А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Искандер Фазиль Абдулович

Лов форели в верховьях Кодора


 

Здесь выложена электронная книга Лов форели в верховьях Кодора автора по имени Искандер Фазиль Абдулович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Искандер Фазиль Абдулович - Лов форели в верховьях Кодора.

Размер архива с книгой Лов форели в верховьях Кодора равняется 18.18 KB

Лов форели в верховьях Кодора - Искандер Фазиль Абдулович => скачать бесплатную электронную книгу






Фазиль Искандер: «Лов форели в верховьях Кодора»

Фазиль Искандер
Лов форели в верховьях Кодора


Рассказы –



Фазиль ИскандерЛов форели в верховьях Кодора * * * Рано утром я проснулся и вспомнил, что ещё с вечера собирался половить форель. Наверное, от этого и проснулся. Я приподнял голову и огляделся. Ребята спали в самых странных позах, словно, неожиданно застигнутые сном, не успели закончить каких-то движений. В окно струился сиреневый свет. Было ещё очень рано. Голые бревенчатые стены помещения слегка золотились, от них пахло свежей смолой.Целую неделю мы бродили в горах по местам боёв за оборону Кавказа. Поход этот давно был задуман студентами географического факультета во главе с моим другом, преподавателем физкультуры Автандилом Цикридзе. Он-то мне и предложил выехать с ними в горы. Я охотно согласился.В последний день, подгоняемые нехваткой продуктов — не учли аппетит студентов, — мы сделали самый длинный переход и к вечеру дошли до села.К счастью, палатки разбивать не пришлось, потому что начальник местной милиции гостеприимно предоставил нам помещение, не то бывший склад, не то будущий клуб, где мы и расположились на ночлег. Он появился с удочкой в руке, когда мы, скинув с себя рюкзаки, блаженно вытянув ноги, лежали на полянке у речной излучины.Спустившись по очень крутому обрывистому склону, он стал деловито забрасывать удочку, видимо, в хорошо известные ему бочажки. Забросит, поковыряет немного удочкой и вытащит форель. Снова несколько шагов, снова забросил, слегка подёргал, поковырял — и снова форель. Издали было похоже, что он просто натыкал форель на длинную тонкую иглу лески. В полчаса наловив дюжину отличных форелей, он неожиданно, без всякой видимой причины, словно выполнив ежедневную норму отлова, смотал удочку и подошёл к нам.В тот же вечер, пересилив усталость, мы с одним студентом вырезали удилища из лесного ореха и смастерили себе удочки. Звали его Люсик. В некоторых абхазских деревнях называют детей русскими именами, а то и просто русским словом. Как правило, это звучное, часто повторяемое по радио слово. Так, я знал одного парня по имени Война. Может быть, слегка встревоженный своим именем, он обычно держался подчёркнуто миролюбиво.Люсик тоже, словно зачарованный своим женским именем, был застенчив и отличался от остальных ребят никогда не переходящей в подобострастие точной почтительностью. Складный и крепкий, как маленький ослик, он своей необыкновенной выносливостью сумел посрамить самых сильных участников похода, среди которых было два культуриста.…Я вынул из вещмешка большой складной нож, две спичечные коробки -одну с икрой, а другую с запасными крючками — и задвинул его к стене.Коробку с икрой мне дал один человек, который приходил к нашему костру, когда мы стояли лагерем у подножья Маруха.Он прилетел на вертолёте геологов, которые ещё до нас расположились и работали в этих местах. Это был полнеющий блондин лет тридцати с небольшим, в новеньких шортах, в тяжёлых, тоже новеньких, ботинках скалолаза и с альпенштоком в руке. Часа два он просидел с нами у костра, неназойливо интересуясь нами и нашим походом. Он назвал себя, но я тут же забыл его имя. Кто-то из ребят, когда это пришлось к месту, спросил у него, где он работает.— В одном высоком учреждении, — сказал он, добродушно улыбнувшись, как бы намекая на относительность служебных высот по сравнению с той высотой, на которой все мы теперь находимся. Каламбур так и остался не прояснённым, да нам и не очень было интересно узнавать, где он там работает.На следующее утро, когда мы уходили, он принёс этот спичечный коробок с икрой. Вечером он слышал, как я жаловался на то, что местная форель не берет на кузнечиков, а черви здесь почему-то не попадаются.— По-видимому, земля, как и всякий продукт, червивеет в более тёплых местах, — сказал я неожиданно для себя.Он понимающе кивнул головой, хотя я и сам не слишком понимал смысл этого шизофренического образа. И вот на следующее утро он приносит икру.Такая внимательность тронула меня, и я пожалел, что забыл его имя, но теперь переспрашивать было неудобно. По крайней мере я старался сделать вид, что поверил в его работу в одном высоком учреждении, хотя, возможно, он этого и не заметил. То есть не заметил моего старания.Когда мы уходили гуськом со своими вещмешками, он стоял поблизости от вертолёта в своих новеньких шортах с альпенштоком в одной руке и сванской, тоже новенькой, шапочкой в другой, помахивая нам этой шапочкой, и я окончательно простил ему этот невинный альпийский маскарад. Тем более что всё это вместе, он и вертолёт на зелёной лужайке в окружении суровых гор, выглядело чрезвычайно красиво и могло быть использовано в качестве рекламы авиатуризма.…Я застегнул карманы вещмешка, ощупал себя, стараясь вспомнить, не забыл ли чего, и встал. Люсика я решил не будить. Проснётся — сам придёт, подумал я. Может, человек передумал, и вообще рыбачить лучше одному.На столе, румянясь коркой, лежало несколько буханок белого хлеба. Вечером начальник милиции сходил к продавцу, и тот, открыв магазин, выдал нам хлеб, масло, сахар и макароны. Видеть хлеб в таком количестве было приятно.Я подошёл к столу, достал нож и отрезал себе большую горбушку. Хлеб скрипел и пружинил, пока я его резал. Один из мальчиков, не просыпаясь, чмокнул губами, как мне показалось — на звук разрезаемого хлеба.Тут же стоял котелок, наполненный сливочным маслом. Я густо намазал горбушку, надкусил и невольно оглянулся на чмокнувшего губами. На этот раз он ничего не почувствовал.Я вышел на веранду и, пристукнув черенок ножа о перила, закрыл нож. Иначе он почему-то не закрывался.Тут только я заметил, что внизу у крыльца возле удочек, прислонённых к стене, стоял Люсик.— Давно встал? — спросил я, жуя.— Нет, — поспешно ответил он, вскинув на меня большие ясные глаза птицы феникс. Видно было, что он боится, как бы я не почувствовал неловкости за то, что он ждал меня.— Поди отрежь себе, — сказал я и протянул ему нож.— Не хочу, — замотал головой Люсик.— Иди, говорю, — повторил я, надкусывая свой бутерброд.— Клянусь мамой, я так рано не люблю, — сказал Люсик и, сморщив коротенький носик, приподнял брови почти до самой своей школьной чёлки.— Тогда пошли копать червей, — сказал я и спустился с крыльца.Люсик взял обе удочки и пошёл за мной.Мы шли по деревенской улице. Налево от нас высились общественные здания: правление колхоза, столовая, золотящийся стругаными брёвнами амбар. Строения эти стояли у самого обрыва. Внизу, под обрывом, шумела невидимая отсюда река. Справа шло кукурузное поле. Кукуруза уже дозревала, на крепких плодах усохшие косички стояли торчком. Улица была пустой. Три свиньи местной породы, чёрные и длинные, как снаряды, медленно перешли улицу.Небо было бледно-зелёное, нежное. Впереди на южной стороне небосвода сияла огромная мохнатая звезда. Больше на небе не было ни одной звезды, и эта единственная, казалось, просто зазевалась. И пока мы шли по дороге, я все любовался этой мокрой, как бы стыдящейся своей огромности, звездой.Горы, ещё не озарённые солнцем, были тёмно-синими и мрачными. И только скалистая вершина самой высокой горела золотым пятнышком — она уже дотянулась до солнца.Справа за кукурузником открылся школьный дворик с маленькой, очень домашней школкой. Двери одного из классов были открыты. Все классы выходили на длинную веранду с крылечком. В конце веранды стояли парты, нагромождённые одна на другую.Мимо школьного дворика на улицу выходила дорога, занесённая галькой и крупными камнями — следами ливневых потоков.Здесь мы решили попробовать. Я ещё доедал свой бутерброд, а Люсик, прислонив к забору удочки, начал выворачивать камни.— Есть? — спросил я, когда он, приподняв первый камень и всё ещё держа его на весу, заглядывал под него. Словно, не окажись под камнем червей, он хотел поставить его на то же место.— Есть, — сказал Люсик и отбросил камень.Доев последний кусок, я почувствовал, что очень хочется курить. Но я знал, что у меня в верхнем кармане ковбойки только три сигареты, и решил перетерпеть. Я только вытащил оттуда спичечный коробок, высыпал из него спички и приготовил пустой коробок для червей. Люсик уже собирал их в железную коробку.Выворачивая камни, мы потихоньку подымались вверх. Червей всё-таки попадалось мало. Под некоторыми камнями совсем ничего не было. Маленький Люсик порой выворачивал огромные камни. Чувствовалось, что руки его привыкли к работе, что вся его упорная фигурка привыкла одолевать сопротивление тяжести.Потихоньку подымаясь, мы поравнялись с помещением школы. Внезапно, подняв голову, я заметил на веранде женщину. Она выжимала в ведро мокрую тряпку. Я очень удивился, что не заметил её прихода. Ещё больше я удивился, разглядев, что это светловолосая русская женщина. Было странно её здесь видеть.— Здравствуйте, — сказал я, когда она повернула голову.— Здравствуйте, — -ответила она приветливо, но без всякого любопытства.Из открытого класса вышла девочка-подросток с веником в руке. Она сунула его в то же ведро, стряхивая, несколько раз хрястнула им о крыльцо и, молча посмотрев на нас, вошла в помещение. Она была очень хороша и, когда уходила, прямо и неподвижно держала спину, чувствовала, что на неё смотрят. Очарование её личика заключалось, пожалуй, в каком-то редком сочетании восточной яркости и славянской мягкости черт.Я посмотрел на Люсика. Удивлённо приоткрыв рот, он лупал своими наивными глазами птицы феникс.— А эта откуда взялась? — спросил он у меня по-абхазски.— Приезжай годика через три, — сказал я.Люсик вздохнул и взялся за очередной камень. Я тоже наклонился.Было слышно, как на веранде женщина шваркает тряпкой, и гонит воду по полу. Наверное, думал я, послевоенная голодуха занесла её невесть как в это горное село. А потом родила от какого-то свана девочку, так и осталась здесь, решил я, сам удивляясь своей проницательности.— Как спуститься к реке? — спросил я.Она разогнулась и слегка поводила запрокинутой головой, чтоб отпустило затёкшую шею.— А вон, — вытянула она голую, мокрую по локоть руку, — дойдёте до дома и сразу вниз.— Я знаю, — сказал Люсик.Снова вышла девушка с веником.— Дочка? — спросил я.— Старшая, — подтвердила она с тихой гордостью.— А что, ещё есть? — спросил я.— Шестеро, — улыбнулась она.Этого я никак не ожидал. Для женщины, родившей шестерых, она была слишком моложава.— Ого, — сказал я, — а муж что, в школе работает?— Председатель колхоза, — поправила она и добавила, снова кивнув на дом через дорогу: — Так это ж наш дом.Дом едва виднелся сквозь фруктовые деревья, но всё же было видно, что этот ладный просторный дом вполне может быть председательским.— Я работаю на метеостанции, — пояснила она, — а здесь я так, прирабатываю…Девушка, которая всё это время прислушивалась к разговору, теперь отряхнула веник о крыльцо и, строго посмотрев на мать, вошла в класс, все так же прямо и неподвижно держа спину.— Не трудно? — спросил я, стараясь вместить в вопрос и хозяйство, и детей, и, главное, жизнь среди чужого народа.— Ничего, — сказала она, — дочка помогает…Больше мы ни о чём не говорили. Набрав червей, мы взяли свои удочки и пошли. Я оглянулся, чтобы попрощаться, но они в это время вносили в помещение парты и нас не заметили.Проходя мимо дома напротив школы, я увидел четырёх светлоголовых и темноглазых малышей. Ухватившись руками за новенький штакетник, они смотрели на улицу.— Кто твой папа? — спросил я у самого старшего, мальчика лет шести.— Прэдсэдатэл, — проклокотал он, и я заметил, как пальцы его вжались в штакетник.Мы свернули с дороги и стали спускаться по очень крутой тропинке. Мелкие камушки скатывались из-под ног. Иногда, чтобы притормаживать, я опирался на удочку. С обеих сторон нависали кусты дикого ореха, бузины, ежевики. Одна ежевичная ветка была так густо облеплена чёрными пыльными ягодами, что я не удержался.Я поставил удочку и, придерживая её подбородком, чтоб не скатилась с плеча, осторожно притянул ветку и другой рукой набрал полную горсть ягод. Сдунув пушинки, я высыпал в рот холодные сладкие ягоды. На ветке было ещё много ягод, но я решил больше не отвлекаться и прошёл дальше. Шум реки становился все слышней, хотелось поскорее выйти к берегу.Люсик ждал меня внизу. Как только я вышел на берег, лицо обдало прохладой. Река гнала над собой поток холодного воздуха.Близость воды ещё сильней возбудила нас, и мы, хрустя галькой пересохших рукавов, двинулись к ней. Метров за десять до воды я сделал Люсику знак, чтобы он не разговаривал, и, уже стараясь не хрустеть галькой, мы подкрались к самой воде. Так учил меня один хороший рыбак. Мне было смешно смотреть, как он почти ползком подходит к воде, словно подкрадывается к дичи, но когда он наловил десятка два форелей, а я взял за целый день всего две невзрачные форелинки, пришлось поверить в преимущество опыта.Люсик знаками показал мне на что-то. Я посмотрел вниз по течению и увидел метрах в пятидесяти от нас парня с удочкой. Я его сразу узнал: это был студент из нашей группы.Было неприятно, что он опередил нас. Мы даже не знали, что он собирается рыбачить. Словно почувствовав, что мы смотрим на него, он оглянулся. Я знаком спросил у него: мол, как? Он вяло отмахнулся: мол, ничего. На лице его угадывалась гримаса разочарования. Он отвернулся к удочке и застыл.Раз так, подумал я, можно считать, что он пришёл с нами и мы одновременно начали рыбачить. Ведь рыба не знает, что он раньше пришёл… Я знаками велел Люсику отойти пониже. Он отошёл.Я вынул из штормовки спичечный коробок, вытащил толстого червя и насадил на крючок, оставив шевелящийся хвостик.В этом месте река раздваивалась, образуя длинный, поросший травой и мелким ольшаником остров. Основной рукав был по ту сторону. Этот начинался с небольшого переката, возле которого я заметил маленькую глубокую заводь. Я подкрался к ней и, придерживая одной рукой леску за грузило, другой оттянул удочку так, чтобы чувствовать необходимый размах и заброс получился поточней. Я слегка взмахнул удочкой и отпустил леску. Грузило шлёпнулось в заводь.Главное, не запутаться, не зацепиться, думал я, стараясь не давать слабину, чтобы крючок не отнесло за какой-нибудь подводный камень или корягу. Что-то ударило по леске, и рука моя невольно сделала подсечку. На крючке ничего не было. После нескольких таких ударов я понял, что это не клёв, а удар подводных струй, и всё-таки кисть моей руки, сжимавшей удилище, дёргалась, как от электрического разряда. Сознание каждый раз на какую-то долю секунды отставало от рефлекса.Тук! — услышал я неожиданно и усилием воли остановил руку.Все ещё сидя на корточках и очень волнуясь, я стал ждать нового клёва, стараясь подготовить себя к мысли не дёргать рукой, когда её почувствую.Сейчас ударит, говорил я себе, надо перетерпеть. В самом деле, рыба снова притронулась к наживке, и рука моя почти не дрогнула. На этот раз рыба была ещё осторожней. Вот и хорошо, думал я, вот так несколько раз перетерпеть, пока не почувствую, что она цапнула добычу.Удар рыбы, подсечка — и в следующий миг мокрая, сверкающая форель трепыхалась в воздухе. Я перегнул отяжелевшее удилище в сторону берега, и перед моими глазами закачалась леска с трепещущей тяжёлой рыбой. От волнения я не сразу поймал её. Наконец ухватился за неё одной рукой, плотно зажал, чувствуя живой холод её тела, осторожно положил удилище и, ещё крепче сжимая рыбину, другой рукой вытащил крючок из её беззвучно икающего рта…Такую крупную я никогда не ловил. Она была величиной с кукурузный початок. Спина её была усеяна красными пятнами. Я осторожно расстегнул клапан штормовки и вывалил её туда. Снова застегнул. В кармане она затрепыхалась с новой силой. Там же у меня лежал нож.Я решил, что она побьётся о черенок, и, снова открыв карман, осторожно, чувствуя холод рыбы тыльной стороной ладони, вытащил нож, переложил его в другой карман и снова застегнул карман с рыбой.Я разогнулся, чувствуя, что надо слегка развеяться от слишком большой и потому несколько тошнотворной дозы счастья. Я глубоко вздохнул и огляделся. Вода заметно посветлела, а поток воздуха, нёсшийся над ней, потеплел. Горы на той стороне реки все ещё сумеречно синели. Но те, что были за спиной, золотились всеми вершинами.Ниже по течению недалеко от меня стоял Люсик. Я понял, что он ничего не заметил, а то бы сейчас смотрел в мою сторону. Люсик раньше никогда не рыбачил. Только здесь, в горах, он два раза пробовал со мной половить форель. Но рыбалки не получалось, и потому он ещё не испытал настоящего азарта.Вообще среди абхазцев редко встретишь рыбака. Для народа, испокон веков жившего у моря, это странная особенность. Я думаю, так было не всегда. Мне кажется, несчастное переселение в Турцию в прошлом веке захватило прежде всего жителей приморья и речных долин.

Лов форели в верховьях Кодора - Искандер Фазиль Абдулович => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Лов форели в верховьях Кодора автора Искандер Фазиль Абдулович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Лов форели в верховьях Кодора у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Лов форели в верховьях Кодора своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Искандер Фазиль Абдулович - Лов форели в верховьях Кодора.
Если после завершения чтения книги Лов форели в верховьях Кодора вы захотите почитать и другие книги Искандер Фазиль Абдулович, тогда зайдите на страницу писателя Искандер Фазиль Абдулович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Лов форели в верховьях Кодора, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Искандер Фазиль Абдулович, написавшего книгу Лов форели в верховьях Кодора, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Лов форели в верховьях Кодора; Искандер Фазиль Абдулович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн