Только Император может указать нам путь вперед. — Он порывисто вздохнул, чувствуя на себе пристальный немигающий взгляд примарха. — Эти ложи, как бы они ни были хороши, основываются на принципах скрытности, и я не хочу стать их частью.
Мортарион принял его слова осторожным кивком.
— А как же твои боевые братья, которые думают иначе?
— Это их выбор, господин. Я не могу сделать его вместо них.
Примарх подошел ближе.
— Спасибо за откровенность, боевой капитан. Я ничего другого и не ожидал. — Он немного помолчал. — У меня есть еще одно поручение для тебя. И на этот раз, боюсь, что это действительно приказ.
— Сэр?
Гарро ощутил в груди непонятный трепет.
— Как только здесь все будет закончено, флотилия отправится в систему Истваана, на встречу с «Духом мщения», флагманским кораблем Воителя. Хорус собирает военный совет с представителями Пожирателей Миров и Детьми Императора. Для этого визита мне потребуется советник. Первый капитан Тифон будет занят в другом месте, так что для сопровождения я выбрал тебя.
Гарро не мог произнести ни слова. Такой почет для боевого капитана был беспрецедентным, и при мысли о новом поручении у него сжималась грудь. Стоять и разговаривать с Мортарионом уже многого стоило, но сопровождать его на совещание сыновей Императора, созываемое Воителем…
Это было бы просто великолепно.
4
ДВА ЛИЦА
ВОПЛЬ В ТЕМНОТЕ
СОБРАНИЕ ЛЕГЕНД
Гибкий, словно лоскут ткани, пикт-экран свисал с карниза оружейного зала, наподобие гобелена. Кабели, тянувшиеся из блестящих бронзой гнезд, были подключены к общей корабельной сети и обеспечивали передачу изображения. Сигнал поступал в режиме прямой трансляции и лишь слегка искажался из-за интерференции звезд Хорологии. Задержка изображения на несколько секунд по сравнению с реальными событиями, обусловленная релятивистским эффектом, не имела значения для собравшихся перед экраном космодесантников.
В данный момент передача шла с наружных сканирующих пиктеров, установленных на носовой панели «Жала Барбаруса», небольшого фрегата, выбранного для сопровождения йоргалльского мира-корабля в последний путь. Самые лучшие кадры этого репортажа, несомненно, будут отобраны для вдохновляющей хроники и разосланы по всем кораблям Имперского флота.
Двигатели мира-корабля через наружные сопла выбрасывали красные языки пламени, и каждый из них был длиннее корпуса «Жала». На краях экрана еще можно было рассмотреть челноки и «Громовых ястребов», покинувших йоргалльский корабль с последними отделениями Имперских сил. Пикт-камеры повернулись, сопровождая уходящий корабль, и тотчас активировались защитные фильтры, поскольку в поле зрения попало местное солнце.
Мир-корабль удалялся, набирая скорость с каждой секундой. Контроль над силовыми системами, перехваченный Гвардейцами Смерти Второй роты, был успешно освоен механикумами. «Жало Барбаруса» шло следом за миром-бутылкой, направляя его движение по курсу на солнце и держась на значительном расстоянии. Едва отливающий перламутром корабль йоргаллов вошел в невидимую хромосферу звезды, вокруг его корпуса возникли мерцающие кольца электромагнитного поля, а уцелевшие на корме солнечные батареи погибли. Они обуглились, почернели и стали сворачиваться, как сворачиваются крылышки насекомого, неосторожно подлетевшего к пламени свечи. Мир-корабль падал все быстрее и быстрее, погружаясь в раскаленную плазму фотосферического слоя. Металл начал плавиться, и по корпусу протянулись потеки длиной в целый километр, затем обнажился каркас, но и он быстро стал мягким, а затем потек. Наконец корабль чужаков нырнул в пылающий коронарный протуберанец и навсегда исчез в горниле звезды.
— Конец, — пробормотал брат Мокир. — Остались пепел и пыль, как и от всех врагов Гвардии Смерти. Подходящий финал для агрессивных ксеносов.
Воины Второй роты отозвались одобрительным гулом.
Это они заставили мир-корабль нырнуть в солнце после того, как, проливая кровь и изрытая огонь, сломили упорное сопротивление йоргаллов. И они по праву стали первыми свидетелями финального путешествия корабля ксеносов.
