Я не собираюсь вас интриговать. Вот мой ответ: Мы бы могли победить ислам, будь у нас воля к победе, но у нас ее нет, и потому нам суждено поражение. Это обидно до крайности. Я всегда говорила, что смерть шести миллионов беззащитных, безоружных, беспомощных евреев была бы, если не менее трагична, то, по крайней мере, менее бессмысленна, если бы они погибли, хоть как-нибудь сопротивляясь немцам. Что я могу сказать о сверхдержаве, способной сокрушить любого врага так, как, кроме нее, это может сделать один только Бог, и которая при этом предпочитает погибнуть, лишь бы сохранить чистоту своих рук?
У человека, на которого я работала в 2001 году, в кабинете был телевизор. Утром 11 сентября он открыл дверь и попросил всех собраться у него. В приглашении, вместо обычной для босса формальности, звучали панические нотки. Мы втиснулись в его небольшой кабинет и стали смотреть, как арабы рушат Торговый центр. Один из моих коллег, ветеран Вьетнамской войны, сказал трясущимися губами:
— Завтра начнется самое страшное.
— Почему? — не поняла я.
— Они не оставили нам выхода, — пояснил он. — Завтра от них останется радиоактивная пустыня.
Время от времени события напоминают мне о его словах. Чем больше я думаю о них, тем больше уважения я чувствую к этому человеку. Он понимал, что нападение на нас требовало сокрушительного ответа и был готов поддержать его, несмотря на то, что неизбежная при этом смерть сотен тысяч людей приводила его в ужас. Такие противоречивые чувства немедленно выдавали в нем «неверного». В действительности, он был католиком, но в контексте событий того дня это было неважно. Протестант, буддист, индуист, агностик, атеист и даже самая презренная из всех тварей Господних, еврей, чувствовали в тот день то же, что и он. И этим в значительной степени определяется разница между мусульманами и всем остальным человечеством. Что бы ни сделал с нами враг, никто и ничто не сможет заставить нас праздновать смерть.
К сожалению, мой коллега не подрабатывал по совместительству советником у президента Буша. На следующий день, объявляя свою войну с терроризмом, президент подчеркнул, что не собирается воевать против ислама. Мекке, Медине, Куму и другим «святым» местам наших врагов не угрожала никакая опасность. Так президент Буш повторил трагическую ошибку президента Картера, который в 1979 году трусливо оставил без ответа иранскую агрессию против Соединенных Штатов.
Недавно прошел слух, что за 9/11 не последовало новых атак на Соединенные Штаты, потому что Буш якобы пригрозил, что в ответ на следующее нападение подвергнет Мекку атомной бомбардировке. По ряду причин мне трудно в это поверить.
Прежде всего, следующий президент США не будет связан обещаниями, которые нынешний президент дал по секрету нашим мусульманским «союзникам», тем более, что нашим следующим президентом будет, скорее всего, демократ. Следовательно, не более, чем через четыре года сдерживающий эффект такой угрозы исчезнет сам по себе.
Кроме того, Мекка находится в Саудовской Аравии. Саудовская Аравия, несмотря на широко известную идеологическую и финансовую поддержку терроризма, необъяснимым образом числится у нас в союзниках. Принц Абдулла, являющийся фактически единоличным правителем этой страны, ходит в друзьях у нашего президента. (Скажи мне, кто твой друг…) Не думаю, что у президента хватит духа долбануть по такому дружественному королевству.
Есть и другие соображения, порождающие сомнения в правдивости этого слуха. Тем не менее, давайте допустим, что именно угрозой атомного удара по Мекке Буш пытается предотвратить повторение 9/11. Допустим также, что, несмотря на эту угрозу, мусульмане нанесли новый удар по Соединенным Штатам, и Соединенные Штаты ответили атомным ударом по Мекке. А на следующий день какая-нибудь революционная группировка из Южной Америки берет на себя ответственность за теракт. Независимо от того, будет ли это правдой или нет, время полураспада администрации после этого будет исчисляться, в лучшем случае, часами. Следовательно, бомбежке Мекки будет неизбежно предшествовать следствие. Учитывая серьезность возможных последствий, это следствие протянется годами, а детали его станут достоянием гласности и предметом широкого обсуждения мировой общественностью. Пока оно закончится, Буш будет давно уже на пенсии, а Мекка будет самым безопасным местом на свете, каковым она является уже и сегодня. Можете считать это примером того, как всемилостивый Аллах защищает тех, кто проповедует массовые убийства во славу его.
И тем не менее, я считаю, что объявить на всю вселенную, что на Земле есть разумная жизнь, сделав так, чтобы радиоактивное свечение Мекки могли бы без помощи телескопов увидеть жители Альфы Центавра, было бы единственно правильным немедленным ответом на 9/11. Оно было бы не только справедливым возмездием, но также и сдерживающим фактором, который никто не решился бы назвать блефом. Мусульманам свойствен фатализм; они верят, что ни один волос не упадет с их головы, если не будет на то воли Аллаха. Наш удар продемонстрировал бы им волю Аллаха с такой ясностью, которая, возможно, вызвала бы к жизни процесс пересмотра всех мусульманских догм и в конце концов привела бы к превращению ислама из поклонения дьяволу, каким он яваляется сегодня, в «нормальную» религию. Это, в свою очередь, было бы равносильно его уничтожению, поскольку, в отличие от всех остальных религий, без джихада ислам был бы лишен какого бы то ни было содержания.
Но Соединенные Штаты, вместо того, чтобы бороться с исламом, решили его демократизировать. Я не раз уже высказывала глубокие сомнения в принципиальной возможности преобразования дерьма в повидло. Несмотря на весьма популярное, особенно в Европе, мнение, что президент Буш — идиот, я не вижу причин считать его глупее, чем, например, я. Следовательно, все его разговоры о демократизации Ближнего Востока являются обыкновенной демагогией. В таком случае мы должны спросить, ради чего он жертвует жизнями американских солдат (и израильтян всех категорий), проталкивая выборы в Афганистане, Ираке и, самое невероятное, среди арабских террористов, оккупирующих Газу, Иудею и Самарию.
Я подозреваю, что ответ на этот вопрос прост и мерзок. Я подозреваю, что президент Буш просто пытается заменить плохих мусульманских лидеров хорошими. При этом «хороший» мусульманский лидер отличается от плохого тем, что готов сотрудничать с Колином Пауэллом в деле достижения американских целей в регионе. Давайте тогда спросим, в чем состоят американские цели на Ближнем Востоке. Нефть у арабов отнимать мы, к моему глубокому сожалению, не собираемся. Надежды заставить афганских и иракских ракетчиков работать на нас, как мы сделали с Вернером фон Брауном после победы над Германией, у нас нет и быть не может. Что ж остается? Демократизация Ближнего Востока?
Почему-то каждая логически мыслимая альтернатива разгрому ислама неизбежно приводит если не к катастрофе (как попытка папы-Буша выдрессировать Саддама), то к абсурду.
Самым же главным недостатком нашей абсурдной политики по отношению к «дар эль ислам» является полное пренебрежение самой страшной опасностью, которая угрожает нашей стране. Эта опасность выходит далеко за замки разрушения наших городов и подлого убийства тысяч наших сограждан. Она угрожает самому существованию нашей страны. При этом исходит она отнюдь не от мусульманских экстремистов. Ее источником являются именно те, кто в глазах поджигателей мира и полезных идиотов олицетворяют глупый миф об «умеренных» мусульманах.
Вне всяких сомнений, в стране существуют «спящие» ячейки Аль-Каеды, терпеливо ждущие сигнала от Осамы бин Ладена и его приспешников. Но пока они спят, они не причиняют вреда; «проснувшись» же, они немедленно становятся предметом пристального внимания ФБР. Большинству из них не удастся нанести даже одного удара (хотя отправителей конвертов с сибирской язвой так и не поймали). Как ни опасны эти агенты Аль-Каеды, мирное вторжение в страну полчищ «умеренных» мусульман гораздо опасней. Они оккупируют нашу страну, не нарушая ее законов, и это делает нас безоружными перед лицом их нашествия.
Если вы сомневаетесь, что они представляют собой самую реальную опасность для нас, посмотрите на постепенное, происходящее у нас на глазах превращение Европы в провинцию всемирного калифата. Сегодня европейские столицы дают приют террористам, но это не террористы изменили лицо всего континента. Европа была завоевана абсолютно мирными мусульманами без единого выстрела, без единого нарушенного закона.
Если вы думаете, что Соединенные Штаты обладают иммунитетом против рака «умеренного» ислама, вы печально заблуждаетесь. Число мусульман в нашей стране постоянно растет, благодаря иммиграции и переходу в ислам из других религий. Влияние мусульман также усиливается. От арабского бакалейщика из магазина по соседству легко отмахнуться как от недавнего иммигранта, чьи дети (вы полагаете) вырастут стопроцентными американцами. Но от арабских профессоров в американских университетах, где они распространяют яд антисемитизма и антиамериканской пропаганды, так просто уже не отмахнешься. Их ядовитые семена прорастают в почве, любовно удобренной многолетними усилиями американских либералов, среди которых ведущую роль сыграли, конечно же, евреи.
Мы не можем остановить этих людей. Они надежно защищены Первой поправкой, академическими свободами, Американским Союзом Гражданских свобод и, далеко не в последнюю очередь, нашими собственными предрассудками. Например, ислам — это такая же религия, как все остальные. Например, нет плохих народов, есть только плохие лидеры. Главное же, они надежно защищены нашей готовностью примириться с любой мерзостью, лишь бы не замарать рук. Ну, что ж, наши руки будут стерильно чистоты, когда наши враги нас похоронят.
Время от времени ФБР обнаруживает, что мусульманский профессор или мусульманская «благотворительная» организация связаны с террористами. Профессора арестовывают и отвозят в тюрьму, где его уже ждет стая подпрыгивающих от нетерпения адвокатов, причем выше всех будут прыгать, несомненно, евреи. «Благотворительную» организацию закроют; ее организаторам скажут «Ай-яй-яй». Через несколько недель они возобновят работу под другим именем. (Настоящее лицо мусульманской «благотворительности» неожиданно прояснилось, благодаря недавнему смертоносному цунами, жертвы которого, в большинстве своем — мусульмане, получают помощь почти исключительно от «дар эль харб», в то время как «дар эль ислам» занят любимым делом — джихадом.)
В статье опубликованной 17 ноября в «Times of London» описывалась, как имамы в немецких мечетях проповедуют ненависть к немцам. Любопытно, подумала я, а что проповедуют имамы в американских мечетях? Наверное, дружбу народов и веротерпимость. А, может быть, что-нибудь другое?
Замечу, что удовлетворить мое любопытство было бы нелегко. В то время, как любая синагога, любая церковь, любой буддистский храм охотно распахнут свои двери перед иноверцем, мечети, как правило, не распространяют своего гостеприимства на «неверных». Более того, многие мусульмане верят, что сам факт присутствия «неверного» в их капище является оскорблением исламу, смыть которое можно только кровью оскорбителя. Я допускаю, что степень угрозы вашей жизни может варьироваться от мечети к мечети. Тем не менее, я рекомендую вам не ходить на экскурсию в мечеть, недавно появившуюся в вашем и без того многокультурном микрорайоне.
Есть факты, позволяющие судить о том, какая пропаганда ведется в американских мечетях, не посещая их. Так, например, каждый акт предательства, совершенный во времи войны в Ираке американскими военнослужащими, был совершен мусульманами.
Я бы хотела подчеркнуть, что мой призыв к разгрому ислама не является призывом к погромам против мусульман. Не забывайте, что для того, чтобы уничтожить нацизм, не пришлось уничтожать немецкий народ. Не призываю я и к поголовным санкциям против всего мусульманского населения нашей страны. Каждый уважающий себя антисемит готов заверить вас, что у него есть друзья-евреи. Я могу пойти дальше, потому что мусульмане есть не только среди моих друзей, но также и среди моих кровных родственников. (А чего вы ожидали от еврейского автора с японским псевдонимом?) Подавляющее большинство мусульман, с которыми я знакома лично — замечательные люди. Они умны, честны и заслуживают доверия. Они приятны в общении и дружелюбны. И готовят они куда лучше большинства известных мне американцев.
К счастью, отличить хороших мусульман от плохих очень легко. Никто из моих мусульманских друзей и родственников не ходит в мечеть. Они являются мусульманами только по происхождению. Неверующий мусульманин может быть либо патриотом этой страны, любо ее врагом, как еврей или христианин. У верующего мусульманина такого выбора нет, потому что ислам требует, чтобы он жил по законам шариата, а не Конституции Соединенных Штатов Америки. Шариат же и Конституция несовместимы так же, как «дар эль ислам» и «дар эль харб».
Но конституция не позволяет правительству объявить ислам вне закона или преследовать мусульман за их религию. И сами мы не готовы потребовать от правительства, чтобы оно, ради спасения страны, подвергло бы все мусульманские организации тем же мерам, каких могли бы ожидать нацисты, если бы они попытались открыть свои райкомы в Америке во время Второй Мировой войны, хотя Конституция США действовала и тогда. Следовательно, мы не в состоянии одержать победу над исламом. Следовательно, ислам одержит победу над нами, и недалек день, когда мы, проснувшись, обнаружим, что от наших священных свобод остались одни воспоминания, а сами мы превратились в «димми» в своей собственной стране.
Арафат умер. Да здравствует Арафат!

Что изменилось?
Первая советская конституция была принята в 1936 году, вскоре после того, как Сталин стал неоспоримым и абсолютным властителем страны. Она даже называлась сталинской. В 1953 году, когда Политбюро ЦК КПСС посмертно признало Сталина очень нехорошим человеком, название поменяли, но содержание конституции не тронули до самой эпохи застоя, когда в нее были внесены чисто косметические и абсолютно бессмысленные изменения. Тем, кто знаком с конституциями США и СССР, не могло не броситься в глаза удивительное сходство государственного устройства и прав граждан в этих двух документах. Свобода слова, совести, собраний — все это было обещано стране сталинской конституцией. Многое, конечно, в нее не попало: весь Билль о Правах, за исключением изрядно попорченной Первой поправки, был за ненадобностью опущен. Но даже и это было бы лучше, чем полное бесправие, которое, невзирая на все конституционные гарантии, так и осталось уделом советских подданных.
В контексте текущих событий для нас существенно то, что в СССР, в полном соответствии с конституцией, регулярно проводились выборы. Каждая партия выставляла своего кандидата. В день выборов избиратель являлся в избирательный участок. Там ему вручали избирательный бюллетень — лист бумаги со списком всех кандидатов. Под списком была напечатана инструкция: «Вычеркните всех кандидатов, кроме того, за которого Вы голосуете.» Имелись даже будки, в которых избиратели могли уединиться для вычеркивания.
И, тем не менее, Советский Союз не был демократической страной. Его граждане так и не изведали обещанных конституцией свобод, потому что механизм их подавления был намертво впечатан в эту самую конституцию. Единственной политической партией, разрешенной в СССР была коммунистическая. Соответственно, в каждых «выборах» участвовал ровно один кандидат, благодаря чему голосование оказывало не больше влияния на ситуацию в стране, чем рукоблудие — на погоду. Благодаря однопартийной системе, в Советском Союзе происходило то же, что происходит в Иране. Вы, возможно, слышали, что в Иране тоже нет демократии, хотя и конституция и выборы у них есть. Но власть в Иране принадлежит не правительству, а аятоллам. В СССР власть принадлежала не правительству, а коммунистической партии. В обоих случаях правящая клика стояла выше закона.
Советского Союза больше нет. В России существует множество политических партий, регулярно проводятся выборы, причем, в отличие от Украины, как правило, без скандалов. Но делает ли это Россию демократической страной? Думаю, что нет. Более того, я не верю, что и в обозримом будущем демократия в России возможна. Мой скептицизм основан на ряде фактов, и я приведу здесь один из них. Пару лет назад Дума притяла закон, требующий чтобы каждое национальное меньшинство, проживающее на территории России и имеющее собственный язык (а таких существует более сотни), пользовалась для письма на своем языке исключительно кириллицей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26