И именно ошибочное отождествление «Я» с «я», субъективности с объективностью, являет собой первородный грех, связанность. Когда мы используем слово «я» по отношению к переживанию, мы имеем в виду сенсорный механизм, через который происходит психосоматическое восприятие переживания.
Все это сводится к тому, что «Я» испытываю переживание как «я» посредством сенсорного аппарата.
А из этого должно следовать, что «Я», объективированное как «я» — множественное «я» — есть переживание как таковое («Я ЕСТЬ боль»), и что переживание — это интерпретация сенсорной реакции на стимул, что можно рассматривать как сущностное проявление того, ЧТО-Я-ЕСТЬ, объективированного в виде «я». Если суммировать все сказанное, то можно сказать, что переживание — это объективное функционирование того, что Я ЕСТЬ. На самом деле это означает, что сама жизнь представляет собой переживание множественным «я» в виде объективного функционирования того, что Я ЕСТЬ. То, что Я ЕСТЬ, не может быть феноменально воспринято (кроме как в виде множественного «я»), ибо тогда субъективность должна была бы стать объектом, который должен был бы иметь субъект, и так далее до бесконечности.
ГЛАВА 18
ВОЛЕВОЕ УСИЛИЕ
Доброе утро. Что вы здесь делаете в полном одиночестве? Не размышляете, я надеюсь! И я бы не подумал, что вы предаетесь грезам, так как у вас на лице нет отсутствующего выражения мечтателя.
Нет, я не предавался ни размышлениям, ни грезам. Я занимался тем, что наблюдал, как трехмесячный младенец совершает невероятные усилия для того, чтобы перевернуться на спину. Меня поражает тот факт, что ребенок не «осознает» то, что усилия совершаются, и тем более он не «думает», что эти усилия совершаются им лично как индивидуумом.
Это так очевидно — я бы не назвал это чрезвычайно глубокой мыслью!
Мне кажется, напротив, это очень глубокое наблюдение, если можно так сказать. Подумайте над этим: этот младенец был когда-то простой клеткой спермы, сражающейся с тысячами других клеток с целью осуществления оплодотворения и в конце концов достигшей успеха в своих усилиях. Разве не вызывает смирение мысль о том, что одна клетка постепенно развивалась в матке матери, собирая различные «ингредиенты» до тех пор, пока по истечении девяти месяцев не смогла выйти в этот мир в виде новой индивидуальной видимости? Кто совершал все эти необходимые усилия? И кто сейчас совершает усилия для того, чтобы перевернуться на спину? Кто ему велел делать это? И еще, совершает ли ребенок намеренно усилия для достижения чего-либо?
Поразительно, что этот же младенец всего через несколько лет, с развитием интеллекта, начнет думать о себе как об обособленной автономной сущности, которая должна совершать личные усилия для осуществление личных амбиций и целей.
Верно. Это интересная ситуация. Но, наверное, более интригующим аспектом в данном вопросе является то, что подразумевается под усилием. Что имел в виду Нисаргадатта Махарадж, когда заявлял, что «понимание — это все»? Что касается среднего слушателя, то он чувствовал, что Махарадж просто дурачит его. Причина этого заключалась в обусловленности, которой он подвергался в течение длительного времени и согласно которой ему положено иметь амбиции и цели, к осуществлению которых он должен стремиться изо всех сил. А тут Махарадж со своим заявлением, что все, что нужно сделать — это понять; имея, по всей видимости, в виду, что не нужны никакие дальнейшие усилия.
Разве Махарадж имел в виду не это?
Это то, что я имел в виду, говоря об интригующем аспекте данного вопроса. Мы видим, какие усилия прилагает младенец, чтобы перевернуться. Здесь также присутствует цель — перевернуться на спину. Интересно вот что: кто принял решение насчет цели, и кто совершает усилия для ее достижения? Совершала ли клетка спермы громадные усилия для того, чтобы выжить и осуществить оплодотворение в качестве цели? Кто совершал усилия для того, чтобы расти внутри матки, а также после этого? Не произошло ли все это без сознательного усилия, без волевого осуществления целей и амбиций? И вообще, можете ли вы назвать всю эту свободную от волеизъявления деятельность «усилиями»? Если да, то чьими усилиями?
