– Что бы ты хотел увидеть здесь? Я думаю, эта мебель будет выглядеть здесь странно после ремонта, слишком старомодно.– Тогда продай ее, Фиона, а деньги положи на свой счет.Адриано внимательно посмотрел на нее.– Почему бы тебе не взяться за выбор декора в доме? – предложил он.– Потому что я ничего не знаю о дизайне интерьеров. И я бы не хотела… заниматься домом, который не является моей собственностью.– О Боже. Снова-здорово.– Нет, правда, Адриано. Я бы не хотела…– Напоминать мне, что я большой плохой волк, который лишил тебя твоего фамильного дома?Вместо того чтобы изо всех сил отстаивать свою позицию, Фиона робко улыбнулась.– Я говорю, что не очень-то знаю, ну, ты понимаешь, что сейчас модно…– А что, мода имеет какое-то значение?– Да, большое. Я имею в виду, Адриано, посмотри на меня и посмотри на себя.Он послушно посмотрел на свое тело, затем на ее тело, причем последнему уделил гораздо больше внимания. Когда он поднял глаза к ее лицу, она была уже вся красная от смущения.– Да, есть несколько серьезных различий, но я бы сказал, что они относятся к разнице полов.Адриано поднял одну бровь в мнимом недоумении, но Фиона осталась непоколебимой.– Тебе нужно все лучшее. Это видно по тому, как ты одеваешься. Я… Я провожу большинство времени на открытом воздухе, и у меня никогда не было особенно много времени на свой внешний вид.– И куда ты клонишь?– Я ничего не знаю о том, как спроектировать интерьер для такого мужчины, как ты!– Для такого мужчины, как я… – холодно протянул Адриано. – Ты забываешь, что я не всегда был таким богатым.– Но теперь ты богат, – упрямо настаивала Фиона. – И я уверена, тебе нужны дом и мебель, которые бы отражали твой статус.– Ох, неужели, – поддразнил ее он. – Мне нельзя пожелать иметь такое место, где было бы просто уютно и спокойно. Мне обязательно нужно что-нибудь очень дорогое и невероятно выдающееся. Я не собираюсь жить в этом месте постоянно, но, когда я буду приезжать сюда, я тебя уверяю, мне вовсе не захочется любоваться бархатом и шелком на стенах. И краны в ванной вовсе не должны быть позолоченными.– Почему ты всегда бросаешься из одной крайности в другую?– А почему тебе на все хочется приклеить ярлыки? Если ты не чувствуешь себя уверенной в том, что сможешь красиво отделать этот дом, тогда не стесняйся и найми дизайнера по интерьеру.Адриано пожал плечами, как будто разговор ему внезапно надоел. Он не хотел находиться здесь и обсуждать цвета стен и мебель. Они все еще по разные стороны баррикад. Он – начальник, а она – подчиненная, которую он вытащил из трудной ситуации. В таком положении Фиона не позволит своим инстинктам взять верх над разумом.– Ты именно это сделал со своим домом? Нанял дизайнера?– У меня нет времени сидеть в магазинах, просматривать варианты обоев и покупать маленькие штучки для украшения. Я дал моему дизайнеру полную свободу. Она все сделала сама.– И тебе понравилось?– Конечно, понравилось! Если хочешь, я дам тебе ее телефонный номер, и она сможет сделать то же самое здесь.Мысль о том, что кто-то будет ходить из комнаты в комнату, бросать на все скептические взгляды, а затем наводнит дом богатой мебелью, которая сделает из него мавзолей, заставила кровь Фионы похолодеть.– Я сделаю все, что смогу, – наконец сдалась она. – Но не ругай меня, если тебе не понравится мой вкус.Он наклонил голову в согласии.– А когда дойдет до покупки больших вещей, тебе придется найти время, чтобы выбрать их самому.Еще один кивок.– Итак, Фиона, все улажено?– На данный момент.– Тогда давай уйдем отсюда и займемся чем-нибудь более продуктивным и… приятным.Его нетерпение достигло предела. Адриано чувствовал, как энергия бурлит внутри него. Дом ограничивал их своими стенами. Наилучшим решением было бы выйти наружу и оставить гнетущее состояние позади.– Что у тебя на уме? – осторожно спросила Фиона.– Ну… Солнце светит. А я очень хочу снова прокатиться на Пройдохе. Я уже несколько месяцев не ездил верхом с тех пор, как приехал из отпуска в Италии. Пройдоха по-прежнему такой же горячий?– Ты хочешь поездить верхом? – Голос Фионы был чуть громче писка.– Очень неожиданно, я понимаю, но, да, хочу. Во-первых, в такую хорошую погоду жаль сидеть дома, а во-вторых, почему бы нам не осмотреть землю и не выяснить, что необходимо сделать.