— Ее семья прозябала в нищете. В этой семейке только мужчин считали за людей, а женщин ни во что не ставили. Им отводилась роль стирально — кормильных и детородных агрегатов. Сказочный принц, ставший ее мужем, оказался отъявленным мерзавцем и нанес ей такие раны, которые не зарубцевались до сих пор. Мне нужно ее доверие, и, как ни странно, отчасти мне удалось его завоевать. Но этого недостаточно. Я хочу ее всю — целиком. А просить ни о чем не могу, потому что другие так часто и так много от нее требовали, что ей больше нечего отдать. Поэтому отдаю я. А награда за это — благодарность, — последнее слово он выплюнул с глубоким презрением к этому унизительному чувству, на которое невольно себя обрек.
Кейс хорошо понимал, что такое благодарность. Кому, как не ему, было знать, что это палка о двух концах.
— Тебе нужно больше?
— Мне нужна ее любовь.
— Зачем?
Мэтт поднял голову, удивившись неожиданному вопросу.
— То есть как это — зачем?
— Я задал простой вопрос. И мне нужен простой ответ. Зачем тебе ее любовь? Ты ни словом не обмолвился, что сам любишь ее.
— Откуда мне, черт возьми, знать, люблю я ее или нет? Эта женщина вошла в мою жизнь, и мне никуда от этого не деться. У нее тьма проблем, и я хочу ей помочь. Хочу, чтобы она улыбалась, смеялась, шутила. Мне невыносимо видеть в ее глазах боль, когда она вспоминает о прошлом, которое вцепилось в нее когтями и не отпускает ее.
— Если дело только в этом, оставь ее в покое. И ей, и мне, и другим людям, вроде нас, меньше всего нужны благодетели. Мы по горло сыты крохами с чужого стола, которыми нам всю жизнь приходилось довольствоваться, потому что за нами не признавали права на кусок от общего пирога.
Мэтт в упор посмотрел на Кейса, ошеломленный его реакцией.
— Я и не строю из себя благодетеля.
— Разве? — Кейс угрюмо пожал плечами. — А мне сдается так. Ответь мне, только честно. Ты бы хотел Миранду, если бы она не была женщиной с такой сложной, исковерканной судьбой?
Жалость — дьявольское чувство. Еще почище благодарности.
Этот неожиданный выпад попал в точку, безжалостно обнажив притаившееся в глубине души сомнение.
— Нет, — медленно произнес Мэтт, не в силах кривить душой перед самим собой.
Глава 9
— Тогда оставь ее в покое, — посоветовал Кейс.
— Не могу.
— В таком случае вы оба дойдете до ручки. Ты-то переживешь, а она может не выдержать. Хочешь, чтобы это было на твоей совести? — резко бросил Кейс.
Мэтт почувствовал, что заводится. Они с Кейсом были в одной весовой категории. Если дело дойдет до драки, неизвестно, чем это закончится. Оба были взвинчены до предела.
— Нам лучше сменить тему, — натянуто предложил Мэтт. — Мне не хотелось бы расквасить тебе нос.
Кейс неохотно кивнул. Он заметил воинственный огонек в глазах Мэтта и сам не прочь был помериться силами.
— Мне всегда было интересно, кто из нас положит другого на обе лопатки. Со мной не так просто справиться.
Мэтт снисходительно усмехнулся с сознанием собственной силы.
— По-твоему, я тепличное растение? Да будет тебе известно, что у меня есть свои преимущества. Строители — это последнее племя нецивилизованных дикарей. Мы теперь хоть и обучаемся в колледжах, но выживаем исключительно благодаря своим первобытным инстинктам. Работа у нас опасная, физически тяжелая — только сильным по плечу. — Он поднял руку и взглянул на шрамы и следы царапин. — Мне тоже доводилось драться, , чтобы выжить, так что не пугай меня. Кейс уставился на мускулистую руку.
— Думаешь, ты бы со мной справился? — Подобная мысль, казалось, слегка его позабавила. — Это еще никому не удавалось.
Мэтт посмотрел ему прямо в глаза.
— Справился бы. Я всегда добивался того, чего хотел.
— Самонадеянный нахал!
— Возможно.
Кейс склонил голову набок, и его суровые черты внезапно осветились улыбкой, на миг рассеявшей угрюмость.
— Может быть, ты и вправду не тянешь на благодетеля.
Он потянулся к столу и, ухватив бутылку с бренди, подбросил ее на руке.
— Давай по последней? Говори тост. Мэтт протянул стакан.
— Какой еще тост?
Он уже здорово захмелел, но, несмотря на далеко не трезвую голову, видел, что Кейс тоже изрядно набрался.
— За двух забияк, которых слабый пол поставил на колени! За терпение и стойкость, потому что бывают ситуации, когда выручить могут только они! За то, чтобы выигрывать — или проигрывать — с честью! — Он чокнулся со стаканом Мэтта.
— Выбирай любой. За что пьем?
Мэтт пожал плечами.
— Давай выпьем за все сразу и на этом закончим.
Мужчины опустошили свои стаканы.
— Я уже не в том возрасте, чтобы напиваться в стельку, но сегодня это пришлось чертовски кстати, — пробормотал Кейс.
Мэтт с усилием поднялся на ноги.
— Пожалуй. Но тебе лучше вызвать такси. Или ночуй здесь.
Кейс, пошатываясь, выпрямился и свирепо уставился на маленький диванчик, где он только что сидел.
— Только не на этой фитюльке.
— Не будь идиотом. Переночуешь в комнате для гостей. Там есть телефон. Если хочешь, можешь позвонить в больницу и справиться, как там Лайла. Заодно предупреди, что ты будешь здесь.
Кейс кивнул, держась рукой за голову.
— Ох, и тошно же мне будет утром. Мэтт криво усмехнулся.
— Мне тоже. Не помню, когда я в последний раз так надирался.
Он, пошатываясь, пересек холл.
— Не думаю, что благодетелям следует напиваться. Это портит их имидж.
— Кто-то утверждал, что он не благодетель. — Кейс привалился к косяку у комнаты для гостей, пытаясь разглядеть Мэтта в полумраке.
Мэтт распахнул дверь своей спальни и уставился на пустую кровать.
— Я — либо благодетель, либо святой, либо дурак. В данный момент даже не знаю, что хуже.
— Со мной тоже однажды так было. Когда я обнаружил, что влюблен. Нет ничего хуже, чем влюбиться. Отвратительное чувство, — с пьяной торжественностью изрек Кейс.
— Я не влюблен, — заявил Мэтт, нацеливаясь на кровать.
Та упорно не желала стоять на месте, норовя увильнуть в сторону. Однако Мэтт, изловчившись, плюхнулся на матрац.
— Миранда не в моем вкусе, — добавил он и немедленно погрузился в сон.
Пелену сна разорвал пронзительный трезвон. Мэтт глухо застонал, перевернулся и сунул голову под подушку, пытаясь его заглушить. Голова больно стукнулась о матрац. Он хрипло, бессвязно выругался и, нашарив рукой будильник, придавил кнопку.
Трезвон продолжался. Очумевший, разбитый, Мэтт приподнялся и сел на постели, пытаясь сфокусировать взгляд на ночном столике. Телефон. Лайла! Еще не до конца проснувшись, он схватил трубку.
Грохочущий голос отца заставил его вздрогнуть.
— Говори потише, Рок. У меня голова раскалывается, а во рту настоящая помойка.
Джеймс Мэтью Рокланд, которого все друзья называли просто Рок, нахмурился.
— Ты что, пьян? — прорычал он в трубку.
Мэтт выругался. Это было первое ругательство, которое он услышал от отца в детстве. Оно до сих пор оставалось между ними яблоком раздора.
— Я еду к тебе, — мрачно изрек Рок. — Постарайся влить в себя хорошую порцию кофе, не то я сам сделаю это, когда до тебя доберусь, — и он бросил трубку.
Мэтт через силу вылез из постели, гадая, с чего бы это отец находится с утра в таком воинственном настроении. За дверью послышались невнятные ругательства. Похоже, Кейсу ничуть не лучше, чем ему.
— Из больницы звонили? — осведомился Кейс, входя в спальню Мэтта.
— Нет, это Рок.
— В такую рань? — Кейс взглянул на наручные часы, которые так и не снял на ночь. — Пять часов утра.
— Для тебя, может, и рано, а я обычно встаю в это время.
Мэтт стащил с себя мятую несвежую рубашку.
— Ты еще не разучился варить кофе, или Лайла тебя вконец избаловала? Когда-то у тебя здорово получалось. Помнишь, как перед экзаменами мы ночи напролет просиживали за учебниками? Только на твоем чудесном кофе и держались.
Кейс насупился.
— Не посягай на мой единственный талант. И потом, сначала я должен узнать, как там Лайла.
Мэтт стянул брюки.
— Ладно, передай ей привет.
Он снял трусы и направился в ванную, предоставив Кейсу действовать по своему усмотрению. Холодный душ прогнал остатки сна, горячий взбодрил тело, и Мэтт почувствовал себя довольно сносно.
Когда он пришел на кухню, кофейник уже стоял на плите, но Кейса и след простыл. Мэтт решил, что неплохо бы позавтракать, и полез в холодильник за продуктами. Кейс вернулся, когда он снимал со сковородки последний ломтик румяного бекона.
— Я и забыл, что твои кулинарные способности ограничиваются завтраком. — пробурчал Кейс, наливая себе кофе.
Мэтт ухмыльнулся.