Значит, вы имеете в виду, что под утверждением «понимание — это все» Махарадж имел в виду, что не нужны никакие волевые усилия, ни для того, чтобы делать, ни для того, чтобы не делать что-либо.
И что такое действие должно обязательно происходить само по себе как естественный результат этого понимания, и что такое действие, в силу отсутствия какого бы то ни было волеизъявления, можно назвать недеянием.
Подобно деятельности младенца, направленной на рост, оно возникает из интуитивного понимания или знания.
Верно. Лишь благодаря мощной обусловленности любой вид деятельности был приравнен к личностному волевому усилию, что и является причиной непонимания и ошибочного понимания. Главное, что нужно иметь в виду, это то, что сам проявленный мир и его функционирование представляет собой неволевое явление (и вообще сновидение). Никакая часть деятельности, происходящей в пределах этого функционирования, не может быть волевым усилием. Сам факт рассматривания чего-либо в виде волевого усилия и являет собой пресловутую карму . Если помнить об этом, все остается предельно ясным.
Вы делаете это все таким простым.
Нет, это не так. Никто не может заставить казаться простым то, что по своей сути простым не является (и при этом сохранить истину). Лишь наша обусловленность затуманивает то, что в своей основе просто.
Но кармическая идея является основополагающим принципом многих духовных учений.
Нет, это не верно. На самом деле это лишь интерпретация основополагающих принципов — и интерпретация ошибочная. В Алмазной Сутре (и в других книгах) часто встречается утверждение о том, что это противоречит основному учению. Этому ошибочному пониманию есть простое объяснение. Является трюизмом тот факт, что никакой волевой фактор не может вмешаться в работу процесса причинности. То, что само по себе является причиной следствия — феноменальный объект — не может породить новую причину (осуществить волеизъявление) в неумолимой цепи причинности, ибо новая причина подразумевала бы существование независимой объективной сущности. Индивидуальное человеческое существо есть лишь видимость, марионетка.
Тема кармы — и тесно связанная с ней тема реинкарнации — является настолько важной, что мы могли бы обсудить ее отдельно в подробностях. А сейчас очень интересна проблема «волеизъявления».
На самом деле «волеизъявление» вызывает такой интерес по той причине, что оно является самой основой вопроса о карме и реинкарнации. Ведь без «волеизъявления» эта вторая проблема даже не возникла бы! Без «волеизъявления» майя была бы представлена в такой наготе, что ей бы пришлось вообще исчезнуть. Жить без волеизъявления — значит прекратить объективировать, прекратить интерпретировать на основе нама-рупы (имени и формы), жить в свободе, что мудрец и делает.
И как это сделать?
Это самый трагический — и самый комический — аспект всей этой проблемы! Как «кто» делает «что»? Самым прямым ответом будет: «Через переживание Учения на опыте», или «Понимание — это все».
Я, конечно, попал в ловушку концептуальности, да?
Это не есть ваша особая прерогатива! Может, вы бы подумали над тем, кто и в какую ловушку попал? Не являются ли оба — «кто» и «ловушка» — ничем иным, как концепциями? Вы, как «вы», не имеете никакого ни объективного, ни субъективного существования. Вся трудность основана на проблеме отождествления и привязанности к этому отождествлению. Для того, чтобы произошло отречение от привязанности, должно произойти отречение также и от самого отречения. Но, поскольку само по себе отречение является актом волеизъявления, все сводится к тому, что волеизъявление должно отречься от себя. Волеизъявление — это лишь ум, а не нечто чем мы когда-либо «владели». Как мы можем иметь что-либо, чем бы мы владели, или делать что-либо? Мы есть лишь видимости в сознании. Это кажется тупиком? Не совсем. Прекращение размышления, прекращение концептуализирования — «сидение в покое», как говорил Махарадж, используя слово свастха (сва =я, стха =укоренитвшийся) — принесет все, что необходимо, то есть пустой, или постящийся, ум, в котором все проблемы, созданные умом, исчезнут.
