– Большую часть времени. Я имею в виду, что быть капитаном корабля – это не только слава и захватывающие приключения. Жизнь людей полностью зависит от моего умения и мастерства, моей способности как капитана обеспечить их безопасность. И слишком часто я должен находить компромисс между чувством справедливости и официальной политикой федерации, – Кирк с наслаждением вдохнул прозрачный и морозный воздух, который становился все холоднее и холоднее. – Но моя служба имеет и преимущества. Всегда есть возможность путешествовать между звездами, каждый день узнавать что-то новое, чего многие еще не видели и никогда не увидят. И каждый полет – это испытание характера.
Кэрол молча кивнула и отвернулась, словно ее внимание привлек посторонний шум или шорох.
Когда она вновь заговорила, в голосе послышались нотки печали.
– Ты смог бы сменить свою профессию на другую?
Капитан понял подоплеку вопроса и замешкался с ответом.
Он уже слышал когда-то подобное, только в слегка измененной форме. На этот вопрос у Кирка был лишь один ответ.
– Нет, не поменяю, не смогу, – твердо ответил он. Возможно, Кирк совсем не это хотел сказать, и не это Кэрол желала услышать. Но это была правда, так же, как и одиннадцать лет назад.
Кэрол, не поднимая глаз, вновь кивнула.
– У меня такое чувство, что ты когда-то уже говорил эти слова.
Кирк пожалел, что пригласил ее на прогулку, затеял ненужный разговор и вспомнил о комке замерзшей грязи. Он хотел оставить все, как есть: прошлое прошлым, а будущее будущим, и ничего более. Сейчас воспоминания казались мыльными пузырями, красивыми, но бесполезными. Старые, припорошенные снегом чувства были незваными и непрошенными.
Внезапно капитана охватило ощущение неловкости, неуюта и печали. Он мог только предполагать, что испытывает сейчас Кэрол. "Было бы ошибкой, – подумал Кирк, – бередить старые раны, вспоминать то, чего уже не вернешь". Если бы он только мог взять все свои слова назад, то сделал бы это непременно. Но было слишком поздно. "Черт возьми, как много на свете вещей, которые я сделал бы по-другому, будь у меня такая возможность!" – с горечью подумал капитан.
– Прости, – прошептал Кирк. – Я не знал, что так получится.
Кэрол повернулась к нему.
– Все в порядке. Если не ты, я сама начала бы этот разговор, – вздохнула она. – Мне кажется, никто из нас совсем не изменился. Просто мы два человека, которые идут в разных направлениях, хотя мы и желаем, чтобы все было по-другому, – печально улыбнувшись, Кэрол добавила:
– Забавно, что жизнь дает все, что ты хочешь, а ты отвергаешь, не правда ли?
Капитан не знал, что сказать в ответ. К счастью, Кэрол не заставила его долго стоять на холоде, переминаясь с ног на ногу.
– Что, если мы посмотрим Шервудский лес? – предложила она. – Пока еще не совсем темно.
Капитан не стал слишком долго раздумывать. Он был готов на все, лишь бы не стоять на месте.
– Пусть будет Шервудский лес, – весело ответил Кирк.
Выйдя из Буа-де-Булонь, они вновь почувствовали обжигающий их лица холодный ветер. Собеседники направлялись к небольшой рощице на окраине колонии, когда внимание Кирка привлек какой-то движущийся на вершине холма объект. Присмотревшись, он понял, что это обыкновенная игровая площадка с разлетающимися на сильном ветру качелями. Обычная, стандартная площадка, какие Кирк во множестве видел в других колониях.
Но не сами качели привлекли такое пристальное внимание капитана. Он, действительно, нашел их очаровательным и нужным развлечением. Но для Кирка эта незатейливая вещь служила и самым надежным и верным признаком того, что на холодной и мрачной планете теплится жизнь.
Он повернулся к Кэрол и встретил ее взгляд, не осторожный и бесстрастный, как прежде, а печальный и немного потерянный. Через мгновение собеседница отвела глаза в сторону, сделав вид, что ее что-то привлекло.
На щеках Кэрол появился гораздо больший румянец, чем просто от мороза и пронизывающего ветра. Ее сжатые губы напомнили капитану их прежние встречи, когда Кэрол злилась на него и на себя за чувства, не поддающиеся осмыслению и контролю.
– Что-нибудь не так? – после долгой паузы спросил Кирк. – Нет, ничего, – быстро ответила Кэрол, отрицательно покачав головой. – Правда, ничего.
Заметив смущение капитана, она нежно улыбнулась.
