Здесь выложена электронная книга Ты здесь не чужой автора по имени Хэзлетт Адам. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Хэзлетт Адам - Ты здесь не чужой.
Размер архива с книгой Ты здесь не чужой равняется 148.68 KB
Ты здесь не чужой - Хэзлетт Адам => скачать бесплатную электронную книгу
OCR kolobook
«Ты здесь не чужой»: Эксмо; М.; 2003
ISBN 5-699-05050-7
Оригинал: Adam Haslett, “YOU ARE NOT A STRANGER HERE”
Перевод: Л. Сумм
Аннотация
Девять историй, девять жизней, девять кругов ада. Адам Хэзлетт написал книгу о безумии, и в США она мгновенно стала сенсацией: 23% взрослых страдают от психических расстройств. Герои Хэзлетта — обычные люди, и каждый болен по-своему. Депрессия, мания, паранойя — суровый и мрачный пейзаж. Постарайтесь не заблудиться и почувствовать эту боль. Добро пожаловать на изнанку человеческой души. Вы здесь не чужие. Проза Адама Хэзлетта — впервые на русском языке.
Адам Хэзлетт
ТЫ ЗДЕСЬ НЕ ЧУЖОЙ
Моей семье и Дженнифер Чэндлер-Уорд, с вечной любовью.
Заметки для биографа
Значит, так, уточним с самого начала: докторов я терпеть не могу и ни в какие группы поддержки отродясь не ходил. И в свои семьдесят три меняться не намерен. Все эти психиатры могут пойти и трахнуть себя в задницу — под дождем, на вершине бесплодной горы, прежде чем я притронусь к их змеиному жиру или стану слушать тупую болтовню «специалистов» в два раза младше меня. Я убивал немцев на полях Нормандии, оформил двадцать шесть патентов, был женат на трех женщинах и всех трех похоронил, а теперь меня задолбала налоговая инспекция — впрочем, у них столько же шансов получить с меня хоть цент, сколько у Шейлока — вырезать фунт живого мяса [ Шейлок — персонаж Шекспира, требовавший с должника фунт его плоти ]. Бюрократы совершенно не способны мыслить. Могли бы у меня поучиться.
Взять, к примеру, как я обзавелся «саабом», на котором рассекаю теперь окрестности Лос-Анджелеса. Машину одолжила мне племянница, та, что из Скоттсдейла. Увидит ли она ее снова? Вряд ли. Конечно, когда я просил автомобиль взаймы, я твердо намеревался его вернуть. Возможно, через день-два или пару недель на меня снова найдет такой стих, но пока что забудем племянницу, ее муженька и троих ребятишек, которые таращились на меня за столом так, словно я — музейный экспонат, доставленный им на дом, чтобы наводить зевоту. Можешь хоть вприсядку вокруг этих ребят плясать. Ложками скармливают им риталин [ Риталин — психотропное возбуждающее средство ] и частные школы, детки так и глядят: дай, дескать мне такое, чего у меня еще нет. Я хотел было почитать им историю, про нашествия варваров, эпидемии и войны, но все полки в их квартирище забиты керамикой да биографиями звезд. Тоскливо до смерти, хорошо, что выбрался.
Неделю назад я выехал из Балтимора — повидать своего сына Грэйма. Все думаю о нем последнее время, как мы возились вдвоем в сарае позади старого дома, идеи из меня просто фонтаном били, когда он сидел рядом и слушал. Удастся ли еще свидеться? И отчего б не заглянуть по пути к другим родичам, прикинул я. Начать хотел с дочери Линды в Атланте, но она, оказывается, переехала. Я набрал номер Грэйма, он не сразу пришел в себя, когда услышал мой голос, а потом заявил, что Линда меня знать не хочет. Поскольку и мой младший братец Эрни свел нашу встречу к ланчу (и это после того, как я тащился на автобусе аж в Хьюстон!), до меня дошло, что задуманное семейное мероприятие может обернуться чересчур большими хлопотами. Погостив в Скоттсдейле, я окончательно утвердился в своем мнении. Они думают — представится и другой случай, я заеду к ним снова. А на самом-то деле я уже подписал завещание, подтвердил авторские права по патентам и теперь составляю эту записку для будущего биографа: пройдет лет десять-двадцать, истинное значение моих открытий станет очевидно для всех, и ему-то пригодятся эти заметки, чтобы не возникло никакой путаницы.
