса, и он отпустил ее. Вокруг них сновали люди, энергичная женщина-распорядитель убеждала, что репетицию надо повторить еще раз или даже два, что за неделю они все забудут, но Лукас уже думал совсем о другом. На самом деле поцелуй вовсе не был необходимой частью репетиции. Более того, рассудок Лукаса сопротивлялся ему изо всех сил… Но тело, губы взяли верх, требуя прикосновения к этой женщине, так похожей и непохожей на Эналайз, вызывавшей в нем такие чувства, которых никогда не пробуждала его невеста. Именно в тот момент Лукас понял, как велика разница между ними. Никогда Эналайз не заставляла его гормоны так бушевать, как это удалось Саре, и, уж конечно, не вызывала в нем желания заботиться о ней, защищать от целого мира. Это мир нужно было защищать от Эналайз.
Проклятье! Он не должен испытывать подобных чувств к другой женщине за неделю до свадьбы. Это всего лишь нервы. Исчезновение Эналайз выбило его из колеи.
Крошечная блондинка проталкивалась сквозь толпу.
— Я не могу поверить, что моя малышка выходит замуж! — воскликнула Клер Брюстер, проходя вперед, чтобы обнять Сару.
Лукас задержал дыхание. Неужели и мать не узнает! Ему нужно как можно быстрее увезти отсюда эту девушку. Его влечение к ней возрастало с каждой минутой.
Сара наклонилась, чтобы Клер могла ее поцеловать.
— О, Клер! Ради Бога, не начинай все сначала! — воскликнул отец Эналайз.
— Замолчи, Ральф! Иди лучше делай свои операции, или отвернись, или… что хочешь. С тобой все в порядке, Эналайз? Ты немного бледная.
Она, сощурившись, посмотрела вверх. Лукас едва не рассмеялся — его будущая теща упрямо не желала носить очки.
— Тебе нужно накрасить губы и подрумяниться. Мне почему-то не нравится твоя новая прическа. Она немного старит тебя, и ты выглядишь такой взрослой. А где ты откопала это платье? Оно такое…
Лукас положил руку на плечо Сары.
— Эналайз не очень хорошо чувствует себя сегодня. Может, отрепетируете без нас? Мы уже все выучили.
— Что с тобой случилось, дорогая? Ты не заболела?
— У нее небольшое недомогание, вот и все. — Лукас уже пожалел, что сказал это. Поверит ли хоть единая душа, что простая репетиция свадьбы могла заставить Эналайз так нервничать?
— Мы не можем продолжать без жениха и невесты, — возразила организатор.
— Конечно же, можете, — оборвала ее Клер. — Я немедленно отвезу свою девочку домой и заставлю Энни приготовить картофельный суп, который ты так любишь, — обратилась она к Cape. — Ты почувствуешь себя гораздо лучше ко времени репетиции свадебного обеда.
— Нет! — воскликнули в один голос Сара и Лукас.
Он совсем забыл об этом проклятом обеде.
Не обращая на них внимания, Клер схватила Сару за руку и потянула к двери. Лукас схватил ее за другую руку.
— Ей нужно идти со мной, — повторил он. — Мы еще не все обговорили.
— Все это может подождать! — возразила Клер. — Моя маленькая девочка больна, и она едет со мной домой. Ты ей еще не муж!
— Это в самом деле, важно — начала Сара сдавленным голосом, но Клер провела рукой по ее щеке и нежно улыбнулась.
— Побудь еще немного моей маленькой девочкой и позволь мне позаботиться о тебе в последний раз.
Лицо у Сары помрачнело, и, к удивлению Лукаса, она медленно качнула головой в знак согласия.
— Тогда я еду с вами. В конце концов, я врач, — выпалил он первое, что пришло в голову.
Клер неодобрительно посмотрела на него.
— Ее отец тоже врач, если ты помнишь!
— Но два врача лучше, чем один. Ему бы самому сейчас врач не помешал. В голове царил полный кавардак. В отличие от Эналайз он не привык действовать безрассудно, и его первая попытка пойти на авантюру могла привести к полной катастрофе.
Они вышли из церкви. Клер кудахтала и суетилась вокруг Сары. Лукас мельком увидел смущенный взгляд Ральфа. Отец Эналайз как будто о чем-то догадывался.
— Лукас, где твоя машина? — Клер обернулась к нему.
— На главной улице, — правдиво ответил он. — У нее перегрелся двигатель.
— А как же вы добрались сюда?
— Я взял напрокат эту машину. — Он указал на белый седан Сары.
— Отгони ее обратно. Мы увидимся позже у нас дома.
— Ключи у Эналайз.
— Отдай ему ключи, малышка.
Сара снова испуганно посмотрела на него и послушно пошла за Клер к «кадиллаку». Лукас улыбнулся ей.
— Я поеду за вами, — крикнул он и побежал к машине Сары.
Во что же он вляпался? Все, что ему удалось пока сделать, — это отсрочить известие о побеге Эналайз.
