Так же, как и Кайла.Хит достал из принтера два отпечатка и положил в папку с бумагами. Он никогда не забудет, где они находятся.Теперь, когда он избавился от фото, можно приступать к работе. С большей решительностью Хит нажал команду «открыть файл». Но как-то так получилось, что вместо «Кенделл», компании в Сиэтле, на экране появилось «Кайл». Он открыл файл. Там было фото. Одно фото. Кайл.Хит вспомнил, как это получилось. Он купил цифровую камеру для их путешествия в Нью-Гэмпшир и экспериментировал с ней, отправляя дублирующиеся снимки в «корзину». Там он и сохранился. Хит не видел этого снимка три года.Он глубоко вздохнул и щелкнул мышкой. Появилось фото Кайла. Мальчик со смеющимися глазами, зелеными, как у Хита, и светлыми, почти белыми волосами. Когда Хит делал снимок, сын пел песенку про паука и делал руками движения, как паук, уползающий от водяной струи.Хит прикоснулся пальцем к экрану и стал обводить пальцем лицо сына – проказливую улыбку, белые зубы, выступающий подбородок. На грудь навалилась тяжесть, стало трудно дышать. Хит прижался щекой к экрану, обнял монитор и раскачивался взад-вперед. Наконец хлынули слезы, и долго не переставали. Ужасные, мучительные, безнадежные рыдания сотрясали его. Самый уродливый звук, какой он когда-либо слышал.– Почему не я? – кричал он. – Почему он? Почему не я!Он считал себя виноватым, осуждал за дерзость, которая привела к несчастью. Он бегал по кабинету, швырял на пол книги, кидал в стену все, что попадалось под руку. Потом он упал на колени и скорбел о своем сыне, о мальчике, который был светом его жизни. После чего наступила долгая темнота.Прошли часы, прежде чем он взял телефон и нажал кнопку междугородной связи. Двенадцать гудков. У них не было автоответчика. Но он должен дать им время услышать звонки, войти в дом и ответить.– Алло?Звук его голоса будто воскресил боль. Хит крепко зажмурился.– Папа?– Сын? Что случилось?– Я еду домой. ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Из окна конференц-зала Кэсси смотрела на город. Обычный субботний полдень. В заливе Сан-Франциско гуляет ветер, вода, будто пунктиром, покрыта лодками, яхтами и серфингистами. Куин Джерард назначил собрание в свой первый день в офисе. Он отсутствовал больше месяца и объехал полмира. Кэсси так хотелось тоже уехать куда-нибудь далеко. Сосредоточиться на работе. Не думать о… ни о чем.– Последний пункт повестки дня. Мы получили чек от Хита Равена. Но я не видел счета, – сказал босс. – Хит прикрепил к чеку записку, мол, это приблизительно. И просит дать ему знать, если надо доплатить.Кэсси почувствовала, что Куин внимательно изучает ее, а заодно и Джеми.– Я не предъявляла ему счет. – Кэсси смело повернулась к боссу.– Но собираешься? – спросил Куин.Она покачала головой.– Верните ему, пожалуйста, чек, хорошо? Я расплачусь с вами. Вы можете вычитать деньги из моей зарплаты.– Кэсс, ты нарушила правило номер один – никогда не вступать с клиентом в личные отношения?– Да. – Она вскинула подбородок.Куин немного помолчал, потом положил чек и записку в конверт.– Ладно, Кэсс.– Спасибо, – тихо пробормотала она.– Когда ты его видела последний раз?– Десять дней назад. – Нет, конечно, она вовсе не считала дни и не делала ничего подобного. – Я попрощалась с ним.– Навсегда?Кэсси грустно кивнула. Хит даже не попытался поговорить с ней. Не то чтобы ей это было надо, но…– Гм.– Почему вы удивлены? – нахмурилась она.– Потому что он только что звонил, искал тебя. Я сказал, чтобы он приехал сюда.– Что вы сказали? – Кэсси вскочила с кресла. Она не может его видеть. Не может. Она только-только начала спать по ночам.– Он сказал, что у него какое-то незаконченное дело. – Зазвонил сотовый телефон Куина. – Это, вероятно, он. Я сказал, чтобы он позвонил, когда приедет, и я ему открою дверь. Вот, ты можешь сама вернуть ему. – Он протянул Кэсси конверт. – Буду через две секунды, – сказал он в трубку и вышел из комнаты.Кэсси вцепилась в конверт. Надо взять себя в руки. Нельзя показывать Хиту, как она скучала по нему, как он ей нужен, как она его хочет. Как она потеряла интерес к радостям жизни.Какое незаконченное дело? Она смяла в кулаке конверт. Почему он не мог подождать?– Ты должна его увидеть, – тихо проговорил Джеми.Кэсси посмотрела на скомканный конверт. Куда его спрятать?– Я не могу его видеть. Я слабая.– Правильно. – Джеми рассмеялся. – Ты самая сильная женщина, каких я знаю. Просто у тебя слабость к одному мужчине. Не делай поспешных заключений, Кэсс. Позволь ему говорить. Постарайся понять, чего он хочет. Он может удивить тебя.– В хорошем или в плохом смысле?Она услышала голос Хита, и у нее подогнулись колени. Сопровождаемый Куином, он вошел в комнату, был представлен Джеми, который тут же вместе с Куином вышел. За ними закрылась дверь. Кэсси попыталась собраться с силами и успокоиться, но ее сердце билось, будто она бежала марафон.– Привет, Кэсси.– Привет, Хит.– Как поживаешь?– Прекрасно, спасибо. – Она сцепила пальцы, чтобы не коснуться его. – А как ты?Пустая болтовня. Почему ты здесь? Что тебе надо?– Я побывал в аду и вернулся. Честно. Можно мне сесть?– Конечно.Хит не сел напротив нее. Он обошел стол, подтянул за собой кресло и сел рядом с Кэсси. Папку он положил на стол.– Я ездил навестить родителей.– В Нью-Гэмпшир?– Да.– Почему?– Потому что мне надо было, наконец, смириться с утратой Кайла.Кэсси видела печальный свет в его глазах. Больше всего на свете ей хотелось обнять его.– Тебе помогла это сделать поездка домой?– Года четыре назад я сделал проект школы для их общины. – Руки Хита спокойно лежали на коленях. – Для моей общины. Проект частной школы, которая служила бы большому району, была современной и удобной. С центральным отоплением, кондиционерами и компьютерным классом. Которая влияла бы на жизнь общины со многих сторон. Они собрали немного денег. Я получил гранты и сам сделал взнос проектом. Но я хотел сделать больше.– Я купил им школьный автобус, – продолжал Хит после паузы. – Чтобы дети могли зимой приезжать в школу, а не плестись под снегом и дождем.Кэсси сидела очень тихо. Несчастный случай с автобусом. Кайл погиб в дорожной катастрофе.– А как дети прежде попадали в школу?– Большинство – пешком. Некоторых, буквально несколько человек, подвозили. Родители протестовали против такого подарка. Они не хотели его. Не нуждались в нем. Их не беспокоило, что дети пешком ходят в школу. И детей тоже не беспокоило. Когда дорогу заносило снегом, они оставались дома. И никаких проблем.Кэсси молчала, чувствуя, как ее сердце разрывается от сочувствия.– Мое «эго» раздулось до невероятности. Важная персона, успешный архитектор, зарабатывающий награды, сам сделавший себе имя, приезжает домой, в свою общину и хочет улучшить жизнь ее обитателям. Я настаивал и настаивал, пока они, наконец, не приняли подарок. Самовлюбленность, – последнее слово он произнес как ругательство. – Невероятная самовлюбленность.Кэсси больше не могла сдерживаться и положила руки на его пальцы, лежавшие на коленях. Она знала, что будет дальше.– Мэри-Энн, Кайл и я прилетели туда на открытие школы. Мэри-Энн упрекала меня за то, что я так настаивал на покупке автобуса. Она считала, что нам не обязательно тратить столько денег, если люди не хотят получить от нас подарок. Но я не позволил ей выказывать недовольство. Она полетела с нами в Нью-Гэмпшир, но в первой поездке автобуса не участвовала. Кайл и я сели в автобус первыми и приветствовали каждого входившего ученика. Я был горд. «Смотрите, что я сделал!» И хотел, чтобы сын мной гордился. – Он сжал Кэсси руки. – Лопнуло колесо, автобус накренился и упал набок. Выжили все, кроме Кайла.– Хит, – сочувственно прошептала Кэсси.– Я не мог спасти его. Он звал меня до последней секунды, а я ничего не мог сделать. – Он склонился ближе к ней. – Ты удивлялась, почему я не открываю в доме жалюзи. Это была часть моего наказания. Я построил дом для сына и для Мэри-Энн. Мы закончили строительство прямо перед поездкой. Провели там всего одну ночь. Мы даже купили еще не всю мебель. Мне нравился вид из окон. Я купил этот участок из-за вида. Проектировал дом так, чтобы использовать все преимущества его расположения. Я решил, что часть моего наказания будет заключаться в том, чтобы жить в этом доме… и не любоваться видом. Сегодня утром я первый раз открыл жалюзи у себя в кабинете.– Я так тебе сочувствую. – Кэсси обняла его за плечи.– Спасибо. – Хит взял ее руки и положил ей на колени.Она не знала, как это понимать. Он не хочет, чтобы она его касалась? Она потянулась, чтобы скрыть смущение, к своему портфелю. Ей хотелось спросить – зачем ты приехал, если я больше тебе не нужна?– Что это? – спросил Хит, вытягивая из-под нее конверт и разглаживая его.– Мы возвращаем твой чек, – вспыхнула Кэсси.– Почему?– Я не могу предъявлять тебе счет.Его взгляд стал напряженным, прямым, изучающим. Зеленые глаза напоминали о доме, о том недолгом времени, которое они провели вместе. Потом он моргнул, и его поведение полностью изменилось.– Я кое-что привез тебе, – он потянулся к папке.Кэсси видела, что в папке много бумаг, но он вытянул только одну и протянул ей. Это был снимок: она, Хит и Данни.– Ох! – Она пробежала пальцами по отпечатку, посмотрела на Хита, потом снова на снимок. – Спасибо. Большое спасибо.– Я не знал, нужен ли он тебе. Боялся, что ты еще больше огорчишься. Но потом я решил, что ты захочешь его иметь.– Да, да. Спасибо. – Кэсси улыбнулась. – Он был такой милый.– Я разговаривал с Брэдом. Парень растет. Конечно, они дали ему другое имя. Хочешь его знать?– Нет, не сейчас.– Хорошо. – Хит откинулся в кресле, его тело расслабилось. Но взгляд оставался резким, сосредоточенным. – Ты прекрасно выглядишь.Он льстил ей. Кэсси знала, что выглядит измученной, а вовсе не «прекрасно».– Ты спишь? – спросил он.– Конечно. – Она перевела взгляд на залив.– Не начинай лгать мне, Кэсси. Не сейчас.– Нет, плохо сплю. – Она посмотрела ему в глаза.– Оставляешь на ночь свет?Она покачала головой.Нет ангела, чтобы поцеловать меня на ночь. Хит молча разглядывал ее. Потом снова взял папку, вытащил из нее лист бумаги и протянул ей.– Ты хотела иметь проект дома.Кэсси взяла лист, и сердце понеслось вскачь. Она рассматривала рисунок, и с каждой секундой росло смущение.– Это твой дом.– Да.– Не понимаю. – Он хочет продать ей свой дом?Потому что там многое напоминает о Кайле?– Мы назовем его Дом Кайла, – пояснил Хит.– Мы?Он кивнул.– Это будет рай, где все чувствуют себя в безопасности. Где шумят дети и смеются взрослые. Дом, каким он был задуман.– Мы? – повторила она. Пульс бился, точно маленький колокол.– Я понял, почему ты оставила меня так внезапно, так холодно. – Он наклонился и взял ее руки в свои.– Понял?– Потому что ты любишь меня.Кэсси молчала. Глаза щипали набегавшие слезы.– Сначала я злился и обижался, – он улыбнулся, – но потом понял, ты хотела, чтобы я нашел себя. Такая фраза из шестидесятых годов больше подходит моим родителям, но это правда. Это ведь так? Ты хотела, чтобы я нашел себя?– Да. – Сухое слово царапало горло.– И ты решила, что, если я найду себя, ты больше не будешь мне нужна.– Я хотела, чтобы ты вернулся к жизни. Это единственное, что мне было важно.– Не думаю, что это единственное, но сейчас пока оставим это в стороне. Ты, наверное, считаешь, что вряд ли я мог найти себя так быстро. Десять дней, по-твоему, слишком скоро.Кэсси кивнула. Хит прав. Именно об этом она и думала. Хотя большая часть ее сердца наполнилась надеждой.– Я похож на человека, который не контролирует собственный разум?– Нет, конечно, нет.– Тогда поверь тому, что я скажу тебе. Я люблю тебя.Кэсси уже не могла сдержать свои чувства. Сердце ныло, перехватило дух, на глаза набежали слезы.– Я хочу с тобой растить детей, наших и тех, которых нам пошлет судьба. С тобой я нашел себя, Кэсси.– И с Данни.– С Данни тоже. Я нашел для него в сердце место, которое больше не болит. Я помогал ему в течение первых трех недель его жизни. Кто знает, что сделала бы Ева, если бы ей не подвернулся я? И потом появилась ты. Без Данни не было бы тебя.Кэсси улыбнулась. Сердце открылось любви и надежде.– Я люблю тебя, Хит. Я так сильно люблю тебя!..

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12