Больше Кирк ничего не спрашивал, он и так уже наговорил много лишнего. Не проронив ни слова, старые друзья вошли под сень Шервудского леса.
Глава 6
Это была одинокая, бессонная и долгая ночь. Вздохнув, Кирк присел на краю кровати, его взгляд блуждал по отсеку. Темное привычное помещение выглядело таинственно и даже жутковато: вполне естественный итог бессоницы последних дней.
– Дьявол! – громко выругался Кирк. Капитан чувствовал свою вину. Если бы он накануне вечером не разворошил прошлого, если бы не разбудил... Хотя сам вид Кэрол, голос, взгляд, ощущение физической близости с ней, слишком остро напоминали о счастливых днях.
Размышления Кирка прервал пронзительный зуммер, раздавшийся из стоящего на столе персонального монитора. Вскочив на ноги, капитан босиком пересек темную комнату и нажал на кнопку. На экране появилось знакомое лицо лейтенанта Ухуры.
– Извините, что беспокою вас так рано, сэр, но мистер Спок... Он сейчас позвонит вам из центра связи колонии.
– Спок!?
В одно мгновение капитан вернулся в реальность. Он перебрал в уме десятки возможных причин для столь раннего звонка.
– Что-нибудь стряслось? – стараясь скрыть тревогу, спросил Кирк.
– Не думаю, сэр.
– Соедини меня со Споком, лейтенант. – Через мгновение молодое красивое лицо Ухуры сменилось невозмутимым ликом вулканца. – Доброе утро! – поприветствовал Спок.
– Да? – усмехнулся Кирк. – А я решил, что утро не такое уж и доброе. Что у вас там случилось? – Капитан сам поразился своей неприветливости и угрюмости.
Вулканец удивленно поднял бровь: он всерьез полагал, что вполне можно обходиться без сна и, часто наблюдая за землянами, замечал, что они сами по-разному относятся к этому.
Сейчас, в общении с капитаном, в голосе Спока сквозила снисходительность.
– Прошу прощения, – произнес он, чувствуя себя виноватым. – Может, удобнее поговорить днем?
– Нет, – отрезал капитан. – Я не из тех, перед кем обязательно надо извиняться. Просто я не заснул этой ночью ни на минуту. Ну, что там у вас?
– У меня к вам одна просьба.
– Просьба? Конечно, мистер Спок, слушаю вас.
Вулканец долго молчал, словно приводил свои мысли в порядок.
– Я, как и доктор Маркус, знаю, что в работе прибора "Джи-Семь" есть один существенный недостаток, который и ведет к уменьшению выработки растениями кислорода. Мне хотелось бы получить возможность найти причину и устранить ее.
Кирк нахмурился.
– Вы хотите остаться в колонии?
– Да. По крайней мере, до тех пор, пока не завершится миссия посла па Альфу Малурии-Шесть. Вы могли бы подобрать меня на обратном пути.
Капитан надолго задумался. Ему не хотелось терять такого офицера, как Спок, даже на короткое время. Кирк планировал включить вулканца в команду по ведению переговоров, но его присутствие на Альфе Малурии было далеко не острой необходимостью. Дипломатическая работа – не самое сильное место Спока.
– Вы видите большую разницу в том, где я буду находиться в ближайшее время? – напрямую спросил вулканец.
– Хорошо, – ответил капитан. – Я разрешаю вам остаться в колонии.
– Спасибо.
– Только найдите недоработку в приборе, – напутствовал Кирк.
– Я приложу все усилия, капитан, – заверил вулканец. – Отключаюсь.
Через мгновение экран монитора засветился ровным матовым светом. Капитан остался наедине со своими мыслями.
* * *
Доктор Маккой мыл руки в дезинфицирующем растворе, когда дверь бесшумно отворилась и в комнату проскользнул очередной пациент. Оглянувшись, Маккой увидел стоящего перед ним мальчика с кудрявыми белокурыми волосами и глубокими карими глазами.
– Салют! – поприветствовал доктор.
– Салют... – несмело повторил мальчик впервые услышанное и незнакомое ему слово. – Вы доктор?
– Один из них, – ответил Маккой и вытер руки мохнатым полотенцем. – Меня зовут Леонард, а тебя?
– Дэвид, – приподняв голову, представился мальчик.
Мальчику на вид было не более девяти или десяти лет, но во всем его поведении сквозила совершенно несвойственная детям его возраста серьезность. Доктор не заметил в своем госте ни осторожности, ни подозрительности – только наивное и бесконечное любопытство. Мальчик разительно отличался от остальных детей колонии.
– Дэвид? Хорошее имя, – прокомментировал Маккой. – А почему ты один? Обычно дети приходят ко мне вместе со своими родителями.
– Я думал, что встречу здесь свою маму, – спокойно объяснил мальчик. – Но я пришел, кажется, слишком рано, поэтому...
– Ты решил посмотреть, что из себя представляет медицинская проверка? – улыбнувшись, спросил доктор.
Да, – подтвердил Дэвид.
– Хорошо. Но смотреть особенно и не на что, – Маккой взял в руки инструмент, единственный, который принес с собой и который мог ему здесь пригодиться. – Может быть, лишь на эту вещь. Она называется "трикордер". Я использую этот инструмент, когда... – внезапно дверь прошипела вновь, и в комнату вошла женщина. Боунз в приветствии склонил голову.
– Доктор Маркус? Чем могу быть полезен?
Запыхавшаяся, словно долго поднималась по этажам, женщина недовольно посмотрела на мальчика.
– Привет, мама, – оживился Дэвид.
"Привет, мама?" Маккой почувствовал себя дураком. Сейчас, когда доктор увидел Кэрол рядом с Дэвидом, у него не осталось сомнений в их родственных отношениях: тот же цвет волос, те же высокие скулы, грациозная осанка.
Конечно же, мальчик – плоть от плоти своей матери.
Правда, если его глаза были карие и теплые, то ее сверкали голубыми льдинками; голова Дэвида была покрыта тонкими спиральными кудрями, а у матери волосы были длинные и совершенно прямые. Во всем остальном доктор увидел поразительное сходство. Кэрол Маркус погладила кудри своего сына.
– Привет, – ответила она и повернулась к Маккою. – Вижу он попытался и здесь обмануть меня. Надеюсь, Дэвид не причинил вам беспокойства?
Боунз выразительно покачал головой.
– Что вы, конечно, нет.
Доктор вновь посмотрел на мальчика, теперь уже несколько по-иному. Было видно, что Дэвид не рос беспризорным, хоть одинокой женщине очень трудно растить без мужской поддержки ребенка, особенно мальчика.
Маккой вспомнил Нэнси, тот день, когда она добровольно ушла от него и практически осталась без средств к существованию. Но это уже совершенно другая история.
– Ну что, приступим к обследованию, – произнес Маккой, подсаживаясь к компьютеру, любезно предоставленным доктором Будро. Он прочитал список жителей колонии в надежде найти Дэвида по одному только имени. Машина высветила на дисплее данные о двух Дэвидах. Никто из них не был Маркусом. Пытаясь выяснить, кто истинный отец ребенка, Маккой решил настоящую фамилию Дэвида спросить у самого мальчика.
– Какая же у тебя фамилия, сынок? – Дэвид смущенно посмотрел на мать. Боунз не мог понять, почему, ведь для такого развитого мальчика это несложный вопрос.
– Ответь доктору, – поддержала Маккоя Кэрол.
– Маркус, – чуть слышно прошептал Дэвид. – Как у моей мамы.
– Понимаю, – произнес доктор.
– Что-нибудь не так? – испуганно спросил мальчик.
– Но человека с такой фамилией нет в списке жителей колонии! – удивился Маккой. Он вопросительно посмотрел на Кэрол, которая выглядела, как ему показалось, совершенно невозмутимый. – Может быть, Дэвид проходит в списках под какой-нибудь другой фамилией?
Слегка нахмурившись, Кэрол взглянула на сына.
– Выйди, пожалуйста, на минутку. Мне надо поговорить с доктором Маккоем.
Дэвид посмотрел на мать взглядом, каким дети смотрят на родителей, требующих послушания и изгоняющих их из компании взрослых. Но, не проронив ни слова, мальчик послушно вышел.
Как только дверь за Дэвидом с шипением закрылась, Кэрол вернулась к вопросу Маккоя. На лице женщины появилось жесткое и решительное выражение.
– Доктор Маккой, – начала она, – мой сын есть в списках, но не тех, которыми вы сейчас располагаете. А причина, по которой его нет в вашем компьютере, в том, что доктор Будро дал мне кое-какие привилегии.
Боунз решительно ничего не понял. Какие другие списки? Какие привилегии?
– Чего вы, простите, добиваетесь? Чтобы Дэвид избежал обследования?
Кэрол отрицательно покачала головой. – Я не настолько глупа, – женщина гордо приподняла подбородок. – Когда-то давно я очень хорошо знала Джима Кирка.
– Да, капитан упоминал ваше имя один или два раза. Он хорошо отзывался о вас. Но это не объясняет...
– Джим не знает, что у меня есть сын, – прервала Кэрол доктора. – И я хочу, чтобы и дальше все хранилось в тайне.
Маккой попытался задать естественный в таких случаях допрос, но, не успев открыть рот, доктор все понял. Связь Кирка с Кэрол Маркус прервалась десять лет назад. Как же он не обратил внимания, что глаза мальчика поразительно похожи на глаза капитана?
– Вы же понимаете, о чем я говорю? – спросила Кэрол.
– Конечно, Дэвид – сын Джима Кирка.
– Да, но лишь биологически. Как вы уже знаете, капитан и не подозревает о существовании сына, – вздохнула Кэрол. – Жаль, что не прислали другой корабль и другого врача, который не заметил бы, что гены Дэвида совпадают с генами Джима, и не знал бы о наших с Кирком отношениях. Но прислали вас.
Маккой внимательно посмотрел на Кэрол.
– Все правильно. Прислали меня. Когда вы узнали об этом, то убедили доктора Будро подсунуть мне компьютер, не связанный с центральным процессором колонии, и стереть имя Дэвида из моего списка, чтобы Джим ничего не заподозрил, – доктор неодобрительно покачал головой. – Но зачем такие сложности? Почему вы не хотите, чтобы Кирк все узнал?
– Это не ваше дело, доктор, – произнесла Кэрол и отвернулась.
– Доктор Маркус, но ведь речь идет и о его сыне! В конце концов, Кирк имеет на него права! – с недоумением воскликнул Маккой.
– Нет, – мягко, но твердо ответила Кэрол. – У Джима нет никаких прав. Мне самой решать: что ему знать, а что нет.
– Но это нечестно! – горячился Маккой. – Не понимаю, что с вами случилось?
– Ничего не случилось, – по-прежнему не глядя на доктора, произнесла женщина.
– Но вы совершаете большую ошибку! Поставьте себя на место капитана! Представьте, что кто-то скрывает от вас вашего ребенка!
Наконец, Кэрол встретилась взглядом с Маккоем.
– Почему я должна все время оправдываться, доктор?
– Вы все упрямитесь... – усмехнулся Маккой, еле сдерживая нарастающие эмоции. – Ради Бога, подумайте! Через пару дней "Энтерпрайз" в любом случае покинет колонию. Будет несправедливо, если капитан так и не узнает о существовании сына.
– Можете не соглашаться со мной, доктор, но вы должны уважать мое мнение, а я прошу у вас немного.
– Я чувствую свою ответственность, доктор Маркус, – покусывая губы, произнес Маккой. – Ведь хоть один из нас должен ощущать ее.
– Хорошо, – согласилась Кэрол. – Пойду проведаю Дэвида.
– Хотя бы немного подумайте... – попросил напоследок Маккой. – Хотя бы немного.
Кэрол не ответила. Дверь с шипением скользнула в сторону, выпустив упрямую женщину.
* * *
– Итак, доктор Маккой хочет, чтобы вы сообщили Кирку о сыне, – произнес Будро.
– Да, верно, – подтвердила Кэрол.
– А вы?
Женщина вздохнула.
– Мое решение осталось прежним. Дэвид – мой сын, и Джиму необязательно о нем знать.
– Понимаю.
Кэрол и Будро сидели за терминалом в лабораторном корпусе. Они разговаривали довольно тихо, и едва ли кто-нибудь мог подслушать, даже если бы очень захотел. А потом, в подобных маленьких колониях люди обычно уважают чужую личную жизнь. Кэрол сидела лицом к администратору.
– Кажется, вы не очень-то одобряете мой поступок.
– Это не мое дело, – пояснил Будро, – одобрять или не одобрять ваше поведение. Вы попросили меня исключить имя сына из списка, который пошел в компьютер "Энтерпрайза", и я сделал это. Вы просили не упоминать о мальчике в разговорах с капитаном, я и это выполнил.
– Так вы осуждаете меня или нет?
Администратор колонии тяжело вздохнул.
– - Я воочию увидел этого человека. Я не могу ему ничем помочь, но хорошо понимаю его. Поверьте, это не худший человек из тех, кого я встречал, хотя, быть может, он и не станет моим другом.
– Думаю, вы не разочаровались бы в капитане. Он может быть прекрасным товарищем.
Будро с симпатией посмотрел на коллегу и улыбнулся.
