А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Здесь выложена электронная книга Ложись!.. автора по имени Сашнева Александра. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Сашнева Александра - Ложись!...

Размер архива с книгой Ложись!.. равняется 29.13 KB

Ложись!.. - Сашнева Александра => скачать бесплатную электронную книгу



OCR Хас
Александра Сашнева
Ложись!..
Завыла сирена, и красная лазерная пленка зависла на уровне моего колена. «Раз, два, три, четыре, пять. Мусора идут стрелять. Кто не спрятался — я не виноват», — пропел я, заглушая противную пищалку, которая визжит прямо в моей голове. Я привычно рухнул на четвереньки и распластался. Руки на затылок, лицо вниз. Ждать. Бух, бух, бух! Серия ударов раздалась вокруг меня по количеству прохожих.
Все как обычно.
Пищалка в голове затихла. Осталось только заунывное тиликанье.
Из черной глубины стеклонового покрытия на меня нехорошо уставился мой двойник. Этот подозрительный взгляд — всегда врасплох. Я знаю, что это всего лишь отражение, но… не верю. Оно всегда смотрит так, будто я что-то украл или публично обгадился. Попытки опередить его и состроить на лице какое-нибудь нейтральное выражение безрезультатны. Я даже тренировался перед зеркалом в мыльном блоке, копируя тридэшного диктора. Там получается, а на улице — никак.
Поэтому через некоторое время во мне оформилось твердое, непоколебимое убеждение, что эта мерзкая морда не является отражением моего собственного лица, а есть скорее некая тонкая сущность, возникающая в том месте и в то время, когда по законам физики в стеклоне тротуара должно появляться мое отражение.
Что особенно противно, двойник всегда смотрит на меня в упор. К тому же если отвести глаза, то его беспощадный взгляд начинает буравить лобную кость. Какое же это отражение?
Он молчит, и это страшнее всего. Он непредсказуем. Кто знает, какой номер выкинет эта бесплотная тварь? Поэтому я стараюсь побыстрее надышать. От дыхания стеклон запотевает, и отражение, и без того мутное, становится совсем неразборчивым. Зато обостряется слух. Если мусора не едут долго, можно успеть даже помедитировать.
Жаль только, в макушке все это время монотонно тиликает какая-то хрень.
Как и всем честным трудакам, мне приходится падать по нескольку раз в день практически со школьного возраста. Первый раз грохнуться коленками о стеклоновое покрытие тротуара было больно. Поэтому на занятиях в школе я сачковал. Многие сачковали.
Потом перестали.
Когда я увидел, как пулемет «мусорника», нимало не мохая, аннулировал пару трудящихся, зазевавшихся на рекламный «голяк», я забыл о коленках. Мало того, я падал на четвереньки даже в обитали, куда «мусорник» в общем-то не заглядывает.
Рядом со мной кто-то начал ругаться, я медленно повернул голову: седой старик, потирая ушибленную ногу, перебирал все, что мог вспомнить из крепкого арго.
Я снова привел лицо в должное положение и услышал, что ментовский «мусорник» вылетел из-за угла с Пелевинского пролета. Раздалось несколько вскриков. Я машинально сосчитал их — намного ли прибавилось работы. Раз, два… Пара. Ну, ничего. Займет полчасика.
Еще останется время до того, как придет Севка Прошкец, поковыряться в подвале с гитарой. Он хоть и секретарь, но вполне неплохой четэ.
Я прислушиваюсь, не скосил ли «мусорник» еще кого на моем участке, но звука падения больше не слыхать. Значит, сегодня всего два.
Два покойника — не так уж много. Быстро управлюсь. До ночи «мусорник» больше не появится. А ночью народу на улицах мало, так что можно и поспать часов до пяти, потом собрать ночных, чтобы толпы трудаков шли на смену по чистому, и поспать еще до десяти. Все равно до этого времени нет смысла заниматься уборкой — полусонные трудаки так и валятся под лазерным пулеметом. Я, честное слово, удивляюсь, какие люди тормоза. Аннулятор, он же не школьный и не тренировочный! Он же сразу насмерть. И на вторсырье. Говорят, что Матрица всех ждет, Матрица всем мать и отец, и там даже лучше, чем здесь. Но тогда неясно, почему тогда все люди не пойдут туда строем?
Хотя я помню. Была у меня мысль умереть. Очень любопытно было — как там. Но потом меня остановило вот что. Фимоза приволокла запрещенный фильм про море. И у меня мечта появилась. Я подумал, что сначала туда, на море как-нибудь, а потом уже обратно в Матрицу. Хотя умные люди говорят, что Матрица и море практически одно и то же.
Нет-нет. Сегодня неплохой день. Среда. Вот по понедельникам после воскресных злоупотреблений «краснотой» заваливают весь тротуар. Хорошо, что ментовский аннулятор варит придурков целиком, не разворачивая в кровавый фарш, как старинные пули. Я видел кучу картинок на сайтах по истории — тошнить тянет с этого зрелища.
Некоторые говорят, что раньше было лучше, но я считаю, что живу в самое гуманное время. По крайней мере, для дворников. Бывает, конечно, при падении кто-нибудь расквасит нос или выронит банку с соком, иногда обгадятся, что особенно непонтово, но на это есть сандуш, которым я управляю по всей длине квартала номер двести пять. Нажимаю кнопочку на «911-браслете», и мощные плоские струи, бьющие в микронах от поверхности тротуара, так отдраивают стеклон, что он ненадолго превращается в зеркало. Раньше, когда Москва еще не занимала половину всей Земли, тротуары закатывали асфальтом. Я видал фрагмент такого тротуара на историческом бульваре под Лубянкой. Дерьмо дерьмом. А уж кровищу от него отмыть — нечего и думать.
Подняв в воздух пыль и пустые упаковки от пищевых таблеток, воздушная волна унеслась дальше, и сирена, отражаясь от чугунного потолка перекрытия, провыла отбой.
Я поднял голову, не особенно спеша занять вертикальное положение, чего не скажешь об остальных прохожих. Они ругались и торопились возобновить прерванную на несколько минут жизнь.
Прикинутая по местным меркам КСР менвизмен процедила сквозь стиснутые зубы какое-то модное верхнее ругательство, поправила прическу и остановилась у бордюра в ожидании такси. Я оценил ее взглядом с ног до головы и подумал, что если бы она была нормальным парнем, то я бы с ней не отказался. Красивые мужественные губы, фигура неплохая. Севка ей уступает процентов на двести. Эта наверняка у лифтов по ночам стоит. Иначе откуда такой прикид? Или «коричневым» торгует? Да нет, слишком беззаботный вид. У маронов всегда глаза бегают, если они не под кайфом.
Иногда я завидую КСР, но потом понимаю, что если бы я делал секс не тогда, когда мне хочется, а когда скажут, мне бы это не понравилось. Поэтому соглашаюсь быть нищим дворником. Дворники нужны.
Дедок, который валялся рядом со мной, выругался теперь во весь голос и, прихрамывая, поковылял дальше к Ельцинской площади. Старикан, видать, еще помнит времена, когда «мусорники» не ездили, а менты просто парили трудаков на документы. Фимоза, тоже пролетная КСРка (хотя и шлюха, но неплохая, довольно интересная личность, со своими приколами), насмотревшись древних фильмов, говорила, что документы показать — не такая была запара, как под лазерный уровень плюхаться кверху очком, и шансов побегать от ментов было побольше, но я — против того, чтобы бегать. Наше государство Москва — единственное на Земле царство справедливости и гуманности, потому что второе государство — Вашингтон — есть, разумеется, империя зла и несправедливости. Поэтому я лично от ментов не бегаю. И чего от ментов бегать нормальному честному трудаку? Да, я немного виноват, потому что двигаюсь «красным», ну а кто не двигается? Его ж в магазине продают. Одна пастилка в день не возбраняется. Я, правда, сжираю и по три, и по четыре, ну уж… Я свою меру знаю.
Есть у меня один бесспорный грех: я трогаю себя иногда руками. Трогаю там, где строго-настрого запрещено трогать. Да. Не смейтесь и не ужасайтесь! Иногда по нескольку минут! В конце концов, если Матрица создал руки и то, что ими можно потрогать, то зачем отказывать себе в маленькой бесплатной радости? Но тогда в чем будет моя вина?
В макушке опять затиликало, на этот раз тихо. Но я все-таки потерял нить… О чем это я? А-а… Трудак не может быть ни в чем не виновным! Так не бывает. Не виновным может быть только совершенство, а мы, трудаки, — мы, в сущности, тормоза. Мы — хорошие перцы, но… в чем-то мы все виноваты. Я точно знаю, только не знаю в чем.
Я снова морщу мозги, стараясь додумать мысль до конца, и рука моя инстинктивно тянется к макушке, но тиликанье снова усиливается, и я отдергиваю руку, вспоминая, что вот где-где, а на улице-то уж точно не стоит трогать себя за здесь.
Старика обогнали юнцы-гэпы. Практически не обратив внимания на происшествие, они поспешили убраться в ближайшее парадное. Мне показалось, что как раз эти должны быть адептами «коричневого». Нужно будет пробить подъезд на предмет барыги. Если тут не дешевле, то уж точно ближе к обитали. К тому же Фимоза, чертова КСРка, пропала куда-то. Так-то она мне всегда таскала «корье». Я спас ей жизнь, как-то раз дернув за ногу во время установки уровня, ну она и ублажала меня. Не даром, конечно. Даром она только один раз принесла «коричневый». Впервые. Ну, сразу после того, как в живых осталась. А потом, конечно, за деньги, но с большой скидкой.
Старик наконец-то скрылся за углом, и больше прохожих не было.
Я полежал еще пару минут, обдумывая, как бы хорошо было научиться передвигаться ползком. Ползают же змеи и ящерицы, почему бы и мне не освоить эту технику. Я еще молод, у меня могло бы что-нибудь получиться. А к старости основать школу Змеи. Благодарные потомки гордились бы мной. На дверях дворницкой повесили бы мемориальный экран, может быть, даже «голяк», как Пелевину. И гэпы собирались бы на ступеньках позакидываться «коричневым». Взрослые люди могут и у себя в обитали «коричневеть», а вот гэпам — я вспомнил свое совсем недавнее прошлое — хуже. До шестнадцати лет даже «краснеть» запрещено, а уж о «коричневом» и говорить-то.
«Но! — ухмыльнулся я. — Не думать! Хотя и думать тоже запрещено, но кто ж узнает?»
Вообще-то на «краснеж» практически закрывают глаза, потому как «красное» выбивает из головы трудака всякие ненужные мысли и работается под него исключительно. А главное в жизни для взрослого четэ — ОПТ (общественно-полезный труд) на благо ЖП (жизненного процесса). Так что главная кара злостного «краснежника» — угрызения совести и провалы в памяти с утра.
А вот за «коричневое» придется туго. Можно и на слой ниже опуститься.
В газетах, правда, пишут, что «красное», как, впрочем, и «коричневое», вредит здоровью. Вредит, вредит… Это так. Кто не без греха? Севка Прошкец вон секретарь, и то иногда «краснеет». Хотя сам же говорит, что допинги портят здоровье, а здоровье четэ принадлежит государству, так же как и сам четэ. Весь, с говном и мозгами (если они есть). Стало быть, принимая доп не для пользы труда, ЧТ совершает преступление против госсобственности. Ясно? Ясно-то ясно, да… Долбануть бы «коричневого», трамтарарам! Да вот что-то Фимоза моя куда-то исчезла.
Поразмыслив так, я наконец-то поднялся на ноги и направился к трупакам. Их было два. Перец моего возраста с клевым долбилом на голове и коммерческая сексуальная работница (КСРка). Долбило еще продолжало долбить, простите мне эту игру слов, а в стеклянных глазах парня уже отражались звезды фонарей, вибрирующие холодом неона на чугунном перекрытии слоя. Из головы терпельца вытекал густой кровавый сироп. Здорово, видать, он припечатался черепком. Со всего маху упал. Ладно не обделался. Кровь — не дерьмо, душиком смоет.
И тут я, внутренне покраснев, подумал: в «Кодексе» написано, что живой трудак не может прикоснуться к своей макушке и макушке другого трудака, а насчет трупа ничего не написано! Я уже собираюсь превратить мысль в действие, но тут макушка моя просто взрывается дурацким визгом.
И я на секунду замираю. Вот я тормоз! Правильно, что меня направили в дворники. На заводе, где собирают роботов, я бы точно не смог работать.
Ладно, пора приступать к уборке…
Юбка коммерческой сексуальной работницы бесстыдно задралась, и я мог оценить профессиональные данные по достоинству. Мне бы такие, я бы не собирал трупаков по тротуарам. К сожалению, я не очень хорошо сложен по местным понятиям.
Мне всегда было интересно, что думают люди, когда их срубает аннулятором, поэтому я заглядываю в их глаза, после того как. Трудак с долбаком на голове смотрел в потолок нашего нижнего слоя умиротворенно, как и положено четэ, знающему, что его сухой остаток, то есть тело, пойдет на благо Глобальной Системы Заводов (ГСЗ), а в конечном счете на обеспечение жизненного процесса (ОЖП). И это есть счастье для четэ. Счастье четэ в том, чтобы быть полезным. А живой он или мертвый — какая разница?
Я перевернул тоненькое тело КСРки. В ее глазах застыло разочарование. И обида. Мне дико понравилась эта мордашка — пухлые губки, ресницы длинные. Обида была к лицу КСР, добавляла трогательности. И маленькие сисечки под маечкой, купленной у фарцов, тоже прибавляли трогательности. Такие беззащитные сисечки. Изумительные. Казалось, что КСР сбежала с детского комбината. «Я всегда хотел иметь такое же тело, — подумал я и озадачился. — А может быть… хотела !»
Конечно в «Кодексе честного труженика» написано, когда и кому надо говорить о себе в женском роде, но есть тонкие моменты… Вот, например, я хорошо понимаю, что когда мы с Прошкецом кувыркаемся, то, конечно, я буду говорить «хотела», «пошла», «съела» и т.п., а вот когда я просто завидую телу КСР женского рода, то я завидую как кто? А с другой стороны, в «Кодексе» четко записано, что сексуальный работник, независимо от его биологического рода, должен говорить о себе в женском роде, потому как исторически сложилось так, что раньше бабы позволяли с собой подурить в обмен на то, чтобы мужики им денег дали или шмотья какого. Но это было давно и неправда. Сейчас этим зарабатывают и те и другие, хотя уже ни тех, ни других не осталось. А есть только честные трудаки и коммерческие сексуальные работницы и работники. Вот так и говорят: «Работник пошла, работница получила…» Трудно мне все это понять. Трудно. Ну так я и работаю дворником, а те, кто все это понимает, работают, как Севка, секретарями или на заводе роботов собирают.
Я вздохнул, последний раз окидывая парочку взглядом.
Они лежали так, будто сигнал аннулятора застал их в объятиях. Конечно, в долбиле, да еще с такой хорошенькой КСР, не то что сирены не услышишь — разлом реактора можно прохлебать. Дураки! Что за экстремальный секс — на улице целоваться? Трудно, что ли, во двор зайти? Или в обитали устроиться? Чего проще. Там и душик есть, и кроватка. Вроде не гэпы на вид.
Я сходил в подсобку за санпленкой.
Вернулся.
Вовремя вернулся. К моим подопечным как раз подбирались бомжи-сиамы, один уже протянул грязную шестерню к блестящему долбилу, второй примеривался — не отыметь ли напоследок коммерческую сексуальную работницу.
— Отвали, — лениво посоветовал я уродам и для убеждения показал «аларм-браслет» на запястье. — Долбило — моя добыча.
Сиамы, хихикая, отвалили на трех общих ногах. Я вздохнул. Ленивые они такие, потому что знают: ночью опять мусора навалят, и они свое возьмут. Меня, конечно, оштрафуют, если менты увидят, что сиамы трупы потрошат, но я надеюсь, что это случится не на моем участке.
Сиамы углубились в кабельный люк.
«Вот менты! — подумал я беззлобно, не то завидуя, не то досадуя. — За „коричневое“ честного трудака живо распотрошат, а эти скачут на своих трех. Где бабло-то берут? Они хоть и уроды, но жрать-то им тоже надо. Ладно, шмотье они с трупаков снимают. А жрань-то? Жрань-то где они берут?»
Наверняка близняшки стучат в мусарню, у кого есть «коричневое», а менты им сухим пайком, ну и безопасность опять же. Наверняка там, в люке, дыра в нижний уровень, где «коричневое» варят. Там, наверное, варят. Черт! Осенило меня. Сиамы же и приносят его! Куда проще! И приносят, и стучат сами на тех, кто бабло зажимает или как-нибудь не так себя ведет.
«Логично, но нереально, — подумал я. — Нельзя думать такие мысли. Будет плохо».
Я направил очко браслета на зрачок парня, а потом на зрачок КСР, чтобы считать коды пребывания для передачи в глобальную Сеть. Браслет пискнул, сообщая об успешном завершении операции, и я принялся упаковывать парочку в зеленые коконы из санпленки.
— Ну вот, в пух тебя разнеси! — сказал я удовлетворенно, складывая коконы на поддон санитарного ската. Пластиковая мембрана разошлась, и бывшие честные трудаки покатились вниз, в невидимое чрево города. Я понятия не имею, на что пойдут их ненужные теперь шмотки, внутренности и все такое. Ясно одно: сделал дело — дыши смело. Так что теперь осталось только включить уборочный душ, и я свободен. Город сам внесет трупач-ные коды в список выбывших, номера обиталей переместятся из адресного стола в лист свободной жилплощади, корреспондентам и контактерам уйдет известие о том, что данные персоны покинули реал.
Набрав на браслете код санитарного душа, я понаблюдал, как тугие струи, вырывающиеся из керамических распылителей, сносят мусор, пыль и кровь, вытекшую из разбитой головы аннулированного перца. Через пару минут, когда воняющая фтором вода сделала все, что смогла, я отковырял от стеклонового покрытия кусок жвачки и спустил ее в санскат, потом еще раз окинул подшефную территорию требовательным взором и направился к обитали.

Ложись!.. - Сашнева Александра => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Ложись!.. автора Сашнева Александра дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Ложись!.. у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Ложись!.. своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Сашнева Александра - Ложись!...
Если после завершения чтения книги Ложись!.. вы захотите почитать и другие книги Сашнева Александра, тогда зайдите на страницу писателя Сашнева Александра - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Ложись!.., то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Сашнева Александра, написавшего книгу Ложись!.., к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Ложись!..; Сашнева Александра, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн