Это обстоятельство вызывает у женщин материнский инстинкт, их тянет позаботиться обо мне. И, в конце концов, я доктор, хотя и это еще не все. Забавно, когда женщины с легкостью поддаются чарам врача. Наверное, мы для них как боги. Может, их привлекает наше заботливое, нежное отношение к больным, наши манеры…
— Доктор Гэлбрейт… — Уиллоу выпрямилась. Ее глаза горели яростью. — У вас манеры скунса. Чуткости у слона — и то больше. Вы тщеславный павлин!
Она резко дернула головой. У Скотта захватило дух. В солнечных лучах ее шелковистая копна волос переливалась золотом.
Вдруг он вспомнил, как много лет назад ездил на рыбалку на север Шотландии. В море, словно снопы искр, плескалась форель. Уиллоу же была похожа на бушующий пожар.
— Вы не слушаете меня! — Она ударила себя побелевшими кулачками по бедрам. — Вот что я вам скажу, мистер Высокий Привлекательный Брюнет.
Я остаюсь. Я не брошу ваших детей. Если вдруг вы попытаетесь уволить меня, я доведу дело до Верховного суда, если понадобится. Я почти влюбилась в вас. Но можете быть спокойны. После нашего сегодняшнего разговора этой опасности больше не существует.
Уиллоу резко развернулась и почти бегом поспешила к дому. Скотт со смешанным чувством смотрел ей вслед. Он восхищался ее смелостью и сожалел о том, что вынужден был выставить себя самодовольным ловеласом.
Но это было необходимо.
Он собирался жениться на Кэмрин.
С того дня отношение Уиллоу к детям осталось прежним, а вот к их отцу изменилось. Она всегда была вежлива и услужлива, но холодна и замкнута.
Держалась на расстоянии. Разговаривала со Скоттом ровно и бесстрастно. Смотрела на него равнодушно.
Скотт это заметил, но молчал. Его отношение к ней тоже изменилось. Он вел себя с ней, как она сама определила, «решительно». Улыбался, но в пустоту. Держался бесцеремонно. Тон разговора, если приходилось общаться с Уиллоу, отличался резкостью.
Он обращался к ней с грубоватым добродушием. Так разговаривали друг с другом моряки в старых пиратских фильмах, которые Уиллоу когда-то смотрела. Она бы не удивилась, если бы он разбавил свою речь чем-то вроде «стой где стоишь» или «эй, погоди» вместо привычного «задержитесь, пожалуйста, на минуту».
Отношения между ними были более чем натянутые. Сегодня вечером торжественный прием у Моффэтов. Уиллоу постоянно думала о том, в каком напряжении они придут туда.
Она не могла представить себе, как с беззаботным видом предстанет перед семейством Моффэтов. Ей придется провести несколько часов подряд рядом со Скоттом. От одной этой мысли ее бросало в дрожь. Ей совсем не хотелось идти на этот вечер.
Дети, конечно, были в восторге от предстоящего развлечения. Они возбужденно шумели и визжали, когда Уиллоу помогала им одеваться.
Когда троица была готова, Уиллоу выстроила их в рядок в комнате девочек. И критически осмотрела всех.
— Выглядите отлично!
Эми в восторге стала кружиться и, потеряв равновесие, упала на Мики. Малыш не удержался на ногах и повалился на Лиззи. В итоге всей кучей они оказались на кровати.
Мгновенно вспыхнула ссора. Уиллоу тут же вмешалась, не давая, ссоре перерасти в драку:
— О боже! Смотрите!
— Что? — в один голос закричали дети.
Уиллоу подбежала к окну.
— На улице дождь. — Она в хлопотах и не заметила, что весь день было пасмурно. В окно было видно, как черные облака заволокли небо. Сильный ливень хлестал по стеклам.
— Надо надеть плащи, — недовольно поморщившись, заявила Эми. — Совсем не хочется испортить новые платья.
— Папа приехал, — сообщила Лиззи, ткнув пальцем в стекло. Во двор въезжала машина Скотта. Ему придется поторопиться, чтобы успеть переодеться, иначе мы опоздаем. — Она перевела взгляд на Уиллоу и нахмурилась: та до сих пор была в футболке и джинсах. — Тебе тоже надо торопиться.
Ведь ты же не пойдешь в этом.
— Конечно, нет, — подхватила Эми. — Ты наденешь платье, которое купила у тети Кэмрин. Правда?
— Уже иду. Пока я одеваюсь, достаньте свои плащи и резиновые сапоги. Туфельки мы возьмем с собой.
— Давайте сейчас наденем плащи, чтобы папа не увидел наши платья до самой вечеринки, предложила Лиззи. — Для него это будет еще большим сюрпризом.