— Преимущества воспитания в мире, где нет женщин. Поневоле приходилось самому о себе заботиться. Завтракать в ресторане — выше моих сил.
Кейс, тоже ухмыляясь, поднял кружку. Заметив умиротворенное выражение на его физиономии, Мэтт вопросительно поднял брови.
— Хорошие новости из больницы?
— Отличные. С Лайлой все в порядке, и с ребенком тоже. Ее врач решил сделать нам послабление и немного отступить от больничных правил. Лайлу переведут в крайнюю палату, рядом с лестницей. Если я буду вести себя тихо, то смогу приходить и уходить в любое время, никого не беспокоя.
Мэтт хлопнул его по спине.
— Прекрасная новость. За нее стоило бы выпить.
— Не напоминай об этом, — застонал Кейс. — Я весь разбит, будто меня измолотила толпа разъяренных кредиторов. Не думал, что у меня хватит дурости так нализаться.
— Я тоже. — Мэтт разбил на сковородку четыре яйца и ткнул вилкой в направлении кухонного шкафчика рядом с Кейсом. — Достанешь ножи и вилки?
Кейс кивнул, но тут раздался звонок в дверь.
— Пожалуй, лучше сначала впусти Рока, — попросил Мэтт и разбил на сковородку еще два яйца.
Спустя несколько секунд в кухню ввалился Рок. Отец и сын были поразительно схожи, только Мэтт чуть повыше, а Рок чуть погрузнее. Те же фиалковые глаза — наследственная черта Роклан-дов — и богатырское телосложение людей, зарабатывающих на жизнь физическим трудом. На этом сходство заканчивалось и начинались различия. Рок по сей день сохранил протяжный южный выговор, которого Мэтт так и не приобрел. Чувствовалась и разница в образовании — Рок со скрипом закончил среднюю школу, а Мэтт получил степень бакалавра по административному управлению и степень магистра по строительному бизнесу. И, наконец, последним и главным различием между отцом и сыном был несколько узколобый подход Рока к жизни и к людям.
— Ты как раз к завтраку, Рок, — сказал Мэтт, бросая на отца быстрый взгляд.
Насупленное выражение его лица не сулило ничего хорошего. Гадая, что же могло заставить Рока бросить свой объект в разгар работ и примчаться сюда сломя голову, Мэтт постарался принять безмятежный вид и молча выжидал.
— Вряд ли завтрака будет достаточно, чтобы привести вас в норму. Вид у вас еще тот, — бесцеремонно заметил Рок, усаживаясь на стул. — Хороши, ребята…
Кейс ухмыльнулся.
— Видел бы ты нас чуть пораньше. В гроб краше кладут.
Рок хмыкнул, а Мэтт рассмеялся.
— Ладно, чья бы корова мычала. Думаешь, я не помню, как вы с Дэннером бывало наклюкива — лись.
— Времена меняются. — Рок взял тарелку, которую передал ему Мэтт. — И потом, что толку? Спиртное все равно не помогало, только голова трещала с похмелья.
— Должно быть, это наследственное. Рок снова хмыкнул.
Мужчины молча принялись за еду. Тишину нарушало только звяканье вилок и ножей да обычные за столом просьбы передать соль или хлеб. Кейс закончил первым. Он встал и отнес свои тарелки в кухонную раковину.
— Мне пора топать. Спасибо за одежду. Вечером верну. Пойду навестить Лайлу — и заскочу.
— Ерунда, не бери в голову, — махнул рукой Мэтт.
Когда Кейс ушел, Рок встал, подошел к плите и налил себе и сыну еще по чашке кофе.
— Так что тебя заставило примчаться в Уэст — Палм аж из самого Нейплса? — спросил Мэтт, когда отец уселся на место.
— Я мог бы солгать и сказать, что просто соскучился.
Мэтт остро взглянул на него.
— Но это не так? Рок покачал головой.
— Нет. — Он обхватил кружку ладонями и уставился на темную ароматную жидкость, потом поднял глаза на Мэтта. — Мне звонил Дэннер.
Мэтт откинулся на спинку стула.
— Зачем?
— Сам знаешь.
Дела на стройке шли нормально, значит, оставалось только одно — его личная жизнь.
— Миранда?
Рок утвердительно кивнул, в упор глядя на сына. Он был настроен решительно.
— Я учил тебя жить своим умом и никогда не вмешивался в твои дела. Разве только в самых крайних случаях. Человек лучше всего учится на собственных ошибках. — Он помедлил, лицо стало жестким. — Но на этот раз я не могу сидеть сложа руки и дожидаться, пока ты сам поймешь свою ошибку. Миранда не для тебя, сынок. Ты хоть имеешь понятие, кто она такая и чем занималась раньше?
Мэтт окаменел, чувствуя, как внутри закипает гнев. Ему предстояла схватка с человеком, которого он любил больше всего на свете.