* Фрэнклин Колдуэлл Зингер, род. 1924, Балтимор, Мэриленд.
* Сын немца-механика и дочери банкира.
* Мой «психический срыв», якобы последовавший за «дезертирством» в Париже, был раздут армейским врачом-практикантом, который позавидовал моим познаниям в области диагностики. Что касается эпизода со стриптизом в Лувре, в зале Рубенса, так он был на несколько недель раньше и вписывался в общую атмосферу празднования победы.
* Бакалавр искусств, затем доктор инженерных наук, университет Джонса Хопкинса.
* 1952. Первый и последний опыт лечения электрошоком. Никогда, никогда, никогда не прошу этого своим родителям!
* 1954— 1956. Научный сотрудник, лаборатории «Истмен Кодак». Как и во всех научных заведениях нашей страны, талант здесь подавляли. Едва я заговорил об изъянах в системе управления, мне указали на дверь. Два года спустя я запатентовал механизм фотозатвора, и «Кодак» все же сдался и купил права (тогдашний вице-президент по новым разработкам, Арч Вендел-лини, путался-таки с подругой своей дочери и пусть даже не пытается отрицать -видели, как дергается у него левое плечо, когда он лжет?)
* Диагнозы, которые мне ставили впоследствии (в огромном количестве, уверяю вас), были порождены двумя губительными силами: 1) обнаружившейся в последнее столетие тенденцией психиатрии видеть в эксцентричности болезнь и 2) желанием моих присных сделать меня послушным (а если удастся, и вовсе связать по рукам и ногам).
* Идею электрической хлеборезки украл у меня переодетый северным оленем шпион в кафе Чеви-Чейза — откуда мне было знать, что он состоит на жалованье в «Вестингаузе» [ «Вестингауз Электрик» — крупная компания, производящая среди прочего и бытовую технику ]?
* Провал в воспоминаниях за 1988-1990 годы (до недавнего времени я полагал, что пост министра юстиции все еще занимает Эд Мизе) объясняется отнюдь не параноидальным отключением сознания, а самоуправством моей третьей жены, взявшейся приправлять мне кофе транквилизаторами. Не верьте тому, что вы услышите насчет бракоразводного процесса.
Я позвонил в дверь Грэйму в Венеции, и мне открыл какой-то еврей лет под тридцать с удивительно развитой мускулатурой. Посмотрел на меня испуганно и сказал:
— А мы вас ждали только завтра.
— Кто «мы»? — уточнил я, и он ответил:
— Мы с Грэймом, — и тут же добавил поспешно: — Мы друзья, просто друзья, понимаете? Я тут не живу, зашел поработать на компьютере.
Надеюсь, этот парень не собирается делать карьеру в кино: мне сразу же стало ясно, что сын у меня гей и трахается с этим придурком в дорогих на вид очочках. В армии такое встречается на каждом шагу, я еще в юности понял, что гомики выглядят по-разному — не все изнеженные, как обычно представляют «голубых». Тем не менее это не дело, что мой двадцатидевятилетний мальчик сделался извращенцем — только без обид, ладно? — а мне об этом ничего не сказал. Ладно, увижу его, сразу поговорю, решил я. «Марлон Брандо» вышел из ступора, достал из багажника машины мой чемодан и повел меня через дворик с цветущим лимонным деревом к однокомнатному коттеджу, который с первого же взгляда пришелся мне по душе. Тут и раковина имелась, и освещение прекрасное.
— Отлично подойдет, — заверил я его и перешел к делу: — Давно спишь с моим сыном?
Он, конечно же, счел меня старпером-гомофобом, готовым разразиться эдакой религиозной проповедью. Увидев в его глазах затравленное выражение — точь-в-точь олень в свете фар, — я сжалился и поспешил его разуверить. Я, знаете ли, видел баб, раздавленных танком, и не собираюсь падать в обморок оттого, что не дождусь пары лишних внуков. Всякие там социальные предрассудки, говорю, противоречат моим идеалам, чистейшим идеалам Просвещения, скомпрометированным веками неполного и своекорыстного применения. Тут стало очевидно: Грэйм кое-что поведал дружку о своих предках. Парень глядел на меня снисходительно, улыбался ласково, дурачок: дескать, старик всю жизнь страдает умственным расстройством, месяц получше, месяц похуже, разбрасывается направо-налево великими идеями, а в руках-то ничего не удержит… Знаете, что я всегда говорю в таких случаях? Посмотрите-ка национальные патенты на имя Фрэнка Зингера! Да он, недоучка, небось, думает: «Просвещение» — это филиал «Дженерал Электрик». Не стал я читать ему лекцию, хотя мог бы, а сказал попросту:
— Спите себе вместе на здоровье, ничего не имею против.
— Вы устали в дороге, — бодро заявил он. — Не хотите прилечь?
На это я ответил, что мог бы привязать цепь к «саабу» моей племянницы и протащить его по марафонской дистанции. Парень заткнулся. Повел меня обратно через двор, в кухню бунгало. Я попросил у него ручку, бумагу и калькулятор и принялся разрабатывать идею, которая только что меня осенила — а все потому, что Грэйм уже близко: представьте себе велосипед, способный накапливать на спуске энергию в небольшом аккумуляторе и отдавать ее во время подъема (достаточно нажать кнопку на руле). Золотая жила, если учесть, что население стареет, на пенсию выходят рано и досуга у людей все больше. Два часа спустя, когда Грэйм наконец явился, у меня уже были готовы четыре листа схем и предварительная смета. Грэйм вошел в кухню — синий льняной костюмчик, кейс нежно прижат к груди, — увидел меня и обратился в соляной столп. Пять лет я его не видал и сразу заметил мешки у него под глазами. Я попытался обнять сына, но он от меня попятился.
— В чем дело? — спросил я. Чужая кухня в чужом доме в Калифорнии, мой ребенок не признает меня, прах его матери давным-давно развеян над Потомаком, а все памятки прежней нашей совместной жизни если не проданы с молотка, то хранятся в пыльных коробках. — Приехал все-таки, — буркнул он,
— Я изобрел велосипед, — похвастался я. Судя по его лицу, ему только что сообщили о смерти кого-то из близких. Эрик обнял Грэйма, нисколько меня не стесняясь. Мой сынок уронил голову приятелю на плечо, словно усталый солдат в вагоне.
— С самозаряжающимся аккумулятором, — уточнил я, возвращаясь к столу, к своим чертежам.
Теперь, когда Грэйм рядом, моя идея быстро обрастает подробностями. Пока мальчик принимает душ, я распаковываю чемодан, переставляю по-своему мебель в коттедже и развешиваю схемы на стене. Вернувшись в дом, спрашиваю Эрика, можно ли воспользоваться телефоном. Конечно-конечно, кивает он, а потом говорит:
— Последнее время Грэйм плохо спит, но он очень рад вам, уж вы поверьте.
— Само собой, я и не думал обижаться.
