А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Альтов Генрих Саулович

Этюды о фантазии


 

Здесь выложена электронная книга Этюды о фантазии автора по имени Альтов Генрих Саулович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Альтов Генрих Саулович - Этюды о фантазии.

Размер архива с книгой Этюды о фантазии равняется 14.92 KB

Этюды о фантазии - Альтов Генрих Саулович => скачать бесплатную электронную книгу



Альтов Генрих
Этюды о фантазии
ГЕНРИХ АЛЬТОВ
Этюды о фантазии
БЕЛЫЙ МЕДВЕДЬ В КАРАКУМАХ
Что такое фантазия?
Увы, я не могу ответить на этот вопрос. Я не знаю, что такое фантазия. Этого никто не знает, хотя в формулировках недостатка нет. Скажем, в словаре Даля фантазия характеризуется как "изобретательная сила ума, творческая сила художника, самобытная сила созидания". А что такое "самобытная сила созидания"? Видимо, "самобытность" - когда много фантазии... Получается так: продукт маслянист, когда в нем много масла, а масла много в том случае, когда продукт маслянист.
Есть и другие определения. Психолог А. П. Нечаев писал в двадцатые годы (и это часто повторяют до сих пор), что воображение "обозначает состояние сознания, аналогичное восприятию, но не соответствующее действующим раздражителям". Беда, однако, в том, что за редчайшими исключениями невозможно установить, что соответствует действию раздражителя, а что не соответствует. Два человека смотрят на картину Пиросманишвили - и воспринимают ее по-разному. "Какое спокойствие и достоинство,- взволнованно думает один.- Они сидят за столом и не спешат, не суетятся... Вот так надо жить..." "Какой примитив,- с раздражением думает другой,- нелепые фигуры, безжизненные лица... Все должно быть иначе..." У кого из них больше фантазии, если оценивать по А. П. Нечаеву?
Мы судим о фантазии примерно так, как судили о природе теплоты в конце восемнадцатого века. Теплота - это когда в теле много теплорода. А что такое теплород? Это, знаете ли, такая невесомая, незримая, неосязаемая субстанция, которая является носителем тепла... Впрочем, рассуждения о теплороде не мешали объективно и точно измерять температуру. А вот "градусы фантазии" мы совершенно не умеем определять.
Существует знаменитый тест Роршаха. Возьмем лист бумаги и посадим на него чернильную кляксу. Перегнем листок пополам так, чтобы линия сгиба прошла через кляксу. Получится симметричное чернильное пятно с причудливыми очертаниями. Надо посмотреть и сказать - на что похоже это пятно. Чем оригинальнее сравнение - тем, считается, сильнее фантазия. К сожалению, в самой идее теста заложено неустранимое противоречие. Испытуемый не знает, чего от него хотят, и потому не "включает" фантазию. А если знает, ничего не стоит получить высокие показатели.
Однажды на курсах по изобретательству ко мне подошел слушатель и протянул бумажку с чернильной кляксой: "На что это похоже?" Я сделал вид, что внимательно рассматриваю бумажку, и сказал фразу, не имеющую никакого отношения к кляксе:
- Это белый медведь, идущий в полдень по раскаленным пескам Каракума. Он в тапочках, но они ему жмут.
- Почему белый медведь и в пустыне? - спросил ошарашенный слушатель.Почему белый медведь, ведь клякса темно-синяя!
- Белый медведь,- твердо повторил я.- Он потемнел от загара. В пустыне сильное солнце.
- А тапочки? - с отчаянием произнес слушатель.- Где вы увидели тапочки?!
Я наугад ткнул пальцем в кляксу:
- Здесь.
- Но тут две сходящиеся линии...
- Это две ноги в одной тапочке. Поэтому и жмет.
Слушатель долго разглядывал кляксу, потом вздохнул и сказал:
- У вас потрясающая фантазия... Я показывал эту кляксу нашим ребятам, они говорили банальные вещи: бабочка, дерево, куст... "ПРЕКРАСНОЕ ПЛАМЯ ОСЕНИ"
Мы не знаем, что такое фантазия, но это не мешает использовать ее в творчестве. Огнем тоже пользовались, не имея понятия об окислении, плазме и т. д. Правда, огонь фантазии намного капризнее и таинственнее обычного огня...
"Свидетельских показаний" о том, как именно работает фантазия, чрезвычайно мало. К тому же, не все показания достоверны. Рассказывая о ходе творческого процесса, человек - вольно или невольно - вносит поправки, что-то выделяя и что-то, наоборот, оставляя в тени.
Одно из наиболее интересных "показаний" - воспоминания шведского изобретателя Платена о том, как появилась идея пресса для получения алмазов. Вот что рассказывает Платен:
"Был прекрасный осенний день. Я только что поступил в университет города Лунда. Проходя мимо факультета ботаники, я увидел, что одна из стен здания покрыта виргинским плющом. Его листья были замечательного красного цвета. Каждая осень сопровождается переходом от зеленого к красному, и прохожие останавливаются от внезапного восторга при виде прекрасной игры цвета. Я был одним из этих прохожих и не мог себе представить, что позднее это явление укажет мне путь к созданию установки, производящей алмазы..."
Какова же связь между восторженным восприятием красных листьев и созданием пресса?
Два года спустя знакомый ботаник так объяснил Платену происхождение красного цвета листьев:
"Листья осенью становятся красными не потому, что они умирают, а потому, что они не хотят умирать. Мертвый лист отличается от живого тем, что некоторые вещества в нем разрушились, и такое разрушение должно произойти рано или поздно, до смерти листа или после нее. Листья выбирают первую возможность. Они предпочитают, чтобы эти вещества разрушились при их жизни, а не после того, как они умрут. Такое разрушение молекул, сопровождающееся изменением цвета, начинается осенью в живых еще листьях, и пока длится этот процесс, листья продолжают жить. Как бы устремляясь навстречу смерти, листья получают больше двух недель жизни и дарят нам прекрасное пламя осени".
Сейчас нам не важно - так ли на самом деле. Важно другое - как это воспринял Платен. Он понял это так: допустим, есть десять молекул, они могут все разрушаться постепенно; но молекулы действуют иначе - две из них принимают на себя всю "дозу" разрушения, а остальные по-прежнему живут в полную силу.
Мысль ботаника запомнилась Платену. И когда в начале 1930 года физик Тэндберг в разговоре с Платеном выразил сомнение в том, что сталь сможет выдержать давление, необходимое для синтеза алмазов, Платена осенило: "Внезапно я понял, каким образом принцип, продлевающий жизнь листьев, может быть применен и в установке для изготовления алмазов..."
Действие равно противодействию: рабочие части пресса, давящие на сжимаемое вещество, должны на что-то опираться. Это давление воспринимает кольцевая станина пресса. На каждую частицу трубы действуют две силы: радиальная сжимающая и тангенциальная растягивающая. При этом наибольшие силы действуют на внутренние участки трубы. Платен решил заранее пойти навстречу разрушению металла. Он разделил станину на отдельные полосы, слои (кольцевые). Внутренние слои разрезал ("умертвил"), они стали воспринимать только сжимающие усилия. А наружные слои стали воспринимать только растягивающие усилия. Внутренние слои сделали из металла, хорошо работающего на сжатие, а наружные - из металла, хорошо работающего на растяжение: металлические секторы обмотали рояльными струнами... [1]
Итак, цепочка: прекрасное пламя осени - принцип "пусть часть погибнет во имя целого" - применение этого принципа для решения изобретательской задачи. Когда я впервые прочитал эту историю, два последних звена цепочки не произвели на меня никакого впечатления. Принцип "пусть часть погибнет во имя целого" хорошо известен в современной теории решения изобретательских задач. К использованию этого принципа теперь ведут точные правила и формулы. Но прекрасное пламя осени... Я живу в Баку, у нас нет этого пламени. Зеленые листья сохраняются до ноября - декабря, блекнут, чуть-чуть желтеют и постепенно опадают. Настоящее пламя осени я впервые увидел в Подмосковье и в Ленинграде, и впечатление было очень сильное. Читая историю Платена, я вспомнил об этом, и несколько дней перед глазами у меня стояли огненные деревья...
А потом я подумал, что при переносе в технику сохранился принцип, но потерялась красота. И сразу возникла идея: перенесем "прекрасное пламя осени" не в технику, а в литературу, в фантастику. Предположим, создан способ увеличения длительности жизни: человеческий организм ведет себя подобно листу. Человек не чувствует наступления старости, собственно, старость исчезает: часть молекул гибнет, принимая на себя удары времени, но организм в целом остается молодым... И только цвет кожи меняется - появляется "прекрасное пламя осени". Как бронзовый загар, но ярче и неизмеримо богаче оттенками.
Для литературы не имеет значения научная достоверность. Важны только две вещи: видимая, кажущаяся достоверность (она тут на все 100%) и яркость образа, которая в данном случае достигает потрясающей силы. Человек с годами "пламенеет", становится красивее, прекраснее... Одна эта идея способна украсить фантастический роман, создавая неповторимый колорит фантастического мира, прекрасного и в чем-то трагического...
Я несколько раз пробовал ввести эту идею в повесть "Третье тысячелетие" и каждый раз отступал, чувствуя, что получается не так, как надо. Идея еще не перебродила...
Впрочем, это уже не относится к делу. Важно другое: на этом примере хорошо видно, насколько близки и взаимосвязаны фантазия техническая и фантазия художественная. А если так, то техническую фантазию можно развивать, используя фантазию художественную, воплощенную в научно-фантастических произведениях. Когда я высказал эту мысль в одной из статей, к величайшему моему удивлению, она отнюдь не показалась очевидной. "Прочитаешь такое,- писал литературовед Ал. Горловский,- и сразу хочется всех членов секции научной фантастики зачислить пожизненными членами Госкомитета по изобретательству или в Президиум АН СССР"[2]. Лет сорок назад, когда появились первые работы по технической эстетике, их встретили с тем же весельем непонимания: что же, зачислить художников и скульпторов в научно-исследовательские институты?! Ныне Государственный комитет по делам изобретений и открытий выдает авторские свидетельства на образцы художественного оформления машин, механизмов, приборов. Участие художника-дизайнера в принятии инженерных решений стало повседневной практикой. Но ведь не зря была высказана ироничная и горькая мысль: единственный урок истории заключается в том, что мы не извлекаем уроков из истории...
Научная фантастика - прежде всего художественная литература. Поэтому главной функцией НФЛ, бесспорно, является человековедение. Однако НФЛ многогранна. Одна из таких граней - способность ее развивать воображение. А развитое воображение необходимо для творчества в науке, технике, искусстве, словом, в любой области человеческой деятельности. Использование НФЛ для "утилитарной" цели развития воображения отнюдь не мешает хорошим фантастическим произведениям оставаться художественной литературой. СНЕГОПАД ВНУТРИ ЧЕЛОВЕКА
Я пришел к изобретательству от фантастики, случай нередкий. Прочитал в пятом классе "Двадцать тысяч лье под водой" и начал придумывать скафандры. В десятом классе получил первое авторское свидетельство на водолазный дыхательный аппарат. Особого значения этому событию я не придавал: меня манил океан, глубоководные спуски. Скафандры были только средством. Год за годом я возился со скафандрами, росло число авторских свидетельств, но кислородные дыхательные аппараты в принципе годились только для глубин до двадцати метров. И однажды я взбунтовался. Капитан Немо ходил по дну океана, вот какой нужен скафандр!..
Разумеется, мое начальство не выразило восторга. Представьте себе, что авиационный инженер приходит в свое конструкторское бюро и со ссылкой на фантастический роман заявляет: надоело возиться с самолетами, давайте проектировать межгалактический корабль для перелетов дальностью в миллионы световых лет... Примерно такая ситуация была и в моем случае: никто еще серьезно не задумывался о спуске на глубины в 5-10 километров.
Человек на дне океана... Достаточно было поставить такую задачу, как на меня обрушился град вопросов: выдержит ли человек давление в 500-1000 атмосфер? Сможет ли он дышать в таких условиях? Сохранит ли способность видеть, слышать, двигаться? Как перенесет возвращение к нормальным условиям?.. Воображение перенесло меня в мир, не менее фантастический, чем мир планеты Месклин из повести Хола Клемента "Экспедиция "Тяготение". Или мир, спрятанный под облачным покровом Венеры. Обыкновенный воздух под давлением, царящим на дне океана, приобретает плотность жидкости; как дышать таким воздухом, если дыхательные мышцы не осилят и десятка вдохов?..
Наверное, можно написать книгу о приключениях мысли при решении подобных задач. Я ограничусь здесь только одним эпизодом. Он позволяет увидеть причудливое переплетение фантазии и трезвого расчета, образующее единую ткань творчества.
Кислород, азот, гелий, водород на любых глубинах остаются газами. У них очень низкие критические температуры: без охлаждения их никаким давлением не переведешь в жидкость. Однако, вдохнув, скажем, смесь кислорода и гелия, человек выдохнет ту же смесь, но с примесью нескольких процентов углекислого газа. А углекислый газ очень легко сжижается и даже превращается в твердую углекислоту. Критическое давление составляет для углекислого газа всего 73 атмосферы. С таким давлением океанавт встретится на глубине 730 метров.
