По щеке моей скатилась совершенно непрошеная слеза, мне стало почти стыдно, и я вытерла ее рукой.— Патти, которую я знал, не плакала. Я так и окаменела от подобной наглости.— Я-то думала, такси — это как церковь, место спокойное и укромное, но теперь вижу, что ошиблась, — слабо возразила я.Таксист начал подпевать, помогая Гарри Белафонте. Казалось, они рождены, чтобы петь дуэтом, и это было уже чересчур. Есть такие мужские голоса, которые заставляют почувствовать себя одинокой, словно старый башмак.Я пишу эти строки в феврале. Я даже не обратила внимания, что больше месяца назад случилось Рождество, но эта песенка принесла мне ощущение всех рождественских праздников, от которых я когда-то убежала.По счастью, песня закончилась, и, пока я приходила в себя после этого неожиданного всплески сентиментальности, таксист снова заговорил:— Вы меня не помните?Я впервые посмотрела ему в лицо, и, естественно, я его ПОМНИЛА!— Прошлой весной ты привез меня в Меркамадрид и подарил килограмм креветок! — Если в мире существовал человек, которого я хотела бы снова увидеть, — так это его.— Совершенно точно.— Ты не представляешь, как это меня растрогало. Я открыла окно, чтобы тебя поблагодарить, но ты уже уехал, а мою гостиную наполнил весенний воздух.— Я читал. Твое описание меня тоже растрогало.— В тот раз мы не слишком много разговаривали. Что же случилось, откуда столько красноречия?— Ничего. Я выжил.Он все так же походил на Роберта Митчума в фильме «Из прошлого». После моего плачевного буржуазного приключения я была очень рада, когда таксист довез меня до дверей моего дома. Как только мы приехали, он — угадав, что мне это нужно, но я слишком слаба, чтобы просить, — взял меня за руку и довел до самой постели, он снял с меня туфли и сам сел рядом, на краешек. Понемногу тишина справилась с моей тоской — словно губка прошлась по грязному полу. Я подумала про себя: передо мной открывается новая жизнь.Было очень жаль, что эта новая жизнь продолжалась всего пять часов, а потом таксист ушел, снова оставив меня наедине с собой и с моим самокопанием.Я поняла, что я по природе женщина одинокая и извращенная. Моя жизнь, как и мои рассказы, состоит только из завязки, но не имеет ни ядра, ни развязки. Мне хотелось бы найти в этом таксисте какой-то новый горизонт, что-то, что бы оправдало и объяснило эту перемену, которая неумолимо свершается во мне. Но этого не случилось.Придется поискать где-нибудь еще.Мне страшно, я чувствую, что вдруг разом повзрослела! 11. Миф о Патти Прежде чем уйти, я хочу оставить разгромное завещание, чтобы никто не думал, что я заболела или вышла замуж.ПРОЩАЙТЕ.Меня уже ничто не развлекает, особенно теперь, когда РАЗВЛЕЧЕНИЕ стало МОДОЙ. СЛАВА — это то, что заставляет тебя повторяться от главы к главе. Если ты остроумна, от тебя ожидают, что ты будешь такой всегда. Если признаешь, что легковозбудима, то предполагают, что у тебя между ног ВЛАЖНО все время. Если обладаешь спонтанной реакцией — ждут грубостей. Если у тебя появилась ПРЕКРАСНАЯ ИДЕЯ начать вести ЗАПИСКИ с единственной целью — показать, что у тебя тоже есть пишущая машинка, и эти записки получаются веселыми, бесстыдными, озорными, прикольными и так далее и вводят в моду веселье, бесстыдство, озорство и приколы — твоей вины здесь нет. Ненавижу всю шайку этих бездарных читателей, которым хватает наглости вставать на мою точку зрения и которые бурно приветствуют все, что я ни сделаю, что ни скажу.Если я что-то делаю — так для того, чтобы быть ЕДИНСТВЕННОЙ. Я не хочу, чтобы меня понимали и уж тем более чтобы мне подражали. Нет ничего более тоскливого, чем слушать эхо собственных шагов. Отвратительно приходить на тусовку и выслушивать слова восхищения: люди заявляют тебе, что БЕЗ ПАТТИ «ЛА ЛУНА» НЕ СУЩЕСТВУЕТ, люди считают себя такими же, как Я, люди кричат, что после ЖЕНЕВЬЕВЫ БРАБАНТСКОЙ Женевьева Брабантская — супруга пфальцграфа Зигфрида, в VIII в. обвиненная в прелюбодеянии и приговоренная к смерти; спасенная слугой, которому было поручено ее казнить, шесть лет прожила в пещере в Арденнах, пока не была найдена мужем во время охоты. Ее история рассказывается в позднесредневековых французских и немецких народных преданиях, послужила сюжетом для нескольких опер, в том числе оперетты Жака Оффенбаха (1859).
