Маленькие кошечки моментально распростёрлись на земле, их испуг был прямым отражением страха кошки. Её шипение и скулящее фырчание было почти паническим, но исполненным злобы. Никто из них не шевельнулся, пока человек не скрылся далеко в лесу. Тогда кошка заставила всех припасть к земле и так ползти к логову. И там они оставались до конца дня.
Второй случай не оставил у малышей никаких сомнений в том, почему нужно так бояться и избегать этих двуногих существ.
Вскоре после рассвета, когда кошка ушла за добычей, странный шум привлёк внимание котят. Одна за другой пять маленьких голов чуть высунулись из лаза. В утреннем свете они увидели, наконец, своего отца.
Дикий кот направлялся от леса к ручью. Он устремлялся вперёд на несколько шагов и вдруг резко припадал на одну лапу, но тут же снова поднимался и делал ещё несколько шагов, чтобы снова споткнуться и снова идти. До тех пор пока он не достиг берега и не попробовал сползти вниз, котята не могли видеть, что случилось.
Задняя лапа дикого кота была зажата тяжёлым стальным капканом, и длинная цепь волочилась за ним. К цепи был привязан тормоз — сук длиной около пяти футов. На сук намотался целый клубок травы; неожиданно сук обломился и упал, кувыркаясь, на камни у берега. Обретя равновесие, дикий кот, мучимый жаждой, лакал воду. Кончив пить, он снова пустился в путь. Но не прошёл он и нескольких футов, как капкан оказался крепко зажатым среди камней. Ни толкая, ни дёргая, нельзя было высвободить его.
В конце концов зверь, тяжело дыша, лёг на каменистый берег и стал лизать свою лапу, раздувшуюся почти вдвое по сравнению с другой, здоровой. Боль, должно быть, была ужасная, но кот не издавал ни звука.
Солнце было над самым горизонтом, когда появились мальчики. В руке у одного была тяжёлая палка, у другого — мелкокалиберная винтовка. Улюлюкая в предвкушении удачи, они спустились к реке, сохраняя между собой и большим зверем порядочную дистанцию. Полусидя на задних лапах, дикий кот угрожающе зарычал. Мальчик с ружьём прицелился было, но второй не позволил ему выстрелить — дырка от пули испортит шкуру. Он осторожно приблизился к коту, но так, чтобы зверь не мог его достать, и стал тыкать в него палкой. Кот бил по палке лапой, стараясь добраться до своего мучителя, но так и не смог. В конце концов он упал, измученный, угрожающе рыча и свирепо глядя на мальчика.
Внезапно мальчик сильно ударил кота по голове и оглушил его. Зверь пытался подобрать лапы, но мучительная боль и тяжёлый удар отняли силы, следующий удар сломал ему шею. Ещё несколько раз мальчик в неистовстве ударил его палкой, пока кот, наконец, не умер. Тогда оба мальчика подошли, чтобы вблизи рассмотреть свою добычу. Они проводили руками по густой шерсти, трогали зубы и уши, осматривали грозные лапы.
Мальчик, убивший кота, освободил лапу из капкана, размотал проволоку, на которой держался сук, связал вместе все четыре лапы и просунул палку между передними и задними лапами. Они ушли, взявши каждый свой конец палки. Когда их совсем не стало видно, мяуча от страха, котята забились в глубину своего убежища.
Больше чем через час вернулась их мать, держа в зубах жирную белку. Котята жались друг к другу и дрожали. И хотя кошка не могла понять, что было причиной их страха, она методично вылизывала их, пока, наконец, они не успокоились.
Котята были ещё сосунками, но уже проявляли интерес к настоящей добыче. Только кошка принялась за белку, как они присоединились к ней, смешно тужась; иногда сразу двое или трое хватали и тянули из стороны в сторону один и тот же кусок мяса. Когда они наелись, оставшиеся от белки кусочки меха стали их добычей. Инстинктивно они низко припадали к земле и украдкой подбирались к своей «жертве», имитируя охотничьи повадки матери. Иногда они сталкивались друг с другом, кувыркались в смешной, но яростной схватке.
Котята становились сильнее и увереннее в себе, и в конце шестой недели охотничьи уроки начались всерьёз. Они подкрадывались к полевым мышам, выслеживали земляных белок, кроликов и сурков, и, пока сами они не могли убивать свою добычу, вряд ли у них мог быть лучший педагог, чем мать. Она была непревзойдённой охотницей.