– О да, конечно. – Она глянула на свою одежду. – Я пойду переоденусь, хорошо?Очень разумное предложение, сказала она себе, пока спешно натягивала на себя джинсы и старую трикотажную рубашку. Это предложение было очень кстати, но что-то в нем было еще. Иначе почему она так странно себя чувствует?– Твоя одежда не совсем к месту, – сказала она Адриано по пути к конюшне.– Я не думал, что все закончится тем, что я буду кататься верхом, иначе бы оделся по-другому.– Ты имеешь в виду, что у тебя есть старая одежда?– Так-так. Ты опять приклеиваешь ярлыки? – Но он не смог скрыть удовольствия в голосе. – К твоему сведению, в моем гардеробе есть много старой одежды.– Ох, неужели?Солнце, непринужденность его разговора и тихое жужжание насекомых в листве заставили ее расслабиться.– У тебя даже есть потертые джинсы и выцветшие рубашки?– Несомненно. Чем более поношенные и выцветшие, тем лучше.Она не могла не засмеяться в ответ. Толкнув дверь стойла, Фиона привычно взнуздала Пройдоху.– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? – спросила она, внезапно осознав, что ожидает положительного ответа, но он мог захотеть кататься один.– Иначе я не поеду. Седлай другую лошадь.– Старая Лили не поспеет за Пройдохой, – предупредила его Фиона.Она жадно смотрела, как Адриано гладит скакуна и разговаривает с ним низким успокаивающим голосом, чтобы конь привык к нему.Спохватившись, она поспешила в другое стойло и вышла со своей лошадью как раз вовремя, чтобы увидеть, как Адриано садится на Пройдоху. Каждое движение мужчины было твердым, уверенным и исполненным фации. Казалось, он сливается с конем в одно целое.Фиона стояла, очарованная, пока Адриано не устроился в седле, легко держа поводья в одной руке, а другой гладя коня по крупу.– Ты собираешься садиться на лошадь или так и будешь глазеть на меня весь остаток дня?Его лаконичный вопрос вернул ее в реальность. Она даже не осознавала, что он смотрит в ее сторону. Фиона с готовностью взобралась на спину своей лошади и крепко прижала колени к ее бокам, чтобы лошадь двинулась вперед.– Готова? – Адриано насмешливо улыбнулся.Первым желанием Фионы было прочитать ему пространную лекцию о размере его эго, которое заставило его думать, что она якобы смотрит на него, а на самом деле ее мысли были за миллион километров отсюда… Но, так как это было не совсем правдой, она удовлетворилась тем, что крепко сжала поводья и кивнула головой.– Может быть, мы можем проехаться вдоль забора до дуба? Ведь дуб все там же? – На самом деле Адриано не знал, сможет ли он сконцентрироваться на чем-нибудь столь банальном, как забор, когда эта девушка скачет возле него на лошади.Она была божественно красива. Солнце так ярко отражалось в ее волосах, что на них больно было смотреть. Ее тело жило своей собственной, особенной жизнью на спине лошади, казалось, ее мускулы пели от радости. Она была полной противоположностью всем тем женщинам, с которыми он встречался после того, как потерял ее.Да, но потерял ли? – спросил он себя. Потому что вот она, рядом. Возбуждающая так, как может возбуждать только очень естественная женщина. Она очень скоро будет опять принадлежать ему. А потом он распрощается с ней, как он прощался со всеми другими женщинами, с которыми спал.– Забор находится в довольно разрушенном состоянии, – сказала ему Фиона.Она указывала на то, что было видно и так невооруженным взглядом.– Папа присматривал за ним, пока у нас были лошади, но в течение нескольких лет он ремонтировал только мелкие разрушения. – Она повернулась к нему лицом. – Я, должно быть, была полной идиоткой, что не замечала происходящего.– Мы все совершаем ошибки.Говорил ли он о ней? Или о своей собственной прошлой ошибке?– Продолжим? – спросила она несколько напряженно.Адриано кивнул в ответ.Они проехали по кругу большое расстояние.Метры и метры забора развалились полностью. Деньги, которые предназначались для их ремонта, были потрачены на игры на скачках и на алкоголь. Когда Адриано думал об этом, у него появлялись совсем нелестные мысли о покойном Джеймсе Барнсе, но, как ни странно, параллельно этому он чувствовал жалость по отношению к этому человеку. Ему действительно было так плохо, что он спустил все, что любил больше жизни.К тому времени, когда они подъехали к дубу, Адриано уже увидел достаточно, чтобы иметь представление о состоянии остальной части земли и забора.Он слез с коня и погладил его по холке. Фиона сделала то же самое. Затем Адриано сел у корней дерева и потянулся.– У тебя все брюки будут грязные, когда ты встанешь, – заметила Фиона.– Садись рядом со мной, – лениво скомандовал Адриано. – Нам надо обсудить, каким образом подойти к вопросу приведения земли в порядок.Что, он быстро подсчитал в уме, займет примерно десять минут. А что дальше? Он собирался придерживаться своих планов по обольщению и не обращать никакого внимания на тихий внутренний голос, который отговаривал его от этого. Адриано глядел на девушку из-под ресниц, пока она медленно шла к нему. Он заметил бессознательную грацию, с которой она несла свое тело, совершенно безразличная к тому, как на нее смотрели остальные люди.– Было невозможно что-либо сделать, – сказала Фиона извиняющимся тоном. – С тех пор, как умер папа, я все время пыталась что-то сделать с финансами, и это было как непрерывный ночной кошмар.Она посмотрела на простирающиеся перед ними поля. На расстоянии все выглядело просто великолепно. Только вблизи можно было увидеть признаки упадка. То же самое было с конюшней и с домом.– Тебе даже не надо говорить о том, насколько все изменилось в худшую сторону по сравнению с тем, что было семь лет назад.– А я и не собирался говорить ничего такого.Адриано встал и отряхнулся, но лишь затем, чтобы потом лечь на траву, положив руки под голову и скрестив ноги в щиколотках.– Разве сейчас не время ехать обратно?– Думаю, я еще немного побуду на солнышке. Конечно, ты можешь уехать в любое время.Это был рискованный ход, но Адриано не хотел, чтобы Фиона чувствовала себя марионеткой. Но его тело превратилось в тысячу завязанных узлов, пока она думала, какое решение принять. Если бы она встала и поехала домой, ему пришлось бы остаться на какое-то время, и, хотя окружающий вид был сплошным очарованием, это очарование сразу испарилось бы без нее.– Я, пожалуй, подожду тебя здесь, – ответила наконец Фиона.Адриано надеялся, что она не услышала его глубокого вздоха облегчения. Он повернулся на один бок и подпер голову рукой так, чтобы видеть девушку.– Почему бы тебе не выбраться из тени дерева и не порадоваться солнечному свету? Такая погода весной – большая редкость.– Я знаю, – согласилась Фиона, поднявшись и двигаясь в его сторону. – В прошлом году весной было очень много дождей. Если ты думаешь, что поля сейчас плохо выглядят, ты не видел их тогда. Они были похожи на джунгли, так заросли травой.Она села поодаль от Адриано.– Старый Том пришел и бесплатно скосил всю траву.Адриано пробежал взглядом по ее телу. Фиона сидела, опираясь всем весом на отставленные назад руки. Его глаза задержались на ее животе, а затем продолжили путешествие вверх к ее груди. Надет на ней лифчик или нет? – задал он себе вопрос. Разглядеть это под толстой тканью было невозможно. Голова Фионы была чуть откинута назад, глаза закрыты, она наслаждалась солнцем.– В каких ты отношениях с этим агентом по недвижимости? – спросил Адриано.Глаза Фионы в недоумении раскрылись, и она обернулась к нему.– Какого агента ты имеешь в виду?– Блондин, который выглядит так, что ему еще рано бриться.– Я не знаю никаких агентов по недвижимости, которые подходили бы под это описание.– Маленькая врушка, – протянул Адриано. – Он был твоим любовником? Так ты получила работу в этом агентстве?– Я сейчас подойду и дам тебе пощечину за такие слова, – сказала Фиона.– Ну-ну, попробуй, – засмеялся он.От этого смеха по ее спине пробежали мурашки.– Ты можешь ударить меня так сильно, как только сможешь, за то, что я такой несносный и невоспитанный грубиян, ну а я… воспользуюсь возможностью ответить на удар.– Да? – Фиона засмеялась. – Ее сердце быстро билось, и последние остатки здравого смысла кричали ей, что она играет с огнем. Но его взгляд, его черные глаза, которые смотрели на ее глаза, а затем на ее губы… Все это заставляло Фиону дрожать от волнения и отбрасывать прочь всякий здравый смысл. – Что ты тогда сделаешь? – язвительно спросила она Адриано. – Я давно знаю тебя, хоть ты и изменился с годами. Ты меня и пальцем не тронешь.– Даже пальцем, так ты думаешь?Он пододвинулся поближе так, чтобы быть в состоянии дотронуться до нее, но не настолько близко, чтобы она ощутила опасность. Каждая клеточка его тела чувствовала себя живой. Он возьмет эту женщину. И, несмотря на все разработанные им логические схемы, все его доказательства того, что надо сравнять счет и отдать долги, он горел желанием, которое объяло его целиком, просто потому, что он находил ее неотразимой… 7 – Адриано, н-нет…– А я ничего и не сделал.Его медленная улыбка была такой ослепительной, что Фиона задержала дыхание. Он ее гипнотизировал. То, как его глаза ласкали ее лицо, заставляло ее чувствовать, что она стоит перед пылающим костром, в который готова вот-вот прыгнуть.– Я… я не полная идиотка, – произнесла с заиканием Фиона.Ей стало холодно, и она обняла себя руками.– Я никогда не говорил, что ты идиотка. Что у тебя надето под этим мешковатым джемпером?– Ч-что?Он издал низкий волнующий смех, продолжая смотреть на нее. Взгляд был долгим и таким жарким, что волны огня прокатились по ее телу от макушки и до кончиков пальцев ног.– На тебе надет лифчик? Ты никогда раньше не носила его, когда ездила на лошадях. Я помню, ты однажды сказала мне, что мечтаешь прокатиться на пляже обнаженной, но все, что ты можешь сделать на самом деле, это кататься на лошади без лифчика. Но тогда здесь всегда было много людей. А теперь мы здесь одни, на этом маленьком холме…– Это неподходящий разговор.Она предприняла отчаянную попытку вернуться в нормальное состояние, но не смогла оторвать глаз от него. Ее сердце билось так сильно, что грудная клетка едва сдерживала его в своем плену.– Мы уже не те, какими были. Я работаю на тебя. Ты забыл об этом? А как же твое правило не заводить романы со своими подчиненными?– О, я не говорю о романе. Я говорю о занятиях любовью. А правила для того и созданы, чтобы их нарушать.Он не собирался ни на минуту обольщать ее мыслью, что речь идет о каких-то отношениях. Однажды он предложил ей такие отношения и получил отказ. В этот раз он будет полностью откровенен, и она сама придет к нему, понимая, что именно он хочет. А все, что он хотел, было ее восхитительное тело.Он провел пальцем по ее спине и улыбнулся.– Лифчика нет. Какие-то вещи не меняются.– Перестань!Фиона развернулась, чтобы оказаться к нему лицом. Это легкое прикосновение ощущалось как вторжение, и, что было самым ужасным, как желанное вторжение.– Ты так проводишь свою жизнь, Адриано? Отдельные эпизоды с женщинами в постели? Как грустно.– Почему грустно?Хотя ее губы произносили оскорбления, он подумал с удовольствием, что ее фиалковые глаза говорили совсем другое.– Ты думаешь, что секс обязательно должен сопровождаться эмоциями? И хотя ты и не вышла замуж, не будешь же ты говорить мне, что не спала ни с одним мужчиной?– Конечно, спала, – пренебрежительно сказала Фиона.Его тело напряглось. Хотя он и не ожидал другого ответа, он не мог спокойно представить ее в объятиях другого мужчины без приступа ревности, сжимающего его горло.– С этим маленьким женственным мужчиной из агентства по недвижимости?Как он мог быть столь высокомерным по отношению к Мартину, подумала она с внезапным гневом. Просто потому, что он не выглядел таким же мужественным, как Адриано, и не обладал его завышенным самомнением. Адриано бы конечно больше понравилось, если бы она провела семь лет в криогенной камере, тоскуя по нему.Тот факт, что она примерно так и жила, разгневал ее еще более.– Нет, не Мартин, – ответила она, резко поднимая к нему лицо.– Кто тогда? И если он столь много значил, где же он сейчас?Все силы Адриано уходили на то, чтобы сдержаться и не вытрясти из нее ответ как можно скорее.– Его имя Джеймс Силкокс, если хочешь знать!И какой же он был ошибкой. После четырех лет одиночества, как она понимала это сейчас, она начала эти отношения отчасти в отчаянной попытке вытащить свою личную жизнь из трясины, в которую она погружалась, а отчасти оттого, что ее отец одобрял этого молодого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16