Хотя нет - получилось это не само-собой.
Место, где сел Раджкар, было далеко не самым удобным, и значит выбрал он
его вполне сознательно. Из Раджкара получился бы неплохой проводник. Если
бы он не добывал себе айгла, конечно - никто из проводников никогда не
добывает себе айгла.
Какое-то время мы молча жевали. Было очень тихо, даже дождь шел такой
тихий, что шелеста капель по веткам не было слышно. Потом Раджкар вдруг
спросил:
- А почему здесь нет птиц?
- Не знаю, - сказал я и снова почувствовал раздражение. Птиц ему не
хватает. - Зато здесь есть многое другое.
Хотя нет, не столь уж и многое. В обычном лесу гораздо больше жизни.
А здесь даже букашек не видно. Может, и птиц-то нет всего лишь потому, что
нечем им здесь питаться. А если и попадается тут что живое, то обязательно
какая-нибудь гадость смертоносная. Как будто специально созданная, чтобы
кусать, жалить, жечь... Может, и правда специально. Может, не зря страна
айглов постоянно изменяется, каждый раз появляются здесь новые твари.
Может, это айглы нам знак подают, чтобы мы их в покое оставили. Мы не
понимаем этого и все лезем и лезем... Одни погибают, приходят на их место
другие, и ничего-то нам не страшно, и ничем-то нас не отвадить.
- А далеко нам еще идти? - подал, наконец, голос Эйгон.
- Не очень. Если к вечеру пройдем еще столько же, то завтра можно
будет ставить ловушки.
Не знаю, обрадовало это его или огорчило. Вид у него такой был, как
будто и не слышал он моих слов. Ну и ладно. Я доел свой паек и хотел было
подниматься, как вдруг увидел, что рука Раджкара тянется к карабину.
- Не шевелитесь, шеф, - сказал он тихо. Я замер, всей спиной ощущая
или воображая какую-то опасность сзади, и как завороженный следил, как
Раджкар медленно поднимает карабин к плечу и направляет ствол прямо в
меня. Сразу вспомнились слухи об этой дурацкой Лиге Защиты - но я не успел
даже пошевелиться, как раздался выстрел. Пуля просвистела над самым ухом,
и что-то тяжелое рухнуло на землю за моей спиной. В то же мгновение я
откатился в сторону, и раструб "эктона" смотрел на то место, где я только
что сидел - это самое верное дело, эта привычка пару раз уже спасла мне
жизнь.
Но ничего делать уже не требовалось. Лайгер, темно-зеленый в черную
полоску зверюга, совершенно мирно лежал в десятке шагов от места привала,
и только приглядевшись можно было увидеть пулевое отверстие в его переднем
конце - не в голове, нет, лайгер вообще не имеет головы, и, как утверждает
Лыков, совершенно слеп. И вообще он совсем не хищник. Что не мешает ему,
конечно, убивать растяп, которые вроде нас слишком долго сидят на одном
месте, не выставив сигнализацию.
- Однако и нервы у вас, шеф... - сказал Раджкар, поднимаясь. Эйгон
застыл на месте. Даже жевать перестал.
- Что вы имеете в виду? - спросил я. Слова дались с трудом, что-то
застряло в горле и мешало говорить.
- Хорошо, что вы не пошевелились.
- Хорошо, что вы попали. Не в меня, - я встал, отряхнулся, увидев,
что Раджкар направляется к лайгеру, поспешил сказать: - Лучше не
прикасайтесь - потом долго отмываться придется.
- Поверьте, шеф, не имею ни малейшего желания, - он подошел к самому
лайгеру, склонился над ним, что-то высматривая. Ох не нравились мне все
эти его высматривания. Не место в стране айглов праздному любопытству. А
если любопытство не праздное - то что ему нужно? - Надеюсь, они не
нападают парами, как эта, как ее, калдара позавчерашняя?
- Нет. Сюда вообще теперь долго никто не сунется.
- Не удивляюсь, - Раджкар повел носом и поспешно отошел назад.
Лайгер уже начинал благоухать. Конечно, можно было бы дышать какое-то
время через фильтры - но зловоние, которое он испускал, даже и фильтры
довольно скоро прошибать начинало. Никто не мог выдержать долго рядом с
трупом этой твари. Надо было уходить.
Эйгон снова пошел впереди, и поначалу, глядя, как он шатается, я не
был уверен, что мы уйдем далеко. Но постепенно он разошелся. Разошелся и
дождь. Под деревьями стало совсем сумрачно, и иногда откуда-то издали
доносились раскаты грома. Мы шли, насколько это было возможно, поперек
склона, стараясь не подниматься и не терять высоты, и постепенно я начал
узнавать местность. Когда же начался участок редколесья, и под ногами
снова неожиданно захлюпала вода - это при том, что склон был достаточно
крут, и вся вода, по идее, должна бы была стечь вниз - я понял, что идти
осталось совсем немного. Но говорить им ничего не стал - не хотелось
расхолаживать близостью стоянки. Да и кто знал, что могло ждать нас на
оставшемся километре пути?
Этот последний километр вымотал даже меня - под ногами пошла глина,
местами скользкая, как лед, и все мы сумели по несколько раз съехать вниз
по склону и с ног до головы перемазаться. Один раз я заехал сапогом в
черный куст жвачки и еле вытащил ногу, отцепляясь от его липучих веток.
Когда, наконец, мы вышли на знакомую поляну, и я скомандовал остановку, то
Эйгон буквально рухнул на землю, чуть не угодив задом в большую лужу. Все
заботы о разбивке лагеря легли, конечно, на нас с Раджкаром, и даже он,
всегда прежде бодрый и здоровый, угрюмо молчал, таская дрова для костра и
расставляя сигнальные вешки. В сущности, в такую погоду не было нужды идти
до этой поляны с родником - то и дело встречались лужи, полные
относительно чистой воды, да и фильтры у нас пока что были в избытке, но у
каждого из тех, кто водит людей в страну айглов, есть свои суеверия. Лично
для меня всегда было плохой приметой, если не удавалось дойти до
намеченной с утра стоянки.
Когда мы, наконец, устроили лагерь, приготовили ужин и, забравшись в
палатку, до отвала наелись горячей похлебки, запив ее огромным количеством
чая - пить здесь всегда хочется зверски, потому что эти фирменные блоки
микроклимата, что монтируются на защитной одежде, ни к черту не годятся -
к Раджкару вернулась прежняя его разговорчивость.
- Скажите, коллега, - спросил он Эйгона, не поворачивая головы, - а
как именно собираетесь вы мучить своего айгла?
Тот не сразу понял, что спрашивают его. Потом замер, не донеся кружки
до рта, и, хлюпнув носом - еще только не хватало, чтобы он простудился! -
повернулся в сторону Раджкара и недоуменно спросил:
- Мучить? Почему же обязательно мучить?
- Ну а как же еще добиться от него хоть чего-то. Айгл никогда не
исполняет желаний просто так.
- Но я не собираюсь его мучить. И потом... Я читал у Глапперта, что
для айглов это совсем не мучение.
- Да, Глапперт написал прекрасное пособие для успокоения совести. Но
суть-то от этого не меняется - чтобы добиться от айгла хоть какого-то
толка, его нужно мучить. И вы, я уверен, довольно быстро с этим освоитесь.
Подтекст в словах Раджкара был слишком очевиден, и Эйгон промолчал.
Не хватало еще, чтобы они начали ссориться, подумал я. И какого черта
этому Раджкару нужно? Не может сидеть спокойно, зуд его какой-то гложет.
- А как собираетесь мучить своего айгла вы? - нашелся, наконец,
Эйгон.
- Я вам покажу, когда вернемся, - ничуть не смутился Раджкар, и
повернулся ко мне. - Как я понимаю, шеф, мы достигли цели?
- Да.
- Так что, завтра и начнем охоту?
- Если кончится дождь.
- А он кончится?
- Откуда мне знать?
- Все, больше вопросов не имею, - Раджкар поставил свою кружку. - Как
насчет того, чтобы завалиться спать?
Возражений, конечно, не было. Мы улеглись, не раздеваясь - как всегда
в стране айглов. Дождь стучал по крыше палатки. Спокойным зеленым светом
светились огоньки на пульте сигнализации. Сверху доносился шум ветра в
кронах деревьев. Через пять минут я уже спал.
Утром дождь лил по-прежнему, и конца ему видно не было. Ни о какой
охоте в такую погоду речи быть не могло. Эйгон вовсю хлюпал носом и чихал.
Я не спешил давать ему лекарство - то, что было в походной аптечке, быстро
поставило бы его на ноги, но это было разовое средство. А кто знал,
сколько еще нам предстояло здесь торчать? Кто мог гарантировать, что Эйгон
не захворает снова? Я решил пока подождать и с каким-то мстительным - я
еще сам не понимал, отчего - удовольствием наблюдал за его страданиями,
когда Раджкар в очередной раз обрабатывал мазью обожженную иагром руку
Эйгона. Тот страдал очень картинно, и именно это, наверное, делало его все
менее симпатичным в моих глазах. Странно - поначалу он мне понравился, а
догадка о том, зачем ему нужен был айгл, даже вызывала какие-то симпатии.
Все мы в той или иной степени заражены этим романтизмом, и даже
законченный циник порой способен принять чужие любовные страдания за
чистую монету.
День мы провели, почти не вылезая из палатки, и отдых оказался очень
кстати. Разговаривали мало, да и то только потому, что разговоры затевал
Раджкар. Он снова был полон энергии, ему снова не сиделось на месте, и
потому мы с Эйгоном могли бы весь день вообще проваляться без дела -
Раджкар обеспечил нас и завтраком, и обедом, и ужином.
К следующему утру дождь прекратился. Перед рассветом сработала
сигнализация, но почему - так и осталось непонятным. Никаких следов мы не
обнаружили. Сильно похолодало, по небу - белесому, но с появляющимися
иногда голубыми разрывами - плыли низкие клочковатые облака, и иногда
снова начинало моросить. Но в воздухе чувствовалось, что непогоде конец.
Пора было начинать охоту.
Оставить Эйгона в лагере я не решился, хотя выглядел он очень плохо.
Даже после того, как я за завтраком накачал его лекарствами. Если он и
притворялся, то все равно получалось убедительно. Но, наверное, я зря к
нему придирался - все-таки за эти дни ему здорово досталось.
Мы вышли налегке, взяв только оружие и ловушки, и пошли вверх по
склону. Лес постепенно редел, под ногами становилось все суше, местами
открывались между деревьями вполне приличные полянки, а когда из-за
облаков ненадолго выглянуло солнце, все вообще предстало в ином свете.
- Отличные здесь места, - произнес, осматриваясь, Раджкар. - Жаль,
что мы поставили лагерь ниже по склону.
- Здесь нельзя ставить лагерь. Охотничья территория, - ответил я.
И мы начали ставить ловушки. Всего шесть штук - инспекция строго
следит, чтобы было не больше трех ловушек на одного клиента. Не здесь
следит, конечно - при выходе из поселка. И при регистрации айглов. По
крайней мере, в этом вопросе порядок обеспечен - за лишние ловушки пять
лет без права апелляции. Без этого правила айглы в наших краях, наверное,
давно перевелись бы, так что все верно. Но об этом забываешь, когда день
за днем приходишь к пустым ловушкам, когда каждый лишний день означает
лишний риск.
К лагерю мы вернулись в полдень. Теперь оставалось только ждать, от
нас теперь мало что зависело. До вечера мы отдыхали. Солнце жарило вовсю,
но лес вокруг был слишком густым, и до нас его лучи почти не доходили. Но
стало заметно теплее. В такую погоду охота обычно хорошая, но я об этом
говорить не стал, чтобы не вселять излишних надежд. Здесь бывает всякое, и
не раз мне приходилось вести группу назад, так и не добыв ни одного айгла.
А дважды я приводил группу назад в поселок в уменьшенном составе...
Эйгон сразу после обеда снова завалился спать, а мы с Раджкаром
остались сидеть у костра.
- Как вы думаете, шеф, кем работает наш приятель? - вполголоса
спросил меня Раджкар, когда все звуки в палатке затихли.
- Не интересовался.
- А я вот поинтересовался. Ненавязчиво, перед самым нашим выходом, -
могу себе представить, что означало для Раджкара слово "ненавязчиво". - Он
служащий в небольшой компании. Мелкий служащий.
- Ну и что?
- Да ничего... Просто... По чести говоря, меня бесит сама ситуация -
мелкий служащий ради мелких каких-то своих целей забирается сюда и...
- А у вас-то какие цели? - мне не хотелось спорить. Мелкие цели,
великие цели - кто знает разницу? Для каждого свои цели - самые важные.
- Тоже, конечно, мелкие, - помолчав, сказал Раджкар. - Все мы, в
общем, одинаковые. Но что-то меня в нашем приятеле не перестает
раздражать. Сам не понимаю, почему. Как будто мне что-то от него нужно.
- Наверное, вы ждете благодарности за спасение его жизни.
Он немного помолчал, подумал.
- Да нет, не нужна мне его благодарность. Тут, пожалуй, вот в чем
дело. В том, что спасение свое он как должное воспринял. Понимаете - он же
привык воспринимать такие вещи как должное. Он привык, что все люди вокруг
поступают так, как ему нужно. А если и пытаются поступить иначе, то это им
дорого стоит, то они начинают испытывать от этого нравственные, что ли,
мучения. У тех, кто его окружает, просто нет альтернативы. Вот ведь в чем,
наверное, дело - я просто не мог его не спасти. Я, может, и хотел бы
плюнуть на него - но не могу. И он это считает настолько естественным, что
даже не задумывается, почему так происходит. Я для него оказываюсь таким
же исполнителем желаний, как айгл - вот, пожалуй, в чем дело. А я не хочу
быть айглом. Я, может, не слишком хороший человек. Может, для кого-то я и
совсем плохой. Для вас, например, я плох уже потому, что пришел сюда за
айглом. Но я-то предпочитаю мучить айгла, а не тех, кто меня окружает. А
он... Знаете, мне приходилось уже встречать таких людей, и я инстинктивно
бежал от них прочь, чтобы не попасть в зависимость. А здесь - ну куда я
убегу? Это, наверное, основное, что меня бесит. Вот я и думаю - ну зачем
ему айгл-то понадобился? Зачем, если он и так любого из нас может за айгла
держать?
- Будь по-вашему, он бы здесь не был. Он бы купался в роскоши и
получал от жизни все без нашего участия.
- Да нет же, вы не понимаете. Я ведь объяснял уже - для счастья и для
несчастья не нужно многого. Состояние насыщения достигается быстро и очень
просто. Многое необходимо для того, чтобы гарантировать это состояние
счастья в будущем - а у таких людей, как наш приятель, оно гарантировано
тем, что они могут использовать любого из нас как свое орудие. Вот ведь в
чем дело.
Я не стал ему отвечать. Просто перевернулся на спину и стал смотреть
на небо в просвете между ветвями. Все было тихо и спокойно - как на том
берегу Кргали. Как в далеких, безопасных, хорошо обжитых мирах. Как станет
здесь, когда мы переловим всех айглов. И я незаметно заснул, даже не
закрыв щиток шлема.
А проснулся от выстрела. Не от сигнала тревоги - просто от выстрела.
И успел заметить, приподнявшись на локте, какую-то удаляющуюся тень среди
деревьев выше по склону.
- Простите, шеф, что разбудил. Но эта тварь уже с полчаса бродила
вокруг, и я решил...
- Кто это был? - я уже стоял, сжимая в руках "эктон".
- Не знаю, он почти не показывался. Так, тень среди деревьев.
Из палатки показалось заспанное лицо Эйгона.
- Спите спокойно, коллега, мы вас охраняем.
Тот ничего не ответил, осмотрелся кругом и снова скрылся в палатке.
- Вам следовало разбудить меня. Вы в него попали?
- Не уверен. Посмотрим?
- Надо бы посмотреть, - сказал я с сомнением. Солнце, наверное, уже
садилось, и выходить за пределы лагерной защиты не хотелось. Но надо было
знать, кто это такой. Не люблю я тварей, что долго бродят вокруг лагеря.
Хотя, конечно, пенгусы давно не встречались в этих местах, но все ведь
возможно.
- Надо посмотреть, - наконец решился я. - Эйгон, вы меня слышите?
- Да, - донеслось из палатки.
- Одевайтесь и выходите.
- Стоит ли, шеф? - сказал Раджкар почти что мне на ухо. - Себе дороже
выйдет.
- Стоит, - ответил я как мог уверенно. - Вы прикроете нас отсюда.
Эйгон собирался минут пять, и я успел не раз пожалеть, что ввязал его
в это дело. Вот-вот начнет темнеть, а он копается! - раздраженно думал я,
глядя, как он выбирается, наконец, из палатки. Клиенты всякие бывают,
Попадаются порой и откровенные трусы. Эйгон, похоже, таким не был - но
настороженное отношение к нему уже передалось мне от Раджкара.
Наконец, мы вышли из лагеря и стали забираться вверх по склону. За
первой полосой кустарника следов видно не было, и я уже хотел
возвращаться, потому что начало смеркаться, но тут заметил свежие потеки
смолы на стволе ближнего дерева. Травяной медведь или снова лайгер -
пенгусы таких следов не оставляют. Но, как ни странно, это нисколько не
уменьшило моего беспокойства.
Ночь прошла тревожно. Кто-то ходил вокруг лагеря, но к сигнальным
вешкам приближался редко - и только тогда, когда мы начинали уже засыпать.
Как нарочно. Пару раз я, включив светоусилители, пытался разглядеть что-то
среди окружающих лагерь деревьев, даже палил наугад в темноту, но все было
бесполезно.
1 2 3 4 5 6