в испанской литературе не было такой яркой фигуры, как Я. На днях одна мадридская газета опубликовала анкету: куча интеллектуалов и прихлебателей из окололитературных кругов должна была назвать самые значительные романы, написанные по-испански за последние три века, и все они, ВСЕ проголосовали за мои «ЗАПИСКИ» — оценив их выше, чем даже «Сто лет одиночества». Да за кого же они меня принимают? За романистку? В этом они ошибаются. Неужели никто из них не заметил, что я не сплю и мне нужно на что-то использовать это время? Кто Я такая, чтобы насаждать грубость и дурной вкус? Я уверена, это Бог меня наказал. Увидев свое отражение в других, я почувствовала презрение к СЕБЕ САМОЙ. И это мне НЕ нравится. Почему я должна превращаться в МИФ? Единственное, к чему я стремилась, — это хорошенько заработать и быть счастливой, и тем не менее теперь, каждую ночь, просто потому, что я рассказываю о себе невероятно умно и талантливо, я превращаюсь в образец для подражания, хотя должно бы быть наоборот. Что происходит в Испании? Почему такую БЛЯДЬ, как Я, почитают не меньше королевы Софии, а восхищаются, пожалуй, и больше? МОЯ ОСЛЕПИТЕЛЬНОСТЬ, мой талант, изящество, с которым я пишу о Члене, наркотиках и так далее, не являются оправданием.До сих пор в Испании царила ПОСРЕДСТВЕННОСТЬ, почему же с моим приходом в общественную жизнь все переменилось? Почему нынче в цене талант, естественный шарм, спонтанность, непринужденность, умение называть вещи своими именами и к тому же делать это тонко, если всего несколько месяцев назад тебя за такие штуки могли сжечь на костре?Ситуация изменилась, это очевидно. Но я не желаю брать ответственность на себя и уж тем более зарабатывать на этом. До недавнего времени я зарабатывала проституцией и не нуждалась в официальном признании такой жизни. Я не настолько глубокомысленна, чтобы выдавать свой образ жизни за фривольный.ПРОЩАЙТЕ.Другими словами, я ухожу. Ухожу. Я уж придумаю что-нибудь, чтобы поразвлечься. Ненавижу задавать моду, знала бы раньше — не написала бы ни строчки. «Ла Луна» теперь превратилась в мою тень, точнее, во множество теней. Всюду игра, всюду секс, всюду радость и бездумность. Ну уж дудки. Игры перестают быть таковыми, когда превращаются в культурный манифест. Раньше вечеринка была местом, где у тебя могли похитить драгоценности или парня, и это создавало напряжение, историю, достойную того, чтобы ее продолжить. Теперь вечеринка — это ровная площадка, по которой твои старые подружки, уже мумифицированные, прогуливаются взад-вперед, позируя перед фотографами-любителями, а позже те отбирают худшие снимки и их публикуют. Кого это обманет? В последнее время единственное, что происходит на тусовках, — это фотографии, и, уж простите, мне этого мало. В общем, Я обойдусь без вечеринок. И обойдусь без людей, которые рассказывают о вечеринках, которые изображают их в комиксах или снимают их, а потом публикуют снимки, словно это кому-то важно.Я предпочитаю скуку, депрессию, раздумье, осмотрительность, бездействие, когда ничего не нужно говорить, хорошие манеры, антипатию, музыку кантри, фиксированное расписание, меры предосторожности, семейные визиты, советский коммунизм, здравомыслие, торможение, возврат к корням, традицию, народные песни и прочее.Невыносимо видеть, что теперь все обязаны доказывать свою божественность.Слава превратила меня в человека печального и меланхоличного, и я не собираюсь ширяться наркотиками, чтобы преодолеть это состояние.Мне нечего сказать, и я не хочу ничего говорить. Писать дальше бессмысленно. Начиная с этой минуты эта страница будет пустовать. Пусть ее заполняют другие. 12. Я, Патти, пытаюсь познать саму себя с помощью своего автора Давно уже собиралась я обнажить перед вами своего автора. Не знаю, позволит ли он это, но я попытаюсь. Патти. Во-первых, мне хотелось бы знать, кто я: мужчина, женщина или трансвестит. Педро. Ты, естественно, женщина. Женщина, которая не спит, но все-таки женщина с ног до головы. Патти. А почему я не сплю? Есть снотворные, которые уложат и мастодонта. «Роинпол», например; наркоманы очень хорошо отзываются о «Роинполе». Педро. Ты не можешь заснуть, потому что для тебя сон означал бы смерть. Патти. Но есть люди, которые в состоянии каталепсии проделывают интереснейшие штуки. Или другие, которые используют свой сомнамбулизм, чтобы хорошенько поразвлечься. Педро. Серьезно? И кто же это? Патти. Например, одна героиня Копи. Эта сеньора становится сомнамбулой и пускается во все тяжкие, а потом с полным правом заявляет, что спала, ничего не помнит и ни за что не отвечает. Педро. Значит, на самом деле она не спала. Зачем тебе сон? Патти. Не знаю. Я слышала от приятелей, что между сексом и сексом неплохо и вздремнуть. Педро. Тебе это не нужно, ты полна жизни, символ нашего времени — беспорядочная лихорадочная деятельность. А ты типичная девушка нашего времени. Патти. В последнее время ты все больше беспокоишься за мое сердце, чем за мой передок. Что это с тобой? Педро. Предполагаю, что я сейчас в поисках абсолютной любви. В последнее время я всем предлагаю жениться. И делаю это всерьез. Патти. Итак, я просто твое отражение, эта ужасная вещь под названием альтер эго? Alter еgо (лат.) — второе «я».
Педро. Нет. Ты — читательская фантазия. То, чем читателям хотелось бы быть. Патти. Ты читаешь мои записки? Педро. Я читаю их один раз, чтобы посмотреть, сколько в них опечаток, и расстроиться. Патти. Значит, ты тоже один из читателей. Значит, и тебе хотелось бы быть как я. Педро. Мне хотелось бы обладать твоей непосредственностью и твоим позитивным восприятием жизни. Патти. Слушай, а почему бы тебе не снять про меня сериал? Педро. Трудно будет подобрать актрису. Патти. Я думаю, Морган Фейрчайлд справилась бы прекрасно. Педро. Нет. Ты более сексуальна. К тому же я не уверен, что Морган Фейрчайлд готова к такому количеству отсосов. И уж конечно, на телевидении это не пройдет. Патти. Даже на частных каналах? Педро. Не думаю. Патти. Расскажи мне еще обо мне, а я пока кое-что для тебя сделаю. Педро. Прошу тебя ничего для меня не делать. Патти. Скажи, чего бы тебе хотелось? Мне все удается хорошо. Педро. А ну-ка успокойся. Если я захочу мастурбировать, я прекрасно знаю, как это делается. Патти. И как ты это делаешь? Педро. В глубине души я вуайер. Патти. Как в «Подставном теле», фильме Брайана де Пальмы Своего рода трибьют А. Хичкоку, кровавая вариация 1984 г. выпуска на тему «Головокружения» и «Окна во двор» с Мелани Гриффит вместо Ким Новак.
. Педро. Нет, мне нравится смотреть на себя самого. Мне хотелось бы заснять собственные мастурбосессии, а потом смотреть их. Патти. В каком родстве я нахожусь с Холли Голайтли, Пепи и Фран Лебовиц? Педро. Они твои двоюродные сестры. Они появились раньше тебя, но все вы — девушки одного типа. Ты немного попроще и не такая патетичная. Патти. Я занимаюсь каким-нибудь спортом для поддержания формы? Педро. Любой спорт для тебя скучен, даже самый модный. Ты просто всегда в форме. Патти. Я все время на ногах, у меня не будет расширения вен? Ненавижу расширение вен. Педро. У тебя никогда не будет расширения вен. Лучшее в тебе — это ноги. Ты — Весы, как и я, и как Брижит Бардо. Патти. Но твои ноги больше похожи на ноги Адди Вентуры, чем на ноги Брижит Адди Вентура — знаменитая в 1960 — 1970-е гг. испанская балерина, звезда современного танца. Брижит — разумеется, Бардо.
. Адди тоже Весы? Педро. Не знаю. Оскар Уайльд тоже был Весы; возможно, я унаследовал его ноги. Патти. Не знаю, какие ноги были у Оскара. Я всегда обращала внимание на его слова, а не на ноги. Почему действительно интересные мужчины никогда не выглядят сексуально, если не считать Сэма Шеппарда Сэм Шеппард (1924 — 1970) — врач из Кливленда, обвиненный в 1954 г. В убийстве своей беременной жены, проведший 10 лет в тюрьме и в конечном итоге оправданный; по мотивам этой истории был снят телесериал «Беглец» (1963 — 1967), а в 1993 г. — одноименный полнометражный фильм с Харрисоном Фордом. На самом же деле здесь, конечно, опечатка или оговорка, а имелся в виду Сэм Шепард (Сэмюэль Шепард Роджерс, р. 1943) — актер и драматург, муж Джессики Ланж, лауреат Пулитцеровской премии за пьесу «Похороненный ребенок» (1979), соавтор сценариев к фильмам Микеланджело Антониони «Забриски-Пойнт» (1970) и Вима Вендерса «Париж, Техас» (1984); в 1971 г. написал и поставил вместе с Патти Смит пьесу «Ковбойская брань»; снимался в фильмах «Ренальдо и Клара» (1978, реж. Боб Дилан), «Дни небес» (1978, реж. Теренс Малик), «Франсес» (1982), «Парни что надо» (1983, реж. Филип Кауфман), «Стальные магнолии» (1989), «Хомо Фабер» (1991, реж. Фолькер Шлендорф), «Черный ястреб» (2001, реж. Ридли Скотт) и др.
? Педро. Ну, я смотрю на себя в зеркало и возбуждаюсь. Патти. Это оттого, что ты, как и любой уроженец Ла-Манчи, — очень практичный парень. Давай поговорим о другом: у меня есть какая-нибудь идеология? Педро. Тебе нравится трахаться и чтобы люди тобой восхищались. Патти. Меня интересует, может быть, я социалист? Педро. Нет, но ты бы не прочь заняться этим с Фелипе Гонсалесом Фелипе Гонсалес (р. 1942) — генеральный секретарь Социалистической рабочей партии Испании, в 1982 — 1996 гг. — испанский премьер-министр
. Патти. Выходит, в какой-то мере я социалист. Ведь с Фрагой Фрага Ирибарне Мануэль (р. 1922) — учредитель (1977) и генеральный секретарь испанской консервативной Партии народного альянса (впоследствии — Народная партия); с 1996 г. — председатель правительства автономной области Галисия
, например, я бы не легла? Педро. Нет. Патти. И с Тамамесом Тамамес Гомес (р. 1933) — испанский экономист и политик, автор монументальной монографии «Структура экономики Испании» (1960); свои политико-социальные концепции изложил в книге «Проект демократии для будущего Испании» (1975).
, и с Энрике Куриэлем? Педро. С этими да, и даже с обоими сразу. Патти. Думаешь, мне стоит им это предложить? Педро . Не думаю, что они согласятся. Для левых ты слишком уж отвязная. Патти. Ну ладно, устрой мне пока свидание с таксистом, который похож на Роберта Митчума. Ему-то я точно нравлюсь. Педро. Поживем — увидим, Патти. Педро, по-моему, из этого интервью я о тебе так ничего и не узнала. Педро. Зато я о тебе все знал заранее. 13. Взбесившийся автобус Интервью, которое вы только что прочитали, я дала в ноябре восемьдесят четвертого. Сейчас апрель девяносто третьего. Тот, кто умеет складывать и вычитать, обнаружит, что между двумя датами прошло почти десять лет — как раз столько времени, сколько меня нигде не было видно.Я лихо ворвалась в восьмидесятые годы, но перегорела, еще не добравшись до середины, и восстановление заняло у меня девять дет. Не спрашивайте, как, где и с кем я была. Ненавижу людей, которые сначала слепнут на годы, а потом приходят в себя и сочиняют книгу об этом времени, как, например, Кэрри Фишер Кэрри Фишер (р. 1956) — американская актриса, прославившаяся ролью принцессы Лейи в трилогии Джорджа Лукаса «Звездные войны» (1977, 1980, 1983); недолгое время была женой знаменитого музыканта Пола Саймона. Справившись с алкоголем и наркотиками, написала автобиографический бестселлер «Открытки с края бездны» (1987), через два года экранизированный.
.У меня для вас хорошая новость: я вернулась. Меня наняли, чтобы я, со своим восстановившимся зрением, описывала то, что вижу. А если ч ничего не вижу (иногда я бываю просто дура дурой, и это может длиться неделями), то буду Рассказывать о себе или вывалю на вас ворох общих мест — так, словно это все потрясающие открытия. Кое-кто из вас наверняка обратил внимание, что мы живем в чудовищном мире. Я всегда была девушкой снисходительной, и я была бы рада сообщить вам, что в девяносто третьем году мир чудесен, однако это не так. Предупреждаю сразу: любой положительный комментарий, который вам встретится, будет означать, что я нагло вру.Все очень плохо, и баста. Не знаю, на кого взвалить вину. Я, разумеется, ни при чем — последние девять лет меня здесь не было. Иногда я задаюсь вопросом: не в этом ли причина стольких бедствий — если воспользоваться аккуратным эвфемизмом. Что стряслось с этой Испанией, с этим Миром, который уверенно шагал по пути к обществу праздности и благоденствия, с миром, спроектированным исходя из потребностей (позже окажется, что исходя из непотребств человеческого существа?В день, когда мне не о чем будет рассказать, я порассуждаю на эту тему.
Как всегда, чтобы бороться с ужасом, мне остается лишь наслаждение злоязычия (эта скромная трибуна) и другой род наслаждений, рассказ, о котором впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
в испанской литературе не было такой яркой фигуры, как Я. На днях одна мадридская газета опубликовала анкету: куча интеллектуалов и прихлебателей из окололитературных кругов должна была назвать самые значительные романы, написанные по-испански за последние три века, и все они, ВСЕ проголосовали за мои «ЗАПИСКИ» — оценив их выше, чем даже «Сто лет одиночества». Да за кого же они меня принимают? За романистку? В этом они ошибаются. Неужели никто из них не заметил, что я не сплю и мне нужно на что-то использовать это время? Кто Я такая, чтобы насаждать грубость и дурной вкус? Я уверена, это Бог меня наказал. Увидев свое отражение в других, я почувствовала презрение к СЕБЕ САМОЙ. И это мне НЕ нравится. Почему я должна превращаться в МИФ? Единственное, к чему я стремилась, — это хорошенько заработать и быть счастливой, и тем не менее теперь, каждую ночь, просто потому, что я рассказываю о себе невероятно умно и талантливо, я превращаюсь в образец для подражания, хотя должно бы быть наоборот. Что происходит в Испании? Почему такую БЛЯДЬ, как Я, почитают не меньше королевы Софии, а восхищаются, пожалуй, и больше? МОЯ ОСЛЕПИТЕЛЬНОСТЬ, мой талант, изящество, с которым я пишу о Члене, наркотиках и так далее, не являются оправданием.До сих пор в Испании царила ПОСРЕДСТВЕННОСТЬ, почему же с моим приходом в общественную жизнь все переменилось? Почему нынче в цене талант, естественный шарм, спонтанность, непринужденность, умение называть вещи своими именами и к тому же делать это тонко, если всего несколько месяцев назад тебя за такие штуки могли сжечь на костре?Ситуация изменилась, это очевидно. Но я не желаю брать ответственность на себя и уж тем более зарабатывать на этом. До недавнего времени я зарабатывала проституцией и не нуждалась в официальном признании такой жизни. Я не настолько глубокомысленна, чтобы выдавать свой образ жизни за фривольный.ПРОЩАЙТЕ.Другими словами, я ухожу. Ухожу. Я уж придумаю что-нибудь, чтобы поразвлечься. Ненавижу задавать моду, знала бы раньше — не написала бы ни строчки. «Ла Луна» теперь превратилась в мою тень, точнее, во множество теней. Всюду игра, всюду секс, всюду радость и бездумность. Ну уж дудки. Игры перестают быть таковыми, когда превращаются в культурный манифест. Раньше вечеринка была местом, где у тебя могли похитить драгоценности или парня, и это создавало напряжение, историю, достойную того, чтобы ее продолжить. Теперь вечеринка — это ровная площадка, по которой твои старые подружки, уже мумифицированные, прогуливаются взад-вперед, позируя перед фотографами-любителями, а позже те отбирают худшие снимки и их публикуют. Кого это обманет? В последнее время единственное, что происходит на тусовках, — это фотографии, и, уж простите, мне этого мало. В общем, Я обойдусь без вечеринок. И обойдусь без людей, которые рассказывают о вечеринках, которые изображают их в комиксах или снимают их, а потом публикуют снимки, словно это кому-то важно.Я предпочитаю скуку, депрессию, раздумье, осмотрительность, бездействие, когда ничего не нужно говорить, хорошие манеры, антипатию, музыку кантри, фиксированное расписание, меры предосторожности, семейные визиты, советский коммунизм, здравомыслие, торможение, возврат к корням, традицию, народные песни и прочее.Невыносимо видеть, что теперь все обязаны доказывать свою божественность.Слава превратила меня в человека печального и меланхоличного, и я не собираюсь ширяться наркотиками, чтобы преодолеть это состояние.Мне нечего сказать, и я не хочу ничего говорить. Писать дальше бессмысленно. Начиная с этой минуты эта страница будет пустовать. Пусть ее заполняют другие. 12. Я, Патти, пытаюсь познать саму себя с помощью своего автора Давно уже собиралась я обнажить перед вами своего автора. Не знаю, позволит ли он это, но я попытаюсь. Патти. Во-первых, мне хотелось бы знать, кто я: мужчина, женщина или трансвестит. Педро. Ты, естественно, женщина. Женщина, которая не спит, но все-таки женщина с ног до головы. Патти. А почему я не сплю? Есть снотворные, которые уложат и мастодонта. «Роинпол», например; наркоманы очень хорошо отзываются о «Роинполе». Педро. Ты не можешь заснуть, потому что для тебя сон означал бы смерть. Патти. Но есть люди, которые в состоянии каталепсии проделывают интереснейшие штуки. Или другие, которые используют свой сомнамбулизм, чтобы хорошенько поразвлечься. Педро. Серьезно? И кто же это? Патти. Например, одна героиня Копи. Эта сеньора становится сомнамбулой и пускается во все тяжкие, а потом с полным правом заявляет, что спала, ничего не помнит и ни за что не отвечает. Педро. Значит, на самом деле она не спала. Зачем тебе сон? Патти. Не знаю. Я слышала от приятелей, что между сексом и сексом неплохо и вздремнуть. Педро. Тебе это не нужно, ты полна жизни, символ нашего времени — беспорядочная лихорадочная деятельность. А ты типичная девушка нашего времени. Патти. В последнее время ты все больше беспокоишься за мое сердце, чем за мой передок. Что это с тобой? Педро. Предполагаю, что я сейчас в поисках абсолютной любви. В последнее время я всем предлагаю жениться. И делаю это всерьез. Патти. Итак, я просто твое отражение, эта ужасная вещь под названием альтер эго? Alter еgо (лат.) — второе «я».
Педро. Нет. Ты — читательская фантазия. То, чем читателям хотелось бы быть. Патти. Ты читаешь мои записки? Педро. Я читаю их один раз, чтобы посмотреть, сколько в них опечаток, и расстроиться. Патти. Значит, ты тоже один из читателей. Значит, и тебе хотелось бы быть как я. Педро. Мне хотелось бы обладать твоей непосредственностью и твоим позитивным восприятием жизни. Патти. Слушай, а почему бы тебе не снять про меня сериал? Педро. Трудно будет подобрать актрису. Патти. Я думаю, Морган Фейрчайлд справилась бы прекрасно. Педро. Нет. Ты более сексуальна. К тому же я не уверен, что Морган Фейрчайлд готова к такому количеству отсосов. И уж конечно, на телевидении это не пройдет. Патти. Даже на частных каналах? Педро. Не думаю. Патти. Расскажи мне еще обо мне, а я пока кое-что для тебя сделаю. Педро. Прошу тебя ничего для меня не делать. Патти. Скажи, чего бы тебе хотелось? Мне все удается хорошо. Педро. А ну-ка успокойся. Если я захочу мастурбировать, я прекрасно знаю, как это делается. Патти. И как ты это делаешь? Педро. В глубине души я вуайер. Патти. Как в «Подставном теле», фильме Брайана де Пальмы Своего рода трибьют А. Хичкоку, кровавая вариация 1984 г. выпуска на тему «Головокружения» и «Окна во двор» с Мелани Гриффит вместо Ким Новак.
. Педро. Нет, мне нравится смотреть на себя самого. Мне хотелось бы заснять собственные мастурбосессии, а потом смотреть их. Патти. В каком родстве я нахожусь с Холли Голайтли, Пепи и Фран Лебовиц? Педро. Они твои двоюродные сестры. Они появились раньше тебя, но все вы — девушки одного типа. Ты немного попроще и не такая патетичная. Патти. Я занимаюсь каким-нибудь спортом для поддержания формы? Педро. Любой спорт для тебя скучен, даже самый модный. Ты просто всегда в форме. Патти. Я все время на ногах, у меня не будет расширения вен? Ненавижу расширение вен. Педро. У тебя никогда не будет расширения вен. Лучшее в тебе — это ноги. Ты — Весы, как и я, и как Брижит Бардо. Патти. Но твои ноги больше похожи на ноги Адди Вентуры, чем на ноги Брижит Адди Вентура — знаменитая в 1960 — 1970-е гг. испанская балерина, звезда современного танца. Брижит — разумеется, Бардо.
. Адди тоже Весы? Педро. Не знаю. Оскар Уайльд тоже был Весы; возможно, я унаследовал его ноги. Патти. Не знаю, какие ноги были у Оскара. Я всегда обращала внимание на его слова, а не на ноги. Почему действительно интересные мужчины никогда не выглядят сексуально, если не считать Сэма Шеппарда Сэм Шеппард (1924 — 1970) — врач из Кливленда, обвиненный в 1954 г. В убийстве своей беременной жены, проведший 10 лет в тюрьме и в конечном итоге оправданный; по мотивам этой истории был снят телесериал «Беглец» (1963 — 1967), а в 1993 г. — одноименный полнометражный фильм с Харрисоном Фордом. На самом же деле здесь, конечно, опечатка или оговорка, а имелся в виду Сэм Шепард (Сэмюэль Шепард Роджерс, р. 1943) — актер и драматург, муж Джессики Ланж, лауреат Пулитцеровской премии за пьесу «Похороненный ребенок» (1979), соавтор сценариев к фильмам Микеланджело Антониони «Забриски-Пойнт» (1970) и Вима Вендерса «Париж, Техас» (1984); в 1971 г. написал и поставил вместе с Патти Смит пьесу «Ковбойская брань»; снимался в фильмах «Ренальдо и Клара» (1978, реж. Боб Дилан), «Дни небес» (1978, реж. Теренс Малик), «Франсес» (1982), «Парни что надо» (1983, реж. Филип Кауфман), «Стальные магнолии» (1989), «Хомо Фабер» (1991, реж. Фолькер Шлендорф), «Черный ястреб» (2001, реж. Ридли Скотт) и др.
? Педро. Ну, я смотрю на себя в зеркало и возбуждаюсь. Патти. Это оттого, что ты, как и любой уроженец Ла-Манчи, — очень практичный парень. Давай поговорим о другом: у меня есть какая-нибудь идеология? Педро. Тебе нравится трахаться и чтобы люди тобой восхищались. Патти. Меня интересует, может быть, я социалист? Педро. Нет, но ты бы не прочь заняться этим с Фелипе Гонсалесом Фелипе Гонсалес (р. 1942) — генеральный секретарь Социалистической рабочей партии Испании, в 1982 — 1996 гг. — испанский премьер-министр
. Патти. Выходит, в какой-то мере я социалист. Ведь с Фрагой Фрага Ирибарне Мануэль (р. 1922) — учредитель (1977) и генеральный секретарь испанской консервативной Партии народного альянса (впоследствии — Народная партия); с 1996 г. — председатель правительства автономной области Галисия
, например, я бы не легла? Педро. Нет. Патти. И с Тамамесом Тамамес Гомес (р. 1933) — испанский экономист и политик, автор монументальной монографии «Структура экономики Испании» (1960); свои политико-социальные концепции изложил в книге «Проект демократии для будущего Испании» (1975).
, и с Энрике Куриэлем? Педро. С этими да, и даже с обоими сразу. Патти. Думаешь, мне стоит им это предложить? Педро . Не думаю, что они согласятся. Для левых ты слишком уж отвязная. Патти. Ну ладно, устрой мне пока свидание с таксистом, который похож на Роберта Митчума. Ему-то я точно нравлюсь. Педро. Поживем — увидим, Патти. Педро, по-моему, из этого интервью я о тебе так ничего и не узнала. Педро. Зато я о тебе все знал заранее. 13. Взбесившийся автобус Интервью, которое вы только что прочитали, я дала в ноябре восемьдесят четвертого. Сейчас апрель девяносто третьего. Тот, кто умеет складывать и вычитать, обнаружит, что между двумя датами прошло почти десять лет — как раз столько времени, сколько меня нигде не было видно.Я лихо ворвалась в восьмидесятые годы, но перегорела, еще не добравшись до середины, и восстановление заняло у меня девять дет. Не спрашивайте, как, где и с кем я была. Ненавижу людей, которые сначала слепнут на годы, а потом приходят в себя и сочиняют книгу об этом времени, как, например, Кэрри Фишер Кэрри Фишер (р. 1956) — американская актриса, прославившаяся ролью принцессы Лейи в трилогии Джорджа Лукаса «Звездные войны» (1977, 1980, 1983); недолгое время была женой знаменитого музыканта Пола Саймона. Справившись с алкоголем и наркотиками, написала автобиографический бестселлер «Открытки с края бездны» (1987), через два года экранизированный.
.У меня для вас хорошая новость: я вернулась. Меня наняли, чтобы я, со своим восстановившимся зрением, описывала то, что вижу. А если ч ничего не вижу (иногда я бываю просто дура дурой, и это может длиться неделями), то буду Рассказывать о себе или вывалю на вас ворох общих мест — так, словно это все потрясающие открытия. Кое-кто из вас наверняка обратил внимание, что мы живем в чудовищном мире. Я всегда была девушкой снисходительной, и я была бы рада сообщить вам, что в девяносто третьем году мир чудесен, однако это не так. Предупреждаю сразу: любой положительный комментарий, который вам встретится, будет означать, что я нагло вру.Все очень плохо, и баста. Не знаю, на кого взвалить вину. Я, разумеется, ни при чем — последние девять лет меня здесь не было. Иногда я задаюсь вопросом: не в этом ли причина стольких бедствий — если воспользоваться аккуратным эвфемизмом. Что стряслось с этой Испанией, с этим Миром, который уверенно шагал по пути к обществу праздности и благоденствия, с миром, спроектированным исходя из потребностей (позже окажется, что исходя из непотребств человеческого существа?В день, когда мне не о чем будет рассказать, я порассуждаю на эту тему.
Как всегда, чтобы бороться с ужасом, мне остается лишь наслаждение злоязычия (эта скромная трибуна) и другой род наслаждений, рассказ, о котором впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10