– Пока нет.
– А ты не думаешь, что, возможно, Патти и не хочет развода, Рей? Что она просто хочет вернуть того парня, в которого была влюблена в школе? – Она взяла Кобба за рукав и потянула к себе. – Может, ей не хватаеттого беззаботного мальчишки, которым ты когда-то был?
– Господи, Уилли, у меня трое детей, две закладные на дом, катер сжирает кучу денег, а в летние дни я едва успеваю проверить все ловушки. У меня нет ни времени, ни возможности гулять с Патти под луной.
– Значит, надо найти такую возможность, Рей. Какой смысл работать весь день, если вечером тебе не к кому возвращаться домой?
– Что-то я не вижу, чтобы ты сама спешила домой, – огрызнулся Кобб, натягивая резиновые перчатки. На дне катера он нащупал шест с крючком на конце и раздраженно махнул им. – Если память мне не изменяет, у тебя и в школе ни разу не было романа, который продолжался бы дольше четырех месяцев. Сколько тебе сейчас? Двадцать восемь? А ты все еще не завела семью.
– Не обо мне сейчас речь.
– Правильно, не о тебе, а об омарах, – согласился Рей, пристально вглядываясь в экран спутникового определителя координат, – и о чертовщине, которая творится в этих водах и вот-вот оставит меня без куска хлеба.
Он завел двигатель и на малых оборотах двинулся вперед, не сводя глаз с монитора.
– Ищи голубой с розовым поплавок, – велел он Уиллоу, включая прожектор и направляя узкий луч на воду.
Уиллоу не видела ничего, кроме черной воды, медленно перекатывающейся вокруг. Кобб сделал несколько кругов и вдруг заглушил мотор. Перегнувшись через борт, он опустил шест в воду и одним быстрым движением подцепил поплавок, бросил его на палубу, а потянувшийся за ним трос ловко намотал на небольшой барабан, висящий над палубой. Сразу же заработала лебедка, дрожа от тяжести поднимаемого с океанского дна груза, и Уиллоу отступила, чтобы не мешать.
Еще раз перегнувшись через борт, Рей подхватил показавшуюся из воды зеленую проволочную ловушку, поставил ее на планшир, а потом опустил на палубу так легко, словно она весила не больше, чем пакет с продуктами.
Уиллоу отступила еще дальше, потому что протухшая наживка невыносимо воняла, а Кобб открыл крышку ловушки и, запустив внутрь руку в резиновой перчатке, вытащил наружу крупного омара.
Тот висел в его руке почти неподвижно, лишь изредка судорожно подергивая хвостом и клешнями, точно так же, как и тот, которого он показывал ей на причале. Рей бросил омара на палубу, опять залез в ловушку и на этот раз достал мертвого краба. Краб тоже полетел на палубу, и на третий раз Рей наконец-то извлек из ловушки здорового двухфунтового омара, который яростно щелкал клешнями и бил хвостом.
– Похоже, именно здесь и проходит граница загрязнения, – сказал Рей, доставая из сумки инструмент, похожий на плоскогубцы, при помощи которого он быстро надел что-то вроде резинового намордника сначала на одну опасную клешню, а потом на вторую. – Пару ловушек я поставил ближе к острову, а еще несколько – подальше к югу и к востоку. Так мы сможем проверить, как далеко распространилась эта зараза.
Уиллоу посмотрела на мертвого краба, лежащего рядом с розово-голубым поплавком, и только сейчас сообразила, что здесь что-то не так.
– Ведь твои поплавки всегда были бело-оранжевыми, – сказала она, кивнув на рулевую рубку, выкрашенную в эти же цвета.
Рей махнул рукой, словно обводя все пространство океана:
– Вокруг острова всегда были сотни поплавков, а сейчас тут только те семь, что я поставил во вторник, и они сразу же бросаются в глаза. Я не собираюсь сообщать всем, что затеял расследование, поэтому выкрасил их в цвета, которые у нас никто не использует.
Уиллоу было известно, что каждый рыбак пользуется своими отличительными цветами, потому что обычно ловушки устанавливались так близко друг к другу, что иначе невозможно было бы найти свои.
Новость, что Кобб старается скрыть свой интерес к этому району, встревожила ее.
– А почему ты настоял, чтобы мы поехали ночью? И почему просил никому не говорить о нашей встрече?
Рей опустил связанного омара в пластиковый бак, туда же бросил мертвого краба и второго омара. Затем, перекинув ловушку через борт, он потряс ее над водой, избавился от вонючей приманки и отцепил проволочную клетку от конца длинного каната, намотанною на барабан.
