Но когда он, как перчатку, сменил лицо, с Кэт словно спало наваждение – в чем-то, кажется, сродни гипнотическому. И вообще-то лицемерие, пора б ему об этом знать, не способствует доверию.
Кэт собралась было подняться. Угадав ее намерение, Валерий быстро сунул руку во внутренний карман. Кэт похолодела: конечно же, он лгал, что она вольна в любой момент удалиться, и сейчас... Она боялась предположить, что ей грозит, но таким жестом достают оружие. Однако он вынул двумя пальцами какую-то карточку со словами:
– Вот то, что вам нужно.
Даже не подумав спросить, что это и с чем его едят, Кэт покачала головой:
– Ошибаетесь, – произнесла она с ледяной улыбкой, хотя минуту назад не преминула бы взглянуть хоть одним глазком на то, «что ей от них надо». Но собеседник упустил момент, она больше не хотела играть в его игры.
– Мы никогда не ошибаемся, – припечатал он, держа карточку так, что Кэт стоило только взглянуть или протянуть руку. Но она на нее даже не покосилась.
– Вы ошиблись с самого начала: никаких таких особых способностей у меня нет. Эти вот тоже, – она небрежно махнула рукой на свое нерадивое сопровождение, – считали, что я какой-то там контактер, только не...
– Хотите эксперимент? – перебил Валерий. Положив карточку на стол, он достал монетку. – Я ее подкину, а вы скажете, что выпадет.
Кэт пожала плечами:
– Мне никогда не везло в «орлянку». Но даже если я и угадаю, это ничего не докажет.
– Три раза из трех, пять из пяти, но вы должны давать ответ, когда монета будет в воздухе: не напрягаясь, брякнуть, что придет в голову. Ну как, готовы?
Не дожидаясь ответа, он выщелкнул монету вверх. Кэт хмуро следила за ее полетом, сопровождаемым бешеным, неуловимым глазу кружением.
Кажется, это был рубль.
Кэт уже готовилась «брякнуть», а вернее сказать кое-что – нет, не «орел» и не «решка», а то, что она не собирается покупаться на дешевые фокусы... когда пуля, посланная снайпером, резко тренькнула по монете, и та, вместо того, чтобы упасть в руку, врезалась ребром точно в переносицу Валерия. Он вскрикнул как-то обрезанно, хватаясь руками за лицо. Сквозь пальцы тут же заструилась кровь. Кэт, читавшая что-то о «слезах сквозь пальцы» и не больно-то верившая, что такое возможно, впервые видела, что жидкость может литься сквозь пальцы струями, буквально хлестать!
Никогда не знаешь, чего ждать от себя в стрессовой ситуации, пока не клюнет жареный петух, не наедут в темной подворотне отморозки или пока из человека на твоих глазах не брызнет струя крови. Кто-то костенеет, впадая в шок, кто-то расплывается киселем. У кого-то начинается истерика. Лишь у немногих в критические минуты обостряется сообразительность и реакция, и они вдруг, вопреки обычной рассеянности, начинают действовать выверенно и четко.
Всегда хочется думать, что и ты такой.
Кэт до сих пор не сомневалась, что, если человека рядом ранит и он будет истекать кровью, то она, не задумываясь, бросится на помощь. Как же иначе?
Однако, пока Валерий падал лицом в стол, Кэт взвилась как ошпаренная с единственной мыслью: «Вон отсюда!!!» Взгляд походя зафиксировал белый прямоугольник на забрызганном кровью столе. Миллисекундное колебание – и она сцапала карточку, сунув ее в нагрудный кармашек. А сама уже летела прочь, забыв и думать о том, что бегством из-под прицела не спасешься. Разве что тебе позволят спастись. Инстинкт, давно вопивший о смертельной ловушке, проломил наконец-то все барьеры и взял на себя руководство телом, так что мозг в его действиях участия почти не принимал, в голове билось: «Расчет... Их принцип – идеальный расчет... Вот они его и... рассчитали...»
Катерина Котова бежала через площадь, с распахнутыми глазами и с комом в горле; нет, сдерживала она не крик, это просилось обратно все съеденное и выпитое. Благо, что пила и ела она сегодня немного.
Во внезапно возникшее на пути препятствие она чуть не врезалась лбом – к счастью для лба, препятствие подалось, амортизируя, поскольку не стояло на земле, а висело над нею.
– Девушка, вы так спешите, – дружелюбно произнесло препятствие, оказавшееся молодым человеком лет двадцати пяти, голубоглазым, со светлыми короткими волосами. Одетый в джинсу, подранную самым художественным образом, в кожанной жилетке со множеством карманов, он парил перед Кэт, как бунтующий ангел, на светло-сером аэробайке, взрыкивающем мягко, однако нетерпеливо. Кругом стоял шум, что Кэт, замершая с перехваченным дыханием, восприняла не сразу.
Только что из боковой улицы на площадь с визгом вырвалась стайка механической саранчи – молодежи на аппаратах самых разных видов и конструкций, от дорогих и новомодных до странных, причудливых, даже смехотворных. Парень, преградивший Кэт дорогу, был, очевидно, из их компании. Остальные резвились над площадью, улюлюкая и смеясь, демонстрируя во всей красе себя и свою чудо-технику.
– Вы куда-то опаздываете? – поинтересовался он, глядя на девушку с таким нескрываемым восхищением, что возникал вопрос, так ли уж случайно она на него налетела?
Но Кэт было недосуг задаваться глупыми вопросами. Она невольно обернулась на оставленное кафе, с тревогой пробежала глазами по окружающим домам: разум еще не окончательно взял власть над телом, опасное место осталось не так уж далеко позади, и она все еще пребывала в поле зрения снайперов!
– Может быть, вас подвезти? – сожаление, заранее слышавшееся в его голосе, свидетельствовало, что ее крайне озабоченный вид не предрасполагает к знакомству.
– Да! Пожалуйста! – воскликнула Кэт, к радости и удивлению молодого человека, и уже в следующий момент с быстротою кошки взобралась к нему за спину – заднее сиденье, расположенное чуть выше переднего, имело вид маленького кресла с подлокотниками.
– Куда едем? – спросил он, медленно трогаясь с места.
– Неважно, быстрее! – раздался ответ над его ухом – пассажирка сзади пригнулась, придерживаясь за него, как следовало бы поступать на большой скорости. Она действовала как профи, либо совсем наоборот – так мог вести себя чайник, впервые севший на аэробайк. А кому из байкеров, спрашивается, пришло бы в голову, что девушка, так поспешно вскочившая к тебе за спину, просто боится получить пулю? Но ее поза и впрямь позволяла двигаться стремительней, не особо осторожничая при маневрах, а эластичные ремни-самозахваты плотно пеленали талию и бедра пассажирки, не давая ей вылететь из седла.
Байк резко наддал и, совершив виртуозный вираж над площадью, вылетел на улицу, пересекающуюся с проспектом. Никто из «саранчи» не обратил внимания на их отбытие. Все же водитель махнул на прощание рукой: мол, удаляюсь по делам, сами видите, какое счастье привалило, так что завидуйте, но не вздумайте увязаться.
Кэт вцепилась с замиранием сердца в крепкие плечи, что не мешало ей оглядываться: площадь осталась позади, а она все продолжала ощушать беззащитность собственной спины перед наведенными на нее сверхъестественно, нечеловечески меткими прицелами.
Тем временем байк, пользуясь просветами в движении, перемещался среди флаеров из нижних потоков во все более верхние и все более скоростные. Летящие назад фантастические силуэты небоскребов да бездонные объятия неба, раскрывающиеся все шире, – вот что составляло движение, в которое они окунулись. И это смывало паутину липкого страха, а с ним – чьи-то цепляющиеся взгляды через прицел, чьи-то интриги и чью-то кровь, принося иное, захватывающее оцепенение – восторженной, вольной, ветреной жути.
Ее спаситель, не подозревавший, кстати, об этом своем статусе, слегка повернул к ней голову. На нестерпимо-ярко-нежной голубизне неба четко обрисовался его профиль: нос с горбинкой, жесткий, чуть насмешливый изгиб губ и белая, под цвет облаков, челка, которую безжалостно треплет ветер.
Красивый парень.
– Так куда тебя везти? – спросил он, косясь на Кэт наглым глазом, чуть более светло-голубым, чем небо.
Она помедлила с ответом.
На космодром, чтобы лететь на Онтарио? Но туда она хотела поехать с Яном, без него эта поездка теряет смысл. Как, возможно, и сама жизнь... Обратно, под присмотр психологов, хрен-их-знает-чего-ологов спецслужб?..
Сейчас, впервые за долгое время, она была свободна и предоставлена самой себе – вот, возможно, то единственное, в чем Валерий оказался прав. И ей вовсе не хотелось расставаться с этой, обретенной, как ни крути, благодаря ему, свободой. Не теперь.
