Меган дала на чай девушке, которая помогла ей отнести все это в машину, — двадцать долларов, — но не поблагодарила. Если она решила стать сукой с Беверли-Хиллз, то именно так и надо поступать. Они были богатые и этим хвалились. И никогда не разговаривали с прислугой.
Имя Дэвида послужило ей пропуском на ленч в «Айви».
Стояла замечательная солнечная погода, и Меган любовалась игрой света на бокале с водой, пытаясь унять бурлящий от голода желудок с помощью медовой дыни и салата «Цезарь». На секунду ей очень захотелось гамбургера, который они с Деком жарили на решетке летом в приятной компании. Они тогда пили дешевое пиво и слушали компакт-диск с «Зеленой рекой», разговаривали о Боге, о сексе, о смерти и черт знает еще о чем. Или шли смотреть Старые фильмы. Но она заставила себя отбросить воспоминания. В Сан-Франциско Меган Силвер была ничто. В Лос-Анджелесе она собиралась стать кем-то, и уж конечно, здесь ни одна уважающая себя женщина не позволит добавить хоть унцию лишнего жира на бедра. Никаких гамбургеров и пива. Только салат и минеральная вода.
Меган прибыла в «Ле Принтемпс» ровно в два. У нее ушла неделя на то, чтобы назначить свидание с Жаком Ройси, главным стилистом, но она была уверена, дело стоит того, чтобы подождать. «Ле Принтемпс» был самым исключительным, совершенно новым салоном красоты в городе, который мог похвастаться процедурами, замедляющими старение, и препаратами, от названий которых дамы в возрасте просто задыхались. Там работала бригада парикмахеров, переманенных деньгами из Лондона. Об их искусстве в городе ходили легенды. В Голливуде, где красота и слава соперничали между собой, Жак Ройси стал культовой фигурой, его окружали плотным кольцом почитательницы из среды самых богатых и привилегированных женщин Западного побережья.
Меган понимала: против морщин ей пока не нужны никакие кремы, но что касается волос, над ними надо поработать. Так что она пришла по адресу. Еще бы, за такие деньги они должны сделать ее красоткой!
Особнячок «Ле Принтемпс» находился за железными коваными воротами. Мужчина в приемной, облаченный в белый халат, поприветствовал Меган, потом взял ее кредитную карточку и стал списывать цифры. В это время служащий отгонял ее машину на стоянку. Через несколько минут она уже уселась с номером парижского издания «Вог» в уютное кресло и ей подали ароматный густой капуччино. Невысокий пухлый мужчина с зализанными назад рыжими волосами и огромным бриллиантом на пальце ворвался в приемную и кинулся к Меган, шумно целуя воздух по обеим сторонам ее щек.
— Мадемуазель Силвер, неужели! Как я рад видеть вас!
Как дела? — зачирикал он по-французски.
— Все прекрасно, спасибо, — тоже по-французски, заикаясь, ответила Меган, стараясь отыскать в памяти хоть что-то, сохранившееся после восьми лет изучения французского языка в колледже. — А вы?
— Боже мой! Еще одна француженка! — взвизгнул он восхищенно. — Может, все же перейдем на английский, а?
Мы очень рады видеть вас, мадемуазель. А вы и так, хорошенькая, да? Но еще не шик. Мы сделаем вас очень шикарной. Вы себя не узнаете. — Он помолчал, чтобы набрать воздуха.
Меган встала, спросив себя еще раз, на что она идет.
Вышел второй мужчина в белом, он нес голубой хлопчатобумажный пеньюар для Меган. Она закуталась в него, и Жак открыл дверь в свое святилище. Она обратила внимание, с каким минимализмом декорирован салон красоты. В японском стиле. Рисунки на стенах, желтое и темное дерево. Нежные ароматы витали в воздухе — жасмин, сандал, мимоза, розовое масло.
— Дорогая, — горячо сказал Жак, просовывая толстую руку под локоть Меган. — Мы сделаем из вас новую женщину.
Меган подумала о Роксане Феликс, которая расхаживала тогда на вечеринке после концерта в сверкающем платье, с блестящими черными волосами и миллионнодолларовой улыбкой на лице, а Дэвид и Зак таяли у ее ног.
Меган решительно отбросила сомнения.
— Именно за этим я сюда и пришла, — заявила она.
Элеонор еще раз посмотрелась в зеркало в ванной, заставляя себя не торопиться. Может быть, Том все еще спит.
Или заказывает завтрак на двоих, нечто романтическое — клубника, круассаны, шампанское. То, что он еще не позвонил и даже не постучал в дверь, ничего дурного не предвещало.
На нее из зеркала смотрела женщина в» прелестном новом костюме цвета морской волны с белой отделкой на воротнике и манжетах. Она была в черных туфлях на каблуках, макияж делал ее лицо очень свежим — персиковый цвет вокруг глаз, розовый на губах и щеках. Чуть раньше, когда она проснулась с ощущением счастья и слегка кружащейся головой, она даже надела украшения — две скромные сапфировые серьги-капельки, очень мило сверкающие из-под аккуратно зачесанных волос. Маленький чемоданчик был уложен и дожидался отъезда.
Элеонор собралась за двадцать минут.
«Том не пожалеет об этом, ведь правда?» — думала Элеонор, и от этого вопроса у нее вдруг панически сжалось сердце. Он ведь был таким нежным, таким страстным… Прошлой ночью им было несказанно хорошо, как и должно быть влюбленным. Она так давно любила Тома, безнадежно грезила о нем столько лет, а вчера случилось все, о чем она мечтала. И даже больше. Он увлек ее в райские сады, показал то, о существовании чего она и не подозревала. Он навсегда изменил ее жизнь, понимала Элеонор. Никогда еще она не чувствовала себя женщиной с такой откровенной силой. И теперь она уже не сможет смотреть на интимные отношения по-прежнему, как просто на приятное занятие. Элеонор никогда не забыть пламени настолько сильного, что оно казалось белым. Это пламя охватило ее, принесло облегчение, и она вдруг поняла, что имеют в виду сексологи, уверяя, что женщина достигает пика половой зрелости за несколько лет до сорока… А может, именно в этом заключается разница — заниматься сексом или любовью?
Прошлой ночью впервые в жизни Элеонор осознала: до, сих пор она любовью не занималась.
Том, конечно, это почувствовал. Без сомнения, он все понял. Ночь любви была слишком яркой и страстной. Не может быть, чтобы его не тронуло произошедшее между ними. Ведь он был причиной…
Элеонор размышляла о том, что будет дальше. Она пыталась отмахнуться от этого вопроса, но нельзя же вечно загонять его в глубь сознания. Пойдет ли Том на развод?
Конечно, он должен, если любит ее. А разве прошлая ночь это не доказала? Что касается ее, она почти решила соединиться с Полом, пыталась уговорить себя зачать от него. Но теперь все. С этим кончено. Она должна быть с Томом.
Возле кровати замурлыкал телефон.
Элеонор радостно оторвалась от зеркала, вбежала в спальню, упрекая себя за поведение, недостойное тридцативосьмилетней женщины, и схватила трубку.
— Да, — выдохнула она.
— Элеонор.
Том. Сердце ее бешено забилось;
— Привет, — ласково сказала она. — Я думала, ты уже никогда не позвонишь.
Короткая неловкая пауза.
— Если ты готова, почему бы нам не встретиться внизу? — напряженно спросил Голдман. — Нас ждет машина, чтобы отвезти в аэропорт.
Казалось, воздух застыл вокруг нее «, время остановилось, и ужасный липкий страх сдавил горло Элеонор.
Она очень хорошо знала Тома Голдмана. Она знала все нюансы его голоса, безошибочно читала его жесты, понимала малейшие перемены в лице. Сейчас Том говорил с ней — 'в самой деловой, безликой форме.
Он решил, что последняя ночь была ошибкой. Он хотел, чтобы она делала вид, будто ничего никогда не было.
Слезы потрясения от того, что она никак не могла поверить в подобное, застлали глаза Элеонор Маршалл.
— Элеонор, ты где? — спросил Голдман.
Она глубоко вздохнула, собираясь с силами, и ответила:
— Да, Том, конечно. Я сейчас буду внизу. Если нам повезет, может, успеем на рейс в восемь тридцать. И у меня будет лишних часа два на разговор с Меган Силвер. — О'кей, — сказал Том и повесил трубку.
Элеонор взяла чемоданчик, ключ от номера и пошла к лифту, стараясь идти быстро и не разрешать себе думать.
Такую роскошь она не могла себе позволить. Иначе случится катастрофа.
В лифте она считала этажи, плавно спускаясь вниз, читала строфы из Шекспира — делала все, чтобы изгнать мысли о Томе и случившемся вчера. Она почувствовала отчаяние, представив себе Тома, вчерашний день и последнюю ночь.
К счастью, Элеонор очень быстро оказалась на первом этаже, пересекла холл и пошла к портье выписаться. Она поставила подпись, завернула налево и вошла в вестибюль.
Тома она увидела сразу.
Голдман стоял у огромного черного кожаного дивана, одетый в серый костюм. Он выглядел неловким и виноватым… И… кажется, счастливым? Внезапно, совершенно ошарашенная, Элеонор увидела Джордан. Та стояла рядом с Томом, в вычурно-аляповатом лиловом брючном костюме, крепко вцепившись в мужа.