— Согласна, — запрыгала от радости Эми. — Уиллоу, ты тоже сделай так. Когда мы все сразу на вечеринке снимем плащи, папа так удивится, что будет… — Эми закусила губу. — Лиззи, как это сказать?
Каким он станет?
— Он будет шокирован, — охотно помогла Лиззи.
Ей нравилось, что к ней часто обращаются за помощью, когда надо подсказать правильное слово. Он просто остолбенеет.
В пятницу рабочий день в клинике выдался необычайно тяжелый.
До двенадцати часов Скотт принял восемь пациентов. Потом ему нужно было провести срочную операцию. После операции вплоть до пяти часов Скотт снова принимал пациентов.
Уже начинало темнеть, когда он покинул клинику. Стал накрапывать дождь. К дому Скотт подъезжал в сильный ливень. И промок насквозь, пробежав несколько метров от машины до входной двери.
Скотт вошел в дом и, отдышавшись, стряхнул с себя капли дождя. Сверху донесся смех и топот детских ног. Дети, конечно, в восторге от предстоящего вечера. А он отдал бы все на свете за спокойный вечер у себя дома с кружкой пива у камина.
— Пап, скорей переодевайся! — послышался голос Эми. — Мы готовы, но ты нас пока не увидишь.
У нас для тебя сюрприз.
Хлопнули двери. В доме наступила тишина.
Интересно, где мисс Тайлер?
Он не то чтобы соскучился по ней. Все дело в их невыносимо напряженных отношениях. Со вторника атмосфера накаляется между ними всякий раз, когда они находятся в одной комнате. Скотту хотелось смягчить их взаимное неприятие. Он ненавидел то, что происходило между ними. Он вообще не переносил любое разногласие в семье.
Скотт поднялся на второй этаж. За дверями детских слышались глухие шаги. Но это не шаги мисс Тайлер.
Ну и хорошо. А может, и нет. Он хотел расслабиться и отдохнуть. Но невозможно расслабиться, когда рядом эта женщина.
Скотт вошел в свою комнату и плотно закрыл за собой дверь.
Приняв душ, он стал собираться. Подошел к шкафу и, открыв дверцу, постоял в раздумье, не зная, в чем пойти. Случайно его взгляд упал на синий пиджак в самом углу.
Пиджак остался здесь с последнего посещения Саммерхилла. Тогда, после похорон Чэда, он был настолько удручен и подавлен горем, что в спешке уехал домой, забыв упаковать его. Ни он, ни его семья не могли больше оставаться здесь — все напоминало о Чэде.
Интересно, подойдет ли ему сейчас пиджак?
После смерти Чэда он долгое время пропадал на тренировках в спортзале. Доводил себя до изнеможения. Нисколько не щадил себя и на работе, стараясь заглушить горе. Но от мысли о том, что его не было тогда рядом с Чэдом, избавиться не удавалось.
Усилием воли Скотт заставил себя перейти от печальных воспоминаний к сегодняшним заботам.
Сняв пиджак с вешалки, он надел его. Сидел пиджак хорошо. В нем он и пойдет на вечер. Чэд мертв. Скотту уже удалось приучить себя к этой мысли. Надо жить сегодняшним днем.
А проблем полно и сегодня. Все проблемы имеют имя — мисс Тайлер. Сначала влюбилась в него, а потом стала его презирать.
Родители Кэмрин обязательно заметят натянутые отношения между ними. Ему не хотелось портить праздничный вечер своими проблемами. Придется попросить мисс Тайлер, даже приказать, если потребуется, спрятать на время свое презрение к нему.
Надев шерстяные брюки, наглаженную белоснежную рубашку и сине-серый галстук в полоску, он вышел из комнаты.
Уиллоу с детьми ждали его в холле.
Пока он спускался по лестнице, все наблюдали за ним. Девочки светились от радости. Мики весело подпрыгивал на месте от нетерпения. Уиллоу, спокойная и молчаливая, одарила его холодным взглядом.
Дети были в желтых плащах и в красных резиновых сапогах. На Уиллоу были старенькая черная накидка и черные резиновые сапоги. Она, как и дети, накинула на голову капюшон. В полумраке ее глаза казались еще чернее. От ее взгляда у него подкосились ноги. Его бросило в жар.
Он обратился к детям:
— Готовы?
— Да, пап.
— Тогда вперед. — Он взял из шкафчика в прихожей большой зонт и открыл дверь. Тут же ворвался ветер с дождем. — Подождите секунду. Я открою все дверцы, и вы добежите до машины. Лиззи, ты сядешь на переднее сиденье. Мисс Тайлер устроится с малышами сзади.
