Для Леры все эти ухищрения являлись своего рода игрой, которая доставляла ей настоящее профессиональное удовлетворение. Руководство фирмы ценило ее и делилось прибылью. Поэтому примерять на себя образ жизни Ольги, благополучие которой строилось на сомнительных связях с мужчинами, она не собиралась. Более того, она втайне желала когда-нибудь, когда Ольга в силу обстоятельств, от нее не зависящих, останется без средств к существованию, заставить прочувствовать всю непрочность ее положения, уязвимость и несостоятельность ее жизненных принципов. Она еще не решила, поможет ли она ей или, напротив, позволит себе насладиться ее унижением, но такие мысли уже бродили в ее голове.
Они встречались обычно по вечерам, когда Лера заканчивала работу. Чаще всего Ольга сама приглашала подругу к себе, угощала ужином, болтала с ней, делясь своими ближайшими планами, рассказывала ей о своем очередном любовнике, после чего они шли на прогулку в центр города или на какой-нибудь спектакль в драмтеатр. Иногда, если погода была скверная, шел дождь или было просто холодно и неуютно на улице, подруги отправлялись в какой-нибудь ресторан, где заказывали плотный горячий ужин и вино. Благодаря Ольге Лера научилась укладывать свои тяжелые темные волосы в высокую прическу, открывающую ее гладкий красивый лоб и делающую лицо более привлекательным и живым, научилась ухаживать за кожей и делать макияж. Ольга, ее личный имиджмейкер, сама следила за тем, чтобы Лера всегда выглядела стильно и изысканно даже в том случае, если ее одежда была куплена в секонд-хенде, где подруги нередко находили необычные, оригинальные вещи. Но в большинстве случаев одежда теперь покупалась в Москве, в дорогих бутиках, куда подруги ездили примерно раз в месяц «развеяться», как говорила Ольга. Отправлялись налегке, в Москве останавливались в недорогой гостинице, целый день ходили по магазинам, а вечером, смертельно уставшие и нагруженные пакетами, отдыхали, принимали душ, ужинали китайской горячей лапшой и заваливались спать. Им было хорошо вместе, хорошо и весело. И так бы все и продолжалось, если бы в жизни Леры Тарвид не появился мужчина. Его звали Дмитрий. Вообще-то он появился не у Леры, а у Ольги, но так случилось, что когда Лера увидела его, то вся ее жизнь до этой встречи показалась ей лишь долгой подготовкой к такому сильному психологическому потрясению. И все равно она была не готова к тому необыкновенному чувству, которое охватило ее при виде этого неулыбчивого и бледного господина в идеально сшитом костюме и черном пальто. Дмитрий Сайганов приснился ей в ту же ночь. Она, не заинтересовавшись по-настоящему ни одним из мужчин, которых ей предлагала время от времени Ольга, поняла, что только этот человек способен заставить ее ощутить себя женщиной. Она не знала, почему именно он, не понимала. Она видела его всего лишь раз, но этого оказалось достаточно, чтобы она потеряла покой и сон. Темные глаза, плотно сжатые губы, черные, с проседью, волосы, аккуратный нос и красные, словно воспаленные, губы – таким запомнила она его в тот вечер, когда впервые столкнулась с ним в передней квартиры Ольги. Он уходил, а она только вошла. Ольга сказала, нервно смеясь и будто извиняясь за то, что позволила этой встрече произойти: «Это моя подруга, Лера». И все. Он ушел, Лера осталась.
– Кто это?
– О! Эта рыбка даже мне не по зубам. Ты себе не представляешь, каких усилий мне стоило заманить его сюда. Говорят, он по уши влюблен в свою жену, редкую красотку.
– Но он же был здесь… Значит…
– Нет, к сожалению, это еще ничего не значит. Он просто искал одного своего знакомого, который дал ему этот адрес. Так что романтических отношений уже не получится. Он знает, что у меня бывают мужчины. Хотя мне показалось, что я понравилась ему… Не знаю. Но с таким мужчиной я бы провела ночь без всяких денег. Я бы сама заплатила, чтобы только уложить его в свою постель. Быть может, именно потому, что он не такой, как все, и не изменяет своей жене.
– Он из администрации?
– Нет. Бизнесмен. Сайганов.
И Лера закружилась в своих чувствах и желаниях. Была весна, светило солнце, и она ходила по городу пьяная оттого, что теперь ей было наконец кого любить, по кому страдать и рыдать в подушку. Такого с ней еще не бывало. Она понимала, что Сайганов недоступен, что, если уж такая женщина, как Ольга, чувствует, что он недосягаем для нее, то что говорить о такой неуклюжей дурнушке, какой ощущала себя на тот момент Лера? Она, которая постепенно начала привыкать к тому, чтобы нравиться себе, вдруг увидев свое отражение в зеркале, разрыдалась. Ее стали раздражать тяжелые и трудные волосы, которые приходилось каждый день укладывать с помощью великого множества шпилек, укладочных пенок и лака. Ей хотелось носить такую же светлую и легкую копну кудрей, как у Ольги. Вместо ставшего ей ненавистным малинового лака для ногтей ей хотелось пользоваться розовым. И помаду надо было сменить на более бледную или оранжевую, солнечную. Она захотела быть другой, более нежной и беззащитной, распущенной и несчастной, – именно такой, какой была в общении с мужчинами Ольга. Но покрасить волосы и изменить свой облик она не успела. То, что произошло с ней спустя пару дней после той памятной встречи с Сайгановым в квартире Ольги, заставило ее по-другому взглянуть на себя и на мужчин тоже.
Это было 5 мая, в субботу. Лера приготовила салат из свежих помидоров, запекла утку и позвонила Ольге, чтобы пригласить ее к себе на обед. За день до этого они договаривались пообедать вместе. Ольга еще обещала принести ей журналы и какую-то кожаную юбку, которую она собиралась продать. Но на звонок никто не отвечал, слышались лишь длинные гудки. Вспомнив, что накануне в Ольгином подъезде кому-то устанавливали телефон и что по этой причине телефон мог быть просто отключен, Лера решила зайти к подруге. Она оделась и вышла из подъезда. Зашла в соседний, поднялась и позвонила в дверь. Ольги дома не было. Или же она была не одна и не захотела открывать. Лера повернулась уже, чтобы уйти, как из лифта вышел Сайганов. У нее все оборвалось внутри. Кровь прилила к лицу. Ей казалось, что это сон, разгулявшаяся фантазия, бред, наконец! Но это был он, Дмитрий Сайганов собственной персоной. От него почему-то пахло мятой. Все то же черное пальто, густые черные волосы с проседью, матовая бледная кожа, темные глаза с тяжелыми веками и плотно сжатые губы. Лера шарахнулась от него к лестнице, она хотела сбежать, но вдруг услышала за спиной:
– Вас, кажется, Лера зовут?
На ней был плащ, а под ним – халат. Нет, не в таком виде мечтала она предстать перед мужчиной, о котором так много думала и один вид которого вызывал в ней трепет и самый настоящий страх. Да, она боялась его, боялась, что ею пренебрегут, недооценят, унизят или вообще не заметят. Странное, тяжелое и болезненное чувство, смешанное с оглушительной радостью, надеждой и томлением.
– Да. А вы… вы к Ольге? Ее нет…
Сайганов сделал шаг вперед и нажал на звонок. Звук его, показавшийся Лере невообразимо громким, эхом прокатился по всему подъезду, но дверь так никто и не открыл.
– И правда, нет.
– Хотите, можете подождать у меня.
Она и сама не поняла, как могла сказать такое. Слова вырвались словно помимо ее воли, но это было отражение ее подлинных мыслей и желания. Ее всю колотило.
– Хочу. Я все хочу… – услышала она и обмерла.
Он повернулся к ней, и она сразу поняла, что он пьян. Во рту он явно держал мятную пастилку, потому что, когда приблизился к ней и заглянул ей в глаза, она снова почувствовала этот сильный запах мяты, смешанный теперь с запахом водки или коньяка.
Она шла, пошатываясь, а он – за ней. Они вошли в подъезд, поднялись к ней. Она предложила ему салат, но он что-то пробормотал в ответ. Затем резко повернулся, схватил ее и принялся целовать. Жадно, страстно, словно они были любовниками, долго не виделись и вдруг встретились неожиданно и захлебнулись в желании. Она понимала, что это свое мужское желание он нес другой женщине, которой не оказалось дома. Он просто хотел женщину, и ему, видимо, было все равно, кто перед ним. И ее имя он вспомнил случайно, память сама услужливо подсказала ему, как зовут подругу той, к кому он пришел. Все произошло на редкость быстро и тихо. Она отдалась ему сразу, без слов, позволив сделать с собой все, что он хотел. Но даже так она получила его тоже всего, без остатка, и испытала все то, о чем только можно было мечтать. В его руках она стала настоящей женщиной, жадной до ласк, до любви. Она старалась не думать о том, что заменила ему Ольгу.