– И в этом часть проблемы, да? Был бы Кирк сукиным сыном, все решалось бы намного проще. Если бы вы ненавидели его, вы не чувствовали бы за собой такую вину. Но в вас нет и капли ненависти к капитану.
Кэрол почувствовала в словах Будро недосказанность. И она была уверена в том, что именно хотел, но не решился добавить доктор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Кэрол молча кивнула и отвернулась, словно ее внимание привлек посторонний шум или шорох.
Когда она вновь заговорила, в голосе послышались нотки печали.
– Ты смог бы сменить свою профессию на другую?
Капитан понял подоплеку вопроса и замешкался с ответом.
Он уже слышал когда-то подобное, только в слегка измененной форме. На этот вопрос у Кирка был лишь один ответ.
– Нет, не поменяю, не смогу, – твердо ответил он. Возможно, Кирк совсем не это хотел сказать, и не это Кэрол желала услышать. Но это была правда, так же, как и одиннадцать лет назад.
Кэрол, не поднимая глаз, вновь кивнула.
– У меня такое чувство, что ты когда-то уже говорил эти слова.
Кирк пожалел, что пригласил ее на прогулку, затеял ненужный разговор и вспомнил о комке замерзшей грязи. Он хотел оставить все, как есть: прошлое прошлым, а будущее будущим, и ничего более. Сейчас воспоминания казались мыльными пузырями, красивыми, но бесполезными. Старые, припорошенные снегом чувства были незваными и непрошенными.
Внезапно капитана охватило ощущение неловкости, неуюта и печали. Он мог только предполагать, что испытывает сейчас Кэрол. "Было бы ошибкой, – подумал Кирк, – бередить старые раны, вспоминать то, чего уже не вернешь". Если бы он только мог взять все свои слова назад, то сделал бы это непременно. Но было слишком поздно. "Черт возьми, как много на свете вещей, которые я сделал бы по-другому, будь у меня такая возможность!" – с горечью подумал капитан.
– Прости, – прошептал Кирк. – Я не знал, что так получится.
Кэрол повернулась к нему.
– Все в порядке. Если не ты, я сама начала бы этот разговор, – вздохнула она. – Мне кажется, никто из нас совсем не изменился. Просто мы два человека, которые идут в разных направлениях, хотя мы и желаем, чтобы все было по-другому, – печально улыбнувшись, Кэрол добавила:
– Забавно, что жизнь дает все, что ты хочешь, а ты отвергаешь, не правда ли?
Капитан не знал, что сказать в ответ. К счастью, Кэрол не заставила его долго стоять на холоде, переминаясь с ног на ногу.
– Что, если мы посмотрим Шервудский лес? – предложила она. – Пока еще не совсем темно.
Капитан не стал слишком долго раздумывать. Он был готов на все, лишь бы не стоять на месте.
– Пусть будет Шервудский лес, – весело ответил Кирк.
Выйдя из Буа-де-Булонь, они вновь почувствовали обжигающий их лица холодный ветер. Собеседники направлялись к небольшой рощице на окраине колонии, когда внимание Кирка привлек какой-то движущийся на вершине холма объект. Присмотревшись, он понял, что это обыкновенная игровая площадка с разлетающимися на сильном ветру качелями. Обычная, стандартная площадка, какие Кирк во множестве видел в других колониях.
Но не сами качели привлекли такое пристальное внимание капитана. Он, действительно, нашел их очаровательным и нужным развлечением. Но для Кирка эта незатейливая вещь служила и самым надежным и верным признаком того, что на холодной и мрачной планете теплится жизнь.
Он повернулся к Кэрол и встретил ее взгляд, не осторожный и бесстрастный, как прежде, а печальный и немного потерянный. Через мгновение собеседница отвела глаза в сторону, сделав вид, что ее что-то привлекло.
На щеках Кэрол появился гораздо больший румянец, чем просто от мороза и пронизывающего ветра. Ее сжатые губы напомнили капитану их прежние встречи, когда Кэрол злилась на него и на себя за чувства, не поддающиеся осмыслению и контролю.
– Что-нибудь не так? – после долгой паузы спросил Кирк. – Нет, ничего, – быстро ответила Кэрол, отрицательно покачав головой. – Правда, ничего.
Заметив смущение капитана, она нежно улыбнулась.
Больше Кирк ничего не спрашивал, он и так уже наговорил много лишнего. Не проронив ни слова, старые друзья вошли под сень Шервудского леса.
Глава 6
Это была одинокая, бессонная и долгая ночь. Вздохнув, Кирк присел на краю кровати, его взгляд блуждал по отсеку. Темное привычное помещение выглядело таинственно и даже жутковато: вполне естественный итог бессоницы последних дней.
– Дьявол! – громко выругался Кирк. Капитан чувствовал свою вину. Если бы он накануне вечером не разворошил прошлого, если бы не разбудил... Хотя сам вид Кэрол, голос, взгляд, ощущение физической близости с ней, слишком остро напоминали о счастливых днях.
Размышления Кирка прервал пронзительный зуммер, раздавшийся из стоящего на столе персонального монитора. Вскочив на ноги, капитан босиком пересек темную комнату и нажал на кнопку. На экране появилось знакомое лицо лейтенанта Ухуры.
– Извините, что беспокою вас так рано, сэр, но мистер Спок... Он сейчас позвонит вам из центра связи колонии.
– Спок!?
В одно мгновение капитан вернулся в реальность. Он перебрал в уме десятки возможных причин для столь раннего звонка.
– Что-нибудь стряслось? – стараясь скрыть тревогу, спросил Кирк.
– Не думаю, сэр.
– Соедини меня со Споком, лейтенант. – Через мгновение молодое красивое лицо Ухуры сменилось невозмутимым ликом вулканца. – Доброе утро! – поприветствовал Спок.
– Да? – усмехнулся Кирк. – А я решил, что утро не такое уж и доброе. Что у вас там случилось? – Капитан сам поразился своей неприветливости и угрюмости.
Вулканец удивленно поднял бровь: он всерьез полагал, что вполне можно обходиться без сна и, часто наблюдая за землянами, замечал, что они сами по-разному относятся к этому.
Сейчас, в общении с капитаном, в голосе Спока сквозила снисходительность.
– Прошу прощения, – произнес он, чувствуя себя виноватым. – Может, удобнее поговорить днем?
– Нет, – отрезал капитан. – Я не из тех, перед кем обязательно надо извиняться. Просто я не заснул этой ночью ни на минуту. Ну, что там у вас?
– У меня к вам одна просьба.
– Просьба? Конечно, мистер Спок, слушаю вас.
Вулканец долго молчал, словно приводил свои мысли в порядок.
– Я, как и доктор Маркус, знаю, что в работе прибора "Джи-Семь" есть один существенный недостаток, который и ведет к уменьшению выработки растениями кислорода. Мне хотелось бы получить возможность найти причину и устранить ее.
Кирк нахмурился.
– Вы хотите остаться в колонии?
– Да. По крайней мере, до тех пор, пока не завершится миссия посла па Альфу Малурии-Шесть. Вы могли бы подобрать меня на обратном пути.
Капитан надолго задумался. Ему не хотелось терять такого офицера, как Спок, даже на короткое время. Кирк планировал включить вулканца в команду по ведению переговоров, но его присутствие на Альфе Малурии было далеко не острой необходимостью. Дипломатическая работа – не самое сильное место Спока.
– Вы видите большую разницу в том, где я буду находиться в ближайшее время? – напрямую спросил вулканец.
– Хорошо, – ответил капитан. – Я разрешаю вам остаться в колонии.
– Спасибо.
– Только найдите недоработку в приборе, – напутствовал Кирк.
– Я приложу все усилия, капитан, – заверил вулканец. – Отключаюсь.
Через мгновение экран монитора засветился ровным матовым светом. Капитан остался наедине со своими мыслями.
* * *
Доктор Маккой мыл руки в дезинфицирующем растворе, когда дверь бесшумно отворилась и в комнату проскользнул очередной пациент. Оглянувшись, Маккой увидел стоящего перед ним мальчика с кудрявыми белокурыми волосами и глубокими карими глазами.
– Салют! – поприветствовал доктор.
– Салют... – несмело повторил мальчик впервые услышанное и незнакомое ему слово. – Вы доктор?
– Один из них, – ответил Маккой и вытер руки мохнатым полотенцем. – Меня зовут Леонард, а тебя?
– Дэвид, – приподняв голову, представился мальчик.
Мальчику на вид было не более девяти или десяти лет, но во всем его поведении сквозила совершенно несвойственная детям его возраста серьезность. Доктор не заметил в своем госте ни осторожности, ни подозрительности – только наивное и бесконечное любопытство. Мальчик разительно отличался от остальных детей колонии.
– Дэвид? Хорошее имя, – прокомментировал Маккой. – А почему ты один? Обычно дети приходят ко мне вместе со своими родителями.
– Я думал, что встречу здесь свою маму, – спокойно объяснил мальчик. – Но я пришел, кажется, слишком рано, поэтому...
– Ты решил посмотреть, что из себя представляет медицинская проверка? – улыбнувшись, спросил доктор.
Да, – подтвердил Дэвид.
– Хорошо. Но смотреть особенно и не на что, – Маккой взял в руки инструмент, единственный, который принес с собой и который мог ему здесь пригодиться. – Может быть, лишь на эту вещь. Она называется "трикордер". Я использую этот инструмент, когда... – внезапно дверь прошипела вновь, и в комнату вошла женщина. Боунз в приветствии склонил голову.
– Доктор Маркус? Чем могу быть полезен?
Запыхавшаяся, словно долго поднималась по этажам, женщина недовольно посмотрела на мальчика.
– Привет, мама, – оживился Дэвид.
"Привет, мама?" Маккой почувствовал себя дураком. Сейчас, когда доктор увидел Кэрол рядом с Дэвидом, у него не осталось сомнений в их родственных отношениях: тот же цвет волос, те же высокие скулы, грациозная осанка.
Конечно же, мальчик – плоть от плоти своей матери.
Правда, если его глаза были карие и теплые, то ее сверкали голубыми льдинками; голова Дэвида была покрыта тонкими спиральными кудрями, а у матери волосы были длинные и совершенно прямые. Во всем остальном доктор увидел поразительное сходство. Кэрол Маркус погладила кудри своего сына.
– Привет, – ответила она и повернулась к Маккою. – Вижу он попытался и здесь обмануть меня. Надеюсь, Дэвид не причинил вам беспокойства?
Боунз выразительно покачал головой.
– Что вы, конечно, нет.
Доктор вновь посмотрел на мальчика, теперь уже несколько по-иному. Было видно, что Дэвид не рос беспризорным, хоть одинокой женщине очень трудно растить без мужской поддержки ребенка, особенно мальчика.
Маккой вспомнил Нэнси, тот день, когда она добровольно ушла от него и практически осталась без средств к существованию. Но это уже совершенно другая история.
– Ну что, приступим к обследованию, – произнес Маккой, подсаживаясь к компьютеру, любезно предоставленным доктором Будро. Он прочитал список жителей колонии в надежде найти Дэвида по одному только имени. Машина высветила на дисплее данные о двух Дэвидах. Никто из них не был Маркусом. Пытаясь выяснить, кто истинный отец ребенка, Маккой решил настоящую фамилию Дэвида спросить у самого мальчика.
– Какая же у тебя фамилия, сынок? – Дэвид смущенно посмотрел на мать. Боунз не мог понять, почему, ведь для такого развитого мальчика это несложный вопрос.
– Ответь доктору, – поддержала Маккоя Кэрол.
– Маркус, – чуть слышно прошептал Дэвид. – Как у моей мамы.
– Понимаю, – произнес доктор.
– Что-нибудь не так? – испуганно спросил мальчик.
– Но человека с такой фамилией нет в списке жителей колонии! – удивился Маккой. Он вопросительно посмотрел на Кэрол, которая выглядела, как ему показалось, совершенно невозмутимый. – Может быть, Дэвид проходит в списках под какой-нибудь другой фамилией?
Слегка нахмурившись, Кэрол взглянула на сына.
– Выйди, пожалуйста, на минутку. Мне надо поговорить с доктором Маккоем.
Дэвид посмотрел на мать взглядом, каким дети смотрят на родителей, требующих послушания и изгоняющих их из компании взрослых. Но, не проронив ни слова, мальчик послушно вышел.
Как только дверь за Дэвидом с шипением закрылась, Кэрол вернулась к вопросу Маккоя. На лице женщины появилось жесткое и решительное выражение.
– Доктор Маккой, – начала она, – мой сын есть в списках, но не тех, которыми вы сейчас располагаете. А причина, по которой его нет в вашем компьютере, в том, что доктор Будро дал мне кое-какие привилегии.
Боунз решительно ничего не понял. Какие другие списки? Какие привилегии?
– Чего вы, простите, добиваетесь? Чтобы Дэвид избежал обследования?
Кэрол отрицательно покачала головой. – Я не настолько глупа, – женщина гордо приподняла подбородок. – Когда-то давно я очень хорошо знала Джима Кирка.
– Да, капитан упоминал ваше имя один или два раза. Он хорошо отзывался о вас. Но это не объясняет...
– Джим не знает, что у меня есть сын, – прервала Кэрол доктора. – И я хочу, чтобы и дальше все хранилось в тайне.
Маккой попытался задать естественный в таких случаях допрос, но, не успев открыть рот, доктор все понял. Связь Кирка с Кэрол Маркус прервалась десять лет назад. Как же он не обратил внимания, что глаза мальчика поразительно похожи на глаза капитана?
– Вы же понимаете, о чем я говорю? – спросила Кэрол.
– Конечно, Дэвид – сын Джима Кирка.
– Да, но лишь биологически. Как вы уже знаете, капитан и не подозревает о существовании сына, – вздохнула Кэрол. – Жаль, что не прислали другой корабль и другого врача, который не заметил бы, что гены Дэвида совпадают с генами Джима, и не знал бы о наших с Кирком отношениях. Но прислали вас.
Маккой внимательно посмотрел на Кэрол.
– Все правильно. Прислали меня. Когда вы узнали об этом, то убедили доктора Будро подсунуть мне компьютер, не связанный с центральным процессором колонии, и стереть имя Дэвида из моего списка, чтобы Джим ничего не заподозрил, – доктор неодобрительно покачал головой. – Но зачем такие сложности? Почему вы не хотите, чтобы Кирк все узнал?
– Это не ваше дело, доктор, – произнесла Кэрол и отвернулась.
– Доктор Маркус, но ведь речь идет и о его сыне! В конце концов, Кирк имеет на него права! – с недоумением воскликнул Маккой.
– Нет, – мягко, но твердо ответила Кэрол. – У Джима нет никаких прав. Мне самой решать: что ему знать, а что нет.
– Но это нечестно! – горячился Маккой. – Не понимаю, что с вами случилось?
– Ничего не случилось, – по-прежнему не глядя на доктора, произнесла женщина.
– Но вы совершаете большую ошибку! Поставьте себя на место капитана! Представьте, что кто-то скрывает от вас вашего ребенка!
Наконец, Кэрол встретилась взглядом с Маккоем.
– Почему я должна все время оправдываться, доктор?
– Вы все упрямитесь... – усмехнулся Маккой, еле сдерживая нарастающие эмоции. – Ради Бога, подумайте! Через пару дней "Энтерпрайз" в любом случае покинет колонию. Будет несправедливо, если капитан так и не узнает о существовании сына.
– Можете не соглашаться со мной, доктор, но вы должны уважать мое мнение, а я прошу у вас немного.
– Я чувствую свою ответственность, доктор Маркус, – покусывая губы, произнес Маккой. – Ведь хоть один из нас должен ощущать ее.
– Хорошо, – согласилась Кэрол. – Пойду проведаю Дэвида.
– Хотя бы немного подумайте... – попросил напоследок Маккой. – Хотя бы немного.
Кэрол не ответила. Дверь с шипением скользнула в сторону, выпустив упрямую женщину.
* * *
– Итак, доктор Маккой хочет, чтобы вы сообщили Кирку о сыне, – произнес Будро.
– Да, верно, – подтвердила Кэрол.
– А вы?
Женщина вздохнула.
– Мое решение осталось прежним. Дэвид – мой сын, и Джиму необязательно о нем знать.
– Понимаю.
Кэрол и Будро сидели за терминалом в лабораторном корпусе. Они разговаривали довольно тихо, и едва ли кто-нибудь мог подслушать, даже если бы очень захотел. А потом, в подобных маленьких колониях люди обычно уважают чужую личную жизнь. Кэрол сидела лицом к администратору.
– Кажется, вы не очень-то одобряете мой поступок.
– Это не мое дело, – пояснил Будро, – одобрять или не одобрять ваше поведение. Вы попросили меня исключить имя сына из списка, который пошел в компьютер "Энтерпрайза", и я сделал это. Вы просили не упоминать о мальчике в разговорах с капитаном, я и это выполнил.
– Так вы осуждаете меня или нет?
Администратор колонии тяжело вздохнул.
– - Я воочию увидел этого человека. Я не могу ему ничем помочь, но хорошо понимаю его. Поверьте, это не худший человек из тех, кого я встречал, хотя, быть может, он и не станет моим другом.
– Думаю, вы не разочаровались бы в капитане. Он может быть прекрасным товарищем.
Будро с симпатией посмотрел на коллегу и улыбнулся.
– И в этом часть проблемы, да? Был бы Кирк сукиным сыном, все решалось бы намного проще. Если бы вы ненавидели его, вы не чувствовали бы за собой такую вину. Но в вас нет и капли ненависти к капитану.
Кэрол почувствовала в словах Будро недосказанность. И она была уверена в том, что именно хотел, но не решился добавить доктор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25