– Не знаю!.. – Обтекатель, сейчас увеличившийся максимально, все же не полностью отсекал поток ветра, и ей приходилось почти кричать. Ответ был странным, может быть глупым, но наиболее правдивым из всех возможных.
Парень на миг вывернул к ней шею, как бы не поверив своим ушам, или в свое счастье: такой девушке и некуда идти?.. Нет, бывает, конечно, что дел нет, домой неохота, а все остальное, на что ни кинь мысль, опостылело, но ведь только что она так спешила! Однако каждому ясно, что спешить можно не только куда-то, но и с куда более страшной силой откуда-то. Тогда это называется бегством.
– У тебя там что, какие-то проблемы возникли? Хочешь, вернемся, и... – При этих словах он притормозил и свернул с трассы.
Чуть-чуть не задев капот черной бээмвэшки, они вылетели из скоростного коридора в нейтральное, свободное от бесконечного потока машин пространство.
– Нет-нет! – В ее восклицании пробился такой испуг, что парень, вздохнув, покачал головой: видно, он готов был признать, что существуют такие проблемы, в которые лучше не ввязываться, даже если в них замешана красивая девушка. Особенно в этом случае! – добавил бы более опытный муж, обкатанный жизнью и изрядно побитый ею же. Красивые девушки и караульные проблемы – понятия неразрывные, идут они по жизни рука об руку, все их не решить никому и никогда, нечего даже и пытаться. Для собственных здоровья и благополучия разумнее пожать плечами и сказать что-то вроде того, что уронил через плечо этот парень:
– Ну как знаешь.
Так что самый умудренный муж остался бы им доволен.
– Просто высади меня где-нибудь... Ну, где тебе удобнее.
Кэт понятия не имела, куда ей в нынешних обстоятельствах податься и как использовать внезапно приключившуюся свободу. Положим, это еще не повод, чтобы прилипать к случайному знакомому, на самом деле вовсе не знакомому. Для начала следует погулять по улицам. Подышать в одиночестве. Попытаться как-то примериться к нестерпимой пустоте, разверзшейся внезапно этим утром – не после трагедии с Валерием, а после ухода Яна – в планах, в душе, в жизни... Примериться, а значит, примириться.
Байк пошел на снижение, выпадая из небесного блаженства, погружаясь все глубже в сумеречное чрево города. Они мчались теперь словно по каменной штольне. Здесь, в нижних уровнях, стены притиснутых друг к другу домов казались слитыми воедино безумным архитектурным экспромтом.
– Между прочим, я Кирилл, – сообщил через плечо парень и продолжал держать голову вполоборота, как бы в ожидании ответа.
– Кэт, – быстро назвалась Кэт, предпочитавшая, чтобы он все-таки смотрел вперед. Поэтому дальше она стала говорить, склонившись прямо к его уху, иначе он поворачивался к ней: – Слушай, я плохо знаю этот район. Ты можешь меня высадить в каком-нибудь парке или в сквере? Ну или на набережной? – с полузадохнувшейся надеждой спросила она. Кирилл громко хмыкнул:
– Тут на крышаках есть «Верхний путь» – ну, что-то типа аллеи. Хорошее место. Сгоняем, если ты не против? – Одновременно он так лихо свернул направо в узкое каменное ответвление, что Кэт ахнула и зажмурилась. К ее удивлению, байк не врезался в неотвратимо надвигавшийся угол здания с керамической облицовкой, а продолжал куда-то нестись, и она с замиранием сердца открыла глаза.
– Нет, уж лучше я... – «прямо здесь сойду», – хотела сказать Кэт, но тесная улочка словно нарочно выставляла навстречу какие-то навесы и выступы, так что Кэт жмурилась вновь и вновь, не в силах закончить фразы – дыхание ее перехватывало, а сердце сжималось в ожидании сокрушительного и, скорее всего, смертельного удара.
– Там стоит побывать! Тебе понравится! – выкрикнул Кирилл, получавший, кажется, море удовольствия от этой гонки наперегонки со смертью.
– Хорошо, только побыстрее бы... – выдохнула Кэт, а в следующий миг ужаснулась, сообразив, что сморозила. Она намертво вцепилась в Кирилла, дав себе слово не издать больше ни звука: сразу после ее слов байк поднялся на дыбы, взвиваясь свечкой. Ряды слепых от пыли окон, какие-то лепные морды, трубы, карнизы, балконы и металлические площадки лестниц – все это стремительно рванулось вниз.
