А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Брайдер Юрий Михайлович

Каин еще не родился


 

Здесь выложена электронная книга Каин еще не родился автора по имени Брайдер Юрий Михайлович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Брайдер Юрий Михайлович - Каин еще не родился.

Размер архива с книгой Каин еще не родился равняется 73.89 KB

Каин еще не родился - Брайдер Юрий Михайлович => скачать бесплатную электронную книгу





Николай Трофимович Чадович Юрий Михайлович Брайдер
Каин еще не родился

Юрий БРАЙДЕР, Николай ЧАДОВИЧ
КАИН ЕЩЕ НЕ РОДИЛСЯ

ПРОЛОГ. «ЖУРНАЛИСТ» И «УЧЕНЫЙ»

Отыскал я, значит, нужный кабинет, постучал вежливо и вхожу. В приемной никого: седьмой час, секретарша, понятное дело, уже отбыла. В полном соответствии с трудовым законодательством. Тогда я по ковровой дорожке прямиком к следующей двери. Опять стучу, опять вхожу.
– Здравствуйте, – говорю с порога. – Журнал «Эврика». Заведующий отделом горизонтов и проблем науки Авдей Сычев.
На самом деле по паспорту я Саша Анохин. Александр Васильевич, если хотите. Для своих – просто Саня. В редакции я всего вторую неделю. Самое ответственное дело, которое мне там пока доверяют – это откупорить тюбик с клеем. Даже при галстуке и в очках «Сенатор» вид у меня не очень импозантный. Об этом, кстати, мне и Авдей Кузьмич на инструктаже говорил. А еще он сказал: «Ты, Санька, главное, не тушуйся. Внешность-дело второстепенное. Самый толковый журналист, которого я знал, больше всего был похож на грузчика из бакалейной базы».
И точно! Хозяин кабинета (судя по табличке на дверях – член-корреспондент, доктор физико-математических наук и профессор), услыхав фамилию автора знаменитой статьи «Мои встречи со снежным человеком», чуть не подпрыгнул в своем кресле.
– Рад, очень рад! – воскликнул он с таким энтузиазмом, словно перед ним предстал, по крайней мере, директор универсама «Центральный». – Давно мечтаю познакомиться!.. Хотя, признаться, я представлял вас себе несколько иным…
Ну вот, начинается! Со слегка обиженным видом я полез во внутренний карман пиджака, где у меня кроме проездного билета на автобус, газовой зажигалки «Ронсон» (взятой, как и очки, для солидности) да всяких бумажек ничего не имелось. Прием, конечно, наивный. На милицию и персонал детских учреждений давно не действует. Но с научной и творческой интеллигенцией иногда проходит.
Так и есть – профессор вскочил, руками замахал:
– Ну что вы, что вы! Садитесь, прошу вас!
Я присел, и хотя волнение, вкупе с чужими линзами, мешало мне сосредоточить взор на чем-либо определенном, все же отметил про себя, что профессор удивительно молод. Ну от силы лет на десять старше меня. А может, и того не будет. Интересно, когда же это он все успел? Ведь говорил же я себе тысячу раз – брось без дела шататься по улицам и в выходные спать до обеда, берись за ум… Тоже мог бы уже профессором стать. Или, в крайнем случае, завотделом горизонтов и Проблем… Как Авдей Кузьмич.
– Если не возражаете, приступим к делу, – эту фразу я заранее отрепетировал дома перед зеркалом.
Профессор кивнул и для чего-то приподнял лежащую перед ним папочку. В кресле он сидел как-то странно – боком. То ли еще не привык к нему, то ли уже успел заработать в нем геморрой.
Я тем временем небрежным жестом раскрыл блокнот. Все вопросы, которые настоящий Авдей Сычев собирался задать профессору, были записаны там в столбик. Под каждым вопросом оставались три чистых строки для ответа. Профессор славился своим лаконизмом не менее, чем любовью к парадоксам. Глядя поверх очков, я прочел первый вопрос: «Ваша точка зрения на истинное положение человечества во Вселенной?»
Профессор отодвинул папочку еще дальше, и я увидел, что под ней лежит какая-то бумага. Ученый посмотрел сначала в эту бумагу, потом в потолок, потом снова в бумагу и, наконец, глубокомысленно изрек:
– Наука – попытка человека внести некий порядок в хаос природы. Поскольку никакого хаоса не существует, а имеется высший, недоступный нам пока порядок – наука является не чем иным, как самообманом.
По мере того, как профессор говорил, голос его становился все менее и менее уверенным. Закончив, он выжидательно посмотрел на меня, и уже совсем растерянно спросил:
– Ну что – не то?
– Не то… – не менее растерянно пробормотал я. – Про науку у меня вопросы в конце.
Вот так да! Вот так профессор! Попал, как говорится, пальцем в небо.
– Тогда попробуем что-нибудь другое… – он снова уткнулся в свою бумажку. – Может быть это: «В настоящее время человек представляет собой основной дестабилизирующий фактор среды»? «Человека» можно заменить на «человечество», а «среду» – на «Вселенную». Подходит?
– Подходит. Одну минуточку… Записываю… Так, следующий вопрос: «Расскажите коротко о главных направлениях ваших исследований?»
– Сейчас, сейчас… – вся его шпаргалка была покрыта размашистыми неразборчивыми строчками, и профессор, кривясь и морщась, пытался разобраться в них. – Ага! Вот: «Следует уяснить, что с точки зрения многомерного мироздания наша Вселенная не что иное, как сверхтонкий блин, один из бесконечного множества точно таких же или почти таких блинов. Причем каждая мини-Вселенная как бы свернута по отношению к любой другой, что полностью исключает какие бы то ни было взаимные влияния. Цель нашей работы – заглянуть, а если удастся, то и проникнуть за естественную границу нашего мира, проще говоря – в иное пространство».
– Подтверждаются ли ваши идеи практически?"
– Безусловно! – профессор оторвался, наконец, от бумажки. – Установка для исследования сопредельных пространств уже действует.
– Тогда еще вопрос: «Что означает в философском плане…»
– Подождите, пожалуйста! – взмолился вдруг мой собеседник. – Вот тут все написано. Ответы на любой ваш вопрос. Только очень уж неразборчиво. Можете пользоваться.
– Так значит, вы не профессор? – дошло, наконец, до меня.
– Нет, я здесь лаборантом работаю, – сознался парень, и кончики ушей у него при этом покраснели. – Профессор час назад улетел на симпозиум в Сидней. Уж извините, товарищ Сычев, что так получилось.
Ага, подумал я. С тобой все ясно! Видать, в юные годы тоже по улицам любил шататься, науку игнорировал – так и остался у серьезных людей на побегушках. Нечего теперь расстраиваться, сам виноват.
– Анохин моя фамилия, – сказал я. – А зовут Саней. И я под чужого дядю сегодня работаю. Авдей Кузьмич тоже улетел. Правда, не в Сидней, а поближе. Свидание у него с любимой женщиной. В редакции он никому, кроме меня, не доверяет. Говорит: «Один только ты, Санька, под меня еще не копаешь.»
– Володя, – представился лаборант. – Насчет Сиднея, я, конечно, пошутил. Профессор дома спит. Сутки напролет работал. Знаете ведь, как у них со временем.
Тут нам обоим сразу полегчало" Я узел на галстуке расслабил и очки снял. А он в кресле развалился и ноги на журнальный столик положил.
– Что же тогда получается? – чуть не хохочу я. – Ты не настоящий! Я не настоящий! Может и установка ваша не настоящая?
– Ну нет! – успокоил он меня. – Тут все как надо. Испытано, одобрено и защищено патентами. У шефа, считай, уже Нобелевка в кармане. Было бы желание, можно хоть сейчас – ф-ф-р-р – и улететь в сопредельное пространство.
– И был там уже кто-нибудь?
– Ты что! Мы же о нем почти ничего не знаем. Так черт знает куда можно попасть. Ведь там все иное может оказаться: и гравитация, и время, и даже структура материи.
– Может, хоть кота или собаку запускали?
– Исключено! А вдруг в том пространстве люди всего с палец величиной? Представляешь, что наш кот может натворить?
– Выходит, изобрели машинку, а она ни туда ни сюда?
– Почему же? – парень, вроде, даже обиделся. – Эксперименты идут полным ходом. Строго по плану. Из сопредельного пространства уже получена одна молекула газа. Изучается.
– А глянуть на нее можно?
– На молекулу?
– Нет, на вашу установку.
– А мы, считай, прямо в ней и находимся. Тут на каждом этаже ее узлы. Но все основное, конечно, под землей… Ключи от главного зала я могу взять… Да только посторонних туда водить не положено.
– Какой я посторонний? Я же пресса! Нас даже в роддом без халатов пускают.
– Ну если так… Только чур – об этом никому!
– Что за вопрос, коллега!
Лифт оказался прямо в профессорском кабинете. В смежной комнате. Очень удобно. Через пару минут мы были там, где нужно. Гляжу – коридор бетонный, как в бомбоубежище, а в самом его конце одна-единственная дверь. Мой парень прямо к ней подошел и сначала какие-то кнопочки потыкал. В окошечке над дверью шестизначный номер загорелся. Понятно – сенсор. У меня в телевизоре такой есть. Только уже давно не работает.
После этого лаборант ключ достал и в замочную скважину вставил. Я такого ключа отродясь не видал – обыкновенная гладкая пластинка длиной с палец. Ясно сразу – с большим секретом замок. А парень, видно, молодец, раз профессор ему не только свои каракули доверяет, но и ключи тоже.
В общем, заходим мы в этот самый главный зал. Холодно. И пахнет как-то странно – не то горелой изоляцией, не то канифолью. А может озоном. Я, правда, сам этого газа никогда не нюхал, но моя родная жена как только в лес хотя бы на полметра зайдет, так сразу и вещает: «Ох, чудненько! Оз-зон!»
– Верхний свет не горит. Но не очень темно. Глазки зеленые на приборах мигают, всякие экраны от потолка до пола светятся. Когда-то я в этом хозяйстве неплохо разбирался. Как-никак почти три года в кружок радиолюбителей ходил. Любой телевизор мог разобрать. Теперь, правда, подзабыл многое. Хотя резистор от транзистора отличу.
– Ну вот, любуйся! – сказал лаборант и по залу гордо так прошелся. Вроде как петух по курятнику. Рисуется. Профессором себя воображает. – Это центральный пост управления. Здесь регистрационно-следящий комплекс. А там – контактная площадка. Оси пересечения пространств как раз на ней и находятся.
Смотрю – в дальнем конце зала на толстенных пружинах какая-то платформа установлена. Никелированная вся. Сразу видно, без халтуры сделана. А на ней чего только нет! Какие-то баллоны, аппараты, кабели, штучки всякие непонятные. Глаза разбегаются!
– А поближе посмотреть можно? – спрашиваю я почему-то шепотом. Понимаю, что никуда он от меня, голубок, уже не денется. Как говорится: «Влез по пояс – полезай по грудь.»
– Если только посмотреть… – замямлил он.
Ломается. Можно подумать, что он девица, а я хахаль.
– Но только руками ничего не трогать! Обещаешь?
– Что за вопрос! Обещаю!
И вот я уже на площадке. Жаль, фотоаппарата нет. Запечатлел бы кадр для потомства: «Александр Анохин лично осматривает первую модель установки для исследования сопредельных пространств!»