– В последнее время у нас здесь происходят странные вещи, – хмуро объяснил он. – Кто-то перерезает канаты, на которых держатся поплавки, сыплет сахар в топливные баки катеров и пикапов, а лодку Фрэнка Портера утопили прямо у причала.
– Война за участки?
Рей покачал головой:
– Война за участки начинается с довольно безобидных, но понятных предупреждений: ловец может вытащить свою ловушку и обнаружить, что крышка открыта, или снасти могут быть перепутаны, а уж в самом худшем случае – трос перерезан. Но катер – это святое, его никто не тронет. Да и оборудование портят только в том случае, если дело зашло уже очень далеко и война разгорелась не на шутку. – Он опять покачал головой. – А то, что творится сейчас, началось ни с того ни с сего и без всяких предупреждений. Мы считаем, это работа тех, кто хочет сохранить в тайне то, что здесь происходит. Пострадали только те рыбаки, которые громче всех кричали о болезни омаров. – Рей шагнул ближе к Уиллоу, и она только сейчас заметила, какое измученное у него лицо. – Я рассчитываю на то, что ты сумеешь разобраться во всем, не поднимая шума, Уилли. Не упоминай моего имени и постарайся сделать так, чтобы в твоей конторе никто ничего не узнал.
Тревога Уиллоу усилилась.
– Думаешь, кто-то захочет рассчитаться с тобой?
– Они уже пробовали, – мрачно сказал Рей. – После того как я связался с Департаментом морских ресурсов, мне пришлось перебирать двигатель пикапа, потому что в бензобак насыпали сахарный песок.
Уиллоу слушала его, не веря своим ушам.
Кобб перевел дух и продолжил:
– Нас восемь человек, и за последний месяц мы несколько раз тайком встречались в море, чтобы все обсудить. В конце концов мы все решили, что ты – единственная, кому мы можем довериться. – Лицо Рея смягчилось, и он улыбнулся, покачав головой: – Вернее, все, кроме Фрэнка Портера. Он слишком хорошо помнит, что ты вытворяла еще в школе, когда от тебя никому спасу не было.
Уиллоу покраснела, вспомнив, как доставалось от нее и самому Фрэнку Портеру. Как-то они с одноклассницей за одну ночь переименовали его катер из «Алой зарницы» в «Старую задницу». Отступив в тень рубки, Уиллоу отвернулась к острову Тандер. Рей тихо рассмеялся за ее спиной:
– Фрэнк знал, что это сделали вы с Дженни Магуайр, потому что когда утром вы прибежали к причалу, чтобы полюбоваться на результат, у вас обеих пальцы были в зеленой краске.
– Это Дженни придумала, – призналась Уиллоу, – чтобы отомстить Фрэнку за то, что он нажаловался нашим родителям, когда мы тайком курили в байдарке. А кто, кроме тебя и Фрэнка, входит в эту группу? – спросила она, снова становясь серьезной.
Кобб засунул руку под прорезиненный рыбацкий комбинезон и из кармана толстой шерстяной рубашки извлек листок бумаги:
– Вот, я тут тебе составил список со всеми именами и телефонами на всякий случай. Ты здесь почти всех знаешь. Мы решили, что пока будем сидеть тихо и дадим тебе возможность честно отработать свою зарплату.
Уиллоу оторвалась от списка и сердито нахмурилась:
– Я работаю не меньше твоего, Рей.
– Я знаю, Уилли. – Он положил руку ей на плечо. – Мы все знаем, и мы гордимся тобой. Даже Фрэнк, оказывается, всегда верил, что из тебя выйдет толк. – Отвернувшись от Уиллоу, Кобб завел двигатель. – Но знаешь, он просил передать, что если еще раз заметит тебя рядом со своим катером, то с удовольствием перекинет через колено и выпорет.
– Считай, что ты меня предупредил. – Уиллоу засунула список в карман. – А вы не замечали ничего необычного поблизости от острова за последние месяцы, Рей? Может, появлялись какие-нибудь незнакомые катера?
– Ничего такого, – ответил он, поворачивая нос катера к острову. – И поверь мне, на наших встречах мы это обсуждаем.
– Сколько от берега до острова Тандер? Миль десять?
– Двенадцать, – уточнил Рей, не отрываясь от монитора. Он искал координаты следующей ловушки. – А еще в пяти милях за ним – четыре Лоцманских острова.
