Неужели не понимаешь? Да это же может привести к падению Общего рынка, к низвержению монархии наконец!
Но эти слова, похоже, не произвели на Кэролайн ни малейшего впечатления.
– Ничего страшного! – отмахнулась она. – Какой-нибудь король всегда найдется! Да их пруд пруди! Можно, к примеру, попросить Хуана Карлоса. Он мне страшно нравится, возможно, у него завалялся какой-нибудь лишний наследник.
Нет, она просто невыносима! Пока мы занимались этим бесплодным спором, в дверь снова забарабанили репортеры.
– Послушай, Кэролайн, – сказала я, – мне кажется, ты должна сделать заявление для прессы. Они же просят! Может, тогда уйдут?
Глаза ее оживились.
– Заявление для прессы?.. О да! У тебя всегда прекрасные идеи, Анжела! Но сперва надо выпить. – Открыв шкафчик, она не глядя схватила бутылку водки. – Успокаивает нервы, знаешь ли… – добавила она и налила себе полстакана. Затем добавила тоника и бросила кубик льда. – Да, кстати, сегодня я отпустила Карен и Имонна на полдня. Обойдемся и без них! Так, значит, заявление… Что же я должна сказать?
Она на секунду задумалась. Затем вдруг радостно воскликнула:
– Знаю! Могу поделиться с ними своими философскими соображениями на тему устройства мира в целом. Рассказать обо всем, что в действительности думаю по этому поводу. Им понравится. Скажу, что все эти королевские браки и семьи по сути своей полная муть! Что короли и королевы, а также принцы ничем не отличаются от нас. Что в голом виде они точно такие же! И точно так же хотят хорошо потрахаться, разве я не права? Ну как я. Именно по этой причине мне не надо было выходить за Патрика. И по той же причине Дебби не надо было выходить за его королевское высочество. А потому ничуть не удивительно, что ему не терпелось стащить трусики с нашей изумительной темнокожей красавицы… Да и какой бы мужик с яйцами не мечтал о том же? Лично я не вижу в этом ничего плохого. Вполне здоровый и нормальный мужской инстинкт. И все мы должны благодарить Господа Бога за то, что у королевских особ, как говорится, встает!.. В отличие от большинства мужчин, с которыми мы сталкиваемся ежедневно. Жалкие создания! Да половина из них толком не понимает, что это такое – настоящий секс!
Похоже, Кэролайн была жутко довольна собой и водкой!
– Как считаешь, журналисты это оценят, Анжела? Только честно!
Я ответила, что в любом случае лучше, чем ничего. Кэролайн была явно разочарована.
– Ладно, – сказала она. – Вообще самое главное – это чтобы никто не узнал, что всю кашу заварили мы с помощью нашего маленького друга.
И она ласково чокнулась с Купидоном. Я хмуро взирала на эту сцену.
– Один из них знает, – сказала я. – Наш приятель Конор. И уже шантажирует. Обещал ничего не публиковать, но на определенных условиях.
Тут впервые за все время Кэролайн заволновалась.
– Черт! – пробормотала она. – Так, значит, шантажирует?
Я пересказала ей телефонный разговор Гейл с Конором. Добавила также, что он готов молчать в обмен на доступ ко всем материалам, что имеются в Купидоне. Кэролайн молчала. Затем подбородок у нее затвердел, а глаза загорелись недобрым блеском.
– Ни хрена он не получит! – решительно заявила она. И, фыркнув, добавила: – Боже милостивый! Только подумать, что спрятано в нашем компьютерном дружке!.. – И она снова чокнулась стаканом с Купидоном. – Частная, я бы даже сказала, сугубо личная жизнь трех министров, по крайней мере двадцати членов парламента, восьми судей, почти всего руководства Би-би-си, половины Сити, двух епископов, одного архиепископа… Уже не говоря о маленьких шалостях его высочества и принцессы! – Она сделала паузу. И вдруг на лице ее отразился ужас. – Не говоря уже о Патрике! О том, что ему не нравится оральный секс, и член у него всего четыре дюйма! И обо мне!.. Все эти жуткие и совершенно конфиденциальные вещи обо мне! О Боже, нет! Нет, нет, нет! Только через мой труп получит этот мерзкий ублюдок, этот пидер наши материалы! – Глаза ее сузились, губы злобно сжались. – Да я урою это жалкое дерьмо! Пока не знаю как, но точно тебе говорю, Анжела, урою!