Клер сошла бы с ума. Ральф был бы сильно в нем разочарован, узнай он всю правду. А положение Лукаса в Бриар-Крикс слишком определенно зависело от его отношений с Ральфом, чтобы можно было пустить дело на самотек.
Лукас выехал на улицу вслед за машиной Ральфа. Как же упросить Сару еще немного поломать комедию? Может, если он позволит ей снова ударить его, она почувствует себя виноватой и согласится оказать ему еще одну услугу?
Сара Мартин была для него загадкой, и он был бы не прочь разгадать ее. Если бы не собирался жениться на Эналайз.
Эналайз — его лучшая подруга. Она никогда не позволит ему потерять контроль над его жизнью, никогда не причинит ему боли. И совершенно неважно, что они никогда не испытывали той безумной страсти, о которой слагают песни, пишут стихи и ради которой, как говорят, стоит жить. Зато их отношения можно назвать надежными и прочными. И хорошо, что он собирается жениться на ней.
Сейчас не время гоняться за дразнящими загадками Сары Мартин.
Глава 3
Особняк Брюстеров стоял на вершине холма. Вокруг большого белого дома с колоннами раскинули ветви огромные старые дубы и изящные магнолии. Яркие розы обвивали решетку, фасад и балкон.
Лукас поставил машину напротив большого гаража. Они вышли и двинулись по аллее к крыльцу.
Клер все еще что-то бормотала, но Сара ничего не слышала. Она посмотрела на посыпанную галькой дорожку, на бархатную зеленую лужайку и обозвала себя идиоткой. Она всегда была уравновешенна и благоразумна, хорошо понимала истинное положение вещей и никогда не увлекалась несбыточными мечтами.
Ее собственная, точнее, приемная мать любила ее по-своему. Джун Мартин была убежденной сторонницей дисциплины и вдобавок очень сдержанной в проявлении чувств. Но Сара едва ли могла жаловаться на недостаток того, о чем имела весьма смутное представление.
А сегодня ей вдруг захотелось, чтобы ее любила и чтобы о ней заботилась такая женщина, как Клер. Она поверила в происходящее, как актриса верит в роль, которую исполняет. Но представление окончено, и сейчас ей хотелось только одного: рассказать всем правду и убежать от этих людей, из этого дома и города, вернуться к своей скучной и тихой жизни и забыть о своей настоящей матери, которой она почему-то не нужна. Так зачем же Саре искать ее?
Руки Лукаса слегка подтолкнули ее к крыльцу, девушка открыла входную дверь и вошла. Над ее головой сверкала хрустальная люстра, а впереди неясно вырисовывалась широкая винтовая лестница.
— Поднимись в свою комнату, а я прикажу Энни приготовить суп, — распорядилась Клер.
Лукас подвел ее к лестнице. Неуверенной рукой Сара дотронулась до гладкой поверхности перил.
— Даже не думай съехать по перилам, крикнул ей Ральф.
Она повернулась. Отец Эналайз улыбался, но его взгляд был пристальным и оценивающим. Он понимал — с его дочерью что-то не так.
Она слабо улыбнулась ему:
— Не бойся, не буду.
Лукас торопливо повел ее наверх, в комнату Эналайз. Как только за ними закрылась дверь, Сара опустилась на пол, хватая воздух большими глотками и издавая что-то среднее между рыданиями и нервным смехом. Лукас присел рядом.
— Прости меня, Сара. Я не думал, что это будет настолько трудно. Я и представить себе не мог, что такое произойдет.
— А как насчет обеда? Ты забыл про него? Лукас провел рукой по волосам и посмотрел на Сару невинными глазами.
— Да. Я был так расстроен, что абсолютно забыл об этом проклятом обеде. Я думаю, ты не…
— Конечно, нет, — оборвала она. — Меня все это совершенно выбило из колеи. Извини, но я просто не могу.
— Все в порядке. Послушай, если ты сейчас поешь немного супа, а потом скажешь, что чувствуешь себя лучше, никто ничего не заподозрит. Это обычное поведение Эналайз. Она всегда куда-нибудь торопится и никого не ставит в известность. Например, как сегодня.
— Она уехала, ничего не сказав родителям? недоверчиво спросила Сара. — Я не могла и шагу ступить, не спросив разрешения у матери. — Она сидела, привалившись спиной к двери и обхватив руками колени. — Я уехала из Миссури, чтобы изменить свою жизнь, но мне и в голову не приходило, что она может так измениться.
— Ты прекрасно справляешься, — уверял ее Лукас. — Ты в полной безопасности до тех пор, пока Клер не наденет очки, а она такая тщеславная, что, думаю, этого никогда не произойдет.
— Нет, у меня плохо получается. Отец Эналайз что-то подозревает. Она что, и в самом деле скатывалась с перил?
— Да. — Лукас опустился рядом с ней. — Эналайз веселая и отважная.
— Ты ее очень любишь? — Вопрос вырвался сам собой и был совершенно неуместен. Он собирается жениться на этой женщине. Разумеется, он влюблен в нее.
— Люблю ли я Эналайз? Ну, конечно же, да. Мы стали лучшими друзьями с тех пор, как я вернулся сюда шесть лет назад и начал работать с ее отцом.
— Он, должно быть, очень преуспевающий врач, судя по всей этой роскоши.
— Да, очень компетентный и вдобавок прекрасный человек. Но этот дом принадлежал семье Клер.
Сара нетвердо встала на ноги и сделала несколько шагов.
— В этой комнате могли бы уместиться несколько квартир, в которых мы жили с матерью.
— Раньше это были две комнаты. Ральф и Клер сломали стену, когда Эналайз была еще ребенком, потому что ее игрушки не помещались в одной комнате. Эналайз — единственный ребенок в семье, родители всегда слишком баловали ее. — Он улыбнулся.
Сара огляделась. На полу лежал шикарный белый ворсистый ковер. Из-под разбросанной кучи бумаг на письменном столе выглядывал компьютер. Белый телефон стоял на столике рядом с широкой кроватью, покрытой белым буклированным покрывалом, которого почти не было видно из-за множества маленьких подушечек и мягких игрушек. У одной стены стоял огромный телевизор, вокруг небрежно валялись видеокассеты. Великолепная стереосистема с множеством компакт-дисков, целая стена встроенных полок, забитых книгами, фотографиями и многочисленными музыкальными шкатулками. В углу, отдельно ото всех, сидела, опираясь о маленькую коляску, потрепанная кукла с остатками рыжих волос.
Это была уютная комната, и Сара сразу же почувствовала себя как дома, хотя она никогда не бывала здесь раньше. Может быть, это произошло из-за музыкальных шкатулок, которые она всегда мечтала коллекционировать. Впрочем, это слишком дорогое удовольствие!
— Эта кукла, наверное, похожа на Эналайз, сказала она скорее самой себе, чем Лукасу.
— Не совсем. Эналайз немного повыше, и у нее больше волос. Сара засмеялась.
— Ты знаешь, у меня в детстве была похожая кукла. Ее тоже звали Эналайз.
— В самом деле? Странно, а я считал, что это довольно редкое имя.
Сара взяла куклу в руки.
— Понятия не имею, где я услышала его. Я увидела куклу в универмаге и решила, что ее имя Эналайз. Мы жили небогато, но я упросила мать купить мне ее и не расставалась с ней, пока мы не переехали в Айову. Мне тогда было девять лет. Она потерялась во время этого переезда. Я тогда чувствовала себя так, словно потеряла лучшую подругу.
Сара положила куклу в коляску, поправила на ней платье и снова повернулась к Лукасу.
Он стоял как часовой, скрестив руки на груди и широко расставив ноги.
— Это понятно. Когда часто переезжаешь, трудно заводить новых друзей.
Лукас сказал это так, словно знал по собственному опыту.
— А вот настоящая Эналайз, а не кукла, улыбнулся он и протянул Саре фотографию.
Сара взглянула и почувствовала укол разочарования.
— Да, похожа, — прошептала она. — Только она намного симпатичнее меня.
Лукас подошел сзади. Его дыхание приятно щекотало ей шею.
— Нисколько не симпатичнее. Сделать такую же прическу, немного макияжа, широкая улыбка, и ты — это она.
Сара отошла — близость Лукаса волновала ее.
— Она выглядит очень счастливой.
— Она и в самом деле счастлива. В жизни Эналайз никогда не происходит того, что может хоть как-то ее огорчить.
Что-то в его тоне привлекло Сару. Она бросила на Лукаса пристальный взгляд. Под благополучной внешностью пряталась боль. Она видела это так же ясно, как и его лицо. Лукас вдруг стал ей еще ближе.
— Эналайз, ты еще не в постели? В дверном проеме стояла Клер. Она держала поднос с тарелкой дымящегося картофельного супа. От запаха у Сары потекли слюнки. Еще в одном они с Эналайз похожи.
Клер передала поднос Лукасу, а сама подошла к кровати.
— Пойди в ванную и переоденься — я хочу увидеть тебя в платье, которое тебе прислала тетушка Вилма.
Сара заметила дверь в задней части комнаты и направилась к ней. Это оказался огромный встроенный шкаф-купе, полный яркой одежды. Сара отчаянно огляделась и внезапно увидела в глубине шкафа что-то бледно-розовое, стеганое, что вполне могло оказаться тем самым платьем, о котором говорила Клер. Она достала его и, глубоко вздохнув, вернулась в комнату.
Клер улыбнулась:
— Спасибо, дорогая. Теперь я смогу сказать твоей тете, что ты надевала ее платье.
Сара украдкой посмотрела на Лукаса. Он указал на другой конец комнаты.
Ванная Эналайз выглядела как на картинке из журнала: огромный бассейн-джакузи из серого мрамора с блестящими кранами, напротив — туалетный столик с многочисленными флаконами туалетной воды, на стене мягкие розовато-лиловые полотенца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10