Даже сквозь рев работающего двигателя Уиллоу уже слышала, как грохочут волны прибоя, разбиваясь о скалы острова. Вероятно, именно поэтому кусок гранита в две мили длиной и одну – шириной и получил свое название.
Когда-то давно на острове Тандер находилась одна из множества каменоломен, поставлявших прекрасный гранит, из которого строился Бостон. Парусные шхуны подходили к массивному причалу, выдававшемуся далеко в море, загружались тяжелыми каменными глыбами и направлялись на юг.
Но за последние полвека американцы пришли к выводу, что четырехполосные автострады надежнее океана, а мощные грузовики быстрее парусных шхун. Металлические конструкции оказались дешевле гранита, и каменоломни, во множестве разбросанные вдоль побережья штата Мэн, были забыты и служили теперь любимым местом сбора подростков, стремящихся убраться подальше от родительских глаз.
– Ты что-то говорил о загрязнении, – напомнила Уиллоу, становясь у штурвала рядом с Реем. – Думаешь, в этом причина гибели омаров? А может, дело в какой-нибудь эпидемии?
– Мы следим за всем, что касается рыболовства, – покачал головой Кобб и нажал на кнопку. Картинка на экране сменилась. – Читаем все новые публикации, и ни в одной из них не упоминается ни о чем подобном. Это загрязнение, Уилли, – мрачно добавил он. – И произошло оно где-то в районе острова Тандер.
– А вы осматривали сам остров?
– Конечно. Мы с Фрэнком Портером обшарили его до последнего дюйма уже три раза за последний месяц, но ровным счетом ничего не нашли. – Он хмуро посмотрел на Уиллоу. – Разве что в пруду стало гораздо больше воды, чем раньше, а так ничего больше не изменилось. Он ничем не отличается от всех прочих островов в нашем заливе: только кривые сосны, дикие розы и несколько развалившихся зданий.
– А в пруду, значит, прибыло воды? Насколько?
– Ну, когда мы учились в школе, высота берегов была футов сорок, так? А теперь меньше двадцати. Теперь уровень воды в нем такой же, как в море.
– Но в этом ведь нет ничего удивительного, правда? В граните есть трещины, и морская вода может через них проникать в пруд. Рано или поздно это неизбежно должно было случиться.
– Да, но сейчас на окружающих его скалах видны следы прилива, а это значит, что трещины там довольно большие и морская вода как поступает в пруд, так и выходит из него.
– Когда мы в юности ныряли там, то, помнится, считали, что глубина пруда примерно тридцать футов. Значит, сейчас она составляет примерно пятьдесят, – вслух подсчитала Уиллоу. – Ты думаешь, туда выбросили какую-то отраву? – спросила она, потянув Рея за рукав куртки, потому что он перегнулся через борт в поисках очередного поплавка.
– Да, – ответил Кобб через плечо, – мы все так думаем.
– Но это значит, что к острову должно было причалить довольно крупное судно, загруженное ящиками или бочками. Чтобы загрязнение распространилось на две мили от острова, количество токсичных отходов должно было быть немалым.
Рей заглушил двигатель и пожал плечами:
– Тебе виднее, Уилли. Я просто предоставляю тебе информацию.
Он поднял с палубы шест с крючком и потянулся за поплавком. Уиллоу отошла в сторону, чтобы не мешать, и прислушалась к грохоту волн, разбивающихся о камни острова. По спине пробежал холодок, и она плотнее запахнула на себе куртку Рея. Скорее всего в болезни омаров виновато токсичное загрязнение, но если его источник находится не на острове, то где?
Кто-то мог выкинуть бочки с отходами вблизи от берега, что вполне вероятно, учитывая, как трудно большому катеру пристать к острову. Он мог просто проходить мимо, даже не остановившись, чтобы сбросить за борт свой груз. Такое иногда случается, и даже компании, имеющие контракт на легальную утилизацию отходов, нередко используют этот способ как более простой и дешевый.
Для того чтобы делать все по закону, требуется много денег и еще больше времени. Заявка на официальное захоронение токсичных отходов, как правило, рассматривается не один год, а потом за работой полигона ведется тщательное наблюдение. И время от времени, устав от бюрократической волокиты, наиболее предприимчивые и алчные люди находят обходные пути.
Установить происхождение тары с отходами, сброшенными в море, непросто. Она либо быстро разрушается водой, либо остается целой, но тогда вся маркировка, включая серийные номера, чаще всего оказывается предварительно уничтоженной.
Это в том случае, если тара вообще используется. Нередко химикаты просто высыпаются в океан.
За ночь Рей с Уиллоу отыскали и проверили все семь ловушек. К трем часам утра у Уиллоу уже кружилась голова от усталости и постоянного озноба.
– Пора двигаться к берегу, – сказал Рей, укладывая последнюю проволочную сетку на корме катера. – Скоро на причале появятся люди, а я не хочу, чтобы нас видели вместе.
Уиллоу сидела на скамейке в рулевой рубке и смотрела на ящик, заполненный больными и мертвыми омарами и крабами.
– Я возьму с собой несколько экземпляров, – сказала она. – И здоровых, и больных. Пошлю их в лабораторию.
– А это удастся сделать анонимно? Может, лучше обратиться в лабораторию другого штата? Не стоит тебе привлекать к себе внимание.
Уиллоу задумалась. Она не считала, что существует какая-либо опасность для нее лично. Плохие парни могут разобраться с несколькими недовольными рыбаками, но вряд ли они станут связываться с кем-то из прокуратуры штата. Для компании это равносильно самоубийству, к тому же виновным грозит длительное тюремное заключение.
– Я постараюсь использовать чужую лабораторию, – сказала она наконец. – Но тогда результатов придется ждать дольше. А пока я не разберусь, с чем мы имеем дело, прикусите языки и сидите тихо.
Рей молча кивнул, выключил прожектор, и они сразу же оказались в кромешной темноте. Потом он включил двигатель на полную мощность, и, разрезая черную воду, катер понесся к берегу.
Уиллоу еще плотнее закуталась в тяжелую куртку Рея, от всей души надеясь, что он не простудится из-за своей галантности. Она промерзла до костей, но дрожала сейчас не только от холода, но и от тревоги.
И дело не только в том, что у берегов острова Тандер плавает какая-то дрянь, но и в том, что люди, виновные в этом, находятся где-то близко и отчаянно пытаются скрыть следы своего преступления.
Глава 4
Звезды едва начинали бледнеть, а на востоке появились лишь первые признаки скорого восхода, когда они подошли к причалу. Несколько рыбаков уже суетились около своих катеров, загружая в них ловушки, наживку и мотки толстого каната.
В ящике для инструментов Рей нашел старую бейсболку, пропахшую рыбой, и Уиллоу, скрутив волосы в узел, натянула ее по самые брови и подняла воротник куртки.
– Не заговаривай ни с кем, когда пойдешь к машине, – проинструктировал ее Рей, – а лед покупай, только когда приедешь в Паффин-Харбор.
Уиллоу вспомнила, что ей придется купить льда, чтобы хранить в нем омаров, пока они не будут доставлены в лабораторию. Она кивнула, выбралась на причал, стараясь не поднимать головы, и вслед за Реем поспешила на берег.
К счастью, рыбаки были слишком заняты подготовкой к долгому и трудному дню в море и не обращали на них особого внимания, только изредка кивая Рею в знак приветствия. Они молча дошли до единственного фонаря, освещающего стоянку, и Уиллоу сунула руку в карман, пытаясь найти ключи от машины, но сразу же вспомнила, что опять оставила их на коврике под сиденьем.
Удивительно, как быстро возвращаются привычки, приобретенные в юности. В Огасте ей бы и в голову не пришло оставлять машину открытой.
Внезапно Рей, несущий перед собой тяжелый ящик, остановился.
– Где твоя машина? – спросил он, оглядывая почти пустую стоянку. – А кто это там?
Уиллоу остановилась, подняла козырек бейсболки, закрывающий глаза, и, проследив за взглядом Рея, обнаружила темно-вишневый «ягуар», припаркованный прямо под фонарем.
Росс стоял, облокотившись на заднее крыло и скрестив руки на груди, и казался воплощением кроткого терпения. Уиллоу нисколько не удивилась, увидев его здесь.
– Это Дункан, – объяснила она и снова двинулась вперед, но оглянулась, поняв, что Рей не идет за ней. – Все в порядке, – успокоила она его. – Он мой друг.
– Я же просил тебя никому не говорить. – Рей подозрительно рассматривал Росса. Уиллоу вернулась к Рею и взяла его за руку:
– Его зовут Дункан Росс, и ему можно доверять. Наша проблема его совсем не интересует.
– А что его здесь интересует? – недоверчиво спросил Рей, но тут же улыбнулся, видимо, вспомнив слухи, ходившие по городу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– А ты не думаешь, что, возможно, Патти и не хочет развода, Рей? Что она просто хочет вернуть того парня, в которого была влюблена в школе? – Она взяла Кобба за рукав и потянула к себе. – Может, ей не хватаеттого беззаботного мальчишки, которым ты когда-то был?
– Господи, Уилли, у меня трое детей, две закладные на дом, катер сжирает кучу денег, а в летние дни я едва успеваю проверить все ловушки. У меня нет ни времени, ни возможности гулять с Патти под луной.
– Значит, надо найти такую возможность, Рей. Какой смысл работать весь день, если вечером тебе не к кому возвращаться домой?
– Что-то я не вижу, чтобы ты сама спешила домой, – огрызнулся Кобб, натягивая резиновые перчатки. На дне катера он нащупал шест с крючком на конце и раздраженно махнул им. – Если память мне не изменяет, у тебя и в школе ни разу не было романа, который продолжался бы дольше четырех месяцев. Сколько тебе сейчас? Двадцать восемь? А ты все еще не завела семью.
– Не обо мне сейчас речь.
– Правильно, не о тебе, а об омарах, – согласился Рей, пристально вглядываясь в экран спутникового определителя координат, – и о чертовщине, которая творится в этих водах и вот-вот оставит меня без куска хлеба.
Он завел двигатель и на малых оборотах двинулся вперед, не сводя глаз с монитора.
– Ищи голубой с розовым поплавок, – велел он Уиллоу, включая прожектор и направляя узкий луч на воду.
Уиллоу не видела ничего, кроме черной воды, медленно перекатывающейся вокруг. Кобб сделал несколько кругов и вдруг заглушил мотор. Перегнувшись через борт, он опустил шест в воду и одним быстрым движением подцепил поплавок, бросил его на палубу, а потянувшийся за ним трос ловко намотал на небольшой барабан, висящий над палубой. Сразу же заработала лебедка, дрожа от тяжести поднимаемого с океанского дна груза, и Уиллоу отступила, чтобы не мешать.
Еще раз перегнувшись через борт, Рей подхватил показавшуюся из воды зеленую проволочную ловушку, поставил ее на планшир, а потом опустил на палубу так легко, словно она весила не больше, чем пакет с продуктами.
Уиллоу отступила еще дальше, потому что протухшая наживка невыносимо воняла, а Кобб открыл крышку ловушки и, запустив внутрь руку в резиновой перчатке, вытащил наружу крупного омара.
Тот висел в его руке почти неподвижно, лишь изредка судорожно подергивая хвостом и клешнями, точно так же, как и тот, которого он показывал ей на причале. Рей бросил омара на палубу, опять залез в ловушку и на этот раз достал мертвого краба. Краб тоже полетел на палубу, и на третий раз Рей наконец-то извлек из ловушки здорового двухфунтового омара, который яростно щелкал клешнями и бил хвостом.
– Похоже, именно здесь и проходит граница загрязнения, – сказал Рей, доставая из сумки инструмент, похожий на плоскогубцы, при помощи которого он быстро надел что-то вроде резинового намордника сначала на одну опасную клешню, а потом на вторую. – Пару ловушек я поставил ближе к острову, а еще несколько – подальше к югу и к востоку. Так мы сможем проверить, как далеко распространилась эта зараза.
Уиллоу посмотрела на мертвого краба, лежащего рядом с розово-голубым поплавком, и только сейчас сообразила, что здесь что-то не так.
– Ведь твои поплавки всегда были бело-оранжевыми, – сказала она, кивнув на рулевую рубку, выкрашенную в эти же цвета.
Рей махнул рукой, словно обводя все пространство океана:
– Вокруг острова всегда были сотни поплавков, а сейчас тут только те семь, что я поставил во вторник, и они сразу же бросаются в глаза. Я не собираюсь сообщать всем, что затеял расследование, поэтому выкрасил их в цвета, которые у нас никто не использует.
Уиллоу было известно, что каждый рыбак пользуется своими отличительными цветами, потому что обычно ловушки устанавливались так близко друг к другу, что иначе невозможно было бы найти свои.
Новость, что Кобб старается скрыть свой интерес к этому району, встревожила ее.
– А почему ты настоял, чтобы мы поехали ночью? И почему просил никому не говорить о нашей встрече?
Рей опустил связанного омара в пластиковый бак, туда же бросил мертвого краба и второго омара. Затем, перекинув ловушку через борт, он потряс ее над водой, избавился от вонючей приманки и отцепил проволочную клетку от конца длинного каната, намотанною на барабан.
– В последнее время у нас здесь происходят странные вещи, – хмуро объяснил он. – Кто-то перерезает канаты, на которых держатся поплавки, сыплет сахар в топливные баки катеров и пикапов, а лодку Фрэнка Портера утопили прямо у причала.
– Война за участки?
Рей покачал головой:
– Война за участки начинается с довольно безобидных, но понятных предупреждений: ловец может вытащить свою ловушку и обнаружить, что крышка открыта, или снасти могут быть перепутаны, а уж в самом худшем случае – трос перерезан. Но катер – это святое, его никто не тронет. Да и оборудование портят только в том случае, если дело зашло уже очень далеко и война разгорелась не на шутку. – Он опять покачал головой. – А то, что творится сейчас, началось ни с того ни с сего и без всяких предупреждений. Мы считаем, это работа тех, кто хочет сохранить в тайне то, что здесь происходит. Пострадали только те рыбаки, которые громче всех кричали о болезни омаров. – Рей шагнул ближе к Уиллоу, и она только сейчас заметила, какое измученное у него лицо. – Я рассчитываю на то, что ты сумеешь разобраться во всем, не поднимая шума, Уилли. Не упоминай моего имени и постарайся сделать так, чтобы в твоей конторе никто ничего не узнал.
Тревога Уиллоу усилилась.
– Думаешь, кто-то захочет рассчитаться с тобой?
– Они уже пробовали, – мрачно сказал Рей. – После того как я связался с Департаментом морских ресурсов, мне пришлось перебирать двигатель пикапа, потому что в бензобак насыпали сахарный песок.
Уиллоу слушала его, не веря своим ушам.
Кобб перевел дух и продолжил:
– Нас восемь человек, и за последний месяц мы несколько раз тайком встречались в море, чтобы все обсудить. В конце концов мы все решили, что ты – единственная, кому мы можем довериться. – Лицо Рея смягчилось, и он улыбнулся, покачав головой: – Вернее, все, кроме Фрэнка Портера. Он слишком хорошо помнит, что ты вытворяла еще в школе, когда от тебя никому спасу не было.
Уиллоу покраснела, вспомнив, как доставалось от нее и самому Фрэнку Портеру. Как-то они с одноклассницей за одну ночь переименовали его катер из «Алой зарницы» в «Старую задницу». Отступив в тень рубки, Уиллоу отвернулась к острову Тандер. Рей тихо рассмеялся за ее спиной:
– Фрэнк знал, что это сделали вы с Дженни Магуайр, потому что когда утром вы прибежали к причалу, чтобы полюбоваться на результат, у вас обеих пальцы были в зеленой краске.
– Это Дженни придумала, – призналась Уиллоу, – чтобы отомстить Фрэнку за то, что он нажаловался нашим родителям, когда мы тайком курили в байдарке. А кто, кроме тебя и Фрэнка, входит в эту группу? – спросила она, снова становясь серьезной.
Кобб засунул руку под прорезиненный рыбацкий комбинезон и из кармана толстой шерстяной рубашки извлек листок бумаги:
– Вот, я тут тебе составил список со всеми именами и телефонами на всякий случай. Ты здесь почти всех знаешь. Мы решили, что пока будем сидеть тихо и дадим тебе возможность честно отработать свою зарплату.
Уиллоу оторвалась от списка и сердито нахмурилась:
– Я работаю не меньше твоего, Рей.
– Я знаю, Уилли. – Он положил руку ей на плечо. – Мы все знаем, и мы гордимся тобой. Даже Фрэнк, оказывается, всегда верил, что из тебя выйдет толк. – Отвернувшись от Уиллоу, Кобб завел двигатель. – Но знаешь, он просил передать, что если еще раз заметит тебя рядом со своим катером, то с удовольствием перекинет через колено и выпорет.
– Считай, что ты меня предупредил. – Уиллоу засунула список в карман. – А вы не замечали ничего необычного поблизости от острова за последние месяцы, Рей? Может, появлялись какие-нибудь незнакомые катера?
– Ничего такого, – ответил он, поворачивая нос катера к острову. – И поверь мне, на наших встречах мы это обсуждаем.
– Сколько от берега до острова Тандер? Миль десять?
– Двенадцать, – уточнил Рей, не отрываясь от монитора. Он искал координаты следующей ловушки. – А еще в пяти милях за ним – четыре Лоцманских острова.