Он уснул. Но проспал всего полчаса, после чего встал, поцеловал ее между ног, словно благодаря именно это место за доставленное ему удовольствие, и ушел, тихо притворив за собой дверь. Даже телефона не спросил…
Глава 3
Женя
Женя Жукова приняла приглашение Шубина пообедать в небольшом кафе на соседней с агентством улице, рассчитывая услышать его мнение о Саше Гольцеве и его деле. Это был уютный погребок с салат-баром, где кормили просто, но вкусно и недорого. Женя заказала себе отбивную, а Шубин – фаршированную рыбу. Посетителей в кафе почти не было, если не считать одного молодого человека в длинном свитере, сидящего у самого бара и меланхолично жующего сухарики, запивая их пивом из высокой прозрачной кружки.
– Вы думаете, он еще вернется? – спросила Женя, кроша пальцами хлеб.
Дело в том, что после своего рассказа Саша Гольцев, выяснив для себя, что Шубин согласен взяться за поиски убийцы Ольги Астровой, спросил, сколько это будет стоить, и, услышав сумму, вдруг побледнел, сказал, что ему надо подумать, и очень быстро ушел. «Я позвоню вам в течение дня».
– Сначала давай договоримся, что ты перестанешь «выкать».
– Если получится, – пожала плечами Женя.
– Дело, я тебе скажу, интересное. Да только непонятно, зачем Гольцеву понадобилось нанимать меня, чтобы найти убийцу Астровой, если для того, чтобы защитить Камышину, достаточно доказать именно ее невиновность.
– Но как же… ты, – она заметно смутилась, перестраиваясь на принципиально другие отношения со своим шефом, – как же ты иначе сможешь доказать ее невиновность, если убийца неизвестен? Понятное дело, надо искать настоящего убийцу. Но нельзя забывать, что в Бобровке убита была не одна Астрова, но и хозяин дома – Сайганов. И еще неизвестно, сколько убийц орудовало в доме. Астрову мог убить один человек, а Сайганова – совершенно другой. Мне только не совсем понятно, почему подозревают именно эту несчастную домработницу Камышину?
– Гольцев волновался, его рассказ получился сумбурным и не совсем понятным, но все-таки кое-что я себе уяснил. Итак, – Игорь кивком головы поблагодарил официантку, поставившую перед ним большую тарелку с фаршированной рыбой, украшенной зеленью и ломтиками лимона, и зацепил вилкой маслину, – 3 сентября в доме Сайгановых в Бобровке собралась компания: Сайганов со своей женой Леной, Таня Камышина с Сашей Гольцевым, Лера Тарвид со своим спутником Юлием Прудниковым…
– Ты запомнил все фамилии?
– У меня работа такая, – улыбнулся ей Игорь. – И, наконец, Ольга Астрова со своим мужчиной, кажется его зовут Валентин Нечаев. Итак, сколько человек?
– Всего восемь. Четыре пары.
– Правильно. Собрались для чего?
– Просто так, как я поняла. Приехали по приглашению хозяев в гости, чтобы отдохнуть, развлечься. Обычное дело.
– Вот именно! Развлечься!
Женя вспомнила глаза Саши Гольцева в тот момент, когда тот рассказывал о том, каким образом компания хотела развлечься.