Когда они подъехали к дому Моффэтов в стиле «тюдор», Уиллоу на нервной почве стало подташнивать. Скотт вышел первым из машины. Уиллоу заметила, как он напряжен. У него действительно был тяжелый день. Неважно, что она презирала его за высокомерие и тщеславие. Она все еще переживала за него. Человек, который работает так много, как он, должен иметь возможность спокойно отдохнуть в свободное время. Он рассчитывал, что она приглядит за малышами, но у нее это плохо получилось. Всю дорогу, возбужденные предстоящей вечеринкой, дети шумели и ссорились.
Она ничего не могла с ними поделать. За время поездки Скотт не сказал ни слова. Но Уиллоу заметила, как напряглись его плечи. Он так впился руками в руль, что даже пальцы побелели.
Когда Скотт выключил мотор, Уиллоу поспешила вывести шалунов из машины.
Дождь закончился минут пятнадцать назад. В воздухе пахло сырой землей и цветущими розами.
Лиззи вышла из машины, взяла Мики за руку, и они побежали.
— Куда вы? — закричала Эми.
— Зайдем с черного хода!
— Подождите меня. — Эми поспешила следом.
Уиллоу рванулась за ними. Но Скотт, закрыв дверцу, обошел машину и встал перед Уиллоу.
— Подождите минуту.
Первый раз за последнее время это было сказано не пиратским грубовато-добродушным тоном.
Голос его был низким и серьезным.
Уиллоу поняла, в чем дело. Он собирался отчитать ее за поведение детей. Даже сейчас, в ожидании выговора, она залюбовалась им. При одном взгляде на него у нее подкашивались ноги.
— Нам надо поговорить прежде, чем мы войдем туда.
— Я знаю, я виновата, что не могла усмирить детей. Вы так устали за день, а тут еще эти ссоры.
— Да, я устал и они страшно меня раздражали, но речь не об этом. Дело касается нас двоих. Точнее, то, что происходит между нами, беспокоит меня. Вечеринка должна быть безупречной. Согласны вы заключить перемирие на несколько часов? Ради семьи Моффэт и остальных гостей. А потом, — в его глазах мелькнула усмешка, — можете продолжать открыто презирать меня.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Перемирие? — Уиллоу страшно удивилась и одновременно облегченно вздохнула. Он не собирался упрекать ее за поведение детей. — Не возражаю. Чтобы скрыть свое презрение, вам достаточно не быть столь резким со мной, — сухо добавила она.
Уиллоу заметила, как у него дрогнули губы. Не успел он ответить, как на пороге дома появилась Кэмрин. Черное платье с блестящими вставками выглядело на ней очень элегантно.
Выйдя им навстречу, Кэмрин поцеловала Скотта в щеку в знак приветствия.
— Где дети? — поинтересовалась она.
— Решили войти в дом со двора, — ответил он.
— Отлично. На кухне командует мама с кухаркой. Она даст детям что-нибудь перекусить перед ужином. — Кэмрин повернулась к Уиллоу. — Рада снова видеть вас. Я провожу вас наверх переодеться.
Она взяла Скотта под руку, и они все втроем пошли к дому.
— Как хорошо, что кончился дождь. Дороги так развезло. Я представляю, как вы добирались сюда.
Поскольку вы приехали первыми, — говорила Кэмрин, ведя их в холл, — у вас есть время привести себя в порядок. Гости начнут собираться к семи.
Она закрыла за ними входную дверь, и Уиллоу обнаружила себя в просторном холле среди персидских ковров, темной массивной мебели, в свете сверкающей люстры. Кэмрин повела ее наверх, попутно бросив Скотту:
— Папа в баре. Иди к нему. Он что-нибудь нальет тебе.
Кэмрин привела Уиллоу в комнату для гостей.
Это была самая уютная и прекрасная комната из всех, которые видела Уиллоу. Мягкий розовый и серо-зеленый цвет стен действовал успокаивающе.
Из окна причудливой овальной формы открывался красочный вид на извилистые холмы. В комнате пахло лавандой. Уиллоу вслух восхитилась уютной обстановкой, а Кэмрин недовольно произнесла:
— Забыла закрыть окно. Дождь хлестал прямо в комнату. Извини, Уиллоу, я сейчас вытру мокрый пол. Снимай свой плащ. Вешалку возьми в шкафу.
Уиллоу сняла плащ и подошла к зеркалу на двери шкафа.
Дома она не знала, то ли забрать волосы в хвост, то ли оставить распущенными. В итоге решила распустить их. Но что-то было не так. Вот только что? Платье сидело безупречно. В магазине на вешалке оно было бесформенным куском шелка. Надев его на себя, Уиллоу была поражена. Платье красиво облегало фигуру. Нигде ничего лишнего не висело и не торчало. Ей шел темно-зеленый цвет. В глазах появлялся особенный таинственный блеск.
— Уиллоу, да платье будто на тебя сшито! — воскликнула Кэмрин. Она подошла к Уиллоу. — Но волосы надо уложить. Я помогу тебе, если ты не против.
— Конечно, я не против, но не стоит беспокоиться.
Кэмрин с задорным блеском в глазах сказала:
— Нет, стоит. Ты носишь платье из бутика Кэмрин Моффэт. Ты рекламируешь мой товар. Все должно быть безупречно.
Скотт был расстроен.
И все из-за этой няни.
Он не то чтобы винил ее в вызывающем отношении к нему. Как раз наоборот. Ее поведение было безупречным на протяжении всего вечера, даже во время ужина, где их места за столом оказались рядом. После кофе все пошли в бар. Гости занялись детьми. Уиллоу отошла в сторонку. Но, как и положено профессиональной няне, внимательно следила, когда потребуется ее помощь.
Однако в ее помощи не нуждались.
Скотт жадно поглощал ее глазами. Стройную фигуру в шелковом платье, красиво уложенные волосы, стройные ноги в красных босоножках на каблуках.
Ему вдруг захотелось напиться. Он угрюмо наблюдал, как она весело болтала с соседом Моффэтов, Лексом Береннаном. Это был холостяк лет тридцати. Он только что вернулся после удачного восхождения на Эверест. Загорелый, точная копия Пирса Броснана, он завоевал своим обаянием всех присутствующих женщин.
— Скотт!
При виде Кэмрин Скотт отвел взгляд от этой парочки.
— А… ты здесь.
— Почему такой мрачный? Ты не возражаешь, если дети переночуют у нас дома? Я уложу их спать. Сначала я подумала, что так сокращу им удовольствие от праздника. Но потом представила, как уставшие дети начнут капризничать. Ты посадишь их в машину и отвезешь домой. А мне бы не хотелось, чтобы ты так скоро ушел с вечеринки.
— Пусть остаются.
Теперь они вдвоем с Уиллоу поедут домой в Саммерхилл. Ночью в доме их будет только двое.
Он мечтал, как обнимет и поцелует ее.
— Я ценю твою заботу, Кэмрин. Мне не хочется портить вечеринку. Я заеду за детьми завтра утром.
— Почему бы тебе не оставить у нас детей на выходные? Скоро они пойдут в школу. А пока могли бы провести у нас оставшееся время до учебы.
Я позвоню тебе завтра утром, договориться об этом. Кстати, — вспомнила она, — ты не мог бы мне помочь?
— Да?
— Я хочу попросить всех гостей собраться на некоторое время здесь. Попроси, пожалуйста, Лекса скатать ковер. Затем проведи Уиллоу в кабинет и покажи, где стоит музыкальный центр. Оттуда хорошо слышно музыку.
— Зачем это тебе?
— Я попросила Уиллоу просмотреть мои сборники и подобрать музыку для танцев. Знаешь, она получила много наград за танцевальные выступления. — Уже на ходу Кэмрин бросила:
— Кажется, она стала заниматься балетом и слушать джаз, как только научилась ходить.
Скотт надеялся, что остаток вечера Уиллоу проведет в кабинете. Ему не придется все время смотреть на нее.
Он поставил стакан на ближайший столик, постарался выглядеть доброжелательным, что было почти невозможно при его мрачном настроении, и подошел к Уиллоу, которая беседовала с покорителем Эвереста.
— Прошу прощения, что прерываю вас, Броснэн…
— Меня зовут Бреннан, — вежливо поправил тот.
Скотт чертыхался про себя, что дал маху. Ему хотелось хорошенько врезать этому плейбою за его обаяние. За то, что тот стоит рядом с Уиллоу и их плечи соприкасаются.
— Бреннан. Извини. Кэмрин попросила тебя убрать ковер. Будут танцы.
— Танцы? Превосходно! — Бреннан одарил Уиллоу лучезарной улыбкой. — Дорогая, мы с вами обязательно потанцуем.
Он ушел, насвистывая. Скотт зло проводил его взглядом.
— Вы чем-то недовольны, — напряженно произнесла Уиллоу. — Я чем-то расстроила вас?
Скотт взглянул на нее и увидел искреннее беспокойство в ее глазах. Ему стало стыдно. То, что он желал физической близости с ней, было его проблемой. Несправедливо вымещать на ней свое раздражение. Ее не влекло к нему. Даже наоборот.
— Вы ни в чем не виноваты, — тихо признался Скотт, — абсолютно ни в чем. Ваше поведение безупречно. Я благодарен вам за то, что вы терпеливо скрываете истинные чувства ко мне. Я ценю ваше терпение. Кэмрин сказала, что вы подберете музыку. Она попросила проводить вас в кабинет и показать, где стоит музыкальный центр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
— Доктор Гэлбрейт… — Уиллоу выпрямилась. Ее глаза горели яростью. — У вас манеры скунса. Чуткости у слона — и то больше. Вы тщеславный павлин!
Она резко дернула головой. У Скотта захватило дух. В солнечных лучах ее шелковистая копна волос переливалась золотом.
Вдруг он вспомнил, как много лет назад ездил на рыбалку на север Шотландии. В море, словно снопы искр, плескалась форель. Уиллоу же была похожа на бушующий пожар.
— Вы не слушаете меня! — Она ударила себя побелевшими кулачками по бедрам. — Вот что я вам скажу, мистер Высокий Привлекательный Брюнет.
Я остаюсь. Я не брошу ваших детей. Если вдруг вы попытаетесь уволить меня, я доведу дело до Верховного суда, если понадобится. Я почти влюбилась в вас. Но можете быть спокойны. После нашего сегодняшнего разговора этой опасности больше не существует.
Уиллоу резко развернулась и почти бегом поспешила к дому. Скотт со смешанным чувством смотрел ей вслед. Он восхищался ее смелостью и сожалел о том, что вынужден был выставить себя самодовольным ловеласом.
Но это было необходимо.
Он собирался жениться на Кэмрин.
С того дня отношение Уиллоу к детям осталось прежним, а вот к их отцу изменилось. Она всегда была вежлива и услужлива, но холодна и замкнута.
Держалась на расстоянии. Разговаривала со Скоттом ровно и бесстрастно. Смотрела на него равнодушно.
Скотт это заметил, но молчал. Его отношение к ней тоже изменилось. Он вел себя с ней, как она сама определила, «решительно». Улыбался, но в пустоту. Держался бесцеремонно. Тон разговора, если приходилось общаться с Уиллоу, отличался резкостью.
Он обращался к ней с грубоватым добродушием. Так разговаривали друг с другом моряки в старых пиратских фильмах, которые Уиллоу когда-то смотрела. Она бы не удивилась, если бы он разбавил свою речь чем-то вроде «стой где стоишь» или «эй, погоди» вместо привычного «задержитесь, пожалуйста, на минуту».
Отношения между ними были более чем натянутые. Сегодня вечером торжественный прием у Моффэтов. Уиллоу постоянно думала о том, в каком напряжении они придут туда.
Она не могла представить себе, как с беззаботным видом предстанет перед семейством Моффэтов. Ей придется провести несколько часов подряд рядом со Скоттом. От одной этой мысли ее бросало в дрожь. Ей совсем не хотелось идти на этот вечер.
Дети, конечно, были в восторге от предстоящего развлечения. Они возбужденно шумели и визжали, когда Уиллоу помогала им одеваться.
Когда троица была готова, Уиллоу выстроила их в рядок в комнате девочек. И критически осмотрела всех.
— Выглядите отлично!
Эми в восторге стала кружиться и, потеряв равновесие, упала на Мики. Малыш не удержался на ногах и повалился на Лиззи. В итоге всей кучей они оказались на кровати.
Мгновенно вспыхнула ссора. Уиллоу тут же вмешалась, не давая, ссоре перерасти в драку:
— О боже! Смотрите!
— Что? — в один голос закричали дети.
Уиллоу подбежала к окну.
— На улице дождь. — Она в хлопотах и не заметила, что весь день было пасмурно. В окно было видно, как черные облака заволокли небо. Сильный ливень хлестал по стеклам.
— Надо надеть плащи, — недовольно поморщившись, заявила Эми. — Совсем не хочется испортить новые платья.
— Папа приехал, — сообщила Лиззи, ткнув пальцем в стекло. Во двор въезжала машина Скотта. Ему придется поторопиться, чтобы успеть переодеться, иначе мы опоздаем. — Она перевела взгляд на Уиллоу и нахмурилась: та до сих пор была в футболке и джинсах. — Тебе тоже надо торопиться.
Ведь ты же не пойдешь в этом.
— Конечно, нет, — подхватила Эми. — Ты наденешь платье, которое купила у тети Кэмрин. Правда?
— Уже иду. Пока я одеваюсь, достаньте свои плащи и резиновые сапоги. Туфельки мы возьмем с собой.
— Давайте сейчас наденем плащи, чтобы папа не увидел наши платья до самой вечеринки, предложила Лиззи. — Для него это будет еще большим сюрпризом.
— Согласна, — запрыгала от радости Эми. — Уиллоу, ты тоже сделай так. Когда мы все сразу на вечеринке снимем плащи, папа так удивится, что будет… — Эми закусила губу. — Лиззи, как это сказать?
Каким он станет?
— Он будет шокирован, — охотно помогла Лиззи.
Ей нравилось, что к ней часто обращаются за помощью, когда надо подсказать правильное слово. Он просто остолбенеет.
В пятницу рабочий день в клинике выдался необычайно тяжелый.
До двенадцати часов Скотт принял восемь пациентов. Потом ему нужно было провести срочную операцию. После операции вплоть до пяти часов Скотт снова принимал пациентов.
Уже начинало темнеть, когда он покинул клинику. Стал накрапывать дождь. К дому Скотт подъезжал в сильный ливень. И промок насквозь, пробежав несколько метров от машины до входной двери.
Скотт вошел в дом и, отдышавшись, стряхнул с себя капли дождя. Сверху донесся смех и топот детских ног. Дети, конечно, в восторге от предстоящего вечера. А он отдал бы все на свете за спокойный вечер у себя дома с кружкой пива у камина.
— Пап, скорей переодевайся! — послышался голос Эми. — Мы готовы, но ты нас пока не увидишь.
У нас для тебя сюрприз.
Хлопнули двери. В доме наступила тишина.
Интересно, где мисс Тайлер?
Он не то чтобы соскучился по ней. Все дело в их невыносимо напряженных отношениях. Со вторника атмосфера накаляется между ними всякий раз, когда они находятся в одной комнате. Скотту хотелось смягчить их взаимное неприятие. Он ненавидел то, что происходило между ними. Он вообще не переносил любое разногласие в семье.
Скотт поднялся на второй этаж. За дверями детских слышались глухие шаги. Но это не шаги мисс Тайлер.
Ну и хорошо. А может, и нет. Он хотел расслабиться и отдохнуть. Но невозможно расслабиться, когда рядом эта женщина.
Скотт вошел в свою комнату и плотно закрыл за собой дверь.
Приняв душ, он стал собираться. Подошел к шкафу и, открыв дверцу, постоял в раздумье, не зная, в чем пойти. Случайно его взгляд упал на синий пиджак в самом углу.
Пиджак остался здесь с последнего посещения Саммерхилла. Тогда, после похорон Чэда, он был настолько удручен и подавлен горем, что в спешке уехал домой, забыв упаковать его. Ни он, ни его семья не могли больше оставаться здесь — все напоминало о Чэде.
Интересно, подойдет ли ему сейчас пиджак?
После смерти Чэда он долгое время пропадал на тренировках в спортзале. Доводил себя до изнеможения. Нисколько не щадил себя и на работе, стараясь заглушить горе. Но от мысли о том, что его не было тогда рядом с Чэдом, избавиться не удавалось.
Усилием воли Скотт заставил себя перейти от печальных воспоминаний к сегодняшним заботам.
Сняв пиджак с вешалки, он надел его. Сидел пиджак хорошо. В нем он и пойдет на вечер. Чэд мертв. Скотту уже удалось приучить себя к этой мысли. Надо жить сегодняшним днем.
А проблем полно и сегодня. Все проблемы имеют имя — мисс Тайлер. Сначала влюбилась в него, а потом стала его презирать.
Родители Кэмрин обязательно заметят натянутые отношения между ними. Ему не хотелось портить праздничный вечер своими проблемами. Придется попросить мисс Тайлер, даже приказать, если потребуется, спрятать на время свое презрение к нему.
Надев шерстяные брюки, наглаженную белоснежную рубашку и сине-серый галстук в полоску, он вышел из комнаты.
Уиллоу с детьми ждали его в холле.
Пока он спускался по лестнице, все наблюдали за ним. Девочки светились от радости. Мики весело подпрыгивал на месте от нетерпения. Уиллоу, спокойная и молчаливая, одарила его холодным взглядом.
Дети были в желтых плащах и в красных резиновых сапогах. На Уиллоу были старенькая черная накидка и черные резиновые сапоги. Она, как и дети, накинула на голову капюшон. В полумраке ее глаза казались еще чернее. От ее взгляда у него подкосились ноги. Его бросило в жар.
Он обратился к детям:
— Готовы?
— Да, пап.
— Тогда вперед. — Он взял из шкафчика в прихожей большой зонт и открыл дверь. Тут же ворвался ветер с дождем. — Подождите секунду. Я открою все дверцы, и вы добежите до машины. Лиззи, ты сядешь на переднее сиденье. Мисс Тайлер устроится с малышами сзади.
Когда они подъехали к дому Моффэтов в стиле «тюдор», Уиллоу на нервной почве стало подташнивать. Скотт вышел первым из машины. Уиллоу заметила, как он напряжен. У него действительно был тяжелый день. Неважно, что она презирала его за высокомерие и тщеславие. Она все еще переживала за него. Человек, который работает так много, как он, должен иметь возможность спокойно отдохнуть в свободное время. Он рассчитывал, что она приглядит за малышами, но у нее это плохо получилось. Всю дорогу, возбужденные предстоящей вечеринкой, дети шумели и ссорились.
Она ничего не могла с ними поделать. За время поездки Скотт не сказал ни слова. Но Уиллоу заметила, как напряглись его плечи. Он так впился руками в руль, что даже пальцы побелели.
Когда Скотт выключил мотор, Уиллоу поспешила вывести шалунов из машины.
Дождь закончился минут пятнадцать назад. В воздухе пахло сырой землей и цветущими розами.
Лиззи вышла из машины, взяла Мики за руку, и они побежали.
— Куда вы? — закричала Эми.
— Зайдем с черного хода!
— Подождите меня. — Эми поспешила следом.
Уиллоу рванулась за ними. Но Скотт, закрыв дверцу, обошел машину и встал перед Уиллоу.
— Подождите минуту.
Первый раз за последнее время это было сказано не пиратским грубовато-добродушным тоном.
Голос его был низким и серьезным.
Уиллоу поняла, в чем дело. Он собирался отчитать ее за поведение детей. Даже сейчас, в ожидании выговора, она залюбовалась им. При одном взгляде на него у нее подкашивались ноги.
— Нам надо поговорить прежде, чем мы войдем туда.
— Я знаю, я виновата, что не могла усмирить детей. Вы так устали за день, а тут еще эти ссоры.
— Да, я устал и они страшно меня раздражали, но речь не об этом. Дело касается нас двоих. Точнее, то, что происходит между нами, беспокоит меня. Вечеринка должна быть безупречной. Согласны вы заключить перемирие на несколько часов? Ради семьи Моффэт и остальных гостей. А потом, — в его глазах мелькнула усмешка, — можете продолжать открыто презирать меня.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Перемирие? — Уиллоу страшно удивилась и одновременно облегченно вздохнула. Он не собирался упрекать ее за поведение детей. — Не возражаю. Чтобы скрыть свое презрение, вам достаточно не быть столь резким со мной, — сухо добавила она.
Уиллоу заметила, как у него дрогнули губы. Не успел он ответить, как на пороге дома появилась Кэмрин. Черное платье с блестящими вставками выглядело на ней очень элегантно.
Выйдя им навстречу, Кэмрин поцеловала Скотта в щеку в знак приветствия.
— Где дети? — поинтересовалась она.
— Решили войти в дом со двора, — ответил он.
— Отлично. На кухне командует мама с кухаркой. Она даст детям что-нибудь перекусить перед ужином. — Кэмрин повернулась к Уиллоу. — Рада снова видеть вас. Я провожу вас наверх переодеться.
Она взяла Скотта под руку, и они все втроем пошли к дому.
— Как хорошо, что кончился дождь. Дороги так развезло. Я представляю, как вы добирались сюда.
Поскольку вы приехали первыми, — говорила Кэмрин, ведя их в холл, — у вас есть время привести себя в порядок. Гости начнут собираться к семи.
Она закрыла за ними входную дверь, и Уиллоу обнаружила себя в просторном холле среди персидских ковров, темной массивной мебели, в свете сверкающей люстры. Кэмрин повела ее наверх, попутно бросив Скотту:
— Папа в баре. Иди к нему. Он что-нибудь нальет тебе.
Кэмрин привела Уиллоу в комнату для гостей.
Это была самая уютная и прекрасная комната из всех, которые видела Уиллоу. Мягкий розовый и серо-зеленый цвет стен действовал успокаивающе.
Из окна причудливой овальной формы открывался красочный вид на извилистые холмы. В комнате пахло лавандой. Уиллоу вслух восхитилась уютной обстановкой, а Кэмрин недовольно произнесла:
— Забыла закрыть окно. Дождь хлестал прямо в комнату. Извини, Уиллоу, я сейчас вытру мокрый пол. Снимай свой плащ. Вешалку возьми в шкафу.
Уиллоу сняла плащ и подошла к зеркалу на двери шкафа.
Дома она не знала, то ли забрать волосы в хвост, то ли оставить распущенными. В итоге решила распустить их. Но что-то было не так. Вот только что? Платье сидело безупречно. В магазине на вешалке оно было бесформенным куском шелка. Надев его на себя, Уиллоу была поражена. Платье красиво облегало фигуру. Нигде ничего лишнего не висело и не торчало. Ей шел темно-зеленый цвет. В глазах появлялся особенный таинственный блеск.
— Уиллоу, да платье будто на тебя сшито! — воскликнула Кэмрин. Она подошла к Уиллоу. — Но волосы надо уложить. Я помогу тебе, если ты не против.
— Конечно, я не против, но не стоит беспокоиться.
Кэмрин с задорным блеском в глазах сказала:
— Нет, стоит. Ты носишь платье из бутика Кэмрин Моффэт. Ты рекламируешь мой товар. Все должно быть безупречно.
Скотт был расстроен.
И все из-за этой няни.
Он не то чтобы винил ее в вызывающем отношении к нему. Как раз наоборот. Ее поведение было безупречным на протяжении всего вечера, даже во время ужина, где их места за столом оказались рядом. После кофе все пошли в бар. Гости занялись детьми. Уиллоу отошла в сторонку. Но, как и положено профессиональной няне, внимательно следила, когда потребуется ее помощь.
Однако в ее помощи не нуждались.
Скотт жадно поглощал ее глазами. Стройную фигуру в шелковом платье, красиво уложенные волосы, стройные ноги в красных босоножках на каблуках.
Ему вдруг захотелось напиться. Он угрюмо наблюдал, как она весело болтала с соседом Моффэтов, Лексом Береннаном. Это был холостяк лет тридцати. Он только что вернулся после удачного восхождения на Эверест. Загорелый, точная копия Пирса Броснана, он завоевал своим обаянием всех присутствующих женщин.
— Скотт!
При виде Кэмрин Скотт отвел взгляд от этой парочки.
— А… ты здесь.
— Почему такой мрачный? Ты не возражаешь, если дети переночуют у нас дома? Я уложу их спать. Сначала я подумала, что так сокращу им удовольствие от праздника. Но потом представила, как уставшие дети начнут капризничать. Ты посадишь их в машину и отвезешь домой. А мне бы не хотелось, чтобы ты так скоро ушел с вечеринки.
— Пусть остаются.
Теперь они вдвоем с Уиллоу поедут домой в Саммерхилл. Ночью в доме их будет только двое.
Он мечтал, как обнимет и поцелует ее.
— Я ценю твою заботу, Кэмрин. Мне не хочется портить вечеринку. Я заеду за детьми завтра утром.
— Почему бы тебе не оставить у нас детей на выходные? Скоро они пойдут в школу. А пока могли бы провести у нас оставшееся время до учебы.
Я позвоню тебе завтра утром, договориться об этом. Кстати, — вспомнила она, — ты не мог бы мне помочь?
— Да?
— Я хочу попросить всех гостей собраться на некоторое время здесь. Попроси, пожалуйста, Лекса скатать ковер. Затем проведи Уиллоу в кабинет и покажи, где стоит музыкальный центр. Оттуда хорошо слышно музыку.
— Зачем это тебе?
— Я попросила Уиллоу просмотреть мои сборники и подобрать музыку для танцев. Знаешь, она получила много наград за танцевальные выступления. — Уже на ходу Кэмрин бросила:
— Кажется, она стала заниматься балетом и слушать джаз, как только научилась ходить.
Скотт надеялся, что остаток вечера Уиллоу проведет в кабинете. Ему не придется все время смотреть на нее.
Он поставил стакан на ближайший столик, постарался выглядеть доброжелательным, что было почти невозможно при его мрачном настроении, и подошел к Уиллоу, которая беседовала с покорителем Эвереста.
— Прошу прощения, что прерываю вас, Броснэн…
— Меня зовут Бреннан, — вежливо поправил тот.
Скотт чертыхался про себя, что дал маху. Ему хотелось хорошенько врезать этому плейбою за его обаяние. За то, что тот стоит рядом с Уиллоу и их плечи соприкасаются.
— Бреннан. Извини. Кэмрин попросила тебя убрать ковер. Будут танцы.
— Танцы? Превосходно! — Бреннан одарил Уиллоу лучезарной улыбкой. — Дорогая, мы с вами обязательно потанцуем.
Он ушел, насвистывая. Скотт зло проводил его взглядом.
— Вы чем-то недовольны, — напряженно произнесла Уиллоу. — Я чем-то расстроила вас?
Скотт взглянул на нее и увидел искреннее беспокойство в ее глазах. Ему стало стыдно. То, что он желал физической близости с ней, было его проблемой. Несправедливо вымещать на ней свое раздражение. Ее не влекло к нему. Даже наоборот.
— Вы ни в чем не виноваты, — тихо признался Скотт, — абсолютно ни в чем. Ваше поведение безупречно. Я благодарен вам за то, что вы терпеливо скрываете истинные чувства ко мне. Я ценю ваше терпение. Кэмрин сказала, что вы подберете музыку. Она попросила проводить вас в кабинет и показать, где стоит музыкальный центр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13