– И-и-и-и-и-и-и-и-и-й-й-йо-хоу!!!!
Если у Кэт все внутри вопило и выло от страха, то ее возница выражал свой восторг во всю силу легких и не жалея голосовых связок, по всей видимости луженых, а по силе перехода от низов почти к ультразвуку не исключено, что и оперных.
За плечом у Кэт бился газовый шарфик, сколотый под подбородком, теперь его словно слизнуло плотным ветреным потоком. И неприятности, прочно оседлавшие плечи, вдруг сорвало, как седока со взбесившейся лошади – заодно со струящейся лентой они канули в сумеречной шахте, в то время как двух сумасшедших байкеров принимало небо.
Аппарат вырвался из глубокой тени на яркий солнечный свет. Кэт постепенно начала дышать все глубже – казалось ей, что она вдыхает этот свет. Что она пьет небо и вся как будто разжимается, стремясь глотнуть еще и еще.
– Так куда мы теперь? – голос ее уже не дрожал, по крайней мере звучал гораздо уверенней.
– Вон там, видишь? – Кирилл кивнул вниз, чуть левее направления полета и взял курс прямо туда, где по каменному массиву шла ломаная нежно-зеленая полоса – словно путь, проложенный по верхней кромке лабиринта кем-то, за чьею спиной из камня начинали густо прорастать деревья.
– Ни-че-го себе... – проговорила в восхищении Кэт. Она слышала что-то об озеленении верхних уровней, но увидеть это собственными глазами, с высоты, ей довелось впервые. И, конечно, она не предполагала, что по таким местам разрешены прогулки, ну разве что отдельным гражданам за очень специальные деньги. А то ведь нахлынет такой поток гуляющих, страждущих лесной свежести в городском удушье, что красоте этой поднебесной долго не протянуть.
– Да, неплохо, – согласился Кирилл, направляя байк к размеченной площадке, прилепившейся сбоку зеленой аллеи. Там уже стоял каплевидный флаер, и даже издалека было видно, что машина дорогая.
Словно с горки, они скользнули с высоты вниз и, великолепно погасив скорость, мягко опустились на один из свободных секторов парковки. Как только байк коснулся покрытия и смолкло пение мотора, ремни, державшие водителя и пассажира, соскользнули, втягиваясь в гнезда.
Когда Кэт только влезла на байк, то в первый миг испугалась, ощутив, как что-то мягко спеленало нижнюю часть ее тела. Теперь же она мысленно от души поблагодарила эти умные и чертовски прочные ленты, умевшие в нужные моменты напрягаться, многократно усиливая захват.
Кирилл, уже покинувший седло своего верного и, как про себя отметила Кэт, далеко не дешевого коня, галантно подал ей руку. Это было нелишним: мир перед глазами Кэт, вновь ступившей на твердую – нет, не землю, но на твердь, – почему-то решительно не желал становиться прочным. Здание плавно раскачивалось, словно вот-вот готовясь оторваться от фундамента и отправиться в полет. Так что к ограждению, отделяющему посадочную площадку от зеленого сектора, они подошли рука об руку. Парень был сильным: предплечье, за которое Кэт держалась, если не сказать цеплялась, оказалось твердым, точно дерево.
Ограждение было исполнено в виде высокого деревянного забора с крупными щелями, сквозь которые проглядывала молодая сочно-зеленая листва. В нем имелась калитка, ну совершенно дачная. Такой антураж вкупе с ощутимым уже здесь потрясающим запахом распускающихся деревьев навевал настолько чуждые городу ассоциации, что Кэт не удержалась и провела рукой по немного корявым, потемневшим от времени доскам. Иммитация, конечно. Можно обмануть глаз, но не пальцы. И все-таки здорово.
Кирилл толкнул калитку, и та с легким скрипом отворилась.
«Странно, – подумала Кэт, ступая через порожек, – так просто?..» Ее охватило ощущение, что после сумасшедшего полета они оказались где-то за тридевять земель, в неведомой глухомани, где на мили вокруг, может быть, три старухи и один дед, – в местах, где нечего опасаться нашествия людских толп, осоловевших от смога, и потому незачем запирать садовые ворота. Но ведь все это было в Москве?.. Однако, как она поняла только что, это было именно то, что надо. Укольчик тревоги в сердце, как и мысль о странной общедоступности этого потрясающего места, прошли почти незамеченными. Кэт и вопросов предпочла не задавать, уверенная, что объяснение-то найдется и, скорее всего, простейшее, а вместе с ним неизбежно утратится элемент чуда, аромат которого уже разлился в душе, и так не хочется с ним расставаться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Кэт собралась было подняться. Угадав ее намерение, Валерий быстро сунул руку во внутренний карман. Кэт похолодела: конечно же, он лгал, что она вольна в любой момент удалиться, и сейчас... Она боялась предположить, что ей грозит, но таким жестом достают оружие. Однако он вынул двумя пальцами какую-то карточку со словами:
– Вот то, что вам нужно.
Даже не подумав спросить, что это и с чем его едят, Кэт покачала головой:
– Ошибаетесь, – произнесла она с ледяной улыбкой, хотя минуту назад не преминула бы взглянуть хоть одним глазком на то, «что ей от них надо». Но собеседник упустил момент, она больше не хотела играть в его игры.
– Мы никогда не ошибаемся, – припечатал он, держа карточку так, что Кэт стоило только взглянуть или протянуть руку. Но она на нее даже не покосилась.
– Вы ошиблись с самого начала: никаких таких особых способностей у меня нет. Эти вот тоже, – она небрежно махнула рукой на свое нерадивое сопровождение, – считали, что я какой-то там контактер, только не...
– Хотите эксперимент? – перебил Валерий. Положив карточку на стол, он достал монетку. – Я ее подкину, а вы скажете, что выпадет.
Кэт пожала плечами:
– Мне никогда не везло в «орлянку». Но даже если я и угадаю, это ничего не докажет.
– Три раза из трех, пять из пяти, но вы должны давать ответ, когда монета будет в воздухе: не напрягаясь, брякнуть, что придет в голову. Ну как, готовы?
Не дожидаясь ответа, он выщелкнул монету вверх. Кэт хмуро следила за ее полетом, сопровождаемым бешеным, неуловимым глазу кружением.
Кажется, это был рубль.
Кэт уже готовилась «брякнуть», а вернее сказать кое-что – нет, не «орел» и не «решка», а то, что она не собирается покупаться на дешевые фокусы... когда пуля, посланная снайпером, резко тренькнула по монете, и та, вместо того, чтобы упасть в руку, врезалась ребром точно в переносицу Валерия. Он вскрикнул как-то обрезанно, хватаясь руками за лицо. Сквозь пальцы тут же заструилась кровь. Кэт, читавшая что-то о «слезах сквозь пальцы» и не больно-то верившая, что такое возможно, впервые видела, что жидкость может литься сквозь пальцы струями, буквально хлестать!
Никогда не знаешь, чего ждать от себя в стрессовой ситуации, пока не клюнет жареный петух, не наедут в темной подворотне отморозки или пока из человека на твоих глазах не брызнет струя крови. Кто-то костенеет, впадая в шок, кто-то расплывается киселем. У кого-то начинается истерика. Лишь у немногих в критические минуты обостряется сообразительность и реакция, и они вдруг, вопреки обычной рассеянности, начинают действовать выверенно и четко.
Всегда хочется думать, что и ты такой.
Кэт до сих пор не сомневалась, что, если человека рядом ранит и он будет истекать кровью, то она, не задумываясь, бросится на помощь. Как же иначе?
Однако, пока Валерий падал лицом в стол, Кэт взвилась как ошпаренная с единственной мыслью: «Вон отсюда!!!» Взгляд походя зафиксировал белый прямоугольник на забрызганном кровью столе. Миллисекундное колебание – и она сцапала карточку, сунув ее в нагрудный кармашек. А сама уже летела прочь, забыв и думать о том, что бегством из-под прицела не спасешься. Разве что тебе позволят спастись. Инстинкт, давно вопивший о смертельной ловушке, проломил наконец-то все барьеры и взял на себя руководство телом, так что мозг в его действиях участия почти не принимал, в голове билось: «Расчет... Их принцип – идеальный расчет... Вот они его и... рассчитали...»
Катерина Котова бежала через площадь, с распахнутыми глазами и с комом в горле; нет, сдерживала она не крик, это просилось обратно все съеденное и выпитое. Благо, что пила и ела она сегодня немного.
Во внезапно возникшее на пути препятствие она чуть не врезалась лбом – к счастью для лба, препятствие подалось, амортизируя, поскольку не стояло на земле, а висело над нею.
– Девушка, вы так спешите, – дружелюбно произнесло препятствие, оказавшееся молодым человеком лет двадцати пяти, голубоглазым, со светлыми короткими волосами. Одетый в джинсу, подранную самым художественным образом, в кожанной жилетке со множеством карманов, он парил перед Кэт, как бунтующий ангел, на светло-сером аэробайке, взрыкивающем мягко, однако нетерпеливо. Кругом стоял шум, что Кэт, замершая с перехваченным дыханием, восприняла не сразу.
Только что из боковой улицы на площадь с визгом вырвалась стайка механической саранчи – молодежи на аппаратах самых разных видов и конструкций, от дорогих и новомодных до странных, причудливых, даже смехотворных. Парень, преградивший Кэт дорогу, был, очевидно, из их компании. Остальные резвились над площадью, улюлюкая и смеясь, демонстрируя во всей красе себя и свою чудо-технику.
– Вы куда-то опаздываете? – поинтересовался он, глядя на девушку с таким нескрываемым восхищением, что возникал вопрос, так ли уж случайно она на него налетела?
Но Кэт было недосуг задаваться глупыми вопросами. Она невольно обернулась на оставленное кафе, с тревогой пробежала глазами по окружающим домам: разум еще не окончательно взял власть над телом, опасное место осталось не так уж далеко позади, и она все еще пребывала в поле зрения снайперов!
– Может быть, вас подвезти? – сожаление, заранее слышавшееся в его голосе, свидетельствовало, что ее крайне озабоченный вид не предрасполагает к знакомству.
– Да! Пожалуйста! – воскликнула Кэт, к радости и удивлению молодого человека, и уже в следующий момент с быстротою кошки взобралась к нему за спину – заднее сиденье, расположенное чуть выше переднего, имело вид маленького кресла с подлокотниками.
– Куда едем? – спросил он, медленно трогаясь с места.
– Неважно, быстрее! – раздался ответ над его ухом – пассажирка сзади пригнулась, придерживаясь за него, как следовало бы поступать на большой скорости. Она действовала как профи, либо совсем наоборот – так мог вести себя чайник, впервые севший на аэробайк. А кому из байкеров, спрашивается, пришло бы в голову, что девушка, так поспешно вскочившая к тебе за спину, просто боится получить пулю? Но ее поза и впрямь позволяла двигаться стремительней, не особо осторожничая при маневрах, а эластичные ремни-самозахваты плотно пеленали талию и бедра пассажирки, не давая ей вылететь из седла.
Байк резко наддал и, совершив виртуозный вираж над площадью, вылетел на улицу, пересекающуюся с проспектом. Никто из «саранчи» не обратил внимания на их отбытие. Все же водитель махнул на прощание рукой: мол, удаляюсь по делам, сами видите, какое счастье привалило, так что завидуйте, но не вздумайте увязаться.
Кэт вцепилась с замиранием сердца в крепкие плечи, что не мешало ей оглядываться: площадь осталась позади, а она все продолжала ощушать беззащитность собственной спины перед наведенными на нее сверхъестественно, нечеловечески меткими прицелами.
Тем временем байк, пользуясь просветами в движении, перемещался среди флаеров из нижних потоков во все более верхние и все более скоростные. Летящие назад фантастические силуэты небоскребов да бездонные объятия неба, раскрывающиеся все шире, – вот что составляло движение, в которое они окунулись. И это смывало паутину липкого страха, а с ним – чьи-то цепляющиеся взгляды через прицел, чьи-то интриги и чью-то кровь, принося иное, захватывающее оцепенение – восторженной, вольной, ветреной жути.
Ее спаситель, не подозревавший, кстати, об этом своем статусе, слегка повернул к ней голову. На нестерпимо-ярко-нежной голубизне неба четко обрисовался его профиль: нос с горбинкой, жесткий, чуть насмешливый изгиб губ и белая, под цвет облаков, челка, которую безжалостно треплет ветер.
Красивый парень.
– Так куда тебя везти? – спросил он, косясь на Кэт наглым глазом, чуть более светло-голубым, чем небо.
Она помедлила с ответом.
На космодром, чтобы лететь на Онтарио? Но туда она хотела поехать с Яном, без него эта поездка теряет смысл. Как, возможно, и сама жизнь... Обратно, под присмотр психологов, хрен-их-знает-чего-ологов спецслужб?..
Сейчас, впервые за долгое время, она была свободна и предоставлена самой себе – вот, возможно, то единственное, в чем Валерий оказался прав. И ей вовсе не хотелось расставаться с этой, обретенной, как ни крути, благодаря ему, свободой. Не теперь.
– Не знаю!.. – Обтекатель, сейчас увеличившийся максимально, все же не полностью отсекал поток ветра, и ей приходилось почти кричать. Ответ был странным, может быть глупым, но наиболее правдивым из всех возможных.
Парень на миг вывернул к ней шею, как бы не поверив своим ушам, или в свое счастье: такой девушке и некуда идти?.. Нет, бывает, конечно, что дел нет, домой неохота, а все остальное, на что ни кинь мысль, опостылело, но ведь только что она так спешила! Однако каждому ясно, что спешить можно не только куда-то, но и с куда более страшной силой откуда-то. Тогда это называется бегством.
– У тебя там что, какие-то проблемы возникли? Хочешь, вернемся, и... – При этих словах он притормозил и свернул с трассы.
Чуть-чуть не задев капот черной бээмвэшки, они вылетели из скоростного коридора в нейтральное, свободное от бесконечного потока машин пространство.
– Нет-нет! – В ее восклицании пробился такой испуг, что парень, вздохнув, покачал головой: видно, он готов был признать, что существуют такие проблемы, в которые лучше не ввязываться, даже если в них замешана красивая девушка. Особенно в этом случае! – добавил бы более опытный муж, обкатанный жизнью и изрядно побитый ею же. Красивые девушки и караульные проблемы – понятия неразрывные, идут они по жизни рука об руку, все их не решить никому и никогда, нечего даже и пытаться. Для собственных здоровья и благополучия разумнее пожать плечами и сказать что-то вроде того, что уронил через плечо этот парень:
– Ну как знаешь.
Так что самый умудренный муж остался бы им доволен.
– Просто высади меня где-нибудь... Ну, где тебе удобнее.
Кэт понятия не имела, куда ей в нынешних обстоятельствах податься и как использовать внезапно приключившуюся свободу. Положим, это еще не повод, чтобы прилипать к случайному знакомому, на самом деле вовсе не знакомому. Для начала следует погулять по улицам. Подышать в одиночестве. Попытаться как-то примериться к нестерпимой пустоте, разверзшейся внезапно этим утром – не после трагедии с Валерием, а после ухода Яна – в планах, в душе, в жизни... Примериться, а значит, примириться.
Байк пошел на снижение, выпадая из небесного блаженства, погружаясь все глубже в сумеречное чрево города. Они мчались теперь словно по каменной штольне. Здесь, в нижних уровнях, стены притиснутых друг к другу домов казались слитыми воедино безумным архитектурным экспромтом.
– Между прочим, я Кирилл, – сообщил через плечо парень и продолжал держать голову вполоборота, как бы в ожидании ответа.
– Кэт, – быстро назвалась Кэт, предпочитавшая, чтобы он все-таки смотрел вперед. Поэтому дальше она стала говорить, склонившись прямо к его уху, иначе он поворачивался к ней: – Слушай, я плохо знаю этот район. Ты можешь меня высадить в каком-нибудь парке или в сквере? Ну или на набережной? – с полузадохнувшейся надеждой спросила она. Кирилл громко хмыкнул:
– Тут на крышаках есть «Верхний путь» – ну, что-то типа аллеи. Хорошее место. Сгоняем, если ты не против? – Одновременно он так лихо свернул направо в узкое каменное ответвление, что Кэт ахнула и зажмурилась. К ее удивлению, байк не врезался в неотвратимо надвигавшийся угол здания с керамической облицовкой, а продолжал куда-то нестись, и она с замиранием сердца открыла глаза.
– Нет, уж лучше я... – «прямо здесь сойду», – хотела сказать Кэт, но тесная улочка словно нарочно выставляла навстречу какие-то навесы и выступы, так что Кэт жмурилась вновь и вновь, не в силах закончить фразы – дыхание ее перехватывало, а сердце сжималось в ожидании сокрушительного и, скорее всего, смертельного удара.
– Там стоит побывать! Тебе понравится! – выкрикнул Кирилл, получавший, кажется, море удовольствия от этой гонки наперегонки со смертью.
– Хорошо, только побыстрее бы... – выдохнула Кэт, а в следующий миг ужаснулась, сообразив, что сморозила. Она намертво вцепилась в Кирилла, дав себе слово не издать больше ни звука: сразу после ее слов байк поднялся на дыбы, взвиваясь свечкой. Ряды слепых от пыли окон, какие-то лепные морды, трубы, карнизы, балконы и металлические площадки лестниц – все это стремительно рванулось вниз.
– И-и-и-и-и-и-и-и-и-й-й-йо-хоу!!!!
Если у Кэт все внутри вопило и выло от страха, то ее возница выражал свой восторг во всю силу легких и не жалея голосовых связок, по всей видимости луженых, а по силе перехода от низов почти к ультразвуку не исключено, что и оперных.
За плечом у Кэт бился газовый шарфик, сколотый под подбородком, теперь его словно слизнуло плотным ветреным потоком. И неприятности, прочно оседлавшие плечи, вдруг сорвало, как седока со взбесившейся лошади – заодно со струящейся лентой они канули в сумеречной шахте, в то время как двух сумасшедших байкеров принимало небо.
Аппарат вырвался из глубокой тени на яркий солнечный свет. Кэт постепенно начала дышать все глубже – казалось ей, что она вдыхает этот свет. Что она пьет небо и вся как будто разжимается, стремясь глотнуть еще и еще.
– Так куда мы теперь? – голос ее уже не дрожал, по крайней мере звучал гораздо уверенней.
– Вон там, видишь? – Кирилл кивнул вниз, чуть левее направления полета и взял курс прямо туда, где по каменному массиву шла ломаная нежно-зеленая полоса – словно путь, проложенный по верхней кромке лабиринта кем-то, за чьею спиной из камня начинали густо прорастать деревья.
– Ни-че-го себе... – проговорила в восхищении Кэт. Она слышала что-то об озеленении верхних уровней, но увидеть это собственными глазами, с высоты, ей довелось впервые. И, конечно, она не предполагала, что по таким местам разрешены прогулки, ну разве что отдельным гражданам за очень специальные деньги. А то ведь нахлынет такой поток гуляющих, страждущих лесной свежести в городском удушье, что красоте этой поднебесной долго не протянуть.
– Да, неплохо, – согласился Кирилл, направляя байк к размеченной площадке, прилепившейся сбоку зеленой аллеи. Там уже стоял каплевидный флаер, и даже издалека было видно, что машина дорогая.
Словно с горки, они скользнули с высоты вниз и, великолепно погасив скорость, мягко опустились на один из свободных секторов парковки. Как только байк коснулся покрытия и смолкло пение мотора, ремни, державшие водителя и пассажира, соскользнули, втягиваясь в гнезда.
Когда Кэт только влезла на байк, то в первый миг испугалась, ощутив, как что-то мягко спеленало нижнюю часть ее тела. Теперь же она мысленно от души поблагодарила эти умные и чертовски прочные ленты, умевшие в нужные моменты напрягаться, многократно усиливая захват.
Кирилл, уже покинувший седло своего верного и, как про себя отметила Кэт, далеко не дешевого коня, галантно подал ей руку. Это было нелишним: мир перед глазами Кэт, вновь ступившей на твердую – нет, не землю, но на твердь, – почему-то решительно не желал становиться прочным. Здание плавно раскачивалось, словно вот-вот готовясь оторваться от фундамента и отправиться в полет. Так что к ограждению, отделяющему посадочную площадку от зеленого сектора, они подошли рука об руку. Парень был сильным: предплечье, за которое Кэт держалась, если не сказать цеплялась, оказалось твердым, точно дерево.
Ограждение было исполнено в виде высокого деревянного забора с крупными щелями, сквозь которые проглядывала молодая сочно-зеленая листва. В нем имелась калитка, ну совершенно дачная. Такой антураж вкупе с ощутимым уже здесь потрясающим запахом распускающихся деревьев навевал настолько чуждые городу ассоциации, что Кэт не удержалась и провела рукой по немного корявым, потемневшим от времени доскам. Иммитация, конечно. Можно обмануть глаз, но не пальцы. И все-таки здорово.
Кирилл толкнул калитку, и та с легким скрипом отворилась.
«Странно, – подумала Кэт, ступая через порожек, – так просто?..» Ее охватило ощущение, что после сумасшедшего полета они оказались где-то за тридевять земель, в неведомой глухомани, где на мили вокруг, может быть, три старухи и один дед, – в местах, где нечего опасаться нашествия людских толп, осоловевших от смога, и потому незачем запирать садовые ворота. Но ведь все это было в Москве?.. Однако, как она поняла только что, это было именно то, что надо. Укольчик тревоги в сердце, как и мысль о странной общедоступности этого потрясающего места, прошли почти незамеченными. Кэт и вопросов предпочла не задавать, уверенная, что объяснение-то найдется и, скорее всего, простейшее, а вместе с ним неизбежно утратится элемент чуда, аромат которого уже разлился в душе, и так не хочется с ним расставаться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30