Оставив Кэролайн бушевать дальше, я пошла в лавку посмотреть, как держат осаду Гейл и Рик. Похоже, поход в больницу придется отложить, выбраться на улицу незамеченными просто невозможно, мрачно сказала Гейл. Она повесила на дверь табличку «Закрыто». Многие из репортеров, как я заметила, убрались восвояси, но несколько человек все же остались. Они расхаживали по тротуару, курили и явно скучали. Телефон звонил беспрерывно. И Гейл решила снять трубку.
– К чертям все это! – проворчала она. – Так бизнес не делается! И это ж надо, забеременеть в такое время!
Затем мы сели и стали совещаться, что же делать.
Время от времени мы из любопытства включали радио. Все программы новостей начинались с тревожного известия об исчезновении принца. Би-би-си деликатно подчеркивала тот факт, что исчез он в компании с некой таинственной дамой. Даму описывали по-разному. Одни называли ее другом британского консула на Ямайке, другие – делегаткой международного совета по делам церкви, третьи – знаменитой баскетболисткой. Словно все эти ярлыки могли объяснить ее исчезновение с сыном королевы, который отсутствовал вот уже целых тридцать шесть часов. Или, как уточнил Рик, целых две ночи. Коммерческие радиостанции проявили куда более развитое воображение. Они со смаком повествовали о драме в королевском семействе, столь же смачно описывали экзотическую красоту женщины, особо подчеркивая тот факт, что принц не является в этом смысле исключением и что за британскими коронованными особами давно замечено пристрастие ко всему карибскому. Мало того, они высказывали вполне логичное предположение, что парочка скорее всего бороздит сейчас изумрудные воды теплого моря в костюмах Адама и Евы.
Но приз все же следовало присудить французской радиостанции, на волну которой мы наткнулись случайно примерно в полдень. Оказывается, как утверждали они, у них имеются веские доказательства, что девушка вовсе не с Ямайки, а с Гаити. И что исчезновение сына королевы вполне понятно – оно совершилось под воздействием вуду. Ведь всем давно известно, что на Гаити постоянно и бесследно исчезают люди. Более того, неспроста девушку зовут Далила. Британцам давным-давно следовало бы усвоить один-два урока из Ветхого Завета и знать, что ожидает ее величество королеву. Она, если он вернется, имеет все шансы увидеть своего сына изрядно полысевшим – это еще в самом лучшем случае . Нет, тревожиться по этому поводу особенно не стоит, уверял репортер. Поскольку тогда принц станет больше похож на всех остальных представителей мужской половины королевского дома.
– Просто омерзительно! – сердито проворчала Гейл. – Ни такта, ни уважения, ничего! Жалкие лягушатники!
Если республиканский дух у нее выветрился при одном пожатии ручки коронованной особы, он вряд ли был уязвим для мудреных и грязных намеков французов, коих она, Гейл, запрезирала и возненавидела от всей души, предприняв однажды поездку на пароме в Булонь.
Вообще все происходящее казалось нереальным. Шум на мировом уровне буквально из-за ничего. К часу дня с улицы исчез последний репортер, и мы положили телефонную трубку на место. И ничего особенного больше не происходило. Я даже набралась смелости и вызвалась сбегать к Ренато за салатом и пастой. Гейл заявила, что ей надоело ждать, теперь ей просто плевать, что скажут в больнице, и ну ее к черту! Рик, обхаживавший и утешавший ее все утро, сказал, что он в таком случае сбегает в аптеку и купит там специальный тест-пакет на беременность, которым Гейл может воспользоваться прямо здесь, спустившись в туалет. Вернулся он через полчаса, держа в руке бумажный пакет и в сопровождении Карен и Имонна, которым, по их словам, наскучило торчать в баре напротив и следить за происходящим на площади со стороны. Они подозрительно оглядели торговый зал, затем пошли в офис, где все еще сидела Кэролайн.
Скоро в магазин потянулись покупатели, и день вошел в привычную колею, хотя некоторая нервозность все же ощущалась.
Потом, где-то около трех, зазвонил телефон. Подошла я и услышала, как трубку на том конце тут же повесили. Это повторилось через двадцать минут. Меня всегда пугали такие звонки. Тут же вспомнились ночные и утренние страхи, о которых я на время позабыла в этой суете.
Я решила рассказать Рику о своих подозрениях. О том, что, похоже, кто-то прослушивает мой телефон. Момент был выбран неудачно: он читал вслух инструкцию из тест-пакета и убеждал Гейл пойти в туалет. Однако против моих ожиданий Рик не стал утверждать, что у меня мания преследования. Напротив, насторожился, положил пакет на стол и окинул меня цепким взглядом.