— Интересно, сколько выживших осталось на борту? — спросил сержант, не отрывая взгляда от волнующейся поверхности звезды.
— Ни одного, — бросил Мокир и обернулся к капитану роты: — Отличная победа, не правда ли, командор?
— Отличная победа, — сердито повторил Грульгор.— Но недостаточно отличная.
Он мрачно посмотрел наверх, где на галерее Гарро разговаривал с примархом.
— Уйми свой нрав, Игнатий. Или, по крайней мере, постарайся не показывать его, словно медаль на груди.
Тифон подошел ближе сквозь толпу почтительно расступившихся солдат.
— Извини, Первый капитан, — ответил Грульгор. — Ты правильно подметил, это все мой характер, но он не может смириться с тем, что награждают недостойного.
Тифон приподнял бровь:
— Ты ставишь под сомнение выбор примарха? Осторожнее, командор, от твоих речей попахивает мятежом.
Он отвел приятеля в сторону, чтобы разговор не услышали посторонние.
— Гарро спасает женщин и убивает младенцев и за это удостаивается чаши примарха? Неужели Легион пал так низко, что подобное поведение заслуживает награды?
Первый капитан проигнорировал вопрос и вместо этого задал свой:
— Скажи, почему ты с такой злобой относишься к Натаниэлю Гарро? Он такой же Гвардеец Смерти, как ты или я, разве нет? Он — боевой капитан, твой брат-космодесантник.
— Добропорядочный Гарро! — Насмешка Грульгора сочилась ядом. — Он недостоин Гвардии Смерти! Этот надменный зазнайка вечно задирает нос! Он считает, что лучше всех в Легионе, и слишком горд, чтобы снизойти до нас!
— Нас? — переспросил Тифон, подталкивая командора к дальнейшим откровениям.
— Мы — сыны Барбаруса, Калас. Ты, я и люди вроде Уджиоя и Холгоарга! Гвардейцы Смерти, рожденные в нашем ужасном родном мире. Гарро — терранец, он родился на Земле. Он носит это звание, словно священное отличие, и считает, что лучше других, поскольку сражался за Легион до того, как тот был отдан под командование Мортариона. — Грульгор тряхнул головой. — Он изливает презрение на мою роту, на наше братство и товарищество нашей ложи. Он слишком высокомерен, чтобы общаться с остальными без чинов и званий, и знаешь почему? Из-за своего происхождения! Если бы он не был отмечен Императором этой проклятой кирасой с орлом, я бы не позволил ему прикоснуться даже к краю моего плаща!
— Теметер тоже происходит с Терры, и Хурон-Фал, и Соррак, и еще множество других, — спокойно заметил капитан. — Ты и к ним относишься так же, Игнатий?
— Никто из них не прикован к старым обычаям, словно цепями. Никто из них не считает себя выше остальных только из-за места своего рождения! — Грульгор прищурил глаза. — Гарро ведет себя так, словно имеет право меня осуждать. Я не потерплю такого высокомерия от человека, выросшего в изобилии еды и воды, тогда как мой клан сражался за каждый глоток чистого воздуха!
— Но разве сам Мортарион не терранец? — хитро улыбаясь, спросил Тифон, снова подогревая ярость Грульгора.
— Место рождения примарха — Барбарус, — решительно заявил командор, проглотив наживку. — Он всегда был и остается одним из нас. Этот Легион принадлежит в первую очередь Повелителю Смерти, а во вторую — Императору. Гарро следовало бы помнить об этом, а не присваивать незаслуженную награду.
— Смело сказано, — заметил Тифон. — Но, боюсь, тебе грозит еще большее разочарование. Наш командир и повелитель не только наградил сегодня капитана Гарро чашей, но и выбрал его в качестве сопровождающего на военный совет в следующем пункте назначения.
Бледное лицо Грульгора вспыхнуло багрянцем.
— Ты надо мной насмехаешься, Тифон? Тебе доставляет удовольствие оказывать предпочтение Гарро передо мной?
Тифон стиснул челюсти.
— Следи за своими словами, командор. Не забывай, с кем ты разговариваешь. — Он оглянулся по сторонам. — Ты — истинный Гвардеец Смерти, Грульгор, отличный инструмент, грозный и безотказный, и ты верен своему примарху.
— Никогда в этом не сомневайся,— проворчал Грульгор,— или я не посмотрю, что ты Первый капитан, и снесу тебе голову.
Его собеседник был явно доволен угрозой.