«Конечно, все это придумала Ольга, то есть сама жертва, – говорил Гольцев с кислой миной, демонстрируя свое презрение по отношению к Астровой, которую, судя по всему, недолюбливал. – Она всегда отличалась от всех своих подруг, так говорила Таня. Ольга часто бывала у Сайгановых, поэтому Таня могла наблюдать за ней в течение довольно длительного времени. Ольга была очень красивой молодой женщиной, и многие из их круга подозревали ее в связи с Дмитрием. Но Лена, жена Дмитрия, никому не верила. Да и внешне эта пара казалась вполне счастливой и благополучной. Глядя на Дмитрия, никогда нельзя было сказать, что он бабник. Дмитрий был всегда очень серьезным, неразговорчивым и словно бы лишенным эмоций. У него было какое-то непроницаемое лицо. Казалось, что он постоянно о чем-то думает. Но он и думал, ведь у него был большой бизнес, он страшно занятой человек был… Даже не верится, что его больше нет. Так вот, я отвлекся. Я начал с того, что Ольга была не похожа на своих подруг. Почему? Постараюсь объяснить. Конечно, она была красива, об этом я тоже говорил, но еще она была большой оригиналкой, ярко и вызывающе одевалась, любила быть в центре внимания, всегда много шутила, рассказывала анекдоты, хорошо танцевала, пела, аккомпанируя себе на гитаре. С ней никогда не было скучно. Казалось бы, веселая баба, чего еще нужно? Но что-то в этой ее веселости было злое, агрессивное… Она словно кому-то что-то постоянно доказывала или просто вымещала на других свою досаду. Это невозможно объяснить! И взгляд у нее был недобрый. К тому же она была нервная, много курила и любила выпить. В ней не было мягкости и женственности, как, скажем, у Тани. Не было элегантности Лены Сайгановой. Не было того порядка в голове и душе, какие отличают Леру Тарвид, бухгалтершу. Быстрая и резкая в движениях, порывистая, вечно куда-то спешащая, она была сгустком энергии… И это именно она предложила собраться не просто для того, чтобы напиться, а чтобы провести время с интересом. Она так и сказала…»
Женя вернулась к разговору с Шубиным.
– Итак, идея вечеринки, принадлежащая эксцентричной Ольге Астровой, – продолжал рассуждать Игорь, – заключалась в том, чтобы все четыре девушки постарались удивить компанию. Чем угодно и как угодно. Но чтобы путем открытого голосования была объявлена безоговорочно только одна победительница, чтобы ни у кого из присутствующих не оставалось сомнения в том, что это именно она выиграла приз – тысячу долларов.
– А что, отличная идея, между прочим… Вот если бы мне предложили принять участие в такой вечеринке и на таких условиях, я бы, пожалуй, долго голову ломала, чем в наше время можно удивить людей.
– Гольцев сказал, что удивить предлагалось чем угодно. Это мог быть какой-то оригинальный наряд, к примеру. Или же девушка могла появиться на вечере с президентом России! Конечно, она бы выиграла конкурс. Вне всякого сомнения.
– Да уж, тогда и голосовать не пришлось бы…
– Итак. Чем решила удивить хозяйка дома – Лена Сайганова?
– Она оказалась не очень оригинальной, хотя и постаралась поразить воображение гостей. Она обклеила свое обнаженное тело птичьими перьями. На лице ее, по словам Гольцева, была стоившая явно немалых денег маска, где вместо носа был аккуратный острый клюв, переходящий в головной убор, напоминающий голову какой-то фантастической птицы.
Глава 4
Лена Сайганова
Лена Сайганова вот уже два дня как не покидала своего загородного дома. Привыкшая к постоянному присутствию в доме Тани Камышиной, которая вела все хозяйство и поддерживала в доме чистоту, она так и не притронулась к грязной посуде, оставшейся с 3 сентября, с того самого дня, когда в Бобровке случилось два убийства. После разыгравшейся в ее доме двойной трагедии она чувствовала себя третьей жертвой, такой же мертвой, как Оля и Дима. В доме было натоптано – множество посторонних людей шарили в доме в поисках улик. На лестницах валялись окурки, пахло прокисшей едой, застарелым табаком и словно самой смертью.
И только теперь, спустя два дня, ее на время, как она считала, оставили в покое. В доме было так тихо, что ломило в ушах. Разве что дождь за окном напоминал о том, что жизнь не остановилась, что где-то там, за забором сада, существует другой мир, не такой страшный и безысходный, как здесь…
Лена почти не выходила из своей комнаты. Лежала на кровати и смотрела телевизор, все подряд. Она хотела забыть все то, что случилось с ней всего сорок восемь часов тому назад. Забыть распростертое в кабинете тело мужа с натекшей лужей крови. Забыть пулевое отверстие, припорошенное порохом, в его виске. Она не могла представить себе, что его больше нет в живых, что теперь она осталась совсем одна. Сама себе хозяйка. Это было страшно, но одновременно так похоже на настоящее счастье, о котором она всегда мечтала, что у нее дух захватывало. Неужели я больше никогда не увижу его, не услышу его голоса? Внешне вполне благополучная пара, Сайгановы уже давно жили каждый самостоятельной жизнью. У них вот уже больше года были разные спальни. И мало кто знал, что Сайганов все свое свободное от работы время проводил в постели с Олей Астровой. Хотя, быть может, кто-то и догадывался. И вот теперь нет их обоих, этой лживой парочки, которая отравляла жизнь Лены и превращала ее в настоящий ад.
1 2 3 4 5
Они встречались обычно по вечерам, когда Лера заканчивала работу. Чаще всего Ольга сама приглашала подругу к себе, угощала ужином, болтала с ней, делясь своими ближайшими планами, рассказывала ей о своем очередном любовнике, после чего они шли на прогулку в центр города или на какой-нибудь спектакль в драмтеатр. Иногда, если погода была скверная, шел дождь или было просто холодно и неуютно на улице, подруги отправлялись в какой-нибудь ресторан, где заказывали плотный горячий ужин и вино. Благодаря Ольге Лера научилась укладывать свои тяжелые темные волосы в высокую прическу, открывающую ее гладкий красивый лоб и делающую лицо более привлекательным и живым, научилась ухаживать за кожей и делать макияж. Ольга, ее личный имиджмейкер, сама следила за тем, чтобы Лера всегда выглядела стильно и изысканно даже в том случае, если ее одежда была куплена в секонд-хенде, где подруги нередко находили необычные, оригинальные вещи. Но в большинстве случаев одежда теперь покупалась в Москве, в дорогих бутиках, куда подруги ездили примерно раз в месяц «развеяться», как говорила Ольга. Отправлялись налегке, в Москве останавливались в недорогой гостинице, целый день ходили по магазинам, а вечером, смертельно уставшие и нагруженные пакетами, отдыхали, принимали душ, ужинали китайской горячей лапшой и заваливались спать. Им было хорошо вместе, хорошо и весело. И так бы все и продолжалось, если бы в жизни Леры Тарвид не появился мужчина. Его звали Дмитрий. Вообще-то он появился не у Леры, а у Ольги, но так случилось, что когда Лера увидела его, то вся ее жизнь до этой встречи показалась ей лишь долгой подготовкой к такому сильному психологическому потрясению. И все равно она была не готова к тому необыкновенному чувству, которое охватило ее при виде этого неулыбчивого и бледного господина в идеально сшитом костюме и черном пальто. Дмитрий Сайганов приснился ей в ту же ночь. Она, не заинтересовавшись по-настоящему ни одним из мужчин, которых ей предлагала время от времени Ольга, поняла, что только этот человек способен заставить ее ощутить себя женщиной. Она не знала, почему именно он, не понимала. Она видела его всего лишь раз, но этого оказалось достаточно, чтобы она потеряла покой и сон. Темные глаза, плотно сжатые губы, черные, с проседью, волосы, аккуратный нос и красные, словно воспаленные, губы – таким запомнила она его в тот вечер, когда впервые столкнулась с ним в передней квартиры Ольги. Он уходил, а она только вошла. Ольга сказала, нервно смеясь и будто извиняясь за то, что позволила этой встрече произойти: «Это моя подруга, Лера». И все. Он ушел, Лера осталась.
– Кто это?
– О! Эта рыбка даже мне не по зубам. Ты себе не представляешь, каких усилий мне стоило заманить его сюда. Говорят, он по уши влюблен в свою жену, редкую красотку.
– Но он же был здесь… Значит…
– Нет, к сожалению, это еще ничего не значит. Он просто искал одного своего знакомого, который дал ему этот адрес. Так что романтических отношений уже не получится. Он знает, что у меня бывают мужчины. Хотя мне показалось, что я понравилась ему… Не знаю. Но с таким мужчиной я бы провела ночь без всяких денег. Я бы сама заплатила, чтобы только уложить его в свою постель. Быть может, именно потому, что он не такой, как все, и не изменяет своей жене.
– Он из администрации?
– Нет. Бизнесмен. Сайганов.