– Может, ты и права, дорогая, судя по тому, что тут творится, – сказал он. – Даже очень похоже, что права… – Он покосился на телефон, и в его хитрых глазках вспыхнул огонек. – Так, допустим, что права. Мы уже точно знаем, что кто-то пытался влезть в этот гребаный компьютер прошлой ночью, так или нет?.. И это вам не молочник какой-нибудь, так или нет? – Глазки, горящие, как у хорька, продолжали оглядывать помещение, останавливаясь то на вешалках, то на нарядах, выставленных в витрине, то на бра, подоконнике, креслах, даже на Торквемаде. Единственная в тот момент посетительница заволновалась и вышла, не произнеся ни слова. И нервно обернулась у двери. – А если ты права, моя милая, – продолжил Рик, – то одним телефоном этот… кто бы он там ни был, наверняка не ограничился.
И Рик принялся обыскивать торговый зал, то ныряя под платья и костюмы на вешалках, то ощупывая подоконники и выключатели, вставая на стулья, опускаясь на четвереньки. Я никак не могла понять, что же он ищет, и нервно поглядывала на Гейл, которая так и застыла посередине, сжимая в руке тест-пакет.
– Чем это ты, черт побери, занимаешься, а, Рик? – спросила она. – Так ты хочешь, чтобы я попробовала эту штуковину или нет? Господи, тут сказано, что я должна во что-нибудь пописать. Но во что? Скажешь ты мне наконец или нет? Отец ты в конце-то концов или нет?..
Но Рик не слушал ее. Он метался по комнате, точно волк в клетке, со свистом втягивая воздух между зубами.
Внезапно свист прекратился, вместо него послышалось громкое «Ага!». А затем – шорох платьев, и вот из-под них вынырнул Рик с торжествующей улыбкой на физиономии и каким-то маленьким предметом на ладони.
– Ты была права, Анжела! Чертовски права! – Он бросил предмет на стол перед нами. – «Жучок»! – И снова завертелся, обшаривая помещение взглядом. – Вопрос только в том, сколько еще тут насовали этой дряни?..
Первой мыслью было: наяву ли все это со мной происходит или во сне? Неужели это действительно происходит со мной? Но затем Рик нашел еще один «жучок», и еще, и еще. Возвращался с ними и выкладывал на стол. Я смотрела на них – крохотные микрофончики с торчащими проводками. Кто же установил их и когда?..
Самое страшное то, что ни один из нас до сих пор ничего не подозревал. И не было заметно, чтобы кто-нибудь что-то передвигал в магазине.
– Да, именно, – кивнул Рик, словно прочитав мои мысли. – Рука профессионала. Так они работают. – А затем с ноткой гордости в голосе добавил: – Сам как-то раз установил несколько таких хреновин.
– Интересно, для чего? – спросила Гейл, с отвращением разглядывая один из микрофончиков.
Рик пропустил ее ремарку мимо ушей.
– Послушай-ка, дорогая, – сказал он и поднял на меня глаза. – Сдается мне, у тебя крупные неприятности.
– Так объясни, в чем дело! – В животе у меня похолодело, и я с мольбой уставилась на Рика в надежде, что он посоветует, как выбраться из этой заварухи. – Кто это сделал? – пролепетала я. – Кому понадобилось?.. Дворцу? Но ведь этого просто быть не может! Неужели все из-за того… из-за этой… девушки и…
Рик криво улыбнулся:
– Из-за вашей чертовой маленькой машинки в офисе, вот из-за чего! Ведь Купидон – это бомба замедленного действия! Послушай, милочка. – И Рик подался вперед, его заостренное личико приблизилось вплотную. – Всем вам кажется, что раз королевские особы так мило улыбаются и машут ручкой, то они не способны на грязные делишки, верно? Тогда запомни раз и навсегда! Все они одним миром мазаны! Все чертовски безжалостны, когда затронуты их интересы, а это как раз тот самый случай. Нет, глядя на них, конечно, не скажешь… Ведут себя вроде бы прилично, но ведь им достаточно только мигнуть – и частные детективы тут же приступают к делу. Известно ли тебе, что у них даже имеется специальное подразделение, агентство, и через него они могут нанять любого сыщика, действуя неофициально? «На тебе пятьдесят кусков и сделай это, о'кей?» Ну и ослу понятно, он говорит «о'кей». Только и ждут, чтобы получить такой заказ. И все их люди – это бывшие сотрудники «MI5», «MI6» , «CIS» , армейская разведка, в последнее время даже КГБ. – Рик многозначительно постучал кулаком по лбу. – Я среди этих людишек вертелся, так что можешь мне поверить. Ночные призраки, вот кто они! Настоящие профи! И если их даже застукают, дворец здесь вроде бы и ни при чем. Ничего не знают, не ведают. Откуда, что вы?
Мною овладело чувство полного отчаяния. Темные силы вторглись в мою жизнь, вскочили в нее, словно в угоняемый автомобиль, и теперь он мчится неизвестно куда.
На помощь пришла Гейл. Я думала, она не слушает, о чем говорит Рик. В одной руке она сжимала микрофончик, в другой – тест-пакет.
– Знаешь что, Рик, – вне себя от ярости прошипела она, – если ты думаешь, что я буду писать в бокал для вина в туалете, где тоже все наверняка прослушивается, и журчание моей мочи услышат в Букингемском дворце, то ты, черт побери, глубоко заблуждаешься!
Кэролайн бесшумно появилась в лавке и стояла в дверях с бокалом в руке. Взглянула на Гейл и улыбнулась.
– О, это не проблема, дорогая, – спокойно заметила она. – Патрик рассказывал мне, что когда королева приезжает в Сити, кто-то непременно выстилает весь туалет салфетками, чтоб ни один человек не услышал журчания королевской мочи. Почему бы и тебе не сделать то же самое?
Гейл сперва растерялась, потом благодарно улыбнулась. Схватила пачку «Клинекса» и решительно направилась к лестнице. Кэролайн протянула ей бокал из-под водки.
– Вот, возьми! Он удобнее!
Гейл мрачно взглянула на него.
– Правильно! – воскликнула она. – Блестящая идея! Разве поймешь, что у тебя близнецы, пока в глазах не будет двоиться?..
Однако Рик по-прежнему не обращал на нее внимания. Сосредоточенно хмурясь, он продолжал оглядывать магазин маленькими, цепкими, как у ласки, глазками.
– Вот что, милочка! – заявил он, обращаясь ко мне. – Придется прежде всего убрать этот долбаный компьютер. Пока в него снова не попробуют забраться, чтобы добыть эти поганые записи.
И не успела Кэролайн вымолвить и слова, как он устремился к двери, ведущей в соседнее помещение. Мы услышали, как она захлопнулась за ним, затем – звуки шагов за стенкой.
– Вы хотите сказать, он собирается увезти Купидона? – В голосе Кэролайн звучал неподдельный ужас. – Но как? Со всеми этими признаниями половины правящего класса страны! Не говоря уже о самых сокровенных тайнах моей жизни? Но ради Бога, Анжела, скажи куда?
– В новую счастливую жизнь! – пошутила я и даже изобразила нечто вроде улыбки. – В конце концов именно ее мы рекламировали, разве нет?
А потом добавила, что если кто и может отыскать самое безопасное пристанище для Купидона, так только Рик. Кэролайн, похоже, немного успокоилась. Затем мы с ней услышали доносившиеся снизу звуки какой-то возни и сдавленный возглас:
– Святая дева Мария, ну какого дьявола мне приказывают писать, если я вовсе не хочу? Вот сейчас разобью этот хренов стакан, и все тут!
Я выглянула из окна и успела заметить, как Рик с Имонном грузят наш компьютер в распахнутые задние дверцы фургона, на котором ездил Рик. В следующую секунду дверцы захлопнулись, и он отъехал. И еще через секунду исчез в потоке движения. Я облегченно вздохнула. Теперь, даже если эти громилы ворвутся ночью, они ничего не найдут, кроме тряпок и Торквемады. Пусть в утешение сварят себе по чашечке кофе, мне не жалко. Возможно, все наши кошмары на этом закончились. Я от души благословляла Рика и думала о том, что расскажу завтра Джошу. И еще удивлялась: чего это Гейл застряла в туалете? Торчит там вот уже целую вечность! Неужели так трудно пописать в конце-то концов? Через минуту или две дверь в лавку вдруг распахнулась и ворвался Рик. Пиджак у него был порван, из ранки над левой бровью сочилась кровь. Мы с Кэролайн бросились к нему. Он задыхался.
– Ублюдки!.. – выдавил он. – Грязные ублюдки! – Затряс головой и приложил к ранке выпачканный кровью носовой платок. Затем бешено топнул ногой и бросил разъяренный взгляд в окно. – О Господи, я же должен был догадаться! Какой позор! Бесчестье! Будь они трижды прокляты! Увели! Компьютер увели!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Но эти слова, похоже, не произвели на Кэролайн ни малейшего впечатления.
