Равиль просто от души хохотал:
— Кто вам, типа, поверит, козы? Когда матки вам вывернут, вы как бы сами расколетесь!
Переговоры взяла на себя деловитая Галя.
— Равильчик, ну давай на троих попилим! — льстилась она.
— Ты мне все как бы отдашь и еще всю жизнь отстегивать будешь! Крыса! — Отморозок готов был на компромисс, но ему хотелось нагнать жути и поставить обеих примадонн… ну в позы разные и жестоко отыметь.
Поэтому он и глумился, гоняя их поочередно то за выпивкой к буфету, то на кухню за закусью.
— Равильчик! Ну не издевайся! Ну давай договоримся! — клянчила Галя, предчувствуя, что это только начало.
— А че вы, девки, хотели? Ну я Кроту по звоню, типа, посмотрим, , что через двадцать минут здесь будет, — не зная жалости, выговаривал пьяный бандит. — Общак — это как бы святое! Принеси-ка запить. И побыстрее!..
Воспитанный на порнокультуре, татарин в сексуальных фантазиях не знал границ. Находившиеся в его власти юристки-авантюристки испытали все формы унижения, какие только российские зрители могли видеть на видеокассетах данной специфической тематики.
Он заставил дамочек раздеться и сделать ему массаж, обмазался сметаной и принудил слизывать, затем, уже расслабившись, наблюдал за зрелищем лесбийской любви в исполнении несчастных адвокатесс, наконец ставил их в самые неестественные позы и жестоко имел, прыгая с тела на тело, и опять обмазывал себя сметаной…
Утомившийся под утро отморозок забрал одиннадцать тысяч долларов, шлепнул напоследок каждую из вороватых юристок по заду и вышел из богатой квартиры, хлопнув гулкой дверью.
— Покеда, курицы! — уже на лестнице крикнул он.
Таня поплелась в ванную, Галя перекрестилась…
Когда они завтракали, зазвонил телефон. Таня взяла трубку и чуть не упала в обморок, услышав голос Крота.
— Готовьте документы, — коротко сказал Жора.
Хозяйка квартиры тоже перекрестилась.
В принципе, юристки отделались легким испугом, возможно, даже получили физическое удовольствие. Трудно было бы представить, что могло произойти, если бы такая информация дошла бы до кротовских. Но об этом можно только пофантазировать.

* * *
Макарыч, забивая опустошенную обойму патронами, купленными у знакомых ментов для своего пистолета, слушал бахвальство Ра-виля о проведенной ночи в обществе вороватых адвокатесс. Выходки татарина его уже давно раздражали, и если раньше старикаша ничем не выражал своего неудовольствия, то теперь решил поставить дольщика на место:
— Дружище, ты понимаешь, что сломал всю игру? Адвокатш ни в коем случае нельзя было трогать до решения вопроса по подельникам Жоры! Теперь эти сучки легко могут сообщить Репкину, кто я на самом деле, а они так и сделают, если не сами, то через кого-нибудь хотя бы для того, чтобы отомстить. И еще, раз ты забрал у них деньги, то мы автоматически становимся такими же крысами, как и они. Если до Крота это дойдет, то нашей участи не позавидуешь, понял!
Самодовольная улыбка на морде татарина сменилась недоумением:
— Так кто ж ему скажет?
Тупость бойца не знала границ, и Макарыч рассердился:
— Кто, кто? Дед Пихто! Когда «кроты» с Чернявчика будут выбивать должок, он им сам все выложит. Или ты сомневаешься?
— Так пусть типа отдаст! — Равиль в своей глупости был безнадежен. — Тогда его и трогать не будут.
— Рав! Ты считать умеешь? — уже кричал старикаша. — Где он возьмет до конца месяца такие бабки? Через пять дней ему двадцать отдавать как бы «тамбовичам». Думаешь, ему Репкин даст? Дудки! Ты у сучек взял одиннадцать, которые мы всегда успели бы забрать, и даже больше. А по крайней мере шестьдесят оставил под вопросом. Мало того, мы имеем реальный шанс попасть под разбор. Или ты думаешь, Ящер будет воевать за твою тупость?
— Тогда давай Чернявчика как бы грохнем! — не мог угомониться отморозок. — Когда двадцатку «тамбовским» отдаст.
— Ну ты тупой! — Макарыч уже не мог сдержаться. — Мусора в первую очередь нам яйца крутить будут, и об этом узнают все — от Крота до Репкина. Придурка теперь беречь и охранять надо! Дошло?
Притихший Равиль все еще пытался соображать:
— А если телок как бы по новой навестить? И забрать все?
Андрей безнадежно схватился за голову:
— Рав! Когда ты будешь башкой думать? По понятиям эти сучки секут не хуже тебя, Это только в первый раз ты застал их врасплох, а теперь они тебя сами пошлют к Жоре, понимая, что ты такая же крыса, как и они. И неизвестно, с кого спрос больше. Адвокатши в крайняк на некоторое время могут ментами прикрыться, а тебе только в бега! Но это косяк уже перед всеми. Ящер тоже не простит.
— Ну что же делать? — смирился наконец татарин.
Макарыч и сам об этом думал, в любом случае отдавать Чернявчика «кротам» было нельзя, но до конца месяца оставалось меньше двух недель, и Жора мог забрать его за долги, никого не спрашивая. Таковы законы братвы. Отдавать двадцать тысяч долларов за придурка было бы глупо, да старикаша бы и не стал. Не найдя определенного решения, он сказал:
— Сейчас едем к Чернявчику, а там разберемся. Тем более у него еще четыре косых забрать надо. Поехали!..
2
Иногда случай решает многое, если не все. Любая случайность может повернуть судьбу человека в совершенно непредвиденную сторону и тем самым определить судьбы и других людей, так или иначе с ним соприкоснувшихся. Так и произошло с нашими персонажами.
В тот день Юрик, накануне освободившийся от опеки татарина, вышел на свою обычную работу по добыче наличных денег путем банального воровства. Й ему повезло. На Центральном вещевом рынке, воспользовавшись невнимательностью продавщицы обувного отдела, она, безалаберная, просто с соседкой потрещать решила, он мимоходом из распахнутой кассы одной рукой все купюры прихватил, и другой — горсть мелочи слямзил.
Когда дуреха спохватилась, воришка уже в метро ехал, выручку подсчитывал. Неплохую, надо сказать, выручку, иному работнику и за полгода не заработать. Тысяч двадцать шесть — рублей, конечно. В обувном отделе хорошо сапожки дамские шли. Итальянские, кажется. Но не в том суть.
Ну вот, наш довольный Чернявчик на освободившееся сиденье плюхнулся, старушкам, конечно, место не уступает и на девушек поглядывает. Пачушку в кармане ощупывает и не думает, что на рынке шум-гам затеялся. Ну короче, варежку разинул.
А там, в этом вагоне, чечен ехал, директор гостиницы «Прибой». Неизвестно, откуда и куда он ехал, и вообще непонятно, почему директор в метро тиснулся, но прохиндея заметил, а тот его — нет, в другую сторону на одну хорошенькую засмотрелся. Если б, конечно, директор в мундире каком был, в милицейском например, то Чернявчик на него внимание, может, и обратил, а с другой стороны, зачем чечену на себя мундир напяливать?
Ну вот они так и ехали. Юрик до своей остановки, Мансур Ибрагимович незаметненько за ним. Воришка по улочке шел и прикидывал, если бы каждый день так удачно на рынок заглядывать, при этом глядеть по сторонам поленился. Ну и не заметил, что директор квартирку его выследил.
Юрик домой пришел и сразу Наташке позвонил, чтоб приезжала, потому как соскучился по своей «птичке». Кушать ему после трудов хотелось, а мамы не было, пусть, думает, «пташка» подсуетится. А сам сел и деньги считает; увлекся, значит.
Тут как раз звонок в дверь. Ну думает, «птичка» прилетела, вот он дверь и распахнул не глядючи. Сколько раз по телевизору население предупреждали, что нельзя открывать не глядючи, а он даже «кто там?» не спросил. А там три жлоба кавказской национальности. Тепло было, Юрик по дому в носках ходил. Так вот они его в одних носках из квартиры и выдернули.
Не успел несчастный оглянуться, как в «уазике» оказался, ну а в гостинице «Прибой» минут через двадцать. В кабинете директора, где тот самый ящик-сейф стоял, в котором неделю назад ключ торчал. Теперь он там больше без присутствия Мансура Ибрагимовича не торчит… Такие вот случайности порой случаются!
А «птичка» на «десятке» как раз с тем «уазиком» на выезде со двора повстречалась. Она его пропустила, а потом сама во двор и заехала. На третий этаж запорхнула, смотрит — дверь открыта, а любимый в квартире не присутствует. Деньги в гостиной на столике есть, а желанного нет.
Удивилась немного, ну, думает, сейчас придет. Наверное, чего-нибудь крупное на помойку понес, в мусоропровод, видимо, не влезло. Через секундочку вернется. Ждет, конечно, сидит, на распахнутую дверь изнутри коридорчика поглядывает. Слышит, поднимается кто-то.
«Юрочка, не иначе, сейчас я его приласкаю!» — размечталась…
А тут Равиль и Костров тоже удивленно снаружи смотрят:
— Это, типа, че расхлобыстались?
— Приехала, так-то и так, вот жду. Здрасте!
Парни вошли, тоже «здрасте» сказали и ждать начали. Часа два сидели. Уже несколько раз Наташке кофе сделать заказывали. На столике деньги пересчитали. Двадцать шесть тысяч с мелочью. Ну и забеспокоились. Репкину-маленькую обо всем еще раз расспросили. Непонятно.
По шкафам заглянули, на балкон, под кроватями, туалет и ванную, само собой до помойки во дворе пробежались. Вернулись и опять сидят. А что еще делать? Наташку по соседям послали. Может, его ждут, а он с кем-нибудь в карты режется или в домино. Про распертые апартаменты забывши. Такое ведь тоже случается!
Нет нигде, ну что тут думать? Наташка в слезах в милицию звонит, рассказывает сбивчиво как, чего. А там ей:
— Дня через три заходите, мы у вас заяв-леньице примем, а раньше никак. Припрется, зря волнуетесь.
Катерина Васильевна появилась, за сердце схватилась, парни ей валерьянки накапали, нет Юрика. Сгинул в неизвестном направлении. Чудеса, да и только! И, самое интересное, без обуви! Это потом уже все заметили. Опять женщины в милицию позвонили, наперегонки трубку выхватывая. Пропал, мол, без ботинок, войдите в положение!
Дежурный только ругается:
— Вы меня от важных государственных дел отвлекаете, через пару дней заходите.
Бюрократы! Черви бумажные! Людям, может, совсем плохо, а они инструкции слюнявят! Козлы пахучие!..

* * *
А Юрочке в это время уже хуже некуда было. Чечены у него толпой про деньги интересуются: «Зачем, паршивец, украл, — спрашивают. — И куда заныкал?» Такие вот вопросы глупые задают. Можно подумать, никогда сами не крали!
Плохо, конечно, что в российском городе эти выходцы с Кавказа, как у себя, людей хватают и ногами пинают. Мало им, что водку паленую в подвалах крутят и нашим алкашам втюхивают! Ну и мусора тоже хороши! Неизвестно, что они там в далекой республике делают, воюют, конечно, героически, а здесь почему-то на такие безобразия глазки закрывают, не бесплатно, наверное. Вот народ всяким дерьмом и спивается. Но Юрочка молодцом оказался, как Карбышев, отпор басурманам дал:
— Украсть, само собой, украл — здесь запираться нечего, но денег уже нет, кончились. Хотите, верну через месяц с процентами, у меня сделка с компьютерами к тому числу закончится.
Запутал, короче, но чечены не сразу поверили. В ванной его к водопроводной трубе наручниками пристегнули, а сами сидят, думают, что дальше с ним делать. В горы же через всю страну не повезешь, не баран ведь? Да и накладно. Вот они двое суток и прикидывали. Чернявенький так у рукомойника босиком и промыкался, бедолага!
А дома девочки от горя уже с ума сходят, а братки их едва утешать успевают. Позвонили всем пацанам, мало ли кто чего узнает? Без толку.
Между тем у чеченов один Руслан объявился, по понятиям грамотный, авторитетных парней в городе почти всех знал. Вот он своих горных братьев и научил, как поступить в такой ситуации:
— А вы, — говорит, — узнайте, может, у этого парнишки крыша есть, вот этой крыше его на хранение и отдайте, а если придурок куда скроется, то потом с братков и спросить можно будет. Им-то впадлу бегать!
Хитрый какой, можно подумать, они там у себя в горах по понятиям действуют?
А чечены ему, мол, Руслан, давай ты сам разберешься, а то мы шибко неграмотные, кроме «Калашникова» ничему не обучены. А черта этого уже накладно в гостинице содержать, хоть и в ванной, но весь номер занят. Подселить никого нельзя.
Так и порешили…
3
У Макарыча трубочка загудела воскресным утречком. Голос с легким акцентом Русланом представился и следующий диалог завел:
— Братан! Встретиться надо.
— По какому поводу?
— Юра Чернявенький у нас, говорит, что вы его прикрываете. Ну что, будем встречаться?
— Где, когда и в каком составе?
— Приезжай в «Прибой» к восьми, один приезжай, в баре увидимся.
— Забито!
Макарыч набрал номер телефона татарина:
— Рав! Чернявчик у «чехов». Сегодня в восемь стрела на их территории. Найди пацанов, попроси за полчаса до того все в «Прибое» и вокруг осмотреть, пусть подстрахуют, «плетки» чтоб взяли, от «чехов» всего ожидать можно! Встретимся в семь.
За десять минут до стрелы пацаны отзвони-лись, сообщили, что в баре гостиницы ничего стремного не заметили, но все на крайняк будут рядом.
Худой, элегантно одетый чечен лет сорока вяло пожал руку и предложил кофе. Макарыч кивнул, присел за указанный столик и огляделся. В баре находилось три кавказца, несколько интуристов и проституток. По разным столикам заняли позиции четверо ящеровских и Равиль.
Руслан не торопился начать разговор, и неспокойный старикаша спросил:
— Где Чернявчик?
Чечен заговорил гордо, с достоинством:
— Барашек в надежном месте. Он денег украл, вернуть должен!
— Воровать не впадлу! — заметил Макарыч.
— Ты прав! Но впадлу попадаться, и он сам признался, что спер шесть тысяч долларов в кабинете нашего человека, — сказал Руслан. С законами братвы он был явно знаком.
— У вас и глухонемой заговорит! — Андрей чувствовал, что «чех» не врет, но соглашаться с оппонентом сразу не было в его привычках. — Если за руку не схватили, то надо доказать! Почему ты три дня не звонил и только сейчас решил быть правильным? Вся «колода» на измене по городу рыщет, кто за это ответит?
Старикаша сделал вид, что сердится, рассчитывая вывести из равновесия уверенного в себе горца, заставить того оправдываться за якобы наведенный шухер в ящеровской команде.
Но горец оказался стойким:
— Я уважаю ваш коллектив и знаком с Ящером, но есть факт кражи, и мы можем это доказать. «Баран» должен сделать возврат и ответить за беспокойство моих людей.
У чечена была ясная цель, и он чувствовал свое преимущество. Воришка был в его руках, а стало быть, если ящеровские в нем заинтересованы, он мог диктовать условия, прекрасно понимая, что из-за такой ничтожной личности никакой войны не будет.
Это понимал и Макарыч. У него была своя задача, а именно выдернуть Чернявчика из чеченского плена, чтобы получить с него бабки самому и для «лжетамбовских». Дальнейшая судьба прощелыги его не беспокоила, и даже лучше было отдать его обратно горцам] чтобы тот не попал к кротовским.
— Ну что ж, Руслан, я готов выслушать твои условия, — подумав, сдался мудрый старикан.
— Вы отдаете за него шесть тысяч и даете гарантию, что он никуда не денется, пока не вернет проценты за беспокойство, еще столько же. — Чечен прекрасно понимал, что вряд ли братки заплатят свои бабки за такого ободранного «барана», но назвал свои претензии по максимуму в надежде поторговаться. Ему достаточно было только гарантий.
Эти условия категорически не устраивали Макарыча, он принципиально никогда ни за кого не гарантировал, а тем более не отдавал деньги. Уже не надеясь заполучить Чернявенького, разговор все же продолжил:
— Руслан, где ты видел братанов, которые отдавали свои бабули за конченых придурков? Оставь его себе, но имейте в виду, его родственников и их имущество вы не тронете, они тоже наши овцы, но у вас ничего не брали и поэтому ничего не должны.
Сделав это заявление, Андрей уже обдумывал другие возможности по освобождению Черняв-чика: «Ясно, что „чехи" держат его где-то в гостинице, и если внагляк пойти по номерам, то горцы препятствовать этому не смогут. Вряд ли они будут биться, а тем более стрелять в подконтрольном отеле, заполненном туристами, тем самым привлекая внимание мусоров к такой удобной норе и кормушке. Наверняка они держат его в свободной комнате, информацию о таковых получить нетрудно у девочек в администрации. На испуге бабы укажут и конкретный номерок, который запретили заселять. Вокруг „Прибоя" пацанов двадцать, через пару часов „чехи" расслабятся, тогда, все обдумав, можно и начать…»
Пока Макарыч строил дерзкие планы по освобождению заложников, неожиданно Руслан продолжил говорить, тем самым прервав ход мыслей своего собеседника:
— Хорошо, — согласился чечен, — мы отпустим «барашка», но должны быть уверены, что он не будет прятаться и вернет двенадцать тысяч в ближайшие сроки.
Старикаша удивился такой легкой сдаче позиций и подумал: «Видно, паршивец им самим надоел, захватить — захватили, а что делать — не знают. К тому же явно в их планы не входит конфликтовать с нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22