— У него сейчас много проблем. Может, вам стоит поговорить с ним… Вы бы могли…
— Само собой, никаких обид. — После чего я позвонил своему адвокату, инженеру, помощнику по разработке моделей, в три рекламные фирмы, чьи телефоны попались мне на глаза в «Желтых страницах», в Американский союз пенсионеров — это будет основной рынок сбыта — старому университетскому приятелю, который, помнится, как-то говорил, что участвовал в гонках «Тур де Франс» (проконсультироваться насчет производственной стороны дела), своему банкиру — обсудить вопросы финансирования, в патентное бюро, в физическую лабораторию КалТеха [ КалТех — Калифорнийский технологический институт, один из наиболее авторитетных исследовательских институтов США ], одной женщине (я приглашал ее на ужин за неделю до того, как выехал из Балтимора) и в три местных винных магазина, чтобы заказать ящик «Дом Периньона» с доставкой на дом.
— Это ко мне! — крикнул я Грэйму, когда он выскочил на звонок в дверь (надо же, через пару минут привезли!). Сын мой движется медленно, словно силы его иссякли.
— Что это?
— Празднуем! Наклевывается новый проект!
Грэйм всматривается в счет так, словно разучился читать.
— Тысяча двести долларов, — шепчет он наконец. — Мы не будем это брать.
— «Швинн» [ Крупный производитель велосипедов ] больше выбросит на пончики для торговых представителей, когда мы начнем продавать этот велик, — фыркаю я. — Опра Уинфри [ Опра Уинфри (р. 1954) — ведущая популярного шоу ] прокатится на нем в перерыве между таймами на кубке по футболу.
— Произошла ошибка, — твердит он курьеру.
Приходится мне выйти во двор и сунуть в окно грузовика свою кредитную карточку. Надо же, парень настолько наивен, что принимает кредитку! Я самолично несу в дом ящик шампанского.
— Что же делать? — слышу я с порога шепот Грэйма.
Я захожу в кухню, и голубки смолкают. Красиво смотрится эта парочка в прозрачном уходящем вечернем свете. В пору моего детства их замели бы даже за поцелуй. Начался спор насчет шампанского и моего излишнего энтузиазма. Я особо и не участвовал: эти речи мальчик выучил наизусть с голоса матери — стоит нажать кнопочку, и та часть его личности, которая, увы, унаследовала консерватизм, начинает бормотать сквозь его рот точно чревовещатель: твоя-идея-это-фантазия — успокойся -ты-себя-погуб ишь-принимай-таблетки-таблетки-таблетки. Отличный у моего сына ум, парень с детства проявлял себя, и порой ему хватает отваги воспользоваться мозгами, дать заурядности в зубы, но в мире, который этого отнюдь не поощряет, занятный мальчишка вырастает в озабоченного мужчину. Как и его предки, он стремится соблюдать условности. Очень жаль! Я начал формулировать это с точностью стеклорезного алмаза, но лишь усугубил ситуацию.
— Может, выпьем шампанского? — вмешался Эрик. — Обсудите все за ужином.
Прекрасная идея. Я достал из буфета три бокала, вынул из ящика бутылку, извлек пробку, налил всем шампанского и произнес тост за их здоровье.
До ресторана мы домчались со скоростью восемьдесят пять миль в час — «саабу» моей племянницы это раз плюнуть. Люк открыт, порывы ветра со смогом шевелят мне волосы, и я почти не слышу, что там Грэйм орет на пассажирском сиденье. Наверное, переживает из-за штрафа — мне пришлось дважды уплатить за превышение скорости, да еще на чай копу дал. Проносясь по шоссе, я мысленным взором вижу вереницу велосипедов, бесшумно использующих ту энергию, которая прежде пропадала напрасно, вынуждая людей тупо крутить педали. Нужно задействовать экологов, правительство выделит деньги на исследования, потребуется лобби, чтобы приняли нужный закон. Испытания в Лос-Анджелесе привлекут всяких знаменитостей. Наверное, я напишу книгу о том, как зародилась эта идея — как раз к выпуску первой партии велосипедов, в начале будущего года. Мы сворачиваем с шоссе, и я уже вижу рекламный лозунг: «Каждый оборот в счет!»
Перед входом в ресторанный зал выстроилась очередь. Я пытаюсь сунуть метрдотелю двадцатку, но Грэйм оттаскивает меня назад.
— Папа! — стонет он. — Не делай этого!
— Помнишь, я водил тебя в «Ритц» и ты пожаловался, что в твоем сэндвиче курятина чересчур жесткая? Я поговорил с менеджером, и нас накормили бесплатно. Ты еще нарисовал шалаш, который тебе хотелось построить, и у меня возникла идея новых контейнеров.
Грэйм кивает головой.
— Ну же, улыбнись!
Я возвращаюсь к метрдотелю, но когда я протягиваю ему двадцатку, он смотрит на меня как-то странно. Вот дерьмо, говорю я, прикидывается, что выше этого?
— Тебе сотню дать? -предлагаю я, и только разогнался сообщить ему кое-что еще, как Грэйм снова оттаскивает меня назад и просит:
— Пожалуйста, не надо!
— Где ты работаешь? — спохватываюсь я.
— Папа, — гнет он свое, — ты только успокойся. — Голос у него чересчур тихий, кроткий такой.
— Я спрашиваю, где ты работаешь?
— В брокерской фирме.
В брокерской фирме! Разве я этому его учил?
— Что ты там делаешь?
— Акциями занимаюсь. Слушай, папа, мы должны…
— Акциями! — восклицаю я. — Господи Иисусе! Да твоя мать перевернулась бы в гробу, будь у нее гроб!
— Вот спасибо! — еле слышно бормочет он.
— Что ты сказал?
— Забудь.
В этот момент я замечаю, что вся толпа в фойе ресторана таращится на нас. Вид у них такой, словно двадцать лет назад все они работали на телевидении: мужчины в водолазках а-ля Роберт Вагнер[ Роберт Вагнер (р. 1930) — актер, снимающийся в боевиках и комедиях ] и в блейзерах. Дамочка в обтягивающих лиловых штанишках, через плечо — сумка, за которой ее саму не разглядишь, особенно возмущена и преисполнена чувства собственного достоинства. Меня так и подмывает спросить ее, что она-то сделала для человечества.
— Не пройдет и трех лет, как вы будете разъезжать на моем велосипеде, — предупреждаю я ее. Она шарахается так, словно я бросил к ее ногам крысу.
Нас усадили наконед за столик и только через десять минут принесли хлеб и воду. Почуяв, что надвигается очередной случай плохого обслуживания, я начал отмечать на салфетке время заказа и время исполнения. Попутно и другие соображения:
* Полая хромированная рама с батареей, закрепленной над задним колесом, соединенной проводами с моторчиком на заднем колесе и с кнопкой акселератора на руле. Предупредить велосипедистов: при высвобождении накопленных ресурсов от оборотов увеличивается скорость вращения коленчатого вала. Тормоза?
* Биографу на заметку: Грэйм — моя муза, это таинство; результат — контейнеры для хранения отходов, пресс для блинчиков, мотор для трехколесного велосипеда, летающие плюшевые мишки, ремонт сарая, где он играл, энерговелосипед.
Грэйм воспротивился, когда я потребовал вернуть на кухню вторую бутылку вина. Считает, видите ли, что нужно соглашаться на испорченный товар, только бы никого не обидеть.
Ты здесь не чужой - Хэзлетт Адам => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Ты здесь не чужой автора Хэзлетт Адам дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Ты здесь не чужой у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Ты здесь не чужой своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Хэзлетт Адам - Ты здесь не чужой.
Если после завершения чтения книги Ты здесь не чужой вы захотите почитать и другие книги Хэзлетт Адам, тогда зайдите на страницу писателя Хэзлетт Адам - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Ты здесь не чужой, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Хэзлетт Адам, написавшего книгу Ты здесь не чужой, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Ты здесь не чужой; Хэзлетт Адам, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн