Во всём человеческом гнездится патология!Поэтому когда здесь, по отношению к сексуальной извращённости, постоянно употребляется выражение «патологическая», то это говорится как бы «по полемической инерции», т.е. не совсем корректно. Ведь имеется в виду неестественность её по отношению к виду, в человечестве же наличествуют и сосуществуют виды-двойники. Мало того, они поведенчески диаметрально противоположны (хищные и нехищные), т.е. они по самой своей сути совершенно разные виды. Поэтому понятие «патологичность» здесь как бы расщепляется. С одной стороны, агрессивность по отношению к ближнему своему хотя и считается нормальными людьми патологичной, но для хищных гоминид она совершенно естественна. С другой стороны, патологией необходимо признать внутривидовую агрессивность хищных гоминид (их внутренние «разборки»), ибо она возникла именно в форме патологии, т.е. агрессии, направленной на представителей своего же, тогда ещё единого, вида палеоантроповых гоминид (троглодитов), и таковою, т.е. патологической, она осталась и поныне.Но эта взаимоистребительная, патологическая (для хищных гоминид) активность оказалась необычайно выгодной для выживания нехищных людей. Извечная и неустранимая разобщённость хищных гоминид оказывается и посейчас практически единственно спасительным фактором для человечества. До сих пор все оппозиции возглавлялись тоже хищными, единственная цель которых — стремление к власти. Нехищные лидеры всегда «успешно» устранялись, хотя иногда они всё же добивались великих побед (Иисус Христос, Махатма Ганди). Всё же обольщаться в этом плане не стоит: хищники способны во многом договариваться друг с другом (звери-то они как-никак говорящие), в частности, делить сферы влияния и т.п. Если они найдут некий приемлемый для себя и достаточно устойчивый баланс сил в глобальном масштабе, то нехищным людям — хана, из рабского состояния им не вырваться, либо сделать это придётся такой большой кровью, что в ней запросто смогут утонуть все.Так что к термину «патология» нужно относиться двойственно: и в конкретном психиатрическом смысле, и в образном, больше — эмоциональном, нежели строго медицинском. Кроме того, думается, что чудовищность проявлений всего этого сексуально-политического «хозяйства» отодвигает вопросы внешней корректности на самый дальний план. Это очень сложный комплекс вопросов, поэтому даже понять главное, уловить суть и смысл всей этой огромной важности проблемы — уже большое дело. Ведь то, с чем человечеству приходится иметь дело, с чем постоянно сталкиваться, воистину, чудовищно! Взять лишь одно: в «хищных генах». т.е. в неком, присущем хищным гоминидам, структурно устойчивом супергенном комплексе, заложено, имеется и сохраняется в потомстве свойство, обеспечивающее им потенцию к поеданию детей, безо всяких на то угрызений совести, — как предмета, заведомо отсутствующего! Изнасилование ими детей — всего лишь «блажь и нега» этих чудовищ, уже то хорошо, что хоть не сожрали.Второй анализируемый нами аспект — не менее важный момент в отмеченной взаимосвязанности сексуальности и агрессивности. Это — буквальное «заражение» хищностью, в том числе и полидевиантной сексуальностью, совращение и растление наиболее морально неустойчивой части диффузных людей хищными гоминидами, что называется, личным примером. Значительная часть преступников (во многом, так же обстоит дело и с извращенцами) представляют из себя вовсе не хищных гоминид, а обычных людей, но они заражены — буквально — хищностью. Это — охищненные диффузные люди. Они либо воспитаны с детства в таком духе асоциальноеT и безнравственности, либо их «повязали» позже (в случае втягивания в преступность). Все они составляют «исполнительные группы» нехищных людей, находящихся в распоряжении хищных гоминид и/или состоящих у них на довольствии. Т.е, диффузный вид включает в себя и скопище потенциальных новобранцев для хищной армии: «необученные годные» — в военкомовской формулировке, которые очень быстро, хотя и не всегда охотно (бывает, вынуждено) проходят «курс молодого бойца» в разного рода и весьма своеобразных «учебках». Это не кто иные, как предатели стада. К счастью, большинство нехищных людей всё же как-то избегают попадаться в лапы к хищным гоминидам, «стадо» (нехищный социум) в общем и целом держится пока ещё уверенно.Многочисленные случаи благополучного ухода жертв от преступников после уговоров, «отпрашивания» или «пощады» со стороны тех — это всё как раз и есть случаи встречи с такими вот «обработанными» диффузными людьми. Истинный хищник вряд ли отпустит (= упустит) свою жертву. Суггестор — этот точно, ни за что не упустит, но вот суперанимал, тот может — он редко, но всё же способен на великодушие, у него иногда может прорваться что-то типа игривого, «доброго» настроения. Но чаще эта игривость (особенно у суггесторов) проявляется в форме «шутейного», издевательского отпускания жертвы, и когда человек уходит успокоенный и обрадованный избавлением от явной смерти, следует меткий выстрел ему в спину.В самом общем виде процессы хищного заражения сравнимы с описанной Л.Н.Гумилёвым «психической индукцией», заражением людей «пассионарностью». Это — героическое воодушевление, вызванное подражанием, возникшее под воздействием неодолимого психического давления со стороны пассионария, как, например, в бою исходит воздействие от отважного бойца, «соседа слева». В таком отчаянно бесшабашном состоянии можно совершить немало действительных подвигов, но этот боевой азарт, задор достаточно быстро проходит. К сожалению, его «сухой остаток» — лёгкое отношение к насилию, а то и возникшая привычка к убийству остаются надолго. Это — тоже охищнение. По такой же психологической схеме, хирург не может долго пребывать без выполнения операций, он ощущает психический дискомфорт.Но большинство нехищных людей не могут перенести спокойно и легко подобное психологическое потрясение, их психика оказывается искорёженной. Врачами-психиатрами этот феномен отмечен как различного рода послевоенные психопатические комплексы, проявления травмированной психики: «вьетнамский синдром», «чеченский синдром»… В то же время у большинства солдат Великой Отечественной «германского синдрома» не возникало. Когда есть мощное внутреннее самооправдание (как у того же хирурга), то насилие не вызывает столь негативных последствий, хотя и не может пройти совершенно безболезненно.Точно так же обстоит дело и с проекцией агрессивности на плоскость сексуальной извращённости. В силу тех или иных условий жизни, воли обстоятельств нехищные люди могут быть втянуты в противоестественные гомосексуальные отношения. Особенно это распространено в изолированных коллективах: тюрьмы, экспедиции, армия, флот и т.п. Схожее поведение наблюдается и у других видов высших млекопитающих. Например, в группах быков, длительное время изолированных от «любовного общения» с коровами, начинаются вспрыгивания быков друг на друга. Но при восстановлении нормальных условий «временные девианты» могут быть возвращены «на путь истинный» — вернуться к гетеросексуальным отношениям. И всё же «педерастический комплекс» у них останется навсегда, даже и при нормальной во всех отношениях дальнейшей жизни, самооправданий у них быть не может, можно только постараться всё забыть.Но и в период своего гомосексуального существования их фундаментальная тяга к женщине, так или иначе, но прорывается, зачастую, в самых уродливых и неожиданных формах. Так, в тюрьмах на спинах пассивных педерастов, «опущенных» (раньше имевших тюремное звание «козлы», теперь разжалованных в «петухи», «петюни»), татуируются голые женщины в самых недвусмысленных позах. Никакие другие татуировки — «визитные карточки» заключенных опущенным не «выдаются». Им, кстати, обычно дают и женские имена, что находится в том же русле объяснения.Тот факт, что насильников в тюрьмах в принудительном и обязательном порядке «опускают», делают из них «козлов», «петухов», на первый взгляд, может показаться похвальным, как бы неким вариантом «народной расправы». И это действительно есть некая форма, точнее, отголосок борьбы ненастоящей, наносной хищности с врождённой безнравственностью хищных гоминид. Некое уродливое подобие принципа «добро должно быть с кулаками». Как внешний мир («воля») в лице официальной власти декларирует и кое-что делает в интересах народа, нехищных людей (власть вынуждена делать эти поблажки в целях маскировки своего хищного нутра), так и в лагерных зонах и тюрьмах — происходит внешняя демонстрация, якобы, справедливого возмездия чудовищам (остальные, мол, не такие). Но в этой тюремной «правилке» больше бахвальства и показухи (равно как и на «воле»: обеспечение веры народа власть имущим проходимцам), и ещё больше — заботы о создании для себя достаточного контингента пассивных гомосексуальных партнёров (на «воле» — привлечение пропагандой достаточного электората для победы на очередных выборах). Вот если бы в местах заключения убивали матёрых, воистину «злостных» убийц, кастрировали насильников детей, рубили руки тем ворам, которые позарились на последнее у бедняков, то тюрьмам бы тогда цены не было! (На «воле» это соответствует стихийным восстаниям, народным революциям и беспощадному «фонарному контролю снизу» над власть имущими мерзавцами).Есть возможность как-то проследить крупномасштабное распространение хищного (точнее, псевдохищного) поведения. Имеется в виду воспитание т.н. «безфрустрационных» детей по методике некогда знаменитого педиатра, психолога Бенджамина Спока («фрустрация» — психическое состояние, вызываемое препятствиями в достижении цели).Детей воспитывали таким образом, чтобы ни в малейшей степени «не давить на психику», — не делать никаких замечаний, не наказывать ни за какие проступки до самого их взросления. В результате подобного «не осаживания вовремя» негативного детского поведения в США появилось огромное множество (опять же американский размах!) предельно наглых, вот этих самых «безфрустрационньк» детей. Судьбы многих из них сложились ужасно, в чём-то напомнив участь «опущенных» в тюрьмах. Они, повзрослев и столкнувшись с настоящей жизнью, бывали в большинстве случаев психологически сломленными, ибо оказались не готовы ни к какому отпору. Для собственной защиты от агрессии со стороны окружающих у них ничего не было кроме вызывающей, вздорной наглости, за которой не существовало никакого психически обеспеченного «тыла». Это, и впрямь, похоже на то, как если бы избалованному, капризному юноше в одночасье оказаться в лагерной зоне. Ведь в США практика третирования и преследования более слабых членов всех общественных групп, в особенности производственных коллективов, очень развита, и имеет самые беспощадные формы [26]. Другими словами, у «споковских» ребятишек не был в детстве выработан (привит) «социальный иммунитет». Понятно, что лишь те из них, которые были хищными, пошли дальше по жизни уверенно, имея подобный иммунитет и так — он у них врождённый. И они на отпор со стороны нового (взрослого) хищного окружения ответили ещё большей степенью наглости и изощрённой жестокости. Они вели бы себя почти так же и без воспитания «по Споку». Такое воспитание (без сдерживания) наиболее полно подходит именно хищным детям, они как бы сразу наставляются «на путь истинный». А вот нехищным оно оказывается «не в жилу». Их следует, если уж приходится охищнять, наоборот, натаскивать, приучать постепенно к отпору, и затем — нападению. Для этого надо уничтожить или как-то подавить нехищные, добрые стереотипы поведения.Нечто подобное существует у японцев, у которых практикуется та же самая вседозволенность детям, попустительство их шалостям, но только — до семи лет. Затем следует резкая смена курса — дисциплина и неукоснительная ответственность. Именно эта методика, видимо, и определяет национальный характер японских диффузных мужчин — суровых, настойчивых, безжалостных, т.е. характер этот достаточно охищнен. Хотя, возможно, существует некая, в нынешних условиях совершенно необходимая, воспитательная «золотая середина».Но американцам, понятно, подавай размах! И всё же янки-педагоги не «дотянули» — для полного ажура надо было как-то поднатужиться и постараться ничего не запрещать людям с детства до самой смерти. Впрочем, в США где-то так оно и есть, там существует полнейшая безнаказанность «де-факто» для тех, у кого есть очень большие деньги. Пойди, арестуй миллиардера — «наркобизнесмена», хоть бы на том и «висели» десятки жутких преступлений. Поимка колумбийского наркобарона Эскобаро, как и арест панамского диктатора Нараньеги — всё это лишь разборки между власть имущими, кто-то кому-то чего-то недодал или не так выразился.Предел в проекции агрессивности на сексуальную «плоскость» у нехищных людей — это т.н. «мужская дружба», при которой нет ни малейшего сексуального колорита в отношениях, но есть доброе отношение, тёплая радость при встрече, «роскошь истинно человеческого общения». Даже пьяные объятия и поцелуи у нехищных мужчин не есть форма прорыва скрытого, глубинного гомосексуализма, как утверждают апологеты повальной бисексуальности, якобы, присущей всем людям. Физиологическая сторона при подобных «контактах» достаточно неприятна в сексуальном аспекте, она сохраняет свою отталкивающую форму, охранительную функцию. Всё — как в отношениях с близким родственником: братом, отцом, сыном. Даже больше и лучше, ибо нет той «квази-субординации», некоторой стеснённости, которая всё же существует в отношениях между родственниками. Чувство симпатии, возникающее при этом, ближе к всеобщему альтруизму, желанию проявить доброту ко всему вселенскому. ВОЙНА МИРОВ Публицист, геополитик и «конспиролог» А.Г.Дугин в своей концепции «консервативной революции» отмечает одну неимоверно важную вещь [39]. Об этом же, но в другой терминологии, пишет и социолог, аналитик С.Г. Кара-Мурза [34]. Поднята же эта тема ещё в прошлом веке, в частности, российскими мыслителями — евразийцами, славянофилами. Дело вот в чём.Повсюду в мире происходит борьба «геополитических типов»: глобальное противостояние двух глубинных, архетипических моделей поведения людей. Их этика, психология, мотивация поступков совершенно различны. Имеются для них многочисленные определения. Патриоты и космополиты, почвенники и западники, традиционалисты-фундаменталисты и прогрессисты-демократы, «евразийцы» и «атлантисты» и т.д. И всё это противоборство, как утверждает А.Дугин, обязано своим происхождением, якобы, географии, т.е. определяется в чистом виде ландшафтом, в которых живёт тот или иной народ. Морская цивилизация, «талассократия», с одной стороны, и земная, «теллурократия», с другой. Море и Суша. Поле битвы «народов моря» и «сынов земли» — не только политика, экономика и т.п., но вся культура, весь быт, уклад жизни.Атлантисты — это Запад, во главе с США. Основная характеристика Запада — это индивидуализм, персональная независимость, эгоцентризм, отсюда и «права человека», как предельное социально возможное воплощение эгоизма. Народы же, населяющие «глубинку» материков, создают «традиционные» общества, консервативные. Именно такова, в частности, и Россия, создавшая уникальную, самобытную цивилизацию — интеллектуально и духовно — всемирного звучания и значимости. С. Г. Кара-Мурза, развивая эту тему противостояния диаметрально противоположных ценностных ориентации, говорит о неустранимых различиях между «традиционным» обществом и «обществом потребления». Личность (и взаимопомощь) — или индивидуум (и конкуренция).Всё вроде бы правильно и неоспоримо, но вот одна закавыка: почему в «теллурической», консервативной, традиционной России, многовековом оплоте справедливости («правды»), совести, сострадания, и вдруг — все эти «атлантисты» появляются — гайдары, ельцины, собчаки, станкевичи, чубайсы? В семье не без урода, что ли? А на Западе, даже в Америке существует масса собственных «почвенников», отрицающих саму идею современного капитализма — как торжества хищного (паразитарного) ростовщического капитала. Тот же Гитлер, пусть больше на словах, но всё же был приверженцем идеи честного трудового капитала, в отличие от жульнического биржевого. Как это объяснить9 Человек человеку — «волк» или же «товарищ и брат»? Или то и то?Знаменитый анархист, князь П.А.Кропоткин в своё время ответил на этот вопрос достаточно оптимистично. «Взаимопомощь, справедливость, мораль — таковы последовательные этапы, которые мы наблюдаем при изучении мира животных и человека. Они составляют органическую необходимость, которая содержит в самой себе своё оправдание и подтверждается всем тем, что мы видим в животном мире… Чувства взаимопомощи, справедливости и нравственности глубоко укоренены в человеке всей силой инстинктов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22