Даже сквозь рев работающего двигателя Уиллоу уже слышала, как грохочут волны прибоя, разбиваясь о скалы острова. Вероятно, именно поэтому кусок гранита в две мили длиной и одну – шириной и получил свое название.
Когда-то давно на острове Тандер находилась одна из множества каменоломен, поставлявших прекрасный гранит, из которого строился Бостон. Парусные шхуны подходили к массивному причалу, выдававшемуся далеко в море, загружались тяжелыми каменными глыбами и направлялись на юг.
Но за последние полвека американцы пришли к выводу, что четырехполосные автострады надежнее океана, а мощные грузовики быстрее парусных шхун. Металлические конструкции оказались дешевле гранита, и каменоломни, во множестве разбросанные вдоль побережья штата Мэн, были забыты и служили теперь любимым местом сбора подростков, стремящихся убраться подальше от родительских глаз.
– Ты что-то говорил о загрязнении, – напомнила Уиллоу, становясь у штурвала рядом с Реем. – Думаешь, в этом причина гибели омаров? А может, дело в какой-нибудь эпидемии?
– Мы следим за всем, что касается рыболовства, – покачал головой Кобб и нажал на кнопку. Картинка на экране сменилась. – Читаем все новые публикации, и ни в одной из них не упоминается ни о чем подобном. Это загрязнение, Уилли, – мрачно добавил он. – И произошло оно где-то в районе острова Тандер.
– А вы осматривали сам остров?
– Конечно. Мы с Фрэнком Портером обшарили его до последнего дюйма уже три раза за последний месяц, но ровным счетом ничего не нашли. – Он хмуро посмотрел на Уиллоу. – Разве что в пруду стало гораздо больше воды, чем раньше, а так ничего больше не изменилось. Он ничем не отличается от всех прочих островов в нашем заливе: только кривые сосны, дикие розы и несколько развалившихся зданий.
– А в пруду, значит, прибыло воды? Насколько?
– Ну, когда мы учились в школе, высота берегов была футов сорок, так? А теперь меньше двадцати. Теперь уровень воды в нем такой же, как в море.
– Но в этом ведь нет ничего удивительного, правда? В граните есть трещины, и морская вода может через них проникать в пруд. Рано или поздно это неизбежно должно было случиться.
– Да, но сейчас на окружающих его скалах видны следы прилива, а это значит, что трещины там довольно большие и морская вода как поступает в пруд, так и выходит из него.
– Когда мы в юности ныряли там, то, помнится, считали, что глубина пруда примерно тридцать футов. Значит, сейчас она составляет примерно пятьдесят, – вслух подсчитала Уиллоу. – Ты думаешь, туда выбросили какую-то отраву? – спросила она, потянув Рея за рукав куртки, потому что он перегнулся через борт в поисках очередного поплавка.
– Да, – ответил Кобб через плечо, – мы все так думаем.
– Но это значит, что к острову должно было причалить довольно крупное судно, загруженное ящиками или бочками. Чтобы загрязнение распространилось на две мили от острова, количество токсичных отходов должно было быть немалым.
Рей заглушил двигатель и пожал плечами:
– Тебе виднее, Уилли. Я просто предоставляю тебе информацию.
Он поднял с палубы шест с крючком и потянулся за поплавком. Уиллоу отошла в сторону, чтобы не мешать, и прислушалась к грохоту волн, разбивающихся о камни острова. По спине пробежал холодок, и она плотнее запахнула на себе куртку Рея. Скорее всего в болезни омаров виновато токсичное загрязнение, но если его источник находится не на острове, то где?
Кто-то мог выкинуть бочки с отходами вблизи от берега, что вполне вероятно, учитывая, как трудно большому катеру пристать к острову. Он мог просто проходить мимо, даже не остановившись, чтобы сбросить за борт свой груз. Такое иногда случается, и даже компании, имеющие контракт на легальную утилизацию отходов, нередко используют этот способ как более простой и дешевый.
Для того чтобы делать все по закону, требуется много денег и еще больше времени. Заявка на официальное захоронение токсичных отходов, как правило, рассматривается не один год, а потом за работой полигона ведется тщательное наблюдение. И время от времени, устав от бюрократической волокиты, наиболее предприимчивые и алчные люди находят обходные пути.
Установить происхождение тары с отходами, сброшенными в море, непросто. Она либо быстро разрушается водой, либо остается целой, но тогда вся маркировка, включая серийные номера, чаще всего оказывается предварительно уничтоженной.
Это в том случае, если тара вообще используется. Нередко химикаты просто высыпаются в океан.
За ночь Рей с Уиллоу отыскали и проверили все семь ловушек. К трем часам утра у Уиллоу уже кружилась голова от усталости и постоянного озноба.
– Пора двигаться к берегу, – сказал Рей, укладывая последнюю проволочную сетку на корме катера. – Скоро на причале появятся люди, а я не хочу, чтобы нас видели вместе.
Уиллоу сидела на скамейке в рулевой рубке и смотрела на ящик, заполненный больными и мертвыми омарами и крабами.
– Я возьму с собой несколько экземпляров, – сказала она. – И здоровых, и больных. Пошлю их в лабораторию.
– А это удастся сделать анонимно? Может, лучше обратиться в лабораторию другого штата? Не стоит тебе привлекать к себе внимание.
Уиллоу задумалась. Она не считала, что существует какая-либо опасность для нее лично. Плохие парни могут разобраться с несколькими недовольными рыбаками, но вряд ли они станут связываться с кем-то из прокуратуры штата. Для компании это равносильно самоубийству, к тому же виновным грозит длительное тюремное заключение.
– Я постараюсь использовать чужую лабораторию, – сказала она наконец. – Но тогда результатов придется ждать дольше. А пока я не разберусь, с чем мы имеем дело, прикусите языки и сидите тихо.
Рей молча кивнул, выключил прожектор, и они сразу же оказались в кромешной темноте. Потом он включил двигатель на полную мощность, и, разрезая черную воду, катер понесся к берегу.
Уиллоу еще плотнее закуталась в тяжелую куртку Рея, от всей души надеясь, что он не простудится из-за своей галантности. Она промерзла до костей, но дрожала сейчас не только от холода, но и от тревоги.
И дело не только в том, что у берегов острова Тандер плавает какая-то дрянь, но и в том, что люди, виновные в этом, находятся где-то близко и отчаянно пытаются скрыть следы своего преступления.
Глава 4
Звезды едва начинали бледнеть, а на востоке появились лишь первые признаки скорого восхода, когда они подошли к причалу. Несколько рыбаков уже суетились около своих катеров, загружая в них ловушки, наживку и мотки толстого каната.
В ящике для инструментов Рей нашел старую бейсболку, пропахшую рыбой, и Уиллоу, скрутив волосы в узел, натянула ее по самые брови и подняла воротник куртки.
– Не заговаривай ни с кем, когда пойдешь к машине, – проинструктировал ее Рей, – а лед покупай, только когда приедешь в Паффин-Харбор.
Уиллоу вспомнила, что ей придется купить льда, чтобы хранить в нем омаров, пока они не будут доставлены в лабораторию. Она кивнула, выбралась на причал, стараясь не поднимать головы, и вслед за Реем поспешила на берег.
К счастью, рыбаки были слишком заняты подготовкой к долгому и трудному дню в море и не обращали на них особого внимания, только изредка кивая Рею в знак приветствия. Они молча дошли до единственного фонаря, освещающего стоянку, и Уиллоу сунула руку в карман, пытаясь найти ключи от машины, но сразу же вспомнила, что опять оставила их на коврике под сиденьем.
Удивительно, как быстро возвращаются привычки, приобретенные в юности. В Огасте ей бы и в голову не пришло оставлять машину открытой.
Внезапно Рей, несущий перед собой тяжелый ящик, остановился.
– Где твоя машина? – спросил он, оглядывая почти пустую стоянку. – А кто это там?
Уиллоу остановилась, подняла козырек бейсболки, закрывающий глаза, и, проследив за взглядом Рея, обнаружила темно-вишневый «ягуар», припаркованный прямо под фонарем.
Росс стоял, облокотившись на заднее крыло и скрестив руки на груди, и казался воплощением кроткого терпения. Уиллоу нисколько не удивилась, увидев его здесь.
– Это Дункан, – объяснила она и снова двинулась вперед, но оглянулась, поняв, что Рей не идет за ней. – Все в порядке, – успокоила она его. – Он мой друг.
– Я же просил тебя никому не говорить. – Рей подозрительно рассматривал Росса. Уиллоу вернулась к Рею и взяла его за руку:
– Его зовут Дункан Росс, и ему можно доверять. Наша проблема его совсем не интересует.
– А что его здесь интересует? – недоверчиво спросил Рей, но тут же улыбнулся, видимо, вспомнив слухи, ходившие по городу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28