И Лера закружилась в своих чувствах и желаниях. Была весна, светило солнце, и она ходила по городу пьяная оттого, что теперь ей было наконец кого любить, по кому страдать и рыдать в подушку. Такого с ней еще не бывало. Она понимала, что Сайганов недоступен, что, если уж такая женщина, как Ольга, чувствует, что он недосягаем для нее, то что говорить о такой неуклюжей дурнушке, какой ощущала себя на тот момент Лера? Она, которая постепенно начала привыкать к тому, чтобы нравиться себе, вдруг увидев свое отражение в зеркале, разрыдалась. Ее стали раздражать тяжелые и трудные волосы, которые приходилось каждый день укладывать с помощью великого множества шпилек, укладочных пенок и лака. Ей хотелось носить такую же светлую и легкую копну кудрей, как у Ольги. Вместо ставшего ей ненавистным малинового лака для ногтей ей хотелось пользоваться розовым. И помаду надо было сменить на более бледную или оранжевую, солнечную. Она захотела быть другой, более нежной и беззащитной, распущенной и несчастной, – именно такой, какой была в общении с мужчинами Ольга. Но покрасить волосы и изменить свой облик она не успела. То, что произошло с ней спустя пару дней после той памятной встречи с Сайгановым в квартире Ольги, заставило ее по-другому взглянуть на себя и на мужчин тоже.
Это было 5 мая, в субботу. Лера приготовила салат из свежих помидоров, запекла утку и позвонила Ольге, чтобы пригласить ее к себе на обед. За день до этого они договаривались пообедать вместе. Ольга еще обещала принести ей журналы и какую-то кожаную юбку, которую она собиралась продать. Но на звонок никто не отвечал, слышались лишь длинные гудки. Вспомнив, что накануне в Ольгином подъезде кому-то устанавливали телефон и что по этой причине телефон мог быть просто отключен, Лера решила зайти к подруге. Она оделась и вышла из подъезда. Зашла в соседний, поднялась и позвонила в дверь. Ольги дома не было. Или же она была не одна и не захотела открывать. Лера повернулась уже, чтобы уйти, как из лифта вышел Сайганов. У нее все оборвалось внутри. Кровь прилила к лицу. Ей казалось, что это сон, разгулявшаяся фантазия, бред, наконец! Но это был он, Дмитрий Сайганов собственной персоной. От него почему-то пахло мятой. Все то же черное пальто, густые черные волосы с проседью, матовая бледная кожа, темные глаза с тяжелыми веками и плотно сжатые губы. Лера шарахнулась от него к лестнице, она хотела сбежать, но вдруг услышала за спиной:
– Вас, кажется, Лера зовут?
На ней был плащ, а под ним – халат. Нет, не в таком виде мечтала она предстать перед мужчиной, о котором так много думала и один вид которого вызывал в ней трепет и самый настоящий страх. Да, она боялась его, боялась, что ею пренебрегут, недооценят, унизят или вообще не заметят. Странное, тяжелое и болезненное чувство, смешанное с оглушительной радостью, надеждой и томлением.
– Да. А вы… вы к Ольге? Ее нет…
Сайганов сделал шаг вперед и нажал на звонок. Звук его, показавшийся Лере невообразимо громким, эхом прокатился по всему подъезду, но дверь так никто и не открыл.
– И правда, нет.
– Хотите, можете подождать у меня.
Она и сама не поняла, как могла сказать такое. Слова вырвались словно помимо ее воли, но это было отражение ее подлинных мыслей и желания. Ее всю колотило.
– Хочу. Я все хочу… – услышала она и обмерла.
Он повернулся к ней, и она сразу поняла, что он пьян. Во рту он явно держал мятную пастилку, потому что, когда приблизился к ней и заглянул ей в глаза, она снова почувствовала этот сильный запах мяты, смешанный теперь с запахом водки или коньяка.
Она шла, пошатываясь, а он – за ней. Они вошли в подъезд, поднялись к ней. Она предложила ему салат, но он что-то пробормотал в ответ. Затем резко повернулся, схватил ее и принялся целовать. Жадно, страстно, словно они были любовниками, долго не виделись и вдруг встретились неожиданно и захлебнулись в желании. Она понимала, что это свое мужское желание он нес другой женщине, которой не оказалось дома. Он просто хотел женщину, и ему, видимо, было все равно, кто перед ним. И ее имя он вспомнил случайно, память сама услужливо подсказала ему, как зовут подругу той, к кому он пришел. Все произошло на редкость быстро и тихо. Она отдалась ему сразу, без слов, позволив сделать с собой все, что он хотел. Но даже так она получила его тоже всего, без остатка, и испытала все то, о чем только можно было мечтать. В его руках она стала настоящей женщиной, жадной до ласк, до любви. Она старалась не думать о том, что заменила ему Ольгу.