— Я бы никогда не осмелился на такое, но я должен тебя спросить: как далеко ты можешь зайти в своей верности Мортариону?
— До ворот преисподней и даже дальше, если он прикажет,— последовал быстрый и решительный ответ.
Тифон окинул командора пристальным взглядом.
— Даже если его приказ не совпадет с приказами высших властей?
— Это Сигиллайта, что ли? — пренебрежительно бросил Грульгор.— Или этих бездельников, что заполонили Совет Терры?
— Еще более высоких.
Командор мрачно рассмеялся:
— Сначала Повелитель Смерти, потом Император. Я так сказал, и это то, что я думаю. Если из-за этого я становлюсь хуже, чем Гарро, пусть так и будет.
— Напротив, — кивнул Тифон. — Это делает тебя более ценным союзником. Скоро придут в движение великие силы, Игнатий, и, когда наступит такой момент, понадобятся люди твоего калибра.
Грульгор с отвращением глянул на галерею:
— А как насчет него?
Тифон пожал плечами, что было необычным жестом для воина в полных доспехах.
— Натаниэль Гарро отличный солдат и руководитель, пользуется уважением в нашем и в других Легионах. Присутствие при примархе, как ты говоришь, надменного терранца сыграет свою роль, когда настанет время принимать решение.
Грульгор фыркнул:
— У Гарро в спине железный прут. Он скорее сломается, чем встанет на колени перед кем бы то ни было, кроме власти Терры.
— Тем более примарху стоит хорошенько за ним приглядывать. — Грубый голос Тифона понизился до хриплого шепота. — Однако в твоей точке зрения есть определенный смысл, Игнатий. Когда придет момент выбора и Гарро откажется встать в строй…
— Тебе может понадобиться отличный и безотказный инструмент.
Последовал короткий кивок:
— Точно.
Командор блеснул зубами в хищной усмешке.
— Благодарю тебя, Первый капитан,— произнес он в полный голос. — Беседа с тобой исправила мое дурное настроение.
«Стойкость» во главе флотилии Гвардии Смерти вырвалась из безумной ярости варпа и снова оказалась в реальном пространстве, прямо перед открытой стороной каре, образованного кораблями Шестьдесят Третьей экспедиции. Гарро, снова в полных боевых доспехах и парадной кирасе, стоял сбоку и чуть сзади от примарха, а Мортарион внимательно осматривал войско Воителя из окна зала собраний. Командир Гарро, прижав руку к бронированному стеклу иллюминатора, образующего правый глаз гигантского черепа на носу корабля, как обычно, находился под охраной Часовых Смерти, замерших поблизости.
— Мой брат решил нас удивить,— произнес Мортарион, словно бы самому себе. — Сыны Хоруса и впрямь собрали здесь значительные силы.
Гарро не мог не признать, что редко видел подобное зрелище, по крайней мере, с тех пор, как Император отказался от личного руководства Великим Крестовым Походом. В темноте перед ним стояло множество кораблей разных типов и тоннажности, а пространство между ними кишело вспомогательными судами, челноками и истребителями, несущими патрульную службу. Стреловидная колонна серо-зеленых кораблей Гвардии Смерти плавно скользнула точно на предназначенное ей место. С правого борта, за носом флагмана Тифона, Гарро заметил позолоченный пурпур крейсера III Легиона Детей Императора, а немного выше, на следующем уровне, стоял голубой с красным корабль XII Легиона Пожирателей Миров.
Но больше всего приковывал его внимание и удерживал взгляд парящий над всеми остальными огромный боевой корабль в окружении пустоты, лишь позади него стояла стена изящных перехватчиков класса «Ворон». «Дух мщения» Воителя, казавшийся монолитным железным слитком, излучал силу и уверенность. Даже на таком расстоянии Гарро смог рассмотреть сотни пушечных стволов и ровные ряды массивных многокамерных орудий, каждое из которых было вдвое длиннее «Стойкости». Там, где у корабля Гвардии Смерти красовалась эмблема из черепа и звезды, на флагмане Хоруса виднелся массивный золотой круг, обведенный тонким эллипсом, — глаз самого Воителя, немигающий и всегда открытый, видящий все, что происходит вокруг. Вскоре Гарро предстояло ступить на борт этого судна и поддержать честь своей роты.
Сигнальные огоньки на панели под иллюминаторами мигнули и изменили цвет, показывая, что «Стойкость» остановилась. Гарро посмотрел на своего примарха:
— Мой господин, штурмкатер на пусковой палубе готов. Мы можем отправляться по приглашению Воителя, как только вы прикажете.
Мортарион кивнул, но остался на месте и продолжал наблюдать, ничего не говоря.
Спустя некоторое время Гарро был вынужден заговорить снова:
— Господин, разве нам не приказано явиться к Воителю сразу по прибытии?
Примарх, усмехнувшись, сверкнул зубами:
— Ах, капитан, с полей сражений мы перенеслись в область политики. Было бы невежливо появиться так скоро. Мы представляем четырнадцатый Легион и должны уважать собрание наших братьев. Сначала должны появиться Дети Императора и Пожиратели Миров, иначе я могу возбудить недовольство своих братьев.
— Мы — Гвардия Смерти! — выпалил Гарро. — Никто не смеет относиться к нам неуважительно!
Улыбка Мортариона стала еще шире.
— Конечно, — согласился он. — Но ты должен понимать, что иногда тактичнее позволить своим друзьям думать, что это не так.
— Я… не вижу в этом смысла, господин, — признался Гарро.
Примарх отвернулся от иллюминатора.
— Тогда смотри и учись, Натаниэль.
В спартанской обстановке штурмкатера Гарро снова ощутил себя чуть ли не карликом по сравнению с примархом. Мортарион сел через проход от него, наклонился вперед, и его голова оказалась всего в нескольких дюймах от головы Натаниэля. Повелитель Смерти говорил почти отеческим тоном. Пока маленький корабль пересекал бездну между «Стойкостью» и «Духом мщения», Гарро внимательно слушал, ловя каждое слово.
— Нам предстоит сыграть важную роль в ходе военного совета, — сказал Мортарион. — Те сведения, что ты держишь в руке, представляют собой горящий фитиль, способный взорвать всю систему Истваана. — (При этих словах Гарро приоткрыл ладонь и посмотрел на толстую бобину проволоки, хранящей информацию.) — Мы взяли на себя ответственность передать известие о предательстве Воителю, поскольку именно наши боевые братья обнаружили предупреждение об измене Истваана.
Гарро все так же смотрел на бобину. Она казалась совершенно безвредной, и трудно было представить, что она хранит в себе потенциал колоссального взрыва. Такой маленький предмет мог служить оправданием для уничтожения целого мира. До отлета со «Стойкости» примарх показал Гарро с пикт-экрана запись, хранящуюся на бобине, и увиденные картины вызвали в душе капитана холод, который не рассеялся до сих пор.
Свежие воспоминания вновь всплыли перед его мысленным взором. Гарро видел искаженное ужасом лицо женщины, появившееся из голопроектора зала собраний; тени, словно мифические призраки, притаились по углам и грозили наброситься на живых. Женщина была младшим офицером армии, майором, — по крайней мере, на ней была соответствующая форма. Гарро заметил также каменные стены и пляшущие на них тени от единственной химической свечи. Лицо женщины блестело от испарины, тонкий язычок свечи дрожал в испуганных зеленых глазах. Когда она заговорила, по голосу стало понятно, что она сломлена страхом, который не под силу перенести ни одному смертному.
— Это революция, — начала она, выплевывая слова, словно отчаянные мольбы. Дальше ее сообщение стало не совсем разборчивым, но можно было разобрать слова «подавление» и «суеверие», понять, что речь идет о вещах, в реальность которых никогда не верили солдаты. — Праал лишился рассудка, — сказала она напоследок, — и с ним теперь Девы Битвы.
Гарро нахмурил брови, услышав незнакомые имена, и примарх остановил воспроизведение, чтобы дать разъяснения.
— Благородный барон Вардус Праал был уполномочен Императором управлять главным миром системы Истваан от имени Терры.
— Он… она сказала, что губернатор целого мира нарушил закон Терры и бросил все ради каких-то язычников и идолопоклонников? — Гарро недоуменно заморгал. Мысль об измене такого важного представителя Империума казалась ему невероятной. — Почему? Какое безумие толкнуло его на этот шаг?
— Вот это мы и должны узнать по приказу моего брата Хоруса, — протянул Мортарион.
Космодесантник снова посмотрел на лицо женщины, немного размытое, поскольку она повернулась к чему-то, что не попало в объектив пиктера.
— Еще одно имя — «Дева Битвы». Оно мне незнакомо, господин.