Все это не так-то просто, верно?
Все просто и очень ясно. Вся трудность и туманность — дело рук мышления, интеллекта. И именно по этой причине Махарадж говорил о том, чтобы «сидеть в покое» или «ПРОСТО БЫТЬ».
Значит, вы предлагаете, чтобы мы жили, не проявляя волеизъявления? Это оно?
Нет. Это не оно. Дело не в том, что я хочу быть труднопонимаемым или вызывать досаду, просто «свободной от волеизъявления» жизни как таковой быть не может по той очевидной причине, что само действие проживания жизни без волеизъявления будет означать волеизъявление. Другими словами — волеизъявление не-волеизъявления! Единственно реальная «жизнь без волеизявления» — это позволить жизни происходить самой по себе, просто наблюдать, как мы проживаемся .
Вообще, мы на самом деле проживаемся в том, что согласно утверждению мудреца Васиштхи является сновидением жизни, в котором волеизъявление никак не может играть какой-либо роли. Этот мудрец говорит очень ясно (в Йогавасиштхе ), что жизнь — это сновидение, во всех аспектах подобное личному сновидению. Так что волеизъявление является лишь воображаемым, но никак не действительным фактором нашей жизни. Отсутствие волеизъявления, следовательно, означает отказ от волевого действия, но не посредством предполагаемого волеизъявления иллюзорного эго, которое якобы функционирует и совершает действия, а как результат или следствие самого понимания, того понимания, которое представляет собой растождествление с иллюзорным эго и отождествление, хотя и концептуальное , с тем, ЧТО-МЫ-ЕСТЬ. Такое понимание, о котором говорил Махарадж, оставляет ум пустым или в состоянии поста, с тем, чтобы он мог получить интуитивное понимание, которое автоматически приводит к тотальности функционирования, в котором эго нет никакого места.
Такое интуитивное понимание — постижение — приводящее к ноуменальной деятельности, означает переживание Учения на опыте.
ГЛАВА 19
ЧТО МЫ ЕСТЬ
Почему так трудно ясно понять то, чем мы являемся, нашу истинную природу? После прочтения нескольких книг — и медитации — по данной теме я имею смутное представление, но не уверенность в том, к чему же я стремлюсь. Почему так?
Прямой и четкий ответ на ваш вопрос заключался бы в том, что-мы-есть не может быть понято, ибо нет другого субъекта, кроме того, что-мы-есть. Другими словами, если бы то, что-мы-есть, могло быть понято как объект, в этом случае должен был бы быть некий другой субъект, который бы понял его — и результатом каждого достигающего понимания субъекта было бы то, что именуется постоянной регрессией. Если вы скажете ребенку в ответ на его вопрос, что его создал Бог, тут же последует следующий вопрос: а кто тогда создал Бога?! Эта бесконечная прогрессия всех противоположностей и всех взаимодополняющих факторов является отличительной чертой механизма дуальности, в которой возникает феноменальная вселенная.
Именно по этой причине Нисаргадатта Махарадж говорил, что невозможно познать то, чем мы являемся? Мы можем лишь БЫТЬ ТЕМ.
Да — поскольку знание есть лишь взаимосвязанная противоположность неведения. А то, чем мы являемся, предшествует как знанию, так и неведению, которые могут быть лишь концепциями. Махарадж также определял то, что-мы-есть как отсутствие «присутствия-и-отсутствия».
Я помню это. Меня всегда интриговала эта фразеология, но я знаю, что ее использовали некоторые Джнани для описания неописуемого максимально простым способом.
Я не могу сказать определенно, но мне кажется, что молодой физик-ядерщик должен был бы понять это очень быстро, ибо ему часто приходится иметь дело с такими ситуациями, хотя, конечно, совсем в другом контексте. Трудность понимания возникает по той причине, что все это, несомненно, является концепцией. И тот, кто рассматривает эту концепцию, желает получить ответ для того, чтобы освободиться от концептуальной связанности, которой он, как феноменальный объект, видимость, никак не может быть подвержен. Эта дилемма становится вдвойне запутанной, ибо если он говорит, что он — концепция — не существует, немедленно возникает вопрос: кто говорит (или знает), что его нет? Причина этого в том, что само утверждение «его нет» (или «он не знает, чем он является») ясно подразумевает и демонстрирует, что это утверждение делается тем, что предшествует как знанию, так и неведению, а также как присутствию присутствия, так и отсутствию присутствия.
Значит, есть возможность понять то, что-мы-есть концептуально и диалектически.
Наверное, это можно выразить таким образом: не-нахождение ответа (на вопрос «что мы есть») само по себе является нахождением , ибо если это не-нахождение ведет к отказу от концептуального поиска и постижению того, чем мы являемся неконцептаульно, то такой отказ должен включать в себя не только поиск, но и, что более важно, самого концептуального ищущего! Нахождение будет сводиться к следующему: говоря феноменально , можно сказать, что мы есть воспринимаемая концепция (ищущий) и то, что осуществляет концептуализацию (искомое) — ищущий есть искомое, и наоборот, другими словами, «концептуальность» ; ноуменально же говоря, мы, будучи «обратной стороной концептуализации» и, таким образом, не могущие воспринимать и быть воспринятыми, являемся, другими словами, «неконцептуальностью» .
Я должен признаться, что я ощущаю истинность того, что вы говорите, но мне трудно уловить смысл.
В этом-то все и дело! Как вы можете ожидать уловить неконцептуальность концептуально? Феноменально наше существование — то, чем мы кажемся — является концептуальным, в то время как то, что-мы-есть, являясь самой неконцептуальностью, явно не может быть познано концептуально, то есть в пределах предполагаемых границ пространства-времени. Следовательно, то, что-мы-есть неконцептуально, должно обязательно быть «непознаванием познания», бесконечным и безвременным, либо всем, либо ничем.
Значит, то, чем мы кажемся, никогда не может познать то, что-мы-есть, ибо то, что-мы-есть как раз и является тем, что познает.
Верно.
ГЛАВА 20
«СВЯЗАННОСТЬ И СВОБОДА» — УПРОЩЕННОЕ РАССМОТРЕНИЕ
Насколько можно упростить концепцию «свободы и освобождения»?
Каждое живое существо представляет собой феноменальный объект. Как точно передает этимологическое значение, каждое чувствующее существо — в действительности каждая вещь, воспринимаемая нашими чувствами и интерпретируемая умом — есть «видимость» (в сознании), растянутая в пространстве и измеренная в длительности, объективированная в мире, который является внешним по отношению к тому, что его познает. Другими словами, то, что познает его, принимает себя за «познающего», за субъект познаваемого объекта, и, как таковой, принимает себя за сущность, отдельную от того, что она познает. Именно эти принятия и вызывают соответствующие представления о связанности. Довольно просто понять тот факт, что освобождение от этой предполагаемой связанности есть лишь отбрасывание этих представлений, которые носят мнимый, феноменальный и, следовательно, иллюзорный характер. «Видимость» — это нечто, «что видится или кажется», а не нечто, «что есть».
Разве это не просто? Некая видимость, некий объект рассматривает себя как субъекта другой видимости, являющейся его объектом, забывая о том, что все видимые проявления являются объектами, и что единственным субъектом является источник всех этих видимостей. Ясное постижение этого простого факта — это все, что нужно помнить для того, чтобы устранить забывание, вызвавшее предполагаемую связанность. То, что мнимый «субъект» считает реальностью, познаваемую им как обособленной сущностью, есть лишь видимое проявление в сознании — и это постижение само по себе является предполагаемым освобождением от предполагаемой связанности. При таком пересмотре взглядов, или трансформации, ни субъект, как сущность, ни объект, как сущность, не существуют; как и нет никакой связанности.
Разве это не просто?
Наверное, слишком просто. Именно по этой причине на таком простом фундаменте были воздвигнуты такие громоздкие концептуальные структуры? Чтобы все казалось более впечатляющим?
Наверное.
Будет ли верным утверждение, что все, что нужно сделать для того, чтобы избавиться от связанности, — это постоянно думать о том, чем-мы-не-являемся?
Напротив, необходимо не думать о том, чем-мы-не-являемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Все это сводится к тому, что «Я» испытываю переживание как «я» посредством сенсорного аппарата.
А из этого должно следовать, что «Я», объективированное как «я» — множественное «я» — есть переживание как таковое («Я ЕСТЬ боль»), и что переживание — это интерпретация сенсорной реакции на стимул, что можно рассматривать как сущностное проявление того, ЧТО-Я-ЕСТЬ, объективированного в виде «я». Если суммировать все сказанное, то можно сказать, что переживание — это объективное функционирование того, что Я ЕСТЬ. На самом деле это означает, что сама жизнь представляет собой переживание множественным «я» в виде объективного функционирования того, что Я ЕСТЬ. То, что Я ЕСТЬ, не может быть феноменально воспринято (кроме как в виде множественного «я»), ибо тогда субъективность должна была бы стать объектом, который должен был бы иметь субъект, и так далее до бесконечности.
ГЛАВА 18
ВОЛЕВОЕ УСИЛИЕ
Доброе утро. Что вы здесь делаете в полном одиночестве? Не размышляете, я надеюсь! И я бы не подумал, что вы предаетесь грезам, так как у вас на лице нет отсутствующего выражения мечтателя.
Нет, я не предавался ни размышлениям, ни грезам. Я занимался тем, что наблюдал, как трехмесячный младенец совершает невероятные усилия для того, чтобы перевернуться на спину. Меня поражает тот факт, что ребенок не «осознает» то, что усилия совершаются, и тем более он не «думает», что эти усилия совершаются им лично как индивидуумом.
Это так очевидно — я бы не назвал это чрезвычайно глубокой мыслью!
Мне кажется, напротив, это очень глубокое наблюдение, если можно так сказать. Подумайте над этим: этот младенец был когда-то простой клеткой спермы, сражающейся с тысячами других клеток с целью осуществления оплодотворения и в конце концов достигшей успеха в своих усилиях. Разве не вызывает смирение мысль о том, что одна клетка постепенно развивалась в матке матери, собирая различные «ингредиенты» до тех пор, пока по истечении девяти месяцев не смогла выйти в этот мир в виде новой индивидуальной видимости? Кто совершал все эти необходимые усилия? И кто сейчас совершает усилия для того, чтобы перевернуться на спину? Кто ему велел делать это? И еще, совершает ли ребенок намеренно усилия для достижения чего-либо?
Поразительно, что этот же младенец всего через несколько лет, с развитием интеллекта, начнет думать о себе как об обособленной автономной сущности, которая должна совершать личные усилия для осуществление личных амбиций и целей.
Верно. Это интересная ситуация. Но, наверное, более интригующим аспектом в данном вопросе является то, что подразумевается под усилием. Что имел в виду Нисаргадатта Махарадж, когда заявлял, что «понимание — это все»? Что касается среднего слушателя, то он чувствовал, что Махарадж просто дурачит его. Причина этого заключалась в обусловленности, которой он подвергался в течение длительного времени и согласно которой ему положено иметь амбиции и цели, к осуществлению которых он должен стремиться изо всех сил. А тут Махарадж со своим заявлением, что все, что нужно сделать — это понять; имея, по всей видимости, в виду, что не нужны никакие дальнейшие усилия.
Разве Махарадж имел в виду не это?
Это то, что я имел в виду, говоря об интригующем аспекте данного вопроса. Мы видим, какие усилия прилагает младенец, чтобы перевернуться. Здесь также присутствует цель — перевернуться на спину. Интересно вот что: кто принял решение насчет цели, и кто совершает усилия для ее достижения? Совершала ли клетка спермы громадные усилия для того, чтобы выжить и осуществить оплодотворение в качестве цели? Кто совершал усилия для того, чтобы расти внутри матки, а также после этого? Не произошло ли все это без сознательного усилия, без волевого осуществления целей и амбиций? И вообще, можете ли вы назвать всю эту свободную от волеизъявления деятельность «усилиями»? Если да, то чьими усилиями?
Значит, вы имеете в виду, что под утверждением «понимание — это все» Махарадж имел в виду, что не нужны никакие волевые усилия, ни для того, чтобы делать, ни для того, чтобы не делать что-либо.
И что такое действие должно обязательно происходить само по себе как естественный результат этого понимания, и что такое действие, в силу отсутствия какого бы то ни было волеизъявления, можно назвать недеянием.
Подобно деятельности младенца, направленной на рост, оно возникает из интуитивного понимания или знания.
Верно. Лишь благодаря мощной обусловленности любой вид деятельности был приравнен к личностному волевому усилию, что и является причиной непонимания и ошибочного понимания. Главное, что нужно иметь в виду, это то, что сам проявленный мир и его функционирование представляет собой неволевое явление (и вообще сновидение). Никакая часть деятельности, происходящей в пределах этого функционирования, не может быть волевым усилием. Сам факт рассматривания чего-либо в виде волевого усилия и являет собой пресловутую карму . Если помнить об этом, все остается предельно ясным.
Вы делаете это все таким простым.
Нет, это не так. Никто не может заставить казаться простым то, что по своей сути простым не является (и при этом сохранить истину). Лишь наша обусловленность затуманивает то, что в своей основе просто.
Но кармическая идея является основополагающим принципом многих духовных учений.
Нет, это не верно. На самом деле это лишь интерпретация основополагающих принципов — и интерпретация ошибочная. В Алмазной Сутре (и в других книгах) часто встречается утверждение о том, что это противоречит основному учению. Этому ошибочному пониманию есть простое объяснение. Является трюизмом тот факт, что никакой волевой фактор не может вмешаться в работу процесса причинности. То, что само по себе является причиной следствия — феноменальный объект — не может породить новую причину (осуществить волеизъявление) в неумолимой цепи причинности, ибо новая причина подразумевала бы существование независимой объективной сущности. Индивидуальное человеческое существо есть лишь видимость, марионетка.
Тема кармы — и тесно связанная с ней тема реинкарнации — является настолько важной, что мы могли бы обсудить ее отдельно в подробностях. А сейчас очень интересна проблема «волеизъявления».
На самом деле «волеизъявление» вызывает такой интерес по той причине, что оно является самой основой вопроса о карме и реинкарнации. Ведь без «волеизъявления» эта вторая проблема даже не возникла бы! Без «волеизъявления» майя была бы представлена в такой наготе, что ей бы пришлось вообще исчезнуть. Жить без волеизъявления — значит прекратить объективировать, прекратить интерпретировать на основе нама-рупы (имени и формы), жить в свободе, что мудрец и делает.
И как это сделать?
Это самый трагический — и самый комический — аспект всей этой проблемы! Как «кто» делает «что»? Самым прямым ответом будет: «Через переживание Учения на опыте», или «Понимание — это все».
Я, конечно, попал в ловушку концептуальности, да?
Это не есть ваша особая прерогатива! Может, вы бы подумали над тем, кто и в какую ловушку попал? Не являются ли оба — «кто» и «ловушка» — ничем иным, как концепциями? Вы, как «вы», не имеете никакого ни объективного, ни субъективного существования. Вся трудность основана на проблеме отождествления и привязанности к этому отождествлению. Для того, чтобы произошло отречение от привязанности, должно произойти отречение также и от самого отречения. Но, поскольку само по себе отречение является актом волеизъявления, все сводится к тому, что волеизъявление должно отречься от себя. Волеизъявление — это лишь ум, а не нечто чем мы когда-либо «владели». Как мы можем иметь что-либо, чем бы мы владели, или делать что-либо? Мы есть лишь видимости в сознании. Это кажется тупиком? Не совсем. Прекращение размышления, прекращение концептуализирования — «сидение в покое», как говорил Махарадж, используя слово свастха (сва =я, стха =укоренитвшийся) — принесет все, что необходимо, то есть пустой, или постящийся, ум, в котором все проблемы, созданные умом, исчезнут.
Все это не так-то просто, верно?
Все просто и очень ясно. Вся трудность и туманность — дело рук мышления, интеллекта. И именно по этой причине Махарадж говорил о том, чтобы «сидеть в покое» или «ПРОСТО БЫТЬ».
Значит, вы предлагаете, чтобы мы жили, не проявляя волеизъявления? Это оно?
Нет. Это не оно. Дело не в том, что я хочу быть труднопонимаемым или вызывать досаду, просто «свободной от волеизъявления» жизни как таковой быть не может по той очевидной причине, что само действие проживания жизни без волеизъявления будет означать волеизъявление. Другими словами — волеизъявление не-волеизъявления! Единственно реальная «жизнь без волеизявления» — это позволить жизни происходить самой по себе, просто наблюдать, как мы проживаемся .
Вообще, мы на самом деле проживаемся в том, что согласно утверждению мудреца Васиштхи является сновидением жизни, в котором волеизъявление никак не может играть какой-либо роли. Этот мудрец говорит очень ясно (в Йогавасиштхе ), что жизнь — это сновидение, во всех аспектах подобное личному сновидению. Так что волеизъявление является лишь воображаемым, но никак не действительным фактором нашей жизни. Отсутствие волеизъявления, следовательно, означает отказ от волевого действия, но не посредством предполагаемого волеизъявления иллюзорного эго, которое якобы функционирует и совершает действия, а как результат или следствие самого понимания, того понимания, которое представляет собой растождествление с иллюзорным эго и отождествление, хотя и концептуальное , с тем, ЧТО-МЫ-ЕСТЬ. Такое понимание, о котором говорил Махарадж, оставляет ум пустым или в состоянии поста, с тем, чтобы он мог получить интуитивное понимание, которое автоматически приводит к тотальности функционирования, в котором эго нет никакого места.
Такое интуитивное понимание — постижение — приводящее к ноуменальной деятельности, означает переживание Учения на опыте.
ГЛАВА 19
ЧТО МЫ ЕСТЬ
Почему так трудно ясно понять то, чем мы являемся, нашу истинную природу? После прочтения нескольких книг — и медитации — по данной теме я имею смутное представление, но не уверенность в том, к чему же я стремлюсь. Почему так?
Прямой и четкий ответ на ваш вопрос заключался бы в том, что-мы-есть не может быть понято, ибо нет другого субъекта, кроме того, что-мы-есть. Другими словами, если бы то, что-мы-есть, могло быть понято как объект, в этом случае должен был бы быть некий другой субъект, который бы понял его — и результатом каждого достигающего понимания субъекта было бы то, что именуется постоянной регрессией. Если вы скажете ребенку в ответ на его вопрос, что его создал Бог, тут же последует следующий вопрос: а кто тогда создал Бога?! Эта бесконечная прогрессия всех противоположностей и всех взаимодополняющих факторов является отличительной чертой механизма дуальности, в которой возникает феноменальная вселенная.
Именно по этой причине Нисаргадатта Махарадж говорил, что невозможно познать то, чем мы являемся? Мы можем лишь БЫТЬ ТЕМ.
Да — поскольку знание есть лишь взаимосвязанная противоположность неведения. А то, чем мы являемся, предшествует как знанию, так и неведению, которые могут быть лишь концепциями. Махарадж также определял то, что-мы-есть как отсутствие «присутствия-и-отсутствия».
Я помню это. Меня всегда интриговала эта фразеология, но я знаю, что ее использовали некоторые Джнани для описания неописуемого максимально простым способом.
Я не могу сказать определенно, но мне кажется, что молодой физик-ядерщик должен был бы понять это очень быстро, ибо ему часто приходится иметь дело с такими ситуациями, хотя, конечно, совсем в другом контексте. Трудность понимания возникает по той причине, что все это, несомненно, является концепцией. И тот, кто рассматривает эту концепцию, желает получить ответ для того, чтобы освободиться от концептуальной связанности, которой он, как феноменальный объект, видимость, никак не может быть подвержен. Эта дилемма становится вдвойне запутанной, ибо если он говорит, что он — концепция — не существует, немедленно возникает вопрос: кто говорит (или знает), что его нет? Причина этого в том, что само утверждение «его нет» (или «он не знает, чем он является») ясно подразумевает и демонстрирует, что это утверждение делается тем, что предшествует как знанию, так и неведению, а также как присутствию присутствия, так и отсутствию присутствия.
Значит, есть возможность понять то, что-мы-есть концептуально и диалектически.
Наверное, это можно выразить таким образом: не-нахождение ответа (на вопрос «что мы есть») само по себе является нахождением , ибо если это не-нахождение ведет к отказу от концептуального поиска и постижению того, чем мы являемся неконцептаульно, то такой отказ должен включать в себя не только поиск, но и, что более важно, самого концептуального ищущего! Нахождение будет сводиться к следующему: говоря феноменально , можно сказать, что мы есть воспринимаемая концепция (ищущий) и то, что осуществляет концептуализацию (искомое) — ищущий есть искомое, и наоборот, другими словами, «концептуальность» ; ноуменально же говоря, мы, будучи «обратной стороной концептуализации» и, таким образом, не могущие воспринимать и быть воспринятыми, являемся, другими словами, «неконцептуальностью» .
Я должен признаться, что я ощущаю истинность того, что вы говорите, но мне трудно уловить смысл.
В этом-то все и дело! Как вы можете ожидать уловить неконцептуальность концептуально? Феноменально наше существование — то, чем мы кажемся — является концептуальным, в то время как то, что-мы-есть, являясь самой неконцептуальностью, явно не может быть познано концептуально, то есть в пределах предполагаемых границ пространства-времени. Следовательно, то, что-мы-есть неконцептуально, должно обязательно быть «непознаванием познания», бесконечным и безвременным, либо всем, либо ничем.
Значит, то, чем мы кажемся, никогда не может познать то, что-мы-есть, ибо то, что-мы-есть как раз и является тем, что познает.
Верно.
ГЛАВА 20
«СВЯЗАННОСТЬ И СВОБОДА» — УПРОЩЕННОЕ РАССМОТРЕНИЕ
Насколько можно упростить концепцию «свободы и освобождения»?
Каждое живое существо представляет собой феноменальный объект. Как точно передает этимологическое значение, каждое чувствующее существо — в действительности каждая вещь, воспринимаемая нашими чувствами и интерпретируемая умом — есть «видимость» (в сознании), растянутая в пространстве и измеренная в длительности, объективированная в мире, который является внешним по отношению к тому, что его познает. Другими словами, то, что познает его, принимает себя за «познающего», за субъект познаваемого объекта, и, как таковой, принимает себя за сущность, отдельную от того, что она познает. Именно эти принятия и вызывают соответствующие представления о связанности. Довольно просто понять тот факт, что освобождение от этой предполагаемой связанности есть лишь отбрасывание этих представлений, которые носят мнимый, феноменальный и, следовательно, иллюзорный характер. «Видимость» — это нечто, «что видится или кажется», а не нечто, «что есть».
Разве это не просто? Некая видимость, некий объект рассматривает себя как субъекта другой видимости, являющейся его объектом, забывая о том, что все видимые проявления являются объектами, и что единственным субъектом является источник всех этих видимостей. Ясное постижение этого простого факта — это все, что нужно помнить для того, чтобы устранить забывание, вызвавшее предполагаемую связанность. То, что мнимый «субъект» считает реальностью, познаваемую им как обособленной сущностью, есть лишь видимое проявление в сознании — и это постижение само по себе является предполагаемым освобождением от предполагаемой связанности. При таком пересмотре взглядов, или трансформации, ни субъект, как сущность, ни объект, как сущность, не существуют; как и нет никакой связанности.
Разве это не просто?
Наверное, слишком просто. Именно по этой причине на таком простом фундаменте были воздвигнуты такие громоздкие концептуальные структуры? Чтобы все казалось более впечатляющим?
Наверное.
Будет ли верным утверждение, что все, что нужно сделать для того, чтобы избавиться от связанности, — это постоянно думать о том, чем-мы-не-являемся?
Напротив, необходимо не думать о том, чем-мы-не-являемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13