Постоял я немного на площадке, и вдруг такая тоска меня разобрала. Ведь глупости все это. Детство. Как сейчас помню, было тогда мне лет пять или шесть, залезешь, бывало, в кабину машины, руль покрутишь, побибикаешь – удовольствие! А потом придет шофер, сгонит тебя с сидения, заведет мотор и укатит куда-то в светлые дали. А ты останешься – маленький, сопливый, со всеми своими детскими неприятностями на душе. Вот так и здесь! Придет время и встанет на это место кто-то вышколенный, натренированный, щелкнет вот этим тумблерочком, нажмет вот эту кнопочку, а еще лучше – эту… такая она красивая, красненькая, отрапортует четко: «К выполнению государственного задания готов!» – и сиганет в другое измерение. А пока он там прохлаждается, ему одних командировочных по триста рублей в день начислять будут. Семье дачу двухэтажную дадут, а каждому родственнику по новой квартире. А если он еще и живым оттуда вернется, тогда все – будущее обеспечено! Банкеты, ордена, звания, цветы и женщины. А я, если, конечно, выпускающий разрешит, буду лепить его цветные портреты на макет журнальной обложки. И все только потому, что не мне, а ему эту кнопочку нажать доверили… Ну и тугая же она, аж палец занемел!
Вздохнул я горько и полез с платформы. Да не тут-то было! С размаху лбом во что-то твердое ударился, как-будто передо мной вдруг стена стеклянная оказалась. Сунулся я в другую сторону – то же самое. Только уже не лбом, а вытянутыми руками уперся. Вот тебе и на! Попался, как сом в вершу.
– Але! – закричал я лаборанту. – Эй! Брось шутить! Выпусти!
У парня сразу рот раскрылся. Симпатичный парень, ничего не скажешь, только уж очень у него нижняя челюсть здорова – ну прямо галоша. Пол-лица занимает.
– Ты трогал что-нибудь? – спросил он, чуть не плача.
– Ничего я не трогал! Очень нужно… А что это такое красное у тебя за спиной мигает?
Обернулся он, а потом снова на меня уставился. Молчит. Только совсем белым стал. Это даже при свете красной мигалки заметно.
– Ты только, пожалуйста, не шевелись, – жалобно сказал он. – Стой как стоишь. Я сейчас что-нибудь придумаю.
– Да ты хоть объясни, что случилось? – заорал я с платформы. – Что мне тут, до самой пенсии быть?
– Нет, всего пятьдесят секунд осталось. Потом ты в сопредельное пространство переместишься.
Поплелся он к самому большому пульту, но что-то-очень уж неуверенно. Подошел и встал. Смотрит на него, как тюлень на сноповязалку. Руку к какому-то рычагу потянул, потом отдернул. Надписи на пульте стал читать. Ну, это уже полный завал! Наверное, не лаборант он совсем! Вахтер какой-нибудь или, вообще, дежурный сантехник!
Идут, значит, эти последние секундочки, а я, как дурак, на одной ноге стою, руки в стороны раскинув. Ну что твоя балерина! «Танец умирающего козла!» И вдруг все – потухли красные лампы. Темнота наступила. И даже не темнота вовсе, а какие-то желтые сумерки. Как-будто я в бассейне с подсолнечным маслом оказался. Опустил я осторожно ногу, руками вокруг пошарил – вроде бы уже нет стеклянной стены. Может, все же сумел меня этот недотепа выручить?
Постепенно желтая муть стала редеть. Прямо над головой у меня висело горячее яркое пятно. Лампа? Нет… Скорее – Солнце. Сквозь золотистый, прозрачный, как платьице из кисеи, туман я уже различал голубое небо и пышную зелень деревьев. А ведь, когда я шел в институт, на улицах горели фонари и валил мокрый снег. Пальто и шапка мои в гардеробе остались. Где теперь этот гардероб? Где улица Академическая, дом два, корпус четыре?..
Я стоял по колено в траве, а вокруг был лес, хоть и густой, но не очень высокий. Только одно-единственное дерево, росшее особняком, казалось, доставало до самого неба. Среди цветов, похожих на тарелки из антикварного сервиза, порхали бабочки, похожие на разноцветные абажуры. Где же это я?.. Непривычно огромное, янтарного цвета солнце почти не слепило глаза. Я без труда различал его зернистую структуру, которая бурлила и перемешивалась, словно закипающая гречневая каша. Так где же я? Это не Земля? Это…
Вот, значит, какое оно – сопредельное пространство!

1. В РАЙ С ЧЕРНОГО ХОДА!

Если моя покойная бабушка, была права, и где-то все же существует рай, то это именно то место, в котором я очутился.
Относительно рая болтают много всякого. Считается, что являться туда положено голышом и без багажа. За этим, якобы, внимательно следят специально назначенные апостолы, денно и нощно несущие вахту у райских врат. Все наше прошлое, настоящее и будущее у них как на ладони. Им начхать на земные регалии, деньги и блат.
Со мной дело обстояло несколько иначе. Проник я в рай не совсем обычным путем – то ли через черный ход, то ли вообще через дырку в заборе. Поэтому никто не взвешивал мою душу на безмене и не тыкал в мое тело огненным мечом. Ничего хорошего от этого, думаю, не получилось бы.
Да и экипирован я был внушительно. Не в пример другим соискателям райского блаженства. При мне и на мне, кроме уже указанных очков, зажигалки и галстука, имелось еще: шерстяной костюм, сорочка, зимние полусапожки, некоторые другие предметы туалета, связка ключей, носовой платок и семь рублей денег мелкими купюрами.
Видимый мне участок рая был совершенно безлюден, чего, впрочем, и следовало ожидать. Очевидно, поток праведников, достаточно жидкий уже во времена поэта Данте, в наш просвещенный век иссяк окончательно.
Однако, все прочие атрибуты рая, как то: теплый душистый воздух, мягкая изумрудная трава, чистое голубое небо, звенящие хрустальные ручьи – имелись. Кусты росли правильными шарами. На одних и тех же ветках распускались цветы, зеленели завязи и наливались соком крупные красные ягоды. Примерно в сотне метров от меня, за неширокой рекой возвышалось огромное дерево, чем-то отдаленно напоминавшее наш дуб. Его ствол, лишенный дуплистых язв и заскорузлой коры, блестел на солнце, как гранитная колонна. На нижних ветках гроздьями висели плоды, похожие на ананасы.
В общем, все было в точности, как и положено в раю. Уж в этом вопросе я разбираюсь. Спросите – откуда? Конечно же, не от бабушки. Она, бедная, рай чем-то вроде санатория-для ветеранов сцены представляла. Дескать, ходят там все в белых халатах и под арфу целый день хором псалмы поют. Ясно, что в такой рай нормального человека не заманишь. Идея райской жизни может иметь успех только в том случае, если в ней будут представлены именно те блага, которых не хватало в земной юдоли. К примеру та же бабушка, коротавшая свои последние годы на восьмом этаже блочного дома, страстно мечтала иметь корову. Следовательно, в раю ей обязаны выдать в безвозмездное пользование буренку-рекордистку, сорок соток сенокоса, сарайчик и все остальное, включая электросепаратор и маслобойку.

Каин еще не родился - Брайдер Юрий Михайлович => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Каин еще не родился автора Брайдер Юрий Михайлович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Каин еще не родился у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Каин еще не родился своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Брайдер Юрий Михайлович - Каин еще не родился.
Если после завершения чтения книги Каин еще не родился вы захотите почитать и другие книги Брайдер Юрий Михайлович, тогда зайдите на страницу писателя Брайдер Юрий Михайлович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Каин еще не родился, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Брайдер Юрий Михайлович, написавшего книгу Каин еще не родился, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Каин еще не родился; Брайдер Юрий Михайлович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн