Ну, уж нет, подумала она. Чепуха. Однако образ прочно засел в голове. Беллок, с самоуверенностью удачливого любовника, ласково спустил платок ей на подбородок и принялся развязывать узел; он не торопился, не мельтешил, действуя с небрежностью обольстителя, который, словно хищник, почуял покорность своей жертвы.
Она отвернула от него лицо, желая только одного — выкинуть из головы эти мысли, но тщетно. Я вовсе не нахожу этого мужчину привлекательным, уверяла она себя. Я не хочу, чтобы он меня касался. Но когда он ласково провел пальцами по ее щеке и начал нежно поглаживать шею, она сдалась. Главное, чтобы он не прочел это в моих глазах, подумала она. И на лице тоже. Однако вопреки ее решению, воображение принялось рисовать ей картину, как его руки — неожиданно ласковые, заботливые, приятно возбуждающие — гладят ее, путешествуя по всему телу. И вдруг она поняла, что этот мужчина был бы необыкновенным любовником, в его власти доставить ей такое наслаждение, о котором она и не мечтала.
И он тоже понимает, ужаснулась она. Он тоже это понимает.
Он приблизил к ней лицо, и она почувствовала его дыхание на своей щеке. Нет, нет, нет, повторяла она про себя, но вслух ничего не сказала. Не отдавая себе отчета, она потянулась к нему, ожидая поцелуя; в голове был сумбур, охватившее желание полностью поработило ее. Однако поцелуя не последовало. Вместо этого он наклонился и принялся распускать на ней веревки, двигаясь, все с той же кошачьей грацией, словно это были не обычные веревки, ас самые интимные предметы ее туалета.
Он по-прежнему не проронил ни слова, хотя и не сводил с нее глаз. Ей показалось, что во взгляде у него что-то блеснуло, какая-то почти неуловимая нежность, но было ли это искренним чувством, или одной из его уловок, частью игры в кошки-мышки — она не могла понять.
Наконец он произнес:
— А ты красива.
Она покачала головой.
— Пожалуйста…
Она теперь и сама не могла решить, чего хочет: чтобы он оставил ее в покое, или чтобы поцеловал; никогда еще ее чувства не были в таком хаосе. Ах, Инди, почему ты не забрал меня с собой? Какое право ты имел оставить меня здесь?
Ненависть и любовь — ну почему нельзя раз и навсегда провести между ними границу, чтобы человек точно знал: вот здесь я люблю, а здесь терпеть не могу. В ее душе все смешалось, она видела противоречие, но ничего не могла поделать. С ужасом она поняла, что охотно бы стала его любовницей, покорно бы отдала себя в его руки, а ведь вместе с тем она сознавала, что этот мужчина может быть очень жесток, однако заранее все прощала.
Он вновь приблизил к ней лицо, она взглянула на его губы, глаза, в которых прочла такое понимание, которого никогда раньше не видела на лице мужчины. Он еще и не поцеловал ее ни разу, а она уже чувствовала, что он знает и видит ее насквозь. Ей казалось, что она сидит перед ним голая, но ее беззащитность не пугала, а наоборот, скорее возбуждала. Она хотела вновь отвернуть лицо, но не смогла, и он поцеловал ее.
Марион закрыла глаза, и вся отдалась поцелую, так ее еще никогда не целовали. Казалось, они не просто коснулись друг друга губами, языком, поцелуй проник в каждую клетку, разлившись по ее телу огненными струями. В глазах вспыхнули искры, потом красочные пятна — желтые и голубые, золотые и серебряные — засияли вокруг, словно она стала свидетельницей какого-то необыкновенного солнечного заката.
Медленный нежный поцелуй. Она не почувствовала в нем ни капли эгоизма. Никто никогда прежде не касался ее так губами. Никто, даже Инди.
Когда он наконец оторвался от ее губ, она заметила, что крепко прижимает его к себе, почти впиваясь ногтями в его тело. Она очнулась — недовольная, пристыженная — и отдвинулась от него.
— Пожалуйста, хватит.
Он улыбнулся.
— Они хотят тебя пытать, — произнес он ровным голосом, словно поцелуя никогда не было. Она почувствовала себя так, будто летя над облаками, вдруг рухнула в воздушную яму.
— Я убедил их дать мне немного времени поговорить с тобой с глазу на глаз, моя дорогая. В конце концов, ты такая привлекательная женщина, мне бы не хотелось, чтобы они мучили тебя. Они — варвары.
Он снова подошел к ней. Нет, хвати, молча взмолилась она.
— Ты должна мне что-нибудь сообщить, чтобы утихомирить этих вандалов. Какие-нибудь сведения.
— Но я ничего не знаю… сколько раз мне надо это повторять? — У нее кружилась голова, она хотела отдохнуть. Почему же он не поцеловал ее еще раз?
— А о Джонсе?
— Повторяю, я ничего не знаю.
— Твоя верность восхитительна. Но тебе все же лучше рассказать мне, что знает Джонс.
Словно в тумане в ее мозгу всплыл образ Инди.
— Он не принес мне ничего, кроме горя…
— Согласен, — сказал Беллок. Он сжал ее лицо в ладонях и заглянул в глаза.
— Я верю, что ты ничего не знаешь, но я не смогу спасти тебя от немцев.
— Не разрешай им пытать меня.
Беллок пожал плечами.
— Тогда тебе следует рассказать мне хоть что-нибудь!
Марион услышала какой-то шум у входа в палатку и, подняв глаза, увидела, что там стоит Арнольд Тохт, а за ним еще двое немцев — Дитрих и Гоблер. ЕЕ охватил животный страх.
— Прости, — сказал Беллок.
Она словно окаменела и не сводила глаз с Тохта, вспоминая, как у него руки чесались в Непале искалечить ее раскаленной кочергой.
— Фройляйн, — сказал Тохт, — мы, кажется, уже встречались с вами?
Она сделала шаг назад и в страхе затрясла головой.
Тохт подошел к ней. Она бросила умоляющий взгляд на Беллока, но тот уже выходил из палатки.
На улице Беллок остановился. Странно, что его так привлекает эта женщина. Он не мог не сознаться себе, что хотел ее ради нее самой, а не только из желания выведать нудные сведения… Засунув руки в карманы, он в раздумьях стоял рядом с палаткой, намереваясь уже вернуться и остановить этих подонков, как вдруг его внимание привлекло ночное небо.
Молнии — в небе засверкали молнии, но не везде, а только в одном определенном месте, как будто их направляла чья-то рука. Целые снопы молний, пучки огненных стрел — и все в одном месте. Он закусил губу и задумался, потом вошел в палатку.
Инди двинулся в сторону алтаря. Он пытался не обращать внимания на шипение змей— этот зловещий звук, который причудливые тени, отбрасываемые факелами, делали еще более грозным. Он выплеснул на пол масло из канистр и поджег его, огонь разогнал змей, и перед Инди образовался узкий проход. Языки пламени поднимались выше головы, своим светом затмевая даже молнии, рвущие небо на части.
Салла не отставал от друга. Вдвоем они сдвинули каменную крышку с ларца, и под ней их глазам открылся Ковчег, такой прекрасный, что захватило дыхание.
Какое-то время они не могли пошевельнуться. Инди смотрел на ничуть не потускневшее золото, покрывающее дерево, на херувимов, глядящих друг на друга поверх крышки. Четыре литых золотых кольца на углах Ковчега мерцали в свете факелов. Он взглянул на Саллу, тот тоже в благоговейном молчании рассматривал Ковчег. Как хотелось сейчас Инди протянуть руку и коснуться этой святыни — но он сдержал себя. Неожиданно он увидел, что рука Саллы приближается к Ковчегу.
— Не трогай! — воскликнул он. — Не прикасайся к нему.
Салла отдернул руку. Они вернулись к тому месту, где стоял деревянный ящик, и вынули из него шесты, которые продели в кольца по сторонам Ковчега. Затем, с помощью шестов они вынули святыню из каменного ларца и опустили в деревянный ящик. Факелы уже почти догорели, и змеи оживились, вновь раздалось их угрожающее шипение, и целые полчища скользких тварей устремились к алтарю.
— Скорее, — торопил Инди.
Они снова обвязали ящик веревками, потом Инди подергал за одну из них, и ящик вытянули наверх, через отверстие в потолке Колодца. Настала очередь Саллы. Он ухватился за свисающий вниз канат и быстро вскарабкался наверх. Но когда Инди протянул руку к веревке и потянул на себя, проверяя, насколько прочно она закреплена, та вдруг упала на пол, свившись кольцом, словно змея.
— Какого черта…
Сверху донесся голос француза, который Инди сразу узнал.
— Что это вы там делаете, доктор Джонс, в таком мрачном месте?
Раздался смех.
— Ты в своем репертуаре, Беллок, — сказал Инди.
Шипение змей раздавалось совсем близко. Он уже слышал, как они ползают по полу вокруг него.
— Согласен, — ответил Беллок, заглядывая вниз. — Мне очень жаль, мой добрый друг, но ты мне больше не нужен. Ты и так стал чем-то вроде непременной нагрузки к Ковчегу.
— Как смешно, умереть можно, — прокричал Инди.
Он продолжал озираться вокруг, в надежде найти еще один выход,…как вдруг у края отверстия увидел Марион: девушку толкнули в спину, и она полетела вниз. Инди мгновенно среагировал: он бросился к ней и смягчил удар, они покатились по полу. Марион прильнула к нему, сверху донесся недовольный голос Беллока, разговаривающего с немцами:
— Я же просил не трогать ее!
— Больше она нам не нужна, Беллок. Сейчас имеет значение только наша миссия.
— Но у меня были планы на ее счет!
— Все наши планы связаны с Берлином, — отрезал Дитрих.
Наверху замолчали. Затем лицо Беллока появилось в отверстии.
— Я не хотел этого, — произнес он тихим низким голосом, обращаясь к Марион. Потом кивнул Инди: — Прощай, Индиана Джонс!
Каменная дверь над их головами захлопнулась, доступ воздуха в Колодец прекратился, и почти все факелы погасли. В темноте снова закопошились змеи.
Марион вцепилась в Инди. Он высвободился из ее рук, поднял два факела, которые все еще слабо тлели, и подал один девушке.
— Размахивай им, если что-то зашевелится, — сказал он.
— Здесь все шевелится, — возразила она. — Все так и кишит живностью.
— Можешь не напоминать мне.
Он пошарил руками в темноте, нащупал канистру с маслом и, плеснув на стену, поджег. Затем, закинув голову, уставился на одну из статуй.
— Что ты делаешь? — спросила Марион.
Он вылил остатки масла вокруг себя и девушки и снова поджег его.
— Подожди здесь.
— Зачем? Что ты собираешься делать?
— Сейчас вернусь. А ты не зевай и приготовься, если надо будет бежать.
— Куда бежать?
Но Инди уже спиной прошел сквозь пламя и двинулся к центру зала, размахивая по пути факелом, чтобы разогнать змей. Он подошел к статуе, которая упиралась в потолок, и, достав из-под одежды хлыст, взмахнул им и обвил ее основание. Потом потянул на себя, проверяя, прочно ли он закреплен, и начал карабкаться вверх, помогая себе одной рукой, так как другой все еще держал факел.
Сверху он бросил взгляд на Марион, стоящую в центре затухающего огненного кольца. Она казалась беззащитной и потерянной.
Инди добрался до самого верха и тут увидел, что на голове статуи сидит змея, шипя прямо ему в лицо. Он ткнул в нее горящий факел, сразу запахло паленым, и омерзительная рептилия соскользнула с гладкого камня и полетела вниз.
Он с трудом встал на ноги, втиснувшись между стеной и статуей, которую со всех сторон обвивали змеи. Размахивая факелом, он подумал, что надолго огня не хватит. Внезапно факел выскользнул у него из рук, упал на пол и погас. Вот так всегда, решил он, как только тебе нужен огонь, он гаснет.
В темноте что-то проползло по его руке.
В ужасе он завопил. Неожиданно статуя покачнулась, дрогнула и, оторвавшись от постамента, наклонилась. Инди вцепился в нее, изо всех сил стараясь удержать, но тщетно: статуя полетела вниз. Инди не отпускал ее, вместе они покувыркались в воздухе, пронеслись мимо Марион, стоящей посреди затухающих языков пламени, пробили дно Колодца душ и рухнули в темноту. Полет закончился. Инди, оглушенный ударом, соскользнул со статуи и потер ушибленную голову. Сверху, сквозь пробитую в полу Колодца дыру, он видел слабый свет. Раздался голос Марион:
— Инди, где ты? — и она заглянула в отверстие.
— Послушайся моего совета, — сказал он, — никогда не катайся на статуе.
— Приму к сведению.
Он протянул руку и помог ей спуститься. Она подняла вверх свой факел, и в его тусклом пламени они увидели, что находятся внутри лабиринта переплетающихся туннелей, проходящих подл Холодцом душ и напоминающих катакомбы.
— Где мы?
— Можем только гадать. Возможно, по какой-то причине древние соорудили Колодец над этими катакомбами. Не знаю, трудно сказать. Но все же это лучше, чем змеи.
Целая стая потревоженных летучих мышей пронеслась мимо них в темноте, хлопая крыльями рядом с их лицами. Они пригнули головы и быстро перешли в другое помещение. Марион размахивала руками, чтобы отогнать мышей, и кричала.
— Прекрати, — сказал Инди. — Мне и так страшно.
— А мне, думаешь, не страшно?
Они переходили из помещения в помещение.
— Здесь должен быть какой-то выход, — заметил Инди. — Летучие мыши — хороший знак. Они, в поисках еды, наверняка выбираются на поверхность.
Еще одно помещение, и они зажали себе носы: такая жуткая вонь стояла там. Марион подняла факел.
Перед ними лежали разлагающиеся мумии с остатками бинтов, гниющая плоть кусками свисала с пожелтелых повязок, рядом были навалены груды черепков, костей, на которых кое-где еще сохранилось мясо. А вся стена была покрыта червями.
— Не могу выносить этот запах, простонала Марион.
— Ты жалуешься?
— Кажется, меня сейчас вырвет.
— Чудесно! Достойное завершение сегодняшнего дня.
Марион вздохнула.
— В жизни не видела ничего гнуснее.
— Ну, нет, там было гнусней.
— Но знаешь, Инди, если уж быть здесь с кем-нибудь…
— Ловлю тебя на слове.
— Вот именно, — сказала она и поцеловала его в губы.
Ее нежность удивила Инди. Он нагнулся, чтобы тоже поцеловать девушку, но она уже не смотрела на него, взволнованно указывая рукой куда-то в сторону. Он повернулся и вдалеке увидел, как в катакомбы пробивается свет — яркие, ослепительные лучи утреннего солнца, сулящие им свободу.
— Слава Богу, — прошептала она.
— Слава кому хочешь. Однако впереди у нас масса дел.
Глава 10
Тунис, раскопки. Египет
Они пересекли территорию раскопок, работы на которых ужу были приостановлены, и приблизились к взлетно-посадочной полосе, сооруженной в пустыне немцами. Сейчас фашисты пригнали сюда два грузовика с горючим. Неподалеку был сооружен склад запасных палаток. У края полосы, упершись руками в бедра, стоял мужчина, судя по комбинезону, скорее всего механик, и, закинув голову, рассматривал что-то в небе. К нему подошли двое, Марион сразу их узнала — это были Дитрих и его помощник Гоблер.
В это время в небе, у них над головой, раздался шум, и вскоре из своего укрытия Инди и Марион увидели, как ко взлетно-посадочной полосе приближается самолет.
Гоблер крикнул механику:
— Заправь его как можно скорее! Он должен вылететь с очень важным грузом.
Самолет сел и, подпрыгивая, покатился по полосе.
— Они хотят отправить на нем Ковчег, — догадался Инди.
— Ну и что мы можем сделать? Помахать ручкой?
— Нет. Мы первые проберемся в самолет. Когда они погрузят Ковчег, мы уже будем там.
Она насмешливо посмотрела на него.
— Ничего себе план!
— Если уж мы зашли так далеко — отступать я не намерен.
Они выскочили из укрытия и спрятались за складом палаток. Механик тем временем уже поставил колодки под колеса самолета и тянул к нему шланг для заправки горючим. Пропеллеры машины вращались, оглушительно ревел мотор.
Они подобрались еще ближе к полосе, но никто из них не заметил, что сзади к ним приблизился еще один немец — светловолосый парень с татуировкой на руках. Он осторожно подкрался и уже занес гаечный ключ над головой Инди. Марион первая увидела его тень, которая неясным пятном расплылась у нее под ногами, и вскрикнула. Инди резко обернулся, и как раз вовремя: ключ начал опускаться на его затылок. Он вскочил на ноги, схватил нападающего за руку и повалил на землю, а Марион метнулась прочь и спряталась за грудой ящиков, наблюдая оттуда за схваткой и размышляя, чем бы помочь Инди.
Инди и светловолосый парень, сцепившись, выкатились на посадочную полосу. К ним подбежал первый механик, он стоял рядом с дерущимися и ждал момента, когда можно будет лягнуть Инди — но Инди неожиданно вскочил, повернулся к нему и ударом кулака свалил на землю. Однако парень с татуировкой пока не думал сдаваться, он вновь сцепился с Инди. Нанося друг другу удары, они оказались в опасной близости от самолета: пропеллер работал на полную мощность.
Эта мясорубка за секунду из тебя фарш сделает, подумал Инди.
Он чувствовал, как проклятые лопасти, словно кинжалы, со свистом разрезали воздух рядом с ним, и постарался оттащить парня от пропеллера, но тот оказался довольно сильным. Хрипя, Инди схватил его за горло и сжал, немец вывернулся и набросился на него с удвоенной яростью. Марион выглянула из-за ящиков и увидела, как из самолета вылез летчик, вытащил пистолет и нацелил на Инди. Она бросилась к самолету, выхватила из-под колес одну из колодок и стукнула летчика по голове. Он сразу обмяк и шлепнулся обратно в кабину, задев при этом рычаг управления, так что мотор взревел пуще прежнего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17