У Элеонор приоткрылся рот, прежде чем она успела собраться. Но, придя в себя довольно скоро, она направилась к супругам.
— Джордан! Какой сюрприз! — произнесла она. — Я думала, ты в Лос-Анджелесе.
— Да, я была там, — щебетала Джордан. Лицо ее сияло детским восторгом. — Но я села в самолет и утром оказалась здесь. Я хотела удивить Тома. — Она кокетливо повернулась к мужу:
— А можем мы рассказать Элеонор? Я хотела тебе первому сообщить новость. Но теперь…
— Да, — разрешил Голдман, стараясь не смотреть в глаза Элеонор. Он отвел взгляд, смутившись, как мальчик. — Ну, давай.
— Элеонор, я знаю, вы с Полом будете счастливы за нас, — ворковала Джордан, тиская руку Тома. — Это просто замечательно! Не так ли, дорогой? У нас будет ребенок!
Глава 22
Роксана Феликс и Дэвид Таубер сидели за угловым столиком маленького элегантного ресторана за ленчем. Ничто в поведении Дэвида Таубера не выдавало волнения. Он заказывал уверенно, ел не спеша и даже не смотрел на другие столики. Но внутри все трепетало. Негромкий гул голосов звучал музыкой денег. В этом ресторане уолл-стритские воротилы встречались с голливудскими и шел флирт по всем правилам. Обычно Дэвиду приходилось заказывать здесь столик за неделю. А Сэм Кендрик мог прийти сюда как ни в чем не бывало. Но не он, Дэвид. Пока не он. Однако с сорокамиллионнодолларовой супермоделью — совсем другое дело.
Метрдотель поспешил усадить их. Удовольствие и гордость затопили Дэвида Таубера. Еще бы, он сидит в одном из самых престижных мест Нью-Йорка, сильные мира сего с вожделением поглядывают на его столик, а не куда-то еще.
Он понимал, слухи об этом ленче расползутся быстро, они потрясут и напугают толстую мелюзгу из агентства» Юн ик «. Еще один плюс его профессиональным качествам, потому что с момента начала работы в кино Роксана в основном вела свои дела через Сэма Кендрика, а не через Дэвида Таубера. Причины он не знал. Ну что ж, сейчас, очевидно, ситуация меняется.
— Хочешь еще немного шампанского, Роксана? — заботливо спросил он, поднимая бутылку.
— Нет, — покачала она милой головкой. — Я должна следить за фигурой.
Таубер рассмеялся, а Роксана ободряюще улыбнулась ему. Мы так похожи с ним, подумала она.
« Она тоже ни перед чем не остановится, чтобы получить желаемое, — ухмыльнулся Дэвид. Боже, когда-то он и подумать не мог, чтобы убедить „Артемис“ посмотреть ее пробы. — Она узнает во мне себя, — решил он. — Она знает, что я могу быть ей полезен. Уж наверняка Роксана пригласила меня сюда не ради удовольствия от моей компании «.
— Твоя фигура — само совершенство. Выше любого совершенства. Как и все остальное в тебе, — произнес Дэвид. — Бьюсь об заклад, твои фотографы говорят то же самое. — Он по-юношески повел плечами. — Мы, бедные киношники, должны надеяться, что люди из» Джексон» позволят тебе выкраивать время на репетиции.
— Я буду ходить на репетиции когда надо, — сказала Роксана.
— Конечно.
— И потом, я вовсе не просила тебя обсуждать мою фигуру.
Дэвид подался вперед.
— Ты ведь знаешь, твое желание для меня закон, Роксана.
Роксана Феликс посмотрела на агента, слегка прищурившись. Хм. Он хорош, нельзя отрицать. Одет как надо — шерстяной костюм от Хьюго Босса угольно-черного цвета, пестрый дорогой галстук.
Скоро должны начаться репетиции фильма. Неделя, а потом они уедут снимать на Сейшелы. Вот тогда все и начнется.
Как только отснимут несколько сцен, заменить ее будет слишком дорого. И она уже не станет мириться с этой Элеонор Маршалл, вечно цепляющейся к ней, и с ее любимой мышкой-сценаристкой.
Все должно получиться. Первым делом она займет положение звезды. Под номером два в списке Роксаны числилась месть. Пришел час расплаты. Для всех, кто когда-то оскорбил Роксану Феликс, унизил или позволил себе ей перечить.
Зак Мэйсон. Элеонор Маршалл. Сэм Кендрик. Все они заплатят.
Но Меган Силвер, это серое ничтожество, которая не обращала внимания на требования расширить скудную роль Роксаны, эта Меган Силвер, завлекавшая Зака, которого хотела сама Роксана, заплатит больше всех.
Конечно, придется прибегнуть к осторожности. Потому она и вызвала Таубера в Нью-Йорк. У Роксаны возникли кое-какие серьезные планы, они простирались далеко, дело не в том, чтобы просто избавиться кое от кого из съемочной группы.
За время пребывания в Лос-Анджелесе Роксана Феликс извлекла несколько ценных уроков. Боже, неужели она трахалась бы с Говардом Торном просто так? Она собиралась с помощью этого фильма достичь гораздо большего, чем слава. К моменту окончания съемок в «Артемис» изменится все. Как и в «Эс-Кей-ай».
Эти жалкие, с иссушенными солнцем мозгами дураки полагают, что опекают ее!
Пальцы Роксаны чуть крепче сжали ножку бокала с шампанским. Даже Дэвид Таубер считает, что использует ее.
Неужели парень искренне верит, что Роксана Феликс может позволить кому-то вертеть ею?
— Ты часто встречался с Меган в последнее время, Дэвид? — спросила она нежным голосом. — Такая хорошенькая девушка. Я всегда надеялась, что вы будете вместе.
Дэвид кивнул. Вот оно. Его догадки на концерте «Электрик-Сити» подтвердились: уведи Меган, а я займусь Заком.
— После концерта я не виделся с Меган ни разу, но собираюсь почаще видеться с ней.
— Хорошо. — Хозяйке понравился ответ, она приподнялась в кресле, позволяя Дэвиду увидеть роскошное тело, слегка прикрытое аметистовым скользким шелковым платьем от Донны Каран.
— А как Зак? — спросил Дэвид, давая понять, что уловил намек. В конце концов, как говорят старые мафиози, «я не делаю одолжений, я собираю долги».
— Прекрасно, — проворковала Роксана. — Я уверена, он очень доволен тобой, Дэвид, как и я. Не сомневаюсь, он осознает, что ты открыл его, и скажет об этом во многих интервью. И я собираюсь поступить так же. В конце концов, поскольку в фильме заняты Зак, Меган и я, «Увидеть свет» — твой фильм.
Дэвид Таубер ощутил волну удовольствия, адреналин кинулся в кровь. Превосходно. Она собирается с ним поиграть.
Она хочет наградить его. Несколько правильно размещенных интервью Роксаны Феликс и Зака Мэйсона — и его звезда взойдет раньше, чем он надеялся.
Тогда он уволит Кевина Скотта.
Уйдет из «Эс-Кей-ай».
С Роксаной и Заком, впряженными в его повозку, для него не останется границ. Таубер подавил желание стиснуть кулаки. Никаких границ вообще. Ему не надо будет стараться производить впечатление на Сэма Кендрика — он сам может стать главой агентства.
Забыть о деньгах. Забыть о сексе. Власть. Власть, единственный наркотик, и Роксана Феликс предлагает ему власть.
— Что ж, приятно слышать, — ответил он.
— Но я действительно говорю то, что думаю. — Роксана подняла вилку с салатом. — И если ты меня спросишь, Дэвид, дорогой, что тебе делать, я скажу: немного больше контролировать ситуацию.
— Больше контролировать? — спросил он и, словно не понимая, посмотрел на нее. — А как я могу?
Супермодель взглянула на своего агента. Легкая улыбка пробежала по кроваво-красным губам.
— Дэвид, ты не знаешь Джейка Келлера? Он человек номер два после Элеонор Маршалл в «Артемис». У него есть кое-какие интересные мысли о нашем фильме… Я думаю, вы прекрасно поймете друг друга. Может, мне стоит организовать для вас игру в теннис?
На секунду Таубер застыл, но мысли носились со скоростью миллион миль в час. Черт побери! Что эта сука предлагает? Нечто тайное? Заговор? Может, она хочет уволить Элеонор Маршалл? Что она припрятала в кармане? Имеет ли смысл идти на риск? Но если ты не с Роксаной Феликс, то ты против нее.
В любом случае в «Эс-Кей-ай» он толчет воду в ступе. И ему всегда ужасно не нравились женщины-начальницы. Они не должны руководить студией. Они должны быть на посылках.
— Хорошая идея, — кивнул Таубер. — Я бы мог заняться этим.
Цветы. Они были повсюду, куда ни глянь. Огромные претенциозные букеты. Корзины с цветами, веночки, в горшках — немыслимое разнообразие, цветы со всех концов света. Дизайнеры и флористы, должно быть, хохотали до упаду над этими вычурными букетами, печально думала Элеонор. Она не могла пройти в свой кабинет в «Артемис», чтобы не тонуть в ароматах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48