– Ничего страшного! – отмахнулась она. – Какой-нибудь король всегда найдется! Да их пруд пруди! Можно, к примеру, попросить Хуана Карлоса. Он мне страшно нравится, возможно, у него завалялся какой-нибудь лишний наследник.
Нет, она просто невыносима! Пока мы занимались этим бесплодным спором, в дверь снова забарабанили репортеры.
– Послушай, Кэролайн, – сказала я, – мне кажется, ты должна сделать заявление для прессы. Они же просят! Может, тогда уйдут?
Глаза ее оживились.
– Заявление для прессы?.. О да! У тебя всегда прекрасные идеи, Анжела! Но сперва надо выпить. – Открыв шкафчик, она не глядя схватила бутылку водки. – Успокаивает нервы, знаешь ли… – добавила она и налила себе полстакана. Затем добавила тоника и бросила кубик льда. – Да, кстати, сегодня я отпустила Карен и Имонна на полдня. Обойдемся и без них! Так, значит, заявление… Что же я должна сказать?
Она на секунду задумалась. Затем вдруг радостно воскликнула:
– Знаю! Могу поделиться с ними своими философскими соображениями на тему устройства мира в целом. Рассказать обо всем, что в действительности думаю по этому поводу. Им понравится. Скажу, что все эти королевские браки и семьи по сути своей полная муть! Что короли и королевы, а также принцы ничем не отличаются от нас. Что в голом виде они точно такие же! И точно так же хотят хорошо потрахаться, разве я не права? Ну как я. Именно по этой причине мне не надо было выходить за Патрика. И по той же причине Дебби не надо было выходить за его королевское высочество. А потому ничуть не удивительно, что ему не терпелось стащить трусики с нашей изумительной темнокожей красавицы… Да и какой бы мужик с яйцами не мечтал о том же? Лично я не вижу в этом ничего плохого. Вполне здоровый и нормальный мужской инстинкт. И все мы должны благодарить Господа Бога за то, что у королевских особ, как говорится, встает!.. В отличие от большинства мужчин, с которыми мы сталкиваемся ежедневно. Жалкие создания! Да половина из них толком не понимает, что это такое – настоящий секс!
Похоже, Кэролайн была жутко довольна собой и водкой!
– Как считаешь, журналисты это оценят, Анжела? Только честно!
Я ответила, что в любом случае лучше, чем ничего. Кэролайн была явно разочарована.
– Ладно, – сказала она. – Вообще самое главное – это чтобы никто не узнал, что всю кашу заварили мы с помощью нашего маленького друга.
И она ласково чокнулась с Купидоном. Я хмуро взирала на эту сцену.
– Один из них знает, – сказала я. – Наш приятель Конор. И уже шантажирует. Обещал ничего не публиковать, но на определенных условиях.
Тут впервые за все время Кэролайн заволновалась.
– Черт! – пробормотала она. – Так, значит, шантажирует?
Я пересказала ей телефонный разговор Гейл с Конором. Добавила также, что он готов молчать в обмен на доступ ко всем материалам, что имеются в Купидоне. Кэролайн молчала. Затем подбородок у нее затвердел, а глаза загорелись недобрым блеском.
– Ни хрена он не получит! – решительно заявила она. И, фыркнув, добавила: – Боже милостивый! Только подумать, что спрятано в нашем компьютерном дружке!.. – И она снова чокнулась стаканом с Купидоном. – Частная, я бы даже сказала, сугубо личная жизнь трех министров, по крайней мере двадцати членов парламента, восьми судей, почти всего руководства Би-би-си, половины Сити, двух епископов, одного архиепископа… Уже не говоря о маленьких шалостях его высочества и принцессы! – Она сделала паузу. И вдруг на лице ее отразился ужас. – Не говоря уже о Патрике! О том, что ему не нравится оральный секс, и член у него всего четыре дюйма! И обо мне!.. Все эти жуткие и совершенно конфиденциальные вещи обо мне! О Боже, нет! Нет, нет, нет! Только через мой труп получит этот мерзкий ублюдок, этот пидер наши материалы! – Глаза ее сузились, губы злобно сжались. – Да я урою это жалкое дерьмо! Пока не знаю как, но точно тебе говорю, Анжела, урою!
Оставив Кэролайн бушевать дальше, я пошла в лавку посмотреть, как держат осаду Гейл и Рик. Похоже, поход в больницу придется отложить, выбраться на улицу незамеченными просто невозможно, мрачно сказала Гейл. Она повесила на дверь табличку «Закрыто». Многие из репортеров, как я заметила, убрались восвояси, но несколько человек все же остались. Они расхаживали по тротуару, курили и явно скучали. Телефон звонил беспрерывно. И Гейл решила снять трубку.
– К чертям все это! – проворчала она. – Так бизнес не делается! И это ж надо, забеременеть в такое время!
Затем мы сели и стали совещаться, что же делать.
Время от времени мы из любопытства включали радио. Все программы новостей начинались с тревожного известия об исчезновении принца. Би-би-си деликатно подчеркивала тот факт, что исчез он в компании с некой таинственной дамой. Даму описывали по-разному. Одни называли ее другом британского консула на Ямайке, другие – делегаткой международного совета по делам церкви, третьи – знаменитой баскетболисткой. Словно все эти ярлыки могли объяснить ее исчезновение с сыном королевы, который отсутствовал вот уже целых тридцать шесть часов. Или, как уточнил Рик, целых две ночи. Коммерческие радиостанции проявили куда более развитое воображение. Они со смаком повествовали о драме в королевском семействе, столь же смачно описывали экзотическую красоту женщины, особо подчеркивая тот факт, что принц не является в этом смысле исключением и что за британскими коронованными особами давно замечено пристрастие ко всему карибскому. Мало того, они высказывали вполне логичное предположение, что парочка скорее всего бороздит сейчас изумрудные воды теплого моря в костюмах Адама и Евы.
Но приз все же следовало присудить французской радиостанции, на волну которой мы наткнулись случайно примерно в полдень. Оказывается, как утверждали они, у них имеются веские доказательства, что девушка вовсе не с Ямайки, а с Гаити. И что исчезновение сына королевы вполне понятно – оно совершилось под воздействием вуду. Ведь всем давно известно, что на Гаити постоянно и бесследно исчезают люди. Более того, неспроста девушку зовут Далила. Британцам давным-давно следовало бы усвоить один-два урока из Ветхого Завета и знать, что ожидает ее величество королеву. Она, если он вернется, имеет все шансы увидеть своего сына изрядно полысевшим – это еще в самом лучшем случае . Нет, тревожиться по этому поводу особенно не стоит, уверял репортер. Поскольку тогда принц станет больше похож на всех остальных представителей мужской половины королевского дома.
– Просто омерзительно! – сердито проворчала Гейл. – Ни такта, ни уважения, ничего! Жалкие лягушатники!
Если республиканский дух у нее выветрился при одном пожатии ручки коронованной особы, он вряд ли был уязвим для мудреных и грязных намеков французов, коих она, Гейл, запрезирала и возненавидела от всей души, предприняв однажды поездку на пароме в Булонь.
Вообще все происходящее казалось нереальным. Шум на мировом уровне буквально из-за ничего. К часу дня с улицы исчез последний репортер, и мы положили телефонную трубку на место. И ничего особенного больше не происходило. Я даже набралась смелости и вызвалась сбегать к Ренато за салатом и пастой. Гейл заявила, что ей надоело ждать, теперь ей просто плевать, что скажут в больнице, и ну ее к черту! Рик, обхаживавший и утешавший ее все утро, сказал, что он в таком случае сбегает в аптеку и купит там специальный тест-пакет на беременность, которым Гейл может воспользоваться прямо здесь, спустившись в туалет. Вернулся он через полчаса, держа в руке бумажный пакет и в сопровождении Карен и Имонна, которым, по их словам, наскучило торчать в баре напротив и следить за происходящим на площади со стороны. Они подозрительно оглядели торговый зал, затем пошли в офис, где все еще сидела Кэролайн.
Скоро в магазин потянулись покупатели, и день вошел в привычную колею, хотя некоторая нервозность все же ощущалась.
Потом, где-то около трех, зазвонил телефон. Подошла я и услышала, как трубку на том конце тут же повесили. Это повторилось через двадцать минут. Меня всегда пугали такие звонки. Тут же вспомнились ночные и утренние страхи, о которых я на время позабыла в этой суете.
Я решила рассказать Рику о своих подозрениях. О том, что, похоже, кто-то прослушивает мой телефон. Момент был выбран неудачно: он читал вслух инструкцию из тест-пакета и убеждал Гейл пойти в туалет. Однако против моих ожиданий Рик не стал утверждать, что у меня мания преследования. Напротив, насторожился, положил пакет на стол и окинул меня цепким взглядом.
– Может, ты и права, дорогая, судя по тому, что тут творится, – сказал он. – Даже очень похоже, что права… – Он покосился на телефон, и в его хитрых глазках вспыхнул огонек. – Так, допустим, что права. Мы уже точно знаем, что кто-то пытался влезть в этот гребаный компьютер прошлой ночью, так или нет?.. И это вам не молочник какой-нибудь, так или нет? – Глазки, горящие, как у хорька, продолжали оглядывать помещение, останавливаясь то на вешалках, то на нарядах, выставленных в витрине, то на бра, подоконнике, креслах, даже на Торквемаде. Единственная в тот момент посетительница заволновалась и вышла, не произнеся ни слова. И нервно обернулась у двери. – А если ты права, моя милая, – продолжил Рик, – то одним телефоном этот… кто бы он там ни был, наверняка не ограничился.
И Рик принялся обыскивать торговый зал, то ныряя под платья и костюмы на вешалках, то ощупывая подоконники и выключатели, вставая на стулья, опускаясь на четвереньки. Я никак не могла понять, что же он ищет, и нервно поглядывала на Гейл, которая так и застыла посередине, сжимая в руке тест-пакет.
– Чем это ты, черт побери, занимаешься, а, Рик? – спросила она. – Так ты хочешь, чтобы я попробовала эту штуковину или нет? Господи, тут сказано, что я должна во что-нибудь пописать. Но во что? Скажешь ты мне наконец или нет? Отец ты в конце-то концов или нет?..
Но Рик не слушал ее. Он метался по комнате, точно волк в клетке, со свистом втягивая воздух между зубами.
Внезапно свист прекратился, вместо него послышалось громкое «Ага!». А затем – шорох платьев, и вот из-под них вынырнул Рик с торжествующей улыбкой на физиономии и каким-то маленьким предметом на ладони.
– Ты была права, Анжела! Чертовски права! – Он бросил предмет на стол перед нами. – «Жучок»! – И снова завертелся, обшаривая помещение взглядом. – Вопрос только в том, сколько еще тут насовали этой дряни?..
Первой мыслью было: наяву ли все это со мной происходит или во сне? Неужели это действительно происходит со мной? Но затем Рик нашел еще один «жучок», и еще, и еще. Возвращался с ними и выкладывал на стол. Я смотрела на них – крохотные микрофончики с торчащими проводками. Кто же установил их и когда?..
Самое страшное то, что ни один из нас до сих пор ничего не подозревал. И не было заметно, чтобы кто-нибудь что-то передвигал в магазине.
– Да, именно, – кивнул Рик, словно прочитав мои мысли. – Рука профессионала. Так они работают. – А затем с ноткой гордости в голосе добавил: – Сам как-то раз установил несколько таких хреновин.
– Интересно, для чего? – спросила Гейл, с отвращением разглядывая один из микрофончиков.
Рик пропустил ее ремарку мимо ушей.
– Послушай-ка, дорогая, – сказал он и поднял на меня глаза. – Сдается мне, у тебя крупные неприятности.
– Так объясни, в чем дело! – В животе у меня похолодело, и я с мольбой уставилась на Рика в надежде, что он посоветует, как выбраться из этой заварухи. – Кто это сделал? – пролепетала я. – Кому понадобилось?.. Дворцу? Но ведь этого просто быть не может! Неужели все из-за того… из-за этой… девушки и…
Рик криво улыбнулся:
– Из-за вашей чертовой маленькой машинки в офисе, вот из-за чего! Ведь Купидон – это бомба замедленного действия! Послушай, милочка. – И Рик подался вперед, его заостренное личико приблизилось вплотную. – Всем вам кажется, что раз королевские особы так мило улыбаются и машут ручкой, то они не способны на грязные делишки, верно? Тогда запомни раз и навсегда! Все они одним миром мазаны! Все чертовски безжалостны, когда затронуты их интересы, а это как раз тот самый случай. Нет, глядя на них, конечно, не скажешь… Ведут себя вроде бы прилично, но ведь им достаточно только мигнуть – и частные детективы тут же приступают к делу. Известно ли тебе, что у них даже имеется специальное подразделение, агентство, и через него они могут нанять любого сыщика, действуя неофициально? «На тебе пятьдесят кусков и сделай это, о'кей?» Ну и ослу понятно, он говорит «о'кей». Только и ждут, чтобы получить такой заказ. И все их люди – это бывшие сотрудники «MI5», «MI6» , «CIS» , армейская разведка, в последнее время даже КГБ. – Рик многозначительно постучал кулаком по лбу. – Я среди этих людишек вертелся, так что можешь мне поверить. Ночные призраки, вот кто они! Настоящие профи! И если их даже застукают, дворец здесь вроде бы и ни при чем. Ничего не знают, не ведают. Откуда, что вы?
Мною овладело чувство полного отчаяния. Темные силы вторглись в мою жизнь, вскочили в нее, словно в угоняемый автомобиль, и теперь он мчится неизвестно куда.
На помощь пришла Гейл. Я думала, она не слушает, о чем говорит Рик. В одной руке она сжимала микрофончик, в другой – тест-пакет.
– Знаешь что, Рик, – вне себя от ярости прошипела она, – если ты думаешь, что я буду писать в бокал для вина в туалете, где тоже все наверняка прослушивается, и журчание моей мочи услышат в Букингемском дворце, то ты, черт побери, глубоко заблуждаешься!
Кэролайн бесшумно появилась в лавке и стояла в дверях с бокалом в руке. Взглянула на Гейл и улыбнулась.
– О, это не проблема, дорогая, – спокойно заметила она. – Патрик рассказывал мне, что когда королева приезжает в Сити, кто-то непременно выстилает весь туалет салфетками, чтоб ни один человек не услышал журчания королевской мочи. Почему бы и тебе не сделать то же самое?
Гейл сперва растерялась, потом благодарно улыбнулась. Схватила пачку «Клинекса» и решительно направилась к лестнице. Кэролайн протянула ей бокал из-под водки.
– Вот, возьми! Он удобнее!
Гейл мрачно взглянула на него.
– Правильно! – воскликнула она. – Блестящая идея! Разве поймешь, что у тебя близнецы, пока в глазах не будет двоиться?..
Однако Рик по-прежнему не обращал на нее внимания. Сосредоточенно хмурясь, он продолжал оглядывать магазин маленькими, цепкими, как у ласки, глазками.
– Вот что, милочка! – заявил он, обращаясь ко мне. – Придется прежде всего убрать этот долбаный компьютер. Пока в него снова не попробуют забраться, чтобы добыть эти поганые записи.
И не успела Кэролайн вымолвить и слова, как он устремился к двери, ведущей в соседнее помещение. Мы услышали, как она захлопнулась за ним, затем – звуки шагов за стенкой.
– Вы хотите сказать, он собирается увезти Купидона? – В голосе Кэролайн звучал неподдельный ужас. – Но как? Со всеми этими признаниями половины правящего класса страны! Не говоря уже о самых сокровенных тайнах моей жизни? Но ради Бога, Анжела, скажи куда?
– В новую счастливую жизнь! – пошутила я и даже изобразила нечто вроде улыбки. – В конце концов именно ее мы рекламировали, разве нет?
А потом добавила, что если кто и может отыскать самое безопасное пристанище для Купидона, так только Рик. Кэролайн, похоже, немного успокоилась. Затем мы с ней услышали доносившиеся снизу звуки какой-то возни и сдавленный возглас:
– Святая дева Мария, ну какого дьявола мне приказывают писать, если я вовсе не хочу? Вот сейчас разобью этот хренов стакан, и все тут!
Я выглянула из окна и успела заметить, как Рик с Имонном грузят наш компьютер в распахнутые задние дверцы фургона, на котором ездил Рик. В следующую секунду дверцы захлопнулись, и он отъехал. И еще через секунду исчез в потоке движения. Я облегченно вздохнула. Теперь, даже если эти громилы ворвутся ночью, они ничего не найдут, кроме тряпок и Торквемады. Пусть в утешение сварят себе по чашечке кофе, мне не жалко. Возможно, все наши кошмары на этом закончились. Я от души благословляла Рика и думала о том, что расскажу завтра Джошу. И еще удивлялась: чего это Гейл застряла в туалете? Торчит там вот уже целую вечность! Неужели так трудно пописать в конце-то концов? Через минуту или две дверь в лавку вдруг распахнулась и ворвался Рик. Пиджак у него был порван, из ранки над левой бровью сочилась кровь. Мы с Кэролайн бросились к нему. Он задыхался.
– Ублюдки!.. – выдавил он. – Грязные ублюдки! – Затряс головой и приложил к ранке выпачканный кровью носовой платок. Затем бешено топнул ногой и бросил разъяренный взгляд в окно. – О Господи, я же должен был догадаться! Какой позор! Бесчестье! Будь они трижды прокляты! Увели! Компьютер увели!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43