Однажды пасмурным утром кошка и котята — маленький кот, как всегда, шёл по пятам матери — отправились в глубь леса. Они молча шли в ряд через лес, как вдруг кошка низконизко пригнулась к земле. Тотчас все потомство повторило её движение. Мать издала низкий звук предупреждения, и котята остались на местах, когда кошка скользнула в кусты. На мгновение потеряв её из виду, они всмотрелись вперёд, чтобы узнать, что её заинтересовало. Сначала они ничего не увидели. Но вот зверёк чуть шевельнулся, и, хоть цвет шкурки прекрасно скрывал его в лесу, пять пар любопытных глаз мгновенно поймали его. Большой кролик был занят едой, зверёк был настороже и редко склонял голову к траве больше, чем на три-четыре секунды. С того места, где лежали котята, им были видны и мать и кролик. Кошка притаилась с другой стороны кустарника, выжидая и как бы отмеривая расстояние. Потом она быстро и бесшумно побежала. Она сделала широкий круг с подветренной к кролику стороны, чтобы её запах не достиг его. Теперь между кроликом и кошкой не было реальной преграды, и ей приходилось пользоваться собственным мастерством, чтобы скрыть свои очертания; даже трава не более нескольких дюймов высотой помогала ей удивительным образом скрываться от жертвы. Нарочито медленно, шаг за шагом она продвигалась вперёд. Когда осталось футов пять, кошка прыгнула. Хребет кролика хрустнул в кошачьих челюстях, и зверёк сразу обмяк. Несколько секунд кошка держала свою добычу, потом, наконец, выпрямилась и издала громкий победный крик. При этом звуке котята очнулись и взволнованно бросились к убитому кролику, падая друг на друга в спешке и напряжении.
Маленький кот был первым в этом двадцатилапом клубке. Он бросился к кролику, но кошечки не отставали, лощина огласилась мяуканьем и пискливым рычанием.
Пока котята не успели растерзать тушку, кошка прогнала их, схватила испачканного кролика в зубы и затрусила к ручью. Она не хотела, чтобы котята устали. Когда её дети рядком последовали за ней, тяжёлые повороты молнии засверкали над холмами. Помедлив секунду, кошка припустила к логову. Собиралась сильная буря, а ей было тяжело бежать с кроликом в зубах.
Едва только котята влезли в логово и кошка пропихнула вслед за ними кролика, как загрохотало до самого горизонта. Казалось, что над ними разверзлись небеса.
Но буря не напугала котят. Они рвали кролика, привыкая к мясу. Потом приступили к более предпочтительной молочной пище, и пока сосали мать, та неторопливо расправлялась с добычей. При этом она слегка дрожала. Дробь, выбиваемая струями по сухому дереву, была почти оглушающей, молнии сверкали повсюду. Маленькая струйка воды, проникшая через щель в задней части логова, бежала по узкой ложбинке под кошкой и сосущими котятами и выливалась через лаз.
Когда кошка кончила есть, она вытолкнула остатки кролика и умылась, потом почистила спящих котят. Перестав дрожать, она улеглась в удобной позе и провалилась в глубокий сон. В конце концов, ливень шёл с успокаивающим шумом, а обитатели дупла спали в сухом, теплом, безопасном месте, где даже хорошо переждать бурю. Во всяком случае, так казалось.
Дождь шёл весь день и всю ночь. И когда утром следующего дня кошка высунулась из лаза и огляделась, она увидела, что только немногие камни виднелись над поверхностью воды. Кошка стала следить за потоком. Кружащаяся угрожающая вода была всего в нескольких дюймах от их дерева. Дождь ослабел, а потом и прекратился, и скоро вода отступила на несколько дюймов. Удовлетворившись тем, что её семейству не угрожает непосредственная опасность, кошка вернулась к котятам.
Однако беда была уже рядом. За холмом, чуть выше излучины ручья, доживали свой век две очень старые плотины бобров, к которым неслось подхваченное потоком толстенное бревно. Течение разогнало его, бросило на нижнюю плотину, и старое сооружение не выдержало. Огромные массы воды прорвались. Бревно развило бешеную скорость и с фантастической силой нагруженного товарного поезда врезалось во вторую плотину и буквально отшвырнуло её в сторону. Гигантский вал понёсся вниз по руслу, на пять или шесть футов превышая обычный уровень воды в реке. Это было устрашающее зрелище. Вода вышла из берегов и заливала долину вокруг реки, но даже разлив не ослабил разрушительную силу потока.
Кошка услышала приближение потока, потому что от грохота дрожала земля. Она схватила ближайшего котёнка — одну из кошечек — и бросилась с ней к лазу. Действовала она стремительно, но вода оказалась быстрее — с грохотом ударившись о скалу, снесла их корягу, словно ветку, как молотом ударила панически испуганную кошку-мать, вырвала у неё из пасти котёнка и унесла обоих навсегда.
Тем временем коряга билась и вертелась в ужасном шквале. Верхняя часть её, неделями сохнувшая на солнце, была удивительно плавуча, но другая сторона, поглощавшая влагу земли, на которой лежала, тянула вниз. Лаз и само логово оказались погруженными в воду. В этой подводной лодке лежали три утонувших кошечки, а внутрь полого корня, который служил прежде наблюдательным окошком для котят, втиснулся маленький кот, ещё живой, насквозь мокрый, испуганный сверх всякой меры, удивительным образом оказавшийся в том единственном месте, где ещё можно было дышать. Его глаза были слегка прикрыты, все тело страшно болело от напряжения: он вонзил в дерево когти и так держался за стенки своего ветхого убежища. Раз за разом коряга ударялась о предметы, всплывавшие тут и там на поверхность реки. Она резко опрокидывалась, окуналась в воду, потом снова всплывала. Котёнка мутило, рвало, он плакал от отчаяния, но ни разу не ослабил мёртвой хватки, с которой вцепился в корягу.
В трех милях вниз по реке от того места, где родился котёнок, речка впадала в Чиппиуэй. Корягу, покачивая, несло все медленнее и медленнее. Упала ночь, а в полой коряге маленький кот все ещё держался — мокрый, замёрзший, слабый, голодный, испуганный, но все-таки живой.
Глава 2
Как только первые лучи утренней зари осветили на востоке небо, сильное течение вынесло корягу в Миссисипи, в низовье того широкого разлива, который известен как Лэйк-Пепин. Маленький кот не замечал всего этого. Его глаза были закрыты, и даже для поворота головы приходилось напрягать все силы. Больше четырнадцати часов он плыл в своём маленьком убежище без малейшей перемены движения, его рвало, лапки оцепенели, голова кружилась.
Виды маленького зверя на спасение были чрезвычайно призрачны. Если бы даже ему удалось безопасно сойти на берег, он, скорее всего, погиб бы, так как не был достаточно опытен, достаточно проворен или достаточно силён, чтобы сразу начать охотиться.
Яркость первых лучей солнца, проникших сквозь отверстие в его убежище, немножко приободрила его, и он попробовал выползти наружу. Хотя от выхода его отделяло каких-нибудь шесть дюймов, прошёл целый час, прежде чем ему удалось высунуть голову на открытый воздух. Он чуть приоткрыл заплывшие слизью глаза. При виде воды, окружавшей его со всех сторон, он снова начал дрожать от страха.
Вдруг коряга попала в течение от водослива чуть выше города Альма. Она перевернулась в воде и снова приняла прежнее положение, слегка крутясь и покачиваясь на волнах. Котёнок, мокрый и слабый от голода и произвола воды, казался скорее мёртвым, чем живым. Он не заметил, что коряга быстро приближается к маленькой гребной лодке.
Мальчик лет двенадцати, сидевший в лодке, следил за поплавком и не замечал корягу, пока она не поравнялась с лодкой. Голову котёнка он сразу увидел, но решил, что тот мёртв. Однако вдруг маленькая голова поднялась и замутнённые глаза приоткрылись.
Реакция мальчика была мгновенной. Провожая корягу взглядом, он смотал леску и бросил удочки на дно лодки, быстро отвязал верёвку от большой липы. К тому моменту, когда он выбирал якорь, коряга отплыла уже футов на сто. Умело выгребая, мальчик настиг корягу, перегнулся через борт и ухватился за неё.
При виде человека котёнок сделал слабую попытку зарычать, но рука крепко ухватила загривок и осторожно сняла котёнка с коряги. Он тихо зашипел, отчего на лице мальчика появилась усмешка.
— Тихо, малыш, тихо, — сказал он мягко. — Как это тебя угораздило забраться сюда?
На сиденье, за спиной у мальчика, валялось старое полотенце, которым он вытирал руки от рыбьей слизи. Он оторвал сухой конец и завернул в него котёнка. Потом поднял запелёнатого малыша и свободной рукой аккуратно вытер ему глаза, которые тотчас плотно закрылись. Мальчик расстегнул рубашку, засунул за пазуху узелок с котёнком и, застегнувшись, начал грести.
Он грёб против течения к широкому притоку реки, впадающей в Миссисипи с востока, в миле от города Альма, потом вверх по этому притоку, пока не добрался до перекошенной старой деревянной пристани. Мальчик привязал верёвку к одной из свай, сел и достал из-за пазухи котёнка.
— Ты в неважном состоянии, китти-кэт, — пробормотал он. — Даже представить себе не могу, что это с тобой приключилось. Как видно, ты долго просидел на этой коряге. Держу пари, ты совсем голодный.
Он нащупал в ведёрке какую-то рыбёшку и вытащил. Отщипнул кусочек размером с земляной орех и сунул под самый нос котёнка.
— На-ка, попробуй!
Котёнок только зажмурился. Мальчик покачал головой и потёр кусочком рыбы мордочку зверька.
Инстинктивно котёнок облизнулся: голод поборол страх и слабость. Он схватил кусочек, и через несколько минут вся рыбка была съедена. Мальчик шарил рукой в ведре, стараясь поймать единственную оставшуюся рыбёшку. Поймав, наконец, её, он обернулся к котёнку и улыбнулся. Маленькие глазки сверкали ярко и насторожённо, следя за движениями мальчика.
— Ух ты! Какой голодный! — Он раскрыл мокрую ладонь перед самым носом котёнка.
Снова малыш жадно ел и потом облизывал сок с пальцев мальчика. Тот держал ладонь перед самым носом котёнка, пока щекочущий шероховатый розовый язычок не перестал вылизывать остатки сока. Тогда он снова осторожно сунул свёрток с котёнком за пазуху, подхватил снаряжение и ступил на ветхий причал.
— Отнесу-ка я тебя сначала в сарай, — сказал он котёнку, — и попробую стянуть для тебя немного молока, а потом, может, и вымою тебя и погляжу, на что ты похож.
Мальчик держал путь среди густого подлеска по тропинке, взбирающейся на крутой холм, а с него по склону к старому каркасному дому, сильно нуждающемуся в ремонте. Сарай невдалеке выглядел получше дома. Между двумя строениями стояла забрызганная грязью, местами ржавеющая машина.
— О-о, — пробормотал он забеспокоившись. — Па дома.
Его отец, Эд Эндрюс, страстно ненавидел кошек, причины этой неприязни мальчик не знал. Однако он видел, как отец умышленно пристрелил нескольких. Он не знал, поступил бы его отец так же безжалостно по отношению к беспомощному котёнку, но и не собирался проверять это. Бесшумно он стал пробираться вдоль сарая, пока наконец не добрался до двери. Он прокрался внутрь и тихо закрыл за собой дверь.
Сарай был завален ящиками, ржавыми инструментами, немногочисленным подержанным садовым инвентарём и грудой пустых мешков. Мальчик встряхнул три мешка, выгреб кучу сора из картонной коробки из-под консервированного супа, устлал дно мешками и осторожно положил туда котёнка. Голова маленького кота свесилась набок. Тепло и мучительная усталость погрузили его в непреодолимое дремотное состояние. Его глаза чуть приоткрылись, когда мальчик соскрёб кусочек грязи с меха между ушками, и тут же закрылись. Весь он был в засохшей грязи, но, быстро оценив его состояние, мальчик на цыпочках пошёл к двери. Он снял со спиннинга остатки рыбёшек и завернул их в газету.
— Ты подожди, — прошептал он спящему котёнку, — я скоро вернусь.
Тодд Эндрюс медленно, с подчёркнутой небрежностью зашёл в кухню и рассеянно отпустил дверь, так, что она хлопнула.
— Тодд! — Голос матери был резким, но не таким злым, как он ожидал. — Что я говорила тебе насчёт хлопанья дверьми?
— Прости, ма, — ответил он, — она как-то сама выскользнула из рук.
— Эта дверь всегда выскальзывает, когда ты приходишь. Приехал отец, он хочет кое-что тебе сказать. Пойди к нему.
Мальчик кинул свёрток на полку старого холодильника и вошёл в столовую. Он был очень удивлён, увидев отца одетого в свой старый, поношенный костюм. Плоский чемоданчик стоял у двери.
Старшему Эндрюсу, невысокому тощему человеку, казалось, было не по себе в этом костюме. Он улыбнулся, увидев сына.
— Вот, достал работу, малыш, — сказал он горделиво. — Мистер Джефферс был доволен моей помощью в устройстве нового оборудования в его магазине и поэтому устроил меня на новое место, в магазин, который купил в Сент-Луисе.
1 2 3 4 5 6 7