Он подумал, что это сочетание обозначает какое-то разговорное понятие, возможно, почетное звание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Мортарион принял его слова осторожным кивком.
— А как же твои боевые братья, которые думают иначе?
— Это их выбор, господин. Я не могу сделать его вместо них.
Примарх подошел ближе.
— Спасибо за откровенность, боевой капитан. Я ничего другого и не ожидал. — Он немного помолчал. — У меня есть еще одно поручение для тебя. И на этот раз, боюсь, что это действительно приказ.
— Сэр?
Гарро ощутил в груди непонятный трепет.
— Как только здесь все будет закончено, флотилия отправится в систему Истваана, на встречу с «Духом мщения», флагманским кораблем Воителя. Хорус собирает военный совет с представителями Пожирателей Миров и Детьми Императора. Для этого визита мне потребуется советник. Первый капитан Тифон будет занят в другом месте, так что для сопровождения я выбрал тебя.
Гарро не мог произнести ни слова. Такой почет для боевого капитана был беспрецедентным, и при мысли о новом поручении у него сжималась грудь. Стоять и разговаривать с Мортарионом уже многого стоило, но сопровождать его на совещание сыновей Императора, созываемое Воителем…
Это было бы просто великолепно.
4
ДВА ЛИЦА
ВОПЛЬ В ТЕМНОТЕ
СОБРАНИЕ ЛЕГЕНД
Гибкий, словно лоскут ткани, пикт-экран свисал с карниза оружейного зала, наподобие гобелена. Кабели, тянувшиеся из блестящих бронзой гнезд, были подключены к общей корабельной сети и обеспечивали передачу изображения. Сигнал поступал в режиме прямой трансляции и лишь слегка искажался из-за интерференции звезд Хорологии. Задержка изображения на несколько секунд по сравнению с реальными событиями, обусловленная релятивистским эффектом, не имела значения для собравшихся перед экраном космодесантников.
В данный момент передача шла с наружных сканирующих пиктеров, установленных на носовой панели «Жала Барбаруса», небольшого фрегата, выбранного для сопровождения йоргалльского мира-корабля в последний путь. Самые лучшие кадры этого репортажа, несомненно, будут отобраны для вдохновляющей хроники и разосланы по всем кораблям Имперского флота.
Двигатели мира-корабля через наружные сопла выбрасывали красные языки пламени, и каждый из них был длиннее корпуса «Жала». На краях экрана еще можно было рассмотреть челноки и «Громовых ястребов», покинувших йоргалльский корабль с последними отделениями Имперских сил. Пикт-камеры повернулись, сопровождая уходящий корабль, и тотчас активировались защитные фильтры, поскольку в поле зрения попало местное солнце.
Мир-корабль удалялся, набирая скорость с каждой секундой. Контроль над силовыми системами, перехваченный Гвардейцами Смерти Второй роты, был успешно освоен механикумами. «Жало Барбаруса» шло следом за миром-бутылкой, направляя его движение по курсу на солнце и держась на значительном расстоянии. Едва отливающий перламутром корабль йоргаллов вошел в невидимую хромосферу звезды, вокруг его корпуса возникли мерцающие кольца электромагнитного поля, а уцелевшие на корме солнечные батареи погибли. Они обуглились, почернели и стали сворачиваться, как сворачиваются крылышки насекомого, неосторожно подлетевшего к пламени свечи. Мир-корабль падал все быстрее и быстрее, погружаясь в раскаленную плазму фотосферического слоя. Металл начал плавиться, и по корпусу протянулись потеки длиной в целый километр, затем обнажился каркас, но и он быстро стал мягким, а затем потек. Наконец корабль чужаков нырнул в пылающий коронарный протуберанец и навсегда исчез в горниле звезды.
— Конец, — пробормотал брат Мокир. — Остались пепел и пыль, как и от всех врагов Гвардии Смерти. Подходящий финал для агрессивных ксеносов.
Воины Второй роты отозвались одобрительным гулом.
Это они заставили мир-корабль нырнуть в солнце после того, как, проливая кровь и изрытая огонь, сломили упорное сопротивление йоргаллов. И они по праву стали первыми свидетелями финального путешествия корабля ксеносов.
— Интересно, сколько выживших осталось на борту? — спросил сержант, не отрывая взгляда от волнующейся поверхности звезды.
— Ни одного, — бросил Мокир и обернулся к капитану роты: — Отличная победа, не правда ли, командор?
— Отличная победа, — сердито повторил Грульгор.— Но недостаточно отличная.
Он мрачно посмотрел наверх, где на галерее Гарро разговаривал с примархом.
— Уйми свой нрав, Игнатий. Или, по крайней мере, постарайся не показывать его, словно медаль на груди.
Тифон подошел ближе сквозь толпу почтительно расступившихся солдат.
— Извини, Первый капитан, — ответил Грульгор. — Ты правильно подметил, это все мой характер, но он не может смириться с тем, что награждают недостойного.
Тифон приподнял бровь:
— Ты ставишь под сомнение выбор примарха? Осторожнее, командор, от твоих речей попахивает мятежом.
Он отвел приятеля в сторону, чтобы разговор не услышали посторонние.
— Гарро спасает женщин и убивает младенцев и за это удостаивается чаши примарха? Неужели Легион пал так низко, что подобное поведение заслуживает награды?
Первый капитан проигнорировал вопрос и вместо этого задал свой:
— Скажи, почему ты с такой злобой относишься к Натаниэлю Гарро? Он такой же Гвардеец Смерти, как ты или я, разве нет? Он — боевой капитан, твой брат-космодесантник.
— Добропорядочный Гарро! — Насмешка Грульгора сочилась ядом. — Он недостоин Гвардии Смерти! Этот надменный зазнайка вечно задирает нос! Он считает, что лучше всех в Легионе, и слишком горд, чтобы снизойти до нас!
— Нас? — переспросил Тифон, подталкивая командора к дальнейшим откровениям.
— Мы — сыны Барбаруса, Калас. Ты, я и люди вроде Уджиоя и Холгоарга! Гвардейцы Смерти, рожденные в нашем ужасном родном мире. Гарро — терранец, он родился на Земле. Он носит это звание, словно священное отличие, и считает, что лучше других, поскольку сражался за Легион до того, как тот был отдан под командование Мортариона. — Грульгор тряхнул головой. — Он изливает презрение на мою роту, на наше братство и товарищество нашей ложи. Он слишком высокомерен, чтобы общаться с остальными без чинов и званий, и знаешь почему? Из-за своего происхождения! Если бы он не был отмечен Императором этой проклятой кирасой с орлом, я бы не позволил ему прикоснуться даже к краю моего плаща!
— Теметер тоже происходит с Терры, и Хурон-Фал, и Соррак, и еще множество других, — спокойно заметил капитан. — Ты и к ним относишься так же, Игнатий?
— Никто из них не прикован к старым обычаям, словно цепями. Никто из них не считает себя выше остальных только из-за места своего рождения! — Грульгор прищурил глаза. — Гарро ведет себя так, словно имеет право меня осуждать. Я не потерплю такого высокомерия от человека, выросшего в изобилии еды и воды, тогда как мой клан сражался за каждый глоток чистого воздуха!
— Но разве сам Мортарион не терранец? — хитро улыбаясь, спросил Тифон, снова подогревая ярость Грульгора.
— Место рождения примарха — Барбарус, — решительно заявил командор, проглотив наживку. — Он всегда был и остается одним из нас. Этот Легион принадлежит в первую очередь Повелителю Смерти, а во вторую — Императору. Гарро следовало бы помнить об этом, а не присваивать незаслуженную награду.
— Смело сказано, — заметил Тифон. — Но, боюсь, тебе грозит еще большее разочарование. Наш командир и повелитель не только наградил сегодня капитана Гарро чашей, но и выбрал его в качестве сопровождающего на военный совет в следующем пункте назначения.
Бледное лицо Грульгора вспыхнуло багрянцем.
— Ты надо мной насмехаешься, Тифон? Тебе доставляет удовольствие оказывать предпочтение Гарро передо мной?
Тифон стиснул челюсти.
— Следи за своими словами, командор. Не забывай, с кем ты разговариваешь. — Он оглянулся по сторонам. — Ты — истинный Гвардеец Смерти, Грульгор, отличный инструмент, грозный и безотказный, и ты верен своему примарху.
— Никогда в этом не сомневайся,— проворчал Грульгор,— или я не посмотрю, что ты Первый капитан, и снесу тебе голову.
Его собеседник был явно доволен угрозой.
— Я бы никогда не осмелился на такое, но я должен тебя спросить: как далеко ты можешь зайти в своей верности Мортариону?
— До ворот преисподней и даже дальше, если он прикажет,— последовал быстрый и решительный ответ.
Тифон окинул командора пристальным взглядом.
— Даже если его приказ не совпадет с приказами высших властей?
— Это Сигиллайта, что ли? — пренебрежительно бросил Грульгор.— Или этих бездельников, что заполонили Совет Терры?
— Еще более высоких.
Командор мрачно рассмеялся:
— Сначала Повелитель Смерти, потом Император. Я так сказал, и это то, что я думаю. Если из-за этого я становлюсь хуже, чем Гарро, пусть так и будет.
— Напротив, — кивнул Тифон. — Это делает тебя более ценным союзником. Скоро придут в движение великие силы, Игнатий, и, когда наступит такой момент, понадобятся люди твоего калибра.
Грульгор с отвращением глянул на галерею:
— А как насчет него?
Тифон пожал плечами, что было необычным жестом для воина в полных доспехах.
— Натаниэль Гарро отличный солдат и руководитель, пользуется уважением в нашем и в других Легионах. Присутствие при примархе, как ты говоришь, надменного терранца сыграет свою роль, когда настанет время принимать решение.
Грульгор фыркнул:
— У Гарро в спине железный прут. Он скорее сломается, чем встанет на колени перед кем бы то ни было, кроме власти Терры.
— Тем более примарху стоит хорошенько за ним приглядывать. — Грубый голос Тифона понизился до хриплого шепота. — Однако в твоей точке зрения есть определенный смысл, Игнатий. Когда придет момент выбора и Гарро откажется встать в строй…
— Тебе может понадобиться отличный и безотказный инструмент.
Последовал короткий кивок:
— Точно.
Командор блеснул зубами в хищной усмешке.
— Благодарю тебя, Первый капитан,— произнес он в полный голос. — Беседа с тобой исправила мое дурное настроение.
«Стойкость» во главе флотилии Гвардии Смерти вырвалась из безумной ярости варпа и снова оказалась в реальном пространстве, прямо перед открытой стороной каре, образованного кораблями Шестьдесят Третьей экспедиции. Гарро, снова в полных боевых доспехах и парадной кирасе, стоял сбоку и чуть сзади от примарха, а Мортарион внимательно осматривал войско Воителя из окна зала собраний. Командир Гарро, прижав руку к бронированному стеклу иллюминатора, образующего правый глаз гигантского черепа на носу корабля, как обычно, находился под охраной Часовых Смерти, замерших поблизости.
— Мой брат решил нас удивить,— произнес Мортарион, словно бы самому себе. — Сыны Хоруса и впрямь собрали здесь значительные силы.
Гарро не мог не признать, что редко видел подобное зрелище, по крайней мере, с тех пор, как Император отказался от личного руководства Великим Крестовым Походом. В темноте перед ним стояло множество кораблей разных типов и тоннажности, а пространство между ними кишело вспомогательными судами, челноками и истребителями, несущими патрульную службу. Стреловидная колонна серо-зеленых кораблей Гвардии Смерти плавно скользнула точно на предназначенное ей место. С правого борта, за носом флагмана Тифона, Гарро заметил позолоченный пурпур крейсера III Легиона Детей Императора, а немного выше, на следующем уровне, стоял голубой с красным корабль XII Легиона Пожирателей Миров.
Но больше всего приковывал его внимание и удерживал взгляд парящий над всеми остальными огромный боевой корабль в окружении пустоты, лишь позади него стояла стена изящных перехватчиков класса «Ворон». «Дух мщения» Воителя, казавшийся монолитным железным слитком, излучал силу и уверенность. Даже на таком расстоянии Гарро смог рассмотреть сотни пушечных стволов и ровные ряды массивных многокамерных орудий, каждое из которых было вдвое длиннее «Стойкости». Там, где у корабля Гвардии Смерти красовалась эмблема из черепа и звезды, на флагмане Хоруса виднелся массивный золотой круг, обведенный тонким эллипсом, — глаз самого Воителя, немигающий и всегда открытый, видящий все, что происходит вокруг. Вскоре Гарро предстояло ступить на борт этого судна и поддержать честь своей роты.
Сигнальные огоньки на панели под иллюминаторами мигнули и изменили цвет, показывая, что «Стойкость» остановилась. Гарро посмотрел на своего примарха:
— Мой господин, штурмкатер на пусковой палубе готов. Мы можем отправляться по приглашению Воителя, как только вы прикажете.
Мортарион кивнул, но остался на месте и продолжал наблюдать, ничего не говоря.
Спустя некоторое время Гарро был вынужден заговорить снова:
— Господин, разве нам не приказано явиться к Воителю сразу по прибытии?
Примарх, усмехнувшись, сверкнул зубами:
— Ах, капитан, с полей сражений мы перенеслись в область политики. Было бы невежливо появиться так скоро. Мы представляем четырнадцатый Легион и должны уважать собрание наших братьев. Сначала должны появиться Дети Императора и Пожиратели Миров, иначе я могу возбудить недовольство своих братьев.
— Мы — Гвардия Смерти! — выпалил Гарро. — Никто не смеет относиться к нам неуважительно!
Улыбка Мортариона стала еще шире.
— Конечно, — согласился он. — Но ты должен понимать, что иногда тактичнее позволить своим друзьям думать, что это не так.
— Я… не вижу в этом смысла, господин, — признался Гарро.
Примарх отвернулся от иллюминатора.
— Тогда смотри и учись, Натаниэль.
В спартанской обстановке штурмкатера Гарро снова ощутил себя чуть ли не карликом по сравнению с примархом. Мортарион сел через проход от него, наклонился вперед, и его голова оказалась всего в нескольких дюймах от головы Натаниэля. Повелитель Смерти говорил почти отеческим тоном. Пока маленький корабль пересекал бездну между «Стойкостью» и «Духом мщения», Гарро внимательно слушал, ловя каждое слово.
— Нам предстоит сыграть важную роль в ходе военного совета, — сказал Мортарион. — Те сведения, что ты держишь в руке, представляют собой горящий фитиль, способный взорвать всю систему Истваана. — (При этих словах Гарро приоткрыл ладонь и посмотрел на толстую бобину проволоки, хранящей информацию.) — Мы взяли на себя ответственность передать известие о предательстве Воителю, поскольку именно наши боевые братья обнаружили предупреждение об измене Истваана.
Гарро все так же смотрел на бобину. Она казалась совершенно безвредной, и трудно было представить, что она хранит в себе потенциал колоссального взрыва. Такой маленький предмет мог служить оправданием для уничтожения целого мира. До отлета со «Стойкости» примарх показал Гарро с пикт-экрана запись, хранящуюся на бобине, и увиденные картины вызвали в душе капитана холод, который не рассеялся до сих пор.
Свежие воспоминания вновь всплыли перед его мысленным взором. Гарро видел искаженное ужасом лицо женщины, появившееся из голопроектора зала собраний; тени, словно мифические призраки, притаились по углам и грозили наброситься на живых. Женщина была младшим офицером армии, майором, — по крайней мере, на ней была соответствующая форма. Гарро заметил также каменные стены и пляшущие на них тени от единственной химической свечи. Лицо женщины блестело от испарины, тонкий язычок свечи дрожал в испуганных зеленых глазах. Когда она заговорила, по голосу стало понятно, что она сломлена страхом, который не под силу перенести ни одному смертному.
— Это революция, — начала она, выплевывая слова, словно отчаянные мольбы. Дальше ее сообщение стало не совсем разборчивым, но можно было разобрать слова «подавление» и «суеверие», понять, что речь идет о вещах, в реальность которых никогда не верили солдаты. — Праал лишился рассудка, — сказала она напоследок, — и с ним теперь Девы Битвы.
Гарро нахмурил брови, услышав незнакомые имена, и примарх остановил воспроизведение, чтобы дать разъяснения.
— Благородный барон Вардус Праал был уполномочен Императором управлять главным миром системы Истваан от имени Терры.
— Он… она сказала, что губернатор целого мира нарушил закон Терры и бросил все ради каких-то язычников и идолопоклонников? — Гарро недоуменно заморгал. Мысль об измене такого важного представителя Империума казалась ему невероятной. — Почему? Какое безумие толкнуло его на этот шаг?
— Вот это мы и должны узнать по приказу моего брата Хоруса, — протянул Мортарион.
Космодесантник снова посмотрел на лицо женщины, немного размытое, поскольку она повернулась к чему-то, что не попало в объектив пиктера.
— Еще одно имя — «Дева Битвы». Оно мне незнакомо, господин.
Он подумал, что это сочетание обозначает какое-то разговорное понятие, возможно, почетное звание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38