— Не пытай меня, спроси у него сама.— Спрошу, но не поверю, пока не увижу собственными глазами. Рэйф — отец? Невероятно!— Он никогда не пасовал перед вызовами судьбы.Его рассеянный взгляд помрачнел. Девушка подняла глаза.— Так вот что между вами троими? Вызов? Игра в кто кого, да?— Не для меня и не для Алекса. Но для Рэйфа… возможно. Лишь вызов может встряхнуть его. — Томас подобрал поводья. — Он улетает в Сидней сегодня.— Думаешь, мне следует лететь с ним?— Не мне решать.— Если хочешь, я уеду, — просто сказала она. — Решение за тобой.И что он может на это ответить? Уезжай, потому что я нервничаю в твоем присутствии? Уезжай прежде, чем я не смогу пройти мимо твоей двери следующей ночью?— Оставайся, пока не узнаешь, беременна ли ты. Тогда и будем думать, что делать дальше.— Вот мы и на месте, Чарли, — уговаривала Энджи старого коня. — Пожелай мне удачи.Будучи конем почтенного возраста, Чарли не желал ничего, кроме отдыха в тени. Он утомился, хотя они едва ползли, и дремал на ходу.Виндхем. Энджи собрала поводья и глазами обыскала двор фермы в поисках широкоплечей фигуры. Томас стоял в центре, вокруг него толпились рабочие, бродил скот, пыль вилась клубами. Как всегда, от его вида у нее сбилось дыхание.То был мужчина, делающий свою работу, работу, которую любил и для которой был рожден. Ее мужчина. А вокруг кипела жизнь, которую она хотела с ним разделить. И ничто не могло быть яснее.Пять дней она раздумывала. Там, в конюшне, во время их последнего разговора, Энджи поняла, что ни за что на свете не откажется от любимого мужчины и своей мечты. Чаще и чаще вспоминались слова Рзйфа:Он нуждается в тебе сильнее, чем нуждается в ребенке, Энджи. Ты нужна ему, чтобы вытащить его из раковины, в которой он спрятался.Вот почему она приехала сюда. Чтобы напомнить ему… Не о постели, а о жизни, от которой он добровольно отказывается.Девушка медленно улыбнулась, вспомнив свое возбуждение, когда план сформировался в голове.Если Томас одобрит…Улыбка поблекла, но она заставила себя снова улыбнуться и поднять повыше подбородок. Он одобрит. У нее есть свои аргументы и ответы на все возможные «нет». За время долгого пути она морально подготовилась.Просто она не способна сидеть и ждать, когда нужно действовать.— Настал момент истины, сестричка.Томас еще не видел Энджи, но краем глаза уловил момент, когда новичок отвлекся, и бычок рванул в сторону. Одно молниеносное движение — и Томас сумел оттолкнуть парня в сторону и закрыть ворота.— Черт. — Юнец поднялся, отряхивая пыль со штанов, и бросил в сторону босса робкий взгляд.— Если не хочешь оказаться в больнице, не зевай. Понятно?— Да, босс.Томас кивнул и обратился к старшему.— Присмотри за ним, Рилей. Нам несчастные случаи ни к чему.— Тогда девушку лучше отсюда убрать.Черт.Томас обернулся и тут же увидел причину столь глупого поведения новичка. Энджи перелезла через забор и теперь направлялась к нему. Каждый мужчина на ее пути кивал головой и говорил: «Добрый день, Энджи». Скотный двор лихорадило.Черт, что она удумала?Сжав челюсти, Томас двинулся ей навстречу. Подойдя ближе, он, не говоря ни слова, взял Энджи под локоть и потянул к выходу из загона.— Что ты делаешь? — воскликнула она.— Я должен быть уверен, что ты не попадешь под копыта тонны говядины.— Я здесь не первый раз. — От негодования ее темные глаза сузились, и Энджи махнула свободной рукой в направлении стада. — Я возилась около загона сотни раз, как и твои парни.— Тогда тебе следовало помнить, что это самое опасное место на скотном дворе. Не отвлекай их.Она медленно закрыла, затем открыла глаза.— Ты прав. Мне следовало подождать тебя у забора.Томас покачал головой. Она что, действительно думает, будто горячие парни могут пропустить на скотном дворе прелестную фигурку в розовой блузке, обтягивающих джинсах и высоких сапогах?— Ты прискакала на лошади? — заволновался он.— Конечно, а что?Он тихо выругался, сдвинул шляпу с бровей.— А если ты беременна?— Я скакала на Чарли. Не понимаю, какой от этого вред. — Энджи выглядела смущенной и радостной одновременно. Но стоило ему представить ее, скачущей с невероятной скоростью, которую она обожала в юности, его охватывал ужас.— Понятно. — Нахлобучив шляпу, он улыбнулся. Чарли безопаснее любого транспортного средства на четырех колесах. — Не думаю, что ты наслаждалась путешествием.— У него две скорости — медленная и очень медленная. Улитка — и та ползет быстрее. — Девушка улыбнулась и дотронулась до его руки. — Я была очень осторожной.От этой нежности у него перехватило дыхание. Он знал, что нужно кашлянуть и сказать что-нибудь, но лишь кивнул. Его взгляд остановился на ее руке, сжимавшей его предплечье.Энджи смутилась, резко отдернула руку и сунула ее в карман джинсов. Некоторое время царило молчание, затем Энджи постучала по полям своей белой шляпы и кашлянула.— Итак, — весело начала она, — хочешь услышать, почему я здесь?— Ты скажешь мне это по дороге домой. Я сам отвезу тебя.— На Чарли?— Ни в коем случае. Рилей отгонит его в конюшню.Томас не дал ей шанса возразить. Чарли старый, медленный и безопасный, и все же он — конь, который в любую секунду может понести.— Не будем препираться, Энджи. Мне нужно знать, что ты в безопасности и дома. Ты поедешь в моем пикапе. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Энджи очень хотела погулять по скотному двору, даже поработать бок о бок со скотоводами, как делала в юности. В другой день — обязательно, пообещала она себе.— Ну, — Томас взглянул на нее с водительского сиденья. — Что не могло подождать до вечера?— Сегодня утром звонил Алекс. Они с Сюзанной приезжают на выходные. — Энджи знала, что они хотят повидать Мору и всю семью, которая не будет присутствовать на свадьбе. Нашли выход из положения. — Думаю, стоит пригласить несколько соседей в субботу. Товарищей по детским играм, друзей Алекса.— Вечеринка?— Очень маленькая. Если явится много народу, Мора не выйдет. — В душе Энджи просила прощения у Моры за бессовестное использование ее имени в своих целях. — Она не любит большие сборища.Томас издал звук, похожий на возражение. Энджи бросила на него беглый взгляд. Понял ли он, что она затеяла праздник для него?— Я бы тоже повидалась кое с кем. — Девушка мысленно скрестила пальцы. Она бы плюнула через левое плечо, если бы могла. — Так что скажешь?— Думаю, Мора будет против.— Ошибаешься. Она согласна… если ты согласен.Томас долго молчал, затем на его лице появилось упрямое выражение, знакомое ей с детства.— Вам не придется ничего делать, — внушала она. — Я беру всю работу на себя.— Стало скучно жить? — спросил он.Вопрос звучал буднично, но с каверзой. Томас не повернулся и не посмотрел ей в лицо. Его профиль оставался суровым, серьезным и своевольным. Ее сердце пропустило удар. Томас что-то недоговаривал. Неужели Брук все-таки устала от скучной жизни в деревне и потянулась к городу?Впрочем, она, Энджи, всегда знала, что этим все кончится.— Скучно? — Она тихо рассмеялась и отрицательно покачала головой. — Никогда. Вспомни, как я рвалась домой в школьные каникулы.— Школа давно позади. Ты изменилась.— Я? — она с любопытством обернулась к нему. — Нет, когда я надеваю джинсы и сапоги, то чувствую себя так же, как и много лет назад.— Это всего лишь одежда, Энджи.— Томас, я все та же Энджи.— Ты изменилась. Все мы так или иначе изменились.— Люди меняются, приобретают жизненный опыт, и все же здесь, — она положила руку на сердце, — мы те же самые.Они повернули на дорогу, ведущую к поместью.— Подумай над моим предложением, — попросила она, откинувшись на сиденье. — И вечером дай мне знать.В сухой сезон Томас много разъезжал. Скотоводческая империя Карлайлов росла, крепла, строила новые скотные дворы и фермы по всей северной Австралии. Он компенсировал любимой работой тоску по дому.В этот раз он отсутствовал три дня и три ночи. Но когда его самолет опустился на посадочную полосу в Камеруке, Томас почувствовал, как сильно соскучился по родным пенатам.На полосе выстроились самолеты, принадлежащие компании, — прибыл эскорт Алекса. Рэйф находился в Америке по делам бизнеса — хотя Томас подозревал, что тут замешана женщина. Рэйф, в отличие от него самого, нередко смешивал бизнес с удовольствием.Не вечеринка будоражила его сознание, а Энджи. Слишком усталый, чтобы возражать, он принял идею о празднике, как принимают лекарство.Да и в самом деле, что он мог противопоставить аргументам Энджи? Это его дом, но торжество организовали для Алекса, Сюзанны и Моры.Было бы легко в последнюю минуту сослаться на усталость и избежать любопытных и сочувствующих взглядов и неловких пауз, связанных с упоминанием имени Брук. Как он ненавидел свою неловкость и скованность друзей в этом вопросе! Легче вообще не встречаться.Он осмотрел частные самолеты. Прилетели давние друзья и соседи, и ему придется напустить на себя цивилизованный вид и провести в их компании по крайней мере пару часов.Томас выпрыгнул из кабины, сел в пикап. Кровь ударила в голову, мысли мешались, а двигатель работал на всю мощь, выжимая предельную скорость. Если Энджи будет ждать его в саду в своем убийственном платье и с соблазнительной улыбкой на устах, он совершит какую-нибудь глупость.Дом был полон гостей, при его появлении разразившихся сердечными приветствиями. Твердое рукопожатие Алекса напомнило ему о необходимости держаться хладнокровно. А присутствие Энджи… заставляло сердце стучать быстрее.К тому же Томас вдруг вспомнил, что сегодня, завтра, максимум послезавтра они узнают, беременна она или нет.В доме и на лужайке царила приятная атмосфера. Томас общался с гостями, каждый из которых считал своим долгом найти его и сказать пару слов. Большинство из них хотели поблагодарить его за приглашение — словно это он их пригласил — и поздравить с удачной организации такого чудесного праздника.Энджи оказалась замечательной хозяйкой.Джинджер Ханраханс расхваливала ее чудесный маринад для барбекю. Ди Ламберт изливала свое восхищение по поводу разноцветных фонариков и просила одолжить их на сорокалетие мужа.— Удивительно, — бормотал мистер Ламберт. — Удивительно, что никто из Карлайлов не положил глаз на Энджи. Вы все слепые?Нет, Томас не был слепым. Он заметил, что на Энджи было то же платье… Правда, на сей раз она надела под него бюстгальтер — крошечную вещичку цвета слоновой кости, которую он однажды видел на ее кровати. Она наклонилась над столом, и из-под платья выглянула тонкая атласная лямка.В груди у Томаса сладко заныло. Он сходил с ума и не мог оторвать от девушки взгляда.— Сногсшибательное платье, — заметил Алекс.Томас нахмурился. Ему нужно прекратить так откровенно пялиться на Энджи.— Нравится вечеринка? — спросил он у брата.— Терпимо.Томас удивленно приподнял бровь.— Мы согласились приехать только из-за Моры, — объяснил Алекс.Томас промолчал. Он окинул взглядом гостей, но невесты Алекса не увидел.— А где Сюзанна?— Пошла наверх.— Уже?— Голова разболелась.Головная боль объясняла ее бледность и напряженность. Взгляд Томаса снова скользнул к Энджи — живому антиподу невесты брата. Она стояла с Дэвидом Врайнтом и, наклонив голову, внимательно слушала. В угасающих сумерках сада она вся светилась. На долю секунды Томас задохнулся от ее знойной красоты.Неужели она беременна?Говорят, беременность красит женщину. А Энджи была чудо как хороша.Алекс ушел проведать Сюзанну, а Томас нашел уединенный уголок, подальше от Энджи. Она сколько угодно может говорить о том, что любит Камеруку и деревенскую жизнь, но он был уверен: как только закончится медовый месяц, она будет счастлива здесь не больше Брук.Что это с ним? Зачем он сравнивает Брук с Энджи? И рассуждает о медовом месяце? Налицо все признаки переутомления, день оказался слишком долгим, нужно поспать. Пока он стоял, придумывая способы побега, в бальной комнате заиграла музыка и полилась в сад через распахнутые балконные двери.Несколько пар направились к танцполу, и Томас понял, что упустил свой шанс уйти, не привлекая внимания. Он какое-то время наблюдал за танцующими. Под звуки чувственной мелодии они обменивались улыбками. А он, как всегда, один.Томас повернулся, чтобы уйти, и натолкнулся на Энджи.— Эй, я искала тебя. — Почти весь вечер. Она видела, как он тихонько стоял в стороне, забыв про смех, шутки, веселье.Энджи смотрела в затуманенное болью лицо, в глаза, горевшие усталым голубым огнем, и чувствовала, как в душе зарождается разочарование. Неужели она всерьез надеялась, что торжество отвлечет его, рассеет тоску? Идиотка, дурочка в розовых очках.— Мне очень жаль, — выдохнула Энджи.— Жаль чего?Как признаться во всем? Она стремилась изменить его жизнь, но не знала, с чего и как начать. Девушка фыркнула и кивнула головой в сторону гостей.— Тебе приходится терпеть это. Совсем невесело, да?— Я не сторонник больших торжеств, — признался Томас. — Но не суди об успехе по мне. Ты проделала огромную работу.Энджи знала, что вечеринка имела большой успех у соседей, которые все еще танцевали, смеялись и шутили. Ей выразили признательность Алекс, Сюзанна и Мора. Но вот Томасу, казалось, было все равно.Она кинула тоскливый взгляд на танцплощадку. Она выбирала эту песню с надеждой пригласить на танец Томаса, мечтая, как сомкнет руки на его шее и склонит голову к сильному плечу. И они закружатся в медленном вальсе. То была песня, под которую танцуют любящие сердца.Что же ты, сестричка, стоишь и умираешь от желания? Ты искала его ради этого танца. Так действуй.Девушка кивнула в сторону танцующих пар.— А ты знаешь, мы ведь никогда не танцевали вместе…В его глазах появилось выражение замешательства.— Я не танцую, Энджи.— Вообще? Или со мной?Томас не ответил.— Да ладно, Томас, доставь мне удовольствие.— Не проси, Энджи, — хрипло проговорил мужчина. — Я не буду танцевать.— Потому что не хочешь прикасаться ко мне?Они оба знали ответ. Воздух раскалился от невысказанных мыслей и неутоленного желания.— Кто-нибудь из вас присоединится ко мне? Я хочу пропустить стаканчик на ночь.Алекс. Как не вовремя. Конечно, Томас воспользуется этой возможностью, чтобы сбежать. Девушка покачала головой.— Я пас.Алекс отправился к библиотеке, а Томас на мгновение задержался.— Увидимся завтра утром.Она была слишком расстроена, чтобы соблюдать осторожность.— По всей вероятности, раньше, — коротко бросила она.Томас замер.— Что ты имеешь в виду?— Мне понадобится твоя ванная.— Сейчас не время для шуток, Энджи. — На его скулах заходили желваки. — Черт возьми, о чем ты говоришь?— Долгая история, но…— Расскажи в общих чертах, — вспыхнул Томас, и Энджи вдруг разозлилась и осмелела.— Я не правильно посчитала гостей, так что мне придется спать на диване в твоем кабинете. Твои ванна и туалет ближайшие. И я собираюсь ими воспользоваться.Он молча изучал девушку. А затем бросил:— Ляжешь в моей спальне, а я займу кабинет.— О нет, не нужно. — Энджи отрицательно замотала головой. — Диван слишком короткий для тебя.— К тому моменту, как я доберусь до него, мне будет все равно.Она увидела в его глазах и усталость и решительность. И ни намека на радость оттого, что они будут спать рядом.— Если тебе будет все равно, где спать, так почему не на кровати?— Я сказал, она — твоя.— Кровать большая, — спокойно продолжала Энджи. — Почему бы нам не разделить ее? ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Ты проигрываешь на всех фронтах, Энджи. Он не поддержал веселье, не расслабился с друзьями, не принял твоего приглашения на танец и в довершение всего ты выгнала его из его собственной кровати.В пятидесятый раз она вставала и ложилась, вертелась с боку на бок и проверяла часы. Три часа. Ну не может же он до сих пор пить с Алексом. Она представила почти двухметровую фигуру, скорчившуюся на коротком узком диване, и чуть не расплакалась.Это ей следовало ютиться на диване, а не на кровати размером с аэродром.Пропустить стаканчик на ночь, Алекс? И уйти от ответа на вопрос, почему я не хочу танцевать с Энджи? О да, с радостью!— Да ты умираешь, как хочешь дотронуться до меня, — пробормотала она, протяжно застонала и закрыла лицо руками. На секунду ей показалось, что стон эхом разнесся по комнатам. Чьи-то голоса донеслись снаружи, и она застыла в молчаливом ожидании.Дверь открылась, в просвете появился высокий темный силуэт. Притвориться спящей?— Я не сплю, — сказала она, слишком возбужденная, чтобы притворяться. — Можешь включить свет, если хочешь.Он проигнорировал ее предложение, лишь прошел в комнату и захлопнул за собой дверь. Энджи закрыла глаза и прошептала слова благодарности.— Я представляла, как ты мучаешься на маленьком диване, и думала…— Спи, Энджи.На другом краю кровати матрас скрипнул под его весом, когда он сел. Энджи перекатилась на бок и оперлась на локоть. Секунды хватило, чтобы глаза привыкли к темноте, и она уже различала его движения. Он развязывает галстук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10