До этого я думал только об обеспечении человека кислородом; все, связанное с углекислым газом, не попадало в поле зрения. Потом переключился на обдумывание "выдыхательной части" - и сразу замаячил новый факт: при погружении углекислый газ перестанет быть газом.
Я был ошеломлен. Поскольку океанавт находится под давлением, равным наружному, конденсация углекислого газа должна произойти прямо в организме! Возник углекислый газ в тканях тела, в кровеносных сосудах - и тут же выпал в виде снега... Снегопад внутри человека!..
Этот снегопад я увидел с предельной отчетливостью. Как в мультфильме: фигура человека, а внутри фигуры, медленно кружась, падают хлопья снега...
Было жаркое бакинское лето. После работы, втискиваясь в раскаленный, переполненный трамвай, я закрывал глаза и видел: человек в маске идет по дну в прохладной и чистой воде океана... Бывали и другие видения. Затонул батискаф, никто не может его спасти - и вот я ныряю, нахожу лодку, закрепляю тросы... Глупые фантазии? Конечно. Но ведь они стимулировали работу над "Задачей из XXI века". Какие могли быть другие стимулы, если задача была явно преждевременной?..
При быстром всплытии газы, растворенные в крови, выделяются в виде пузырьков. Это давно известная кессонная болезнь. А тут - "снежная болезнь", в чем-то обратная кессонной: газы превращаются в снежинки... Получается, что сама природа поставила предел глубоководным погружениям человека.
Я вспомнил, однако, что критическая температура для углекислого газа равна 31+-, Вспомнил и вздохнул с облегчением: в теле человека температура с гарантией выше 31+-, Углекислый газ внутри организма останется газом, дыхательные процессы не нарушатся! Природа очень разумно подобрала константы для веществ, из которых устроен мир...
Удивительное дело: когда выяснилось, что океанавту не угрожает "снежная болезнь", мне было жаль расставаться со "снегопадом внутри человека". Я продолжал разглядывать эту странную и по-своему поэтичную картину. Без всякого энтузиазма я перешел к идее "снегопада вне человека", в этом не было ничего необычного. Но именно здесь блеснула находка: выдохнутая газовая смесь, содержащая несколько процентов углекислого газа, охладится (кругом сколько угодно холодной воды), и углекислый газ станет жидким или твердым. Смесь очистится, ее можно будет снова использовать для дыхания!
Дыхательный прибор, грубо говоря, состоит из двух подсистем: одна дает кислород, другая убирает углекислый газ. В аквалангах только первая подсистема, выдыхаемый воздух выбрасывается (а в нем всего 4% углекислоты), поэтому акваланги рассчитаны на непродолжительную работу - быстро расходуется запас воздуха. В дыхательных приборах с замкнутым циклом выдыхаемый воздух идет в поглотительный патрон, наполненный зернами щелочи или тетраокиси калия. Патроны тяжелы, громоздки, дороги, их работу трудно контролировать. А тут полная возможность удалять углекислый газ "без ничего", только за счет давления! Еще одна трогательная забота природы об изобретателях глубоководных скафандров...
Воздух в скафандре надо очищать не только от углекислого, но и от небольших количеств других газов. Я стал листать справочники, уточняя критические температуры и критические давления этих газов, и вдруг напоролся (иначе не скажешь) на потрясающую идею: у каждого газа есть критическая глубина, выше которой он - газ, а ниже - жидкость. Выше критической глубины пузырек газа остается пузырьком и всплывает, а ниже - превращается в жидкость и тонет. Например, у инертного газа ксенона критическое давление всего 50 атмосфер. Значит, ниже 500 метров ксенон станет жидкостью. Плотность у этой жидкости больше, чем у воды:

Этюды о фантазии - Альтов Генрих Саулович => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Этюды о фантазии автора Альтов Генрих Саулович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Этюды о фантазии у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Этюды о фантазии своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Альтов Генрих Саулович - Этюды о фантазии.
Если после завершения чтения книги Этюды о фантазии вы захотите почитать и другие книги Альтов Генрих Саулович, тогда зайдите на страницу писателя Альтов Генрих Саулович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Этюды о фантазии, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Альтов Генрих Саулович, написавшего книгу Этюды о фантазии, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Этюды о фантазии; Альтов Генрих Саулович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн