Это непременное условие.
– А как же Женя?
– Крымов? Тебя интересует Женя Крымов? – Она усмехнулась, как если бы приняла Таню за очередную поклонницу известного на весь город ловеласа. – Это правда?
– Да нет, что вы, я про Женю Жукову, жену Игоря…
– А… Так ей уже давно пора в декретный отпуск. Вот так и передай своему шефу. И еще… – Она вздохнула и почему-то перекрестилась. – Неизвестно, как он сам повел бы себя, этот святой Шубин, окажись у него в руках такие драгоценности… Уж слишком велико было искушение, поверь мне… На всю жизнь хватило бы… Вот так. Что касается моего условия, то я лучше всех знаю работу секретаря, у меня везде все схвачено… Подумайте все дружненько над моим предложением и не торопитесь отказывать.
– Пусть так, но если вы с Чайкиным уедете отдыхать, то кто же будет помогать нам в морге? Через Корнилова мы будем получать результаты вскрытий с опозданием в полгода.
– Я знаю человека, который заменит Лешу на эти две недели. Его зовут Лева, фамилия Закутский. Если Шубин согласится на мои условия, Закутского я беру на себя.
Таня в тот же день передала этот разговор Шубину, и тот как-то очень легко согласился.
– Знаешь, она права, все мы люди, причем со слабостями… Вот она не устояла, а я устоял… Конечно, она подставила нас всех с этими драгоценностями, но когда-то мы были друзьями, вместе начинали работать, столько пережили… К тому же Женьке действительно не мешало бы перед родами побыть дома. Я же вижу, она постоянно хочет спать. Ест и спит, бедолага. Скоро так растолстеет, что не сможет пролезть в дверь агентства.
Он, конечно, шутил, потому что Женя почти не изменилась, разве что припухлым казалось лицо, особенно нос и губы, а еще замедленными и очень осторожными стали движения. У нее был на редкость маленький живот.
– Она тетка еще та, – покачала головой Таня, понимая, что это ей в первую очередь придется уживаться с непростой и не чистой на руку Надей, и неизвестно, как сложатся их отношения. – Но, думаю, мы с ней поладим. А с Лешей она классно придумала – позагорать в Турции за счет агентства, прикрываясь благотворительностью по отношению к несчастному Чайкину.
– Да пусть их… Это небольшие деньги. У меня знакомая есть в турбюро, она сделает скидки, и мы отправим их по горящей путевке. Вот только какими ослами мы с тобой будем выглядеть, если Леше Щукина до лампочки и никуда он с ней не поедет?
Но они поехали. Точнее, улетели. В Египет по горящей путевке на две недели. Женю Жукову неожиданно положили на сохранение в больницу, и в агентстве остались двое – Таня и Шубин. Работы не было, а потому к ним время от времени заглядывал Крымов. С выпивкой, закуской. И о чем бы ни шла речь, он так или иначе возвращался к своей излюбленной теме – побегу жены. Обзывал Патрика белобрысой сволочью, а по Юле Земцовой откровенно скучал, постоянно звонил ей по мобильному и просил вернуться. И никто, даже Шубин, не посмел задать ему главный вопрос, который просто не мог не возникнуть в стенах агентства – бывшего детища Крымова: почему Женька здесь, в Саратове, да к тому же еще раскис, разленился и превратился в самого настоящего бездельника? Возможно, он влип в криминальную историю и теперь прячется… Но разве так нормальные люди прячутся? Он открыто ходит по улицам, навещает старых друзей и подружек, подчас устраивает оргии в своей городской квартире, другими словами, ведет себя так, словно ему ничто не грозит и он никого не опасается. Так неужели дело только в Земцовой?
…На улице в тени было двадцать пять, в приемной работал кондиционер. Таня пила ледяной лимонад, которым был забит холодильник, Шубин играл на компьютере. Было тихо и невыносимо скучно. И вдруг – телефонный звонок. Они вздрогнули.
– Опять твой Крымов, – сказала Таня, нехотя направляясь к столу, на котором трезвонил телефон. – Детективное агентство, Бескровная слушает.
– Мне нужен Шубин, Игорь Шубин, – услышала она низкий мужской голос и взглядом позвала Игоря.
– Слушаю, – трубку взял Шубин. – Да, это я.
– У меня к вам дело.
– Подъезжайте.
– Я буду через десять минут. Я тут рядом…
Примерно через четверть часа в агентстве появился невысокий смуглый черноволосый человек с серьезным лицом, во всем белом.
– Я – посредник, меня послали к вам с поручением. Убита молодая девушка. Вам хорошо заплатят, если вы найдете убийцу. Только предупреждаю сразу – я в этом городе живу давно, меня многие знают. Не пытайтесь связать мою личность с тем человеком, который поручил мне прийти к вам. И постарайтесь обойтись без милиции и прокуратуры. Нам известны ваши методы. Но главное для заказчика – результат.
– Он знаком с этой девушкой?
– Я не могу ответить вам на этот вопрос. Но, как вы понимаете, он не имеет отношения к убийству, это уж точно, иначе не стал бы обращаться к вам. – С этими словами незнакомец достал из кармана белоснежных брюк белый конверт со стодолларовыми купюрами, театральным жестом рассыпал их по столу. – Резонно?
– Всякое бывает… – не удержалась Таня.
– Вы беретесь?
– Кого убили и когда произошло убийство?
– Девятого… Да об этом уже весь город знает, по телевизору говорили… Вы что, газет не читаете? Уверен, в сегодняшних местных газетах вы найдете это сообщение…
– Вообще-то мы ищем работу не по газетам… Люди к нам сами приходят, – сухо ответил ему Шубин. – Так что там случилось?
– Убита молодая женщина… Лариса Иванова. Она жила на улице Горького, напротив магазина «Природа»…
– Вы знали ее?
– Говорю же, я – посредник. Я ее не знал и не видел. Мне заплатили, чтобы я пришел к вам и нанял вас для расследования убийства.
– А почему же вы так волнуетесь? – спросила Таня, внимательно рассматривая посетителя и стараясь запомнить его до мельчайших подробностей. «Ассириец, – пронеслось у нее в голове. – Ассирийцы в нашем городе занимаются стоматологией». И вслух добавила: – Вы должны были быть готовы к подобным вопросам. Ведь тот, кто попросил вас прийти сюда, – заинтересованное лицо. Вот почему мы бы хотели получить максимум информации о заказчике.
– Я не могу ничего сказать.
– Заказчик – ваш хозяин? – спросил Шубин. – Вы же понимаете, что если мы возьмемся за это дело, то непременно выясним и вашу личность.
– Нет, он мой хороший друг. У него свой бизнес, у меня – свой.
– Стоматология? – спросила Таня.
Щеки ассирийца порозовели.
– Вы беретесь за это дело? Нам вас рекомендовали как порядочных людей, но мне бы хотелось оформить необходимые документы, ведь я принес вам пять тысяч долларов. Это только аванс.
– Хорошо, мы беремся, – внезапно оживился Шубин, открыл ящик стола, смахнул туда деньги вместе с конвертом и запер его на ключ. – Сейчас мы все оформим. Фамилию, значит, свою вы называть не будете?
– Нет, не буду. Но, если уж вам действительно понадобится моя фамилия, вы меня вычислите, не так ли? Но, повторяю, это будет пустая трата времени.
– Значит, Лариса Иванова?
– Да… – чуть дрогнувшим голосом произнес смуглый человек и принялся нервно вертеть золотой перстень на безымянном пальце правой руки.
Глава 3
Шубин сидел в кабинете Корнилова и рассматривал фотографии с места преступления. Судя по всему, Ларису Иванову убили выстрелом в упор после того, как она открыла убийце дверь в квартиру. Ее труп нашли прямо на пороге. Пуля девятимиллиметрового калибра пробила голову. В квартире не обнаружено следов борьбы, на теле – ни единой царапины.
– Ей позвонили, она открыла дверь, убийца выстрелил ей в лоб и ушел. Выстрел слышала соседка, она-то и сообщила в милицию. Но только после того, как обзвонила остальных двух соседок, которые почти одновременно в целях предосторожности вышли из своих квартир и подошли к приоткрытой двери квартиры, принадлежащей гражданке Ивановой, – говорил Корнилов, уткнувшись в одну из фотографий. – Ты вот это видел?
– Что? – Шубин взял фотографию и очень удивился, увидев на снимке миниатюрный гроб, стоящий на кухонном столе, размером с книгу. – Не понял… Какой-то гроб.
– Это торт. В раковине посуда вся в тесте, какие-то миски с цветным кремом, вафлями, орехами, да и вообще вся квартира пропитана запахом выпечки. Она кому-то торт решила испечь в форме гроба, а потом к ней позвонили, она открыла дверь, и, как я уже сказал, ее убили на месте. Вот такая картина вырисовывается.
– Ее опознали?
– Да, три соседки. Лицо, правда, было залито кровью, женщины накачались корвалолом и все одна за другой опознали свою соседку.
– Что говорили о ней?
– Девушка скромная, работящая, психолог. У нее много книг по психологии. А психологи, они, знаешь, умеют подойти к человеку, нажать на больные места, торт испечь… Разве это не давит на психику? Мы нашли ее старую записную книжку, позвонили по нескольким телефонам – узнали, что она работала психологом в интернате, затем в каком-то кризисном центре, подрабатывала на телефоне доверия. Где она работала в последнее время, пока сказать не могу. Но все равно, как видишь, основную работу я за тебя сделал. – Корнилов похлопал Шубина по плечу. – Думаю, тот, кому она пекла торт, ее и убил. Вот только не пойму никак, почему заказчик прячется. Посылает к тебе своего представителя. Странно это, не находишь?
– Нахожу, но ничего поделать не могу. Посудите сами, Виктор Львович, мне заплатили деньги, стало быть, я должен сделать свою работу. Вы поможете мне?
– Разумеется. – Корнилов, не отрывая взгляда от руки Шубина, достающего из кармана и протягивающего ему пятьсот долларов, плеснул себе холодного пива. – Вот и отлично. Хочешь пивка?
– Мне бы ключи от квартиры Ивановой.
– Не вопрос.
Шубин вышел из прокуратуры. Таня ждала его на скамейке и ела мороженое.
– Ну как, раскрутил?
– Раскрутил. А ты позвонила Закутскому?
– Да, Лева ждет нас. Щукина, как и обещала, перед отъездом встретилась с ним и переговорила относительно того, чтобы он заменил на две недели Чайкина. Кто знает, может, он заменит его и на больший срок…
– В смысле?
– Да это я так… разные мысли в голову лезут. Но Закутский – не менее опытный судмедэксперт, к тому же не пьет.
– Это ты от своей тетки узнала?
– От кого же еще. Так куда мы сначала поедем: в морг или…
– Да, ты, пожалуй, права, сначала в морг, хотя бы посмотрим на нее, зададим самые простые вопросы, а уж потом, – он достал ключи и позвенел ими в воздухе, – заглянем к ней в квартиру. Интересно, там остался этот жуткий торт или нет?
Лев Закутский оказался внешне полной противоположностью бледному и изможденному Леше Чайкину. Это был невысокий плотненький мужчина лет сорока, румяный, улыбчивый.
– Здравствуй, Лева. – Она решила сразу перейти с ним на «ты». – У тебя такой румянец, что только позавидуешь.
– Это от природы, – улыбнулся он, и на полненьких щеках его образовались милые ямочки. Он показался Тане очень симпатичным. Сработаемся.
– Мы пришли взглянуть на труп Ларисы Ивановой, – сказал Шубин.
– Я так и понял. Но предупреждаю сразу, особенно эту маленькую леди, – зрелище не из приятных: лицо разнесло и полголовы. Вы готовы?
Он подвел их к столу, на котором лежало прикрытое клеенкой тело. Быстро открыл его и так же быстро закрыл.
– Дело в том, что мне пришлось извлечь пулю… Видели, какие жуткие кровоизлияния… Лица почти не видать. Но девушка молодая, красивая, ей бы жить да жить. Ее не насиловали, не пытали, не били, ничего такого… Я не следователь, хотя жутко любопытен и всегда выстраиваю свои версии… в уме, конечно… Вам нет, разумеется, никакого дела до моего мнения, но, на мой взгляд, кому-то ее нужно было убрать. Это не маньяк, просто она, видно, сильно мешала. Все, замолкаю… Понимаете, я редко встречаю трупы молодых и красивых девушек, которые перед смертью не подвергались насилию. Убийца – прежде всего зверь, который не упустит своего…
– Может, вам перейти на полставки к нам? – зажимая пальцами нос, прогнусавила Таня, пятясь к двери. – Лично я придерживаюсь такого же мнения.
Шубин тоже как-то быстро ретировался в коридор, а оттуда – на улицу. Следом вышел Лева с пакетом.
– Вот, Корнилов просил вам передать, но вы мне потом верните, лучше всего завтра утром…
– Что это?
– Синяя юбка и белая блузка. Если бы я не знал, что эта девушка – психолог, то подумал бы, что это форменная одежда официантки, к примеру. Так сейчас не одеваются. Разве что где-нибудь в ресторане или офисе, в зависимости от вкуса работодателя. Одежда испачкана, ее непременно надо будет передать на экспертизу на предмет исследования пятен… Думаю, это трава, земля, песок… Хотя в волосах песка не было…
– Спасибо за пакет, завтра мы тебе его непременно вернем. Что-нибудь еще сказать можешь: что ела-пила, какой образ жизни вела?
– Яблоки ела, зеленые, недозрелые, шоколад… Спиртного – ни капли. Под ногтями – нечто, напоминающее шоколадный крем, и пахнет ванилью. Но это вопросы к экспертам…
– Она делала торт, когда к ней пришли… – проговорил Шубин приглушенным голосом.
Затем, словно вспомнив, что рядом стоит Закутский и курит, Шубин сунул ему в руку стодолларовую купюру.
– Надеюсь, что в скором времени у тебя появятся еще какие-нибудь интересные новости… Мы не поговорили об образе жизни…
– Да я и сейчас могу сказать – с мужчиной она в тот день не была. Пусть Нора исследует ее бельишко…
Все-то он знает, и про Нору… Шубин попрощался с Закутским, они сели с Таней в машину и поехали на улицу Горького.
Квартира, понятное дело, была опечатана. Шубин осторожно отклеил листок с печатью и достал ключи. Квартира открылась легко, замок был заперт на один оборот.
Маленькая чистенькая квартирка. Если не считать большого пятна крови прямо в передней, на полу. Таня занялась осмотром вещей, постели, Шубин – книгами, письменным столом, компьютером.
– Она жила без мужчины. Квартира вроде бы чистая, но на мебели много пыли, словно она здесь давно не была. Может, приехала откуда и решила испечь этот дурацкий торт… Кстати, где он? На экспертизе?
Торт оказался в холодильнике и представлял собой жуткое зрелище.
– Может, его тоже отдать на экспертизу, а вдруг он отравлен? Взять соскобы со всех этих грязных мисок, миксера?
– Да все уже сделали. Подождем результата… Но я не верю в то, что торт мог быть отравлен. Все это полная ерунда. Другое дело – надо подстраховаться.
Снова вернулись в комнату и принялись все тщательно исследовать.
В ванной комнате, в корзине для грязного белья, Таня нашла пакет, а в нем – мокрый купальник.
– Как же это эксперты могли оставить его здесь?
– Мокрый? – Шубин тоже заглянул в ванную комнату.
– Ну да, вот, смотри, зеленые пятна, это водоросли, песок… Она купалась вчера или позавчера в каком-то водоеме…
– Подожди, я позвоню Норе.
Шубин позвонил в лабораторию и выяснил, что с купальника Ивановой взяли пробы водорослей, песка, земли и даже воды.
– Почему она не прополоскала купальник, не вывесила сушиться, а сунула мокрый в корзину? – недоумевала Таня. – Комната рассказала мне о хозяйке довольно много и прежде всего то, что она была девушкой аккуратной. А тут, гляди, и книга в ванной комнате валяется прямо на полу, должно быть, ее уронили эксперты, когда рылись в корзине для грязного белья… Себастьян Жапризо. Детектив. Она была на пляже, больше чем уверена. Жара-то какая!
На кухне среди грязной посуды нашлись и яблоки, о которых, по-видимому, говорил Лева Закутский, и пять плиток горького темного шоколада.
– Она использовала шоколад для крема, потому так много… А яблоки сама ела. Но смотри, – она снова открыла холодильник, – он почти пуст. В морозилке замороженные болгарские перцы, оставшиеся, скорее всего, еще с прошлого года, да пакет цветной капусты. Негусто. Ну какой же ужасный, страшный торт!..
Пролистывая документы, хранящиеся в круглой шляпной коробке в шкафу, Шубин наткнулся на записку: «„Сосновый бор“, пансионат» и два номера телефона.
– Может, она собиралась там отдохнуть? Наверно, стоит позвонить?
– Говори номер… – Таня уже устроила на коленях телефон, – …двадцать пять… Алло! Добрый день, девушка. Это пансионат «Сосновый бор»? Могу я поговорить с директором пансионата? Из прокуратуры… Нет-нет, ничего страшного, просто мне хотелось бы узнать, не отдыхала ли у вас женщина по фамилии Иванова. Лариса Иванова… Что? А… Вот теперь все понятно… Как зовут вашего директора? Алиса Борисовна? Передайте ей, что мы сегодня же вечером приедем. Дело очень срочное… Это не телефонный разговор.
Таня опустила трубку.
– Слушай, она там работает. Не «работала», а работает, понимаешь, в настоящее время. Психологом.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3
– А как же Женя?
– Крымов? Тебя интересует Женя Крымов? – Она усмехнулась, как если бы приняла Таню за очередную поклонницу известного на весь город ловеласа. – Это правда?
– Да нет, что вы, я про Женю Жукову, жену Игоря…
– А… Так ей уже давно пора в декретный отпуск. Вот так и передай своему шефу. И еще… – Она вздохнула и почему-то перекрестилась. – Неизвестно, как он сам повел бы себя, этот святой Шубин, окажись у него в руках такие драгоценности… Уж слишком велико было искушение, поверь мне… На всю жизнь хватило бы… Вот так. Что касается моего условия, то я лучше всех знаю работу секретаря, у меня везде все схвачено… Подумайте все дружненько над моим предложением и не торопитесь отказывать.
– Пусть так, но если вы с Чайкиным уедете отдыхать, то кто же будет помогать нам в морге? Через Корнилова мы будем получать результаты вскрытий с опозданием в полгода.
– Я знаю человека, который заменит Лешу на эти две недели. Его зовут Лева, фамилия Закутский. Если Шубин согласится на мои условия, Закутского я беру на себя.
Таня в тот же день передала этот разговор Шубину, и тот как-то очень легко согласился.
– Знаешь, она права, все мы люди, причем со слабостями… Вот она не устояла, а я устоял… Конечно, она подставила нас всех с этими драгоценностями, но когда-то мы были друзьями, вместе начинали работать, столько пережили… К тому же Женьке действительно не мешало бы перед родами побыть дома. Я же вижу, она постоянно хочет спать. Ест и спит, бедолага. Скоро так растолстеет, что не сможет пролезть в дверь агентства.
Он, конечно, шутил, потому что Женя почти не изменилась, разве что припухлым казалось лицо, особенно нос и губы, а еще замедленными и очень осторожными стали движения. У нее был на редкость маленький живот.
– Она тетка еще та, – покачала головой Таня, понимая, что это ей в первую очередь придется уживаться с непростой и не чистой на руку Надей, и неизвестно, как сложатся их отношения. – Но, думаю, мы с ней поладим. А с Лешей она классно придумала – позагорать в Турции за счет агентства, прикрываясь благотворительностью по отношению к несчастному Чайкину.
– Да пусть их… Это небольшие деньги. У меня знакомая есть в турбюро, она сделает скидки, и мы отправим их по горящей путевке. Вот только какими ослами мы с тобой будем выглядеть, если Леше Щукина до лампочки и никуда он с ней не поедет?
Но они поехали. Точнее, улетели. В Египет по горящей путевке на две недели. Женю Жукову неожиданно положили на сохранение в больницу, и в агентстве остались двое – Таня и Шубин. Работы не было, а потому к ним время от времени заглядывал Крымов. С выпивкой, закуской. И о чем бы ни шла речь, он так или иначе возвращался к своей излюбленной теме – побегу жены. Обзывал Патрика белобрысой сволочью, а по Юле Земцовой откровенно скучал, постоянно звонил ей по мобильному и просил вернуться. И никто, даже Шубин, не посмел задать ему главный вопрос, который просто не мог не возникнуть в стенах агентства – бывшего детища Крымова: почему Женька здесь, в Саратове, да к тому же еще раскис, разленился и превратился в самого настоящего бездельника? Возможно, он влип в криминальную историю и теперь прячется… Но разве так нормальные люди прячутся? Он открыто ходит по улицам, навещает старых друзей и подружек, подчас устраивает оргии в своей городской квартире, другими словами, ведет себя так, словно ему ничто не грозит и он никого не опасается. Так неужели дело только в Земцовой?
…На улице в тени было двадцать пять, в приемной работал кондиционер. Таня пила ледяной лимонад, которым был забит холодильник, Шубин играл на компьютере. Было тихо и невыносимо скучно. И вдруг – телефонный звонок. Они вздрогнули.
– Опять твой Крымов, – сказала Таня, нехотя направляясь к столу, на котором трезвонил телефон. – Детективное агентство, Бескровная слушает.
– Мне нужен Шубин, Игорь Шубин, – услышала она низкий мужской голос и взглядом позвала Игоря.
– Слушаю, – трубку взял Шубин. – Да, это я.
– У меня к вам дело.
– Подъезжайте.
– Я буду через десять минут. Я тут рядом…
Примерно через четверть часа в агентстве появился невысокий смуглый черноволосый человек с серьезным лицом, во всем белом.
– Я – посредник, меня послали к вам с поручением. Убита молодая девушка. Вам хорошо заплатят, если вы найдете убийцу. Только предупреждаю сразу – я в этом городе живу давно, меня многие знают. Не пытайтесь связать мою личность с тем человеком, который поручил мне прийти к вам. И постарайтесь обойтись без милиции и прокуратуры. Нам известны ваши методы. Но главное для заказчика – результат.
– Он знаком с этой девушкой?
– Я не могу ответить вам на этот вопрос. Но, как вы понимаете, он не имеет отношения к убийству, это уж точно, иначе не стал бы обращаться к вам. – С этими словами незнакомец достал из кармана белоснежных брюк белый конверт со стодолларовыми купюрами, театральным жестом рассыпал их по столу. – Резонно?
– Всякое бывает… – не удержалась Таня.
– Вы беретесь?
– Кого убили и когда произошло убийство?
– Девятого… Да об этом уже весь город знает, по телевизору говорили… Вы что, газет не читаете? Уверен, в сегодняшних местных газетах вы найдете это сообщение…
– Вообще-то мы ищем работу не по газетам… Люди к нам сами приходят, – сухо ответил ему Шубин. – Так что там случилось?
– Убита молодая женщина… Лариса Иванова. Она жила на улице Горького, напротив магазина «Природа»…
– Вы знали ее?
– Говорю же, я – посредник. Я ее не знал и не видел. Мне заплатили, чтобы я пришел к вам и нанял вас для расследования убийства.
– А почему же вы так волнуетесь? – спросила Таня, внимательно рассматривая посетителя и стараясь запомнить его до мельчайших подробностей. «Ассириец, – пронеслось у нее в голове. – Ассирийцы в нашем городе занимаются стоматологией». И вслух добавила: – Вы должны были быть готовы к подобным вопросам. Ведь тот, кто попросил вас прийти сюда, – заинтересованное лицо. Вот почему мы бы хотели получить максимум информации о заказчике.
– Я не могу ничего сказать.
– Заказчик – ваш хозяин? – спросил Шубин. – Вы же понимаете, что если мы возьмемся за это дело, то непременно выясним и вашу личность.
– Нет, он мой хороший друг. У него свой бизнес, у меня – свой.
– Стоматология? – спросила Таня.
Щеки ассирийца порозовели.
– Вы беретесь за это дело? Нам вас рекомендовали как порядочных людей, но мне бы хотелось оформить необходимые документы, ведь я принес вам пять тысяч долларов. Это только аванс.
– Хорошо, мы беремся, – внезапно оживился Шубин, открыл ящик стола, смахнул туда деньги вместе с конвертом и запер его на ключ. – Сейчас мы все оформим. Фамилию, значит, свою вы называть не будете?
– Нет, не буду. Но, если уж вам действительно понадобится моя фамилия, вы меня вычислите, не так ли? Но, повторяю, это будет пустая трата времени.
– Значит, Лариса Иванова?
– Да… – чуть дрогнувшим голосом произнес смуглый человек и принялся нервно вертеть золотой перстень на безымянном пальце правой руки.
Глава 3
Шубин сидел в кабинете Корнилова и рассматривал фотографии с места преступления. Судя по всему, Ларису Иванову убили выстрелом в упор после того, как она открыла убийце дверь в квартиру. Ее труп нашли прямо на пороге. Пуля девятимиллиметрового калибра пробила голову. В квартире не обнаружено следов борьбы, на теле – ни единой царапины.
– Ей позвонили, она открыла дверь, убийца выстрелил ей в лоб и ушел. Выстрел слышала соседка, она-то и сообщила в милицию. Но только после того, как обзвонила остальных двух соседок, которые почти одновременно в целях предосторожности вышли из своих квартир и подошли к приоткрытой двери квартиры, принадлежащей гражданке Ивановой, – говорил Корнилов, уткнувшись в одну из фотографий. – Ты вот это видел?
– Что? – Шубин взял фотографию и очень удивился, увидев на снимке миниатюрный гроб, стоящий на кухонном столе, размером с книгу. – Не понял… Какой-то гроб.
– Это торт. В раковине посуда вся в тесте, какие-то миски с цветным кремом, вафлями, орехами, да и вообще вся квартира пропитана запахом выпечки. Она кому-то торт решила испечь в форме гроба, а потом к ней позвонили, она открыла дверь, и, как я уже сказал, ее убили на месте. Вот такая картина вырисовывается.
– Ее опознали?
– Да, три соседки. Лицо, правда, было залито кровью, женщины накачались корвалолом и все одна за другой опознали свою соседку.
– Что говорили о ней?
– Девушка скромная, работящая, психолог. У нее много книг по психологии. А психологи, они, знаешь, умеют подойти к человеку, нажать на больные места, торт испечь… Разве это не давит на психику? Мы нашли ее старую записную книжку, позвонили по нескольким телефонам – узнали, что она работала психологом в интернате, затем в каком-то кризисном центре, подрабатывала на телефоне доверия. Где она работала в последнее время, пока сказать не могу. Но все равно, как видишь, основную работу я за тебя сделал. – Корнилов похлопал Шубина по плечу. – Думаю, тот, кому она пекла торт, ее и убил. Вот только не пойму никак, почему заказчик прячется. Посылает к тебе своего представителя. Странно это, не находишь?
– Нахожу, но ничего поделать не могу. Посудите сами, Виктор Львович, мне заплатили деньги, стало быть, я должен сделать свою работу. Вы поможете мне?
– Разумеется. – Корнилов, не отрывая взгляда от руки Шубина, достающего из кармана и протягивающего ему пятьсот долларов, плеснул себе холодного пива. – Вот и отлично. Хочешь пивка?
– Мне бы ключи от квартиры Ивановой.
– Не вопрос.
Шубин вышел из прокуратуры. Таня ждала его на скамейке и ела мороженое.
– Ну как, раскрутил?
– Раскрутил. А ты позвонила Закутскому?
– Да, Лева ждет нас. Щукина, как и обещала, перед отъездом встретилась с ним и переговорила относительно того, чтобы он заменил на две недели Чайкина. Кто знает, может, он заменит его и на больший срок…
– В смысле?
– Да это я так… разные мысли в голову лезут. Но Закутский – не менее опытный судмедэксперт, к тому же не пьет.
– Это ты от своей тетки узнала?
– От кого же еще. Так куда мы сначала поедем: в морг или…
– Да, ты, пожалуй, права, сначала в морг, хотя бы посмотрим на нее, зададим самые простые вопросы, а уж потом, – он достал ключи и позвенел ими в воздухе, – заглянем к ней в квартиру. Интересно, там остался этот жуткий торт или нет?
Лев Закутский оказался внешне полной противоположностью бледному и изможденному Леше Чайкину. Это был невысокий плотненький мужчина лет сорока, румяный, улыбчивый.
– Здравствуй, Лева. – Она решила сразу перейти с ним на «ты». – У тебя такой румянец, что только позавидуешь.
– Это от природы, – улыбнулся он, и на полненьких щеках его образовались милые ямочки. Он показался Тане очень симпатичным. Сработаемся.
– Мы пришли взглянуть на труп Ларисы Ивановой, – сказал Шубин.
– Я так и понял. Но предупреждаю сразу, особенно эту маленькую леди, – зрелище не из приятных: лицо разнесло и полголовы. Вы готовы?
Он подвел их к столу, на котором лежало прикрытое клеенкой тело. Быстро открыл его и так же быстро закрыл.
– Дело в том, что мне пришлось извлечь пулю… Видели, какие жуткие кровоизлияния… Лица почти не видать. Но девушка молодая, красивая, ей бы жить да жить. Ее не насиловали, не пытали, не били, ничего такого… Я не следователь, хотя жутко любопытен и всегда выстраиваю свои версии… в уме, конечно… Вам нет, разумеется, никакого дела до моего мнения, но, на мой взгляд, кому-то ее нужно было убрать. Это не маньяк, просто она, видно, сильно мешала. Все, замолкаю… Понимаете, я редко встречаю трупы молодых и красивых девушек, которые перед смертью не подвергались насилию. Убийца – прежде всего зверь, который не упустит своего…
– Может, вам перейти на полставки к нам? – зажимая пальцами нос, прогнусавила Таня, пятясь к двери. – Лично я придерживаюсь такого же мнения.
Шубин тоже как-то быстро ретировался в коридор, а оттуда – на улицу. Следом вышел Лева с пакетом.
– Вот, Корнилов просил вам передать, но вы мне потом верните, лучше всего завтра утром…
– Что это?
– Синяя юбка и белая блузка. Если бы я не знал, что эта девушка – психолог, то подумал бы, что это форменная одежда официантки, к примеру. Так сейчас не одеваются. Разве что где-нибудь в ресторане или офисе, в зависимости от вкуса работодателя. Одежда испачкана, ее непременно надо будет передать на экспертизу на предмет исследования пятен… Думаю, это трава, земля, песок… Хотя в волосах песка не было…
– Спасибо за пакет, завтра мы тебе его непременно вернем. Что-нибудь еще сказать можешь: что ела-пила, какой образ жизни вела?
– Яблоки ела, зеленые, недозрелые, шоколад… Спиртного – ни капли. Под ногтями – нечто, напоминающее шоколадный крем, и пахнет ванилью. Но это вопросы к экспертам…
– Она делала торт, когда к ней пришли… – проговорил Шубин приглушенным голосом.
Затем, словно вспомнив, что рядом стоит Закутский и курит, Шубин сунул ему в руку стодолларовую купюру.
– Надеюсь, что в скором времени у тебя появятся еще какие-нибудь интересные новости… Мы не поговорили об образе жизни…
– Да я и сейчас могу сказать – с мужчиной она в тот день не была. Пусть Нора исследует ее бельишко…
Все-то он знает, и про Нору… Шубин попрощался с Закутским, они сели с Таней в машину и поехали на улицу Горького.
Квартира, понятное дело, была опечатана. Шубин осторожно отклеил листок с печатью и достал ключи. Квартира открылась легко, замок был заперт на один оборот.
Маленькая чистенькая квартирка. Если не считать большого пятна крови прямо в передней, на полу. Таня занялась осмотром вещей, постели, Шубин – книгами, письменным столом, компьютером.
– Она жила без мужчины. Квартира вроде бы чистая, но на мебели много пыли, словно она здесь давно не была. Может, приехала откуда и решила испечь этот дурацкий торт… Кстати, где он? На экспертизе?
Торт оказался в холодильнике и представлял собой жуткое зрелище.
– Может, его тоже отдать на экспертизу, а вдруг он отравлен? Взять соскобы со всех этих грязных мисок, миксера?
– Да все уже сделали. Подождем результата… Но я не верю в то, что торт мог быть отравлен. Все это полная ерунда. Другое дело – надо подстраховаться.
Снова вернулись в комнату и принялись все тщательно исследовать.
В ванной комнате, в корзине для грязного белья, Таня нашла пакет, а в нем – мокрый купальник.
– Как же это эксперты могли оставить его здесь?
– Мокрый? – Шубин тоже заглянул в ванную комнату.
– Ну да, вот, смотри, зеленые пятна, это водоросли, песок… Она купалась вчера или позавчера в каком-то водоеме…
– Подожди, я позвоню Норе.
Шубин позвонил в лабораторию и выяснил, что с купальника Ивановой взяли пробы водорослей, песка, земли и даже воды.
– Почему она не прополоскала купальник, не вывесила сушиться, а сунула мокрый в корзину? – недоумевала Таня. – Комната рассказала мне о хозяйке довольно много и прежде всего то, что она была девушкой аккуратной. А тут, гляди, и книга в ванной комнате валяется прямо на полу, должно быть, ее уронили эксперты, когда рылись в корзине для грязного белья… Себастьян Жапризо. Детектив. Она была на пляже, больше чем уверена. Жара-то какая!
На кухне среди грязной посуды нашлись и яблоки, о которых, по-видимому, говорил Лева Закутский, и пять плиток горького темного шоколада.
– Она использовала шоколад для крема, потому так много… А яблоки сама ела. Но смотри, – она снова открыла холодильник, – он почти пуст. В морозилке замороженные болгарские перцы, оставшиеся, скорее всего, еще с прошлого года, да пакет цветной капусты. Негусто. Ну какой же ужасный, страшный торт!..
Пролистывая документы, хранящиеся в круглой шляпной коробке в шкафу, Шубин наткнулся на записку: «„Сосновый бор“, пансионат» и два номера телефона.
– Может, она собиралась там отдохнуть? Наверно, стоит позвонить?
– Говори номер… – Таня уже устроила на коленях телефон, – …двадцать пять… Алло! Добрый день, девушка. Это пансионат «Сосновый бор»? Могу я поговорить с директором пансионата? Из прокуратуры… Нет-нет, ничего страшного, просто мне хотелось бы узнать, не отдыхала ли у вас женщина по фамилии Иванова. Лариса Иванова… Что? А… Вот теперь все понятно… Как зовут вашего директора? Алиса Борисовна? Передайте ей, что мы сегодня же вечером приедем. Дело очень срочное… Это не телефонный разговор.
Таня опустила трубку.
– Слушай, она там работает. Не «работала», а работает, понимаешь, в настоящее время. Психологом.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3