— Позволь тебя спросить, знаешь ли ты, кто она, и если знаешь, то откуда? — поинтересовался он сухо.
— Дэннер позвонил мне три дня назад. До него дошли кое-какие слухи, и он не поленился их проверить, потому что искренне к тебе привязан.
Отец отпил кофе и продолжил, не поднимая на сына глаз:
— Он не хотел тебе ничего говорить, да и сам не хотел верить тому, что ему рассказали. Тогда он позвонил мне и выложил все, что узнал. Меня это немного обеспокоило, и я решил навести справки. А когда выяснил всю подноготную этой Миранды Эванс, встревожился по-настоящему.
— Не могу поверить, отец! Из-за каких-то сплетен ты решился сунуть нос в мою жизнь, начал разнюхивать и выведывать? И примчался спасать меня? — Мэтт ошеломленно уставился на отца. — Бред!
— Ты так думаешь?
Рок рывком поднялся на ноги, взял пустую чашку, отошел к кофейнику и налил еще кофе, стараясь не встречаться с гневным взглядом сына. Потом обернулся, внезапно ощутив на плечах всю тяжесть прожитых пятидесяти восьми лет.
— Я позвонил одному приятелю. Он знает частного сыщика, который умеет держать язык за зубами. Тот раскопал факты. Факты, Мэтью, а не сплетни. Эта женщина — настоящая авантюристка, охотница за деньгами. Она вышла из грязи, но ухитрилась окрутить человека на десять лет старше себя, из приличной состоятельной семьи. А потом наставляла ему рога с кем попало, да так, что весь город был в курсе. Бракоразводный процесс тянулся долго, с выяснением всех омерзительных подробностей. Она вываляла мужа в грязи. Как ты думаешь, откуда она взяла деньги на этот чертов книжный магазин?
Мэтт, не перебивая, выслушал все. Он дал отцу высказаться, видя, что старик твердо убежден в своей правоте.
— Ты ошибаешься.
Рок покачал головой, с сожалением глядя на сына.
— Ты ослеплен этой красоткой. Ты переспал с ней — и оставил мозги на подушке. Она подцепила тебя на крючок и не хочет упустить свой шанс.
— Ты ее не знаешь.
— Ты тоже.
Мэтт вскочил на ноги, сжимая в руке кружку, словно это было оружие.
— Мне тридцать семь лет. Я не нуждаюсь в няньке. Это моя жизнь, и я имею право делать с ней все, что угодно. Я, а не ты.
Он размашистым шагом направился к двери, слишком взбешенный, чтобы оставаться с отцом в одной комнате. Рок последовал за ним.
— Ты думаешь, мне легко? Я бы душу продал, лишь бы не говорить тебе этого. Я хочу, чтобы ты нашел женщину, которую полюбил бы так, как я любил твою мать. На свете нет более великого чувства, чем любовь. Но это не тот случай. Миранда — дурная женщина. Она просто использует тебя, как использовала бывшего мужа. Она карабкается вверх по спинам мужчин. Я не хочу, чтобы ты оказался в их числе. И на все пойду, чтобы тебя защитить.
Мэтт круто развернулся.
— Я не нуждаюсь в защите, — выкрикнул он, не в силах больше сдерживаться.
Рок выпятил подбородок, тоже закипая.
— Ты меня не остановишь.
— Может быть. Но тебе это может дорого обойтись. Сейчас ты еше можешь отойти в сторону. Отойди — и я забуду, что ты натворил. Забуду, что Дэннер шпионил за мной и доносил тебе, как будто я несмышленое дитя, которому нужна нянька. Забуду, что ты нанял ищейку, чтобы копаться в прошлом женщины, которая мне небезразлична. Забуду, что ты счел меня не способным отличить дерьмо от золота. Но если ты не отступишься, то между нами все будет кончено. И виноват в этом будешь ты — ты один. Выбирай!
Рок пристально посмотрел на него. Они стояли рядом, отец и сын — самые близкие на земле люди, но их разделяла пропасть.
— Слово женщины, с которой ты спишь, значит для тебя больше моего? — ошеломленно спросил он.
— У меня есть своя голова.
— Ты кретин!
— Вот тут мы, кажется, сходимся, — угрюмо улыбнулся Мэтт.
Рок пожал плечами. Эта идиотская ситуация выводила его из себя. Мэтт сказал, что оставляет выбор за ним. Но какой тут, к черту, выбор?
— Я не могу отойти в сторону, — с болью и яростью вырвалось у него.
— Я тоже.
— Ты ее любишь?
— Не знаю. В этом-то и юмор. Никто не дал мне шанса это выяснить. Ни она. Ни ты. Ни Кейс. Ни даже я сам.
— Тогда почему ты так цепляешься за нее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18