Он уснул. Но проспал всего полчаса, после чего встал, поцеловал ее между ног, словно благодаря именно это место за доставленное ему удовольствие, и ушел, тихо притворив за собой дверь. Даже телефона не спросил…
Глава 3
Женя
Женя Жукова приняла приглашение Шубина пообедать в небольшом кафе на соседней с агентством улице, рассчитывая услышать его мнение о Саше Гольцеве и его деле. Это был уютный погребок с салат-баром, где кормили просто, но вкусно и недорого. Женя заказала себе отбивную, а Шубин – фаршированную рыбу. Посетителей в кафе почти не было, если не считать одного молодого человека в длинном свитере, сидящего у самого бара и меланхолично жующего сухарики, запивая их пивом из высокой прозрачной кружки.
– Вы думаете, он еще вернется? – спросила Женя, кроша пальцами хлеб.
Дело в том, что после своего рассказа Саша Гольцев, выяснив для себя, что Шубин согласен взяться за поиски убийцы Ольги Астровой, спросил, сколько это будет стоить, и, услышав сумму, вдруг побледнел, сказал, что ему надо подумать, и очень быстро ушел. «Я позвоню вам в течение дня».
– Сначала давай договоримся, что ты перестанешь «выкать».
– Если получится, – пожала плечами Женя.
– Дело, я тебе скажу, интересное. Да только непонятно, зачем Гольцеву понадобилось нанимать меня, чтобы найти убийцу Астровой, если для того, чтобы защитить Камышину, достаточно доказать именно ее невиновность.
– Но как же… ты, – она заметно смутилась, перестраиваясь на принципиально другие отношения со своим шефом, – как же ты иначе сможешь доказать ее невиновность, если убийца неизвестен? Понятное дело, надо искать настоящего убийцу. Но нельзя забывать, что в Бобровке убита была не одна Астрова, но и хозяин дома – Сайганов. И еще неизвестно, сколько убийц орудовало в доме. Астрову мог убить один человек, а Сайганова – совершенно другой. Мне только не совсем понятно, почему подозревают именно эту несчастную домработницу Камышину?
– Гольцев волновался, его рассказ получился сумбурным и не совсем понятным, но все-таки кое-что я себе уяснил. Итак, – Игорь кивком головы поблагодарил официантку, поставившую перед ним большую тарелку с фаршированной рыбой, украшенной зеленью и ломтиками лимона, и зацепил вилкой маслину, – 3 сентября в доме Сайгановых в Бобровке собралась компания: Сайганов со своей женой Леной, Таня Камышина с Сашей Гольцевым, Лера Тарвид со своим спутником Юлием Прудниковым…
– Ты запомнил все фамилии?
– У меня работа такая, – улыбнулся ей Игорь. – И, наконец, Ольга Астрова со своим мужчиной, кажется его зовут Валентин Нечаев. Итак, сколько человек?
– Всего восемь. Четыре пары.
– Правильно. Собрались для чего?
– Просто так, как я поняла. Приехали по приглашению хозяев в гости, чтобы отдохнуть, развлечься. Обычное дело.
– Вот именно! Развлечься!
Женя вспомнила глаза Саши Гольцева в тот момент, когда тот рассказывал о том, каким образом компания хотела развлечься.
«Конечно, все это придумала Ольга, то есть сама жертва, – говорил Гольцев с кислой миной, демонстрируя свое презрение по отношению к Астровой, которую, судя по всему, недолюбливал. – Она всегда отличалась от всех своих подруг, так говорила Таня. Ольга часто бывала у Сайгановых, поэтому Таня могла наблюдать за ней в течение довольно длительного времени. Ольга была очень красивой молодой женщиной, и многие из их круга подозревали ее в связи с Дмитрием. Но Лена, жена Дмитрия, никому не верила. Да и внешне эта пара казалась вполне счастливой и благополучной. Глядя на Дмитрия, никогда нельзя было сказать, что он бабник. Дмитрий был всегда очень серьезным, неразговорчивым и словно бы лишенным эмоций. У него было какое-то непроницаемое лицо. Казалось, что он постоянно о чем-то думает. Но он и думал, ведь у него был большой бизнес, он страшно занятой человек был… Даже не верится, что его больше нет. Так вот, я отвлекся. Я начал с того, что Ольга была не похожа на своих подруг. Почему? Постараюсь объяснить. Конечно, она была красива, об этом я тоже говорил, но еще она была большой оригиналкой, ярко и вызывающе одевалась, любила быть в центре внимания, всегда много шутила, рассказывала анекдоты, хорошо танцевала, пела, аккомпанируя себе на гитаре. С ней никогда не было скучно. Казалось бы, веселая баба, чего еще нужно? Но что-то в этой ее веселости было злое, агрессивное… Она словно кому-то что-то постоянно доказывала или просто вымещала на других свою досаду. Это невозможно объяснить! И взгляд у нее был недобрый. К тому же она была нервная, много курила и любила выпить. В ней не было мягкости и женственности, как, скажем, у Тани. Не было элегантности Лены Сайгановой. Не было того порядка в голове и душе, какие отличают Леру Тарвид, бухгалтершу. Быстрая и резкая в движениях, порывистая, вечно куда-то спешащая, она была сгустком энергии… И это именно она предложила собраться не просто для того, чтобы напиться, а чтобы провести время с интересом. Она так и сказала…»
Женя вернулась к разговору с Шубиным.
– Итак, идея вечеринки, принадлежащая эксцентричной Ольге Астровой, – продолжал рассуждать Игорь, – заключалась в том, чтобы все четыре девушки постарались удивить компанию. Чем угодно и как угодно. Но чтобы путем открытого голосования была объявлена безоговорочно только одна победительница, чтобы ни у кого из присутствующих не оставалось сомнения в том, что это именно она выиграла приз – тысячу долларов.
– А что, отличная идея, между прочим… Вот если бы мне предложили принять участие в такой вечеринке и на таких условиях, я бы, пожалуй, долго голову ломала, чем в наше время можно удивить людей.
– Гольцев сказал, что удивить предлагалось чем угодно. Это мог быть какой-то оригинальный наряд, к примеру. Или же девушка могла появиться на вечере с президентом России! Конечно, она бы выиграла конкурс. Вне всякого сомнения.
– Да уж, тогда и голосовать не пришлось бы…
– Итак. Чем решила удивить хозяйка дома – Лена Сайганова?
– Она оказалась не очень оригинальной, хотя и постаралась поразить воображение гостей. Она обклеила свое обнаженное тело птичьими перьями. На лице ее, по словам Гольцева, была стоившая явно немалых денег маска, где вместо носа был аккуратный острый клюв, переходящий в головной убор, напоминающий голову какой-то фантастической птицы.
Глава 4
Лена Сайганова
Лена Сайганова вот уже два дня как не покидала своего загородного дома. Привыкшая к постоянному присутствию в доме Тани Камышиной, которая вела все хозяйство и поддерживала в доме чистоту, она так и не притронулась к грязной посуде, оставшейся с 3 сентября, с того самого дня, когда в Бобровке случилось два убийства. После разыгравшейся в ее доме двойной трагедии она чувствовала себя третьей жертвой, такой же мертвой, как Оля и Дима. В доме было натоптано – множество посторонних людей шарили в доме в поисках улик. На лестницах валялись окурки, пахло прокисшей едой, застарелым табаком и словно самой смертью.
И только теперь, спустя два дня, ее на время, как она считала, оставили в покое. В доме было так тихо, что ломило в ушах. Разве что дождь за окном напоминал о том, что жизнь не остановилась, что где-то там, за забором сада, существует другой мир, не такой страшный и безысходный, как здесь…
Лена почти не выходила из своей комнаты. Лежала на кровати и смотрела телевизор, все подряд. Она хотела забыть все то, что случилось с ней всего сорок восемь часов тому назад. Забыть распростертое в кабинете тело мужа с натекшей лужей крови. Забыть пулевое отверстие, припорошенное порохом, в его виске. Она не могла представить себе, что его больше нет в живых, что теперь она осталась совсем одна. Сама себе хозяйка. Это было страшно, но одновременно так похоже на настоящее счастье, о котором она всегда мечтала, что у нее дух захватывало. Неужели я больше никогда не увижу его, не услышу его голоса? Внешне вполне благополучная пара, Сайгановы уже давно жили каждый самостоятельной жизнью. У них вот уже больше года были разные спальни. И мало кто знал, что Сайганов все свое свободное от работы время проводил в постели с Олей Астровой. Хотя, быть может, кто-то и догадывался. И вот теперь нет их обоих, этой лживой парочки, которая отравляла жизнь Лены и превращала ее в настоящий ад.
1 2 3 4 5